О византизме в церковно-историческом отношении Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

И.И. Соколов

О византизме в церковно-историческом отношении:

Вступ. Лекция по каф. Истории Греко-восточной Церкви прочитанная в

С.-Петербургской Духовной Академии 1 ноября 1903 года

Опубликовано:

Христианское чтение. 1903. № 12. С. 733-775.

@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

»I WWW WWW WWW WW4

Wf WWW mww ЩЩЩ WWW WWW W*

AAA aaä aaa aaa

nw.............T!« .....II .Г -I....................... .rti,, ..........,,r-w.4|1. • -.....

О византинизмѣ въ церковно-историческомъ отношеніи

і.

Сущность византинизма вообще и главные моменты его историческаго

развитія.

ВРЕДМЕТОМЪ настоящаго чтенія служитъ византинизмъ въ церковно-историческомъ отношеніи. Задача чтенія—философско-историческій анализъ содержанія итого научнаго термина. Нѣтъ нужды распространяться о важности такой задачи: раскрытіе содержанія византинизма, какъ центральнаго и основного явленія церковно-историческаго порядка, до извѣстной степени уяснитъ намъ, что такое исторія византійско-восточной церкви и въ какомъ направленіи должна происходить научная ея разработка.

И такъ, что такое византинизмъ, какъ явленіе культурно-историческое?

Подъ византинизмомъ вообще нужно разумѣть всю совокупность особенностей въ церковно-государственной жизни Византіи, характеризующихъ эту имперію своеобразными культурно-историческими чертами внутренняго устройства п быта, въ отличіе отъ иныхъ европейскихъ государствъ. Византинизмъ, другими словами, есть синтезъ характеристическихъ свойствъ Византіи, какъ особаго, самостоятельнаго государства, основной духъ и характеръ ея церковно-религіознаго строя, принципы

’) Вступительная лекція по кансдрѣ Исторіи Греко-Восточной Церкви (отъ раздѣленія церквей), прочитанная въ С.-ІІетербургской духовной академіи 1 ноября 1903 г.

политическаго быта, основное направленіе и задачи мѣстной культуры, идеалы господствующаго населеніи и т. п. Какъ явленіе историческаго порядка, византинизмъ развился постепенно. Первичные его алименты возникли еще при Константинѣ Ноликомъ (ІА’ в.), который фактомъ перенесенія столицы изъ Рима въ Византію—Констаптнноиолі. положилъ начало господству востока падь западомъ, эллинизма падь романизмомъ, а признаніемъ христіанства единственной истинной религіей и покровительственнымъ къ нему отношеніемъ сообщилъ эллинизму новый—христіанскій характеръ. Христіанизированный восточный эллинизмъ н легъ въ основу новой византійской культуры въ государствѣ Константина Великаго, привнесъ существенное содержаніе въ ея составъ и послужилъ главнымъ началомъ, изъ котораго постепенно развилась стройная система византинизма. Далѣе, въ эпоху Юстиніана (АП в.) наблюдается критическій моментъ борьбы эллинизма съ романизмомъ, другимъ важнымъ элементомъ въ составѣ византинизма, причемъ западъ противопоставилъ христіанизированному эллинизму востока могущественную и стройно организованную систему римскаго законодательства. Но старыя романскія формы получили па востокѣ» новое содержаніе, были одухотворены началами церковнаго ученія п законодательства, съ привнесеніемъ и эллинистическихъ идей, п вт. результатѣ царствованіе Юстиніана обогатило византинизмъ новыми правовыми понятіями, съ существеннымъ .ущербомъ для романизма. При Юстиніанѣ еще не сформировавшаяся система византинизма испытала вторженіе славянскихъ элементовъ. Славяне еще вт» концѣ А’ вѣка стали тѣснить Византію съ сѣвера. ІІхъ натискъ на окраины имперіи смѣнился потомъ вторженіемъ во внутреннія греческія области. Славянскій вопросъ получилъ жгучій интересъ для Византіи. Правительство рѣшило его весьма остроумно и вмѣстѣ либерально: оно систематически втягивало славянъ въ интересы имперіи, предоставивъ нмъ для осѣдлаго обитанія западныя и восточныя провинціи и привлекши на службу вт» византійской арміи. Вѣковое культурное общеніе міра славянскаго и эллинскаго привнесло нѣкоторые п славянскіе элементы ist. составь византинизма, какъ это видно, напримѣръ, изъ Земледѣльческаго закона (Ni;«; -•sujp.yc/i;) императора Льва III (717—741 г.). Почти одновременно византинизмъ испыталъ натискъ и со стороны міра германскаго, но. посредствомъ хитрыхъ пріемовъ византійской дипломатіи, парализовалъ это ипо-

странное вліяніе безъ всякаго ущерба для господствующихъ эллинистическихъ традиціи.

Въ эпоху династіи Македонской (IX—X в.) византинизмъ не только вполнѣ опредѣлился въ существенныхъ своихъ свойствахъ, но и пышно расцвѣлъ, обнаруживъ живую и благотворную продуктивность въ жишіп н церковной, и гражданской. Въ ото время христіанизированный восточный эллинизмъ, силою организующаго своего генія, совершенно преобразовалъ, въ свойственномъ ему спеціальномъ направленіи, посторонніе элементы—романскіе и славянскіе, осѣвшіе на территоріи Византіи вт> прежнее время, переработалъ ихъ въ культурномъ горнилѣ Византіи соотвѣтственно природнымъ свойствамъ византійскаго генія, придавъ имъ ромейскій или византійскій характеръ, и проявился Ivb строго организованной оригинальной системѣ византинизма, въ коей разнородные элементы были претворены, какъ въ живомъ организмѣ, сдѣлались неотъемлемымъ ея достояніемъ и образовали одно органическое цѣлое. Въ царствованіе династіи Компиновъ (XI—XII в.) византинизмъ продолжалъ развиваться. Императоры этой династіи своей умной политикой, церковной и государственной, сообщили ему наибольшее величіе и блескъ, обогатили его содержаніе и расширили объемъ въ высшей степени, такъ что въ серединѣ XII вѣка византинизмъ достигъ апогея своего развитія.

Но вслѣдъ за тѣмъ, въ эпоху латинскаго господства въ Константинополѣ (120-1 —1261 г.), начался упадокъ византинизма. Очагомъ его въ это время была имперія Никейская, гдѣ, съ возможнымъ успѣхомъ, и осуществлялись его основныя начала въ жизни церковной и гражданской.

Съ водвореніемъ грековъ въ Константинополѣ (1261 г. ), византинизмъ опять пріобрѣлъ сродную ему стихію жизни и быта и вновь пережилъ блестящую эпоху расцвѣта въ царствованіе первыхъ Палеологовъ. А затѣмъ, въ концѣ XIV и въ первой половинѣ XV вѣка внѣшнія бѣдствія имперіи значительно ослабили его силу въ области жизни гражданской, гдѣ византинизмъ не имѣлъ уже прежняго могущества и богатства, простора и систематической послѣдовательности, а жилъ, такъ сказать, воспоминаніями прошлаго, сіялъ отраженнымъ свѣтомъ прежняго блеска, горѣлъ огнемъ былого своего вдохновенія. Но тогда какъ въ области гражданской византинизмъ переживалъ упадокъ, параллельно постепенному ослабленію и имперскихъ силъ, въ сферѣ церковно-религіозной онъ

ш, послѣднія времена Византіи, напротивъ, не только оставался ноіірежнемѵ весьма дѣятельнымъ и послѣдовательнымъ, не поступаясь нисколько ііи своими принципами, ни ихъ реальнымъ осуществленіемъ въ духѣ и направленіи историческихъ традиціи, но и, въ силу естественной реакціи, постепенно усиливался, пріобрѣталъ господствующее значеніе и давалъ преимущественное торжество вѣрѣ п церкви надъ принципами жизни гражданской. Съ такимъ характеромъ византинизмъ сохранился въ жизни церкви вплоть до паденія византійской имперіи п даже пережилъ ото историческое событіе, передавъ нѣкоторые изъ составныхъ своихъ элементовъ новѣйшему эллинизму.

Таковъ, въ общихъ чертахъ, ходъ развитія византинизма, постепенно обогащавшій его содержаніемъ, до созданія стройной органической системы. Въ послѣднемъ фазисѣ своего развитія византинизмъ представлялъ весьма сложное цѣлое, обнимавшее всю историческую жизнь Византіи—п церковную, п гражданскую. Каковы же, въ частности, были принципы и проявленія византинизма въ области церковно-исторической?

II.

Анализъ содержанія церковнаго византинизма,—I. Православіе и точное соблюдеиіс догматовъ и каноновъ; православно-миссіонерская дѣятельность Византіи.

Первымъ существеннымъ признакомъ византинизма нужно считать искреннюю и твердую преданность византійцевъ св. православной вѣрѣ п церкви. Ортодоксія, православіе—вотъ главное отличіе христіанскаго востока отъ запада, міра византійскаго отъ романскаго. Византія была разноплеменнымъ но населенію и разноязычнымъ государствомъ: на ея территоріи жили греки, римляне, славяне, армяне, грузины, германцы, иллирійцы, потомки древнихъ ѳракійцевъ п т. д. Между этими народностями происходила постоянная борьба изъ-за политическаго преобладанія, съ которымъ было связано господство и этническихъ интересовъ. Въ борьбѣ перевѣсь оставался на сторонѣ то одной, го другой національности, представители коей и занимали царскій престолъ. Но частая смѣна династій, въ свою очередь, не могла упрочить п развить въ разноплеменномъ византійскомъ населеніи чувство династіи національной. Пеструю этнографическую смѣсь населенія въ Византіи связывала и скрѣпляла религія, въ формѣ православія, такъ

какъ почти всѣ подданные византійскаго василевса были православными. Православіе было не только весьма прочнымъ объединяющимъ началомъ для византійскаго населенія, но и. можно сказать, господствующею національностью византійскаго государства, основною стихіей народной жизни въ Византіи, ея глубочайшимъ, самымъ чуткимъ жизненнымъ первомъ. Византійцы но преимуществу были вѣрными сынами св. православной церкви, строгими ортодоксалами въ своихъ религіозныхъ воззрѣніяхъ, ревностными сторонниками и выразителями общецерковнаго богословія, точными исполнителями церковной дисциплины, обрядовъ, церковно-богослужебной практики. Ученіе святой церкви, какъ оно раскрыто въ опредѣленіяхъ семи вселенскихъ соборовъ, признавалось у нихъ божественнымъ и испогрѣшимым'ь, его исполненіе почиталось дѣломъ обязательнымъ, необходимымъ условіемъ нравственнаго совершенства и спасенія. Ересь же есть величайшее преступленіе противъ Бога, такъ какъ извращаетъ оба источника Откровенія—Священное Писаніе п Преданіе, искажаетъ истинную вѣру, низвергаетъ душу 'въ погибель; вѣрующіе должны избѣгать всякаго общенія съ еретиками. Представительство и истинное выраженіе церкви составляетъ іерархія—сонмъ епископовъ, этихъ вождей и свѣтильниковъ для вѣрующихъ, наслѣдниковъ св. апостоловъ, продолжателей служенія Христа, Который есть Глава церкви и вмѣстѣ- съ нею образуетъ единое, совершенное тѣло. Такъ богословствовалъ о церкви и іерархіи знаменитѣйшій представитель строго-ортодоксальнаго направленія въ византійской наукѣ—патріархъ Фотій *), при которомъ впервые возникли принципіальныя разногласія между востокомъ и западомъ въ области церковнаго ученія и жизни. Этотъ строго-ортодоксальный голосъ непрерывно звучалъ н во все послѣдующее время вплоть до паденія Византіи, поддерживаемый цѣлымъ сонмомъ писателей п ученыхъ, святыхъ и мучениковъ, которые и упрочили за греческой церковью названіе православной по преимуществу, такъ какъ никогда, во все время своего существованія. опа не вышла за предѣлы соборныхъ опредѣленій.

Далѣе, во все время существованія Византіи, жизненнымъ принципомъ мѣстнаго общества была такъ называемая «яхріЗгія tojv оо-цхятшѵ у.я.і -/.яѵіѵшѵ», т. е. точное соблюденіе нравослав-

*) НегцѵпуіИкг, Photius, Patriarch von Constantino|icl, B. Ill, S. 3.33—336. Regensburg. 1869.

