CC BY
26
5. Шведова, Н. Ю. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий [Текст] / Н. Ю. Шведова, А. С. Белоусова. М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1995. 122 с.; Шведова, Н. Ю. Местоимение и смысл; и др.
6. Маслов, Ю. С. Введение в языкознание [Текст] / Ю. С. Маслов. М., 1975. С. 218.
7. Селиверстова, О. Н. Указ. соч. С. 32.
8. Там же. С. 32.
И. А. Сергеева
О ВОЗМОЖНОСТЯХ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ДИАЛЕКТНОГО МАТЕРИАЛА
В статье речь идет о способах представления значения слова, об углублении этнографической характеристики, об оптимальных способах включения эктралингвистической информации в словарную статью диалектного словаря.
The article deals with the methods of présentation of a word value, deepenings of ethnographie description and optimum methods of including of ekstralingvistic information into the word article of dialectal dictionary.
В 1966 г. в Приамурье была осуществлена первая диалектологическая экспедиция. С этого времени началось изучение местной лексики. За 15 лет был накоплен значительный диалектный материал, оформленный в «Словарь русских говоров Приамурья» (далее - СРГП-1), изданный в 1983 г. [1].
Составители СРГП-1 особое внимание уделяли отражению в Словаре особенностей быта, народного миропонимания русских старожилов Приамурья. Дефиниции многих слов содержат детальные энциклопедические описания. Некоторые словарные статьи сопровождаются рисунками, на которых изображены предметы быта, одежды, обувь, сельскохозяйственные орудия, рыболовные и охотничьи принадлежности, виды построек и т. д.
Несмотря на достоинства СРГП-1, возникла необходимость в переиздании, что связано не только с накопленным за последующие годы диалектным материалом, но и с необходимостью переосмысления структуры словарной статьи, способов описания диалектных слов, а также с необходимостью углубить этнографические характеристики, определить способы включения в словарную статью экстралингвистической информации.
Второе издание Словаря было осуществлено в 2007 г. [2] (далее - СРГП-2). В нем значительно увеличен объем словника, углубился этнокуль-
© Сергеева И. А., 2008
турный аспект оценки лексики. Часть словарных статей пополнена примерами употребления диалектных лексем, особенно в случаях, если в СРГП-1 их недостаточно. Уточнены отдельные значения лексем и границы их распространения. Расширилась территория изучения речи русских жителей Приамурья.
Несмотря на то что в Словарь внесены существенные изменения, составители сохранили лексикографические установки первого издания Словаря. Принципиальные отличия касаются только подачи фонематических и акцентологических вариантов слова (они в СРГП-2 даются в одной словарной статье), дополнены экспрессивные характеристики слов.
В связи с этим работа над путями подачи в Словаре диалектной лексики, которая является прежде всего этнографической, продолжается.
Полагаем, что при создании Словаря необходимо стремиться через слово более полно отразить жизнь крестьян на Амуре (Х1Х-ХХ вв.).
Лексикографическая оценка этнографической лексики затруднена, так как большая ее часть является устаревшей, современному читателю многие предметы быта и реалии прежней жизни неизвестны. Это требует более развернутой семантической характеристики слов. Отмечается необходимость сближения филологического и энциклопедического принципов объяснения слов. Так, Ф. П. Сороколетов говорит о том, что энциклопедизм в региональных словарях неизбежен, что толкование неизбежно переходит от определения значений слова к раскрытию идей, понятий, к описанию предметов и явлений [3].
Размышления о путях подачи устаревшей, этнографической лексики находим в работах К. И. Демидовой. Она пишет о необходимости разработки набора дифференциальных признаков для каждой тематической группы [4]. Ее мысль находит подтверждение и в более поздних работах лингвистов. Так, А. Н. Ростова пишет о том, что толкование однопорядковых лексических единиц (сходных концептов) осуществляется в пределах стандартных моделей семантизирующих процедур [5].
