CC BY
31
Baskayeva Zhanna Khasanbekovna ABOUT THE VOCALISM OF MODERN ..
philological sciences
УДК 811.221.18
О ВОКАЛИЗМЕ СОВРЕМЕННОГО ОСЕТИНСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА (В СОПОСТАВЛЕНИИ С РУССКИМ)
© 2017
Баскаева Жанна Хасанбековна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры начального и дошкольного образования Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова (362025, Россия, РСО-А, Владикавказ, ул. Ватутина, 44-46, e-mail: [email protected])
Аннотация. Основой формирования речевых навыков как родного, так и неродного языков является усвоение звуковой системы, так как все аспекты обучения языку связаны с его фонологическим ярусом и при практическом овладении любым языком обучающиеся встречаются в первую очередь с трудностями восприятия речи и так называемыми произносительными, артикуляционными трудностями. В связи с этим в современной лингвистике по-прежнему актуальными остаются вопросы, связанные с сопоставительным изучением контактирующих языков в их историческом развитии. В данной статье описывается история изучения осетинского вокализма. Приводятся и сравниваются точки зрения таких известных осетиноведов XIX и XX веков, как Андрей Михайлович Шёгрен, Всеволод Федорович Миллер, Василий Иванович Абаев, а также некоторых современных ученых. В центре внимания автора статьи находится не только инвентарь гласных современного осетинского литературного языка, но и артикуляционно-акусти-ческие признаки вокальных звуков в сопоставлении с гласными русского языка, что имеет значение как для развития осетинской фонетики, так и для становления единых орфоэпических, графических и орфографических норм современного осетинского языка, а также для методики преподавания обоих языков в билингвальной аудитории.
Ключевые слова: фонетика, количественный и качественный состав осетинских гласных в разные исторические периоды, сопоставление характеристик гласных звуков русского и осетинского языков, инвентарь и признаки осетинских гласных на современном этапе, фонологический подход.
ABOUT THE VOCALISM OF MODERN OSSETIAN LITERARY LANGUAGE (IN COMPARISON WITH RUSSIAN)
© 2017
Baskayeva Zhanna Khasanbekovna, candidate of Pedagogical Sciences, associate Professor of the department of Primary and Preschool Education North Ossetian State University named after K.L. Khetagurov (362025, Russia, North Ossetia-Alania, Vladikavkaz, Vatutina St., 44-46, e-mail: [email protected])
Abstract. The basis for the formation of speech skills of both native and non-native languages is the mastering of the sound system, since all aspects of teaching language are associated with its phonological level. In the practical learning of any language, students meet primarily with the difficulties of perception of speech and with the pronunciation difficulties. Therefore, modern linguistics is concerned with questions related to the comparative study of contacting languages in their historical development. This article describes the history of the study of the Ossetian vocalism and the points of view of such well-known linguists of the 19th and 20th centuries as Andrei Mikhailovich Sjogren, Vsevolod Fedorovich Miller, Vasily Ivanovich Abaev, and also some modern scientists. In the center of attention in this article is not only the vowels inventory of the modern Ossetian literary language, but also the articulatory-acoustic signs of vocal sounds in comparison with the Russian language. This is important for the development of the Ossetian phonetics, for the formation of uniform orthoepic, graphic and spelling norms of the modern Ossetian language, as well as for the methodology of teaching languages in a bilingual audienc.
Keywords: phonetics, quantitative and qualitative composition of the Ossetian vowels in different historical periods, comparison of the characteristics of vowel sounds in Russian and Ossetian languages, composition and features of Ossetian vowels at the present stage, phonological approach.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важными научными и практическими задачами. В современных условиях достаточный уровень коммуникативного потенциала личности не может быть обеспечен знанием только одного языка, поэтому требуется создание таких условий, при которых коммуникативные возможности представителей разных народов обеспечивали бы установление их диалога друг с другом, что может быть реализовано только массовым дву- или многоязычием.
Идеальное двуязычие — это свободное пользование двумя языками во всех сферах жизнедеятельности общества. Формирование речевых навыков на любом языке, родном или неродном, основывается на овладении звуковым, фонологическим уровнем, особое значение которого для восприятия и порождения речи, ее кодирования и декодирования подчеркивал еще Г. Глисон в работе 1959 года «Введение в дескриптивную лингвистику», высказывая мысль о том, что активное владение неродным языком «требует почти 100% знания фонологии, хотя бы 70% грамматики и 1% словаря» [1, с. 339].