пыхъ догматовъ н каноновъ. Но только духовенство іі монашество вт> своемъ большинствѣ, но п свѣтское общество, особенно простой пародъ, были носителями и выразителями этого принципа, торжество котораго въ области церковно-религіозной жизни и мысли поддерживалась систематическимъ ихъ протестомъ противъ нарушеній, отъ кого бы они ни исходили, и упорною борьбою съ сторонниками принципа «oixovoaia», допускавшими снисходительность и послабленіе въ практическомъ примѣненіи нѣкоторыхъ точнѣйшихъ церковныхъ законовъ. Властители Византіи могли безнаказанно экспериментировать падь имуществомъ, личностью и жизнью своихъ подданныхъ, пародъ все сносилъ и терпѣлъ, по горе имъ было, если они отваживались святотатственными руками прикоснуться къ завѣтной святынѣ—православнымъ догматамъ и канонамъ: тогда чувство боли п содроганія пробѣгало по всему народному организму и сопровождалось болѣе или менѣе сильными пертурбаціями во всѣхъ сферахъ государственной жизни. Примѣчательно, что принципъ точнаго соблюденія догматовъ и капо-новь съ особою силою былъ вндвшіутъ на поле мысли и жизни послѣ седьмого вселенскаго собора, когда церковное вѣроученіе было всесторонне раскрыто н заключено въ соборныхъ опредѣленіяхъ, назначенныхъ для всеобщаго исполненія. Такимъ образомъ, сторонники и выразители этого принципа были преемниками по духу отцовъ—участниковъ соборовъ, продолжателями ихъ служенія церкви, исполнителями въ жизни тѣхъ началъ православія, которые возникли и развились въ нѣдрахъ церкви вт» эпоху вселенскихъ соборовъ ')'. II дѣйствительно,

') 13ъ первый разъ принципъ обязательнаго для всѣхъ точнаго соблюденія церковныхъ догматовъ и каноновъ былъ громко провозглашенъ въ патріаршество Тарасія (784—806 г.), по поводу кроткихъ и осторожныхъ мѣръ этого патріарха относительно епископовъ и духовныхъ лицъ, раздѣлявшихъ прежде инокоборческія воззрѣнія, а потомъ покаявшихся, и по поводу допущенія имъ незакоепаго брака императора Константина VI. Противъ этихъ дѣйствій патріарха раздался протестъ со стороны византійскихъ монаховъ, во главѣ съ Ѳеодоромъ Студитомъ; ихъ авторитетный голосъ встрѣтилъ сочувствіе въ средѣ духовенства и народа, и вотъ въ нѣдрахъ византійской церкви образовались двѣ партіи религіозно-богословскаго характера, вступившія между собою въ борьбу изъ-за вопросовъ принципіальной важности. Перевѣсъ въ этой борьбѣ остался на сторонѣ той партіи, которая стояла за акривію въ отношеніи церковныхъ догматовъ и каноновъ. Эта партія еще разъ заявила о своемъ принципѣ и отстояла правоту своихъ воззрѣній при патріархѣ Никифорѣ (806—816 г.}, причемъ на ея сторонѣ оказался и византійскій имнера-

строго-ортодоксальная партія весьма. ровностію защищала чистоту и неприкосновенность дорковнаго ученія шілоть до паденія Византіи. Она пользовалась каждымъ удобнымъ случаемъ для того, чтобы дать торжество религіознымъ п нравственнымъ требованіямъ церкви надъ общественными и государственными порядками, сохранить свободу и независимость церкви отъ вторженія мірскихъ алиментовъ, соблюсти церковные догматы и каноны въ нхъ подлинной чистотѣ. Затѣмъ, громадная заслуга ортодоксаловъ для церкви состояла въ томъ, что они, опираясь на монашество, низшее духовенство и простой пародъ, обратили въ ничто всѣ попытки византійскихъ императоровъ XIII—XV вѣковъ вступить въ унію съ Римомъ. Наконецъ, они именно выдвинули изъ своей среды цѣлую плеяду сильныхъ духомъ и богословскими познаніями писателей, которые вступили въ полемику съ Римомъ и, въ цѣломъ рядѣ учено-литературныхъ произведеній, представили самыя убѣдительныя для современниковъ доказательства правоты ученія церкви греческой и заблужденій церкви латинской. Нанвысшаго своего торжества ортодокса.™ достигли вт. XIV вѣкѣ (напримѣръ, въ борьбѣ Паламитовъ съ Варлаа-митами), когда не только среди духовенства и монашества, но и въ простомъ . народѣ точное и строгое соблюденіе церковныхъ догматовъ и каноновъ почиталось дѣтомъ жизни, долгомъ совѣсти. Строго-ортодоксальная партія была тогда господствующей въ Византіи и своимъ подавляющимъ большинствомъ придавала имперіи характеръ православной по преимуществу.

Упрочивъ за собой вт. исторіи заслугу вѣрной и ревностной

торъ Михаилъ Рангавс. Дальнѣйшія фазы въ развитіи принципа обязательнаго для всѣхъ точнаго исполненія догматовъ и каноновъ наблюдаются при патріархѣ Меѳодіи (843—847 г.), въ эпоху патріарховъ Фотія и Игнатія (IX в.), между сторонниками коихъ велась страстная и упорная борьба изъ-за этого принципа, а также въ царствованіе Льва VI Мудраго (886—9)1 г.), который, вступивъ въ четвертый бракъ, требовалъ отъ патріарха Николая Мистика признать его законнымъ и, встрѣтивъ откааъ, низложилъ патріарха и поставилъ на его мѣсто Евнимія; однако Николай, вмѣстѣ съ своими сторонниками изъ монаховъ и мірянъ вступилъ съ императоромъ въ борьбу за чистоту и обязательность для всѣхъ церковнаго ученія и, въ результатѣ, создалъ новый поводъ для торжества акрнвіи надъ экономіей. Весьма ярко идеи ортодоксаловъ или зилотовъ выразились и въ дѣлѣ никейско-константинопольскаго патріарха Арсенія (ХІП в.) и его ириверженцевъ-арсенитовъ. а также въ борьбѣ Паламитовъ съ Варлаамитами.

хранительницы православія, Византія передала эту величайшую національную святыню н тѣмъ сосѣднимъ народамъ, со которыми входила вт. культурныя сношенія. Ея значеніе въ миссіонерскомъ дѣлѣ громадно: она покорила евангелію половину Европы и часті. Азіи. Сербы, болгары, русскіе, грузины, румыны и другіе народы были духовными чадами Византіи, ея преемниками вт, наслѣдованіи драгоцѣннаго сокровища вѣры православной, носителями и хранителями этого величайшаго завѣта средневѣковаго византинизма. Принявъ изъ Византіи православіе, повонросвѣщснные народы вмѣстѣ съ тѣмъ восприняли разнообразныя блага блестящей византійской кѵльтуры, развившейся подъ спасительною сѣнью церкви, йодъ благотворнымъ воздѣйствіемъ вѣры православной. И вт» культурномъ вліяніи Византіи на сосѣдніе народы проявился духъ любви и кротости.—разумная разборчивость въ выборѣ средствъ, материнская попочителыюсть о нуждахъ духовныхъ чадъ. Словомъ, какъ размѣръ, такъ и характеръ миссіонерской дѣятельности Византіи свидѣтельствуютъ о господствовавшемъ вт, странѣ духѣ православія, о внутренней жизненности церкви и ея энергіи, разнившихся на основѣ ортодоксальной, при строгомъ соблюденіи догматовъ и каноновъ.

III.

2. Система оцерковлеинаго государства и ея послѣдовательное развитіе отъ Константина Великаго до послѣднихъ Палеологовъ.—Цезарсшапизмъ и папизмъ не приложимы къ Византіи.

Другимъ реальнымъ признакомъ византинизма была своеобразная система взаимныхъ отношеній церкви и государства. Въ противоположность государственному абсолютизму Рима, Византія провозгласила идею соподчиненія цѣлей государства п церкви, тѣснѣйшій союзъ между этими двумя учрежденіями, при юридической независимости того п другого. Вт, византійскомъ законодательствѣ церковь всегда отличалась отъ государства, какъ особый общественный организмъ, имѣющій особую. отличную отъ государственной, задачу, признавалась учительницей вѣры н уетановнтелыііщей церковныхъ каноновъ, имѣла право церковнаго управленія и суда но церковнымъ дѣламъ, причемъ власть императора не простиралась на сферу церковныхъ отношеній—на изложеніе догматовъ вѣры, учрежденія богослуженія іі богопочтенія, па установленія церков-

ныхъ каноновъ. Законодательное полномочіе, соединенное съ званіемъ и положеніемъ императора, обнаруживалось, по отношенію къ церковнымъ дѣламъ, лишь въ правѣ провозглашать догматы вѣры, исповѣдуемые церковью, за общеобязательные въ государственномъ смыслѣ п возводить церковныя правила въ значеніе государственныхъ законовъ; точно также и другія два полномочія церковной власти—право суда и управленія—принадлежали церковной власти jure divino, а не уполномочію власти государственной. Даже больше. Въ вопросѣ о взаимоотношеніи церкви и государства Византія не только ограничила принципъ всемогущаго и всепоглощающаго государства (ipiod ргіисірі placnit, legis habet vigorem), но и па первый планъ выдвинула идею церкви, провозгласила превосходство церковнаго канона надъ гражданскимъ закономъ, власти церковной надъ свѣтской, ученія церковнаго надъ принципами общественно-политической жизни. По византійскому воззрѣнію, государство лишь постольку выполняетъ свое назначеніе, поскольку оно проникается духомъ церковнаго ученія, поскольку оно оцерковляется. Византіи именно принадлежитъ историческая заслуга провозгласить идею оцерковленнаго государства, раскрыть возвышенное ученіе о томь, что государство должно усовершить принципъ справедливости, какимъ оно живетъ, по руководству высшаго принципа любви, какимъ живетъ церковь.—должно быть теократической монархіей, въ которой государственный принципъ становится дѣйственнымъ лишь въ той мѣрѣ, въ какой проникается ученіемъ церкви, а носитель свѣтской власти не можетъ стоять впереди представителя власти церковной ').

Съ задатками отмѣченной системы взаимоотношенія церкви н государства исторія знакомитъ насъ уже на первыхъ порахъ возникновенія византинизма. Историкъ Евсевій Кесарійскій свидѣтельствуетъ, что императоръ Константинъ Великій, достигнувъ единодержавія, смотрѣлъ на себя какъ на «служителя Божія», получившаго власть отъ Творца для того, чтобы «воспитываемый подъ его вліяніемъ родъ человѣческій призвать на слѵжоніо священнѣйшему закону и, подъ руковод-

ч "

') ІІроф. Ѳ. А. Кургановъ. Отношенія между церковною и гражданскою властію въ византійской имперіи, стр. 61 и слѣд. Казань. 1880: ІІроф. II. С. Бсрдннтвъ. Основныя начала церковнаго права православной церкви, стр. 64 и д. Казань. 1902.

гліомъ Высочайшаго Существа. • возрастить блаженнѣйшую вѣрѵ» '). При встрѣчѣ съ представителями церкви па нервомъ вселенскомъ соборѣ, императоръ Константинъ, по свидѣтельству историка Руфина, сказалъ нмъ: «Ногъ поставилъ васъ евніцсшінкамп и далъ вамъ власть судить мои пароды и меня самою, поэтому справедливо, чтобы я подчинился вашему приговору: мнѣ и въ голову не придетъ быть судьею надъ вами» 2).

Въ законодательствѣ. Юстиніана содержится болѣе ясная характеристика указанной системы взаимоотношенія церкви и государства. Въ предисловіи къ шестой своей новеллѣ Юстиніанъ говорить: «Два величайшіе Божіи дара даны людямъ отъ всевышней благости—священство п государственная власть: одно имѣетъ попеченіе о предметахъ божественныхъ, другое управляетъ и заботится о дѣлахъ человѣческихъ. Но оба, происходя изъ одного и того же начала, совмѣстно благоустроя-ють человѣческую жизнь. Поэтому у царей нѣтъ болѣе важной заботы, какъ о благоустроеніи священства, которое со своей стороны служитъ имъ молитвою къ Богу» :!). Такимъ образомъ, здѣсь различаются двѣ сферы отношеній—духовная и свѣтская, при равенствѣ ихъ правъ и тождествѣ источника происхожденія, находящагося въ благости. Всевышняго. Но болѣе полное развитіе теоріи оперковленнаго государства наблюдается уже въ послѣдующее время, особенно въ царствованіе династіи Македонской ’*).

