CC BY
9© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2018
doi: 10.33092/mp2018.3.10-15
Н.В. Полторацкая, В.А. Бурлак, Т.М. Панкина, Т.Н. Полторацкая, А.В. Шихин (N.V. Poltoratskaya, V.A. Burlak, T.M. Pankina, T.N. Poltoratskaya, A.V. Shikhin)
О ЗАРАЖЕННОСТИ КРОВОСОСУЩИХ КОМАРОВ (DIPTERA; CULICIDAE)
ЛИЧИНКАМИ ДИРОФИЛЯРИЙ (SPIRURIDA, ONCHOCERCIDAE) В ГОРОДЕ
ТОМСКЕ
(ON THE INFECTION OF BLOOD-SUCKING MOSQUITOES (DIPTERA; CULICI-DAE) BY LARVAE OF DIROFILARIA (SPIRURIDA, ONCHOCERCIDAE) IN THE TOMSK CITY)
1ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Томской области» Национальный исследовательский Томский государственный университет, кафедра зоологии беспозвоночных Института биологии, экологии, почвоведения, сельского и лесного хозяйства
Приведены сведения о заболеваемости дирофиляриозом в Томской области. Отмечены местные случаи передачи дирофилярий в 2016 году. Установлено, что в г. Томске может завершаться до четырех оборотов инвазии, продолжительностью от 19 до 53 дней. Обследовано на дирофилярии 19 видов комаров из трех родов (Aedes, Culex, Coquillettidia). Микрофилярии обнаружены у Ae. cantans, отловленных в разных частях города. Общая зараженность для рода Aedes составила 2,3 %, для вида Ae. cantans - 15,8 %.
Ключевые слова: кровососущие комары, Culicidae, дирофилярии, зараженность, промежуточные хозяева, обороты инвазии
Data on the incidence of dirofilariasis in the Tomsk region is presented. Local cases of dirofilaria transmission were reported in 2016. It is determined that that up to four turnovers of invasion can be completed in Tomsk, lasting from 19 to 53 days.
19 mosquito species from three genera (Aedes, Culex, Coquillettidia) were examined on the dirofilaria. Microfilariae are found in Ae. cantans, captured in different parts of the city. The total infection for the genus Aedes was 2.3%, and for Ae. cantans - 15.8%.
Key words: blood-sucking mosquitoes, Culicidae, Dirofilaria, infectivity, intermediate hosts, speed of invasion.
Введение. Проблема дирофиляриоза в России в последнее время приобретает особую актуальность, в связи с учащением случаев заболевания и расширением ареала возбудителя -нематоды рода Dirofilaria ( Railliet et Henry, 1911). Распространение дирофиляриоза охватывает всю территорию России южнее 58° с.ш. в Европейской части и Западной Сибири и южнее 50° с.ш. на Дальнем Востоке. Северная граница ареала заболевания в России наиболее точно описывается июльской изотермой +14°С. Этот температурный минимум необходим для развития личинок дирофилярий в теле комара [1].
В зависимости от географического положения и температурного режима в РФ выделены зоны низкого, умеренного и устойчивого риска передачи дирофиляриоза. За последние полвека инвазия из-за пределов южной границы России (40° с.ш.) переместилась на север до 57-58 ° с.ш., что объясняют активной миграцией населения РФ, а также увеличением численности собак [2].
В форме статистической отчетности №2 «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях» дирофиляриоз был выделен как отдельная нозологическая форма с 2013 г. До этого времени это заболевание входило в категорию «другие гельминтозы». За последнее десятилетие наблюдался существенный рост числа заражений человека: с 2009 по 2011 гг. зарегистрировано 186 случаев, с 2013 по 2015 гг. - в 2,5 раза больше (473 случая) [3]. Наблюдаемая тенденция роста заболеваемости может быть связана с потеплением климата, а также изменениями социально- экономических условий [4].