Без знания звукового строя языка и накопления опыта владения им поток иноязычной речи воспринимается как непрерывный поток звуковой материи, трудно поддающийся расчленению, а следовательно, и осмыслению. В таком потоке с трудом опознаются и вычленяются даже те звуки, которые имеются в родном языке. Связано это с тем, что в речи звуки чрезвычайно вариативны в своих акустико-артикуляционных проявлениях
и варьируются в зависимости как от объективных факторов (окружение звука, условия коммуникативного акта), так и субъективных (индивидуальные особенности произношения). Относительная легкость восприятия и произношения на хорошо известном языке объясняется тем, что за механизмом членимости речи стоит определенная система, которая и позволяет осуществлять коммуникативный акт, сводя к определенному единству это многообразие. Именно системный характер звукового кода снимает трудности восприятия речи и произношения. Поэтому четкие представления о фонетической системе, ее структуре и составляют основу усвоения любого языка.
Усвоение русского языка — государственного языка Российской Федерации — носителями других языков всегда происходит на фоне родного. В связи с этим сопоставление фонетических систем русского и родного языков имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Такое сопоставление дает возможность выделить в языках сходное (общее) и различное (специфичное), на этой основе спрогнозировать ход процесса осознания контактирующих языков, выявить возможности использования межъязыкового переноса и очертить зоны и формы проявления межъязыковой интерференции, разработать систему мер по ее предупреждению и преодолению, выбрать оптимальные формы интерпретации фактов фонетики обоих языков и ее презентации в материалах обучения, а также оптимальные методы и
филологические науки
Баскаева Жанна Хасанбековна О ВОКАЛИЗМЕ СОВРЕМЕННОГО ...
приемы работы с этими материалами, рационально распределить учебное время.
Несмотря на то, что русский и осетинский языки относятся к консонантному типу, значение гласных в них как слогообразующих звуков, базовых, «цементирующих» элементов фонетической структуры слова трудно переоценить. Поэтому в центре внимания данной статьи находится подсистема осетинского вокализма в сопоставлении с русским, что имеет несомненное значение не только для развития осетинской фонетики, но и для становления единых орфоэпических, графических и орфографических норм современного осетинского языка, а также для методики преподавания обоих языков в би-лингвальной аудитории.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых обосновывается автор; выделение неразрешенных раньше частей общей проблемы. Если система гласных современного русского литературного языка изучена достаточно полно, то этого нельзя сказать об осетинском языке. В последние годы к изучению фонетики и фонологии осетинского языка, в том числе подсистемы гласных, обращались языковеды и Северной, и Южной Осетии. Так, З.А. Битарты - представитель юго-осетинских языковедов - длительное время занимается изучением осетинской фонетики, на первое место выдвигая сопоставление ее с картвельскими языками [2]. В РСО-А современные лингвисты-осетиноведы также не оставляют без внимания фонетический уровень родного языка. Ряд работ Л.Б. Гацаловой и Л.К. Парсиевой посвящены осетинской фонологии: выявлению инвентаря осетинских фонем [3], особенностям осетинских вокалических сочетаний [4] и фонетического строя русского, осетинского и нахских языков [5]. Э.Б. Сатцаев успешно занимается исследованием осетинско-афганских языковых параллелей, в том числе на фонетическом уровне [6]. В.Т. Дзаховой было осуществлено серьезное инструментальное исследование фонетической системы современного осетинского языка, произведен спектральный и осциллографический анализ осетинской речи, выявлены акустические характеристики разных групп звуков [7], в том числе гласных (в сравнении с немецким языком) [8, 9]. Целый ряд наших прежних и недавних публикаций также касался проблем осетинской фонологии: установлению инвентаря и структуры фонологической системы современного осетинского языка, частотности отдельных фонем и их дифференциальных признаков [10, 11, 12], фонетической структуре слова [13], качественному и количественному сопоставительному анализу фонем русского и осетинского языков [14]. Рассматриваются вопросы осетинской фонетики и фонологии и в связи преподаванием родного языка, составлением учебников для учащихся школ и вузов, а также методических пособий для учителей [15, 16, 17, 18].
