CC BY
79УДК 343.13(47)
Роман Васильевич МА 3 Ю К,
доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Байкальского государственного университета экономики и права (г. Иркутск), кандидат юридических наук
О ЗНАЧЕНИИ ПОНЯТИЯ «УГОЛОВНОЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЕ» В СИСТЕМЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛВНЫХ ФУНКЦИЙ
ON THE IMPORTANCE OF THE NOTION «CRIMINAL JUSTICE» IN THE SYSTEM OF CRIMINAL PROCEDURAL FUNCTIONS
В статье рассматривается соотношение в российском уголовном судопроизводстве понятий «обвинение» и «уголовное преследование» как наименований функции и процессуальной деятельности стороны обвинения.
The correlation of such notions as «accusation» and «criminal prosecution» as names of function and procedural activity of prosecuting party is considered in the article.
Ключевые слова: функции уголовного судопроизводства, обвинение, уголовное преследование.
Keywords: Criminal justice functions, accusation, criminal prosecution.
ГА
Учение о функциях уголовного судопроизводства является одним из наиболее противоречивых, а потому диску ссионных в теории российского уголовного судопроизводства. В. В. Шимановский в 1965 г. писал, что «среди сторонников концепции уголовно-процессуальных функций отсутствует совпадение точек зрения по целому ряду существенных моментов, например, о самом понятии процессу альных функций, об их сущности, количестве в уголовном судопроизводстве и т.п. Более того, в понятие даже одноименных функций (функция обвинения, уголовного преследования) разные авторы нередко вкладывают различное содержание»1.
Не останавливаясь на многообразии мнений относительно понятия уголовно-процессуальной функции, необходимо указать, что господствующим подходом к определению функции в науке уголовного процесса является ее рассмотрение как основного направления уголовно-процессуальной деятельности.2 Так, С.А. Альперт справедливо отмечал, что «термин «уголов-
но-процессуальная функция» применяется для характеристики не отдельных процессуальных действий либо роли того или иного субъекта процесса, а более широкого и емкого понятия, каким является направление в процессуальной деятельности. Причем речь идет не о любых направлениях, а основных, то есть таких, которые в своей совокупности непосредственно и в наиболее концентрированной форме вьражают сущность уголовного судопроизводства, способствуют реализации его задач»3 .
Наиболее удачным на сегодняшний день представляется следующее определение уголовно -процессу альных функций: «определяемые нормами права направления, непосредственно раскрывающие предназначение уголовного судопроизводства, ориентированные на разрешение задач, стоящих перед уголовным процессом, определяющие направления деятельности участников процесса, обусловленные их правовым статусом»4 .
Помощь ведущих специалистов
В основу новой модели уголовного судопроизводства в УПК РФ законодателем была положена простейшая, но в то же время образцово-состязательная концепция трех уголовно-процессуальных функций. Согласно п. 45 ст. 5 УПК РФ стороны - участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения. В указанной норме заключенное в скобки понятие «уголовное преследование» употребляется в том же падеже, что и слово «обвинение» (родительный падеж) , а поэтому согласуется только со словом «функция», на основании чего можно заключить, что очевидно использование указанных понятий в качестве абсолютных синонимов, для которых главным является термин «функция».
Одним из первых современных процессуалистов попытку объяснить название процессуальной функции «уголовное преследование» предпринял И.Л. Петрухин: в случае, когда в уголовном деле появляется подозреваемый, «это означает, что осуществление функции обвинения началось еще до привлечения лица в качестве обвиняемого, и в этом случае ее содержание не вполне соответствует ее названию. Поэтому функцию, о которой идет речь, еще называют уголовным преследованием»5 .
