CC BY
73УДК 343.12
ББК 67.410.201
doi: 10.25724/VAMVD.VGHI
М. Т. Аширбекова, В. Н. Маринина
О ЗАКОННЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЯХ
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ УЧАСТНИКОВ
УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА
В статье рассмотрены вопросы межотраслевой природы понятия «законный представитель несовершеннолетнего», предполагающей внимание субъектов, ведущих уголовный процесс, к нормам семейного законодательства о лицах, заменяющих родителей, к правовым основаниям опеки и попечительства. С учетом норм гражданского и семейного законодательства об опеке и попечительстве сделан вывод о целесообразности уточнения содержания п. 12 ст. 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по кругу лиц, вовлекаемых в качестве законных представителей. Обосновывается идея дополнения гл. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, посвященной особенностям производства по уголовному делу в отношении несовершеннолетних, нормами, устанавливающими права и гарантии несовершеннолетнего потерпевшего и несовершеннолетнего свидетеля, их законных представителей, что углубит дифференциацию видов процессуальных производств по признаку субъектного состава — несовершеннолетних участников уголовного дела. Одновременно подобный подход позволит систематизировать нормативные предписания, посвященные процессуальным гарантиям несовершеннолетних участников. Потребность же в систематизации видится из следующего: во-первых, законодатель в главе 7 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации «Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты», а именно в ст. 48, указывает законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого как субъекта уголовного процесса, но при этом регламентирует его процессуальные права и обязанности в ст. 426, 428, т. е. в другой главе кодекса (глава 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), что с точки зрения юридической техники сложно признать оптимальным; во-вторых, в названные статьи нужно переместить нормативные положения, предусмотренные в иных разделах кодекса. Это касается права законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого участвовать в судебном заседании при избрании к несовершеннолетнему заключения под стражу как меры пресечения, для чего в ст. 426 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации следует переместить нормативные положения, предусмотренные ч. 4 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации для законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого.
Ключевые слова: несовершеннолетний, законные представители несовершеннолетнего, опекун, попечитель, органы опеки и попечительства.
M. T. Ashirbekova, V. N. Marinina
ON THE LEGAL REPRESENTATIVES
OF MINOR PARTICIPANTS IN A CRIMINAL PROCESS
The article examines the issues of the interdisciplinary nature of the concept of "legal representative of a minor", which implies the attention of the parties performing the criminal proceedings to the norms of family legislation on persons replacing parents, as well as to the legal grounds for custody and guardianship. Taking into account the norms of civil and family legislation on custody and guardianship, it was concluded that it is advisable to clarify the content of paragraph 12 of Article 5 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation regarding the scope of persons involved as a legal representative. This article endorses the feasibility of the idea of supplementing Chapter 50 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, dedicated to the specifics of criminal proceedings against minors, with the norms establishing the rights and guarantees of a minor victim and a minor witness, their legal representatives, which will deepen the differentiation of the types
of legal proceedings on the basis of the parties involved — minor participants in a criminal case. At the same time, such an approach will make it possible to systematize the regulations on procedural guarantees for minors. The need for systematization is seen from the following: firstly, the legislator in Chapter 7 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation "Participants in criminal proceedings on the part of the defense", namely in Article 48 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, indicates the legal representative of a minor suspect and accused, as a subject of criminal proceedings, but at the same time regulates his procedural rights and obligations in Articles 426, 428 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, that is, in another chapter of the code (Chapter 50 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation), which from the point of view of legal technique is difficult to recognize as optimal; secondly, the regulations stipulated in other sections of the code should be moved to the aforementioned articles. This concerns the right of the legal representative of a juvenile suspect and accused to participate in a court hearing when a juvenile is placed in custody as a preventive measure, for this purpose, in Article 426 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, the normative provisions provided for by Part 4 of Article 108 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation for the legal representative of a minor suspect and accused should be shifted.
Key words: minor, legal representatives of a minor, guardian, curator, guardianship and custodianship authorities.