Для человека эпидемиологическое значение имеют возбудитель подкожного дирофиляриоза D. repens (Railliet et Henry, 1911) и возбудитель сердечно-легочного дирофиляриоза D. immitis (Leidy, 1856) [5]. Дефинитивными хозяевами дирофилярий служат плотоядные млекопитающие. Наибольшую эпизоотологическую и эпидемиологическую значимость имеют собаки, реже кошки. Домашние животные при этом являются источником заражения человека, а бродячие - способствуют циркуляции дирофилярий в природных очагах [3, 4]. По современным представлениям, человек также может выступать в роли дефинитивного хозяина, так как в его организме возбудитель «способен размножаться и завершать свой онтогенез» [6]. В некоторых случаях описаны находки половозрелых самок дирофилярий, а также микрофиляриемии у человека [7-9].
Переносчиками и промежуточными хозяевами дирофилярий являются комары семейства Cu-licidae [3]. Восприимчивость комаров разных видов к заражению личинками дирофилярий (микрофилярий) может варьировать в широких пределах [4]. Данные по зараженности комаров в различных регионах России приводятся, как правило, на уровне рода переносчика, что затрудняет мониторинг за основными эпидемически опасными видами [10-12].
Исследователи разных стран отмечают более 60 видов комаров как промежуточных хозяев D. immitis, для D. repens - таковых в несколько раз меньше. В России в качестве переносчиков указывается 13 видов комаров из четырех родов (Anopheles, Aedes, Coquillettidia и Culex). В Тульской области установлена зараженность 12 видов комаров трех родов (Culiseta, Aedes, включая подрод Ochlerotatus и Culex) [13, 14]. Тем не менее, вопрос о зараженности разных видов комаров микрофиляриями в РФ остается слабо изученным.
В г. Томске и его окрестностях встречается 27 видов кровососущих комаров, родов Aedes, Culex, Anopheles, Culiseta и Coquillettidia. Потенциальными переносчикам дирофилярий могут быть доминирующие в сборах виды Ae. punctor, Ae. hexodontus, Ae. communis, Ae. cinereus, Ae. rossicus и Ae. cantans [15].
Цель нашей работы - определение зараженности дирофиляриями разных видов кровососущих комаров в г. Томске.
Материалы и методы. С целью выявления возбудителей дирофиляриоза у видов-переносчиков было отловлено 150 экземпляров самок кровососущих комаров в пяти точках города: Лагерный сад (56°2713,24" с.ш. 84°56'56,79" в.д.) - 35 экземпляров; Московский тракт (56°2753,99" с.ш. 84°5607,96" в.д.) - 42 экз.; Ботаническое опытное поле (56°2712,11" с.ш. 84°5931,90" в.д.) - 23 экз.; Иркутский тракт (56°51'44,41" с.ш. 85°0502,02" в.д.) - 26 экз.; район Черемошники (56°32'46,43" с.ш. 84°56'42,70" в.д.) - 24 экз. Координаты точек сборов приводятся по Google Earth.
Имаго отлавливали в июне-июле 2017 года, энтомологическим сачком вокруг наблюдателя. Комары обездвиживались в морозильной камере (-18°С) в течение нескольких минут. Перед препарированием проводилась видовая идентификация самок [16-18]. Вскрытие комаров и исследования индивидуальной зараженности определяли методом микроскопии кишечника, мальпигиевых сосудов (МС), слюнных желез и хоботка согласно методическим указаниям [19, 20]. Фотографии выполнены цифровой камерой ЦК-13 для микроскопа с интерфейсом USB 2.0. Увеличение 4х, 10х.
Фенологические наблюдения за переносчиками, мониторинг температурных условий сезонов, расчеты сроков начала и окончания сезонов эффективной заражаемости (СЭЗ) комаров и возможной передачи (СВП) дирофиляриоза проводились согласно общепринятой методике [21]. Необходимые для расчетов данные среднесуточных температур по г. Томску были получены на сайте http:// www.pogodaiklimat.ru, по г. Колпашево - http://meteo9.ru.
Результаты и обсуждение. В Томской области случаи дирофиляриоза среди выявляли с середины 90-х годов ХХ века. Из-за отсутствия осведомленности о заболевании врачи диагноз «дирофиляриоз» не ставили. Официальная диагностика заболевания-проводится только с 2007 года.
