CC BY
48
Об абсолютной юридической силе обязательства
КАСАТКИН Сергей Николаевич, кандидат юридических наук, ассистент кафедры гражданского права и процесса юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского
603115, Россия, г. Н. Новгород, ул. Ашхабадская, 4 E-mail: sergcastro@yandex.ru
В статье рассматриваются последние законодательные изменения, позволяющие расширить общепринятое представление об обязательстве как относительном правоотношении. Основываясь на судебной практике и позициях известных цивилистов, автор приходит к выводу о том, что обязательство не только связывает должника с кредитором, но и порождает у всех субъектов правопорядка пассивную обязанность воздержаться от создания препятствий кредитору в осуществлении его субъективного права. При этом сам кредитор вправе защищать свое субъективное право от нарушений со стороны не только должника, но и любых третьих лиц. Однако в целом ряде установленных законом случаев кредитор может быть лишен возможности ссылаться на обязательство в отношениях с третьими лицами. Подобные юридические последствия наступают, в частности, при неисполнении законодательных предписаний о необходимости государственной регистрации договора, а также при нарушении правил уведомления о залоге движимого имущества. Юридическую значимость относительного правоотношения для третьих лиц автор предлагает именовать абсолютной юридической силой обязательства.
Ключевые слова: обязательство, относительное правоотношение, субъективное право, учет залога, регистрация договора.
On Absolute Legal Force of Obligations
S. N. KASATKIN, candidate of legal sciences Lobachevsky Nizhni Novgorod State University 4, Ashkhabadskaya st., Nizhny Novgorod, Russia, 603115 E-mail: sergcastro@yandex.ru
The article considers the recent legislative changes that allow the extension of the notion of an obligation as a relative relationship. Based on judicial practice and the positions of well-known jurists, the author comes to the conclusion that an obligation does not only connect the debtor with the creditor, but also generates passive duty for all the subjects of law to refrain from creating obstacles to the creditor in the exercise of its subjective rights. Meanwhile a creditor has the right to protect subjective rights from violations not only on the part of the debtor but also on the part of any third party. However, in a number of statutory cases, the creditor may be denied the opportunity to refer to the obligation in relations with third parties. Such legal consequences occur, in particular, in case of non-fulfillment of legislative requirements on the necessity of state registration of the contract, and in case of violation of the rules of the notification on the pledge of movables. The author proposes to refer to legal significance of relative relationship for third parties as an absolute legal force of obligations.
Keywords: obligation, relative relationship, subjective right, pledge accounting, registration of the contract.
DOI: 10.12737/18687
Последние изменения российского гражданского законодательства заставляют вновь обратить пристальное внимание на фундаментальные гражданско-правовые категории, основное содержание которых до недавнего времени казалось сформированным окончательно. В частности,
Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» в значительной степени обновлены общие положения ГК РФ об обязательствах. Многие законодательные нормы, относящиеся к данному поня-
тию, были существенно реформированы ранее1.
В современной цивилистике обязательство традиционно рассматривается как гражданское правоотношение, связывающее известные стороны взаимными субъективными правами и юридическими обязанностями. Обязательство создает правовые последствия для строго определенного управомоченного лица (кредитора) и противостоящего ему обязанного субъекта (должника). Для третьих лиц обязательство может порождать права только в тех случаях, когда это прямо предусмотрено законом или соглашением сторон (п. 3 ст. 308 ГК РФ). По указанным основаниям обязательство обычно относят к числу относительных гражданских правоотношений.
Обозначенный подход к пониманию обязательства сформировался в трудах дореволюционных исследователей и был поддержан советскими и российскими цивилистами. По мнению И. А. Покровского, назначением обязательства является «установление известного отношения между двумя лицами, в силу которого одно из них (должник) делается обязанным к известному специальному поведению (действию или бездействию) по адресу другого (кредитора)»2. О. С. Иоффе указывал: «Поскольку обязательства опосредствуют процесс перемещения имущества, которое может быть передано лишь строго определенным, а не вообще всем третьим лицам, они всегда устанавливаются с каким-либо конкретным субъектом и, следовательно, носят относительный ха-
1 См. Федеральный закон от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации».
2 Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2009. С. 234.
рактер»3. К. И. Скловский также отмечает: «Обязательственное право направлено на конкретное лицо, это — право требования, право на исполнение, на удовлетворение имущественного интереса посредством действия другого лица»4.
Между тем, оставаясь относительным гражданским правоотношением, обязательство не должно рассматриваться в качестве обособленного правового явления, полностью отстраненного от окружающей его юридической и социальной действительности. Другими словами, относительно правовая связанность должника с кредитором, выраженная во взаимных правах и обязанностях, является хотя и основополагающим, но далеко не единственным аспектом юридического бытия обязательства. В связи с этим М. М. Агарков указывал: «То обстоятельство, что обязательственное право всегда является требованием, направленным к определенному должнику или определенным должникам, не означает, что обязательственное право не имеет никакого действия в отношении третьих лиц...»5. И. Б. Новицкий, в свою очередь, отмечал, что «относительное правоотношение не замыкается в своем действии исключительно рамками взаимоотношений между его непосредственными участниками, но действует и по адресу всех третьих лиц, только не прямо, а косвенно, отраженно (ввиду социального характера всякого правоотноше-ния)»6. Высказано также мнение, что «одна из самых вредных классификаций... та, согласно которой договорное право является относительным,
3 Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975. С. 5.