В уголовно-процессуальной литературе сформировались два основных подхода к вопросу о соотношении категорий «уголовное преследование» и «обвинение»: уголовное преследование - более широкое понятие, чем обвинение6 ; уголовное преследование - обвинение в широком (процессуальном) смысле7 . Однако встречаются мнения и о том, что «понятие «обвинение» - родовое понятие, которое шире понятия «уголовное преследование», являющегося одним из видов обвинения»8 . Как справедливо отмечает Ю. В. Деришев, «системный анализ отдельных норм УПК РФ (п.п. 22 и 45 ч. 1 ст. 5, ч. 1 ст. 20 и др.) позволяет утверждать, что понятия
"уголовное преследование" и "обвинение", с одной стороны, для законодателя тождественны, с другой - первое представлено шире второго, так как начинается раньше выдвижения обвинения ex officio»9 .
Соотнесение указных категорий осложнено тем, что, по сути, речь идет о сравнении не двух, а пяти понятий:
1) уголовное преследование как функция (п. 45 ст. 5 УПК РФ);
2) уголовное преследование как процессуальная деятельность (п. 55 ст. 5 УПК РФ) ;
3) обвинение как функция (п. 45 ст. 5, ч. 2 ст. 15 УПК РФ);
4) обвинение как процессуальная деятельность (ч. 1 ст. 20 УПК РФ);
5) обвинение как утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом (п. 22 ст. 5 УПК РФ).
Нельзя не согласиться с высказыванием Ф.М. Ягофарова относительно непоследовательности законодателя в использовании указанных научных терминов в тексте уголовно-процессуального закона: «Как видно, законодательство не содержит стройных мыслей по поводу разграничения понятий «обвинение» и «уголовное преследование». Конечно, с данным положением можно смириться, если принять к сведению, что задачей законодателя не является формулирование стройных теоретических концепций. Данная задача, безусловно, может стоять только перед наукой. Но если законодатель решился на использование в тексте нормативного акта каких-либо спорных положений, то, по крайней мере, он должен быть в этом последователен. Закон, как нам представляется, не научный журнал, и на его страницах не должны присутствовать различные толкования одного и того же понятия. Если нормативный акт наводнен противоположными идеями, то это не может не отразиться на его качестве. К сожалению, качество нормативных актов в подобных случаях чаще всего ухудшается, и понятно, что ущемляются в конечном итоге всегда только права человека и гражданина»10 .
В связи с этим наибольшим просчетом законодателя представляется использование «уголовного преследования» и «обвинения» как названий одной и той же уголовно-процессуальной функции (п. 45 ст. 5 УПК РФ). Результатом такой неудачной регламентации явились предложения называть функцию обвинения функцией уголовного преследования. Например, О. Д. Жук предложил изменить наименования функций обвинения и защиты соответственно на «функцию уголовного преследования» и «функцию защиты от уголовного преследования» в связи с тем, что уголовное преследование и защита охватывают не только обвиняемого, но и подозреваемого.11 Соглашаясь с автором относительно распространения данных функций и на подозреваемого, следует, тем не менее, указать, что название функций «обвинение» и «защита» являются традиционными для отечественной (и не только отечественной) теории уголовного процесса, поэтому подобное «оперативное вмешательство» в действующий организм российского уголовного судопроизводства, как представляется, не принесет ощутимой пользы для теории уголовно -процессу альных функций.
По утверждению Г.Н. Королева, «рассмотрение генезиса научных категорий «уголовное преследование» и «обвинение» в контексте отечественного уголовно-процессуального права приводит к выводу о том, что в основу модели нынешнего российского уголовного процесса положены идеи двух различных концепций, взятые в разной пропорции»12 . Одна из этих концепций - рассмотрение обвинения как деятельности и отождествление его с уголовным преследованием (п. 45 ст. 5 УПК РФ) . Другая - концепция уголовного иска (обвинение как требование обвинителя, обращенное к суду, признать наличие уголовно-процессуального отношения между государством и лицом, предположительно совершившим деяние, запрещенное уголовным законом) (п. 22 ст. 5 УПК РФ). При этом, по мнению Г.Н. Королева, попытка рассматривать обвинение в широком или
узком смысле (как процессуальное или материальное) «осложняет применение и без того несовершенных норм действующего УПК РФ», поэтому «единственно правильным решением в данной ситуации является наполнение терминов "уголовное преследование" и "обвинение" подлинным их содержанием», которое, как считает автор, раскрывается именно в концепции обвинения как уголовного иска: «Обвинение является определенным итогом уголовного преследования, ради которого оно, собственно, и осуществляется»13. Соглашаясь с позицией Г.Н. Королева в том, что в УПК РФ обвинение используется в нескольких значениях, необходимо указать на то, что еще в УУС 1864 г., в основу которого была заложена концепция уголовного иска, обвинение рассматривалось и как «утверждение» («уголовный иск»), и как «процессуальная деятельность» («процессуальное обвинение») , что само по себе не является противоречием.