Изъ эпохи этой династіи (Македонской) мы имѣемъ замѣчательный юридическій памятникъ—Эпапагогу, происхожденіе коего связано съ именами основателя династіи—императора Василія (867—886г.) и знаменитаго патріарха Фотія. Въ Эпапагогѣ содержатся общія опредѣленія власти царской и патріаршей и

’) Evsebiwi PmiiMlns, Vita Coustantini, 1. И, с. 28. 55, pag. <18, 83. Ed. F. Heinichon. Lip.siae. 1869.

2) Rufinas Aquilensis Presb., Historia eeclesiastica, t. I, cap. 2, col. 468. Migne, Patrol, lat., t. XXI.

3) Justin, novel. VI, praefatio.

4) Императоры иконоборческой эпохи (съ 717 г.) въ своемъ законодательствѣ выдвинули на первый планъ идею императорскаго абсолютизма въ дѣлахъ не только граждаискихъ, но и церковныхъ. Но эта идея не привилась на византійской почвѣ, жила не долго и исчезла послѣ осужденія и гибели иконоборства.

изображается полная картина государственнаго строя Византіи и отношеній церкви къ государству. Сущность правовыхъ воззрѣній Опапагогн состоитъ въ слѣдующемъ. Церковь и государство—одинъ сложный п нераздѣльный организмъ. Государство—матерія, церковь—форма. Верховнымъ Законодате-лемъ-Судьею и Правителемъ церковно-государственнаго организма является Самъ Господь Іисусъ Христосъ. Его намѣстники на землѣ—царь и патріархъ, изъ коихъ первый управляетъ тѣломъ, а второй душою, НО оба ОНИ суть та аг-чата УЛІ ■аѵау/а'.бтата игрт( ту;: -омтгіас. Въ частности, царь есть законодатель, высшій правитель и судія людямъ. Конечное назначеніе царя—творить добро, посему царь и называется благодѣтелемъ (s’jipyeTTji); самая природа царской власти извращается, когда царь ослабѣваетъ въ совершеніи добрыхъ дѣлъ. По отношенію къ церкви царь есть хранитель благочестія и правовѣрія, точный исполнитель и покровитель церковныхъ догматовъ и каноновъ: онъ долженъ среди всѣхъ отличаться ревностію о Богѣ. Но вся вообще власть царя находитъ свой предѣлъ въ религіозномъ и нравственномъ законѣ, установленномъ Верховнымъ Законодателемъ и Судіею, Христомъ. Высоко по Эпа-нагогѣ и положеніе византійскаго патріарха. Будучи равнымъ царю членомъ церковно-государственной организаціи, патріархъ, вмѣстѣ съ тѣмъ, есть живой н одушевленный образъ Христа, дѣлами и словами выражающій истину. Его назначеніе состоитъ въ спасеніи ввѣренныхъ ему отъ Бога людей, въ жизни во Христѣ и сраспинапіи міру. Патріархъ управляетъ церковью на основаніи каноновъ, причемъ ему принадлежитъ исключительное право толкованія этихъ каноновъ. Онъ долженъ безбоязненно свидѣтельствовать объ истинѣ даже предъ царемъ, а послѣдній, устанавливая и толкуя законы, не долженъ про-тиворѣчить церковнымъ канонамъ и вообще обязанъ имѣть предѣлъ своей законодательной власти не только въ догматахъ, но и въ канонахъ '). Такимъ образомъ, Эпанагога, устанавливая дуализмъ власти въ одномъ сложномъ церковно-государственномъ организмѣ, возглавляетъ его идеею о Христѣ, какъ Верховномъ Законодателѣ и Судіи, изображаетъ идеалъ царской власти на Основѣ ученія святоотеческаго *), намѣчая * 2

’) Ироф. В. Соко.іъскін. О характерѣ и значеніи Эпанагоги. Ви.зан-шіискій Временникъ, т. I, (1894), стр. 29—32.

2) Basilius Magnus, Homilia in psalmum XXXII: оТглахѵто Ы ті,ѵе<г ß=tai-

Леіаѵ еіѵкі zip Evvopov ётизтосаіаѵ, -J; zip £7ti rraorv otpxV; iwrteijO'jv&v арартіа

ея истинную природу въ нависи мости отъ исполненія нравственнаго закона, а предѣлъ этой власти указываетъ въ канонѣ. который ео ipso ставится выше закона гражданскаго.

Несомнѣнно. Опапагога была дѣйствующимъ въ Византіи закономъ и оказала свое вліяніе на строй мѣстной церковпо-госѵдаретвенной жизни 1). Ея постановленія были внесены потомъ въ большой и малый синопсисы Василпкъ. а также въ синтагму Матоея Властаря (XIV и.), сохранившую за собой значеніе дѣйствующаго юридическаго руководства вплоть до паденія Византіи. При этомъ, эпоха Компиновъ и Палеологовъ развила и усовершила начала Эпанагоги и еще болѣе одухотворила систему взаимоотношенія церкви и государства. Выраженіемъ истинной политики Комниновъ могутъ служитъ слѣдующія мысли императора Іоанна II (1118—1143 г.), изложенныя въ письмѣ къ папѣ Гонорію II. «Во всемъ моемъ управленіи я признавалъ двѣ стороны, совершенно отличныя одна отъ другой: первая есть власть духовная, которую Верховный Первосвященникъ міра, Царь міра, Христосъ, даровалъ своимъ ученикамъ и апостоламъ, какъ ненарушимое благо, посредствомъ котораго они, по Божественному праву, пріобрѣли власть вязать и разрѣшать всѣхъ людей: вторая же есть свѣтская власть, управляющая дѣлами временными и владѣющая, по Божественному установленію, одинаковымъ правомъ въ своей сферѣ, согласно заповѣди Господа: кесарю воздадите кесарево. Обѣ эти власти, господствующія въ мірѣ, раздѣльны и различны, по дѣйствуютъ въ гармоническомъ соединеніи, восполняя одна другую» 2 *). А Византія эпохи ІІалео.юговъ мыслилась уже вселенскимъ церковно-государственнымъ тѣломъ, со вселенскимъ патріархомъ и вселенскимъ царемъ во главѣ. Патріархъ занимаетъ мѣсто Христа, Которымъ и посажд'ается на владычнемъ престолѣ,—есть преемникъ чести апостоловъ, блюститель боже-

(Мідпи. Patr. gr., t. XXtX, col. 345). Срав. Maximus Confessor, Loci communes. col. 770, Miyne. Patr. gr. t. XC1.

1) П a - я p p rt у 6 - о ’j л о 'Ізторіа too 'Е1,/.Т|Ѵ:у.ой SOvoo;, t. IY, аг>,. 9—10. ’ЛЦѵое.. 1890.

-) Pichler, Geseichte der kirchlichen Trennung zwischen dem Orient und Occident, В. 1, S. 280—287. München. 1804.—Одинъ изъ предшественниковъ Іоанна—византійскій императоръ Константинъ Дука въ своей новеллѣ ОТЪ 1065 года писалъ: яѵ ЧеХт, ті; ха:\ото;».£іѵ то ѲгТоѵ хаі Р?.яа^г,іі£іѵ ха! яѵатрёяЕіѵ той; ѵ.яѵоѵя; тійо яуішѵ ят:озто),шѵ хаі Цеоаоршч т:атsp<ov. Tjaet; то:-я6тг(ѵ aovfjljsiav ойѵ, 7/^оо.зѵ ( Р ä >. г Y] 7.а! ГІот/.у;, Тйѵтя^р-я тйѵ (Ігішѵ у.яі ісОшѵ ѵ.IVovtov, т. А', ае>.. 276. ’AOyjvsil. 1855).

ствешшхъ законовъ и каноновъ, вселенскій учитель для всѣхъ христіанъ; его власть имѣетъ вѣчное значеніе. И вселенскій царь—самодержецъ, высочайшій и святой, пекущійся о внѣшнемъ строительствѣ церкви, имѣетъ великую честь и занимаетъ высокое мѣсто во вселенской церковно-государственной организаціи; онъ выше всѣхъ помѣстныхъ князей и государей, есть господинъ и начальникъ вселенной, защитникъ и поборникъ всей православной церкви, такъ какъ и на немъ почиваетъ благодать Божія. При всемъ томъ, царство и церковь находятся въ тѣсномъ союзѣ п общеніи между собою и невозможно ихъ отдѣлить другъ отъ друга. Такія положенія прекрасно раскрыты и мотивированы въ грамотѣ (1393 г.) константинопольскаго патріарха Антонія IV къ русскому великому князю Василію Димитріевичу ’).

Одновременно и церковные каноны получили преимущественное значеніе и силу, въ сравненіи съ государственными законами, п, въ случаѣ столкновенія съ ними, имѣли перевѣсъ на своей сторонѣ * 2). Вообще, послѣдніе вѣка существованія самостоятельной Византіи были періодомъ и наивысшаго господства канона, духовенства и церкви, вслѣдствіе ослабленія власти гражданской и упадка имперскихъ силъ въ государствѣ. Передъ самымъ паденіемъ Константинополя патріархъ Іосифъ (1416-— 1439 г.) говорил ъ императору Іоанну ГІалеологу: «церковь должна идти впереди императорской власти пли рядомъ съ ней, по отнюдь не позади» :1).

Разумѣется, система оцерковлениаго государства, допускавшая равенство власти царя и патріарха и взаимное ихъ восполненіе, совершенно исключала принципіальную возможность цезаропаиизма, о которомъ любятъ говорить — въ отношеніи Византіи.—западные писатели, утверждая, будто византійскій нарь совмѣщалъ въ своемъ лицѣ и достоинство первосвященника, былъ не только главою государства, но и церкви, узаконилъ не только гражданскія постановленія, но и каноны.

’) M'iklosiclt et. Müller, Acta patriavehatus ConstuntinopoUtani, t. II, p. 188 — 192. Vindobonae. 1862.

2) іеромонахъ Михаилъ, Законодательство римско-византійскихъ императоровъ о внѣшнихъ правахъ и преимуществахъ церкви, стр. LI—L1I. Казанъ. 1907.

J'ichler, ibid., S. 419—420; Проф. A. II. Лебедевъ, Историческіе очерки состоянія византійско-восточной церкви отъ конца XI до половины XV в„ изд. 2, стр. 114—115. Москва. 1902.

Говорить о цезаронагінзмѣ. і.аігь системѣ взаимоотношенія византійской церкви н государства, значить не понимать права п исторіи Византіи, игнорировать юридическія опредѣленія и факты, приписывать частнымъ и временнымъ явленіямъ смыслъ общій, принципіальный. Несомнѣнно, съ цезаропапнзмомъ мы встрѣчаемся въ исторіи Византіи, но это было лишь нарушеніе юридической и канонической нормы, злоупотребленіе отдѣльныхъ лицъ, явленіе временное и случайное. Такъ, императоръ Левъ ІИ, виновникъ иконоборства, былъ и родоначальникомъ цезаронаннзма. Царь, провозгласилъ Левъ въ своей Итогѣ, есть и епископъ церкви, его воля—канонъ для церкви, а царскій законъ, или канонъ, есть откровеніе самого Бога *). Что же? Какъ церковь отнеслась къ этому новшеству?—Она вступила въ упорную п продолжительную борьбу съ цезаро-паппзмомъ иконоборцевъ и нанесла новымъ идеямъ полное пораженіе. Эпанагога. явившаяся послѣ торжества православія и получившая значеніе дѣйствующаго права, не сохранила въ себі; и слѣдовъ законодательства иконоборцевъ. Такъ было въ исторіи Византіи и всякій разъ, когда системѣ оцерковленнаго государства угрожала чуждая ея духу доктрина цезаронаннзма: церковь вступала съ нею въ борьбу и такимъ путемъ утверждала свое первенство п автономію (напримѣръ, при Львѣ VI и Михаилѣ Налеологѣ).