Таким образом, в Словаре с целью воссоздания более полно народной картины мира необходимо выделить существенные дифференциальные признаки, по возможности увеличив их число. Объектом анализа в настоящей статье избрана этнографическая лексика тематической группы «одежда» (проанализировано 147 единиц СРГП-2).
При подготовке Словаря (и в первом, и во втором издании) стремление к отражению более полно народной картины мира выражалось в родовидовой организации дефиниции, в системе отсылок. Однако неточности сохраняются до сих пор.
Вся лексика внутри тематической группы «одежда» условно разделена на четыре подгруппы:
«верхняя (утепленная) одежда», объединяющая еще несколько подгрупп - «куртка», «шуба», «пальто», «плащ»;
«легкая (неутепленная) одежда», которая в свою очередь делится на легкую мужскую одежду и легкую женскую (к мужской одежде относятся «рубаха», «брюки» и «жилет», к женской -«юбка», «платье», «блузка», «сарафан», «халат», «жакет», «платье» и «кофта»);
«головные уборы» и «носки», «чулки» (в связи с большим количеством слов две последние подгруппы для анализа не взяты).
Соотношение между элементами подгруппы представлено на приведенной схеме.
Одежда
Верхняя (утепленная) одежда
Легкая (неутепленная) одежда
Шуба, полушубок
Пальто, полупальто
Куртка
Мужская
Рубаха
Брюки
Плащ Жилет
1
Женская
Юбка
Блузка
Сарафан
Платье
Кофта
Жакет
Халат
Предлагаемое объединение слов достаточно условно, так как результат каждой классификации зависит от того, что положено в её основу. Если говорить о диалектной системе, то это может быть либо литературный язык (общерусские слова), либо диалектный.
Важно помнить, что словарь составляет образованный человек, в полной мере владеющий
системой литературного языка. Предметом же описания служит несколько другая, диалектная система, овладевать которой лексикограф обычно начинает только в процессе работы, так как она не является для него родной. Изучение осуществляется на материалах записей речи старожилов - носителей диалектов, в речи которых в большей степени сохраняются диалектные черты. Это становится особенно актуальным в современное время, когда широкое распространение имеют телевидение, радио, т. е. под влиянием литературного языка современные носители диалекта, как правило, становятся билингвами, и это отражается в том, как они толкуют значения слов.
В научном мире вопрос осмысления значения слова говорящим (или стратегия толкования значения) активно обсуждается. Для исследователей имеет значение то, как представляют в первую очередь описываемый предмет сами диалек-тоносители.
В связи с этим встает вопрос о правомерности, например, говорить, что
гулами 'пальто' (Гулами до колен, красна шерсть. Козуля вылениват. Из её шили гулами. Которы охотничали, все носили гулами. Лёгонький такой. Весной носили. Пуговки тоже свое-дельски. Рыба есть шшука, с ее пуговки делали. Позвоночник такой большой, из них делали пуговицы. Воротника не было. Гулами носили только мужчины, только на охоту (Ин-ка Арх.)),
азям 'плащ' (Азям накинешь, и тепло, дождь не страшен (Джл. Скв.)),
журочка 'короткая легкая одежда' (Раньше одевашки носили и журочки вязаные и шитые (Благовещ.)), так как в своей речи говорящие не употребили данного родового слова (здесь и далее примеры приведены из СРГП-2).
Для сравнения приведем такие определения, как
москвйчка 'мужское пальто' (Москвички носили уже после войны - это мужское полупальто (Н. Буз. Своб.) Средка оденешь москвичку пофорсить (Свобод.)),
чукмень 'легкое длинное пальто, сшитое из шерсти' (Раньше чукмени носили. Ткали шерсть, а из шерсти шили чукмень. Он длинный и вроде лёгкого пальто (Н. Буз. Своб.)) или
тюник 'юбка особого покроя // Нарядная юбка для детей' (Тюник - коротенькая юбочка сверх кокетки по талии (Н.-Вскр. Шим.). Детей своих в тюники наряжали), где диалектоносителя-ми употребляются родовые слова.
