CC BY
0Научная статья УДК 343.121.5
О ВОЗМОЖНОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ МЕДИАЦИИ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ В ОТНОШЕНИИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
Михайлова Ольга Геннадьевна
Барнаульский юридический институт МВД России, Барнаул, Россия
olga-michailova@yandex.ru
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению целей и особенностей уголовной ответственности несовершеннолетних, вопросам обеспечения правовых гарантий этих лиц, создающих возможности для их исправления, и социальной адаптации путём участия несовершеннолетних, совершивших преступления, в процедуре досудебного урегулирования - медиации по уголовным делам. Автором обосновано внесение ряда изменений в действующее законодательство, касающихся участия несовершеннолетних в процедуре медиации, с целью эффективной защиты их прав и законных интересов, а также для реализации целей, стоящих перед государством в сфере противодействия преступности несовершеннолетних.
Ключевые слова: несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый, уголовная ответственность, воспитательная направленность, медиация, защита прав.
Для цитирования: Михайлова О. Г. О возможности применения медиации по уголовным делам в отношении несовершеннолетних // Научный вестник Орловского юридического института МВД России имени В. В. Лукьянова. 2024. № 2(99). С. 209-216.
ON THE POSSIBILITY OF USING MEDIATION IN CRIMINAL CASES AGAINST MINORS
Olga G. Mikhailova
Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Barnaul, Russia
olga-michailova@yandex.ru
Annotation. The article is devoted to the consideration of the goals and features of juvenile criminal liability, issues of ensuring legal guarantees for these persons, creating opportunities for their correction and social adaptation through the participation of minors who have committed crimes in the pre-trial settlement procedure - mediation in criminal cases. The author substantiates the introduction of a number of amendments to the current legislation concerning the participation of minors in the mediation procedure in order to effectively protect their rights and legitimate interests, as well as to achieve the goals facing the state in the field of combating juvenile delinquency.
Keywords: minor suspect, accused, criminal liability, educational orientation, mediation, protection of rights.
For citation: Mikhailova O. G. On the possibility of using mediation in criminal cases against minors // Scientific Bulletin of the Oryol Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V. V. Lukyanov. 2024. № 2(99). Р. 209-216.
Данные о современном состоянии преступности в России свидетельствуют о достаточно высоком уровне преступности несовершеннолетних, который представляет
собой один из критериев общего неблагополучия государства и общества в целом1. Лица, совершившие преступления в подростковом возрасте, сохраняя асоциальную направленность личности, в дальнейшем «питают» взрослую преступность, зачастую становясь членами организованных преступных групп и сообществ.
Несовершеннолетние, попадающие в места лишения свободы, приобретают широкий круг связей со взрослыми преступниками легко попадают под их влияние и «авторитет», а после отбывания наказания чаще склонны к рецидиву. Вследствие этого преступная среда пополняется лицами с устойчивой криминальной направленностью поведения, имеющими опыт взаимодействия с правоохранительными органами. В этих случаях наиболее сложна социализация таких лиц, их возращение в ряды добропорядочных членов общества, несмотря на достаточно молодой возраст. Традиционно проблемам противодействия преступности несовершеннолетних уделяется серьёзное внимание на государственном уровне. Эффективность обеспечивается комплексом мер, значительная доля из которых находится в уголовно-правовом и уголовно-процессуальном поле.
С одной стороны, охраняя права и интересы несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с законом, с другой - осуществляя уголовное преследование, правоприменитель часто сталкивается со сложностями в соблюдении баланса между этими задачами. Понимая несовершеннолетнего как уязвимого субъекта общественных отношений, обеспечивая его права, недопустимо формировать тенденции безнаказанности, безответственности за последствия противоправного поведения. Период с 2017 по 2027 год объявлен в Российской Федерации «Десятилетием детства»2. В названный период осуществляется ряд мероприятий, направленных, в том числе, на профилактику нарушений закона несовершеннолетними лицами и обеспечение прав и законных интересов несовершеннолетних, подвергнутых уголовному преследованию3.
