CC BY
14
Вопросы теории и практики журналистики. 2018. T. 7. № 3
РЕЦЕНЗИИ. ОТКЛИКИ НА ПУБЛИКАЦИИ ЖУРНАЛА COMMENTS AND REVIEWS ON ARTICLES PUBLISHED IN THE JOURNAL
УДК 070
DOI 10.17150/2308-6203.2018.7(3).557-559
Коваленко Александр Георгиевич
Доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой
Кафедра русской и зарубежной литературы, Российский университет дружбы народов, 117198, Российская Федерация, Москва, ул. Миклухо-Маклая, 6, е-mail: [email protected]
Aleksandr G. Kovalenko
D.Sc. in Philology, Professor, Head of the Department Department of Russian and Foreign Literature, People's Friendship University of Russia (RUDN University), 6 Miklukho-Maklay Str., 117198, Moscow, Russia Federation, е-mail: [email protected]
О ЖУРНАЛИЗМЕ И ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ
(отклик на статью А. П. Суходолова и Е. С. Антипиной «Феномен журнализма в творческом наследии И. А. Бунина (на материале произведения «Окаянные дни»)»)*
ON JOURNALISM AND ARTISTRY
(review of the article by Alexander P. Sukhodolov and Elena S. Antipina The phenomenon of journalism in Ivan A. Bunin's literary legacy (based on his book Cursed Days))
В статье А. П. Суходолова и Е. С. Антипиной произведение И. А. Бунина «Окаянные дни» рассматривается как важный исторический и литературный документ, свидетельствующий о тесной связи писателя с журналистикой. Утверждается, что бунинское творчество пронизано «журнализмом», и особенно отчетливо это проявилось в произведении дневникового характера, которое создавалось в годы Гражданской войны.
Действительно, газеты, журналы, издательства, журналисты, издатели, редакторы и разные люди, имеющие то или иное отношение к российским средствам массовой информации, занимают в «Окаянных днях» значительное место. В условиях, когда ситуация в стране менялась с фантастической скоростью, когда события чередовались так стремительно, что сведения о них поступали к читателям с огромным опозданием, газеты остава-
* См.: Вопросы теории и практики журналистики. 2018. Т. 7, № 2. С. 195-209. © А. Г. Коваленко, 2018
Theoretical and Practical Issues of Journalism, 2018, vol. 7, no. 3, pp. 557-559
лись единственным достоверным или почти достоверным источником информации. И Бунин жадно хватался за любой источник, который мог пролить свет на происходящее в стране.
В «Окаянных днях» газеты занимают значительное место, однако по этой причине говорить о «журнализме» Бунина как главной составляющей его творчества, на наш взгляд, было бы преувеличением. Дело в том, что «Окаянные дни» изначально являются произведением дневникового характера, не предназначенным для печати. Менее всего в то время И. А. Бунин думал о том, что его текст станет достоянием газеты или журнала. Известно, что первые фрагменты дневников появились в парижском издательстве в 1926 г., т. е. спустя шесть лет после того, как писатель покинул Россию. Рассматривать дневниковые записи как журналистский и публицистический материал вряд ли возможно. Бунин тщательно готовил для публикации текст «Окаянных дней», повествующий о событиях, информационная актуальность которых давно истекла. Временная дистанция превратила сугубо личный документ — дневник — в факт художественного значения. Картина России в дневниках Бунина приобрела статус художественного образа, а название «Окаянные дни» придало библейский смысл изображенному российскому апокалипсису, по крайней мере таким видел писатель значение исторических событий.
Утверждать о «журнализме» Бунина как следствии его тесной связи с различными СМИ тех времен также вряд ли возможно. И. А. Бунин не писал ни очерков, ни репортажей, ни
газетных статей, а публикация художественных рассказов на страницах газет была данью традиции, и это обстоятельство имеет отношение не к Бунину, а, скорее, к редакционной политике, характеру и структуре газетного издания, стремившегося разнообразить контент для охвата большего количества читателей. И в этом смысле, по-видимому, газеты тех времен существенно отличались от нынешних. Бунин был и остается художником, мастером художественного слова. Доминанта творческой индивидуальности писателя связана со стремлением изобразить Россию в живой и подвижной картине, с ее природой и характерами, в стремлении понять суть и дух исторического пути России.