Общераспространенной практикой описания значения диалектных слов, у которых родовое обобщающее слово не употребляется диалекто-носителем, остается использование общерусского слова, несущего в себе интегральный признак,
так как их отсутствие в речи носителя диалекта не подтверждает, что данное слово не распространено в языковой практике диалектного общества. Например, при толковании таких слов, как ега 'короткая шуба из шкур дикой козы мехом наружу', ергач 'короткая шуба из шкур дикой козы мехом наружу', борчатка 'овчинная шуба со сборками по талии' включено слово шуба -интегральный признак для всех этих слов. Далее идет набор дифференциальных признаков, необходимый для этой группы лексики.
На наш взгляд, учитывая то, что словарь создается носителем литературного языка и, как правило, предназначен для носителей литературного языка, классифицировать материал целесообразнее с использованием родовых общерусских слов. Что касается отражения языкового сознания носителей диалекта, то это будет учитываться при построении самой дефиниции.
В рамках выделенных тематических групп для определения набора дифференциальных признаков применяется метод компонентного анализа (или вертикально-горизонтальный анализ, согласно терминологии Ю. А. Найды [6]).
Названный метод заключается в научно обоснованном выборе гиперонима и последовательном его использовании при толковании всех связанных с ним гипонимов. Затем путем сравнения элементов того же иерархического уровня (расположенных по горизонтали) определяются (и указываются в толкованиях гипонимов) диагностические компоненты значения, которые дифференцируют один гипоним от другого [7]. Главный принцип, которым необходимо руководствоваться, состоит в том, чтобы выбирать для толкования ряда однородных гипонимов наиболее близкий к ним гипероним.
Придерживаться этого принципа, а также не допускать нарушения семантического членения позволяет приведенная схема. В связи с этим нами рассматриваются как избыточные такие дефиниции, в которых признаки, отраженные в родовом слове, повторяются при толковании значения слова.
Так, для многих слов тематической группы «одежда» в СРГП-2 характерно отсутствие дифференциального признака «назначение», так как, например, слова шуба, пальто, куртка несут в себе этот признак. Тем, кто работает со Словарем, назначение данных предметов известно -они нужны для того, чтобы носить в холодное время года. Если же есть дополнительная существенная информация, то она указывается. Например, данную вещь в основном носят охотники - ега, гулами, кокалы.
Такие слова, как рубашка, брюки, жилет, юбка, платье, кофта (см. схему) содержат в себе два дифференциальных признака - легкая (неутеп-
ленная) одежда и назначение предмета. В самой словарной статье в СРГП-2 в основном указывается, мужская это одежда или женская, а также определяется внешний вид (особенности кроя). Например, баска 'женская блузка облегающей формы, с широким воланом от талии до линии бедер', казачка 'женская кофта в талию с буфами на плечах и узким рукавом', размахай 'женское платье свободного покроя', бантовка 'мужская рубаха с бантовыми складками на спине и спереди'. Называть материал не всегда имеет смысл, так как ткань может быть различной. Главное для данной лексики - описать фасон. В особых же случаях материал называется: чинбары 'холщовые брюки, которые подвязывались шнурком', саян 'сарафан из домотканого полотна', становйна 'нижняя женская домотканая сорочка'.
Исследования показывают, что опыты разложения слов конкретной лексики на семантические компоненты приводят к неодинаковым результатам, ибо одна часть «конкретной» лексики более «системна», а другая - менее.
В рассматриваемой тематической группе «одежда» отмечено шесть дифференциальных признаков, выраженных в семах - 1) верхняя (утепленная) / легкая (неутепленная), 2) мужская / женская, 3) материал, из которого сделана одежда, 4) внешний вид (особенности кроя), 5) способ изготовления, 6) назначение.
Заметим, что дифференциальный признак «способ изготовления» практически не отражен в дефинициях, в то время как он имеет существенное значение. Это связано с тем, что условия жизни, в которых оказались казаки на Амуре, были сложными, поэтому многое делалось своими руками, в том числе одежда, обувь и т. п. Даже современные воспоминания старожилов бывших казачьих станиц содержат немало фактов о кустарном производстве.