Современное законодательство придаёт статусу несовершеннолетнего особое значение. Лицо, не достигшее 18-летнего возраста, согласно международному и национальному законодательству имеет статус «ребёнок». В силу ряда факторов, таких как физиологическая, психологическая, социальная и личностная незрелость, ребёнок нуждается в особой защите и повышенных гарантиях со стороны государства и общества. Общепринятые международные нормы в сфере уголовного преследования несовершеннолетних закреплены в базовом документе - Пекинских правилах4, которые содержат основные правила и принципы этого вида производства. В частности, правило 1.4. указывает на комплексный подход к правосудию в отношении несовершеннолетних - «Правосудие в отношении несовершеннолетних должно являться составной частью процесса национального развития каждой страны в рамках всестороннего обеспечения социальной справедливости для всех несовершеннолетних, одновременно содействуя таким образом защите молодёжи и поддержанию мирного порядка в обществе».
Отечественная регламентация уголовного судопроизводства в отношении несовершеннолетних представлена гл. 50 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), нормы которой в значительной степени имплементированы из упомянутых Пекинских правил и определяют основные
1 Показатели преступности в России [Электронный ресурс]. URL:epp.genproc.gov.ru (дата обращения: 08.12.2023).
2 Об объявлении в Рос. Федерации Десятилетия детства [Электронный ресурс]: указ Президента Рос. Федерации от 29 мая 2017 г. № 240. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Об утверждении плана основных мероприятий, проводимых в рамках Десятилетия детства, на период до 2027 года [Электронный ресурс]: распоряжение Правительства Рос. Федерации от 23 января 2021 г. № 122-р. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
4 Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила) приняты 29 ноября 1985 г. Резолюцией 40/33 на 96-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН.
положения, касающиеся этого производства. Его специфика прослеживается в его целях, которые ориентированы, прежде всего, на исправление несовершеннолетнего гуманными способами при минимальном вовлечении пенитенциарной системы. Кроме того, законодательно закреплён специфический предмет доказывания и характер правоотношений, который оценивается как охранительный. В целом ряд учёных отмечает достаточно высокую степень соответствия национального законодательства международно-правовым стандартам [1, с. 169].
Один из базовых международных документов - Конвенция о правах ребёнка1 -в ч. 3 ст. 40 прямо предусматривает «необходимость и желательность» со стороны государств-участников по «принятию мер по обращению с такими детьми (нарушившими закон - авт.) без использования судебного разбирательства при условии полного соблюдения прав человека и правовых гарантий». Названные положения Конвенции получили развитие и детализацию в национальном уголовном законодательстве. В частности, структура нормы ст. 89 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УП РФ) отражает замысел законодателя, устанавливая возможность применения принудительных мер воспитательного воздействия и лишь затем говоря о возможности применения уголовного наказания и об освобождении от него.
Статистические данные убедительно свидетельствуют о превалирующем количестве преступлений средней и небольшой тяжести, совершаемых несовершеннолетними. Так, в 2022 году в Российской Федерации предварительно расследовано преступлений, совершенных несовершеннолетними или при их соучастии: особо тяжких - 2 256, тяжких - 7 039, средней тяжести - 13 722, небольшой тяжести -7 452.2
Отметим, что в общем количестве преступлений большую часть занимают преступления небольшой и средней тяжести, что создаёт потенциальную возможность устранения вредных последствий уже на стадии предварительного расследования или даже ранее, а также порождает основания для применения к несовершеннолетнему мер, не связанных с уголовным наказанием. При этом гуманистическая парадигма, в русле которой развивается уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, регулирующее ответственность несовершеннолетних, в качестве приоритетных целей устанавливает исправление ребенка, совершившего преступление, недопущение его «вливания» в среду организованной преступности, социальную адаптацию такого несовершеннолетнего и возвращение к нравственным ценностям общества.