Порядок производства по уголовному делу в отношении несовершеннолетних наделяется законодателем определенными особенностями, представляющими повышенные гарантии для защиты интересов этой категории лиц (гл. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ)). В числе таких гарантий выделяется требование об обеспечении участия законного представителя несовершеннолетнего начиная с момента первого допроса в качестве подозреваемого или обвиняемого до разрешения уголовного дела по существу, а также вопросов, связанных с освобождением от наказания и применения принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных уголовным законом.
Надо отметить, что требование об участии законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого можно определить как ключевое, поскольку большинство особенностей в виде специальных гарантий интересов несовершеннолетнего, предусмотренных в гл. 50 УПК РФ, так или иначе сопряжено с реализацией законным представителем своей процессуальной миссии по содействию несовершеннолетнему в отстаивании его интересов, связанных как с законностью и обоснованностью принимаемых в отношении него процессуальных действий и решений, так и в целом с исходом уголовного дела. Очевидно, что миссия законного представителя как участника уголовного процесса заключается в защите несовершеннолетнего от обвинения и от незаконного и необоснованного ограничения его прав и свобод (п. 46 ст. 5, ст. 6, 48 УПК РФ). Законный представитель должен оказывать несовершеннолетнему подростку психологическую и мо-
ральную поддержку, активно пользоваться предоставленными ему правами, действовать в его интересах, выбирать наиболее эффективные способы защиты несовершеннолетнего совместно с адвокатом. Участие законных представителей несовершеннолетнего помогает установлению обстоятельств, способствовавших совершению им преступления, полному исследованию фактических сведений, подлежащих доказыванию по уголовному делу [1, с. 85].
Несмотря на то что в гл. 7 УПК РФ «Участники уголовного судопроизводства со стороны защиты» законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого указан в ст. 48, его права и обязанности регламентированы обособленно, т. е. в ст. 426, 428 УПК РФ, размещенных в гл. 50 УПК РФ. По сути, ст. 48 УПК РФ лишь констатирует, что в числе участников уголовного судопроизводства есть такая процессуальная фигура, как законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, и не более.
Таким образом, юридико-технический прием, использованный законодателем применительно к регламентации процессуального статуса законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, должен давать понимание того, что участие законного представителя и есть особенность производства по уголовному делу в отношении несовершеннолетних. Этим, соответственно, подчеркивается значимость реализации регламентируемых ст. 426, 428 УПК РФ процессуальных прав законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого как обязательного требования уголовно-процессуальной формы.
Не приводя полный текст названных статей, отметим, что права и обязанности законного представителя в целом сходны с правами другого участника уголовного процесса — защитника, что объясняется единством выполняемой ими функции защиты. Однако надо заметить, что ст. 426, 428 УПК РФ отражают не весь спектр процессуальных прав законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого, поскольку указание на те или иные права содержатся и в других статьях кодифицированного закона. Например, право законного представителя участвовать в судебном заседании при избрании к несовершеннолетнему обвиняемому (подозреваемому) такой меры пресечения, как заключение под стражу, вытекает из содержания ч. 4 ст. 108 УПК РФ. В то же время закон умалчивает об участии законного представителя при назначении судебной экспертизы в отношении несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого), что говорит об отличии процессуального статуса законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого) от процессуального статуса защитника как профессионального участника уголовного судопроизводства, да и от законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, который таким правом наделен по нормам ч. 4 ст. 195 УПК РФ.
Закон говорит, что «законные представители — родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы опеки и попечительства» (п. 12 ст. 5 УПК РФ). Само понятие «законный представитель» предполагает, что лицо, участвующее в этом качестве, должно обладать некой правовой связью с несовершеннолетним, при том что эта связь должна возникнуть вне рамок уголовного судопроизводства, т. е. до момента допуска его к участию в уголовном деле в отношении несовершеннолетнего. Эта правовая связь основана либо на происхождении несовершеннолетнего, как родившегося от конкретных родителей, либо на факте усыновления (удочерения) несовершеннолетнего, либо на волевом решении публичного органа, определившего то или иное лицо для опекунства и попечительства несовершеннолетнего, либо в силу закона, как это имеет место в отношении органов опеки и попечительства (ст. 1, п. 8 ст. 8 Федерального закона № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» от 24 апреля 2008 г.) и учреждений (организаций),
оказывающих социальные услуги для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и общественных организаций (ч. 3 ст. 6 Федерального закона «Об опеке и попечительстве»).