В контексте вышеизложенного следует согласиться с утверждением Е.В. Шишкиной о том, что «при анализе суждений, высказанных в литературе, нетрудно увидеть, что функцию обвинения подменяют функцией уголовного преследования14 . Между тем в законе (ч. 2 ст. 15 УПК) речь идет о таких уголовно-процессуальных функциях, как обвинение, зашита и разрешение уголовного дела»15 . При таком подходе уголовное преследование необходимо рассматривать в значении процессуальной деятельности, осуществляемой для реализации функции обвинения, то есть «уголовное преследование есть реализация функции обвинения»16 . Функция обвинения сама по себе направлена на достижение идеальной цели - полного изобличения лица в совершении преступления. Достижение указанной идеальной цели, или реализации функции обвинения, осуществляется посредством процессуальной деятельности: на стадии досудебного производства - подозрения лица в совершении преступления и выдвижения против него обвинения, на стадии судебного
Помощь ведущих специалистов
производства - поддержания данного обвинения государственным обвинителем, что в целом и составляет содержание уголовного преследования.
Придание понятию «уголовное преследование» в п. 45 ст. 5 УПК РФ значения уголовно-процессуальной функции представляется не совсем удачным и с позиций юридической техники, а именно: использование терминов «обвинение» и «уголовное преследование» как названий одной и той же уголовно-процессуальной функции нарушает требование обозначения одного явления только одним термином. Чтобы исправить данный недостаток, законодателю необходимо исключить из п. 45 ст. 5 УПК РФ либо категорию «обвинение», либо категорию «уголовное преследование». При таком условии оставление в данном качестве термина «функция обвинения» представляется более предпочтительным в силу, как уже отмечалось, традиционности его использования в уголовно-процессуальной науке и законодательстве.
Таким образом, за категорией «уголовное преследование» в нормах УПК РФ должно остаться одно значение - процессуальная деятельность, посредством которой реализуется функция обвинения. В связи с этим предлагаем из п. 45 ст. 5 УПК РФ исключить слова «(уголовного преследования)», изложив его в следующей редакции: «45) стороны - участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения или защиты от обвинения».
1 Шимановский В.В. К вопросу о процессуальной функции следователя в советском уголовном процессе // Известия вузов. Правоведение. 1965. N№2. С.175.
2 См. подр.: Якуб М.Л. О понятии процессуальной функции в советском уголовном судопроизводстве // Известия вузов. Правоведение. 1973. N№5. С.83-84; Нажимов В.П. Об уголовно-процессуальных функциях // Известия вузов. Правоведение. 1973. N№5. С.73; Мотовиловкер Я.О. Основные уголовно-процессуальные функции. Ярославль: Изд-во Яросл.. гос. ун-та, 1976. С.5-23; Карташов В.Н., Власенко И.А. К вопросу о функциях в уголовном процессе // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. Ярославль:
Изд-во Яросл. ун-та, 1993. С.50; Зинатуллин Т.З. Дефиниция уголовно-процессуальной функции в науке российского уголовного процесса // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ) : материалы международной научно-практической конференции (Екатеринбург, 27-28 января 2005 г. ) : в 2 ч. Екатеринбург: Изд-во Урал, гос. ун-та, 2005. 4.1. С.339.