Несмотря на это лексика тематической микрогруппы «легкая (неутепленная) одежда» имеет в СРГП-1 и СРГП-2, на наш взгляд, более полную словарную характеристику, так как некоторые важные дифференциальные признаки отражены в родовом обобщающем слове и их повторение приведет только к избыточности в толковании значения.
В тематической микрогруппе «верхняя (утепленная) одежда» не было обнаружено ни одного примера, где бы был представлен полный набор названных раннее дифференциальных признаков. В некоторых случаях их можно восстановить из контекста употребления, а также из дополнительных источников этнографического характера.
Дифференциальные признаки в большинстве случаев выделяются из иллюстративного материала Словаря. Считаем, что слово должно получать полную характеристику уже непосред-
ственно при толковании. Иллюстративный же материал лишь в незначительной степени пополняет общее значение. Основное его назначение -показать, как функционирует слово в народной речи, дать почувствовать ее оригинальность.
Например, козляк в СРГП-1 представлен как 'шуба из шкур дикой козы'. Контекст употребления (Козляки шили из козьих шкур, шерсть наружу (Джл. Скв.). Козляк короткий такой, а дохи длинны, у козляка ворот небольшой, а у дохи целая козлинка (Пуз. Окт.). Козляк до колен, как снчасная шуба (Рад. Облуч.)) позволяет выделить следующие признаки: 'шерстью наружу', 'до колен', 'с небольшим воротником'. Они являются существенными, так как были еще козлйнки 'мехом наверх и внутрь'. Последние два признака относятся к «особенностям внешнего вида». В противоположность им были и другие по крою и внешнему виду шубы. Например, борчатка 'овчинная шуба со сборками по талии'. Более свободной и объемной также была ега 'шуба из собачьей шкуры мехом наверх'. Выделенные признаки совпали с теми признаками, которые указаны в толковании слова ергач в первом значении 'шуба из шкур дикой козы мехом наружу'. Эта неточность была устранена в СРГП-2, где слово имеет отсылку: козляк 'то же, что ергач в 1-м знач.'
На наш взгляд, практически все подгруппы содержат слова, которые сложно по представленным признакам отличить от других слов этой же подгруппы, обратившись к словарным статьям таких слов, сложно понять особенность описываемого предмета. Как правило, в них не всегда подается такой существенный дифференциальный признак, как внешний вид (особенности кроя). Например, москвйчка 'мужское пальто', плюшка 'женское полупальто, сшитое из плюша', шушпан '1. Женский полушубок'. Чем отличаются, например, дождевйк 'плащ' и кавнерь 'одежда от дождя типа плаща'?
Определение слова гулами, казалось бы, имеет полный набор дифференциальных признаков -'мужское пальто особого покроя из шкур дикой козы, которое обычно носили охотники'. Однако такое понятие, как 'особого покроя', необходимо уточнить: 'до колен', 'без воротника'. Нужно также добавить, что пальто было 'весеннее', из шерсти 'вылинявшей' козы.
Требует существенного дополнения определение слова полупольтик. В данном случае используется литературный эквивалент - полупальто, имеющий в словаре Ожегова и Шведовой [8] следующее определение: 'короткое пальто, не доходящее до колен'. Полупольтик действительно был коротким, однако были и некоторые другие особенности: 'расклешенное', 'с одной пуговицей наверху'.
В слове теплушка 'стеганое полупальто' контекст употребления подчеркивает необходимость добавить, что пальто 'мужское' (Верхнюю одежду теплушкой называли (Алб. Скв.). Теплушка как пальто, только короткое, зимнее. Теплушки эти стежёны, это кормушка, а у украинцев - гунька (Е.-Ник. Окт.). Теплушки раньше носили суконные, хорошие (Уш. Шим.). У женщин-то кормушки были, а у мужиков - теплушки. Это то же самое (Черн. Магд.). Мы ходили в кормушках, а мужики в теплушках (Уш. Шим.). Кормушка стежёна и теплушка стежёна (Е.-Ник. Окт.). Мужики шили теплушки: она выстежена вся (Бдж. Лен.). Теплушка - это мужская одежда (Пашк. Облуч.)).
