CC BY
20
УДК 81'33
DOI 10.24147/2413-6182.2019.6(4).1022-1035
ISSN2413-6182 eISSN 2658-4867
О ВОЗМОЖНОСТЯХ ПРИМЕНЕНИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ И ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ В ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ
Е.Б. Кужевская, Е.И. Смык
Московский университет МВД России им. В.Я. Кикотя (Москва, Россия)
Аннотация: Темой статьи являются перспективы использования научных достижений в области лингвистики и прагматики в юридической практике. На основании выводов и результатов исследований в области указанных наук были обозначены междисциплинарные связи, на стыке которых выявлен ряд закономерностей. Авторами статьи предпринята попытка обозначить возможности и пути практического применения определенного научного знания в сфере деятельности, которая до сих пор считалась лежащей вне поля применения этого знания. Исследование юридического дискурса, представленное в статье, было проведено в рамках Принципа Кооперации и речевых стратегий Теории Вежливости, которые уже нашли свое прикладное применение и продолжают находить новое и в отраслях, раннее считавшихся весьма далекими от теории общения. Материалом и объектом исследования послужили реальные протоколы допросов и показаний свидетелей определенной категории уголовных дел. В статье приводятся примеры некоторых протоколов с указанием методологического подхода к их изучению и исследованию. Был проведен анализ указанного юридического дискурса. В статье представлен статистический анализ полученных результатов, как в цифрах, так и в виде диаграммы для более наглядной демонстрации полученных в ходе исследования данных. В заключении сделаны практические выводы о целесообразности и важности использования результатов исследования при расследовании и раскрытии преступлений. Приводятся рекомендации, которые могут оказаться полезными как при расследовании уголовных дел определенной категории, так и в целом в работе следователя.
Ключевые слова: коммуникация, Принцип Кооперации, Максимы Грайса, речевые стратегии, теория Браун-Левинсона, следователь, допрос свидетеля.
Для цитирования:
Кужевская Е.Б., Смык Е.И. О возможностях применения лингвистических и прагмалингвистических теорий в юридической практике // Коммуникативные исследования. 2019. Т. 6. № 4. С. 1022-1035. DOI: 10.24147/2413-6182.2019.6(4).1022-1035.
© Е.Б. Кужевская, Е.И. Смык, 2019
Сведения об авторах:
1 Кужевская Елена Борисовна, кандидат философских наук, доцент кафедры иностранных языков
2 Смык Екатерина Ивановна, кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры деятельности ОВД в особых условиях УНК СП
Контактная информация:
12 Почтовый адрес: 117041, Россия, Москва, ул. Адмирала Лазарева, 40-83
1 E-mail: kougevskaya@gmail.com
2 E-mail: ekaterina.smyk.91@mail.ru
Дата поступления статьи: 20.02.2019 Дата рецензирования: 07.03.2019 Дата принятия в печать: 10.11.2019
...Твой вклад в процессе диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель этого диалога.
P. Grice
Введение
Научное знание приобретает особую значимость, когда находит практическое применение. В последние десятилетия современное развитие общества характеризуется неизменным проявлением интереса ученых к проблемам коммуникации, а само это понятие является предметом изучения наук междисциплинарного цикла [Тер-Минасова 2014; Форма-новская 2007; Blum-Kulka 1992; Ter-Minasova 2015]. Исследование, которое представлено в настоящей статье, опирается на достижения современной прагмалингвистики и проведено на стыке нескольких наук: лингвистики, психолингвистики, прагматики и юриспруденции - в рамках современных научных теорий.
Каждодневное общение строится на правильном усвоении языковых знаний и соблюдении коммуникативных условий, владение которыми и предопределяет успех коммуникативного акта [Зайцева 2016; Mikhelson 2017; Spencer-Oatey 2008]. Исследования, проводимые в рамках теории общения, свидетельствуют о том, что правильное построение коммуникативного акта позволяет достичь желаемого результата [Spencer-Oatey 2011; Кужевская 2015; Ларина 2009].
Целью данного научного исследования является получение практических результатов относительно перспектив применения лингвистических и прагмалингвистических теорий в юридической практике, а именно в области раскрытия и расследования преступлений.
Описание материала и методов исследования
Для достижения цели исследования был проведен анализ юридического дискурса определенной категории уголовных дел1, а именно показаний свидетелей по уголовным делам.