За период с 1996 по 2005 гг. выявлено четыре случая дирофиляриоза у жителей г. Томска. Первый случай: у мужчины (53 года) в течение нескольких лет паразитировали гельминты (подкожно в области лопатки, а также на задней поверхности левого бедра). При хирургическом вмешательстве удалена одна нематода, другая (8 см) - вышла самостоятельно, обе были идентифицированы как D. repens. Второй случай: девочка 14 лет, у которой, спустя два месяца после возвращения из Казахстана, в области ахиллова сухожилия левого голеностопного сустава развилась припухлость по типу фурункула. В месте локализации отмечался кожный зуд и самостоятельное отхождение белесоватой «нити» длиной 4 см, идентифицированной как D. repens. Третий случай: у женщины (30 лет) при хирургических манипуляциях с нагноившимся аффектом на голени случайно была обнаружена «упругая тонкая леска» длиной 10 см. Четвертый случай: у женщины (35 лет) при удалении инфильтрата на переднелатеральной поверхности шеи, в вытекшей жидкости (3 мл) была замечена «тонкая прозрачная нить, напоминавшая леску». В третьем и четвертом случаях инвазия была квалифицирована как «инородное тело», идентификация паразита не проводилась. Места заражения в этих случаях не были установлены.
Начиная с 2007 года выявлены и описаны в картах эпидемиологического обследования три случая подкожного дирофиляриоза: в 2007 году - один завозной случай (ИП 0,09 на 100 тыс. населения) из Алтайского края, в 2016 году - два местных случая (ИП 0,18 на 100 тыс. населения) - из г. Колпашево (58°19С.ш. 82°55в.д.) и г. Томска (56°29'19" с.ш. 84°57'08" в.д.) [22]. Все пострадавшие люди старше 40 лет: женщины 43 и 48 лет, мужчина - 52 года. Заболевание проявлялось в зависимости от локализации паразита. Первый случай: при нахождении гельминта в верхнем веке ощущался сильный зуд, «шевеление» в правом глазу. Второй случай: при внедрении подкожно в месте локтевого сустава отмечалось перемещение паразита в кистевой сустав и далее
в дистальную фалангу. Третий случай: при перемещении гельминта на спинку носа отмечалось образование кисты, чувство жжения. Во всех случаях диагноз был поставлен после определения фрагментов самок D. repens, извлеченных при оперативном вмешательстве.
Важнейшим фактором для развития и передачи дирофилярий является температура окружающей среды. Развитие одного поколения микрофилярий в организме переносчика связано с суммой тепла 130 градусо-суток, последняя получается из суммы разностей среднесуточных температур и пороговой температуры (+ 14°С). Так, анализ сезонной динамики среднесуточных температур в г. Томске за восьмилетний период показал, что СЭЗ продолжался от 43 до 68 дней, начинаясь от 12 мая по 12 июня, заканчиваясь с 24 июня по 27 июля (таблица).
Т а б л и ц а
Сроки сезона эффективной заражаемости комаров дирофиляриями и сезона
возможной передачи дирофилярий дефинитивным хозяевам в г. Томске
Год Сезон эффективной заражаемости комаров дирофиляриями Сезон возможной передачи дирофилярий Число оборотов инвазии (продолжительность оборота) за сезон
Начало Окончание Продолжительность, сут Начало Окончание
2017 12 мая 18 68 23 июня II декада 2 (32-43 дня)
июля сентября
2016 21 мая 25 66 23 июня III декада 3 (21-34 дня)
июля сентября
2015 1 июня 14 44 30 июня II декада 2 (25-30 дней)
июля сентября
2014 12 июня 24 43 30 июня I декада 3 (19-32 дня)
июля сентября
2013 8 июня 27 50 18 июля I декада 2 (21-41 день)
июля сентября
2012 23 мая 27 66 17 июня III декада 4 (19-49 дней)
июля сентября
2011 12 мая 24 44 19 июня I декада 2 (39-52 дня)
июня сентября
2010 27 мая 15 50 18 июля III декада 1 (53 дня)
июля сентября
Начало СВП отмечалось с 17 июня по 18 июля, окончание приходилось на период завершения лета комаров (НП декада сентября). Число возможных оборотов инвазии в комарах варьировало от одного до четырех, продолжительность отдельных оборотов - от 19 до 53 дней. При сравнении наших наблюдений с аналогичными данными по Московской области, где отмечено до 7 оборотов инвазии [21], оказалось, что начало СЭЗ в г. Томске может наступать даже раньше, чем в Московской области. При этом окончание СЭЗ происходило на 4-6 недель раньше (табл.). Выявленные различия, по всей видимости, объясняются отличием в географическом положении Томской и Московской областей, а также климатическими особенностями этих регионов.