В словарную статью слова чукмень 'легкое пальто, сшитое из шерсти' следует добавить, что пальто 'длинное' (Раньше чукмени носили. Ткали шерсть, а из шерсти шили чукмень. Он длинный и вроде легкого пальто (Н.Буз. Своб.)); толкование слова ега 'шуба из собачьей шкуры мехом наверх' следует уточнить указанием на то, что это шуба 'свободного покроя' (Охотники в еге ходили, пастухи. В ней удобно, оденешь егу, тепло, и не промокает. Ега большая, как тулуп, шерсть наружу выворачивается (Джл. Скв.)).
В толковании слова ергач 'шуба из шкур дикой козы мехом наружу' в СРГП-1 не было отмечено, что это шуба 'короткая' и 'носили её обычно охотники' (Ергач коротенький, а доха длинна, до полу. Ергачи из козлиных шкур шили, на охоту ходили в них (Е.-Ник. Окт.). Ергач из козы, только короткий, а доха до пят. Сносу им нет (Уш. Шим.). Козульи шкуры выделают и шьют ергач навроде куфайки, но только длинне. Что ергач, что козляк - одинаково (Рад. Обуч.). Охотники все в орогдах, в ергачах ходили (Маар. Облуч.)). Во втором издании Словаря первый признак был введен в толкование.
Сведения этнографического характера необходимо извлекать не только из иллюстративного материала, но и из дополнительных источников историко-культурного плана, среди которых в первую очередь назовем «Словарную картотеку Г. С. Новикова-Даурского» [9].
Ценность картотеки краеведа-энтузиаста отмечают многие. В первую очередь составители СРГП-1 и СРГП-2 - Л. В. Кирпикова, Ф. П. Иванова и Л. Ф. Путятина. Так, Л. В. Кирпикова отмечает, что это, пожалуй, единственный случай, когда значительный языковой материал является свидетельством речи амурцев первой трети XX в. [10].
Часть этого обширного словарного (диалектного) материала вошла в «Словарь русских говоров Приамурья». Например, помету Нов.-Даур. имеют следующие слова: курмушка 'стеганая кур-
А. Ш. Юсупова. Роль татарского языка, татарско-русских и русско-татарских словарей.
тка', норка 'ноздря', обруть 'конская узда без удил', ободнеть 'начаться дню', полкать (неодобр.) 'бегать без дела, проводить время попусту', дымокур 'дымящий костер из коры, мха, опилок и т. п., разжигаемый для защиты от гнуса' и др.
При определении значения слова можно использовать и другие дополнительные этнографические источники. Например, в статье Н. В. Савиной «Предметы домашнего ремесла в Черня-евском музее» [11] говорится о том, что в Чер-няевском филиале «История амурского казачества» хранятся коллекции мебели, утвари, орудий труда, предметов быта, которые создавались руками казаков, что позволит правильно представить предмет и дать верное ему описание.
Ценным источником этнографической информации является книга А. Н. Дорохиной «Алба-зинская станица». Её автор занимался местным краеведением более 30 лет. В книге А. Н. Доро-хина пытается обобщить имеющиеся источники, дополнить их рассказами и воспоминаниями старожилов станицы. Например, из ее описаний узнаем, что козляк надевали поверх стеганого пальто при подготовке к охоте («Одевал легкую одежду, вниз стеганое пальто, а сверху козляк») [12].