С-ъ другой стороны, пѣтъ научныхъ основаній говорить п о папизмѣ византійскихъ патріарховъ. Историческая жизнь не всегда идетъ ровнымъ и гладкимъ путемъ, въ пей иногда бываютъ уклоненія отъ принятыхъ началъ, допускаемыя отдѣльными личностями подъ вліяніемъ внѣшнихъ обстоятельствъ, частныхъ или партійныхъ интересовъ и т. и. Но такія уклоненія не оправдываются руководящими началами, которыя, въ свою очередь, нисколько не теряютъ въ своемъ достоинствѣ отъ частныхъ ихъ нарушеній. Въ византійскомъ законодательствѣ дуализмъ власти такъ рѣшительно быль установленъ, а представители власти духовной настолько прониклись церковнымъ ученіемъ о божественномъ происхожденіи двоевластія въ государствѣ, что, при свѣтѣ этихъ безспорныхъ данныхъ, мысль о византійскомъ папизмѣ является тенденціознымъ недоразумѣніемъ. Нѣтъ, не о подчиненіи себѣ царской власти заботн-

\) Есіоцп Lit'<mis et. Coiistautiiii. KH. Zacltanoe Lini/cnlhul. I.ipsiau 1852, предисловіе.

ласъ высшая церковная власть Византіи, а о томъ, чтобы, оставаясь вѣрной ученію Христа, церковнымъ догматамъ и канонамъ. сообщить духъ церкви государству и обществу, возможно больше приблизить государство къ церкви, преобразовать его но началу любви Христовой, создать царство Божіе на землѣ...

IV.

3. Церковно-религіозный характеръ Византіи,—Божественное происхожденіе императорской власти; церковный обрядъ коронованія византійскихъ императоровъ и праздничные ихъ выходы въ храмъ Св. Софіи.— Вліяніе церкви на политическую жизнь Византіи; историческіе примѣры.— Господство церкви въ жизни общественной: право церковнаго убѣжища, судъ церкви надъ убійцами, молитва о примирившихся, патріаршее право печалованія, церковная санкція въ области гражданскаго частнаго права, —Церковь и семья; церковные обряды усыновленія и побратимства.—Молитвы на разные случаи жизни общественной и частной.— Нравственные совѣты византійскаго боярина XI вѣка.

Византинизмъ, далѣе, характеризуется весьма живымъ и интенсивнымъ отношеніемъ народа къ религіи. Византійское общество было религіознымъ по преимуществу. Вся жизнь византійцевъ—частная, семейная, общественная и даже политическая—носила отпечатокъ церковно-религіозныхъ интересовъ. Религія составляла для нихъ главное и исключительное начало жизни и проникало все ея содержаніе. Византійцы не знали отрицанія религіи изъ сознательной вражды къ ней, жили преимущественно вѣрой, питали глубокую и искреннюю преданность кт» «матери-церкви», имѣли большое уваженіе къ духовенству и монашеству. Вотъ нѣкоторыя данныя, указывающія на преобладаніе церковно-религіознаго элемента въ жизни византійцевъ. -

Прежде всего, императоръ, по воззрѣнію византійцевъ, быль намѣстникомъ Боса па землѣ и отъ Бога получилъ все, чѣмъ владѣетъ. Отсюда, на императора была перенесена извѣстная степень божественнаго величія, выражавшаяся въ наименованіяхъ и внѣшнихъ формахъ, изъ коихъ образовался своего рода культъ императоровъ. Но византійскій культъ не проявлялся въ апоѳеозѣ императоровъ, какъ это было въ языческомъ Римѣ, а былъ лишь способомъ почтенія церковной власти Приписывая этой власти божественное происхожденіе, византійцы прилагали къ императору особые эпитеты, указывавшіе и па религіозный характеръ его полномочія. Императоръ на-

зывался святымъ, божественнымъ, сыномъ Божіимъ, владыкою всѣхъ христіанъ или христіанской вселенной: ему воздавалось богоравное (ізіОго;) почитаніе, выражавшееся въ поклоненіи (грозхиѵтрі;). т. е. въ наклоненіи головы до самой земли и цѣлованіи руки, и въ славословіяхъ (sti?r([Mai), т. е. въ многолѣтіяхъ и хвалебныхъ эпитетахъ *). Вступленіе императора на престолъ сопровождалось церковнымъ обрядомъ коронованія. Въ первый разъ этотъ обрядъ былъ совершенъ надъ императоромъ Львомъ I Оракіяниномъ (4Ö7— 474), взамѣнъ римскаго подниманія на щитъ,—и съ того времени онъ составлялъ необходимую принадлежность царскаго вступленія на престолъ, придавая ему религіозную санкцію. Чинъ коронованія слагался въ Византіи постепенно, по его обогащеніе частностями и подробностями характерно въ томъ отношеніи, что указывало на послѣдовательно возраставшее вліяніе церкви въ актѣ вступленія императоровъ на престолъ '-). Высшей степени историческаго развитія коронаціонный византійскій чинъ достигъ въ XIY вѣкѣ, когда и церковная сторона пріобрѣла въ немъ преимущественное значеніе. Церемонія происходила въ храмѣ Св. Софіи, куда императоръ являлся- для слушанія литургіи. Предъ началомъ ея онъ передавалъ патріарху собственноручно написанное исповѣданіе вѣры, въ коемъ обѣщался пребывать всегда вѣрнымъ и не измѣннымъ рабомъ н сыномъ св. церкви, защитникомъ и покровителемъ ея, милостивымъ и человѣколюбивымъ въ отношеніи къ подданнымъ. Во время литургіи, предъ пѣніемъ Святый Боже, патріархъ выходилъ изъ алтаря, предлагалъ императору выслушать молитвы мѵропомазанія и совершалъ самое помазаніе, произнося: святъ. Затѣмъ, изъ алтаря выносился вѣнецъ, который и возлагался патріархомъ па голову царя, со словами я;ю;. Когда- наступало время перенесенія Св. Даровъ съ жертвенника на престолъ, императоръ входило въ алтарь, облачался въ ризу и, держа въ рукахъ крестъ и скипетръ, принималъ участіе въ великомъ входѣ. Во время * 413

’) ІІроф. Н. А. СшЛі.тноннч-?,, Византійское государство и церковь въ XI вѣкѣ, стр. 148—149. Сіш. 1884.

-) Свѣдѣнія о коронаціонномъ чинѣ въ періодъ V—X в. сообщаютъ: Conshtntinus Porphyroyenitus, De cerimoniis aulac byzantinac, t. I, p. 410—

413, 423, 192—193. Bonuae. 1829; PAayriii.s, Historic! mdesiastica, i. Ш,

c. 32, p. 130. Ed. Bidez and Parmeutier. London. 1898; Pd>. Ay) -/.al П о-c/. fj, Xövcaypa xwv Чеіш'с y.ai ispärc y.avövuiv, t. Ill, as?.. 44—45 (толкованіе Ѳ. Валь-самона на 12 правило Анкирскаго собора). AOcjvoc. 1853.

причащенія священнослужителей императоръ опять входилъ въ алтарь и причащался здѣсь раздѣльно тѣла и крови Христовой * *). Вообще фактическое вступленіе императоровъ па престолъ являлось, въ представленіи византійцевъ, актомъ церковно-религіознымъ по преимуществу, прямымъ завершительнымъ выраженіемъ божественнаго происхожденія царской власти.

Затѣмъ, религіозный характеръ императорской власти проявлялся въ высочайшихъ выходахъ по воскреснымъ и праздничнымъ днямъ въ различныя церкви столицы, а преимущественно въ храуГъ Св. Софіи. Эти выходы обстоятельно описаны въ замѣчательномъ памятникѣ византійской литературы «Придворномъ Уставѣ» императора Константина Till Порфиророднаго. Раздѣляясь на большіе, средніе и малые, въ зависимости отъ праздничныхъ дней, и на постоянные и случайные, въ зависимости отъ назначенія торжествъ,—всѣ этн выходы характерны въ томъ отношеніи, что сообщали власти византійскаго василевса религіозный оттѣнокъ, выражали основную византійскую идею о царѣ, какъ намѣстникѣ Божіемъ, оруженосцѣ и второмъ, послѣ Бога, вождѣ народа (ізтаоообро; хаі йтаотраттіуб;). Царь, вмѣстѣ съ патріархомъ и остальнымъ духовенствомъ, принималъ участіе въ маломъ входѣ, совершалъ въ алтарѣ кажденіе свв. престола и распятія, начиналъ па срединѣ храма великій входъ, участвовалъ въ цѣлованіи любви послѣ возгласа на литургіи—«возлюбимъ другъ друга».., причащался подъ обоими видами отдѣльно и т. д. 2).

Наконецъ, извѣстно, что византійскіе василевсы и каждый будничный день начинали молитвой въ придворномъ храмѣ, послѣ чего уже приступали и къ государственнымъ дѣламъ. Такимъ образомъ, жизнь византійскаго царя тѣсно переплеталась съ церковными выходами и религіозными процессіями, проходила въ постоянномъ общеніи съ патріархомъ и духовенствомъ, совершалась подъ кровомъ Св. Софіи и иныхъ константинопольскихъ храмовъ, изъ коихъ на царя п его дѣла всякаго рода износилось благословеніе Божіе,—гдѣ царь вдохнов-

*) J. Cantacu~eniig, Historia, lib. 1, cap. 41, p. 196—204. Bouuao. 1828; Coilinus, De officialibus palatii Constantinopolitaui et de officiis Maimae Kcclesiae liber, cap. 17, p. 86—99. Boimae. 1839.

•!) Conslantimts Porphyror/enihis, De ccrimoniis aulae byzantinae, t. I, 1. 1, cap. 1 — 37. Срав. ІІроф. Д. Ѳ. Біь. інечъ, Byzantiua, кн. II, гл. 5. Спб. 1893.

51

.шлея на дѣла благочестіи и православія, проникался сознаніемъ о себѣ, какъ намѣстникѣ Божіемъ на землѣ.

Церковь освящала и политическую жизнь Византіи. Она являлась посредницей между враждовавшими политическими партіями, между законнымъ правительствомъ н претендентами на престолъ или бунтовщиками, опа, въ лицѣ патріарха и духовенства, призывала мятежниковъ къ повиновенію законной власти, примиряла враждовавшія въ нѣдрахъ имперіи партіи, утверждала власть василевса на идеѣ божественнаго ея происхожденія. считая отступничествомъ (isoс-у.ѵ.у.) всякое возстаніе противъ него и карая виновныхъ анаоемоп ')• Вліяніе церкви на политическій строй въ имперіи было такъ велико, что претенденты на византійскій престолъ, обезпечивъ себѣ поддержку со стороны войска, прежде всего спѣшный заручиться содѣйствіемъ патріарха, авторитетъ котораго въ глазахъ народа имѣлъ громадное значеніе. По патріархи въ атомъ случаѣ поступали но долгу справедливости и на основаніи утвердившагося въ области византійскаго престолонаслѣдія легитимизма. Любопытнымъ, въ разсматриваемомъ отношеніи, примѣромъ можетъ служить опизодъ изъ царствованія Михаила VIII Палеолога, который достигъ престола преступленіемъ, ослѣпивъ законнаго его наслѣдника Іоанна Ласкарпса. Но современный патріархъ Арсеній рѣзко осудилъ императора за преступленіе и даже отлучилъ его отъ церкви, хотя самъ и лишился за лто патріаршей каоедры. Патріаршая анаоема произвела па общество сильное впечатлѣніе н вызвала взрывъ народнаго негодованія противъ преступника. Въ интересахъ Михаила ІІа.іеолога было избавиться отъ патріаршей анаоемы. По ее снялъ съ императора лишь второй преемникъ Арсенія но каоедрѣ патріархъ Іосифъ. Византійскій историкъ Георгій Пахимеръ такъ описываетъ обратное принятіе Михаила въ церковь, происшедшее въ храмѣ Св. Софіи въ праздникъ Срѣ-тѣпія Господня въ 12()Кг. По окончаніи торжественной литургіи, отверзлись царскія врата и взору присутствовавшихъ открылся

’.) Такъ, въ 1364 году къ посредничеству патріарха Филоѳся и синода обращался императоръ Іоаннъ V ІІалеологъ, чтобы обезпечить себѣ вѣрность Матѳея Кантакузина, путемъ клятвы. Патріархъ успокоилъ царя оффиціальною грамотою, подтверждавшею клятвепное обѣщапіе Матѳея относительно политической вѣрности. Мікіоніск et Malier, Acta patriar-eliatus Con--ni, t. 1, p. 448—450 (Yindob. i860). Срав. Хіееічя ѴІюіпсі/н, Jfistoria. p. Bö—67, 312, 314, 324,328. Boimae. 1835.

