CC BY
0
DOI: 10.30842/ielcp2306901528115
Ю. К. Кузьменко
Институт лингвистических исследований РАН, Санкт-Петербург, Россия.
ОБ АВТОРСТВЕ СКАЗОЧНЫХ САГ
При сравнении авторства в родовых сагах с авторством скальдов М. И. Стеблин-Каменский ввел понятие синкретической правды и неосознанного авторства (в родовых сагах) и авторства только формы (в скальдической поэзии). Он, однако, считал, что неосознанное авторство характерно не только для родовых саг, но и для сказочных саг, к которым он относил саги о древних временах и рыцарские саги и в которых «невозможно обнаружить никакого следа осознанного авторства или осознанного мастерства». Однако Стеблин-Каменский отмечает, возможность эмбриональной формы художественной правды в сказочных сагах. В предлагаемой статье я рассматриваю те признаки сказочных саг, которые свидетельствуют о формировании в них понятия авторства. К таким признакам относятся осознанный вымысел, авторские отступления и авторское «я».
Ключевые слова: авторство в древнеисландской литературе, родовые саги, сказочные саги, развитие авторства.
Yury Kuzmenko Institute for Linguistic Studies, RAS, St.-Petersburg, Russia.
On the authorship of fairy tale sagas
When comparing authorship in family sagas with that of the skalds, M. I. Steblin-Kamensky introduced the concept of syncretic truth and unconscious authorship (in family sagas) and authorship of form only (in skaldic poetry). He believed, however, that unconscious authorship was characteristic not only of family sagas, but also of fairy tale sagas, to which he included legendary sagas and chivalric sagas, and in which "no trace of conscious authorship or conscious craftsmanship can be detected". Steblin-Kamensky notes, however, the possibility of an embryonic form of artistic truth in fairy tale sagas. In the proposed paper, I examine those features of fairy tale sagas that indicate the formation of the notion of authorship in them. These attributes include conscious fiction, authorial digressions, and the authorial self.
Keywords: authorship in Old Icelandic literature, family sagas, fairy tale sagas, development of authorship
К сказочным сагам М. И. Стеблин-Каменский относил саги о древних временах и рыцарские саги (Steblin-Kamenskij 1984). Термина «саги о древних временах в северных странах» нет в древнеисландских текстах. Он был создан датским филологом начала XIX века Карлом Кристианом Равном (Rafn 1829-1830), который назвал так изданные им саги, повествующие о временах до заселения Исландии. Прототипами героев этих саг были реальные скандинавы и их действие происходило в Скандинавии или в соседних странах, прежде всего на Британских островах и на Руси (в Гардах). Равн включил в свой список саг о древних временах 31 сагу. Однако современные исследователи, в частности авторы проекта Арнамагнеанского Института доводят количество саг о древних временах до 36 (Ney et al. 2009: 12-13). Хотя самая заметная из нового списка саг о древних временах, сага об Ингваре Путешественнике, повествует о временах уже после заселения Исландии, по всем остальным признакам (фантастичность историй, реально существующий прототип, действие происходящее в Скандинавии или в странах прилегающих к Скандинавии (в Древней Руси) эта сага, безусловно, соответствует сагам о древних временах. Именно сочетание сказочной фантастики с элементами действительности характерная черта сказочных саг. Соотношение правды и вымысла в этих сагах соответствует соотношению правды и вымысла в эпосе. Недаром составитель саги о Хрольве Пешеходе сравнивает эту одну из самых сказочных саг с сагой о троянцах скальда Гомера и сагой об Алексац^е Македонском мастера Готье (GöngHr). Наиболее заметно соотношение элементов правдивости и сказочного вымысла в саге об Ингваре Путешественнике (Yngv.). Здесь очевидная сказочность истории сочетается не только с существованием реального прототипа Ингвара Путешественника, но и с реальностью самого похода Ингвара в Серкланд, о чем свидетельствуют около 30 рунических камней в Швеции, поставленных в память о шведах, погибших в этом походе.