Анализ лингвистических источников продемонстрировал нерешенность ряда вопросов, касающихся как синхронического, так и диахронического аспектов осетинского вокализма. Так, существуют определенные расхождения в установлении состава гласных звуков, их классификационных характеристик и фонологического статуса в работах осетиноведов разных периодов. Это может быть вызвано, как неточностями в трактовке некоторых характеристик звуков, так и трансформациями, которые могли произойти в звуковом строе с течением времени. Такие видоизменения, по мнению В.Т. Дзаховой, «постепенно накапливаясь, могут привести к изменению как фонологически релевантных характеристик фонем, так и фонемного состава в целом» [9, с.174].
Кроме того, большинство исследований осуществлялось на базе фонетического, а не фонологического подхода. На этом дофонологическом этапе лингвистики звуки осетинского языка рассматривались прежде всего с артикуляционной, реже с акустической, точки зре-
ния. Однако «само существование артикуляционного и акустического аспектов имеет смысл только при учете фонологического и при опоре на него, поскольку само понятие «отдельного звука речи», в отношении которого производится артикуляционно-акустическое исследование, может быть выведено лишь на основе теории фонемы и в физической реальности не существует» [19, с. 6]. Таким образом, фонологический аспект, связанный с исследованием функций фонетических единиц языка (то есть их способностью образовывать и различать звуковые оболочки слов и морфем), является важнейшим при изучении звукового строя и соответствует современному уровню развития языкознания, позволяя рассмотреть звуковые единицы с системно-функциональной, структурной точки зрения.
Формирование целей статьи (постановка задания). Цель настоящей статьи заключается в анализе теоретических источников разных исторических периодов, посвященных описанию осетинского вокализма; выявлении расхождений в описании гласных и установлении современного фонетико-фонологического статуса вокальных звуков осетинского языка (в сопоставлении с русскими гласными).
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Рассмотрим состав осетинских гласных, описание их признаков, а также вариантов в речи в разные исторические периоды на материале исследований, посвященных фонетике осетинского языка.
Первое научное освещение осетинской фонетики находим в работе Андрея Михайловича Шёгрена «Осетинская грамматика с кратким словарем осетин-ско-российским и российско-осетинским. Ч.1.», которая была издана в 1844 году в Санкт-Петербурге типографией Императорской Академии Наук. В этот период осетинский литературный язык еще не сложился, поэтому в работе дается описание звуков двух основных диалектов (наречий) — тагаурского (иронского) и дигорского.
Ученый, описывая выделенные им осетинские звуки, сравнивал их с похожими звуками других языков, прежде всего с русскими фонетическими единицами. По его мнению, гласные а, и, о, у произносятся так же, как в русском языке [20, с. 9].
Специфический осетинский гласный œ, по Шёгрену, имеет самое открытое произношение, во всех словах выговаривается одинаково с «широким отверстием рта», близок к русскому гласному, который произносится в середине слова, особенно после двух согласных в соответствии с буквой Я, например, в словах хрящ и прясти [20, с. 14].
В подсистеме осетинских гласных лингвист выделил и описал два звука е, один из которых открытый (хотя менее открытый, чем œ), подобен русскому э в слове этот или русскому е в словах типа первый, улей, но никогда не произносится так, как русский е в начале слова (например, есть, ель). В качестве примера употребления открытого е Шёгрен приводит слова из обоих диалектов осетинского языка — тагаурского (иронского) и дигор-ского: ирон. еттœмœ = дигор. ендœмœ (кроме); ирон. б1ре = дигор. б1еуре (много); бœрзеj (шея) [20, с. 14-15].
Другой звук е, который Шёгрен обозначил — é; это глубокий закрытый гласный, имеющийся только в ди-горском наречии. Соответствия какому-либо русскому гласному лингвист не находит, уподобляя дигорский é французскому так называемому еfermé [20, с. 15].
Открытый гласный о, выделенный Шёгреном и даже обозначенный соответствующей буквой, встречается у осетин, по замечанию самого автора, крайне редко. Замечен был описываемый звук только в одной дигор-ской частице бол (на) [20, с. 22].