4 Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. М., 2010. С. 72.
5 Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 2. М., 2012. С. 39.
6 Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 38.
а вещное — абсолютным. На самом деле договор порождает для всех третьих лиц абсолютный эффект пассивного типа, заключающийся в недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (ст. 1 ГК РФ)»7.
Действительно, обязательство довольно часто затрагивает интересы субъектов, которые не являются его сторонами. Поэтому третьи лица способны воспрепятствовать осуществлению субъективного права, приобретенного кредитором в результате возникновения или исполнения обязательства. В связи с этим кредитор заинтересован в том, чтобы обязательство имело юридическое значение не только для должника, но и для всех потенциальных нарушителей его субъективных прав, т. е. для всех субъектов правопорядка. Иными словами, для кредитора крайне важно обладать возможностью сослаться на обязательство в отношениях как с должником, так и с любым третьим лицом. Тем самым кредитор может подтвердить свои гражданские права и предупредить их нарушение.
Между тем в действующем гражданском законодательстве отсутствуют специальные правовые нормы, позволяющие кредитору защищать обязательственные права от нарушений со стороны третьих лиц. Однако судебными органами возможность подобной защиты признается довольно часто.
Так, Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ в определении от 29 января 2015 г. по делу № 302-ЭС14-735 было установлено следующее. Истцы и ответчик осуществляли предпринимательскую деятельность по сдаче в аренду торговых площадей в торговом центре. Вход для покупателей в торговые площади истцов возможен только через помещения
7 Селивановский А., Сенюк Г. Ценные бумаги в Гражданском кодексе РФ: изменения правового регулирования // Хозяйство и право. 2014. № 10. С. 25.
ответчика, служебный вход не предназначен для прохода покупателей. При этом ответчик установил перекрытия на входных дверях, ведущих из центрального входа в торговые помещения истцов, исключив, таким образом, возможность использования принадлежащих последним торговых помещений.
Истцы посчитали, что ответчик причинил им убытки в виде упущенной выгоды, обосновывая это тем, что они были лишены возможности осуществлять предпринимательскую деятельность в виде сдачи торговых площадей в аренду (субаренду) в период, в течение которого отсутствовал доступ в помещения истцов в торговом центре в связи с противоправными действиями ответчика.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявленных требований и посчитали, что в данном случае у истцов убытков в форме упущенной выгоды как таковых быть не может, поскольку при наличии арендных отношений истцов с их арендаторами последние не освобождаются от внесения арендной платы в любом случае, если договор аренды является действующим и не расторгнут сторонами, и не вправе в таком случае приостановить исполнение своего обязательства по внесению арендной платы. Следовательно, если истцы плату по договорам аренды не получили и у них возникли убытки, такие убытки не являются следствием противоправных действий ответчика, т. е. отсутствует причинно-следственная связь между противоправными действиями ответчика и убытками истцов как одно из необходимых оснований для привлечения к гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков.
Судебная коллегия по экономическим спорам, отменив судебные акты нижестоящих инстанций, с указанными выводами не согласилась и отметила, что договор аренды носит взаимный характер, т. е. невозможность пользования арендованным имуществом по обстоятельствам, не зависящим от арендатора, освобождает последнего от исполнения его обязанности по внесению арендной платы. Поскольку арендодатель в момент невозможности использования
арендованного имущества по не зависящим от арендатора обстоятельствам не осуществляет какого-либо предоставления, соответственно, он теряет право на получение арендной платы8.
В данном случае субъективное право арендодателя на получение арендных платежей было нарушено не должником (арендатором), а третьим лицом, создавшим препятствия для надлежащего исполнения арендного правоотношения. Тем не менее нарушенное право было обеспечено судебной защитой в одной из установленных законодательством форм посредством предъявления иска о возмещении убытков в виде упущенной выгоды.
Рассмотренный пример подтверждает, что обязательство не только связывает должника с кредитором, но и порождает у всех субъектов правопорядка пассивную обязанность воздержаться от создания препятствий кредитору в осуществлении его субъективного права. Юридическая значимость относительного правоотношения для третьих лиц свидетельствует о наличии у обязательства абсолютной юридической силы, распространяющей свое действие за пределы его субъектного состава.
Наиболее наглядным свидетельством существования абсолютной юридической силы обязательства являются правовые нормы, лишающие субъективное право кредитора абсолютно-правовой защиты в установленных законом случаях. При этом количество законодательных положений, ограничивающих юридическое содержание обязательства одной лишь связанностью должника и кредитора, только увеличивается в процессе реализации современной реформы гражданского права.
Так, в соответствии с действующей редакцией п. 3 ст. 433 ГК РФ договор, подлежащий государственной
8 См. определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 29 января 2015 г. по делу № 302-ЭС14-735.
регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.