Поскольку одно из заражений 2016 г. произошло в г. Колпашево, т.е. за чертой северной границы распространения дирофиляриоза, мы также произвели расчеты среднесуточных температур и установили сроки СЭЗ и СВП для г. Колпашево. Оказалось, что в 2016 г. температурные условия были крайне благоприятны для передачи дирофиляриоза: за период с 20 мая по 27 августа завершилось три оборота инвазии. Этот факт, по нашему мнению, может свидетельствовать о продолжающемся распространении дирофиляриоза на север.
В результате проведенного исследования были обнаружены три особи Ae. cantans, зараженные личинками дирофилярий. Микрофилярии второй (Ь2) и третьей (Ь3) стадии развития находились преимущественно в МС инвазированных самок. Пораженные МС претерпевали характерные изменения, по которым можно было определить наличие инвазии даже в том случае, если микрофилярии уже покинули МС. Дистальные концы МС в значительной степени раздувались и имели измененную окраску по сравнению с типичной: на непораженных участках МС
наблюдались затемненные участки с очерченными ядрами и отчетливыми границами между клеток, в местах локализации микрофилярий стенки МС были однородно прозрачными (рисунок).
У зараженных самок на один МС встречалось от одной до шести микрофилярий, количество пораженных МС у одной особи варьировало от одного до четырех. Микрофилярии Ь1 в желудке комаров, а также Ь3 (инфективная стадия) в хоботке самок не встретились. Однако перелинявшие и вышедшие из МС в полость тела Ь3 были обнаружены в двух самках комаров из трех инвазированных. Также в МС находились чехлики (линочные шкурки), оставшиеся, по всей видимости, от Ь2 микрофилярий (рисунок).
Исследованные на зараженность дирофиляриями кровососущие комары были представлены 19 видами трех родов, в т. ч. 17 видов р. Aedes (подрод Ochlerotatus - 14; подрод Aedes - 2; подрод Aedimorphus - 1); по одному виду - р. Culex и р. Coquillettidia. Часто встречаемыми видами (5,1-15 % от общего числа) в сборах были Ae. cantans (12,7 %), Ae. pionips (10,7 %), Ae. cinere-us (10,7 %), Ae. communis (10,0 %), Ae. excrucians (8,7 %), Coq. richiardii (7,3 %), Ae. rossicus (6,0 %), Cx. modestus (5,3 %); субдоминанты (2,1-5,0 %) - Ae. intrudens (4,0 %), Ae. behningi (3,3 %), Ae. riparius (3,3 %), Ae. diantaeus (2,7 %), Ae. flavescens (2,7 %), Ae. punctor (2,7 %); редкие (1,1-2,0 %) - Ae. euedes (2,0 %), Ae. cataphylla (1,3 %), Ae. vexans (1,3 %); крайне редкие (менее 1,1 %) - Ae. cyprius (0,7 %), Ae. sticticus (0,7 %).
Общая зараженность кровососущих комаров всех родов в выборках составила 2 %; среди комаров р. Aedes - 2,3 %; для вида Ae. cantans - 15,8 %. Комары родов Culex и Coquillettidia, а также другие виды р. Aedes были свободны от инвазии. Выявленная экстенсивность инвазии согласуется с данным других исследователей, согласно которым доля зараженных комаров р. Aedes (включая подрод Ochlerotatus) составляла от 3,8 % в Тульской области и до 18,2 % в Ростовской области [10-12, 14].
