CC BY
122
УДК 128+130.2
О ВЗАИМОСВЯЗИ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СМЕРТИ С ТИПОМ КУЛЬТУРЫ
© 2009 г. А.А. Сорокина
Южный федеральный университет, South Federal University,
344038, г. Ростов-на-Дону, пр. Нагибина, 13, 344038, Rostov-on-Don, Nagibin Ave, 13,
philosculture@mail. ru philosculture@mail. ru
С культурологических позиций рассматривается взаимосвязь представлений о смерти с типом культуры, динамических изменений в культуре с представлениями о посмертном существовании.
Ключевые слова: представления о смерти, типология культуры, тип культуры, динамика культуры.
In this paper a correlation between conceptions of death and different types of culture is considered by culturological point of view. It is shown that representations about posthumous existence is connect with the dynamic transformations type in culture.
Keywords: conceptions of death, typology of culture, type of culture, cultural dynamic, posthumous existence.
Проблема смерти рассматривается преимущественно в трех направлениях мысли. Первое и наиболее древнее -философия, второе - танатология, рассматривающая смерть с точки зрения естественно-научного подхода, а также в рамках социологии и психологии. И третье направление - исследования смерти в культурологическом ракурсе, имеющие разрозненный единичный характер [1-5]. Ф. Арьес попытался систематизировать исторические формы отношения к смерти и соотнести их с состоянием общественных отношений, но его труд не содержит глубоких теоретических обобщений [6]. Основным материалом для нашего исследования служили работы представителей последнего направления, системный подход в совокупности со структуралистским, методология культурно-исторического сравнительного анализа.
Проблематика, к которой мы обращаемся в статье, актуальна потому, что в историко-культурологических работах [2, 6, 5] до сих пор не рассматривалось представление о смерти как существенной характеристике культуры, как структуре, позволяющей достаточно точно установить соответствия с некоторыми состояниями культуры, выявить взаимосвязь представлений о смерти и типов, форм культуры. Пока только В.В. Налимов обратил внимание на необходимость осмысления места смерти в современной культуре [7, с. 56].
Основная цель статьи - продемонстрировать наличие определенной связи между представлением о смерти и типом культуры, что позволит заложить основу для исследований феномена смерти как фактора динамики культуры.
Следует сделать предварительное замечание: никакие явления и феномены культуры мы не рассматриваем с точки зрения истинности, не оцениваем их. Наиболее верным представляется репрезентативный подход: все, что можно в культуре обнаружить, отражает ее сущностные основания и существенные особенности, безотносительно к положительному или отрицательному значению явлений (оценка которых, строго говоря, является детерминированной).
Отметим также, что смерть не рассматривается здесь с биологической точки зрения. Нас интересует только отношение к смерти, ее восприятие, описание и идентификация в разных культурах.
При типологизации культур мы отталкивались от традиционной схемы цивилизационного подхода. Но в ходе изучения проблемы были выявлены более глубокие основания типологизации - типы культурной динамики.
Феномен смерти и базовые различия культур.
Основные типы культур, выделяемые достаточно условно, - Восточная и Западная. Они отличны по своим основным принципам и путям развития. Представления о смерти в этих культурах имеют значительные расхождения.
В современной парадигме гуманитарного знания культура Запада характеризуется как рациональная, индивидуалистская, экспансивная, соответствующая линейной модели развития. Культуре Востока свойственны противоположные качества, и она относится к циклической модели развития. В этом заключается основное отличие данных культур.
На Западе смерть - это окончательный переход, не подразумевающий цикла и других подобных переходов. Человеку дана лишь одна жизнь и соответственно одна смерть. Иная ситуация на Востоке: данная жизнь - лишь одна из многих. За смертью следует новое перерождение, новая жизнь и новая смерть.
Разное отношение к смерти неизбежно влечет и разное отношение к жизни, различную степень активности, разные цели и смыслы.