Исследование было проведено в рамках Принципа Кооперации и речевых стратегий Теории Вежливости. Базой и объектом исследования послужили протоколы допросов и показания свидетелей.
В 70-е годы прошлого столетия британским философом Полом Грай-сом и британским лингвистом Дж. Личем впервые было обращено внимание на особенность языка как средства общения [Grice 1975; Leech 1983]: важным является не только то, что было сказано по своей идее, по своей сути, но и то, как оно было сказано. Говорящие, согласно П. Грайсу, должны вносить в процесс речевого акта определенные усилия, которые бы соответствовали основной цели и направлениям разговора (беседы]. Грайс отмечал, что коммуникация определяется принципом сотрудничества и должна происходить непрерывно в целях избегания коммуникативных провалов. В связи с чем им определены правила успешного общения, которые затем были систематизированы и представлены в виде единого принципа, который впоследствии получил название Принципа Кооперации и нашел широкое применение в теории коммуникации. Согласно разработанной П. Грайсом теории, данный принцип характеризуется тем, что каждая сторона в процессе речевой коммуникации должна вносить коммуникативный вклад с целью направления разговора в нужное русло, что позволяет коммуникантам оценивать сказанное. Слушающий может многое понимать из того как было сказано то или иное, а не только из того, что именно сказано.
Внося свой вклад в теорию коммуникации, Пол Грайс основное внимание уделил именно участникам речевого акта, а не речевым ситуациям. Важно то, как было сказано то, что сказано, и было ли достигнуто в процессе общения взаимопонимание между оппонентами и т. д.
Принцип Кооперации Грайса представляет собой четыре основных принципа эффективной коммуникации, называемых максимами.
1] Максима количества характеризуется следующим основным правилом: не говори больше, чем требуется для понимания, и наоборот, не говори меньше, чем нужно в конкретной коммуникативной ситуации.
2] Максима качества - не следует говорить того, что считаешь ложным, не говори того, в чем сам не уверен, и того, доказательств чего не имеешь.
3] Максима релевантности (отношений) подразумевает правило, согласно которому не следует отклоняться от темы разговора, говорить необходимо по существу.
1 Произведен анализ 507 протоколов допросов свидетелей по уголовным делам, возбужденным по ст. 156 УК РФ (Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего).
4] Максима ясности - это следование следующим правилам:
- последовательность;
- избегание неясности;
- избегание двусмысленности;
- избегание ненужного многословия;
- организованность [Grice 1975].
Считается, что следование Максимам Грайса должно приводить к полноценному и эффективному общению. Нарушение одного из указанных постулатов может привести к коммуникативной неудаче. Данные правила функционируют во всех сферах коммуникативной деятельности человека (повседневные ситуации общения или деловые] и при говорении на любом языке.
Но люди не всегда хотят говорить ясно и четко, не всегда хотят говорить то, что думают, и, наконец, не всегда хотят говорить правду, а то и вовсе отказываются идти на речевой контакт. Вследствие этого Максимы Грайса реализуются частично или же сознательно нарушаются, что ведет к появлению разнообразных эффектов.
При отклонении от Максим Грайса, когда собеседники всё же хотят сохранить хорошие отношения, достичь цели разговора или «сохранить лицо» [Goffman 2010] и не дать понять партнеру по коммуникации свои истинные мысли, возникают и реализуются речевые стратегии Теории Вежливости.
Здесь необходимо определиться с понятиями: что такое Вежливость и что такое стратегии Теории Вежливости.
На протяжении длительного времени умение тактично и вежливо общаться с другими людьми рассматривалось как набор норм, которые предписывают правила поведения и общения с собеседником. Такой подход «...предполагает, что в каждом обществе есть определенный набор социальных норм, состоящий из более или менее четких правил, которые предписывают определенное поведение, положение дел или образ мышления ...» [Fraser, 1990]. С 1970-х годов вежливость была в центре внимания прагматики и социолингвистики и способствовала обширным исследованиям.
В этих исследованиях ученые опирались в основном на классические прагматические теории Остина [Austin 1962], Лакоффа [Lakoff 1973] и Грайса [Grice 1975]. Таким образом, в понятие вежливости входят следующие правила и постулаты:
- не навязывать свое мнение собеседнику;
- предоставлять собеседнику свободу для высказывания его / ее суждений и мнения, подбирая для этого соответствующие выражения в собственной речи;
- сделать так, чтобы человек чувствовал себя хорошо во время разговора с вами; самому быть дружелюбным.