Если термина «саги о древних временах» не было в древней Исландии, то термин «рыцарские саги», которые Стеблин-Каменский также относил к сказочным сагам, мы встречаем в этих сагах. Для рыцарских саг, которые были свободными переложениями латинских текстов или текстов провансальских трубадуров и северофранцузских труверов существовал особый термин riddarasögur «рыцарские саги». Именно так назывались саги со многими сказочными сюжетами, которые либо были
вольными переложениями латинских, англо-норманских, старофранцузских и окситанских текстов, либо были собственно норвежскими и исландскими сагами, построенными по модели этих текстов. В одной из рукописей рыцарских саг (в саге о Магусе ярле) именно так называются саги такого типа: Frâsagnir... sv о sem... Piâreks saga, Flovenz saga eör aörar ridda-rasögu r" «Рассказы, такие как сага о Тидреке, сага о Фловенте или другие рыцарские саги» (Glauser 2005: 372). Вполне вероятно этот исландский термин был переводом co старофранцузского roman de chevalerie или заимствован из древневерхненемецкого (см. древневерхненемецкие слова типа ritterschaft).
При сравнении авторства в родовых сагах с авторством скальдов М. И. Стеблин-Каменский ввел понятие синкретической правды и неосознанного авторства (в родовых сагах) и авторства только формы (в скальдической поэзии) (Steblin-Kamenskij 1965; 1971; 1973; 1984). Естественно, что человек, рассказывающий, а позднее записывающий сагу, не мог считать себя автором правдивой истории (с его точки зрения), в той же степени, как и скальд не мог считать себя автором факта, о котором сообщал. Однако скальд считал себя автором формы. Стеблин-Каменский считал, что неосознанное авторство характерно не только для родовых саг, но и для сказочных саг, в которых «невозможно обняружить никакого следа осознанного авторства или осознанного мастерства» (Steblin-Kamenskij 1984: 214). Однако М. И. Стеблин-Каменский отмечает, возможность эмбриональной формы художественной правды в сказочных сагах (Steblin-Kamenskij 1973: 41). И ему вторит Буххольц, говорящий о «вырабатывающемся осознании авторства» в сагах такого типа (Buchholz 1973, 2). А. С. Либерман считает, что понятие неосознанного авторства относится только к устной традиции. Написание саги по его мнению не могло быть неосознанным и те, кто составлял сагу уже были авторами, но их авторство было неполным, потому что оно не включало понятие авторских прав (Liberman 2018). Однако любой переводчик или копировальщик письменной саги мог включать в текст, что ему заблагорассудится, что говорит о том, что в это время не было особой разницы между устным и письменным текстом. Однако мысль о неполном авторстве кажется мне важной и мне хотелось бы обратить внимание на те признаки сказочных саг, которые говорят о формирующемся понятии авторства. К таким признакам относится осознанный вымысел, авторские отступления и авторское «я».
Осознанный вымысел
Самый известный случай осознанного вымысла, который осознается и рассказывающим и слушающими предоставляет нам сага о Торгильсе и Хавлиди, в которой рассказывается о свадебном пире в Рейкьяхоларе в 1119 г., где развлекались различными способами, в том числе слушанием саг. Большинство упоминаемых в саге историй не дошло до нас, однако сага о Хромунде Грипссоне сохранилась и в риме XV века, и в прозаической саге о древних временах, основанной на этом риме в позднем списке XVII века и в 38 более поздних рукописях (Jesch 1984). Судя по этим текстам сага о Хромунде была типичной сагой о древних временах с множеством фантастических сюжетов (Hróm.). Считается, что ее прототипом было историческое