CC BY
99
ИСТОРИЯ
Вестник Омского университета, 2006. № 2. С. 85-89. лттто" о т te
© C.B. Фоменко, 2006 ^ Д
О ВОЗМОЖНОСТИ ВИЗИТА РЕИХСМАРШАЛА ГЕРИНГА В ВЕЛИКОБРИТАНИЮ В АВГУСТЕ 1939 г.
С.В. Фоменко
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского, кафедра дореволюционной и отечественной истории и документоведения 644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 18 марта 2006 г.
An opportunity for the second person of Nazi Germany, G. Gering, to visit Great Britain in August, 1939 to negotiate with members of Government of Great Britain is considered.
В общественно-политической литературе, да и в историографии последнего пятнадцатилетия, прослеживается своеобразная «презумпция виновности» Советского государства за всё то отвратительное, что имело место на мировой арене. Повторяя фактически тезис британского правительства от 30 августа 1939 г., что «судьба войны и мира находится сейчас в руках СССР» и его вмешательство может предотвратить войну [5, с. 69], многие заявляют: к войне привёл советско-нацистский пакт, сделавший возможным нападение рейха на Польшу. Даже серьёзные исследователи, признающие ответственность Англии и Франции за крушение мира в Европе, склонны преувеличивать степень вины СССР. М.И. Се-миряга признаёт: «Советское руководство не могло не знать, что мюнхенский сговор - не последний внешнеполитический шаг западных держав», - и в то же время категорически опровергает возможность сговора Германии с западными державами в 1939 г. Считая важнейшей причиной срыва англо-франко-советских переговоров «антифранко-английский синдром Сталина», автор язвит по поводу «мифических источников», на которые, мол, ссылаются те, кто пишет, что в Берлине в двадцатых числах августа стоял наготове самолёт, который в случае неудачи переговоров Риббентропа в Москве должен был доставить Геринга в Лондон [7, с. 10, 9, 27]. Опираясь на публикации последних лет и обобщая уже ранее известный материал об англо-германских контактах, попытаемся выяснить, как выглядят эти «мифические» источники и о чём они свидетельствуют.
15 марта 1939 г. стало ясно, что цель Гитлера - вовсе не «возвращение немца в его собственный дом», как убеждали нацисты. Германия оккупировала Чехословакию, часть территории ко-
торой Мюнхенским соглашением 1938 г. уже была передана рейху. 18 марта Гитлер потребовал от Румынии полной переориентации её внешней торговли на Германию. 22 марта немецкие войска с вынужденного согласия Литвы оккупировали Клайпеду. Но главное, 21 марта Германия впервые официально потребовала от Польши согласия на включение в состав рейха «вольного» города-государства Данциг и на строительство через польскую территорию экстерриториальных дорог в возникший в 1919 г. полуанклав Германии - Восточную Пруссию. После отказа удовлетворить его требования Гитлер утвердил 11 апреля план нападения на Польшу не позже 1 сентября. В конце апреля он разорвал договор о ненападении с Польшей 1934 г., а также соглашение о военно-морских вооружениях с Англией (1935 г.), поскольку Великобритания 31 марта предоставила Польше односторонние гарантии. (Но заметим: гарантии её независимости, но «не её территориального статус-кво» [8, с. 46].)
Уже поглощение Чехословакии позволило Германии превзойти ту меру приращения могущества, которую Англия готова была позволить ей в порядке односторонних действий. И 18 марта последовал британский запрос о реакции СССР на возможную гитлеровскую агрессию против Румынии. Этим было положено начало англо-франко-советской дипломатической переписке, которая вылилась в трёхсторонние политические, а затем и военные переговоры, проходившие в Москве соответственно 15 июня - 25 июля и 12-21 августа.
Ход этих переговоров хорошо известен. Менее известно то, что в разгар успешного, как тогда казалось, процесса складывания антифашистской коалиции Англия активизировала поиск путей мирного соглашения с Германией.
86
С.В. Фоменко
6-7 июня, а затем 18-21 июля 1939 г. в Лондоне состоялись неофициальные англо-германские переговоры, которые с немецкой стороны вёл ми-нистериальдиректор геринговского ведомства по осуществлению четырёхлетнего плана X. Воль-тат, а с английской - главный советник британского правительства по вопросам промышленности Хорас Вильсон, министр внешней торговли Р. Хадсон и др.