Для западного человека жизнь - это некая конечная величина. Но поиск смысла заставляет приписывать этой ограниченности некоторое абсолютное значение. Человек, пытаясь осмыслить свою единственную и конечную жизнь, приходит к выводу, что он имеет в этой жизни какую-то миссию, которая должна быть обязательно выполнена до смерти. Единственность смерти приводит к идее завершенности земных дел.
На Востоке считается, что за смертью последует цепь новых перерождений и жизней. И все они - единое целое. Человек все время помнит о смерти, что подразумевает постоянную к ней готовность. Каждый новый шаг, каждое новое движение делаются как последние.
Западная идея единственности жизни и смерти, завершенности соответствует более серьезным мировоззренческим основаниям. Одно из них - индивидуализм в предельно широком смысле. Действительно если смерть одна и жизнь одна - человек ответствен за свои деяния только перед Богом. Он и не размышляет о том, как его деятельность отразится на жизни общества после его смерти, живет по принципу после нас хоть потоп. И соответственно первична идея о совершенствовании отдельного человека (а не мира в целом).
На Востоке человек включен в систему мироздания. Он должен постоянно давать себе отчет в том, как его деятельность отразится на близких, обществе, природе. Он ответствен за все и связан со всем. Первична гармония мира в целом.
Такое отношение порождает еще один ряд фундаментальных идей. Так, западный человек, считающий свою жизнь уникальной и единственной, полагает, что его цель - развить себя насколько это возможно. Это означает, что он должен использовать отведенное ему время по максимуму. И само время должен старательно «раздвигать» для себя. Поэтому он не приемлет идеи о том, что может оказаться на обочине, может быть принесен обществом в жертву ради общего блага. Он сражается за свое индивидуальное выживание до последней возможности, не стесняясь жертвовать именно ради своей единственной жизни неограниченным количеством жизней других людей.
Восточная культура, наоборот, приучает человека с рождения к тому, что его жизнь - часть мироздания и должна быть гармонично вписана в него. Если гармония и равновесие требуют от человека смерти, он принимает это как должное. В идеале, по максимуму человек должен быть озабочен стабильностью всего мира, а как минимум - способствовать сохранению человеческого рода.
Отсюда и разница в активности этих культур как целостностей. Экспансия западной культуры обусловлена стремлением отдельных индивидов сохранить собственную жизнь, искать ресурсы для поддержания свого существования где угодно. Замкнутость и стабильность восточных культур определяется стремлением сохранить равновесие и обеспечить выживание не отдельному индивиду, а культуре в целом.
Очевидно, что различные типы культур имеют различные представления о смерти. Проведем более подробный их анализ, учитывая дробную типологию культур.
Смерть как норма. Смерть-переход. Наиболее распространенным в культуре представлением всегда являлось отношение к смерти как норме, неизбежности, что дает людям уверенность в своих действиях, надежную опору и исключает сомнения. Об этом свидетельствуют и современные исследования, которые
обнаруживают устойчивую связь между уверенностью, адекватностью поведения человека и его воспитанием в определенных (религиозных) традициях [8].
Можно говорить о том, что отношение к смерти как норме, ее ожидание и однозначное представление о ее последствиях являются признаком нормы, здоровья культуры: она находится в состоянии относительной стабильности. Ценности, культивируемые в ней, обеспечивают все духовные потребности человека (в смысле, в надежде); уклад жизни гарантирует сохранение необходимого минимума выживания.
Смерть-норма всегда подразумевает представления в различных вариациях о бессмертии духовной сущности человека. Они достаточно разнообразны и соответствуют разным типам культуры.
Представлениям о бессмертии души с культурно-исторической точки зрения посвящен ряд исследований, например [6]. Не будем их описывать, а только подвергнем классификации и приведем в соответствие с типами культуры.
В.А. Красилов считает, что поиск смысла жизни является фундаментальной характеристикой [9, с. 15]. Действительно человек всегда ищет смысл, но не находит его в жизни. И тогда происходит проекция смысла за пределы жизни. И от того, каким смыслом наделяется это запредельное, зависит в значительной степени характер культуры, ее направленность, темпы развития.