Далее Лакофф отмечал, что представленные им правила ясности и вежливости не всегда совместимы, причем последние чаще соблюдаются, потому что «в разговоре важнее избегать обиды, чем достигать ясности» [Lakoff 1973].
Дж. Лич в своих работах более детально рассматривал вежливость и утверждал, что разные ситуации общения требуют разных уровней вежливости в зависимости от того, как цели коммуникации взаимодействуют с целями поддержания «гладких» социально ровных отношений и предотвращают образование конфликта [Leech 1983].
В 1978 году британскими учеными П. Браун и С. Левинсоном была впервые представлена широкой научной общественности - Теория Вежливости (The Politeness Theory), которая сейчас становится общепринятой и притягивает взгляды ученых разных сфер деятельности, иногда и далеких от лингвистики. Происходит это потому, что вежливость, как ее определяют П. Браун и С. Левинсон, выступает основополагающим звеном для сохранения общественного порядка и необходимым условием для эффективного взаимодействия между людьми. С. Левинсон и П. Браун выводят так называемые «универсалии Вежливости», в которых отражают идеи позитивной и негативной вежливости [Brown, Levinson 1987]. В данном случае универсалии Вежливости понимаются как составляющая речевых стратегий вообще и представляют собой некие лингвистические механизмы, используемые в процессе общения каждым из коммуникантов и направленные на сохранение и поддержание не только «своего лица», но и речевого акта в целом. Универсалии Вежливости составляют основу речевого общения.
Вот один пример из многочисленных случаев реализации стратегии, которую британские ученые назвали Вовлечение и слушающего, и говорящего в общую сферу деятельности (Include both S and H in the activity):
... let's get down to business. We are all honorable men here... [Puzo 1978] (Давайте перейдем к делу. Мы все здесь люди чести ...J1.
Согласно Теории Вежливости, реализуя данную стратегию, разговаривающий желает заинтересовать всех участников общения, втянуть их в коммуникативный акт, старается объединить их идеи и усилия. Показывает, что он «такой же, как все», и демонстрирует свою добрую волю.
Необходимо отметить, что все исследования современного этапа развития основываются на подходах к понятию вежливости П. Браун и С. Ле-винсона [Savic 2014].
Примеры того, к каким коммуникативным результатам ведут соблюдение или нарушение Максим Грайса и речевых стратегий Теории Вежливости, представлены в исследовании российских ученых Л.Г. Давыденко, Р.Я. Гаспаряна и А.Б. Музыченко [Давыденко, Гаспарян, Музыченко 2014]. Ими был изучен механизм реализации постулатов речевого общения в коммуникативных ситуациях на примере художественного дискурса.
1 Перевод Е.Б. Кужевской.
Также российские исследователи указывали на значение речевого поведения следователя при проведении допросов: как правильно выбранные стратегии и тактики речевого поведения влияют на успех коммуникативного акта [Зайцева 2013].
Результаты исследования и их обсуждение
Исследование юридического дискурса (на примере исследования протоколов допроса свидетелей1] в рамках рассматриваемых теорий проводилось с акцентом на то, как свидетели дают свои показания, как строят свою речь. Учитывая тот факт, что опрашиваемые люди отвечают на вопросы, не задумываясь о речевых структурах и лингвистических выкладках, можно сказать, что исследуемые высказывания представляют собой объективные данные, отражающие эмоции и психологическое состояние, обычно не контролируемое говорящим.
Изучение и анализ 507 протоколов допросов свидетелей показали, что в 79 из них (что составляет примерно 16 % от общего числа] в речи свидетелей реализовывались речевые стратегии, а в 428 (соответственно - 84 %] - нет (см. рис.].
■ Речевые стратегии реализуются (79 протоколов] Речевые стратегии не реализуются (428 протоколов]
Реализация речевых стратегий в протоколах допросов свидетелей
Согласно полученным результатам, в большинстве случаев (84 %] в речи свидетелей мы видим проявления только Максим Грайса. Это говорит о том, что свидетели при допросе по уголовным делам о неисполнении обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего стараются (неосознанно] быть точными и конкретными, отвечая на вопросы следователя, говорят именно то, что им известно, их показания в достаточной степени объективны и достоверны. Примеры таких свидетельских показаний выглядят следующим образом:
...В конце ноября 2012 года, более точной даты не помню, я находилась на своем рабочем месте в группе. Вечером всех детей из группы забрали родители, в группе остался только малолетний А. До 19 ч. 00 минут за ребенком никто не пришел. Я стала звонить на мобильный телефон родителям малолетнего А. г-ну С. и гр-ке С., но ни до кого из них не дозвонилась. Примерно в 20 ч. 00 минут, более точное время сказать не могу, за А. пришла, якобы подруга его мачехи, которая сообщила мне о том, что гр-ка С. находится в состоянии алкогольного опьянения и сама забрать ребёнка из дет-
1 Изучались протоколы допросов по уголовным делам, возбужденным по ст. 156 УК РФ (Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего].