Вильсон предложил Вольтату «Программу германо-английского сотрудничества». Предлагались переговоры: об ограничении вооружений на суше, море и в воздухе; по колониальным вопросам; об обеспечении Германии сырьём; о разграничении индустриальных рынков; по международным долгам; по применению клаузулы о наибольшем благоприятствовании. Среди политических вопросов, стоявших в «Программе» первыми, значились: «1. Совместное германо-английское заявление о том, что обе страны не будут прибегать к нападению с применением силы как к средству международной политики», а также «2. Заявление о взаимном невмешательстве Германии по отношению к Британскому содружеству наций и Великобритании по отношению к Великой Германии (курсив здесь и далее мой. -
С'.Ф.)».
Когда Вольтат услышал о «Великой Германии», он сразу же внёс своё уточнение: «В данном случае речь идёт не только о границах государств и владений, но и о территориях, являющихся сферами особых интересов и экономического влияния». Для Германии это «распространяется на Восточную и Юго-Восточную Европу». Вильсон против такой постановки вопроса не возразил, указав лишь, что «этот пункт нуждается в особо тщательной политической формулировке» и что «Англия заинтересована только в том, чтобы сохранить своё участие в европейских делах» [1, с. 154].
В обзорной записке, составленной 16-18 августа для МИДа Германии, немецкий посол в Лондоне Г. Дирксен писал: основная мысль предложений англичан «заключалась в том, чтобы поднять и разрешить вопросы столь крупного значения, что зашедшие в тупик ближневосточные (т. е. восточноевропейские. - С'.Ф.) вопросы, как данцигский и польский, отодвинулись бы на задний план и могли бы тогда быть урегулированы между Германией и Польшей непосредственно». Посол прямо назвал первую часть политических предложений Вильсона «пактом о ненападении», ибо «сокровенная цель этого договора. .. дать возможность англичанам постепенно отделаться от своих обязательств в отношении Польши на том основании, что они этим договором устанавливали бы отказ Германии от методов
агрессии». Предложенный же англичанами договор о невмешательстве, считал Дирксен, «служил бы до некоторой степени маскировкой для разграничения сфер интересов великих держав».
Предпринимаются попытки изобразить переговоры Вольтата - Вильсона так, будто они проходили «без санкции Чемберлена и вызвали его осуждение» [9, с. 71]. Немецкий посол, однако, сообщал в Берлин: «Значение предложений Вильсона было доказано тем, что Вильсон предложил Вольтату получить личное подтверждение их от Чемберлена, кабинет которого находился недалеко от кабинета Вильсона» [1, с. 288-289].
Несмотря на то, что 25 июля на англо-франко-советских переговорах в Москве было принято решение начать военные переговоры, 3 августа Вильсон встретился с немецким послом и в ходе двухчасовой беседы, состоявшейся по просьбе Вильсона и в его собственном доме, развивал перед Дирксеном те же самые идеи, что и в беседах с Вольтатом.
В свою очередь английский МИД, возглавляемый Галифаксом, продолжал поддерживать деликатную миссию шведского промышленника Биргера Далеруса, играя на том, что тот считал предстоящую войну гибелью цивилизации и стремился во что бы то ни стало помешать ей. Дале-рус давно был знаком с Герингом благодаря его первой жене - шведке и, рекомендованный Галифаксу президентом англо-шведского общества, с весны 1939 г. летал беспрестанно из Лондона в Берлин для встреч с рейхсмаршалом, выполняя поручения Галифакса [3, с. 77; 6, с. 81; 1, с. 394]. (Второе лицо рейха, Герман Геринг, больше других нацистских иерархов считал войну с Западом ненужной, и английские политики, как достоверно сегодня известно, вплоть до сентября 1939 г. делали на него большую ставку.)
Поскольку в 1942 г. появились слухи, что Да-лерус подготовил досье на 54 страницах об этой своей миссии, английское правительство встревожилось. В октябре 1944 г. последовало решение о бойкоте фирмы Далеруса, что заставило того уничтожить досье. Но шведский предприниматель дал показания на Нюрнбергском процессе, а в 1948 г. вышла книга Далеруса «Последний шанс» о его посредничестве между Чемберленом и Герингом в 1939 г.