Буквой w Шёгрен обозначил гласный звук, который характеризует как глубокий, средний между о и у, отмечая во всех случаях произношения его сходство с греческим w, например: м>ат (современное написание уат)
Baskayeva Zhanna Khasanbekovna
ABOUT THE VOCALISM OF MODERN .
philological sciences
— постель, бм>ар (современное написание буар) — тело, нм>ар (современное написание нуар) — жИла [20, с. 26]. В данном случае, на наш взгляд, лингвист дал неверную трактовку выделенному звуку w, отнеся его к разряду гласных. Во всех приведенных примерах выступает сонант w (по мнению некоторых ученых, полугласный у), который в современной осетинской графике обозначается, как и гласный, буквой У, что кажется нам крайне неудачным, так как приводит к смешению двух разных звуков: гласного и сонорного согласного.
В тагаурском (иронском) наречии первый исследователь осетинского языка выделил «самый беглейший и темнейший» из всех осетинских гласных, самый непостоянный звук, который он обозначил буквой v (в современной графике — ы). Точно определить качество этого гласного ученый затруднялся ввиду акустической неопределенности и изменяемости рассматриваемого звука в разных позициях, тем не менее, отмечая, что русские могут на месте данного звука в осетинских словах произносить гласный ы: например, фыд (отец), мыд (мёд) и т.п. А.М. Шёгрен указал на следующую функцию звука v: «...является у тагаурцев весьма часто связательною гласною между стекающимися согласными, как напр. в: удvстам (мы были) и эрцvдvстам (мы пришли или приехали)» [20, с. 26-27]. Интересно также замечание по поводу дальнейшей судьбы звука v в осетинском языке: «Да и может статься, что и самая осетинская еще развивающаяся v со временем при уповательном сближении обоих народов перейдет в настоящую русскую гласную ы» [20, с. 30]. Предсказание ученого наполовину сбылось: в современной осетинской графике рассматриваемый гласный стал обозначаться русской буквой Ы. Однако в произношении (даже в ударной позиции) осетинский гласный не идентичен русскому ы.
Итак, Андрей Михайлович Шёгрен выделил в осетинском языке 10 гласных а, а, е, i, о, у, v, w, о, е (два последних гласных характерны только для дигорского диалекта), подразделив их на «короткие и долгие». Причем, по мнению лингвиста, е, о, w всегда короткие, всегда долгим является е, оставшиеся гласные могут быть и долгими, и краткими [20, с. 40].
Следующим значительным событием в развитии осетиноведения стал выход «Осетинских этюдов» Всеволода Федоровича Миллера, вторая часть которых, опубликованная в 1882 году в «Ученых записках Императорского Московского университета», включала в том числе три главы, посвященные фонетике осетинского языка.
В.Ф. Миллер выделил следующие осетинские гласные:
а — «чистое, открытое, широкое, как русское а под ударением» [21, с. 3].
а — «звук средний между открытым а и открытым е, но ближе к первому» [21, с. 4]. Миллер отметил, что это самый распространенный гласный звук осетинского языка, и обозначил его — а, отметив, что иностранцу трудно будет уловить различие в звучании между а и а в большинстве позиций. Напомним, что А.М. Шёгрен обозначал данный гласный буквой №, которая соответствует современной осетинской графике. В.Ф. Миллер приводит следующие варианты произношения данного гласного. Так, в большинстве позиций выступает основной вариант — а. В сочетании j+a рассматриваемый гласный приближается к открытому е, в качестве иллюстрации Миллер приводит два слова, указывая на два зафиксированных им варианта произношения:
1. [jay] или jey] — просо. Второй вариант произношения данного слова, по замечанию В.Ф. Миллера, встречается при нечетком беглом произношении. В современной осетинской орфографии слово пишется еуу, что соответствует его нынешнему звуковому (фонематическому) облику.
2. [ja] или je] — его. Современное написание — йа.
