CC BY
46
Научная статья
УДК 343.102
О зарубежном опыте секретных (тайных) операций полиции и целесообразности его использования в противодействии организованной преступности
Иванов Святослав Игоревич
Крымский филиал Краснодарского университета МВД России, Симферополь, Республика Крым, sviatoslavigor@gmail.com
Аннотация. В статье анализируется целесообразность внедрения опыта полиции западных стран, касающегося использования секретных (тайных) операций в противодействии организованной преступности. Осуществлен сравнительный анализ отечественных взглядов на оперативно-розыскную операцию и ее западный аналог - секретную операцию - в целях выявления общих черт и отличий (на примере операций, проводимых в США).
Ключевые слова: оперативно-розыскная операция, оперативно-розыскные мероприятия, оперативный сотрудник, зарубежный опыт, организованная преступность
Для цитирования: Иванов С. И. О зарубежном опыте секретных (тайных) операций полиции и целесообразности его использования в противодействии организованной преступности // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2022. № 2. С. 70-74.
Original article
On foreign experience of secret (covert) police operations and the expediency of its use in countering organized crime
Ivanov Svyatoslav I.
Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Simferopol, Republic of Crimea, sviatoslavigor@gmail.com
Abstract. The expediency of introducing the experience of the police of Western countries concerning the use of secret (covert) operations in countering organized crime is analyzed. A comparative analysis of domestic views on the tracking operation and its Western analogue - a secret operation is carried out to reveal common features and differences (using the example of operations conducted in the United States).
Keywords: operational-search operation, operational-search activities, operations officer, foreign experience, organized crime
For citation: Ivanov S. I. On foreign experience of secret (covert) police operations and the expediency of its use in countering organized crime // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 2. P. 70-74.
Как известно, в оперативно-розыскной деятельности налоговой и криминальной полиции США, ФРГ, Италии, Великобритании и некоторых других стран относительно широко применяются так называемые секретные (тайные, агентурные) операции, включая и операции с созданием ложных преступных групп. Несмотря на весьма существенные отличия оперативно-розыскного законодательства указанных стран, Российской Федерации и стран ближнего зарубежья, эти операции можно относить к классу оперативно-
розыскных, что предполагает возможность практического применения опыта их проведения в деятельности органов внутренних дел России. Этому вопросу посвящены работы отечественных исследователей А. В. Быкова, В. В. Важенина, А. В. Губанова, И. Н. Дорофеева, В. О. Ивенина, Т. В. Кикоть-Глухоедова, М. В. Кондратьева, С. М. Луговича, А. Л. Осипенко, С. В. Пырче-ва, М. П. Смирнова, Г. С. Шкабина и некоторых других.
© Иванов С. И., 2022
Ими высказаны различные предложения по совершенствованию законодательства, причем рекомендуется внедрение зарубежного опыта в отечественную практику. Вместе с тем обоснованным представляется мнение А. В. Губанова о том, что «тактические приемы деятельности аппаратов криминальной полиции зарубежных государств весьма специфичны, и использование их в каждом конкретном случае потребует предварительного анализа» [1].
Изучение целесообразности внедрения опыта полиции западных стран является целью данной статьи, при этом необходимо решить задачу сравнительного анализа отечественных взглядов на оперативно-розыскную операцию и её западного аналога - секретную операцию, выявить сходство и отличия (на примере операций, проводимых в США). Только на таком основании можно сделать вывод о прикладном значении западного опыта криминальной полиции при ведении операций данного класса.
Начнем анализ с общих определений. Оперативно-розыскная операция не получила нормативного закрепления в ведомственных правовых актах МВД России, несмотря на то обстоятельство, что многими исследователями отмечалось применение такой организационно-тактической формы в деятельности органов внутренних дел. Правда, иногда в этот термин вкладывалось не полностью равнозначное содержание, предлагались даже различные названия этих операций. В 2019 г. в выпущенном МВД России словаре терминов оперативно-розыскной деятельности появилось определение, с которым могут согласиться подавляющее большинство авторов: «Оперативно-розыскная операция - система согласованных и взаимосвязанных по цели, времени и месту оперативно-розыскных мероприятий и иных законных действий, осуществляемых по общему решению (плану) из единого центра и направленных на достижение целей и решение задач оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. Как правило, в форме оперативно-розыскной операции проводят такие оперативно-розыскные мероприятия, как "контролируемая поставка" и "оперативное внедрение"»[2].