Встретившись с Герингом 5 июля 1939 г., Да-лерус предложил ему организовать его встречу с «влиятельными англичанами» либо в Швеции, либо на борту шведского корабля. Геринг попросил дать время, чтобы доложить о поступившем предложении Гитлеру, и поручил Далерусу узнать, не согласится ли шведский промышленник Венер-Грен организовать такую встречу на борту его яхты. (Венер-Грен отказал, сказав, что
ему известно мнение Чемберлена: если сведения о тайной англо-германской встрече в верхах проникнут в печать, это приведёт к немедленному падению британского правительства.)
Прилетев 21 июля в Гамбург, Далерус услышал от Геринга, что фюрер ещё не принял решения о встрече с англичанами. Доложив об этом в Лондоне, Далерус получил от Галифакса 25 июля санкцию на продолжение переговоров с рейхс-маршалом [6, с. 81].
6 августа на простом пассажирском пароходе отбыла на переговоры в Москву британская военная делегация. И почти одновременно с ней в путь отправилась другая делегация: 7 английских предпринимателей по одиночке прибыли сначала в Гамбург, а 7 августа на машине под шведским флагом - в датское имение жены Далеруса. 7 августа здесь появился и Г. Геринг, официально выехавший в Шлезвиг-Гольштейн, чтобы повидаться со своей семьёй, отдыхавшей на острове Згшьт.
Встреча в датском имении, вопреки встречающейся интерпретации, не совсем была плодом «личной дипломатии» Далеруса. О встрече знал Галифакс. Именно он настоял и на ее секретности, и на том, чтобы он (Галифакс) «ничего официально об этом не знал», а вся корреспонденция о переговорах, «результаты которой он заинтересован узнать», посылалась бы ему не прямо, а через президента англ о-шведского общества [1, с. 394].
На переговорах 7 августа, длившихся весь день - с 10 утра до 18:30, речь шла прежде всего об урегулировании данцигского вопроса. Англичане развивали идею, высказанную на июльской встрече британских промышленников Чарльзом Спенсером - консерватором, директором двух британских и одной данцигской фирмы, который и возглавил прибывшую в Данию «семёрку». Геринга убеждали в том, что Германия путём войны может получить меньше, чем путём переговоров. Он же призывал англичан ни в коем случае не идти на союз с СССР, так как «если сейчас дело дойдёт до войны между нами, то единственным победителем будет Сталин» [6, с. 81]. Рейхс-маршалу вручили меморандум с предложением провести новое совещание «мюнхенских» держав: Англии, Германии, Италии и Франции. 8 августа во время 3-часовой двусторонней беседы Геринг сообщил Далерусу о своём положительном отношении к идее встречи «четырёх» и обещал доложить об этом Гитлеру [1, с. 394-395].
11 августа Гитлер фактически дал согласие на англо-германскую встречу в верхах. Сделал он это в ходе беседы с Карлом Буркхардом - швейцарским дипломатом и историком, в 1937-1939 гг. занимавшим пост верховного комиссара Лиги наций в «вольном городе» Данциг.
Получив приглашение на встречу с фюрером, Буркхард как официальное лицо запросил согласия на неё министров иностранных дел Англии и Франции, что дало возможность Галифаксу продублировать адресованное нацистскому руководству предложение провести по данцигскому вопросу совещание четырех «мюнхенских» держав. Как явствует стенограмма встречи от 11 августа, Гитлер согласился пойти с англичанами на новый «Мюнхен», а также предложил провести немедленную неофициальную встречу одного из нацистских лидеров с Чемберленом. «Передайте Чемберлену, - сказал Гитлер Буркхарду, - всё, что я предпринимаю, направлено против России. Если Запад так глуп и слеп, что не может это понять, я буду вынужден договориться с русскими. Затем я ударю по Западу и после его поражения объединёнными силами выступлю против Советского Союза» [6, с. 85].
Буркхард сообщил о предложении Гитлера представителю английского МИДа в Базеле. Французская газета «Пари-суар» каким-то образом узнала о миссии Буркхарда, сообщив даже о том, что Гитлер передал через швейцарца послание Чемберлену с предложением принять участие в совместном походе против СССР. Но поднятый шум не в состоянии был воспрепятствовать англо-германской встрече в верхах. Английское правительство, судя по всему, готовилось к переговорам в Лондоне с самим Герингом.