Потому термин «законный», в первую очередь, задается не нормами уголовно-процессуального закона, а нормами гражданского и семейного законодательства. Иначе говоря, УПК РФ в части определения понятия «законный представитель» основывается на нормах указанных отраслей законодательства. Так, согласно ч. 1 ст. 64 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ) на родителей возлагается обязанность защиты прав и интересов детей, вследствие чего родители являются законными представителями своих детей и вступают в интересах последних в отношения с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий. Оговорку «без специальных полномочий», думается, надо понимать как ничем не ограниченные ситуации, при которых родитель вправе и должен выступать на защиту интересов своих детей во всех случаях.
Однако Семейный кодекс Российской Федерации допускает, что такая защита интересов несовершеннолетних может осуществляться и лицами, заменяющими родителей, а также органом опеки и попечительства (ч. 1 ст. 56 СК РФ). Как видим, семейное законодательство оперирует понятием «лица, заменяющие родителей». Таковыми, полагаем, могут быть только усыновители, опекуны и попечители из числа частных лиц, поскольку в интересах несовершеннолетнего они наделяются правами и обязанностями, фактически сходными с родительскими (ст. 148.1 СК РФ).
На практике возникают ситуации, когда следователь, дознаватель или суд воспринимают указанные в УПК РФ категории «законные представители» и «близкие родственники» как тождественные. Согласно положениям п. 4 ст. 5 УПК РФ к числу близких родственников относятся супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки. Поэтому при отсутствии родителей или усыновителей у несовершеннолетнего правоприменители иногда ошибочно наделяют процессуальным статусом законного представителя одного из числа других совершеннолетних близких родственников. Отчасти это происходит потому, что положения ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 55 УПК РФ, посвященные представителям, допускают в качестве представителя одного из близких родственников. Однако это правило не касается законных представителей.
Так, 22 октября 2019 г. Тракторозаводским районным судом г. Волгограда прокурору возвращено уголовное дело в отношении Б. в связи с тем, что в ходе предварительного расследования по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего Б. в качестве законного представителя несовершеннолетнего Б. был привлечен его дедушка, который, однако, не был определен в установленном порядке попечителем несовершеннолетнего. Суд, таким образом, обнаружил нарушение положений п. 12 ст. 5 УПК РФ, выразившееся в том, что статусом законного представителя было наделено ненадлежащее лицо [2]. По факту получилось, что досудебное производство по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего было проведено без участия его законного представителя. Понятно, что в приведенном примере из практики дедушка несовершеннолетнего Б. мог бы быть законным представителем, если бы в соответствии с гражданским и семейным законодательством ему под попечительство был определен этот несовершеннолетний. Но оформление попечительства требует времени и определенных действий со стороны органов опеки и попечительства. Так или иначе, в приведенном случае следовало бы принять во внимание нормы гражданского и семейного законодательства.
В соответствии с ч. 3 ст. 31 ГК РФ «опека и попечительство над несовершеннолетними устанавливаются при отсутствии у них родителей, усыновителей, лишении судом родителей родительских прав, а также в случаях, когда такие граждане по иным причинам остались без родительского попечения, в частности когда родители уклоняются от их воспитания либо защиты их прав и интересов».
Нормы гражданского и семейного права, касающиеся несовершеннолетних, приводятся нами для того, чтобы обратить внимание на некоторые моменты, требующие учета межотраслевого характера определения оснований участия опекунов и попечителей в качестве законных представителей несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого). Так, опека устанавливается только над малолетними детьми, т. е. детьми, не достигшими четырнадцати лет (п. 2 ст. 145 СК РФ и п. 1 ст. 32 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ)). Понятно, что данная категория лиц не может наделяться статусом обвиняемого (подозреваемого) в силу недостижения возраста, с которого может наступить уголовная ответственность. Попечительство же устанавливается над несовершеннолетними лицами в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (п. 2 ст. 145 СК РФ
и п. 1 ст. 33 ГК РФ). Отсюда следует, что вряд ли корректно использование термина «опекун» применительно к возрастной группе лиц от четырнадцати до восемнадцати лет, независимо от того, являются они обвиняемыми или потерпевшими. Данное уточнение имеет значение для определения лица, которое надлежит вовлечь к участию в деле в качестве законного представителя, как заменяющего родителей или усыновителей несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого). Словом, законным представителем несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого) при отсутствии возможности участия его родителей выступают только попечители, а они имеют некоторое отличие от опекунов.