ского садика домой не может. Со слов девушки я поняла, что гр-н С. находится в другом городе, забрать ребенка из садика также не может.....[24].
... По роду деятельности я познакомилась с гр-й Т., как с матерью, не занимающейся должным образом в воспитании своих малолетних детей, а именно П.Р. и П.Е., которых в 1996 году, в связи с угрозой их жизни и здоровья, пришлось забрать у матери и поместить в Центр «Милосердие». Из семи детей, которых родила гр-ка Т., ни одного она не воспитала. В отношении шестерых своих детей она лишена родительских прав, а седьмой ребенок в настоящее время находится в медицинском учреждении. Условия жизни гр-ки Т. не соответствуют санитарным нормам проживания детей. В квартире всегда грязь, антисанитарные условия, отсутствие еды, чистой одежды, не действуют сантехнические приборы.... [25].
....Могу пояснить, что при постоянном употреблении матерью алкоголя и при этом кормление ребенка грудью, алкоголь в какой-то части передается ребенку и соответственно у ребенка развивается хронический алкоголизм, а это опасно для здоровья малолетнего ребенка - соответственно для нервной системы и для всего организма в целом ... [26].
...По поводу своей сестры гр-ки Р. могу пояснить следующее, что в настоящее время она злоупотребляет спиртными напитками... [27].
Далее следует отметить небольшой процент (16 %] случаев, когда в речи свидетелей были отмечены реализации стратегии Hedge (хеджирование, отгораживание] [Кузьмина 2017; Brown, Levinson 1987].
Согласно теории П. Браун и С. Левинсона, эта стратегия видна в речи говорящего, когда он хочет отделить, дистанцировать свое мнение от мнения других. Человек или не уверен в том, что говорит, или не хочет брать на себя полную ответственность за излагаемые факты. Употребляя слова типа Я думаю, я полагаю, я считаю говорящий подчеркивает, что то, о чем он говорит, это только его личное мнение, а не бесспорный факт. Так он предоставляет собеседнику возможность иметь и / или выражать свое собственное мнение по обсуждаемому вопросу. Дистанцируя свой взгляд от взгляда собеседника на обсуждаемую проблему, говорящий как бы вежливо уступает место (в данном случае - место в разговоре] собеседнику. Без выражений Я думаю, я полагаю, я считаю высказывание звучало бы таким образом, как будто говорящий однозначно и бесспорно считает свое мнение, свой взгляд единственно правильным, и собеседнику трудно было бы выразить свою, отличную от говорящего, позицию, что, в свою очередь, может привести к навязыванию своего мнения. Таким образом, указанные слова / словосочетания создают речевую ситуацию, укладывающуюся в рамки понятия вежливости, описанного выше.
Используя в своей речи маркеры речевой стратегии Hedge, говорящий пытается уклониться от прямого ответа, тем самым как бы «подстраховывает» себя от ответственности за сказанное в случае неправильного изложения сути той или иной ситуации. Реализация данной стратегии по-
зволяет индивидуализировать свое мнение, установить границы ответственности за достоверность передаваемой информации, сузить степень действительности или достоверности.
В ходе производства допроса указанная стратегия применялась в речи свидетелей в 16 % случаев (в 79 протоколах из рассмотренных 507]. Например:
...в общении с гр-й Г. все стараются решить любой вопрос мирным путем, спокойно. Жалоб от родителей на гр-ку Г. не поступало, как педагог она была компетентна, на работу ходила вовремя, была исполнительна. Я считаю, что у гр-ки Г. мог произойти момент морального выгорания, и она попросту в связи с долгой работой в группе с задержкой психического развития могла просто эмоционально «зачерстветь» [28]
В приведенном выше примере свидетель вместо уверенного высказывания:
У гр-ки Г. произошло моральное выгорание, и она попросту в связи с долгой работой в группе с задержкой психического развития эмоционально «зачерствела» - свидетель предпочел дистанцировать свое мнение и уклониться от прямого ответа, дал более неопределенный ответ: Я считаю, что у гр-ки Г. мог произойти момент морального выгорания, и она ...