Однако современные тенденции «гуманизации», оторванные от особенностей национального менталитета, не могут способствовать снижению количества преступлений, совершаемых несовершеннолетними лицами. Как отмечают А. И. Бельский и Э. Н. Лыков, «значительная доля преступлений, совершаемых несовершеннолетними, носит групповой характер, что существенно повышает опасность содеянного. При этом с точки зрения общественной опасности криминальный потенциал преступных групп возрастает за счёт «многоэпизодности» преступлений. Сложившееся положение объясняется тем, что на действия несовершеннолетних, которые не представляют значительной общественной опасности, практически полностью отсутствует реакция со стороны государственных органов» [2, с. 57]. Соглашаясь с доводами коллег, отметим, что комплексное реформирование уголовного и уголовно-процессуального законодательства должно носить сбалансированный характер, не умалять прав несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с законом.
1 Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г.) вступила в силу для СССР 15 сентября 1990 г. [Электронный ресурс]. URL:https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/childcon.shtml (дата обращения: 08.12.2023).
2 Показатели преступности в России [Электронный ресурс]. URL:epp.genproc.gov.ru (дата обращения: 08.12.2023).
Вопросы, посвящённые расследованию дел о преступлениях, совершённых несовершеннолетними, привлечению их к уголовной ответственности и назначению справедливого наказания, традиционно вызывают острые научные дискуссии, являются предметом толкования высших судебных инстанций, объектом прокурорского надзора. В частности, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении № 1-2011 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»1 указывает на необходимость «принятия других, предусмотренных законом мер для достижения максимального воспитательного воздействия судебного процесса в отношении несовершеннолетних».
Вместе с тем ряд вопросов, связанных с дифференциацией названного вида судопроизводства, обеспечением отдельных прав несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, остаётся неурегулированным, что вынуждает правоприменителя в каждом конкретном случае «заполнять пробелы» в законодательстве исходя из субъективного понимания. Эта ситуация не способствует единообразию применения закона и полноценной правовой защите такой уязвимой социальной категории, как несовершеннолетние.
В течение последнего десятилетия отмечаются попытки реформирования законодательства, регламентирующего уголовную ответственность
несовершеннолетних и порядок производства по делам этой категории. Отметим общую гуманистическую направленность предлагаемых изменений, направленных в первую очередь на предупредительные и воспитательные цели, которые представляются приоритетными. При этом, на наш взгляд, важным аспектом является понимание несовершеннолетним отрицательных последствий совершённого преступления, его субъективная оценка содеянного, желание загладить вину, исправиться.
В качестве одной из принудительных мер воспитательного воздействия, альтернативных наказанию, на несовершеннолетнего, совершившего преступление, может быть наложена обязанность загладить причинённый вред. В связи с этим Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своём постановлении № 19 - 2013 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности»2 разъяснил, что под заглаживанием вреда подразумевается «возмещение ущерба, а также иные меры, направленные на восстановление нарушенных в результате преступления прав и законных интересов потерпевшего... Способы заглаживания вреда, а также размер его возмещения определяются потерпевшим». Названное положение предполагает проведение определённого согласования по ряду принципиальных вопросов между сторонами обвинения и защиты, которое помогает достигнуть единой, приемлемой для всех позиции по делу.
В этой связи одним из перспективных направлений, наш взгляд, является привлечение несовершеннолетнего, совершившего преступление, к участию в регулятивной процедуре медиации. Федеральный закон «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)»3
1 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 27 июня 2013 г. № 19. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3 Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации) [Электронный ресурс]: Федеральный закон Рос. Федерации от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
распространяет своё действие не только на гражданские и административные отношения, но и на иные публичные правоотношения, к которым относятся правоотношения в уголовно-правовой сфере. В настоящее время термин «медиация» не применим в сфере уголовного судопроизводства. Вместе с тем процедуры примирения сторон, заглаживания вреда, причинённого преступлением, на наш взгляд, неотъемлемо включают в себя достижение «взаимного согласия», присущего медиации, а также, если говорить о несовершеннолетнем, - очевидный воспитательный эффект.