Особо была выделена еще одна позиция а — это по-
ложение после так называемого полугласного осетинского языка у (в данном случае дается транскрипция Миллера), — в которой, по мнению лингвиста, у рассматриваемого гласного появляется о-образный оттенок. Свое наблюдение автор подкрепил двумя примерами: усу канун (продавать) и уахск (плечо), — отмечая, что при неотчетливом произношении эти слова звучат как /уо) канун/ и /уохск/. Современное написание данных слов соответствует старой традиции — уай канын и уахск. Что касается произношения, то проведенный нами анализ речи информантов, подтвердил правильность наблюдения В. Ф. Миллера: во многих случаях в позиции после сонанта V (по Миллеру, полугласного у) как под ударением, так и в безударной позиции гласная фонема /ж/ выступает в виде своего варианта [о], например: уаздан \wozdan] — благородный, вежливый; уад \wocl] — тогда, уада \wodg'] — так, в таком случае; уаззау \woz:aw] — тяжёлый; уайганаг \wojgэ'nэg]— продавец и т.п.
Следующий гласный — закрытый долгий е — В.Ф. Миллер, как и А.М. Шёгрен, находит только в ди-горском диалекте; в иронском — этому гласному соответствует долгий и. Существование же открытого е как в дигорском, так и в иронском диалектах Миллер посчитал ошибкой Шёгрена. По словам В. Миллера, шё-греновский открытый е не что иное, как а. Так, слова, приводимые Шёгреном в качестве примера существования рассматриваемого гласного (еттама, барзеj, бíре), Миллер воспринял и записал следующим образом: аттама, барза), бíра.
Таким образом, в иронском диалекте, который лег в основу современного осетинского литературного языка, с точки зрения автора «Осетинских этюдов», фонема /е/ в то время отсутствовала. Восприятие Миллером гласных в словах барзай (шея) и бира (много) полностью соответствует современной осетинской орфографии. Слово же аддама (кроме) имеет несколько вариантов не только произношения, но и написания, зафиксированных в словарях: аддама, йеддама, йадтама, йедтама, — которые отражают имеющуюся и в настоящее время вариативность произношения.
Гласный о, по описанию В. Миллера, более закрытый, чем в русском языке. А.М. Шёгрен, напротив, не находил различия в звучании между русским и осетинским о. Кроме того, В.Ф. Миллер выделял два разных по происхождению о в осетинском языке, указывая, однако, на отсутствие различия в их произношении в рассматриваемый момент времени и предполагая, что такое различие имело место в прошлом. Первое — дигорское о, которому в иронском диалекте соответствует у (например, дигор. хода = ирон. худ — шапка) восходит к дифтонгу ау. Другое о, общее для обоих диалектов осетинского языка, восходит к долгому а, например, заронд (старый), дон (вода), ном (имя) и др. [21, с. 6].
Гласный у — звук иронского диалекта осетинского языка, приближающийся к русскому ы, но не тождественный ему, так как, по наблюдению Миллера, при произнесении осетинского у «углы рта не расходятся так широко, как при великорусском ы» [21, с. 7]. В отличие от Шёгрена, которому данный звук представлялся крайне неуловимым и имеющим целый ряд вариантов, Миллер уверенно отмечает его относительное постоянство в звучании и близость к русскому ы. В дигорском диалекте гласному у соответствует то краткий и, то краткий у.
И наконец, В.Ф. Миллер описывает закрытый и, который по звучанию сравнивает с долгим немецким i, а также гласный у, который не отличается от русского закрытого у [21, с. 9].
Таким образом, В.Ф. Миллер выделил 6 гласных, входящих в систему вокализма иронского диалекта, на основе которого позднее сформировался современный осетинский литературный язык. Это гласные а, а, о, у, и, У._
филологические науки
Баскаева Жанна Хасанбековна О ВОКАЛИЗМЕ СОВРЕМЕННОГО ...
Интересными нам представляются описания осетинских гласных, приведенные в «Грамматическом очерке осетинского языка» В.И. Абаева, так как они произведены ученым - носителем рассматриваемого языка. Данная точка зрения на систему осетинского вокализма до сих пор разделяется подавляющим большинством осетиноведов.