... когда при осмотре у Романа обнаружили на спине фурункул, родители отказались от госпитализации, почему они боялись больницы, я не знаю. В конце 2015 года детей забрали в больницу. Сейчас дети в приюте. Я считаю, что пребывание детей в семье представляло угрозу для их жизни и здоровья... [29].
...Считаю, что г-ка Ю-ва, оставив дочь в квартире одну, подвергла ее жизнь и здоровье опасности. Ребенок в ее отсутствие мог, неудачно перевернувшись, задохнуться, подавиться тряпкой, которую жевал, упасть из кроватки, которая была сломана и травмировать себя, замерзнуть, так как в квартире было очень холодно, не более 12 градусов ... [30]
..У г-ки У-ой негативный настрой к людям, которые пытаются ей помочь, к медицинским работникам. Может быть, У-ва боится, что врачи увидят, что она не может ухаживать за своими детьми. Я считаю, что если детей вернуть в семью, они погибнут [29].
...дети были госпитализированы транспортом детской поликлиники в инфекционную больницу в тяжелом состоянии, с диагнозом псевдофурункулез и пневмония под вопросом. В настоящее время, насколько мне известно, дети находятся в Доме Малютки, детей я более не видела и не наблюдала. Считаю, что родителями при хорошем уходе, выполнении врачебных рекомендаций, которые детям были постоянно рекомендованы, состояние детей было бы нормальное и дети бы развивались соответственно возрасту, состояние здоровья было бы удовлетворительное [29].
В приведенных выше примерах видно, как допрашиваемый сначала излагает факты, а затем переходит к высказыванию своего мнения, ис-
пользуя словосочетания я считаю. Следователь задавал вопросы по существу дела, а получается, что в некоторых случаях отвечающий человек переходил к субъективной оценке или даже рекомендациям. Очевидно, это было вызвано эмоциональным отношением свидетеля к происходящему. При рассмотрении данной категории уголовных дел такое субъективное мнение может быть рассмотрено и как общественное мнение, которое трудно скрывать. А оно в свою очередь заслуживает внимания следствия и является полезным при вынесении общей оценки картины дела.
Хочется отметить еще один пример:
...До мая мы, помогали Е., периодически брали П. к себе домой. Иногда замечали, что П. кушает, как взрослый человек, то есть имелось ощущение, что дома ее плохо кормят... [31].
В данном примере с помощью высказывания имелось ощущение реализуются две стратегии: Hedge и Impersonalize S and H (Использование безличных речевых конструкций] [Власян 2013; Brown, Levinson 1987]. Говорящий подчеркивает свое субъективное мнение. И в то же время, согласно теории П. Браун и С. Левинсона, употребляя безличную конструкцию, обобщает свое мнение, экстраполируя его и на других людей. В указанном примере свидетель старается подчеркнуть, что у любого другого возникло бы такое ощущение.
Заключение
Исследование протоколов допросов свидетелей по уголовным делам, возбужденным по ст. 156 УК РФ (Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего], позволило сделать вывод о том, что показания свидетелей носят утвердительный характер, свидетели дают конкретные и точные показания, фактически все их показания укладываются в рамки Максим Грайса. Некоторые свидетели добавляют личную оценку событий, что является полезным для следствия, т. к. в данном случае может рассматриваться как общественное мнение. Здесь следует помнить, что такое мнение все-таки носит субъективный характер и не может служить источником доказательств.
В заключение хочется отметить, что знание принципов эффективной коммуникации и теории Браун-Левинсона позволит следователю:
1] отделять объективный факт от субъективной оценки тогда, когда сам свидетель, будучи под влиянием эмоций, уже не может отделить реальность от впечатления, которое она производит;
2] понять отношение людей, причастных к расследуемому делу, к самому делу и к потерпевшим и использовать этот факт для успешного раскрытия и расследования преступления.
Некоторые статистические данные и определенные выводы из проведенного исследования могут быть полезными при расследовании и раскрытии данной категории уголовных дел, оказывать помощь следователю
в том, чтобы лучше понимать и то, что было сказано свидетелями, и то,
что было ими недосказано и почему так.