Исследование, проведённое А. В. Давыденко, посвящённое результативности процедуры медиации с участием в ней несовершеннолетних, совершивших преступления, иллюстрирует востребованность медиации, а также её элементов в сфере ювенальной юстиции. По данным автора, элементы медиации, такие как примирение или заглаживание вреда перед потерпевшими, успешно внедрялись уже с 2015 года в Пермской воспитательной колонии (Пермский край), а также использовались в деятельности Ангарской (Иркутская область), Можайской (Московская область) и Шаховской (Орловская область) воспитательных колониях [3, с. 52]. Основными целями медиации А. В. Давыденко выделяет «достижение соглашения сторон, заглаживание вреда и исцеление жертвы, которые получили название «восстановительное правосудие» [3, с. 53].
Важно отметить, успешное функционирование в сфере уголовного судопроизводства таких гражданско-правовых институтов, как гражданский иск в уголовном деле, а также действующие институты реабилитации в уголовном судопроизводстве, нормы о возмещении судебных издержек, которые содержат в своей основе метод гражданско-правового регулирования и изначально сформировались в сфере гражданского права.
Полагаем, что медиацию целесообразно рассматривать как один из этапов, реализующих заглаживание вреда, причинённого преступлением. Очевидно, что соглашение между сторонами может быть достигнуто только в случае, когда претензии потерпевшего полностью удовлетворены. Как отмечает Л. А. Шестакова: «Зачастую обвиняемый предлагает возместить причинённый ущерб при условии, что потерпевший не заявит гражданский иск и займет в судебном заседании благоприятную для подсудимого позицию, например, будет просить суд о максимальном снижении наказания. Процесс переговоров обвиняемого и потерпевшего не урегулирован УПК РФ и может стать областью применения медиации» [4, с. 124].
Действующее уголовно-процессуальное законодательство не ограничивает защитника обвиняемого в его взаимодействии с иными участниками уголовного судопроизводства. Традиционно он и является тем участником, который способен эффективно влиять на степень и характер взаимодействия со стороной обвинения. Фактически на практике часто функция «переговорщика» негласно возлагается на адвоката-защитника, который может донести до противоположной стороны условия возможного примирения. Изучение правоприменительной деятельности защитников по уголовным делам свидетельствует о том, что именно их инициатива зачастую лежит в основе принятия решения о примирении сторон. Аналогичное решение стороны получают и в результате процедуры медиации.
Представляется ценной точка зрения О. А. Малышевой, которая по результатам проведённого исследования отмечает положительный опыт зарубежных коллег, использующих процедуру медиации в уголовном судопроизводстве. В ряде стран названная процедура является альтернативным способом исправления правонарушителя в противовес уголовному наказанию, в частности в Австралии, Канаде и некоторых других.
В качестве основных положительных аспектов медиации О. А. Малышева отмечает, что «...применение медиации в досудебном производстве по уголовным делам о нетяжких преступлениях. позволяет минимизировать такие негативные последствия функционирования уголовной юстиции, как снижение уровня социальной
стигматизации, уменьшение количества лиц, приобщаемых к криминальной субкультуре, сокращение финансовых ресурсов, необходимых для осуществления деятельности органов уголовного преследования и другие» [5, с. 18]. Перечисленные положительные факторы в полной мере можно соотнести с целями уголовного судопроизводства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних.
На наш взгляд, процедура медиации с участием в ней несовершеннолетнего, совершившего преступление, выступит не только средством воспитательного воздействия, а также будет способствовать значительной процессуальной экономии. Согласимся с мнением Е. В. Цветковой, которая отмечет, что «урегулирование правового спора с участием медиатора позволяет несовершеннолетнему нарушителю уголовно-правовых норм проявить самостоятельные усилия по сглаживанию конфликта, что даёт возможность в большей степени оценить негативные последствия своих действий при непосредственном общении, проявить большую активность для урегулирования противоправных деяний и ответственность за свои поступки, в чём проявляются меры воспитательного воздействия» [6, с. 64].