лицо, жившее в Телемарке в первой половине VIII века. Он назван в Книге о взятии земли как предок исландского первопоселенца Ингольва Арнарсона (Brown 1946-1953). Однако большинство событий, описываемых в этой саге несомненная сказочная фантастика. Текст саги важен не только потому, что он подтверждает существование таких саг в устной традиции в XII. веке, до того как они были записаны, что было и без того очевидно из факта широкого использования этих саг на рубеже XII-XIII веков Саксоном Грамматиком в первых девяти книгах Деяний датчан (Campbell 1946-1953; Friis-Jensen 2009) и в саге об Инглингах Круга Земного ^орри Стурлусона (J0rgensen 2009). Знаменитый рассказ в саге о Тор-гильсе и Хавлиди важен еще и потому, что он единственное в своем роде свидетельство об отношении людей того времени к сагам, в которых господствует сказочная фантастика. И именно саги такого типа и назвал самыми забавными присутствующий на свадьбе король Сверрир, и очевидно такими же были и другие рассказанные на свадьбе саги: ... Hrólf frá Skálmarnesi sagöi sögu frá Hröngviöi víkingi ok frá Ólaf lidsmannakonungi ok haugbroti Práins berserks, ok Hrómundi Greipssyni och margar vísur meö.En pessaru sögu var skemmt Sverri konungi, ok kalladi hann slíkar lygisögur skemmtiligstar. Ók pó kunna menn at telja wttir sínar til Hrómundar Gripssonar. Pessa sögu haföi Hrólfr sjálfr saman setta. Ingimundr prestr sagöi sögu Orms Barreyjarskálds ok vísur margar ok flokk g0öan viö enda sögunnar, er Ingimundr haföi ortan, ok hafa pó margir fr0öir menn pessa sögu fyrir satt»
(frorgHafl. 10)1. Такую оценку сказочных саг мы находим и в Саге о Торстейне сыне Викинга, где прямо говорится, что этa сага самая забавная (in gamansamligasta frórsVík. 25).
Правда и вымысел в сказочных сагах
Составитель сказочных саг очень часто сам комментирует, насколько правдив соответствующий эпизод. Рассказав несколько эпизодов о сражениях, составитель саги о Хрольве Сыне Гаутрека замечает: «Hvárt sem sátt er eda eigi, pá hafi sá gaman af, er pat má at verda, en hinir leiti annars pess gamans, er peim pykkir betra» — «Правда это или нет, пусть радуется тот, кто должен это делать, а другие пусть поищут себе другое развлечение, которое покажется им лучше» (HrlfGautr. 37). Рассказчик саги сомневается в правдивости саги, однако самое главное, чтобы сага развлекала. Еще более ясно эта мысль высказана в саге о Хрольве Пешеходе (GongHr, 38)... Munu pwr ok fár eda engar fornra mama sogur, at menn vili meó eidum sanna, at svá hafi verit sem sagdar eru, pví at flestar verda ordum auknar, verda ok eigi oll o rd ok atvik greind í su mu m stodu m, pví at flest er seinna en segir... Hafa ok forn kvwdi ok frásagnir meir verit fram sett til stundligrar gledi en wvinUgs átrúnadar2.
Многочисленные ремарки составителя саги о том, что многое в таких сагах может быть выдумкой, не смущают составителя саги, поскольку он считает, что основная функция таких саг — развлечение, а не выяснение истины (см. выше GonHr). Он рассказывает о целях саги и сам комментирует,
1 «... Хрольв из Скаульмарнеса рассказал сагу о Хрёнгвиде викинге и об Олаве конунге войска и о взломе кургана Трайном берсерком и о Хромунде Грипссоне и многие стихи. И эта сага позабавила Сверрира конунга и назвал он такие лживые саги самыми забавными. Но, однако, люди могут возводить свой род к Хромунду Грипссону. Эту сагу составил сам Хрольв. Преподобный Ингимунд рассказал сагу об Орме скальде с острова Баррей и много стихов и хороший флокк (небольшой стих без рефрена) в конце саги, которые он сам сочинил (hafdi ortan), и многие мудрые люди считают эту сагу правдой».