Можно выделить представления о перерождениях души в новых телесных оболочках и об иной жизни после смерти в новом состоянии.
Представления о реинкарнации делают человека частью мироздания, возлагают на него ответственность не только за себя, но и за весь мир, обеспечивают цикличность и стабильное воспроизводство на временных отрезках, сопоставимых с длительностью человеческой жизни. Такая форма представлений о смерти свидетельствует об устойчивости культуры и системы ценностей, воспроизводящейся в почти неизменном виде веками и обеспечивающей выживание культуры. Также необходимо обратить внимание на то, что отчетливо проявляется приоритет общих интересов над частными.
Идея смерти как единичного перехода имеет несколько модификаций.
Наиболее сложно интерпретировать идею продолжения земного существования после смерти в неизменных формах, что характерно, например, для культуры Древнего Египта. Можно констатировать, что такая культура является достаточно стабильной. Известны также представления о смерти, утверждающие существование души после смерти в некотором сумрачном, полусознательном, абсолютно безрадостном состоянии (Древняя Греция, культуры Междуречья). Эти культуры подразумевают наличие некоего запредельного смысла, но не решаются его конкретизировать и задать себе позитивный вектор развития. Будущее таких культур так же сумрачно, как и их загробные царства. Представление о безрадостном мире теней соответствует динамичной культуре, но без позитивной направленности.
Последняя форма включает бессмертие духовное -это представления о воздаянии. Она характерна для динамичных культур с позитивным вектором развития, которые рискнули поставить себе крупномасштабные цели и двигаться к ним. Они не сдаются, и смерть их долгая и мучительная. Их ценности могут трансформироваться, но при этом оставаться подчиненными ценностям иного порядка. Эти культуры могут меняться, но концепт общечеловеческих ценностей обеспечивает их целостность и гарантию выживания. Особенность таких культур - ориентация не на общие интересы, а на индивида. От способности включить интересы таких разрозненных индивидов в целое зависит выживание этих культур.
Смерть как переход в небытие. Понимание смерти как абсолютного конца - достаточно редкое явление в истории культуры. Мы также предполагаем, что оно в своем роде - «элитарное».
Но нововременная парадигма в корне меняет ситуацию. Научное познание, рационализм не располагают к приятию веры. Человек начинает привыкать к тому, что любое утверждение должно быть рационально обосновано и подтверждено научными методами. Но вера таким образом не может быть утверждена. И отказ от веры в бессмертие души начинает принимать массовый характер. Когда это происходит - трудно сказать. Но, видимо, к тому моменту, когда «Бог умер», религиозность стала исключительно внешним явлением, не затрагивающим глубинные слои психики человека.
Европейская мысль теперь не только отказывалась верить, но и начала всеми своими силами доказывать, обосновывать отсутствие бессмертия души, да и души вообще. Дискуссии по этому поводу ведутся и сегодня (делаются, однако, и попытки научно доказать существование бессмертной души [10]).
Культура, в которой преобладает подобный взгляд на смерть - культура упадка. Это означает, что старые ценности перестали быть адекватными состоянию общественных отношений, не обосновывают их и не позволяют взрастить на собственной почве достойную альтернативу. Но культура относительно стабильна и продолжает катиться по инерции вперед. Еще одной немаловажной чертой такой культуры является обращение индивидов исключительно к собственным интересам. Люди просто не видят, что они включены в целое, что зависят от целого, в то время как целое зависит от них.
Смерть-случайность. Смерть замалчиваемая и скрываемая. Действительно есть и такое понимание смерти. Оно может существовать в двух модификациях. Первая (смерть-случайность) является для человека исходной формой отношения к смерти. Этот этап проходили все первобытные общества, и проходит в своем развитии каждый человек [11]. То есть такое отношение к смерти - архаическая форма.