цѣлый сонмъ архіереевъ, окружавшихъ нрестол-].. во главѣ съ патріархомъ. Императоръ Михаилъ, въ сопровожденіи оруженосцевъ, членовъ синклита и другихъ правительственныхъ лицъ, приблизился къ царскимъ вратамъ. На встрѣчу ему вышелъ изъ алтаря патріархъ, окруженный архіереями. Подходя къ первосвятителю, царь снялъ съ головы діадему, іповергся, съ открытой головой, къ ногамъ патріарха и, громко исповѣдавъ свое преступленіе, пламенно просилъ прощенія. Патріархъ, выслушавъ исповѣдь, развернулъ находившійся въ его рукахъ свитокъ и прочиталъ падь поверженнымъ долу императоромъ подробное изложеніе его вины относительно ослѣпленнаго царевича, въ заключеніе произнесъ и прощеніе и разрѣшеніе. Царь подходить къ другому, третьему архіерею, каждому кланялся въ ноги и у каждаго просилъ прощенія, а они, одинъ за другимъ, держа въ рукахъ свитокъ, читали его и прощали, подобно патріарху. ГІрн этомъ многіе проливали слезы, видя уничиженіе царственнаго преступника. Наконецъ, царь поднялся, обновился священнымъ веселіемъ духа, помолился и, простившись, пошелъ во дворецъ. Послѣ этого онъ, но словамъ историка, съ большею энергіей принялся за политическія и общественныя дѣла ‘).

Далѣе, церковь нерѣдко утверждала политическія соглашенія между соправителями, основываясь и въ этомъ гражданскомъ дѣлѣ на церковныхъ законахъ и отеческихъ уставахъ. Любопытнымъ документомъ этого рода можетъ служить актъ политическаго договора между императоромъ Іоанномъ V Палеологомъ и его сыномъ Андроникомъ, состоявшійся въ маѣ 1381 года и санкціонированный патріархомъ Ниломъ и его синодомъ. Между упомянутыми членами царской династіи Палеологовъ происходила упорная политическая вражда изъ-за византійскаго престола, весьма выгодная для турокъ, которые пользовались междоусобіями въ имперіи для усиленія своего политическаго и военнаго могущества на счетъ Византіи. Наконецъ, не безъ участія патріарха и синода между отцомъ и сыномъ состоялось примиреніе. Сыпь обѣщалъ повиноваться отцу, который, въ свою очередь, призналъ за нимъ право наслѣдовать царскій престолъ,— и оба поклялись свято соблюдать заключенный между ними по этому поводу письменный договоръ. При всемъ томъ оба они,

l) Gvoryius Pitchymerus. Dt; Mirhaelc Ptilarologo, 1. IV, cap. 25, p. 306— 307. Bonntu*. 1835.

51*

сказано нъ документѣ, просили святую Христову церковь утвердить и обезпечить патріаршею и синодальною грамотою то, въ чемъ они поклялись, для лучшаго сохраненія, исполненія и безопасности. И вотъ, патріархъ и синодъ, идя на встрѣчу этой просьбѣ, подтвердили своей грамотой политическій договоръ императора и его сына, заключенный съ цѣлью благополучія ромеевъ и для обезпеченія твердости власти и непоколебимости царства. Тотъ изъ вступившихъ въ договоръ, кто нарушить его условія, сперва подвергнется увѣщаніямъ со стороны патріарха и синода; если же не обратитъ на нихъ вниманія, то надлежащимъ образомъ будетъ изобличенъ, согласно съ священными законами церкви и уставами отцевъ и учителей; наконецъ, въ случаѣ неуспѣха и лтой мѣры, виновный пусть знаетъ, что самъ патріархъ и синодъ будутъ бороться съ нимъ и противодѣйствовать ему, какъ преступнику клятвы и нарушителю интересовъ христіанъ, ибо церковь Христова, говоритъ синодальная грамота, есть учительница мира, любви и единодушія, а не борьбы, раздора и вражды, отъ которыхъ въ міръ и привзошло все зло, особенно въ настоящее время *).

Синодъ своимъ участіемъ санкціонировалъ и т. н. политическіе браки, которые устраивались и въ Византіи въ интересахъ благополучія имперіи. Въ 1365 году состоялось сватовство царевича Андроника ІІалеолога съ дочерью болгарскаго царя Іоанна Александра—Маріей. По этому поводу между византійскимъ и болгарскимъ дворами былъ заключенъ политическій договоръ, подтвержденный клятвами съ той и другой стороны; Патріархъ Каллистъ и синодъ особымъ актомъ утвердили этотъ политическій бракъ, признали дѣйствительность и взаимныхъ клятвенныхъ обѣщаній, а въ случаѣ нарушенія синодальнаго дѣянія грозили виновнику отлученіемъ отъ церкви 2). ІІо смерти болгарскаго царя Александра, византійская церковь вновь выступила охранительницей политическихъ интересовъ имперіи. Въ 1365 году патріархъ Фплооей обратился къ царю Іоанну, сыну Александра, съ особымъ ниттакіемъ но поводу политическаго союза между двумя имперіями. Указавъ въ немъ на прежде заключенный между Византіей и Болгаріей .мирный договоръ, весьма важный для обоихъ государствъ, въ виду на-

отупленія грознаго врага-турокъ. патріархъ увѣщевалъ болгарскаго царя Іоанна, чтобы онъ своею царскою властью устранялъ все то, что можетъ вызвать безпорядки и подать поводъ къ нарушенію традиціоннаго мира: любовь и согласіе между народами—вотъ заповѣдь Христа и ученіе церкви, во имя коихъ патріархъ и обращается съ увѣщаніемъ къ царю ').

Въ случаѣ нарушенія политической клятвы, патріархъ и синодъ подвергали виновныхъ весьма суровой церковной карѣ. Въ доказательство можно представить слѣдующій примѣръ. Въ царствованіе Андроника II Палеолога (1282—1328г.) населеніе Янинской митрополіи въ Эпирѣ, воспользовавшись смертью правителя Ѳомы, присягнуло на вѣрность византійскому императору. Вслѣдъ затѣмъ, во время происшедшихъ политическихъ смутъ, япннцы отложились, вопреки клятвѣ, отъ Византіи и признали, въ достоинствѣ деспота, сперва Николая, а потомъ Іоанна Дуку, но смерти коего признали надъ собою власть его жены и сына. По въ царствованіе Андроника III янинцы должны были подчиниться Византіи, и вотъ въ 1337 году они обратились къ патріарху Іоанну Калека съ раскаяніемъ и просьбою объ уврачеваніи ихъ тяжкаго грѣха—клятвопреступленія. Патріархъ и синодъ наложили на нихъ епитимію троякаго рода, въ зависимости отъ степени виновности каждой группы. Главные участники антиправительственной смуты и вожаки народнаго движенія отлучались на три года отъ св. причастія; при атомъ, въ теченіе первыхъ трехъ мѣсяцевъ оіш не должны были присутствовать за богослуженіемъ въ храмѣ, а только лишь стоять внѣ храма, оплакивая свой грѣхъ, лишались въ ото время и анти до ра и всякаго освященія, должны были воздерживаться отъ мяса, а въ среду и пятницу ѣсть только сухой хлѣбъ и пить одну воду и каждый день, за исключеніемъ субботы и воскресенья, дѣлать но 50 поклоновъ; послѣ первыхъ трехъ мѣсяцевъ, виновные въ теченіе года могли стоять въ храмѣ, позади присутствовавшихъ, наконецъ, въ послѣдній годъ и девять мѣсяцевъ получали разрѣшеніе стоять и молиться вмѣстѣ съ вѣрными, послѣ чего удостоивались и святыхъ тайнъ. Ко второй группѣ виновныхъ относились тѣ, кои примкнули къ иниціаторамъ преступленія безъ всякаго принужденія. Они отлучались отъ святаго причастія на два года, причемъ ото время также раздѣлялось на три періода (два мѣсяца, шесть

) Miklosich et Maller. Acta, I, 453.

мѣсяцевъ, годъ и четыре мѣсяца) для постепеннаго прохожденія еннтимін, соотвѣтственно топ послѣдовательности, которая назначена п для первой группы. Для третьей группы виновныхъ, который дѣйствовали по принужденію п увлеченію,—соотвѣтствующая епптпмія налагалась па одинъ годъ. Если среди виновныхъ окапывались п лица священныя, то они запрещались въ свящеппослужепіп на три года, на два и на одинъ, къ зависимости отъ степени участія въ клятвопреступленіи. .Женщины п дѣти подвергались той же епптнмін, какая возложена и на мужчинъ, но срокъ ея примѣненія ограниченъ 40 днями. Лишь въ виду приближенія смерти подвергнутый опи-тиміи могъ сподобиться св. причастія. Наконецъ, тѣ изъ священниковъ япинской митрополіи, кои осмѣлились произнести церковное отлученіе на всякаго противившагося клятвопреступленію и, такимъ образомъ, присвоили себѣ архіерейскую власть, лишались права священнодѣйствія и на второе трехлѣтіе ').

Патріархи иногда высказывали свои мнѣнія по государственнымъ дѣламъ большой важности. Когда при императорѣ Іоаннѣ Y ГІалеологѣ возникло дѣло о политическомъ союзѣ Византіи съ венеціанцами и генуезцамн, патріархъ Каллистъ I, участвовавшій вмѣстѣ съ министрами въ обсужденіи условій договора, въ 1361 году обратился къ царю съ особымъ пит-такіемъ, въ которомъ даетъ ему совѣтъ о томъ, какъ слѣдуетъ заключить ототъ союзъ въ интересахъ Византіи. На нервомъ планѣ стоитъ полная неприкосновенность церкви отъ какого бы то ни было латинскаго вліянія, а затѣмъ въ документѣ рѣчь идетъ о полной свободѣ Византіи въ рѣшеніи ея политическихъ дѣлъ, о финансовомъ благоустройствѣ страны и т. п.2).

Представленныхъ примѣровъ, полагаемъ, достаточно для того, чтобы судить о благотворномъ воздѣйствіи византійской церкви на политическую жизнь государства.

Обращаясь къ общественной жизни Византіи, мы и въ этой области наблюдаемъ господство церковныхъ идей, подъ вліяніемъ коихъ многія стороны нравоваго положенія мѣстнаго населенія не только всецѣло прониклись духомъ религіозности іі церковности, по и достигли такой нравственной высоты, которая вызываетъ справедливое изумленіе даже іі въ настояще время.

Д Miklosich et. Müller, Acta. I, lvl—174. Ibid. p. 430—431.

Такъ, пзнѣстно. что императоръ Юстиніанъ продоетанилъ цорк-вамъ право давать подт. своимъ кровомъ неприкосновенное убѣжипщ лнцам'ь, которымт. грозила явная опасность сдѣлаться жертвами людской злобы и несправедливости, пли даже подвергнуться законному наказанію (т. и. oizr.ov язоХія:—jus

asyli): только виновные въ тяжкихъ уголовныхъ преступленіяхъ— убійцы, прелюбодѣи и похитители дѣвицъ—не могли пользоваться отнмъ правомъ '). А императоръ Константинъ Порфирородный (945—959 г.) распространилъ право убѣжища и на убійцъ, какъ тайныхъ, такъ и явныхъ, признавъ ихъ по закону неприкосновенными и для частной мести, и для общественнаго суда, и предоставилъ судъ надъ нимн церкви, которая и подвергала виновныхъ публичному покаянію, церковной епитнміи по канонамъ и заключенію въ монастырь на различные сроки 2). Новелла императора Константина о церковномъ судѣ надъ убійцами явными была въ 1166 году подтверждена императоромъ Манунломъ Комниномъ :!)- а потомъ внесена Ѳеодоромъ Нальсамономъ въ толкованіе на VIII правило ев. Василія Великаго -‘). Въ Константинополѣ мѣстомъ церковнаго убѣжища для преступниковъ служила преимущественно Святая Софія5).

Какъ же церковь производила свой судъ падь убійцами, которые, въ силу гражданскихъ законовъ, всецѣло подлежали ея юрисдикціи? Свѣдѣнія- объ атомъ даетъ одна греческая запись, опубликованная покойнымъ профессоромъ А. С. Павловымъ по

’) Xovella XVII, с. 7.

") Znchanae Lirii/enfltal, Jus jn'aeeo-roitimnim, ears III, p. 270 - 275.

;l) Ibid. p. 476—482.

4) P d X X rt xa 1 П о t X rj. Ійѵгатра ~йп QsTov 7.xi Tsowv -/.аѵотшѵ, t. IV, o. 11(1—тк.’Аіфа'.. 1854.