2 «Немного есть или совсем не найдется саг про людей давних времен, о которых можно было бы сказать наверняка, что все в них правда потому, что многое в этих сагах преувеличено. Да и нельзя проверить каждое слово или событие, потому что большинство событий произошло гораздо позже, чем об этом рассказывается. Древние песни и сказания служат больше временному развлечению, нежели постижению вечной истины»
насколько правдив может быть соответствующий эпизод, а насколько он вымысел. Причем эти два положения часто вступают в противоречие друг с другом. С одной стороны утверждается правдивость саги, хотя многое, по мнению составителя саги, может показаться вымышленным, а с другой стороны, составитель саги говорит о том, что главное в сагах с вымыслом заключается в том, чтобы развлекать слушающего. В саге о Хрольве Пешеходе выражается сомнение в правдивости эпизода, когда карлик Мёндуль при помощи волшебной мази приживляет отрубленные у Хрольва Пешехода ноги (GongHrlf. 25): Nú frótt monnum frykki slíkir hlutir ótrúligir, frá verdr fiat fró hverr at segja, er hann hefir sét eóa heyrt... Parf ok engi meira trúnad á at leggja, en hafa pó gledi af, á medan hann heyrir. «Теперь людям такое кажется невероятным, но каждый должен говорить только то, что сам слышал или видел... Но никто не должен верить в то, что слышишь, если история, которую слушаешь, развлекает».
В некоторых случаях сомнения в правдивости саги оказываются даже чрезмерными. Составитель саги об Ингваре Путешественнике, сомневается, в том, что в ней правдиво описано путешествие сына Ингвара Свейна по горной реке Yngv. 15 (14): En vitrum monnum frykkir frat ekki sannligt vera mega, nema áin felli svá frrongt, at gnúpar tœki saman eóa vœri skógar svá frrongir, at saman tœki fress á meóal, er gnípur stœôist á. En pó at petta megi vera, pá er pó eigi sannligt. «Но некоторым мудрым людям кажется неправдоподобным, что река может быть такой узкой, а скалы сходятся так близко, или что леса на скалах бывают такими дремучими, что вершины деревьев переплетаются. Хотя так и могло быть, все же это кажется невероятным». Исследования древнегрузинских источников, однако, показали реальность похода скандинавов по горным рекам Грузии (Larsson 1986-1989), описание, которого оказывается вполне реалистичным.
Уже благодаря употреблению термина œvintyr(i) 'приключение, выдумка, сказочная история', который появился в исландском в XII-XIII веках из средненижненемецкого ëventûre или из средневерхненемецкого aventiure 'опасное путешествие, рискованное предприятие', которое в свою очередь было заимствовано из старофранцузского aventure из позднелатинского *adventura 'то, что может произойти, приключение' позднелатинского adventurous 'приключение, подвиг' слушатель предупреждается, что речь пойдет о сказочной саге с фантас-
тическими эпизодами. Чаще всего мы встречаем этот термин в рыцарских сагах и в сагах о древних временах (ср. примеры Cleasby, Vigfusson 1957: 759). Часто встречаются и украшения такого названия, см., напр., fagrar dwmisögur ok wvintyr (Rem) «красивые басни и приключения», xfmtyr og fagra frasaugn (Nit.), «приключение и красивый рассказ»; mna fagra saugu «одну красивую сагу», eina kätliga frasögn (Gautr. 1). См. также: Heyriö mer, gööir vinir.pvi at betra er at heyra fagrar dwmisögur ok wvintyr frä ägwtum mönnum sögö, heldr en at heyra unytsamligt skvaldr framflutt meö uhyggiligum hlätri (Rem. 1). «Послушайте меня, добрые друзья ... потому что лучше слушать красивые басни и приключения, рассказанные о знаменитых людях, чем бесполезную болтовню с неприятным хохотом, как это делают многие глупцы». Уже по этим названиям можно заключить о том, что рассказчик или чтец готовит своего слушателя к тому, что сага будет сказочной, несмотря на то, что составитель саги убеждает читателя, в том, что эта сага создана не на потеху и не для развлечения.
Очевидно, что для Сверрира и для его современников существовало только два типа саг: «лживые» и «правдивые». Термин Сверрира lygisögur 'лживые саги', по данным Спуркланна, всего два раза встречается в текстах, причем для обозначения жанра только один раз (Spurkland 2018). Гораздо чаще для обозначения вымысла используется слово skrök 'выдумка' и производные от него, см. глагол skrökva 'выдумывать', который мы встречаем в этом прологе и которому соответствуют целый ряд существительных и прилагательных, которые обозначают выдуманные саги: skr ök 'ложь, выдуманная история', skrökvaö 'выдумано'. Такие skrökligr skröksamligr 'лживый, выдуманный', skrökmäl 'выдуманная история', skrökmaör 'рассказчик выдуманной истории', skröksögur 'выдуманные саги' stjup-mwörasögu r 'саги мачехи', что примерно соответствуют нашему «бабушкины сказки», lygisögu r 'лживые саги' (Spurkland 2012: 173-184). Эти слова противопоставлялись словам со значением «правда, правдивый», см. sb. sannindi. adj. sannr (sönn, satt), см. hvärt pat vwri skrök eör sannindi «было ли это выдумкой или правдой» (Oeasby, Vigfusson 1957: 559).