Список литературы
Власян Г. Р. Стратегия уклонения от прямого ответа в конверсационном дискурсе // Вопросы когнитивной лингвистики. 2013. № 4 (37). С. 76-81.
Давыденко Л.Г., Гаспарян Р.Я., Музыченко А.Б. Реализация постулатов речевого общения в коммуникации в рамках теории вежливости П. Браун и С. Ле-винсона // Современные наукоемкие технологии. 2014. № 2. С. 96-100.
Зайцева В.В. Стратегии и тактики речевого поведения следователя при производстве допроса // Вестник Центра международного образования Московского государственного университета. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2013. № 2. С. 12-15.
Зайцева С.Е. Коммуникативность как главная черта современного урока иностранного языка // Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2016. Т. 15. С. 396-400.
Кужевская Е.Б. Речевые стратегии как элемент программы «Деловой Английский» (на примере Стратегий Вежливости) // Высшее образование для XXI века XII Международная научная конференция: доклады и материалы. Круглый стол «Оптимизация преподавания иностранного языка в вузе» / отв. ред. С.Ф. Щербак. 2015. С. 17-21.
Кузьмина Т.Н. Категоричность в свете стратегической коммуникации // Иностранные языки: лингвистические и методические аспекты. 2017. № 38. С. 200-205.
Ларина Т. В. Категория вежливости и стиль коммуникации: сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. М., 2009. 512 с.
Тер-Минасова С.Г. Языковая политика России в условиях глобализации // Языки и культуры в современном мире: материалы XI международной конференции. М.: Некоммерческое партнерство «Национальное общество прикладной лингвистики», 2014. С. 27-31.
Формановская Н.И. Речевое взаимодействие: коммуникация и прагматика. М.: Икар, 2007. 478 с.
Austin J.L. How to Do Things with Words. Oxford: Clarendon Press, 1962. 166 p.
Brown P., Levinson S. Politeness: Some universals in language usage. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. 345 р.
Blum-Kulka Sh. The metapragmatics of politeness in Israeli Society // Politeness in Language: Studies in its History, Theory and Practice. Berlin: Mouton de Gruyter, 1992. P. 255-280.
Fraser B. Perspectives on Politeness // Journal of Pragmatics. 1990. Vol. 14, issue 2. P. 219-236.
Goffman E. «On Face-Work» in Social Theory: The Multicultural Readings edited by C. Lemert. Philadelphia: Westview Press, 2010. P. 338-343.
Grice P. «Logic and conversation». In Cole P., Morgan J. Syntax and semantics. 3: Speech acts. New York: Academic Press, 1975. P. 41-58.
Lakoff R. The Logic of Politeness: Or, Minding Your p's and q's. Chicago Linguistic Society, 8. 1973. P. 292-305.
Leech G.N. Principles of Pragmatics. L.: Longman, 1983. 257 p.
Mikhelson S. V. Intercultural business communication and the influence on it. Nauka i studia. 2017. Т. 3, № 4. С. 31-34.
Puzo M. The Godfather (Марио Пьюзо «Крестный отец»), Pennguin Group. 1978. 568 р.
Savic M. Politeness through the Prism of Requests, Apologies and Refusals: A Case of Advanced Serbian EFL Learners. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 2014. 375 p.
Spencer-Oatey H. Culturally Speaking: Culture, Communication and Politeness Theory. London; New York: Continuum, 2008. 372 p.
Spencer-Oatey H. Conceptualising 'the Relational' in Pragmatics: Insights from Meta-pragmatic Emotion and (Im) Politeness Comments // Journal of Pragmatics. 2011. Vol. 43. P. 3565-3578.
Ter-Minasova S.G. Contradictions of international communication in the era if globalization: obstacles or driving forces? // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2015. № 4. C. 43-48.
Источники
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-48-2013. Приговор от 03 сентября 2013 года.
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-2-2013. Приговор от 21 января 2013 года.
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-11-2012.
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-31-2011. Приговор от 13 апреля 2011 года.
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-7-2016. Приговор от 15 августа 2016 года.
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-42-2016. Приговор от 01 декабря 2016 года.
Из протокола допроса свидетеля. Уголовное дело № 1-46-2016. Приговор от 18 июля 2016 года.
Из протокола допроса свидетеля. - Архив Кировского районного суда. Приговор от 06 июня 2011 года.