5) Въ 1343 году императоръ Іоаннъ Палеологъ особымъ указомъ подтвердилъ такое значеніе этого знаменитаго храма. Дѣло въ томъ, что прибѣгавшіе подъ кровъ церкви для сиасевія пе желали, вслѣдствіе страха, оставаться въ назначенныхъ для нихъ мѣстахъ храма, а устремлялись въ алтарь; отъ этого происходилъ нѣкоторый безпорядокъ въ совершеніи богослуженія. Императоръ Іоаннъ объявляетъ въ своемъ указѣ, что онъ намѣренъ въ точности соблюдать древнія прономіи святѣйшей великой церкви, данныя ей согласно съ священными канонами и благочестивыми законами, которые всегда исполнялись и его предками, блаженными и знаменитыми царями. Въ виду этого, виновные должны спокойно оставаться въ назначенныхъ для убѣжища мѣстахъ храма, такъ какъ всякій, осмѣлившійся нарушить ихъ право убѣжища, окажется преступникомъ каноновъ и законовъ и долженъ дать отвѣтъ самому царю (Miklostch et Malier, I, 232—233).

рукописи XV вѣка изъ Московской Синодальной библіотеки (№ 477) и описывающая порядокъ патріаршаго судопроизводства надъ убійцами. Совершившій убійство (разсказывается здѣсь), спустя нѣсколько дней послѣ принятія его въ храмъ Св. Софіи, являлся къ патріарху іі сообщалъ о своемъ преступленіи. Патріархъ передавалъ его нротекднку (предсѣдателю церковно-уголовнаго суда), а птотъ—екклиеіарху, съ тѣмъ, чтобы послѣдній въ продолженіи 15 дней ставилъ виновнаго въ притворѣ церкви, предъ главными ея вратами, для публичнаго возвѣщенія всѣмъ являющимся въ храмъ о своемъ злодѣяніи и для испрошенія у нпхъ молитвъ за себя. Затѣмъ составлялся формальный судъ надъ преступникомъ подъ предсѣдательствомъ иротекдика и въ присутствіи постороннихъ лицъ. Подсудимый приводился въ судъ нагой, босой, со связанными напереди руками. Сначала онъ дѣлалъ три земскихъ поклона на востокъ (Богу), а послѣ трижды кланялся суду—нротекднку и екдикамъ. Потомъ предсѣдатель увѣщевалъ виновнаго—открыть суду, безъ всякой лжи и утайки, причину и способъ совершенія убійства. Виновный произносилъ свою исповѣдь, которую всѣ, за исключеніемъ суда, выслушивали стоя, затѣмъ протекдикъ, примѣнительно къ разсказу подсудимаго, обращался къ нему съ поученіемъ и назначалъ епитимію, послѣ коей виновный опять совершалъ поклоны Богу, суду и постороннимъ, прося себѣ прощенія, на что послѣдніе отвѣчали: «Богъ проститъ тебя». Судопроизводство заканчивалось выдачей подсудимому грамоты протекдика съ подробнымъ описаніемъ епитиміп и со внушеніемъ всѣмъ, особенно родственникамъ убитаго, не препятствовать виновному выполнпть его епитимію, подъ опасеніемъ Божія наказанія. Церковная епитимія налагалась на срокъ въ 15 лѣтъ ’), но истеченіи коихъ убійца обыкновенно па всю жизнь заключался въ монастырь 2).

') А. С. Павловъ, Сборникъ не изданныхъ памятниковъ византійскаго церковнаго права, стр. 130—132. Спб. 1898.

'-) Въ исключигеляныхъ случаяхъ церковный судъ вадъ убійцами отступалъ отъ указанныхъ формальностей. Въ 1400 году къ патріарху Матѳею обратился съ просьбою о помилованіи убійца трехъ лицъ, нѣкій Георгій, уже отлученный за ото преступленіе отъ церкви. Принося покаяніе' въ слезахъ и сокрушеніи сердечномъ, онъ просилъ освободить его отъ прохожденія церковной епитиміп, вслѣдствіе сильной его болѣзни. Снисходя къ болѣзни преступника, патріархъ снялъ съ него отлученіе, уменьшилъ епитимію, обычно налагаемую на убійцъ и, повелѣвъ нротекднку подробно описать и вручить виновному данное ему правило (-/.зѵмѵ), обязалъ

Право суда надъ убійцами принадлежало не только патріарху, но и каждому изъ епархіальныхъ архіереевъ ‘), а въ послѣднія времена существованія Византіи здѣсь создался институтъ «вселенскихъ судей». Они вѣдали важнѣйшія преступленія гражданъ и избирались, большею частью, изъ священниковъ. Предъ евангеліемъ они давали обѣщаніе судить по правдѣ и судили въ обстановкѣ. .не похожей па суды гражданскіе. Судъ часто происходилъ въ церкви; между книгами закона на первомъ мѣстѣ было евангеліе, и судъ производился болѣе по правдѣ Христовой и апостольской, чѣмъ по гражданскимъ законамъ 4).

Въ византійскихъ евхологіяхъ часто даже встрѣчается особая молитва о тѣхъ, кои перешли отъ вражды къ любви (ІОѴ/т, ёігі тйѵ «то r/j; s/Оря; si; a*'imr,v ;хгті6ѵтшѵ).И.ІИ примирились. Очевидно. МОЛИТВа имѣла практическое назначеніе. Вотъ ея текстъ по списку XIII вѣка. «Господи Боже нашъ, насадитель любви и воздѣлыватель мира, податель единомыслія, даруй рабамъ Твоимъ симъ, пребывавшимъ въ несогласіи, любовь, полноту закона, сокруши запутанныя узы грѣховъ ихъ и не презри ихъ въ борьбѣ съ діавольскими грѣхами вражды, но въ добромъ житіи укрѣпи пхь. склонившихся другъ къ другу въ любви, дабы въ будущемъ, мужественно противоставъ господству лукаваго, новыми подвигами избавить себя отъ проклятія; даруй имъ мудрость мира другъ въ другѣ о Христѣ Іисусѣ, дабы единодушно и

въ точности соблюдать его, угрожая, въ противномъ случаѣ, виновному гнѣвомъ Божіимъ (Miklosich et Müller, Acta, li, 533—535). Особый канонъ былъ возложенъ тѣмъ же патріархомъ на нѣкоего Дуку Діасорина, который въ юности умертвилъ десять человѣкъ и за это былъ подвергнутъ епитиміи со стороны патріарха Нила (1380—1388 г.); исполнивъ возложенные па него каноны и епитиміи (чаѵбѵя; -/.at ’s-t-tpta), Дука однако не успокоился и обратился къ патріарху Матѳею съ новымъ раскаяніемъ и просьбой о помилованіи и прощеніи. Патріархъ повелѣлъ ему совершать литургіи и панихиды, помогать родственникамъ убитыхъ и вообще бѣднымъ, вести жизнь добродѣтельную и богоугодную и т. п. Ibid. р. 314—320.

') Объ этомъ свидѣтельствуетъ слѣдующая объяснительная замѣтка, написанная киноварью предъ греческою записью о церковномъ судѣ надъ убійцами, опубликованною профессоромъ А. С. Павловымъ: „Гі-'vtoa/.s. 8ті тара Tojv ігрыѵ у.аѵоѵшѵ з'/ухг^ОрЧТ011 т.йзі тоТс äp/.ieps3atч 'sv -rat; айтмѵ еу.у./.ті-Otati y.avovtjetv ~.'.ч cjovia aal sravopOoöv чата тг.у ттч татероіѵ 8'.ята;іѵ. ’ЕѵтеиѲеѵ CÜX äpapTavs: о т.аратгр-фа; тоѵ уочіа. 'гч т-ij реуаХт, ixvO.vjaia. Cöopwt-къ стр. 130.

'-) George Finlay, History of the byzantine and greek empires, vol. II p. 454—455. Edinburg—Lotulon. 1854.

одиным» устами прославлять Тоби. Отца истиннаго свѣта: по-даждь имъ воспринять друп. друга въ любви, какъ п Единородный Сынъ Твой воспринялъ насъ, даруй имъ, но любви ко Христу, служить другъ другу, дабы въ нихъ умножилась дѣйствующая по любви къ Тебѣ благодать и дабы имъ исполнить законъ Христа Твоего, съ Нимъ же Ты благословенъ и пре-нроелавлеиъ со безначальнымъ Твоимъ Духомъ» ').

Въ связи съ правомъ церковнаго суда надъ уголовными преступниками, у патріарховъ было и право ходатайства предъ императорами о смягченіи участи виновныхъ, иначе—право иечалованія. Это право служило для патріарховъ средствомъ проведенія въ административно-судебную среду начатъ милости и состраданія и всецѣло основывалось на христіанской любви кт. ближнему. ІІрп императорѣ Никифорѣ Вотаніатѣ патріаршее право иечалованія за осужденныхъ и ссыльныхъ преступниковъ было до извѣстной степени регулировано спеціальнымъ постановленіемъ (1079 г.), въ силу коего константинопольскій патріархъ получатъ возможность три раза въ годъ напоминать царю о подвергнутыхъ наказанію но суду и просить о смягченіи ихъ участи или о полномъ освобожденіи "). Это троекратное, въ теченіе года, обращеніе кт, царю не исключало ходатайствъ патріарха н въ частныхъ случаяхъ, въ.пользу того или иного осужденнаго. Патріархи высоко цѣнили право пе-чалованія и пользовались нмъ въ широкой степени, какъ, напримѣръ. патріархи—Іоаннъ Ксифилниъ (1064—1076 г.) 3), Іосифъ I (1268—1275 г.) 4), Іоаннъ Веккъ (1276—1282 г.) г>). Иногда патріархи обнаруживали особое дерзновеніе въ своихъ ходатайствахъ предъ императорами. Историкъ Георгій Пахимеръ разсказываетъ такой фактъ патріаршаго иечалованія. Въ царствованіе императора Іоанна Ватаци (1222—1264 г.) былъ за-нодозрѣнъ вт, стремленіи кгь царской власти его родственникъ, Михаилъ Палеологъ. Царь, разгнѣвавшись, приказалъ схватить его и заключить въ тюрьму. Между тѣмъ Михаилъ говорилъ

О Проф. А. А. Дмитріевскій. Описаніе литургическихъ рукописей, хранящихся въ библіотекахъ православнаго Востока. Томъ Н. Е ö 7. о X 6 у і я. Стр. 240. Срав. стр. 121, 578, 804, 863. 1022. Кіевъ. 1901.

'-) Zachariae, Jus graeco-romamim. Ill, 331—338.

■’) M. UbA/.oc, B’j'ctvTivr, Ізторія, з. 452 (Ъ i i Мгаспшѵіит) Вф)мЧz. IV. Paris. 1874).

4) G. Pachymerus, t. I, 1. IV, cap. 23, p. 304. Boniiae. 1835. s) Ibid . 1. V. cap. 24.

всѣмъ, что онъ повинно содержится въ оковахъ. Объ атомъ узналъ современный патріархъ Мануилъ (1244 —1255 г.) и, воспользовавшись своимъ пребываніемъ въ Лидіи, гдѣ былъ и царь, сталъ ходатайствовать иродъ нимъ за узника и просилъ сжалиться надъ послѣднимъ, какъ надъ жертвою клеветы. «Если ты, царь, говорилъ патріархъ, отпустишь его и не совсѣмъ чистымъ отъ подозрѣнія, то все же онъ дастъ клятву относительно будущаго времени, принимая на себя и опасность подвергнуться церковному наказанію; связанный этимъ, онъ не допуститъ въ свое сердце не только самаго дѣла, но и мысли объ отложеніи, п какъ христіанинъ, боясь суда Божія, останется вѣрнымъ присягѣ, данной тебѣ и твоему роду». Даръ обѣщалъ удовлетворить просьбу патріарха, если Михаилъ, подъ поручительствомъ іерарха, впредь будетъ твердо хранить данную царю присягу. Спустя нѣкоторое время, патріархъ, готовясь совершать литургію въ присутствіи царя, когда уже стоялъ у престола, окруженный архіереями, послалъ къ находившемуся въ церкви императору одного священника съ просьбой освободить ІІалеолога. Царь тотчасъ приказалъ дать Михаилу свободу и съ удовольствіемъ отправилъ его къ патріарху. Патріархъ и соборъ архіереевъ сперва предложили Михаилу обычныя увѣщанія, а затѣмъ подвергли его церковному наказанію. Послѣ этого Михаилъ возвратился къ царю и, но словамъ историка, удостоился великаго расположенія ').