Если для Сверрира лживые саги типа саги о Хромунде были самыми забавными, то все приведенные выше многочисленные названия сказочных саг всегда выступают с негативной коннотацией, противопоставляясь названиям саг со значениям «правдивый, правда». Составитель сказочной саги, предупреж-
дает слушателя, что сага будет не выдумкой (skrok) и не чепухой (hégomi) или вздором (букв. lok-lausa «без крышки»), а правдой: Saga siá er eigi samansett med loklausu heldr er hun sonn «Сага эта не составлена из вздора, а она правдива» (Flovent. II), В действительности же такое уверение было литературным приемом, поскольку именно развлекательные сказочные саги, судя по количеству сохранившихся рукописей, ценились больше всего. Составитель саги прекрасно понимал особенности сказочных саг и готовил слушателей к тому, что именно выдуманная сага будет предложена слушателям.
Обращение к слушателям и авторское «я»
В сказочной саге чтец или рассказчик часто обращается к слушателям с призывом послушать сагу, см., напр. Heyrió, unga menn... «Послушайте, молодые люди..», Hwyrió, horskir menn... «Послушайте, мудрые люди...»; Heyrió mér, góóir vinir «Послушайте меня, добрые друзья.» и т. п. А в конце саги мы часто видим благодарность тому, кто слушал сагу, см. Vald.12: En pá lykst hér petta rnfmtyr. Hafi sá pokk er las ok sá er skrifaói ok peir er til hlyddu en hinir skomm en óhljóó g0róu «И здесь заканчивается это приключение. Спасибо тому, кто читал и тому, кто написал, и тем, кто слушал, и позор тем, кто шумел» или Str. I (19) En yór sé frwói ok friór ok fagnaór er hwyrt hafeó «А у вас пусть будут знания, мир и веселье, у тех, кто слушал». В авторских ремарках в начале или конце саги составитель сообщает об источниках саги и о том, насколько ей можно верить. Причем верить сказочной саге совсем не обязательно, главное, чтобы она развлекала.
Естественно, что при неосознанном авторстве в родовых сагах мы не встретим ни прологов, ни эпилогов, ни авторского «я», ни заявлений о том, что верить саге необязательно. И наоборот, сознание авторского «я» мы наибольшей очевидностью встречаем и в скальдической поэзии и в Первом грамматическом трактате, посвященном изобретению исландского алфавита. Автор трактата употребляет авторское «я» именно тогда, когда сообщает предлагаемые им новшества. Употребление «я» связано с представлением о личном вкладе, о том новом, что предложено автором Первого грамматического трактата для улучшения исландского алфавита. Причем количество таких «я» по моим подсчетам очень велико, 69 случаев на семи страницах текста трактата, напр.: 1. hefi ek ok rítat oss
íslendingum stafróf... (Leoni 1975, 84: 16) «...я составил для нас исландцев алфавит.». 2. Vid pá hljódstafi fimm, er ádr váru í látínustafrófi... par hefi ek vid ggrva pessa stafi fjóra (Leoni 1975: 84: 26-27) «К тем пяти буквам, которые были в латинском алфавите, я добавил эти четыре буквы.». Этот далеко не полный обзор употребления «я»3 свидетельствует о том, что автор ПГТ несомненно сознавал свое авторство, и то новое, что он предлагал для усовершенствования исландского алфавита. Очевидно, что трактат — это произведение авторское, и отличается по этому параметру от родовых саг. Осознание собственного авторства, выраженное в употреблении местоимения «я», отличает ПГТ от авторства родовых саг, но объединяет ПГТ и с сагами о древних временах и с рыцарскими сагами, См., напр., Pessi veizla var sjau nwtr standandi mep sama sett skipan verandi sem ek em nú greinandi... (GöngHr. 27) «Этот пир продолжался семь ночей и был устроен так, как я сейчас об этом рассказываю.». Или в саге о Хрольве Гаутрекссоне: Pykki mér bezt sóma, at finna eigi til, peir eigi um bwta «мне кажется лучше всего подходит не обвинять и не улучшать» (HrGautr. 