Но в истории культуры случаются рецидивы. На достаточно высоком уровне развития наравне с представлением о естественности смерти могут вдруг появляться даже не представления, а ощущения ее случайного характера. И у людей возникает желание предотвратить
случайную смерть, рождается идея, что жизнь можно продлить. Это свидетельствует о нестабильности общественного сознания и ценностей, которые не обеспечивают надежду на смысл (за порогом смерти). Это можно расценивать как своего рода защитную реакцию на низкую защищенность в обществе.
Существует и такая форма отношения к смерти, когда о ней перестают говорить, все с ней связанное выносят на периферию культурного бытия. Пожалуй, первым заговорил об этом З. Фрейд, обратили внимание Ж. Бод-рийяр, Ф. Арьес [3, 6]. Такое отношение может сопутствовать феномену смерти-конца, феномену случайной смерти. Человек отказывается вообще думать о смерти, о ее месте в своей жизни и живет так, словно смерти не существует. Почему он это делает?
Отказ думать о смерти - это отказ от рефлексии (не зря с древних времен мыслители соотносят философствование и подготовку к смерти), особенно от аксиологической рефлексии, от попыток найти смысл, что может быть связано с ситуацией, описанной Лиотаром: происходит разрушение метанарративов, наиболее общие правила исчезают, вообще существование правил становится сомнительным [12]. Нет абсолютов, которыми можно объяснить и обосновать свою жизнь. А смерть - общее правило, из которого нет исключений, поэтому его предпочитают не замечать. Смерть требует поиска тотальных смыслов. Но культура уже утратила способность, потребность и механизмы сопоставления процессов внутри себя с такими тотальными смыслами. Происходит качественная спецификация ценностей: все они вырастают из сиюминутных частных потребностей; объединение разрозненных ценностей происходит посредством механизма сцепления, а не вкладывания частных в наиболее общие.
Иммортализм. Этот термин мы заимствуем у К. Ла-монта [13], но понимаем его как веру в возможность устранения смерти из бытия человека, признание существования только рождения и жизни, отрицание смерти и физической, и духовной, если в культуре еще сохраняется представление о различении духовного и физического в человеке. Идеи подобного рода существуют с давних времен. Но Новое время переводит их из утопической и мифологической плоскости в плоскость науки. В гуманитарных науках в связи с этим возникает проблема поиска определения естественной смерти.
В современной культуре иммортализм просачивается во все сферы культуры. Искусство грезит о бессмертии, наука его ищет, повседневность отказывается думать о смерти, философы говорят о ее относительности. Им-мортализм сегодня для многих превратился в стереотип, появилась новая мифология, которую не заметишь сразу, потому что герои и сюжеты почти не изменились, но это «почти», накапливаясь, образует ощутимую разницу. Никогда раньше идея о бессмертии не воспринималась столь материально, не казалась столь выполнимой, как сейчас.
Нами выявлено два типа иммортализма. Первый -виртуальный, т.е. представления о том, что есть некая параллельная реальность, в которой не существует смерти, проникнув туда, смерти можно избежать и остаться
бессмертным. Как правило, виртуальный иммортализм сопровождается комплексом избранничества. Интересно, что всегда такие представления ведут к изменению статуса добра и зла. Это неизбежно влечет изменения в системе ценностей в целом. Такое отношение к смерти в корне подрывает основы культуры: если смертный человек в любом случае нуждается в кооперации с другими людьми, то для бессмертного субъекта это не необходимо - ведь пропадает основной стимул развития и природы и культуры - необходимость бороться со смертью, бороться за выживание. Происходит отказ от культурных ценностей и механизмов. Все это сопровождается предельной индивидуализацией.
Есть основания полагать, что возникновение виртуального иммортализма связано с отсутствием в культуре гарантий выживания или с ощущением их отсутствия. Современные проблемы вкупе с переизбытком информации заставляют ощущать себя на грани выживания. Именно поэтому человек отказывается от такой культуры и создает для себя ее инварианты.
Второй тип иммортализма - физический - представления о том, что возможно методами науки продлить жизнь человека бесконечно, остановить и обратить старение. Раздаются и призывы воскресить умерших. Сегодня все это не кажется фантастикой: некоторые ученые и мыслители говорят о бессмертии как о перспективе ближайшего будущего [14].