Согласно указанному законодательному положению обязательство, возникшее из не зарегистрированного в установленном порядке договора, не обладает абсолютной юридической силой. Стороны такого относительного правоотношения не могут заявить третьим лицам о существовании обязательства до момента государственной регистрации договора. В связи с этим всякий субъект правопорядка способен воспрепятствовать осуществлению субъективного права, приобретенного кредитором в рамках такого договорного обязательства. Защита от подобных нарушений становится невозможной в силу прямого указания закона.
Практически аналогичные правила ранее были установлены для договора аренды недвижимого имущества в постановлении Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды». В пункте 14 указанного постановления о юридических последствиях незарегистрированного договора аренды сказано следующее: «Если собственник передал имущество в пользование, а другое лицо приняло его без каких-либо замечаний, соглашение о размере платы за пользование имуществом и по иным условиям пользования было достигнуто сторонами и исполнялось ими, то в таком случае следует иметь в виду, что оно связало их обязательством, которое не может быть произвольно изменено одной из сторон (статья 310 ГК РФ)... права, предоставленные лицу, пользующемуся имуществом по договору аренды, не прошедшему государственную регистрацию, не могут быть противопоставлены им третьим лицам. В частности, такое лицо не имеет преимущественного права на заключение договора на новый
срок (пункт 1 статьи 621 ГК РФ), а к отношениям пользователя и третьего лица, приобретшего на основании договора переданную в пользование недвижимую вещь, не применяется пункт 1 статьи 617 ГК РФ».
Еще один пример лишения обязательства абсолютной юридической силы содержится в ст. 3391 ГК РФ, которая устанавливает правила учета залога. В пункте 4 данной статьи сказано, что залог имущества может быть учтен путем регистрации уведомлений о залоге, поступивших от залогодателя, залогодержателя или в случаях, установленных законодательством о нотариате, от другого лица, в реестре уведомлений о залоге такого имущества. Залогодержатель в отношениях с третьими лицами вправе ссылаться на принадлежащее ему право залога только с момента совершения записи об учете залога, за исключением случаев, если третье лицо знало или должно было знать о существовании залога ранее этого. Отсутствие записи об учете не затрагивает отношения залогодателя с залогодержателем.
Комментируя данную статью, В. В. Витрянский указывает: «...в отличие от государственной регистрации учет залога движимого имущества не может иметь правоустанавливающего значения. Данная идея выражена в законоположении о том, что залогодержатель в отношениях с третьими лицами вправе ссылаться на принадлежащее ему право залога только с момента совершения записи об учете залога, за исключением случаев, если третье лицо знало или должно было знать о существовании залога. Вместе с тем отсутствие записи об учете не затрагивает отношения залогодателя с зало-годержателем»9.
Приведенные примеры правовых норм, лишающих кредитора возможности ссылаться на существую-
9 Витрянский В. В. Новое в правовом ре-
гулировании залога // Хозяйство и право.
2014. № 9. С. 33—34.
щее правоотношение, являются дополнительным доказательством существования абсолютной юридической силы обязательства. При этом установленные законом ограничения защиты субъективного права в отношениях с третьими лицами представляют собой особую санкцию за нарушение гражданско-правовых норм, являясь при этом исключением из принципа беспрепятственности осуществления гражданских прав. Между тем А. Я. Рыженков справедливо указывает, что «принцип беспрепятственности может быть применен не только к вещным правам, но и к обязательственным и к иным видам гражданских прав»10. Несмотря на то что «всякое субъективное гражданское право в числе правомочий на собственные действия содержит правомочие защиты»11, кредитор в обязательстве, лишенном абсолютной юридической силы, может реализовать защитное правомочие только в отношениях с должником.
Таким образом, новейшие законодательные положения и сложившаяся судебная практика показывают, что, оставаясь по своей природе относительным гражданским правоотношением, обязательство обладает абсолютной юридической силой. Это означает, что неопределенный круг субъектов правопорядка не вправе создавать препятствия кредитору при осуществлении им субъективного гражданского права, приобретенного в результате возникновения или исполнения обязательства. Кредитор при неукоснительном соблюдении гражданско-правовых норм вправе защищать свое субъективное право от нарушений со стороны не только должника, но и любых третьих лиц.
10 Рыженков А. Я. Беспрепятственное осуществление гражданских прав как принцип российского гражданского законодательства // Гражданское право. 2014. № 5. С. 4.
11 Полякова Н. В. Субъективное гражданское право и механизм его осуществления // ДНК права. 2014. № 1. С. 33.
Библиографический список
Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. 2. М., 2012.
Витрянский В. В. Новое в правовом регулировании залога // Хозяйство и право. 2014. № 9.
Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975.
Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. М., 1950.
Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 2009.
Полякова Н. В. Субъективное гражданское право и механизм его осуществления // ДНК права. 2014. № 1.
Рыженков А. Я. Беспрепятственное осуществление гражданских прав как принцип российского гражданского законодательства // Гражданское право. 2014. № 5.
Селивановский А., Сенюк Г. Ценные бумаги в Гражданском кодексе РФ: изменения правового регулирования // Хозяйство и право. 2014. № 10.
Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. М., 2010.