37). Str. XIII (1): Mjök líkar mér ok giarna vil ek syna ydr pann strengleik er heitir i völsku chefrefullen, geitalauf i norrwnu («Мне очень нравится, и я с удовольствием покажу вам этот стренглейк4, который по-французски называется шефрефюллен, а по-западноскандинавски geitalauf «лист козы» Str. XII (3). En nú er pesse saga ritad svá sem ek gat giörst skynjat ok skilt «Теперь эта сага написана так как я смог (ее) почувствовать и понять». Str. XI (4): margir segja pessa sögu med ödrum hwtti, en ei las ek annat en nú hefi ek sagt ydr «Многие рассказывают эту сагу по-другому, но я не читал ее иначе чем сейчас рассказал вам».
Хотя авторское «я» чаще всего встречается в прологах или эпилогах сказочных саг, в тех несказочных сагах, в которых наиболее явно чувствовалось их составление и составители которых нам известны (Сага об Исландцах Ари Торгильссона и Круг Земной и Младшая Эдда Снорри Стурлусона), мы также
3 Подробнее об этом см. Кшшепко 2011
4 Strengleikar (игры струн) прозаический сборник, состоящий из 21 текста, который является переводом-переложением на древнезападно-скандинавский со старофранцузского стихов (лэ) Марии Французской, сделанного в XIII веке. В прологе имеется в виду, вероятно, этот 21 текст ^т).
встречаем авторское «я»5. Эти саги ближе всего к авторским сагам (известен составитель, частое использование авторского «я»).
«Составление» сказочной саги
Рассказчик сказочной саги считает себя не автором, а составителем. В сказочных сагах никогда не говорится о сочинении саги, а говорится только о ее составлении (setning, samansetning, ср. глагол setja saman 'составить', см. Pessa sögu haföi Hrólfr sjálfr saman setta «Эту сагу Хрольв сам составил» (^orgHafl. 10), см. также: Margar frásagnir hafa menn saman sett til skemmtana mönn m «многие рассказы люди составили для забавы» (GöngHr. Form.). Этим же термином «составить сагу» обозначает свою деятельность и Снорри Стурлусон, который составил Младшую Эдду и Круг Земной: Bók pessi heitir Edda, hana hefir saman setta Snorri Sturluson «Эта книга называется Эдда, ее составил Снорри Стурлусон» (Cleasby, Vigfusson 1957: 114), cp. также: hann (Snorri) sammansetti Eddu (ibid.). По-видимому, под словом setja saman 'составить' имеется в виду нанизывание эпизода за эпизодом или их отбор и размещение имеющегося в традиции материала (Buchholz 1973: 3). Для понятия «сочинить» существует другой глагол yrkja, который употребляется только по отношению к поэзии. В приведенном выше отрезке из саги о Торгильсе и Хавлиди говорится о том, что Хрольв сам составил (haföi sjalfr saman setta) сагу о Хромунде Грипссоне, а Ингимунд рассказал сагу об Орме скальде, которую он закончил песнями и хорошим флокком, которые он сочинил (haföi ortan). Чаще всего под составлением саги имеют в виду ее устное исполнение, однако под составлением может подразумеваться и опора на разные письменные источники. В саге о Карле Магнусе мы видим указание в тексте, как ее надо составлять: Hér í milli skal lesa af enu unna kverinu um pat er Karlamagnús keisari sótti helgadoma til Miklagards ok af Salino biscupi, ok pá pessa tvá kapitula sem her standa ok eru nwst firir Landres pátt (Karl. 40) «Здесь посередине надо читать один
5 «А bдk pessi l¿t ek гйа /огпаг frasagmr ит hбfдingja, ^а sem ек кеА кеуН /гдба тепп segja, ер^г № тег hefiг kent veгit»; В этой книге я велел записать древние рассказы...как я их слышал от мудрых людей ... так как мне были рассказаны» (Ншкг. Рго1.) « ... gбrбa ек ЬуБкориш бгиш &ог1аИ ок КаШ ок нуи(1ак Ь^ ^ет ок Sжmundi presti» ^Ю. Рго1.) «... я сделал сначала нашим епископам Торлаку и Кетилю и показал ее им и преподобному Сэмунду ».