Считаем целесообразным дополнить формулировку, указав, что оперативно-розыскная операция является высшей организационно-тактической формой оперативно-розыскной деятельности, а под «иными законными действиями» понимаются и иные тактические способы действий, в том числе и такие, что не всегда могут быть отнесены к оперативно-розыскной деятельности. В числе оперативно-розыскных мероприятий, проводимых в форме операции, необходимо упомянуть и «оперативный эксперимент» [3]. Однако уже сам факт появления понятия «оперативно-розыскная операция» в словаре терминов свидетельствует о ее «полупризнании» в теории, поскольку она, безусловно, применяется на практике.
В странах ближнего зарубежья обнаруживается аналогичный подход к содержанию понятия «опера-
тивно-розыскная операция». В Казахстане, ввиду особенностей законодательства, такая операция рассматривается как весьма масштабная акция, проводимая обычно на стратегическом уровне, но по содержанию отвечающая в основном отечественным взглядам.
На Украине разработка теории оперативно-розыскной операции до 2014 г. даже опережала отечественную теорию, поскольку законодательно содержала возможность проведения операций по раскрытию и пресечению преступлений, а оперативные работники более свободны в выборе тактических способов действий, т. к. закон не содержит строгого перечня оперативно-розыскных мероприятий. Однако практика органов внутренних дел Украины после 2014 г. превратила многое из этих «преимуществ» в прямое нарушение прав и свобод человека и гражданина.
Наиболее соответствует понимание содержания операции ее отечественному определению в Белоруссии. Можно лишь отметить, что белорусскими коллегами при четком отграничении оперативно-розыскной операции от тактической операции (последняя совершенно обоснованно относится к следственным действиям) оперативный эксперимент рассматривается как форма оперативно-розыскной операции [4]. На наш взгляд, оперативный эксперимент точнее рассматривать как комплексный тактический способ действий, поскольку одного его недостаточно для решения всех задач операции. Например, при ведении операции по задержанию взяточника с поличным необходимо еще и зафиксировать с помощью технических средств наличие намерения именно получить взятку, а это может представлять собой самостоятельное оперативно-розыскное мероприятие, требующее отдельной судебной санкции. Да и другие меры, к которым зачастую приходится прибегать в ходе операции, могут не охватываться понятием «оперативный эксперимент», который вместе с тем является ведущим тактическим способом действий при задержании взяткополучателя с поличным.
Понятие «секретная операция», порой употребляется «тайная» или «агентурная», используется зарубежной полицией в сфере борьбы с деятельностью организованных преступных групп и с наиболее опасными преступлениями при так называемой «легкой» либо «глубокой» конспирации в зависимости от глубины и срока внедрения оперативного сотрудника полиции в преступную среду. Под секретной операцией в США «понимаются любого рода оперативные мероприятия, связанные с созданием и функционированием фиктивных организаций, деловых предприятий, корпораций, торговых точек, частных учреждений, фирм, снабженных соответствующей легендой» [5]. Создание легендированных организаций и т. п. не противоречит отечественному оперативно-розыскному законодательству, а оперативная игра, связанная с легендой, свойственна большинству оперативно-розыскных операций. Но, как нам представляется, в некоторых случаях такие операции
могут иметь место и без общей легенды и конфидентов. Примером этой операции могут быть действия по единому плану и замыслу нескольких оперативных сотрудников либо оперативных групп, ведущих поиск преступников и следов преступления личным сыском. При этом их действия должны координироваться из единого центра, а сами сотрудники (группы) поддерживают взаимодействие между собой. Эти действия наиболее характерны для уголовного розыска, например, при работе по раскрытию резонансных преступлений, когда агентурные мероприятия не дают результата или играют вспомогательную роль.