3 Альперт С.А. Обвинение в советском уголовном процессе : учебное пособие. Харьков: Вища школа, 1974. С.15.
4 Ефимичев С.П., Ефимичев П.С. Функции в уголовном судопроизводстве: понятие, сущность, значение // Журнал российского права. 2005. N№7. С.61.
5 Уголовный процесс : учебник / под ред. И.Л. Петрухина. М.: Проспект, 2001. С.88-89.
6 Жук О.Д. О понятии и содержании функции уголовного преследования в уголовном процессе России // Законодательство. 2004. N№2. С.78; Малахова Л.И. Функция уголовного преследования как вид процессуальной деятельности // Российский следователь. 2 003. N№7. С.26; Сухарева Н. Д . О понятии «уголовное преследование» // Российский следователь. 2 002. N№10. С.24; Ту-шев А.А. Осуществление прокурором функции уголовного преследования в судебном разбирательстве // Российская юстиция. 2 005. N№12. С.21.
7 Андреева О.И. Соотношение функции обвинения и уголовного преследования по УПК РФ // Судебная реформа и становление правового государства в Российской Федерации (по материалам научно-практической конференции) / под общ. ред. В. С . Комаровского, М. Ю. Мизулина. М. : ДиАр, 2003. С.137; Лавдаренко Л.И. Функция следователя в российском уголовном процессе: проблемы реализации, перспективы развития : автореф. дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09. Владивосток: Дальневост. гос. ун-т, 2001. С.7; Петрова Н.Е. 4астное и субсидиарное обвинение. Самара: Са-мар. ун-т, 2004. С.26.
8 Аширбекова М.Т. О соотношении понятий «обвинение» и «уголовное преследование» // Пятьдесят лет кафедре уголовного процесса УрГЮА (СЮИ) : материалы международной научно-практической конференции (Екатеринбург, 27-28 января 2005 г. ) : в 2 ч. Екатеринбург: Изд-во Урал, гос. ун-та, 2005. 4.1. С.63.
9 Деришев Ю.В. Уголовное досудебное производство: концепция процедурного и функционально-правового построения : автореф. дис. ... докт. юрид. наук : 12.00.09. Омск: См. акад. МВД России, 2005. С.20.
10 Ягофаров Ф.М. Механизм реализации функции обвинения при рассмотрении дела судом первой инстанции : дис. ... канд. юрид. наук : 12.00.09. Оренбург: Оренб. гос. аграрн. ун-т, 2003. С.34.
11 Жук О.Д. Указ. соч. С.79. Подобное предложение также вносилось А.П. Кругликовым:
«Пониманию терминов "обвинение" и "уголовное преследование" в их надлежащем значении способствовало бы исключение законодателем из п. 45 ст. 5 УПК РФ слова "обвинения"» (См.: Кругликов А.П. К вопросам о сущности и соотношении понятий «обвинение» и «уголовное преследование» // Российская юстиция. 2005. N№12. С. 47) .
12 Королев Г.Н. Прокурорское уголовное преследование в российском уголовном процессе : монография. М.: Юрлитинформ, 2 006. С.53.
13 Там же. С.56.
14 В некоторых источниках встречаются даже такие высказывания: «уголовное преследование -это одна из функций уголовного процесса, осуще-
ствляемая носителями обвинительной функции» (См.: Уголовный процесс : учебник / под ред. В.П. Божь-ева. М.: Высшее образование, 2005. С.23).
15 Шишкина Е.В., Бандурин С.Г., Громов Н. А. Институт уголовного преследования в российском уголовном судопроизводстве // Право и политика. 2 004. N№12. С.84.
16 Уголовный процесс России : учебник / А.С. Александров [и др.] ; науч. ред. В.Т. Томин. М.: Юрайт-Издат, 2003. С.35; Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.И.Радченко ; науч. ред.
B.Т. Томин, М.П. Поляков. М. : Юрайт-Издат, 2004.
C.50.