обработанный листок о том, как кесарь Карл Великий принес святыню в Миклагард и о епископе Салино, а потом эти две главы, которые записаны здесь, и они идут сразу же перед прядью о Ландресе». В данном случае очевидно, что речь идет не об устном исполнении, а о письменном тексте. Эта ремарка говорит о том, в каком порядке следует читать указанные отрезки.
Если в родовых сагах мы имеем дело с синкретической правдой и неосознанным авторством (нельзя быть автором правды), а в скальдической поэзии, как это показал М. И. Стеблин-Каменский, с авторством формы, то в Первом грамматическом трактате мы имеем дело уже с осознанным авторством. Авторство же сказочных саг оказывается действительно неполным, однако целый ряд моментов свидетельствует о развивающемся авторском сознании: авторские ремарки, авторское «я», осознанный вымысел. Составитель сказочных саг оказывается автором не содержания эпизодов (atburör), а их составления (sammansettning). Причем составитель сказочной саги не делает различия между устным исполнением и чтением, или устным исполнением на основании чтения. И в том и в другом случае возможно перестановка или добавление эпизодов. Мы видим, что по целому ряду признаков сказочные саги в отношении авторства занимают промежуточное положение между родовыми сагами, с неосознанным авторством и Первым грамматическим трактатом с осознанным авторством.
Тексты саг
Fornaldarsögur Noröurlanda ùtg. af Guöni Jonsson 1950.
Gautr. — Gautreks saga. Fornaldarsögur Noröurlanda ùtg. af Guöni
Jonsson (далее FSN) 1959, Bd 4. 1-50. GönHr — Göngu-Hrolfssaga. FSN Guöni Jonsson, Bjarni Vilhjâlmsson
bjou tilprentunar. Bd. 4. Rejkjavik, 1944, 161-280. HrGautr. — Hrolfs saga Gautrekssonar. FSN. Bd 4, 1959, 51-176 Hrom. — Hromundar saga Gripssonar. FSN. Bd 2, 1959, 271-286 IslB — Ari Porgilsson hinn froöi Islendingabok. Utgitt av Anne HoItsmark. Dreyers Forlag, Oslo. Ejnar Munksgaard, K0benhavn, Läromedelsförlagen, Stockholm, 1951. Karl. — Karlamagnus saga ok kappa hans, ùtg. Bjarni Vilhjâlmsson. Bd
1-3, Reykjavik, 1950. Nit. — Nitida saga. Late Medieval Icelandic Romances 1-5. Ed. A. Loth
(Editiones Arnamagnœanœ ser B/24). Kopenhagen, 1965, 1-33. Rém. — Rémundar saga keisarsonar. Riddarasögur Bd 5 , 1951, 161-339
Str. — Strengleikar. Twenty-one Old French lais. Ed. R. Cook,
M. Tveitane. Oslo, 1979. Vilm. — Vilmundar saga viöutan. Riddarasögur Bd 6, 1951, 1-62 YEdda — Edda Snorra Sturlusonar. Udg. efter hândskrifterne af Finnur Jonsson Gyldendalske Boghandeln — Nordisk forlag, K0benhavn, 1930.
Yngv. — Yngvars saga viöförla. FSN Bd 2, Guöni Jonsson, Bjarni
Vilhjalmsson sau um ùtgafuna. Reykjavik. 1954. 423-459 ÈorgHafl. — Porgils saga ok Hafliöa. Guöni Jonsson bjo til prentunar (из
первого тома саги о Стурлунгах) ^orsVik — ^orsteins saga Vikingssonar. FSN Bd 3, 1959, 1-73. Heimskr. — Snorri Sturluson, Heimskringla Noregs konunga sögur udgivet af Finnur Jonsson. G.E.C. Gads Forlag — K0benhavn, 1911.