Приведем краткие характеристики 7 выделенных им гласных:
а — нижнего подъема, смешанного ряда, близок к русскому ударному а, но несколько более задний;
№ — второй ступени подъема, смешанного ряда, значительно более передний, чем а; ему нет точного соответствия в русском языке. В некоторых случаях сближается с безударным русским а, «оставаясь, однако, более передним, более длительным и более качественно отчетливым» [22, с. 51];
е — узкий гласный переднего ряда, среднего подъема, более закрытый, чем соответствующий русский;
о — узкий гласный заднего ряда, среднего подъема, более закрытый и лабиализованный, чем русский о;
ы — «неопределенно окрашенный гласный, произносимый при пассивности губ», одного ряда с №, но более закрытый. Этот гласный не тождествен русскому ы, однако гласный, подобный осетинскому ы, произносится иногда в конце русских слов между согласными (Днеп-р, минист-р).
Осетинские у, и, по мнению В.И. Абаева, близки к соответствующим русским гласным [22, с. 51].
Количественные различия осетинских гласных, т. е. долгота и краткость, как считает В.И. Абаев, в современном осетинском языке утратили свое фонематическое значение. Однако имеет место деление гласных на сильные (а, о, у, е, и) и слабые (а, ы). Сильные восходят к исторически долгим гласным и дифтонгам, а слабые — к кратким. Осетинский лингвист отмечает, что противопоставление сильный-слабый весьма значимо, так как обусловливает поведение гласных в речевой цепи, то есть функциональные различия между ними. Во-первых, «слабые гласные легче подвергаются редукции, исчезновению, стяжению» (<знаг ^ ызнаг ^ знаг). Во-вторых, слабые гласные №, ы используются как про-тетические перед группой согласных (<хсар «доблесть» — исторически хсар). В-третьих, «при встрече сильного гласного со слабым последний зачастую поглощается первым» (ма <рбацу ^ ма'рбацу). Наконец, положение сильных и слабых гласных в слове имеет решающее значение для постановки ударения [22, с. 52].
Итак, мы рассмотрели три разные точки зрения на систему вокализма осетинского языка, сформированные в течение столетия (с середины XIX в. до середины XX в.). Как видим, в выделении 6 гласных иронского диалекта — основы современного литературного осетинского языка — все лингвисты едины (это гласные а, <, о, у, и, ы). Что касается гласного /е/, то В. Миллер (в отличие от Шёгрена) отрицал его наличие как самостоятельного звука (фонемы) в иронском диалекте, признавая его вариантом гласного < в позиции после сонорного согласного ]. На наш взгляд, причиной этого послужил то факт, что фонема е в тот период времени находилась в стадии становления.
Среди работ последнего времени хочется отметить исследование В.Т. Дзаховой, проведенное с помощью современных компьютерных средств инструментального анализа речи, которые минимизируют влияние возможных субъективных факторов [9]. В данной статье предпринимается попытка ответить на два спорных вопроса осетинской фонетики: об акустических характеристиках гласного ы (отличается ли он от русского гласного ы) и о правомочности деления гласных на сильные и слабые, выдвинутого В.И. Абаевым и поддержанного всеми последующими осетиноведами, вместо противоположения долгих и кратких гласных, которое встречалось в работах основоположников изучения осетинского
языка. На основании полученных объективных характеристик В.Т. Дзахова определила акустическую разницу между осетинским и русским звуками, обозначаемыми буквой Ы. «В русском языке за этой буквой стоит гласный верхнего подъема среднего ряда, а в осетинском -гласный среднего подъема среднего ряда, которому в Международном фонетическом алфавите соответствует знак /э/» [9, с. 176], что соответствует, на наш взгляд, русскому гласному второй степени редукции ъ. Таким образом, выявленные акустические характеристики гласного ы, на наш взгляд, снимают противоречия, имеющиеся в описании данного гласного в научной литературе, и дают возможность уверенно отнести его к гласным среднего подъема среднего ряда.
Что касается деления гласных на сильные и слабые, то инструментальные данные свидетельствуют о том, что «признаком, по которому гласные <, ы действительно противопоставлены остальным гласным, является их длительность. Исходя из этого, правильнее было бы говорить о противоположении гласных <, ы гласным а, е, и, о, у как кратких долгим» [9, с. 178]. Однако автор тут же делает оговорку: «...в современном осетинском (иронском) языке это противопоставление не имеет фонологического значения. Долгота является нерелевантным признаком гласных фонем. Основное отличие гласных друг от друга заключается в их качественном своеобразии» [9, с. 178].