Опекуны являются законными представителями своих подопечных и вправе выступать в защиту их прав и законных интересов в любых отношениях таким же образом, как и родители, т. е. без специального полномочия (ч. 2 ст. 15 Федерального закона «Об опеке и попечительстве»). Иными словами, право опекунов действовать в интересах малолетнего безусловно и абсолютно в любых ситуациях конфликта, в том числе и правового. В то время как попечители могут выступать в качестве законного представителя своего подопечного только в случаях, прямо указанных в законодательстве, содействуя несовершеннолетнему в защите его интересов, ограждая их от злоупотреблений со стороны третьих лиц (ч. 3 ст. 15 Федерального закона «Об опеке и попечительстве»).
Иначе говоря, интересы несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого, подсудимого) должен защищать попечитель, замещая родителя своим участием в качестве законного представителя. Что же касается опекуна как законного представителя, то его участие в уголовном деле востребовано в интересах малолетних потерпевших и свидетелей. Понятно, что в интересах потерпевших и свидетелей в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет в качестве законного представителя также участвует попечитель.
В УПК РФ нет отдельной статьи, посвященной правам и обязанностям законного представителя несовершеннолетнего и малолетнего потерпевшего, а также несовершеннолетнего и малолетнего свидетеля. Конечно, нельзя не признать, что в ст. 45 УПК РФ, посвященной всем представителям — участникам уголовного процесса со стороны обвинения, говорится о том, что законные представители несовершеннолетнего потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица. Понятно, что это положение по аналогии
распространяется и на законного представителя несовершеннолетнего свидетеля, но регламентации прав такого законного представителя в отдельной статье нет, как нет и упоминания о нем ни в ст. 56 УПК РФ «Свидетель», ни в п. 12 ст. 5 УПК РФ, определяющего круг лиц, выступающих в качестве законного представителя. Между тем отдельные права этого участника получили фрагментарную регламентацию, наряду с правами законного представителя несовершеннолетнего и малолетнего потерпевшего, в ст. 191 УПК РФ «Особенности проведения допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний с участием несовершеннолетнего», а также в ч. 4 ст. 195 УПК РФ «Порядок назначения судебной экспертизы», т. е. в Особенной части кодекса.
В связи с изложенным не будет лишним внесение соответствующих уточнений в определение понятия «законные представители», содержащееся в п. 12 ст. 5 УПК РФ. Оптимальной видится следующая редакция содержания п. 12 ст. 5 УПК РФ: «законные представители — родители, усыновители, попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, а также родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний, органы опеки и попечительства».
Хотя предложенное уточнение не столь значительно, оно, во-первых, акцентирует межотраслевой подход к понятию «законный представитель» как происходящему из природы правовой связи лица с представляемым лицом (подопечным) на основе реализации норм гражданского и семейного законодательства; во-вторых, нацеливает на учет интересов несовершеннолетнего свидетеля как указываемого наряду с процессуальными фигурами несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего; в-третьих, станет отправным для приведения в соответствие друг с другом нормативных положений, касающихся интересов всех несовершеннолетних участников уголовного процесса и процессуального статуса их законных представителей.
Считаем важным подчеркнуть, что законодатель, выделяя в качестве участников уголовного процесса несовершеннолетнего потерпевшего, несовершеннолетнего свидетеля и их законных представителей, не сконцентрировал нормы, посвященные им, в отдельной главе УПК РФ, а рассредоточил в Общей и Особенной частях кодекса: они содержатся и в ч. 2.2 ст. 45 УПК РФ, и в ч. 3 ст. 191 УПК РФ, и в ч. 4 ст. 195 УПК РФ.