Бунин-художник подчиняет своей главной задаче — изображению исторической драмы России — все средства, широкая палитра которых представлена именно в «Окаянных днях». И в этом контексте любопытно отметить следующее. Наиболее интересным инструментом художественного анализа И. А. Бунина представляется, скорее, не информация, почерпнутая писателем из газет, а совсем другие источники — подробности личных беглых наблюдений на улице и слухи. Для Бунина это гораздо более важная «достоверность», чем правда средств массовой информации. Он всматривается в лица людей, слушает голоса, тонко подмечает детали. «Голоса утробные, первобытные. Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские» — так характеризуются демонстранты на московской улице в одном из фрагментов книги...
558
ISSN 2308-6203
Вопросы теории и практики журналистики. 2018. T. 7. № 3. С. 557-559
Бунин подобен чуткому «сейсмографу», и, наверное, это самая точная метафора, характеризующая функцию наблюдателя, и в этом демонстрация скорее его «антижурнализма». Или, можем допустить, очень специфическое проявление «журнализма». Так же как механический инструмент, предназначенный для регистрации подземных толчков, предупреждающих о землетрясении, И. А. Бунин улавливает, фиксирует и пытается осмыслить происходящее через мельчайшие подробности личных наблюдений.
В контексте обсуждаемой проблемы, пожалуй, самое интересное в «Окаянных днях» — это «жанр» слухов. Перечитывая дневники под этим углом зрения, обращаешь внимание на сплошные бунинские «Говорят, что.», «Будто бы.», «В городе говорят.» и т. д. В отсутствие точной информации слух приобретает особенность создавать деформированную, но живую и подвижную картину реальности. Слух есть реальность или ее подобие. Бунин слышит, слушает, запоминает, записывает, проверяет, осмысляет слухи, создавая картину нагромождения недостоверной информации, но в этой своей недостоверности —
чрезвычайно характерной и живой. Прозвучит парадоксально, но непроверенная информация, воспринятая личностно, становится единственной достоверностью смутного времени революции и Гражданской войны и, заметим, приобретает статус образа времени, индикатора глубинных социальных проблем.
Таким образом, представляется, что заявленный в статье приоритет бунинского «журнализма» нуждается в уточнении, также необходимо более правильное акцентирование различных аспектов его творчества. Приоритет, думается, все же за Буниным-художником, а его «журнализм» сводится лишь к косвенному раскрытию истории российских СМИ в годы Гражданской войны. Историк журналистики может многое почерпнуть из бунинской книги. Однако необходимо поставить всё на свои места, указав приоритеты: в структуре его творчества преобладающее значение остается за «художественностью», а «феномен журнализма» — это скромная его часть, имеющая вспомогательный характер инструмента создания образа России — яркого, живого, исполненного трагизма и боли, личностно окрашенного и противоречивого.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Коваленко А. Г О журнализме и художественности (отклик на статью А. П. Суходолова и Е. С. Антипиной «Феномен журнализма в творческом наследии И. А. Бунина (на материале произведения «Окаянные дни»)») / А. Г. Коваленко // Вопросы теории и практики журналистики. — 2018. — Т. 7, № 3. — С. 557-559. — DOI: 10.17150/2308-6203.2018.7(3).557-559.
FOR CITATION
Kovalenko A. G. On Journalism and Artistry (Review of the Article by Alexander P. Suk-hodolov and Elena S. Antipina The phenomenon of journalism in Ivan A. Bunin's literary legacy (based on his book Cursed Days)). Voprosy teorii i praktiki zhurnalistiki = Theoretical and Practical Issues of Journalism, 2018, vol. 7, no. 3, pp. 557-559. DOI: 10.17150/2308-6203.2018.7(3).557-559. (In Russian).
ISSN 2308-6203
559