Действительно, современные исследования, в том числе по инструментальной фонетике, доказали, что акустические характеристики звуков не могут служить основанием для внутренних членений речевого потока. Представление о речевом потоке как о цепочке следующих друг за другом звуков речи также не имеет ничего общего с физической реальностью, так как речевой акт представляет собой безостановочное движение произносительных органов, при котором артикуляция последующего звука может происходить одновременно с артикуляцией предыдущего или даже предшествовать ей, например: губы округляются еще до произношения звука б в словах бур — желтый и бон — день. Только с фонологической точки зрения речевой поток представляет собой цепочку следующих друг за другом фонем. Таким образом, фонологический аспект, связанный с исследованием функций фонетических единиц языка (то есть их способностью образовывать и различать звуковые оболочки слов и морфем), является важнейшим при изучении звукового строя и соответствует современному уровню развития языкознания, позволяя рассмотреть звуковые единицы с системно-функциональной точки зрения. Поэтому с точки зрения фонологического (функционального) подхода осетинские гласные противопоставляются друг другу именно как сильные (не поддающиеся качественной редукции в безударных слогах) и слабые (изменяющие свое качество, вплоть до полного выпадения, в безударной позиции).
В проведенном нами исследовании, стремясь выявить состав гласных современного осетинского языка и основываясь на фонематическом подходе, мы работали не только со звуком речи как таковым в его артику-ляционно-акустической реальности, но и с носителем языка, который выступал в роли информанта. Именно анализ речевого поведения носителя языка, по нашему убеждению, позволяет корректно установить состав фонем на современном этапе развития языка. Иными словами, выявляя инвентарь фонем, невозможно оставлять в стороне перцептивный аспект исследования, который имел в виду Л.В. Щерба, когда говорил о «субъективном методе» в фонетике и о лингвистическом эксперименте. Перцепцию важно учитывать и в связи с тем, что в процессе восприятия при опознании слов пользуются не только и не столько акустическими характеристиками речевого сигнала, сколько знанием системы языка, в том числе его фонологического уровня. Поэтому одной из наших задач было установление того, какие звуковые
Baskayeva Zhanna Khasanbekovna philological
ABOUT THE VOCALISM OF MODERN ... sciences
сегменты носитель осетинского языка воспринимает как тождественные, а какие - как разные. То, что не различается носителями языка, не может выполнять смысло-различительной функции.
В проведенном нами эксперименте вычленение и отождествление гласных не вызвало особых затруднений, кроме слабых <, ы, для которых последнее время наблюдается тенденция к редукции (особенно для ы). Фонема < в некоторых позициях (закрытый первый слог, перед увулярными и сонантами), сильно сокращаясь по длительности, не только воспринимается, но и произносится многими носителями современного осетинского литературного языка как русский сильно редуцированный /ъ/, например: слова «жргжвдын», «жмбал» часто произносились /ъгgэvdъn/, /ътЬа1/. Можно говорить о том, что в осетинском литературном языке появились предпосылки для расщепления № на две фонемы. Однако в подавляющем большинстве позиций (это позиции, неблагоприятные для редукции) фонемы № и ы четко различаются не только качественно, но и количественно: < является более долгой, что ведет к ее сближению с сильными гласными, которые в осетинском литературном языке не подвергаются качественной редукции в безударных слогах, то есть не имеют вариантов.
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий данного направления. Таким образом, на современном этапе развития осетинского литературного языка в подсистеме вокализма выделяется 7 гласных, которые противопоставлены как сильные (а, о, у, и, е) и слабые (<, ы). Если сильные гласные по своим основным артикуляционно-акустическим характеристикам соответствуют гласным русского языка, то слабые являются специфическими. В исследованиях В.Т. Дзаховой инструментально было подтверждено качественное отличие русского и осетинского звуков, которые обозначены одинаковой буквой Ы. Проведенный нами эксперимент, основанный на анализе речевого поведения и восприятия звуков нынешними носителями языка, в основном подтвердил четкое опознание гласных фонем осетинского языка, за исключением слабых <, ы, которые перестают различаться в связи с переходом < в некоторых безударных позициях в ы.