Вліяніе церкви простиралось и на область гражданскаго частнаго быта. Купчія и дарственныя грамоты, завѣщанія и другіе документы правоваго характера заключались и составлялись не на основаніи лишь формальныхъ требованій гражданскаго закона, но но мотивамъ и нравственно-религіознымъ, съ призываніемъ Бога и Богоматери, съ возложеніемъ упованія на Ихъ защиту н покровительство въ исполненіи договора. Вотъ обычная форма купчихъ, употреблявшаяся въ XIII вѣкѣ. Въ началѣ документа продавецъ (напримѣръ, ноля) и всѣ его семейные собственноручно ставили изображенія св. креста. Документъ начинался такими словами; «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа и истинно и совершенно Лреславнон Госпожи нашей Богородицы и Приснодѣвы Маріи». Затѣмъ излагалась сущность дѣла, причемъ участники его, указывая на «честные

’) О. Pachi/merus. t. I, lib. 1, cap. 7. Срав. Groryiits Acropolilu, Aima-lt‘S, cap. 50—51, pag. 103—107. Bonnac. 1836.

и животворящіе кресты», собственноручно пми поставленные, утверждали, что продажа состоялась добровольно, независимо отъ всякихъ причинъ, «запрещаемыхъ божественными законами». Покупатель имѣетъ право безпрепятственно пользоваться новымъ своимъ пріобрѣтеніемъ. Если же мы. говорятъ о себѣ, продавцы, нарушимъ договоръ, то «нс только будемъ имѣть судьею Христа и Бога нашего, по и наслѣдуемъ проклятія и анаоемы 318 святыхъ богоносныхъ отецъ, и нашъ жребіи да будетъ поставленъ на ряду съ неблагодарнымъ и предателемъ Іудой, который сказалъ: возьми, распни Сына Божія» *). Въ заключеніе опредѣлялась и денежная неустойка. Документъ обыкновенно составлялся въ присутствіи свидѣтелей изъ духовныхъ лицъ митрополіи или патріархіи и писался рукою митрополичьяго или патріаршаго юриста. Всѣ они также подписывали документъ и ставили на немъ изображенія св. креста 2 3 4).

Въ грамотахъ дарственныхъ также преобладали мотивы религіозно-нравственные ®). а тѣмъ болѣе—въ завѣщаніяхъ *).

Особенно велико было вліяніе церкви на жизнь семейную. Церковь весьма ревностно охраняла этотъ очагъ истинной нравственности п гражданственности, устраняла возникавшія въ нѣдрахъ семьи разногласія и споры, содѣйствовала добрымъ отношеніямъ между родителями и дѣтьми, защищала сиротъ отъ постороннихъ посягательствъ на завѣщанное имъ наслѣдство и т. и. Вотъ нѣкоторыя историческія свидѣтельства относительно этого. Трапезунтскій императоръ Василій I Комнинъ (1333—1340 г.) удалилъ отъ себя законную свою жену и сталъ жить съ другою женщиной. Объ этомъ узналъ константинопольскій патріархъ Іоаннъ XIV’ Калека, отлучилъ эту женщину отъ церкви, а Комнину отправилъ чрезъ траиезунтскаго митрополита рѣзкое синодальное посланіе,—въ коемъ, подъ угрозой отлученія отъ церкви, обязывалъ императора опять сойтись съ своей женой, а митрополиту повелѣвалъ воздѣйствовать на него въ этомъ направленіи 5). Въ 1316 году константинопольскій синодъ и патріархъ Іоаннъ XIII Глика сдѣлали постановленіе объ опекѣ надъ имуществомъ несовершенно-

') Mikiosich nt Miiller, Acta, t. VI, p. КП.

-) Ibid., t. VI, p. 156-165.

3) ibid., t. IV, p. Л8—50; t. VI, p. 16"—169 etc.

4) Ibid., t. VI. p. 229 -233.

‘) Ibid., I, 199—201.

лѣтнихъ дѣтой умершаго Іоанна Кавалларія, въ виду того, что одинъ изъ ихъ родственниковъ обнаруживалъ склонность воспользоваться этимъ имуществомъ. Бъ число опекуновъ были назначены и два лица отъ патріархіи—архонтъ монастырей Нарадисосъ и діаконъ Семнопъ ').

Особенно же часто приходилось патріархамъ и синоду разрѣшать дѣла о наслѣдствахъ, о возвращеніи прнданаго, о раздѣлѣ имущества между родственниками и т. п.* 2). А вотъ какое письменное обѣщаніе далъ патріарху Матѳею въ 1401 году одинъ византіецъ. «Я, Георгій Вастагарій, даю настоящее обѣщаніе предъ святѣйшимъ нашимъ господиномъ и вселенскимъ патріархомъ,—'Вт. коемъ и заявляю, что съ настоящаго дня я пребываю въ мирѣ съ братомъ моимъ, люблю и уважаю его, а равно и жену его, а мою невѣстку; если же я откажусь отъ настоящаго моего обѣщанія и опятъ перейду къ оскорбленіямъ и безпорядкамъ, то подвергаюсь осужденію внести въ народную казну двадцать пять золотыхъ (иперпировъ), подлежу и другому наказанію, какое присудить святѣйшій мой господинъ, вселенскій патріархъ,—только если брать мой станетъ оказывать и мнѣ надлежащій почетъ» 3).

Трогательное впечатлѣніе производить византійскій обрядъ СЫНОВСТВа ИЛИ усыновленія (oloOsaiot, -гхѵо-оіг^іс). Онъ состоялъ не ВТ) какихъ либо формальностяхъ гражданскаго порядка, а ВТ) церковномъ освященіи посредствомъ молитвы, или даже посредствомъ совершенія цѣлаго богослужебнаго послѣдованія (Г/о/.оиОіоі). Обрядъ происходилъ въ храмѣ; усыновлявшій и усыновляемый становились предъ св. евангеліемъ, съ зажженными свѣчами въ рукахъ, выслушивали богослуженіе, совершаемое священникомъ, сь призываніемъ Духа Святаго на ихъ союзъ любви, цѣловали св. иконы и другъ друга. Въ заключеніе священникъ спрашивалъ отца: «кого получаешь?» —

') Mildosiclt et Müller, Acta, I, 61—62. — Любопытно и синодальное постановленіе 1400 года о сиротѣ-ребенкѣ, который, послѣ смерти матери, воспитывался у родетвеницы, а потомъ силою былъ взятъ его отцемъ. Въ виду того, чго отецъ ребенка такимъ путемъ хотѣлъ воспользоваться принадлежащимъ ему, по завѣщанію матери, виноградникомъ, который онъ, дѣйствительно, и успѣлъ уже продать, патріархъ Матѳей и синодъ постановили, что ребенокъ долженъ остаться у родственницы, а виноградникъ долженъ быть возвращенъ ему. Ibid., II, 420—421.

2) Miklosich et Müller, Acta, t. I, p. 30, 44, 56, 64—68, 478; 1.11. p. 257, 299, 301. 313, 372, 329, 377, 509, 557 и др.

'■') Ibid., 11, 540—541.

«Сына, усыновленнаго церковью», отвѣчалъ отецъ. Священникъ тотчасъ вручалъ емѵ сына, со словами: «Нынѣ ты получаешь духовнаго сына молитвами Пресвятой Богородицы, честныхъ архангеловъ—небесныхъ силъ, святаго Іоанна пророка. Предтечи н Крестителя, святыхъ славныхъ апостоловъ»... н т. д. Усыновленный церковію пользовался всѣми правами сына родного 1).

Любопытенъ п обрядъ братотворенія (аог/ло-оіт,зі;). соотвѣтствовавшій славянскому побратимству. И онъ освящался церковію н состоялъ въ богослужебномъ послѣдованіи. Желавшіе вступитъ въ побратимство являлись с ъ священникомъ въ храмъ. Здѣсь ставился аналой съ св. евангеліемъ и крестомъ, предъ которымъ н совершался обрядъ. Священникъ предлагалъ ищущимъ побратймства полошить одну руку на евангеліе, перевязывалъ (Ішѵѵгі) нхъ. давалъ имъ зажженныя свѣчи іі читалъ молитвы, съ упоминаніемъ о братьяхъ апостолахъ Филиппѣ и Варооломеѣ, св. мученикахъ Сергіи и Вакхѣ, великомученикахъ Георгіи, Димитріи и Ѳеодорахъ, молясь о дарованіи имъ любви нелицемѣрной, вѣры пеностыдной. свѣта познанія, дабы они въ полнотѣ были объединены свѣтомъ братской любви, сохраняли обѣщанія духовнаго братства, снисходили другъ къ другу въ нхъ паденіяхъ и не пылали зломъ въ сердцахъ своихъ 2).

Вообще, идеалъ нравственнаго человѣка, но воззрѣніямъ византійцевъ, отличался но преимуществу церковнымъ характеромъ: на первомъ планѣ стояли искренняя набожность, соблюденіе церковныхъ уставовъ, посѣщеніе храма, почитаніе священнаго и монашескаго чина, чтеніе и изученіе Священнаго Писанія и твореній св. отпевъ н т. п. Такимъ образомъ,' мірянинъ-византіецъ долженъ усоверпіаться въ тѣхъ же добродѣтеляхъ. которыя составляютъ идеалъ стремленій и для монаха :!). II дѣйствительно, почти вся жизнь византійцевъ проходила въ тѣсномъ общеніи съ церковью, подъ сѣныо бого-

0 Ироф. А. .4. Дмнтріекскій. Описаніе литургическихъ рукописей, находящихся въ библіотекахъ православнаго Востока. Томъ II. Е и у_ о ). б-7'.а. Стр. 238, 468, 498. Кіевъ. 1901.

-) Тамъ же, стр. 122, 466, 743 н др. Срав. Прот. It. Т. Никольскій, О службахъ русской церкви, бывшихъ въ прежнихъ печатныхъ богослужебныхъ книгахъ, стр. 371—388. Спб. 1885.

:1) Проф. Н .4. Скпоа.іаиовнчс>, О нравахъ византійскаго общества въ средніе вѣка. Христіанское Чтеніе, 1886, т. I, стр. 582.

764

служебнаго освященія, подъ руководствомъ духовенства и монашества. Византійцы совершали общественныя моленія но случаю различныхъ бѣдствій, напримѣръ, землетрясенія, нни-деміи, нападенія враговъ. голода, наводненія, во время плѣна, во дни скорбей и унынія, но случаю бездождія и т. п. Молитвой они начинали н постройку дома, обитаніе въ новомъ домѣ, устройство колодца и отысканіе воды, насажденіе виноградинка или сада, посѣвъ поля, собираніе винограда п вообще плодовъ земли, жатву хлѣба, постройку судна н отправленіе въ плаваніе, ловлю рыбы п пользованіе сѣтями. Совершались у нихъ особыя молитвословія предъ началомъ ученія дѣтей, предъ чтеніемъ книгъ п слушаніемъ, надъ больными различными болѣзнями, въ какой-либо серьезной опасности, отъ упущенія змѣи, по случаю оскверненія колодца., источника, сосуда, вина и масла, по случаю приношенія новины—плодовъ, хлѣба, вина и масла, во время падежа скота, о пчелахъ, при отысканіи потерянной вещи п т. п. ‘). Словомъ, почти каждое дѣло общественное, семейное пли частное находило себѣ откликъ въ молитвѣ,, освящалось и благословлялось церковью.

Насколько вообще жизнь византійцевъ была проникнута церковнымъ характеромъ и являлась оцерковленной. объ атомъ можетъ свидѣтельствовать и сочиненіе Стратншкй Кекав-мена, византійскаго боярина XI вѣка, занимавшаго важный административно-военный постъ въ городѣ Лариссѣ. Это сочиненіе было издано покойнымъ академикомъ В. Г. Васильевскимъ но рукописи Московской синодальной библіотеки (Л» 436) -). По оцѣнкѣ знаменитаго ученаго, «Стратигикъ» представляетъ цѣнный матеріалъ и высокій интересъ для ознакомленія съ чисто византійскими воззрѣніями на жизнь и нравственность, па семью, общество и государство. Вотъ нѣкоторые изъ совѣтовъ н разсказовъ византійскаго боярина, предложенные пмъ своему сыну.