В августе 1939 г. англичане поддерживали неофициальный контакт с Герингом с помощью уже не только Далеруса, но и Сиднея Коттона. Выступавший от имени международной фирмы «Дьюфейколор», а на деле являвшийся агентом британской Секретной разведывательной службы, Коттон смог познакомиться в Англии с одним из очень близких фронтовых друзей Г. Геринга - Шёне. Вторично навестив Шёне в Берлине и оказавшись вместе с ним 17 августа в гостях у Геринга в поместье Карннхалл, Коттон передал рейхсмаршалу приглашение посетить Англию. Приглашение было принято.
Получив это известие, руководство «Интелли-джент сервис» согласовало с Чемберленом и Галифаксом текст приглашения Герингу и его программу пребывания на Британских островах. Доставить гитлеровского эмиссара должен был всё тот же Коттон на своём личном самолёте. Акцентируя внимание на том, что Гитлер 21 августа одновременно предложил Лондону принять Геринга для переговоров, а Москве - Риббентропа для подписания пакта о ненападении, исследователи днём планировавшегося прибытия Геринга в Великобританию обычно называют 23 августа [5, с. 69], хотя Коттон с Герингом должны были вылететь в Англию скорее всего утром 24- августа
88
C.B. Фоменко
[4, с. 80-81].
В архиве МИДа Германии обнаружена записка заведующего его политического отдела Э. Вёр-мана. 23 августа 1939 г. Вёрман сообщал: «Сегодня меня посетил господин Шёне в сопровождении английского гражданина Коттона, который первоначально хотел переговорить с господином статс-секретарём (т. е. с Вайцзеккером - вторым человеком МИДа. - С'.Ф.)». Коттон «спросил, не мог ли бы он встретиться с генерал-фельдмаршалом Герингом с тем, чтобы тот инкогнито совершил поездку в Англию». При этом он показал «написанное от руки письмо лорда Галифакса, в котором последний... сообщает о своём согласии встретиться с названным лицом, если оно прибудет в Англию. Имя генерал-фельдмаршала в письме названо не было. Господин Коттон сказал, что речь идёт о нём» [2, с. 319].
«Интеллиджент сервис» всегда проявляла максимум осторожности, тем более теперь. Во вторник 21 августа в 22:30 германское радио, прервав музыкальную передачу, сообщило о предстоящем визите в Москву Риббентропа. 22 августа, в день, когда Коттон прилетел в Берлин, это сделала советская и европейская пресса [6, с. 92]. Английские политики прекрасно понимали, что означает данное сообщение, и делали всё, чтобы не скомпрометировать себя в случае отказа Гитлера в последнюю минуту от переговоров. Отсюда и отсутствие фамилии того, кому было адресовано рукописное письмо Галифакса, которое, вне всякого сомнения, после провала деликатной миссии Коттона сразу же было уничтожено.
Есть сведения, что Гитлер лично дал разрешение на посадку самолёта Коттона в Берлине и даже выделил своего персонального пилота, чтобы переправить иностранный самолёт в Мюнхен к Герингу [4, с. 81-82]. Но в этот же день, 22 августа, полёт Геринга был отменён, хотя в Лондон об этом сообщат только 24 августа - уже после того, как был подписан советско-германский пакт о ненападении [5, с. 69]. Личный пилот фюрера без каких-либо объяснений, по-видимому, исчез, и Коттон оказался заперт в Берлине, что и побудило его обратиться в МИД Германии. Но ему не удалось встретиться не только с Герингом, но даже и с Э. фон Вайцзеккером, на помощь которого он рассчитывал ввиду особой важности своей миссии. В МИДе Коттону объяснили, что «частная поездка генерал-фельдмаршала в Англию, да к тому же инкогнито, просто невозможна. <...> К тому же фюрер имел сегодня официальную беседу с английским послом по вопросу об англогерманских отношениях» [2, с. 319]. Но это было сказано уже 23 августа - после прибытия Риббентропа в Москву.