Таким образом, можно говорить о достаточно высокой степени сходства между основными характеристиками гласных современного русского и осетинского языков.
Перспективы дальнейших изысканий мы видим в установлении места и роли гласных в фонетической и фонологической структуре слова современного осетинского языка в сопоставлении с русским.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Глисон Г. Введение в дескриптивную лингвистику. М.: Издательство иностранной литературы, 1959. 486 с.
2. Битарти З.А. Актуальные вопросы осетинской филологии. Цхинвал: Дом печати РЮО, 2010. 285 с.
3. Гацалова Л.Б., Парсиева Л.К. О составе фонем в осетинском языке // Современные проблемы науки и образования. 2014. № 5. С. 544.
4. Парсиева Л.К., Гацалова Л.Б. Об особенностях вокалических сочетаний в осетинском языке // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2014. № 9-2. С. 154.
5. Парсиева Л.К., Гацалова Л.Б., Мартазанов А.М. Особенности звукового строя русского, осетинского и нахских языков // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2014. № 9-2. С. 153154.
6. Сатцаев Э.Б. Фонетические особенности восточ-ноиранских языков (осетинский и афганский языки) // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2. С. 357.
7. Дзахова В.Т. Осетинская фонетика: перцептивный аспект. Владикавказ, 2013. 91 с._
8. Дзахова В.Т. Контрастивный анализ гласных фонем осетинского и немецкого языков // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2009. № 108. С. 87-93.
9. Дзахова В.Т. К вопросу об осетинском (иронском) вокализме // Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2010. № 1. С. 173-178.
10. Баскаева Ж.Х. Фонологические проблемы современного осетинского языка. Владикавказ, 2014. 52 с.
11. Баскаева Ж.Х. Опыт структурного описания фонологической системы современного осетинского языка // Вестник Северо-Осетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2012. № 3. С. 125-129.
12. Баскаева Ж.Х. Система вокализма современного осетинского литературного языка (исторический аспект) // Перспективы и особенности интеграционных процессов Северной и Южной Осетии Материалы международной научной конференции. 2014. С. 81-86.
13. Баскаева Ж.Х. К вопросу о синтагматической структуре слова в современном осетинском языке (фо-нетико-фонологический аспект) // Вестник СевероОсетинского государственного университета имени Коста Левановича Хетагурова. 2013. № 4. С. 214-216.
14. Баскаева Ж.Х. Сопоставление фонологических систем осетинского и русского языков как основа обучения фонетике в условиях двуязычия // Проблемы филологического образования Сборник научных трудов. Саратов, 2012. С. 3-12.
15. Цаликова М.А., Очеретлова А.Р. Функциональный подход к обучению интонации русского языка как неродного // Влияние науки на инновационное развитие. Сборник статей Международной научно-практической конференции. Ответственный редактор: Сукиасян Асатур Альбертович. 2016. С. 194-197.
16. Кунавин О.Б. Сопоставительный анализ фонетики русского и осетинского языков и методика ее изучения. Учебно-методическое пособие. Владикавказ, 2010.
17. Баскаева Ж.Х. Обучение языкам как важный элемент поликультурного образования (на примере обучения фонологии русского и осетинского языков) // Полилингвальное образование как основа сохранения языкового наследия и культурного разнообразия человечества. 2012. № IV. С. 16-20.
18. Баскаева Ж.Х. Научные основы координации работы по овладению консонантизмом русского языка в условиях осетинско-русского двуязычия. Учебно-методическое пособие. Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации. СОГУ им. К.Л. Хетагурова. Владикавказ, 1998. 43 с.
19. Попов М.Б. Проблемы синхронической и диахронической фонологии русского языка. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. 346 с.
20. Шёгрен А. Осетинская грамматика с кратким словарем осетинско-российским и российско-осетинским. Ч.1. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1844. 560 с.
21. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Ч. 2. Исследования. Москва: Типография А. Иванова, 1882. 216 с.
22. Абаев В.И. Грамматический очерк осетинского языка. Орджоникидзе: Книгоиздат, 1959. 168 с.
Статья поступила в редакцию 10.11.2017
Статья принята к публикации 26.12.2017