References
Vlasyan, G.R. (2013), Strategiya ukloneniya ot pryamogo otveta v konversacionnom diskurse [Strategy of evasion from the direct answer in the converse discourse], Issues of cognitive linguistics, no. 4 (37), pp. 76-81.
Davydenko, L.G., Gasparyan, R.Y., Muzychenko, A.B. (2014), Realizaciya postulatov rechevogo obshheniya v kommunikacii v ramkax teorii vezhlivosti P. Braun i S. Levinsona [Implementation of the postulates of speech communication in communication in the framework of the politeness theory P. brown and S. Levin-son], Modern science-intensive technologies, no. 2, pp. 96-100.
Zaitseva, V.V. (2013), Strategii i taktiki rechevogo povedeniya sledovatelya pri proiz-vodstve doprosa [Strategies and tactics of the investigator's speech behavior within the production interrogation], Bulletin of the Center for international edu-
cation of Moscow state University. Philology. Culturology. Pedagogy. Method, no. 2, pp. 12-15.
Zaitseva, S.E. (2016), Kommunikativnost' kak glavnaya cherta sovremennogo uroka inostrannogo yazy'ka [Communication as the main feature of the modern foreign language lesson], Scientific-methodical electronic journal Concept, no. S15, pp. 396-400.
Kuzhevskaya, E.B. (2015), Rechevy'e strategii kak element programmy' «Delovoj Ang-lijskij» na primere Strategij Vezhlivosti) [Speech strategies as an element of the program "Business English" on the example of Courtesy Strategies)], Vyssshee obrazovanie dlya XXI veka [Higher education for the XXI century], Materials of the international scientific conference, Moscow, pp. 17-21.
Kuz'mina, T.N. (2017), Kategorichnost' v svete strategicheskoj kommunikacii [Catego-ricity in the light of strategic communication], Foreign languages: linguistic and methodological aspects, no. 38, pp. 200-205.
Larina, T.V. (2009), Kategoriya vezhlivosti i stil' kommunikacii: sopostavlenie angli-jskix i russkix lingvokul'turny'x tradicij [Category of politeness and communication style. Comparison of english and russian linguocultural traditions], T.V. Larina. M. 512 p.
Ter-Minasova, S.G. (2014), Yazy'kovaya politika Rossii v usloviyax globalizacii [Russian Language Policy in the Era of Globalization], Yazyski i kulsturys v sovre-mennom mire [Languages and cultures in the modern world], Materials of the international scientific conference, Paris, pp. 27-31.
Formanovskaya, N.I. (2007), Rechevoe vzaimodejstvie: kommunikaciya i pragmatika [Speech interaction: communication and pragmatics], M.: Ikar. 478 p.
Austin, J.L. (1962), How to Do Things with Words. Oxford: Clarendon Press. 166 p.
Brown, P., Levinson, S. (1987), Politeness: Some universals in language usage. Cambridge: Cambridge University Press. 345 р.
Blum-Kulka, Sh. (1992), The metapragmatics of politeness in Israeli Society // Politeness in Language: Studies in its History, Theory and Practice. Berlin: Mouton de Gruyter, pp. 255-280.
Fraser, B. (1990), Perspectives on Politeness. Journal of Pragmatics, vol. 14, issue 2, pp. 219-236.
Goffman, E. (2010), «On Face-Work» in Social Theory: The Multicultural Readings edited by C. Lemert. Philadelphia: Westview Press, pp. 338-343.
Grice, P. (1975), «Logic and conversation». In Cole, P., Morgan, J. Syntax and seman-tics.3: Speech acts. New York: Academic Press, pp. 41-58.
Lakoff, R. (1973), The Logic of Politeness: Or, Minding Your p's and q's. Chicago Linguistic Society, 8. pp. 292-305.
Leech, G.N. (1983), Principles of Pragmatics. L.: Longman, 257 p.
Mikhelson, S.V. (2017), Intercultural business communication and the influence on it. Nauka i studia. Vol. 3, no. 4, pp. 031-034.
Puzo, M. (1978), The Godfather (Марио Пьюзо «Крестный отец»), Peunguin Group, 568 р.
Savic, M. (2014), Politeness through the Prism of Requests, Apologies and Refusals: A Case of Advanced Serbian EFL Learners. Newcastle upon Tyne: Cambridge Scholars Publishing, 375 p.