Таким образом, для того чтобы наиболее полно представить жизнь крестьян на Амуре (XIX-ХХ вв.), увеличить информативную емкость Словаря, устранить имеющиеся неточности, лексикографам при составлении словарных статей важно провести тематическое членение лексики, отражающей материальную культуру крестьян. Для каждой группы с учетом социально-исторических особенностей на основе наибольшего количества противопоставлений определяется свой набор дифференциальных признаков. Нужно также помнить, что для предметной лексики не всегда достаточен определенный набор признаков. Своеобразие предметов и особенности номинации диктуют отступление от них. Дополнительные этнографические источники позволят существенно дополнить, расширить информацию значения слов.
Примечания
1. Словарь русских говоров Приамурья [Текст] / сост. Ф. П. Иванова, Л. В. Кирпикова, Л. Ф. Путятина, Н. П. Шенкевец. М.: Наука, 1983. 367 с.
2. Словарь русских говоров Приамурья [Текст] / сост. Ф. П. Иванова, Л. В. Кирпикова, Л. Ф. Путятина, Н. П. Шенкевец. Изд. 2-е, испр. и доп. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2007. 544 с.
3. Сороколетов, Ф. П. Семантическая структура слова в диалектных словарях [Текст] / Ф. П. Соро-колетов // Вопросы изучения лексики русских народных говоров. Л.: Наука, 1972. С. 182.
4. Демидова, К. И. Системные отношения на лек-сико-семантическом уровне в диалектной форме национального языка [Текст] / К. И. Демидова // Системные отношения в лексике и фразеологии (русский язык). М., 1982. С. 7-8.
5. Ростова, А. Н. Стратегия толкования значений слов говорящими: обусловленность языковыми факторами и когнитивными способностями [Текст] / А. Н. Ростова // Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000. С. 189.
6. Найда, Ю. А. Процедура анализа компонентной структуры референционного значения [Текст] / Ю. А. Найда // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983. Вып. 14. С. 61.
7. Бережан, С. Г. Отражение семантических системных связей лексических единиц в одноязычном (толковом) словаре [Текст] / С. Г. Бережан // Словарные категории. М.: Наука, 1988. С. 9.
8. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка [Текст] / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 1999. 944 с.
9. Словарная картотека Г. С. Новикова-Даурского [Текст] / сост. Л. В. Кирпикова, В. В. Пирко, И. А. Стринадко; вступ. ст. и ред. Л. В. Кирпикова. Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. 199 с.
10. Кирпикова, Л. В. Мир предметов и оценок в речи амерцев начала XX в. (по материалам картотеки Г. С. Новикова-Даурского) [Текст] / Л. В. Кирпико-ва // Музеи - центры координации краеведческой работы. Благовещенск, 2001. С. 182-185.
11. Савина, Н. В. Предметы домашнего ремесла в Черняевском музее [Текст] / Н. В. Савина // Амурский краевед (информационный вестник). 2002. № 1 (19). С. 55-61.
12. Дорохина, А. Н. Албазинская станица. (К 350-летию русского Албазина. Факты, события, воспоминания) [Текст] / А. Н. Дорохина. Благовещенск, 2000. 90 с.
А. Ш. Юсупова
РОЛЬ ТАТАРСКОГО ЯЗЫКА, ТАТАРСКО-РУССКИХ И РУССКО-ТАТАРСКИХ СЛОВАРЕЙ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ XIX в.
Анализ двуязычных словарей XIX в. проводится в контексте исторической жизни татарского народа. В статье выявляются объективные факторы, определившие лексический состав, структуру словарей, пути и способы семантизации лексики.
Развитие лексикографии как науки в XIX в. в России, издание словарей русских и иностранных слов считается главной причиной создания татарско-русских и русско-татарских словарей. В то время было составлено более 140 двуязычных словарей.
Объективными факторами создания татарско-русских и русско-татарских словарей являются политика, экономика и образ жизни людей того периода.
Analysis of bilingual dictionaries of XIX century is given according to historical life of Tatar nation. Objective factors which defined lexical structure of the dictionary, ways of semantic development of the vocabulary are represented in the article.
The development of lexicography as a science in XIX century in Russia, publishing dictionaries of Russian and foreign words can be considered as a main
© Юсупова А. Ш., 2008