В секретных операциях обычно участвуют: руководитель Управления уголовных расследований, старший группы, оперативный работник, конфиденты различных категорий, группа наружного наблюдения и казначей. Обязанности этих участников операции строго распределены между ними [5]. Ничего подобного при ведении отечественных операций не предусматривается, число участников зависит от конкретной оперативной обстановки, задач операции или ее этапа и т. п. На каждый этап или даже отдельный эпизод операции создается конкретное, отвечающее оперативной ситуации или обстановке оперативное построение сил и средств из подразделений (групп и рядовых участников). По-видимому, наше оперативное построение, зависящее от обстановки, более предпочтительно и предполагает творческий характер деятельности оперативных сотрудников. Однако крайне желательна разработка различных алгоритмов действий участников операции в наиболее типовых ситуациях, их обязанностей и т. п., что можно осуществить путем издания соответствующих инструкций на уровне МВД России.
Кроме полиции США, оперативное внедрение в организованные преступные сообщества практикуется и полицией ФРГ, Италии, Франции, Венгрии, Швейцарии и других стран, полицией стран ближнего зарубежья и России. Однако во всех этих странах, в отличие от США, наблюдаются при этом трудности, связанные с противоречиями уголовного законодательства и необходимостью для внедряемых конфидентов иметь документы прикрытия, принимать участие в тех или иных действиях, которые могут квалифицироваться как преступления, хранить оружие, а иногда наркотические вещества и т. д. Инструкция Генерального атторнея США запрещает агентам совершать преступления, за исключением случаев оправданных получением доказательств преступной деятельности фигуранта; поддержанием «легенды» агента; предупреждением угрозы для жизни и здоровья граждан [5]. Нарушения требований указанной инструкции агентами ФБР не влекут их привлечение к уголовной ответственности, а расцениваются как дисциплинарные проступки [6].
На сотрудников, внедренных в преступные формирования, оказывает отрицательное влияние криминальная среда, при длительном сроке внедрения возникает опасность их коррумпирования. Как отме-
чают руководители полиции ФРГ, «довольно многие подпольные оперативники сами становятся торговцами наркотиками, сутенерами или торговцами оружия... И как следствие, их вынуждены привлекать к уголовной ответственности» [7].
Отдельно следует отметить применение провокации в качестве метода привлечения к уголовной ответственности членов организованного преступного формирования в ходе секретной операции полиции США. Провокация подразделяется на правомерную и неправомерную. При этом как правомерная рассматривается провокация, «вовлекающая лицо в ловушку». Решение о том, имелась ли в действиях полиции провокация «полностью переходит к судье, и при этом судья выносит решение на основе собственных взглядов, а не на основе буквы закона» [8]. В то же время в законодательстве США есть институт ложного или мнимого соучастия. Если лицо изображает из себя соучастника преступления в целях борьбы с преступностью, оно может быть признано ложным соучастником, т. к. в его действиях отсутствуют преступные намерения. При этом допускается и провокация, направленная на склонение других лиц к совершению преступлений, с целью их привлечения к уголовной ответственности [9].
Характерной чертой для операций «под прикрытием» является оперативное внедрение в криминальную среду аттестованных штатных сотрудников правоохранительных органов на относительно длительный период времени. В практике отечественных органов внутренних дел это происходит довольно редко, а в качестве конфидентов гораздо чаще используются неаттестованные лица, оказывающие помощь оперативным подразделениям на добровольной основе [10].
Опираясь на изучение зарубежного опыта, многие отечественные исследователи рекомендуют активнее использовать его в борьбе с организованной преступностью: С. В. Пырчев приходит к такому выводу на основе изучения законодательства и практики ряда Западных стран [11], А. А. Грищенко и А. В. Береговой предлагают его применение для специальных (в том числе и межгосударственных) операций [12], И. Н. Дорофеев считает, что минимизации коррупции можно добиться лишь сочетанием гласных и негласных (тайных) мер [13]. Среди этих мер он называет специальную операцию (имея ввиду оперативно-розыскную).