В Москве знали о неофициальных англогерманских переговорах лета 1939 г. В МИДе Англии работал Дональд Маклейн из «кембриджской группы» агентов Иностранного отдела НКВД. Второй член этой группы - корреспондент Би-Би-Си Гай Берджес - с 1938 г. служил в Секретной разведывательной службе Великобритании и т. д. [12, с. 81-82; 13, с. 206]. Сведения об англо-германских контактах могли поступать в Москву от советника германского посольства в Варшаве барона фон Шелиа, который, скорее, не был советским агентом, но невольно работал на СССР [10, с. 382; 11, с. 60]. О возможностях тогдашней советской разведки можно судить по такому факту. На импровизированном приёме, состоявшемся 24 августа в кремлёвском кабинете Молотова, Риббентроп доверительно сообщил Сталину, что Англия предприняла новую попытку зондажа в отношении германских намерений. В ответ он услышал: «Речь, видимо, идёт о письме Чемберлена, которое посол Гендерсон 23 августа вручил (фюреру) в Оберзальцберге» [6, с. 99; 10, с. 315]. Информация о встрече Геринга с англичанами и Далерусом в Дании поступила в Москву уже 8 августа и т. д. [6, с. 81]. Без знания этих фактов невозможно понять ту быстроту, с какой был заключён договор о ненападении с Германией. Всего за 2 дня до его подписания, как вспоминал тогдашний заместитель начальника ИНО НКВД П.А. Судоплатов, он «получил приказ искать возможные пути для мирного урегулирования наших отношений с Германией. Мы ещё продолжали посылать наши стратегические предложения Сталину и Молотову, а договор уже был подписан... » [14, с. 152].
Можно не сомневаться: если бы Сталин не принял сделанного ему официально 3 августа предложения о советско-германском сотрудничестве и не сообщил бы Гитлеру 21 августа в 15:00 о своём согласии на приезд в Москву Риббентропа [10, с. 221, 228-229; 2, с. 303], состоялся бы визит Геринга в Лондон, и уже в ходе него, возможно, была бы утверждена «Программа германо-английского сотрудничества», предложенная англичанами Вольтату. В этом случае англичане сумели бы надавить на поляков и французов и добились бы мирной передачи рейху Данцига, а также, что не исключено, и Польского коридора. На возможность такого развития событий указывало и то, что, дав сгоряча гарантии Польше, англичане стали говорить о необходимости изучения условий, при которых они начнут действовать, ибо, мол, Англия не хотела бы ввязываться в войну из-за случайных столкновений в Данциге или на германо-польской границе. Именно так ставил вопрос в Варшаве 17-19 июля генеральный инспектор заморских сил Великобритании генерал
У. Айронсайд [2, с. 401].
В случае «второго Мюнхена» Германия опять бы продвинулась на восток, а Польша превратилась в её вассала, поскольку Англия, судя по заявлениям Вильсона, готова была признать Восточную Европу сферой интересов рейха. В этом случае польское правительство вряд ли повело бы себя так, как в октябре 1938 г. или в январе 1939 г., когда оно мягко, но категорично отвергло предложение Риббентропа о «совместном походе» против СССР. Однако в любом случае: с вассальной Польшей или без неё Германия напала бы на нашу страну не в июне 1941 г., а раньше. Ведь чтобы ни делал Гитлер начиная с 1933 г., СССР не переставал оставаться главным объектом его милитаристских устремлений.
[1] Документы и материалы кануна Второй мировой войны. 1937-1939. Т. 2. М., 1981.
[2] Год кризиса, 1938-1939: Документы и материалы: В 2 т. М., 1990. Т. 2.
[3] Картье Р. Тайны войны: По материалам Нюрнбергского процесса. Саратов, 2000.
[4] Жилин П.А., Якушевский A.C., Кульков E.H. Критика основных концепций буржуазной историографии Второй мировой войны. М., 1983.
[5] Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу 1939-1941 гг.: (Документы, факты, суждения). М., 2002.
[6] Розанов Г.Л. Сталин - Гитлер: Документальный очерк советско-германских дипломатических отношений, 1939-1941 гг. М., 1991.
[7] Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии. М., 1992.
[8] Нидхарт Г. «Странная война», которая привела к «блицкригу». Выжидательная позиция Великобритании во время кризиса международной системы накануне и в начале Второй мировой войны // Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований: Пер. с нем. М., 1997.
[9] Рейнольде Д. Великобритания и «третий рейх». 1933-1940 // Новая и новейшая история. 1991. № 3.
[10] Фляйшхауэр И. Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939: Пер. с нем. М., 1990.
[11] Верховский Я.Г., Тырмос В.И. Сталин: Тайный «сценарий» начала войны. М., 2005.
[12] Попов В.И. Советник королевы - суперагент Кремля. М., 2005.
[13] Царев О., Вест П. КГБ в Англии. М., 1999.
[14] Судоплатов П.А. Спецоперации: Лубянка и Кремль 1930-1950 годы. М., 2005.