В Тульской области отмечена зараженность D. repens и D. immitis у 12 видов комаров, при этом у Ae. cantans дирофилярии обнаруживались чаще (в 42 %), чем у других видов, что сами авторы связывали с преобладанием данного вида в сборах [14]. Кроме того, в Тульской области дирофилярии были обнаружены еще у семи видов кулицид, встреченных также и в наших сборах. Наиболее опасным в эпидемиологическом отношении в биотопах г. Томска оказался Ae. cantans. Роль других видов в качестве переносчиков на сегодняшний день не установлена.
В водоемах г. Томска Ae. cantans доминировал, причем выплод личинок происходил как в постоянных, так и во временных водоемах [23]. Сроки появления личинок в зависимости от типа водоема варьировали. Так, в водоемах постоянного типа (озеро) Ae. cantans появлялся как средневесенний вид, а во временных водоемах (низина, заболоченность) - как ранневесенний. Высокая экологическая пластичность личинок к различным типам водоемов обуславливает растянутый во времени вылет имаго, который может происходить в течении всего июня [24]. Экологические особенности Ae. cantans, по нашему мнению, могут определять его эпидемическую опасность в качестве переносчика дирофилярий.
Инвазированные особи Ae. cantans были отловлены в удаленных друг от друга районах (Лагерный сад, Ботаническое опытное поле, район Черемошники), что свидетельствует о наличии циркуляции возбудителя инвазии, а также о возможности заражения человека дирофиляриями
практически в любой части города. Климатические условия в г. Томске благоприятствуют завершению до четырех оборотов инвазии, и появлению случаев местного заражения (как, например, в 2016 году). В течение летнего сезона интенсивность инвазии самок возросла, тогда, как экстенсивность инвазии не изменилась. В целом по сезону экстенсивность инвазии комаров была незначительной, что может быть одной из причин низкой заболеваемости дирофиляриозом жителей г. Томска.
Наличие микрофилярий только у Ae. cantans, по-видимому, обусловлено особенностями пищевого поведения данного вида. Однако другие виды из числа потенциальных переносчиков исключать не следует. Отсутствие находок возбудителя в других видах может быть связано с недостаточным объемом исследований или спецификой сложившихся в этом сезоне экологических факторов, влияющих на передачу инвазии. Очевидно, что взаимоотношения возбудителя и переносчика играют значительную роль в распространении инвазии в популяциях дефинитивных хозяев.
Выводы:
1. Случаи дирофиляриоза регистрируются в Томской области. Заражение населения происходит как в местных условиях - в г. Томске и г. Колпашево, так и за пределами области.
2. Обнаружение местной передачи дирофиляриоза на 58°19' (г. Колпашево) могут быть доказательством перемещения северной границы распространения дирофиляриоза на север области.
3. В г. Томске может завершиться развитие от одного до четырех поколений паразита в организме переносчика.
4. Зараженность кровососущих комаров р. Aedes составила 2,3%, вида Ae. cantans - 15,8 %, это обстоятельство подтверждает местную циркуляцию инвазии, а также возможность заражения городского населения.
ЛИТЕРАТУРА
1. Сергиев В.П., Супряга В.Г., Бронштейн А.М., Ганушкина Л.А., Ракова В.М., Морозов Е.Н., Федянина Л.В., Фролова А.А., Морозова Л. Ф., Иванова И.Б., Дарченкова Н.Н., Жукова Л.А. Итоги изучения дирофиляриоза человека в России // Мед. паразитол. - 2014. - № 3. - С. 3-9.
2. Морозова Л.Ф., Сергиев В.П., Баранова А.М., Ганушкина Л.А., Кондрашин А.В., Супряга В.Г., Степанова Е.В., МаксимоваМ.С., ТурбабинаН.А., Тимошенко Е.Д., МорозовЕ.Н. Опыт использования ГИС в эпидемиологических исследованиях (на примере малярии и дирофиляриозов) // Мед. паразитол. - 2017. - N° 1. - С. 14-19.
3. Письмо Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека № 01/12590-16-27 от 19. 09. 2016 «О ситуации по дирофиляриозу в Российской Федерации».