Мы останавливались в основном на отличиях тайных операций от оперативно-розыскных, проводимых в органах внутренних дел России. Однако есть и полное совпадение в следующих чертах этих операций. Так, для обеих операций характерны специфические черты:
1) соблюдение конспирации при подготовке и проведении операции;
2) использование возможностей конфидентов;
3) применение легенд, оперативных комбинаций и оперативной игры;
4) преимущественное использование оперативно-розыскных мероприятий;
5) сочетание оперативно-розыскных мероприятий с проведением следственных действий.
Сравнивая обозначенные общие черты и отличия, мы приходим к выводу, что последние относятся в основном к существенным отличиям оперативно-розыскного законодательства. Часть отличий при этом состоит в том, что они обусловлены Инструкцией Генерального атторнея, т. е. лица, совмещающего функции Генерального прокурора и министра юстиции, что противоречит Конституции Российской Федерации, не может быть осуществлено при отечественной структуре исполнительной власти и, следовательно, неприемлемо. В целом, на наш взгляд, к опыту зарубежной полиции необходимо подходить с известной осторожностью. Основная польза может извлекаться из организационно-тактической стороны тайных операций, а не в прямом перенесении на отечественную почву института мнимого соучастия, ответственности за провокацию и т. п., хотя и эта сторона должна изучаться в интересах совершенствования законодательства.
Особый интерес представляет опыт зарубежных полицейских операций в киберпространстве. Учитывая почти полное отсутствие правового обеспечения в данной области, мы находимся приблизительно в аналогичном положении с зарубежной полицией, а для нее на первом плане стоит вопрос конспирации и скрытия следов производимых действий, а не вопрос точного соблюдения всех правовых норм. В таких условиях приходится действовать, опираясь на аналогичные нормы, предусматриваемые документами МВД России, которыми руководствуются при осуществлении разведывательно-поисковых мероприятий. «И здесь недопустима потеря тактической инициативы, поскольку она чревата утратой важнейших позиций правоохранительной системы в кибер-пространстве» [14].
По нашему мнению, первоочередной мерой следует считать признание оперативно-розыскной операции в руководящих документах МВД России. Это будет способствовать изучению и обобщению опыта их проведения, учету допускаемых недостатков, разработке практических рекомендаций. Последующей мерой может быть внедрение опыта зарубежной полиции при проведении секретных операций с учетом отечественного законодательства, традиций и практических наработок российских органов внутренних дел.
Список источников
1. Губанов А. В. Полиция Запада: основы деятельности по охране правопорядка. М.: ВНИИ МВД России, 1993. 104 с.
2. Маслов А. А., Бабушкин А. А., Тасиц Д. А., Губанова Н. А. Термины, используемые в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел. М.: ФГКУ ВНИИ МВД России, 2019. 58 с.
3. Иванов С. И. Оперативно-розыскная операция: понятие и основные особенности // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2018. № 4. С. 109-113.
4. Хлус А. М. Оперативно-розыскная и тактическая операции: соотношение понятий и проблемы проведения при задержании взяточника с поличным [Электронный ресурс] // Актуальные проблемы уголовного процесса и криминалистики: сборник статей. Могилёв: Могилевский институт МВД, 2017. 1 электрон. опт. диск (CD-R). С. 152-160.
5. Смирнов М. П. Оперативно-розыскная деятельность полиции зарубежных стран. М.: «Щит», 2001. 240 с.
6. Шкабин Г. С. Уголовно-правовое обеспечение оперативно-розыскной деятельности в Австралии и США: опыт для российского законодателя // Журнал зарубежного законодательства 2017. № 3. С. 82-87.
7. Прыгунов П. Я. Психологическое обеспечение специальных операций: ролевое поведение: учеб. пособие. М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2003. 336 с.
8. Радачинский С. Н. Некоторые меры противодействия провокации преступления в США // Вестник Таганрогского института им. А.П. Чехова. Спец. выпуск. № 2. С. 189-193.