Информативно в этой связи исследование, проведённое В. Н. Авдеевым, Л. А. Александровой и И. Ю. Панькиной, которые анализируют применение процедур медиации в Ивановской области, опыт которой показывает успешное вовлечение в качестве медиатора специалиста органов социальной защиты или специалиста из комиссии по делам несовершеннолетних [7, с. 27-28]. Указанное поручение оформляется судьёй. Примирение происходит в этом случае с составлением медиативного соглашения, которое оценивается судьей как смягчающее обстоятельство или как основание для прекращения уголовного дела. Авторы в числе прочего отмечают значимый воспитательный эффект такой процедуры, поскольку на основании медиативного соглашения подготавливается индивидуальный план реабилитации несовершеннолетнего, который оформляется в виде частного определения суда.
Как справедливо отмечает А. А. Насонов, обосновывая актуальность и востребованность медиации с участием несовершеннолетних в современных условиях, «для запуска медиативных процедур в уголовно-процессуальном пространстве необходима их надлежащая регламентация. и введение в уголовно-процессуальную сферу нового участника уголовного судопроизводства - медиатора» [8, с. 114]. Кроме того, А. А. Насонов отмечает необходимость учёта мнения о возможности медиации заинтересованных лиц, таких как потерпевший и его представитель или законный представитель, законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, его защитник.
Отечественный опыт применения процедур медиации имеет стойкую тенденцию к расширению. Использование правоприменителями процедур, сходных по своей природе с процедурой медиации по делам в отношении несовершеннолетних, позволяет оценивать этот опыт как положительный. В частности, это приемлемая, на наш взгляд, деятельность несовершеннолетнего - принесение извинений потерпевшему, примирение с ним, заглаживание причинённого преступлением вреда самостоятельно, а также при содействии родителей или близких родственников. Полагаем неоспоримым тот факт, что вовлечение несовершеннолетнего, совершившего преступление, в процедуру медиации обладает высоким воспитательным потенциалом, помогает укрепить положение личности несовершеннолетнего в социуме.
Рассматривая медиацию как один из путей оптимизации уголовного преследования несовершеннолетних, Ю. В. Деришев и Е. Е. Забуга на страницах своего исследования отмечают результативность медиации, которая используется в 52 субъектах Российской Федерации [9, с. 90-92]. Разделяем точку зрения авторов о том, что медиация способна стать полноценной альтернативой уголовному преследованию несовершеннолетних, особенно совершивших впервые преступления небольшой или средней тяжести.
В общей гуманистической концепции развития производства по делам несовершеннолетних «концептуальное изменение подхода к реакции государства на преступление, заключающееся в смещении акцентов с наказания на восстановление нарушенных прав, избегая карательных мер везде, где это только становится возможным, позволяет обеспечивать максимальное участие виновного лица в этой деятельности» [9, с. 187]. Принимая во внимание безусловные «плюсы» такого новшества, как медитация по делам в отношении несовершеннолетних, необходимо обеспечить соблюдение законных интересов всех участников такой процедуры. В этой связи представляется необходимой проработка механизма контроля за деятельностью медиаторов, участвующих в уголовных делах о преступлениях несовершеннолетних.
Полагаем целесообразным возложить контроль за осуществлением медиативных процедур на прокурора, а также предоставить права на выражение согласия на медиацию со стороны лиц, которые в силу закона обеспечивают защиту прав и интересов несовершеннолетнего: законных представителей, защитника, самого несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Распространение указанного подхода к уголовной ответственности несовершеннолетних позволит не только осуществить со стороны государства «экономию уголовной репрессии», но и максимально восстановить права лиц, потерпевших от преступлений, развивая таким образом концепцию «восстановительного правосудия».
1. Михайлова Т. Н. Роль международно-правовых актов в процессе конструирования модели ювенального судопроизводства России // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. 2020. № 4(16). С. 167-175.
2. Бельский А. И., Лыков Э.Н. О преступности несовершеннолетних и молодежи // Российский следователь. 2019. № 8. С. 55-59.
3. Давыденко А. В. Актуальность применения в российском судопроизводстве института медиации в отношении несовершеннолетних // Российская юстиция. 2016. № 2. С. 52-55.