4. Шуйкина Э.Е., Сергиев В.П., Супряга В.Г., Аракельян Р.С., Дарченкова Н.Н., Архипов И.А. Особенности формирования синантропных очагов дирофиляриоза в России. // Мед. паразитол. - 2009. - № 4. - С. 9-11.
5. Супряга В.Г., Морозова Л.Ф., Ракова В.М., Морозов Е.Н., Сергиев В.П., Иванова Т.Н., Турбабина Н.А. Дирофиляриоз человека: особенности клинической диагностики, связанные с различными стадиями развития возбудителя // Мед. паразитол. - 2017. - № 2. - С. 3-9.
6. Супряга В.Г., Ракова В.М., Морозов Е.Н. Современное представление об облигатности и факультативности взаимоотношений человека и возбудителя Dirofilaria (N.) repens // Мед. паразитол. - 2016. - № 4. - С. 3-7.
7. Бронштейн А. М., Малышев Н.А., Жаров С.Н., Федянина Л.В., Фролова А.А., Супряга В.Г., Лучшев В.И. Первый в России аутохтонный случай выявления длительной микрофиляриемии Dirofilaria repens и первый опыт комбинированной терапии дирофиляриоза repens. // Эпидемиология и инфекционные болезни. - 2013. № 3. С. 47
- 52.
8. Федянина Л.В., Шатова С.М., Ракова В.М., Шайтанов В.М., Лебедева М.Н., Фролова А.А., Морозов Е.Н., Морозова Л.Ф. Микрофиляриемия при дирофиляриозе человека, вызванном Dirofilaria repens Raiet et Henry, 1911. Описание случая. // Мед. паразитол. - 2013. - № 2. - С. 3-7.
9. Сергиев В.П., Супряга В.Г., Морозов Е.Н., Жукова Л.А. Дирофиляриоз человека: диагностика и характер взаимоотношений возбудителя и хозяина // Мед. паразитол. - 2009. - № 3. - С. 3-6.
10. Аракельян Р.В., Ковтун А.И., Быков В.П. Эпидемиолого-эпизоотологические особенности трехчленной системы дирофиляриоза (собака - комар - человек) на территории Астраханской области // Сиб. мед. журн. - 2008.
- С. 24-36.
11. Бескровная Ю.Г. Дирофиляриоз на юге России (распространение и диагностика): Автореф. дисс. ...канд. биол. наук. - Москва, 2009. 26 с.
12. Иванова И.Б. Паразитарная система Dirofilaria sp. В городе Хабаровске: Автореф. дисс. .канд. биол. наук.
- Москва, 2013. 23 с.
13. БогачеваА.С., ГанушкинаЛ.А., ЛопатинаЮ.В. Кровососущие комары (Diptera: Culicidae) Тульской области
- потенциальные переносчики возбудителей дирофиляриоза // Мед. паразитол. - 2015. - № 4. - С. 18-22.
14. Богачева А.С., Ганушкина Л.А., Лопатина Ю.В. Зараженность кровососущих комаров (Diptera: Culicidae) дирофиляриями (Spirurida, Onchocercidae) в Тульской области // Мед. паразитол. - 2016. - № 2. - С. 8-12.
15. Редькина Н.В. Кровососущие комары (Diptera, Culicidae) антропогенных территорий юго-востока Западной Сибири на примере городов Томска и Стрежевого: Автореф. канд. дисс., Томск, 2008, 20 с.
16. Гуцевич А.В., Мончадский А.С., Штакельберг А.А. Фауна СССР. Насекомые Двукрылые, комары сем. Culicidae. Л., Наука. (Фауна СССР Т. 3, вып.4.). 1970, 364 c
17. ГорностаеваР.М., Данилов А.В. Комары (сем. Culicidae) Москвы и Московской области. / В кн.: Руководство для практической службы здравоохранения Московского региона. М., KMK Scientific Press. 1999, 342 c
18. Wilkerson R.C., Linton Y.-M., Fonseca D.M., Schultz T.R., Price D.C., Strickman D.A. 2015. Making mosquito taxonomy Useful: A stable classification of tribe Aedini that balances utility with current knowledge of evolutionary relationships. PLoS One. 10 (7).