9. Важенин В. В., Лугович С. М. Некоторые аспекты регулирования правового статуса должностного лица, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность по законодательству стран дальнего зарубежья // Общество и право. 2014. № 4. С. 216-221.
10. Кондратьев М. В. Оперативно-розыскное противодействие незаконному обороту наркотиков в США // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2020. № 4. С. 94 - 101.
11. Пырчев С. В. Международный опыт противодействия лидерам организованной преступности и возможность его применения в Российской Федерации // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2011. № 1. С. 392-397.
12. Грищенко А. А., Береговой А. В. Зарубежный опыт применения полицейских сил при проведении специальных операций // Труды Академии управления МВД России. 2013. № 2. С. 77-79.
13. Дорофеев И. Н. Специальная операция как метод борьбы с коррупцией // Всероссийский криминологический журнал. 2010. С. 45-49.
14. Осипенко А. Л. Сбор информации и полицейские операции по противодействию организованной преступности в киберпространстве: зарубежный опыт // Общество и право. 2021. № 1. С. 47-55.
References
1. Gubanov A. V. Police of the West: basics of law enforcement activities. M.: VNII MVD of Russia, 1993. 104 P.
2. Maslov A. A., Babushkin A. A., Tasits D. A., Gubanova N. A. Terms used in the operational-search activity of
internal affairs bodies. M.: FGKU VNII MVD of Russia, 2019. 58 p.
3. Ivanov S. I. Operative-search operation: concept and main features // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. No. 4. S. 109-113.
4. Khlus A. M. Operative-investigative and tactical operations: correlation of concepts and problems of carrying out when detaining a bribe taker red-handed [Electronic resource] // Actual problems of criminal procedure and forensics: collection of articles. Mogilev: Mogilev Institute of the Ministry of Internal Affairs, 2017. 1 electron. opt. disc (CD-R). pp. 152-160.
5. Smirnov MP Operative-search activity of the police of foreign countries. M.: "Shield" 2001. 240 p.
6. Shkabin G. S. Criminal-legal support of operational-search activities in Australia and the USA: experience for the Russian legislator // Journal of Foreign Legislation 2017. No. 3. P. 82-87.
7. Prygunov P. Ya. Psychological support of special operations: role behavior: textbook. allowance. Moscow: Publishing House of the Moscow Psychological and Social Institute; Voronezh: NPO MODEK Publishing House, 2003. 336 p.
8. Radachinsky S. N. Some measures to counter the provocation of a crime in the USA // Bulletin of the Taganrog Institute. A.P. Chekhov. Specialist. release. No. 2, pp. 189-193.
9. Vazhenin V. V., Lugovich S. M. Some aspects of regulation of the legal status of an official carrying out operational-search activities under the legislation of foreign countries // Society and Law. 2014. No. 4. S. 216221.
10. Kondratiev M. V. Operative-investigative counteraction to drug trafficking in the USA // Bulletin of the Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. No. 4. P. 94 - 101.
11. Pyrchev S. V. International experience in countering the leaders of organized crime and the possibility of its application in the Russian Federation // Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2011. No. 1. S. 392-397.
12. Grishchenko A. A., Beregovoy A. V. Foreign experience in the use of police forces during special operations // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2013. No. 2. S. 77-79.
13. Dorofeev I. N. Special operation as a method of fighting corruption // All-Russian criminological journal. 2010, pp. 45-49.
14. Osipenko A. L. Collection of information and police operations to counter organized crime in cyberspace: foreign experience // Society and Law. 2021. No. 1. P. 47-55.
Информация об авторе
Иванов Святослав Игоревич - кандидат юридических наук, доцент
Information about the author
Ivanov Svyatoslav I. - Candidate of Law, Associate Professor
Статья поступила в редакцию 14.04.2022; одобрена после рецензирования 29.04.2022; принята к публикации 20.06.2022.
The article was submitted 14.04.2022; approved after reviewing 29.04.2022; accepted for publication 20.06.2022.