В связи с этим предложенное уточнение п. 12 ст. 5 УПК РФ нацеливает на необходимость выделения не только отдельной статьи в УПК РФ, которая посвящалась бы законному представителю именно несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, но и переноса нормативных положений, содержащихся в ч. 2.2 ст. 45 УПК РФ, ч. 3 ст. 191 УПК РФ, ч. 4 ст. 195 УПК РФ, в гл. 50 УПК РФ. В таком случае этой главе было бы логично дать новое название «Производство по уголовным делам с участием несовершеннолетних». Посредством такого юри-дико-технического приема специализация гл. 50 УПК РФ углубится, как ориентированная в целом на интересы несовершеннолетних участников уголовного процесса, независимо от процессуального статуса. Соответственно, и нормы об условиях участия законного представителя несовершеннолетних участников уголовного процесса будут синхронизированы, поскольку уголовно-процессуальный закон равным образом определяет основания и условия их отстранения от участия в деле ввиду того, что его действия нарушают права несовершеннолетнего участника уголовного дела, наносят ущерб его интересам.
Так, следователь, дознаватель вправе при таких обстоятельствах своим процессуальным решением отстранить законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого от участия в уголовном деле (ч. 4 ст. 426 УПК РФ). Суд при аналогичных обстоятельствах также наделен правом отстранить своим определением (постановлением) законного представителя от участия в судебном разбирательстве (ч. 2 ст. 428 УПК РФ). В этом случае к участию в уголовном деле допускается другой законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого.
Ровно такое же положение предпосылается и для законного представителя потерпевшего. Согласно ч. 2.2 ст. 45 УПК РФ предусматривается отстранение от участия в деле законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего, если будут основания полагать, что его действия наносят ущерб интересам несовершеннолетнего потерпевшего. В таких случаях к участию в уголовном деле допускается другой законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего. Данная норма общей части кодекса продублирована в ч. 3 ст. 191 УПК РФ применительно к участию несовершеннолетнего потерпевшего и несовершеннолетнего свидетеля и их законных представителей при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний. По этому поводу можно отметить следующее.
Законодатель, допуская возможность нанесения ущерба интересам несовершеннолетнего со стороны его законного представителя, фактически оценивает последнего как «недостойного законного представителя». Полагаем, что в рассматриваемом контексте термин «недостойный законный представитель» имеет право на существование по аналогии с термином «недостойный наследник», примененным в ст. 1117 ГК РФ. Суть поведения законного представителя, выказывающего вредоносное поведение в отношении представляемого несовершеннолетнего, сходна с обстоятельствами, позволяющими относить некоторых наследников к числу недостойных. Таковым «недостойным законным представителем» может быть только физическое лицо (родитель, усыновитель, опекун, попечитель). Вряд ли представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний, сотрудники, представляющие органы опеки и попечительства, могут действовать в ущерб интересам своих подопечных, хотя и этого абсолютно исключать нельзя.
Кроме того, следует отметить, что отстранение законного представителя несовершеннолетнего — право субъекта, ведущего уголовный процесс. Ясно, что следователь, дознаватель и суд действуют по своему усмотрению, анализируя поведение законных представителей и оценивая это поведение на основе собственного внутреннего убеждения. Никаких критериев (такие имеются в гражданском законодательстве) для оценки наследника как недостойного УПК РФ не содержит.
Вполне очевидно, что по своим последствиям рассматриваемое властное отстранение субъектом, ведущим уголовный процесс, законного представителя несовершеннолетнего от участия в деле сходно с отводом. Однако законодатель не определяет это отстранение как отвод.
Между тем отвод, как процессуальное средство, вполне может быть востребован применительно к законным представителям несовершеннолетних участников. Так, не исключены ситуации, когда в одном уголовном деле может возникнуть коллизия интересов между несовершеннолетними участниками — например, при совершении одним несо-
1. Актуальные проблемы реализации уголовной ответственности и обеспечения прав личности в уголовном судопроизводстве: коллективная монография / под ред. В. Н. Троневой. Волгоград: Изд-во Волгогр. ин-та управления — филиала РАНХиГС, 2019. 160 с.