Физический иммортализм достаточно сложно оценивать и трактовать. Такое отношение к смерти впервые возникает в культуре и предсказать его последствия почти невозможно. Но поиск физического бессмертия означает отказ от всех прежних ценностей культуры, поиска смысла жизни и надежды на его существование. Все ценности и смыслы полностью переносятся в жизнь, где и должны найти свою актуализацию [15]. Это также означает готовность человека отдать себя полностью под контроль власти-знания. Ведь если здоровье обычного человека сегодня полностью взято под контроль, то необходимость технического обеспечения бессмертия сделает человека придатком научных институтов, лабораторий. То есть, помимо прочего, физический иммортализм чреват отказом от свободы, что вполне соотносится с отказом от сознательного выбора и следования ценностям, к которым настоятельно понуждает нас смерть.
Итак, можно говорить о существовании четырех представлений о смерти. Первое - представление о реинкарнации, перерождении, которое соответствует стабильной культуре.
Второе - представление о посмертном существовании. Если оно выражается в формах, незначительно отличающихся от земной жизни, то мы имеем дело со стабильной культурой; если это сумеречный Аид, то перед нами динамичная культура без однозначного вектора развития; если посмертное существование включает в себя определенные формы воздаяния, то такая культура является динамичной и имеет одно-
Поступила в редакцию
значный направленный вектор развития, причем последнее мыслится как линейное.
Третье - представления о случайной смерти и замалчивание смерти. Такое отношение характерно для культур архаичных либо кризисных, отказывающихся от традиционных ценностей и не способных создать новые ценности.
И последнее - иммортализм. Его демонстрирует культура, готовая распрощаться с собственными исконными основаниями, утратившая собственную ценность в самой себе и ищущая поэтому базовые ценности в виртуальном мире либо в физическом бессмертии.
Таким образом, нами рассмотрены представления о смерти от архаических форм до современных. Мы не претендуем на полный охват темы. Были выявлены возможные варианты отношения к смерти и соотнесены с типами культуры. Очевидно, что корреляция меду ними существует. В дальнейшем предстоит выявить механизмы взаимовлияния представлений о смерти и культуры.
Литература
1. Brohm J.-M. Ontologie de la mort. URL: http://www. philagora.net/philo-fac/brohm.htm (дата обращения: 14.04.2006)
2. Матяш Д.В. Жизнь и смерть. Социально-философский анализ. Ростов н/Д, 2003. 306 с.
3. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М., 2000. 387 с.
4. Фигуры Танатоса: Искусство умирания / под ред. А.В. Деличева, М.С. Уварова. СПб., 1998. 220 с.
5. Мордовцева Т.В. Идея смерти в культурфилософ-ской ретроспективе. Таганрог, 2001. 120 с.
6. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М., 1992. 528 с.
7. Налимов В.В. Жизнь и смерть // Химия и жизнь. 2002. № 2. С. 56-60.
8. Тищенко Ю.В. Особенности реагирования на ситуации фрустрации детей 5-8 лет из воцерковленных православных и невоцерковленных семей // Вопросы психологии. 2001. № 6.
9. Красилов В.А. Метаэкология. Закономерности эволюции природных и духовных систем. М., 1997.
10. Моуди Р. Жизнь после жизни. Киев, 1994. 350 с.
11. Назаретян А.П. Архетип восставшего покойника как фактор социальной самоорганизации // Вопросы философии. 2002. № 11.
12. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.; СПб., 1998. 160 с.
13. Ламонт К. Иллюзия бессмертия. М., 1984. 286 с.
14. Мудрик В. Теория эволюции разума как конверсии интеллекта органического носителя в неорганическую мыслящую материю. М., 1999. 586 с.
15. Vrasdonk W.G. Beyond thanatology: immortality // The Journal of Value Inquiry. 1972. Vol. 6, № 4. Р. 280-285.
15 мая 2008 г