Spencer-Oatey, H. (2008), Culturally Speaking: Culture, Communication and Politeness
Theory. London; New York: Continuum, 372 p. Spencer-Oatey, H. (2011), Conceptualising 'the Relational' in Pragmatics: Insights from Metapragmatic Emotion and (Im) Politeness Comments. Journal of Pragmatics, vol. 43, pp. 3565-3578. Ter-Minasova, S.G. (2015), Contradictions of international communication in the era if globalization: obstacles or driving forces? Bulletin of the peoples ' friendship University of Russia. series: Linguistics, no. 4, pp. 43-48.
Sources
Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-48-2013. Prigovor ot 03 senty-abrya 2013 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. Criminal case no. 1-48-2013. Sentence of 03 September 2013]. Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-2-2013. Prigovor ot 21 yanvarya 2013 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. Criminal case no. 1-2-2013. Sentence of January 21, 2013]. Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-11-2012 [from the Protocol of
interrogation of the witness. Criminal case no. 1-11-2012]. Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-31-2011. Prigovor ot 13 aprelya 2011 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. Criminal case no. 1-31-2011. Sentence of 13 April 2011]. Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-7-2016. Prigovor ot 15 avgusta 2016 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. Criminal case no. 1-7-2016. Sentence of 15 August 2016]. Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-42-2016. Prigovor ot 01 dekabrya 2016 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. Criminal case no. 1-42-2016. Sentence from 01 December 2016]. Iz protokola doprosa svidetelya. Ugolovnoe delo № 1-46-2016. Prigovor ot 18 iyulya 2016 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. Criminal case no. 1-46-2016. Sentence of 18 July 2016]. Iz protokola doprosa svidetelya. - Arxiv Kirovskogo rajonnogo suda. Prigovor ot 06 iyunya 2011 goda [from the Protocol of interrogation of the witness. - Archive of the Kirov district court. Sentence of 06 June 2011].
ON POSSIBILITIES OF APPLICATION OF LINGUISTIC AND PRAGMALINGUISTIC THEORIES IN LAW PRACTICE
E.B. Kuzhevskaya, E.I. Smyk
Moscow University of the MIA ofRussia named after V. Y. Kikot (Moscow, Russia)
Abstract: The subject of the article is the prospects for the use of scientific achievements in the field of linguistics and pragmatics in legal practice. On the basis of the findings and results of research in the field of these sciences, interdisciplinary connections are designated, at the junction of which a number of regularities were revealed. The authors of the article attempted to indicate and identify the possibi-
lities and ways of practical application of some scientific knowledge in the field of activity, which until now was considered as lying outside the field of application of this knowledge. The study of legal discourse presented in the article was conducted in the framework of the Principle of Cooperation and the speech strategies of the Theory of Politeness, which have already found their practical application and continue to find the new one in the industries that were previously considered very far from the theory of communication. The material and object of the study were the actual protocols of interrogations and the testimony of witnesses of a certain category of criminal cases. The article provides examples of some protocols with an indication of the methodological approach to their study and research. Thus, the analysis of this legal discourse was conducted. The article presents a statistical analysis of the results obtained, both in figures and in the form of a diagram for a visual demonstration of the data obtained during the study. At the end, practical conclusions were made on the appropriateness and importance of using the results of the study in the investigation and detection of crimes. It provides recommendations that may be useful, both in the investigation of criminal cases of a certain category, and in general in the work of the investigator.
Key words: communication, Principle of Cooperation, Grice's Maxims, speech strategies, Brown-Levinson theory, investigator, interrogation of the witness.
For citation:
Kuzhevskaya, E.B., Smyk, E.I. (2019), On possibilities of application of linguistic and pragmalinguistic theories in law practice. Communication Studies (Russia), Vol. 6, no. 4, pp. 1022-1035. DOI: 10.24147/2413-6182.2019.6(4).1022-1035. (in Russian)
About the authors:
1 Kuzhevskaya, Elena Borisovna, Dr., Associate Professor of the Department of Foreign Languages
2 Smyk, Ekaterina Ivanovna, Dr., senior teacher of the Department of Law Enforcement Activities in Special Conditions of Educational and Scientific Complex of Special Training
Corresponding authors:
12 Postal address: 40, app. 83, Admirala Lazareva st., Moscow, 117041, Russia
1 E-mail: kougevskaya@gmail.com,
2 E-mail: ekaterina.smyk.91@mail.ru Received: February 20, 2019
Revised: March 7, 2019
Accepted: November 10, 2019