вершеннолетним лицом преступления в отношении другого несовершеннолетнего, родного брата или сестры. В этом случае законным представителем несовершеннолетнего потерпевшего может выступить мать (отец), несмотря на то что она (он) является близким родственником обвиняемого, законные интересы которого противоречат законным интересам потерпевшего. Тут объективно возникают обстоятельства, сходные с теми, что по смыслу п. 2 ч. 1 ст. 72 УПК РФ являются основанием для отвода представителя. Но возможности отвода законного представителя несовершеннолетнего, будь последний обвиняемым или потерпевшим, закон не предусматривает. В данном случае возникает проблема с заменой, т. е. определения и допуска другого законного представителя несовершеннолетнего, который бы не был связан родственными узами с несовершеннолетними участниками дела.
Обрисованная ситуация сходна по последствиям с отстранением «недостойного законного представителя» по волевому решению субъекта, ведущего уголовный процесс (ч. 2.2 ст. 45, ч. 3 ст. 191, ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК РФ). Более того, она может быть осложнена тем, что у несовершеннолетних может быть только один родитель. Определение над лицом опеки или попечительства требует времени. В таких случаях, полагаем, целесообразно принять во внимание положение ч. 3 ст. 11 Федерального закона «Об опеке и попечительстве», устанавливающее, что «если лицу, нуждающемуся в установлении над ним опеки или попечительства, не назначен опекун или попечитель в течение месяца, исполнение обязанностей опекуна или попечителя временно возлагается на орган опеки и попечительства по месту выявления лица, нуждающегося в установлении над ним опеки или попечительства». А это означает, что ч. 2.2 ст. 45, ч. 3 ст. 191, ч. 4 ст. 426, ч. 2 ст. 428 УПК РФ следует дополнить положением, устанавливающим, что в случае отстранения от участия в деле законного представителя несовершеннолетнего в качестве такового должны привлекаться должностные лица органа опеки и попечительства по месту жительства несовершеннолетнего лица.
1. Current issues of the implementation of criminal liability and ensuring the rights of the individual in criminal proceedings. A collective monograph. Ed. by V. N. Troneva. Volgograd: Publishing house of the Volgograd Institute of Management — branch of RANEPA; 2019: 160 (in Russian).
2. Обобщение судебной практики рассмотрения судами Волгоградской области уголовных дел в отношении несовершеннолетних за 2019 г. и 1-е полугодие 2020 г. // Волгоградский областной суд: сайт. URL: http://oblsud.vol.sudrf.ru/ modules.php?name=docum_sud&id=1011 (дата обращения: 07.06.2021)
© Аширбекова М. Т., Маринина В. Н., 2021
2. Generalization of judicial practice regarding the consideration of criminal cases against minors by the courts of the Volgograd region for 2019 and the first half of 2020. In: Volgograd Regional Court. Site. Available from: http://oblsud.vol.sudrf.m/ modules.php?name=docum_sud&id=1011. Accessed: 7 July 2021 (in Russian).
© Ashirbekova M. T., Marinina V. N., 2021
Аширбекова Мадина Таукеновна,
профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Волгоградского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктор юридических наук, доцент; e-mail: madina.55@mail.ru
Маринина Виктория Николаевна,
доцент кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Волгоградского института управления — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент; e-mail: vtroneva@mail.ru
Ashirbekova Madina Taukenovna,
professor at the department of criminal law,
criminal procedure and criminalistics
of the Volgograd institute of management —
branch of the Russian Presidential academy
of the national economy
and public administration,
doctor of juridical sciences, docent;
e-mail: madina.55@mail.rn
Marinina Viktoria Nikolaevna,
associate professor at the department of criminal law, criminal procedure and criminalistics
of the Volgograd institute of management —
branch of the Russian Presidential academy
of the national economy
and public administration,
candidate of juridical sciences, docent;
e-mail: vtroneva@mail.ru
* * *