4. Шестакова Л. А. Заключение медиативного соглашения как новое основание освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовных дел (преследования) в отношении несовершеннолетних // Юридический вестник Самарского университета. 2019. Том 5. № 4. С. 122-126.
5. Малышева О. А. О целесообразности внедрения медиации в досудебное уголовное производство // Российский следователь. 2015. № 17. С. 17-20.
6. Цветкова Е. В. Медиация в уголовном судопроизводстве в отношении несовершеннолетних // Российский судья. 2022. № 3. С. 62-64.
7. Авдеев В. Н., Александрова Л. А., Панькина И. Ю. Альтернатива уголовному преследованию в отношении несовершеннолетних обвиняемых // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер.: Гуманитарные и общественные науки. 2021. № 1. С. 23-30.
8. Насонов А. А. Роль механизмов согласования в защите и обеспечении интересов несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2023. № 2 (65). С. 111-115.
9. Деришев Ю. В. Медиация как альтернативная форма уголовного преследования несовершеннолетних: монография. М.: Юрлитинформ, 2016. 221 с.
1. Mixajlova T. N. ЯоГ mezhdunarodno-pravovy'x aktov v processe konstruirovaniya modeli yuvenal'nogo sudoproizvodstva Rossii // Kriminalistika: vchera, segodnya, zavtra. 2020. № 4(16). S. 167-175.
2. Bel'skij A. I., Ly'kov E\N. O prestupnosti nesovershennoletnix i molodezhi // Rossijskij sledovatel\ 2019. № 8. S. 55-59.
3. Davy'denko A. V. AktuaTnosf primeneniya v rossijskom sudoproizvodstve instituta mediacii v otnoshenii nesovershennoletnix // Rossijskaya yusticiya. 2016. № 2. S. 52-55.
4. Shestakova L. A. Zaklyuchenie mediativnogo soglasheniya kak novoe osnovanie osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti i prekrashheniya ugolovny'x del (presledovaniya) v otnoshenii nesovershennoletnix // Yuridicheskij vestnik Samarskogo universiteta. 2019. Tom 5. № 4. S. 122-126.
5. Maly'sheva O. A. O celesoobraznosti vnedreniya mediacii v dosudebnoe ugolovnoe proizvodstvo // Rossijskij sledovatel'. 2015. № 17. S. 17-20.
6. Czvetkova E. V. Mediaciya v ugolovnom sudoproizvodstve v otnoshenii nesovershennoletnix // Rossijskij sud'ya. 2022. № 3. S. 62-64.
7. Avdeev V. N., Aleksandrova L. A., Pan'kina I. Yu. Al'ternativa ugolovnomu presledovaniyu v otnoshenii nesovershennoletnix obvinyaemy'x // Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta. Ser.: Gumanitarny'e i obshhestvenny'e nauki. 2021. № 1. S. 23-30.
8. Nasonov A. A. Rol' mexanizmov soglasovaniya v zashhite i obespechenii interesov nesovershennoletnix uchastnikov ugolovnogo sudoproizvodstva // Vestnik Volgogradskoj akademii MVD Rossii. 2023. № 2 (65). S. 111-115.
9. Derishev Yu. V. Mediaciya kak al'ternativnaya forma ugolovnogo presledovaniya nesovershennoletnix: monografiya. M.: Yurlitinform, 2016. 221 s.
Информация об авторе
Ольга Геннадьевна Михайлова. Доцент кафедры уголовного процесса. Кандидат юридических наук, доцент.
Барнаульский юридический институт МВД России. 656038, Россия, г. Барнаул, ул. Чкалова, д. 49.
Information about the author
Olga G. Mikhailova. Senior lecturer of the Department of Criminal Procedure. Candidate of Legal Sciences, associate Professor.
Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 656038, Russia, Barnaul, Chkalova str., 49.
Статья поступила в редакцию 08.12.2023; одобрена после рецензирования 05.04.2024; принята к публикации 23.05.2024.
The article was submitted December 8, 2023; approved after reviewing April 5, 2024; accepted to the writing of the article for publication May 23, 2024.