Литература
Brown, U. 1946-1953: The Saga of Hromund Gripsson and Thorgils saga.
Saga-book of the Viking Society, v. 13, 51-78. Buchholz, P. 1979: Lügengeschichten? Wahrheit und Wunder in altisändischer "Traditionstheorie". Vortrag 4. Internationelle Sagakonferenz, München, 1-10. Campbell, A. 1946-1953: Saxo Grammaticus and Scandinavian historical
tradition. Saga-book of the Viking Society, v. 13, 1-22. Cleasby, R., Vigfusson, G. 1957: An Icelandic-English Dictionary. 2nd
Edition. Oxford, At the Clarendon Press. Glauser, J. 1985: Erzähler - Ritter - Zuhörer: das Beispiel der Riddarsögur. Erzählkommunikation und Hörergemeinschaft im mittelalterlichen Island. In: Les sagas de chevaliers (riddarsögur). Presses de l' Université Paris Sorbonne. Paris, 1985, 93-119. Glauser, J. 2005: Romance (Translated riddarsögu r). In: Rory Mc Turk (ed.). A Companion to Old Norse-Icelandic Literature and Culture. Malden, Oxford: Victoria, 2005, 372-387. Jesch, J. 1984: Hromundr Gripsson revisited. Skandinavistik, Bd 14, 2, 89105.
J0rgensen, J. G. 2009: Ynglingasaga mellom fornaldersaga og kongesaga.
In: Fornaldarsagaerne.... 49-59. Kuzmenko, Yu. K. 2011: [On the author of the First Icelandic Grammatical Treatise]. In: Laurea Lorae. In memoriam of L. G. Stepanova. St. Petersburg: Nestor-Istoriya,117-136.
Кузьменко Ю. К. К вопросу об авторе «Первого исландского грамматического трактата». В сб.: Laurea Lorae. Сборник памяти Ларисы Георгиевны Степановой. СПб «Нестор История», 2011, 117-136 Larsson, M. G. 1986-1989, Yngvarr's Expedition and the Georgian
Chronicle. Saga Book of the Viking Society, Vol. XXII, 98-108. Lassen, A., Ney, A., Jakobsson A. (eds.) 2012: The Legendary Sagas,
Origins and Development. Reykjavik: University of Iceland Press. Leoni, F.F. Il primo trattato gramaticale Islandese. (Studi Linguistici e
Semiologici 5), Bologna, 1975. Liberman, A. S. 2018: The Saga Mind and the Origin of the Sagas of
Icelanders. Lewiston, Lampeter: the The Edwin Mellen Press. Ney, A. et al. Indledning. Fornaldarsagaerne.. .9-17. Ney, A., Jakobsson A., Lassen A. (eds.) 2009: Fornaldarsagaerne: Myter og virkelighed. Studier i de oldislandske fornaldarsögur Noröurlanda. Mueum Tusculanums Forlag. K0benhavns Universitet, 2009.
Spurkland, T. 2012: Lygisögur, skröksögur and stjüpmsörasögur. The
Legendary Sagas., 173-184. Steblin-Kamenskij, M. I. 1965: O realizme islandskih sag. [On the realism of Icelandic sagas]. Vestnik Leningradskogo Universiteta № 8, 2, 107-115.
Стеблин-Каменский, М. И. 1965: О реализме исландских саг. Вестник Ленинградского университета № 8. Серия истории, языка и литературы. Вып. 2 , 107-115. Steblin-Kamenskij, M. I. 1973: The Saga Mind, Odense universitets forlag. Odense.
Steblin-Kamenskij, M. I. 1984: Mir sagi. Stanovlenie Literatury [Saga mind. Development of the literature]. Leningrad, Nauka. Стеблин-Каменский, М. И. 1984 Мир саги. Становление литературы. Л.: «Наука».