19. Методические Указания 3.1.3012-12 «Сбор, учет и подготовка к лабораторному исследованию кровососущих членистоногих в природных очагах опасных инфекционных болезней», 24 с.
20. Криворотова ЕЮ, Нагорный С.А. Рекомендации для специалистов по энтомологическому надзору и ксеномониторингу дирофиляриоза // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. -2016. - 1-2. - С. 191-195; URL: http://www.applied-research.ru/ru/article/view?id=8347 (дата обращения: 23.09.2016).
21. Ганушкина Л.А., Ракова В.М., Иванова И.Б., Супряга В.Г., Сергиев В.П. Энтомологический мониторинг территории для оценки возможности передачи дирофилярий // Мед. паразитол. - 2014. - N° 3. - С. 9-12.
22. Форма статистического наблюдения N 2 «Сведения об инфекционных и паразитарных заболеваниях».
23. Редькина Н.В., Островерхова Н.В., Островерхова Г.П. О фауне кровососущих комаров (Dipteria: Culicidae) // Вестник Томского государственного университета. 2007.-№300(II) - С.221-227
24. Полторацкая Н.В., Истраткина С.В., Панкина Т.М., Полторацкая Т.Н., Шихин А.В. Видовой состав и эпидемиологическое значение комаров (Diptera: Culicidae) юга Томской области Систематика и экология паразитов. Труды, Т XLVIII, Товарищество научных изданий КМК, М., 2014, С. 231-233.
Поступила 07.05.2018
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2018 doi: 10.33092/mp2018.3.15-24
М.Б. Мусаев1, М.В. Миленина1, М.С. Халиков2, И.А. Архипов1 А.И. Варламова1, И.М. Одоевская1 Новик Т.С.1 M.B. Musaev1, M.V. Milenina1, M.S. Khalikov2, I.A. Arkhipov1 A.I. Varlamovа1, I.M. Odoevskaya1, Novik T.S.1
АНТИГЕЛЬМИНТНАЯ И ТОКСИКОЛОГИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА СУПРАМОЛЕКУЛЯРНЫХ КОМПЛЕКСОВ ТРИКЛАБЕНДАЗОЛА (ANTHELMINTIC AND TOXICOLOGICAL ASSESSMENT OF SUPRAMOLECULAR TRICLABENDAZOLE COMPLEXES)
L Всероссийский научно-исследовательский институт фундаментальной и прикладной паразитологии животных
и растений имени К.И. Скрябина (ФАНО России, ФГБНУ «ВНИИП им. К.И. Скрябина») Москва. 1 All-Russian scientific research Institute of fundamental and applied Parasitology of animals and plants named after
K. I. Scriabin (FANO of Russia, FEDERAL state scientific institution «VNIIP them. K. I. Skryabin») Moscow. 2. Институт элементоорганических соединений им. А.Н. Несмеянова РАН, Москва. 2. Elementary the Institute Coding. A. N. Nesmeyanov Academy of Sciences, Moscow.
Из 10 супрамолекулярных комплексов триклабендазола с разными полимерными наполнителями (гидроксиэтилкрахмал, поливинилпирролидон, арабиногалактан фармакопейный, технический, натри-вая соль карбоксиметилцеллюлозы, двуокись кремния -SiO2, ламинария, фукус), по данным токсикологических, гельминтологических исследований и экономическим характеристикам перспективным для внедрения в ветеринарную практику был выбран комплекс триклабендазола с арабиногалактаном техническим под названием триклафасцид, который представляет собой, комплекс триклабендазола на основе полисахарида арабиногалактана технического выделяемого из лиственницы сибирской в соотношении 1:10.
Триклафасцид, в отличие от субстанции триклабендазола, растворяется в воде, более удобен в применении и обладает высокой антигельминтной эффективностью в 5 раз меньшей терапевтической дозе, чем субстанция триклабендазола. При этом снижается стоимость обработки животного по сравнению с субстанцией триклабендазола. Препарат имеет высокую биологическую доступность к па-