') Византійскія молитвослоиін на разные случаи помѣщены бъ указанномъ изданіи ироф. А. А. Дмитріевскаго,

'-) Сесастепі Strategieon et ineerti scriptoris De officiis regiis libellus. Editlerunt B. Wassitietvsky et V. lernsiedt. Petropoli. 1896. Срав. В. Г. Васильевскій. Совѣты и разсказы византійскаго боярина XI вѣка. Журналъ Мин. Нар. Просвѣщенія, 1881, іюнь, іюль, августъ; С. Шестаковъ, Византійскій типъ Домостроя и черты сходства его съ Домостроемъ Сильвестра. Вн.іаншійскій Временникъ, т. \"Ш (.1901), стр. 38—63.

«Выслушавъ мои слова о необходимости трудиться и бороться въ жизни, писалъ Кекавменъ, не вдайся въ какіе-нибудь неумѣренные замыслы и труды п не погуби такимъ путемъ души своей, и, презрѣвши Бога, не позабудь послѣдованія псалмопѣній, отправляемаго православными мірянами, какъ-то: утрени и часовъ, а съ ними вечерни п повечерія. Вѣдь эти молитвы существуютъ на укрѣпленіе жизни нашей и по этимъ службамъ мы познаемся, какъ истинные рабы Божіи... И не только тебѣ слѣдуетъ выполнять эти службы, по, по мѣрѣ возможности, молись и въ полночь, произнося хотя одинъ псаломъ... II помолившись, предайся покою. Право, это не трудъ, а скорѣе наслажденіе бесѣдовать съ Богомъ наединѣ» (гл. 93).

О ' Лилостынѣ Кекавменъ говоритъ такъ. «Если кто-нибудь попроситъ тебя дать ему милостыню, подай съ готовностью и не медля» (гл. 114). «Подавай (милостыню) во всякое время, вечеромъ, утромъ и въ полдень. Не имѣй для нея срока, но какъ только придетъ тебѣ на мысль, подай» (гл. 116).

Любопытны и совѣты относительно чтенія книгъ. «Когда у тебя есть время, пишетъ Кекавменъ, и ты не занятъ обязанностями военачальника, читай книги—и по исторіи, и церковныя. II не говори: «какая польза воину отъ догматовъ и церковныхъ книгъ»? Нѣтъ, ты получишь чрезвычайную пользу» (гл. 54). «Читай много и научишься многому и, если не понимаешь, не теряй бодрости. Если прочтешь книгу неоднократно, Богъ пошлетъ тебѣ разумѣніе и ты поймешь ее. Изучай Писаніе, какъ повелѣлъ Господь, но не дѣлай его предметомъ празднаго любопытства» (гл. 113).

«Чаще бесѣдуй съ монахами, пишетъ также Кекавменъ, и если они неучены, нс осуждай ихъ: Божественные апостолы, будучи необразованы, просвѣтили міръ» (гл. 116).

Возвышенны сужденія византійскаго боярина о любви и милосердіи. «Я желаю, говоритъ онъ, чтобы ты любилъ всѣхъ людей» (гл. 103). «Цѣлью и стремленіемъ твоимъ пусть будетъ благодѣяніе, не только друзьямъ, но и врагамъ твоимъ, а не причиненіе зла... Не дѣла только людей, но и мысли— предъ .ищемъ Бога. Умъ твой пусть будетъ устремленъ на добро и Богъ содѣлаетъ добро съ тобою» (гл. 108).

Итакъ, любовь ко всѣмъ людямъ п даже ко врагамъ—вотъ основной мотивъ взаимныхъ отношеній у византійцевъ, центральный нервъ въ жизни частной и общественной. Что мо

7 Г. Г)

жетъ быть выше и совершеннѣе итого величайшаго пришита жизни? И нс свидѣтельствуетъ ли онъ о государствѣ оцерков-ленномъ, о народѣ истинно-христіанскомъ?—Не забудемъ, что принципъ высказанъ въ интимномъ словѣ къ сыну человѣкомъ свѣтскимъ, проведшимъ жизнь среди невзгодъ и бурь военнаго времени, свободнымъ отъ всякаго стремленія преувеличить свое значеніе и роль.

V.

4. Церковно-религіозный характеръ византійской науки и просвѣщенія.— Обработка богословія въ частныхъ его дисциплинахъ. — Церковнорелигіозный оттѣнокъ византійской исторіи и философіи. — Церковная поэзія. — Народныя школы, низшія и высшія. — Византійское „Общество либителей духовнаго просвѣщенія“.—Религіозный характеръ византійскаго искусства.

Признакомъ византинизма нужно считать и церковно-религіозный характеръ византійской науки и просвѣщенія. Подобно тому, какъ весь строй общественной н частной жизни византійцевъ носилъ на себѣ отпечатокъ церковно-религіозныхъ интересовъ, такъ и наука византійская, а равно и все просвѣщеніе развились и опредѣлились въ своемъ составѣ и направленіи преимущественно подъ вліяніемъ мотивовъ религіозныхъ. подъ сѣнью церкви, при дѣятельномъ сотрудничествѣ византійскаго духовенства и монашества. Византійская литература, говоритъ профессоръ Эрхардъ, носить характеръ по существу церковный и богословскій. Большая часть произведеній византійской литературы относится къ разряду богословскихъ, представители высшей служилой византійской аристократіи и даже императоры стоятъ, какъ богословскіе писатели, возлѣ іерарховъ церкви и монаховъ, равно п изъ писателей свѣтскихъ немногіе не занимались обработкой богословскихъ сюжетовъ. Такое явленіе, замѣчаетъ нѣмецкій ученый, не было знакомо па Западѣ ь). И дѣйствительно, въ Византіи богословіе было центральнымъ предметомъ литературной дѣятельности и изучалось почти во всѣхъ его частныхъ дисциплинахъ. Догматика, полемика, апологетика, библейская герминевтика, аске-тика и мистика, церковная риторика и право 2), агіографія—вотъ

') К. Krimbacher, Geschichte der byzantinischen Litteratur, S. 37. München. 1897.

-) Византійское право, въ силу тѣснаго союза церкви съ государствомъ, выработало особый типъ юридическихъ сборниковъ, называемыхъ

главныя отрасли богословской науки въ Византіи. Онѣ получили здѣсь удивительную научную разработку и блестящимъ образомъ представлены въ многочисленныхъ литературныхъ произведеніяхъ, отличающихся глубиною, основательностью и всесторонностью изслѣдованія богословскихъ проблемъ, свободнымъ полетомъ творческой богословствующей мысли, не уклонявшейся однако отъ догмы православія, замѣчательнымъ расцвѣтомъ литературной продуктивности. Къ прекрасной книгѣ профессора К. Крѵмбахера, въ коей профессоромъ Эрхардомъ подведены итоги и богословской научно-литературной дѣятельности въ Византіи, можно найти многочисленныя н убѣдительныя доказательства высокаго подъема богословствующей мысли византійскихъ ученыхъ.

Занимая центральное мѣсто въ византійской наукѣ п литературѣ. богословіе привлекло въ сферу своихъ интересовъ и другія науки, процвѣтавшія въ Византіи, сообщило и свѣтскимъ дисциплинамъ богословскую окраску, привнесло церковно-религіозные элементы въ содержаніе и свѣтской литературы. Господствующее положеніе богословія вч. области византійскаго просвѣщенія отразилось, прежде всего, на характерѣ» историческихъ произведеній, которыя, по своему разнообразію и многочисленности, занимаютъ второе мѣсто въ литературѣ Византіи. Произведенія этого рода раздѣляются на исторію въ тѣсномъ смыслѣ слова и хронографію. Различіе зависитъ отъ матеріала, образованія автора п отъ круга читателей, для которыхъ трудъ предназначался. Составителями хронографій были большею частію монахи, которые имѣли задачей составить для собратій и благочестивыхъ мірянъ назидательныя руководства но всемірной исторіи, начиная отъ сотворенія міра до событій позднѣйшихъ. Отсюда, основная ихъ точка зрѣнія на событія—церковная: па первомъ планѣ у нихъ— жизнь и событія въ церкви, свои воззрѣнія они подтверждаютъ текстами Св. Писанія, даютъ нравственную оцѣнку лицамъ и фаьтам і» на основѣ христіанекпхч» заповѣдей и церковныхъ каноновъ, имѣютъ въ виду цѣли полемическія и аполо-

номика нонами,—пъ которыхъ, на ряду съ церковными правилами, находились и соотвѣтствующія имъ гражданскія постановленія въ систематическомъ порядкѣ. Древнѣйшимъ номоканономъ признается тотъ, который образовался изъ соединенія каноническаго и гражданскаго сборниковъ Іоанна Схоластика (VI н ): компиляція принадлежитъ неизвѣстному автору.

гетическія, часто вносятъ въ текстъ нравственныя размышленія, назидательныя поученія н т. п. Вообще, церковный характеръ византійскихъ хронографовъ (Малалы, Іоанна Антіохійскаго. Георгія Синкслла, Ѳеофана Исповѣдника и его продолжателей, патріарха Никифора, Георгія Амартола. Симеона Магистра и Логоѳета, Льва Грамматика. Іоанна Скплицп, Кедрина и т. д.) не подлежитъ сомнѣнію. Что касается византійскихъ историковъ, которые описывали современныя или недавно минувшія событія языкомъ, близкимъ къ классическому и доступнымъ только для людей образованныхъ, по методу отчасти критическому, съ тщательнымъ подборомъ матеріала; то и въ ихъ трудахъ церковный элементъ занимать видное мѣсто. Вслѣдствіе господства церковно-религіозныхъ интересовъ во всей жизни византійскаго общества, историки, какъ члены этого общества и вѣрные сыны своего народа, и въ своихъ произведеніяхъ являлись типичными, въ этомъ отношеніи, византійцами. Всѣ они вт> своихъ историческихъ трудахъ описываютъ и событія церковныя,—говорятъ объ отношеніи императоровъ къ церкви, о смѣнѣ и дѣятельности патріарховъ, о жизни монаховъ и устройствѣ монастырей, о догматическихъ и вообще религіозныхъ спорахъ въ нѣдрахъ византійской церкви и т. д. Разница между историками, въ разсматриваемомъ отношеніи, лишь та, что одни изъ нихъ говорятъ о церковной жизни больше, а другіе меньше, одни ведутъ объ этомъ нарочитую рѣчь, другіе упоминаютъ мимоходомъ, иные жили въ бурную и чреватую церковными событіями эпоху, другіе повѣствуютъ о временахъ церковнаго затишья и т. д. Словомъ, основной—религіозный—характеръ византинизма отразился, соотвѣтствующимъ образомъ, и на спеціально - исторической литературѣ. Для образца можно указать на историка Никиту Акомпната или Хоніата, описавшаго событія отъ 1118 до 1206 года въ трудѣ изъ ХХІ-й книги. Этотъ свѣтскій человѣкъ, занимавшій должность сенатора при царскомъ дворѣ, очень часто оцѣниваетъ историческія событія съ точки зрѣнія Св. Писанія, приводитъ тексты изъ Псалтири ‘), изъ книги Пѣснь Пѣсней 2), Премудрости Соломона *), Апокалипсиса *). обстоятельно разсказываетъ о церковныхъ дѣлахъ, совершившихся въ Византіи

Л Xicctax Choninta, Ilistoria, р. 57, 58, 251. 343. Воште. 1835.

-') Ibid., p. Г15. ■') Ibid., p. 354. 4) Ibid., p. 690.

in, упомянутую эпоху и является, вообще, человѣкомъ церковно-религіознаго настроенія ').

Въ Византіи никогда не замирала и философія. Но она развивалась здѣсь преимущественно въ союзѣ съ богословіемъ, которому и помогала своими методами въ разработкѣ догматики, полемики и нравоученія. Блестящимъ представителемъ византійской философской мысли былъ св. Іоаннъ Дамаскинъ, который въ своей догматической системѣ представилъ первый опытъ объединенія философіи съ богословіемъ. Затѣмъ, особенно высокій подъемъ философскаго движенія наблюдался въ XI—XII вѣкахъ, когда въ Константинополѣ существовала академія, во главѣ которой долгое время стоялъ знаменитый византійскій философъ и богословъ Михаилъ ІІселлъ, написавшій много сочиненій богословскаго, философскаго, историческаго и естественно-научнаго содержанія. ІІселлъ былъ почитателемъ Аристотеля, идеи котораго, своеобразно переработанныя, онъ и приложилъ къ разработкѣ богословской системы. Одновременно въ Византіи изучалась п философія Платона. Отъ столкновенія ученій Аристотеля и Платона на византійской почвѣ, въ XI вѣкѣ возникло своеобразное религіозно-философское движеніе, не прекратившееся даже съ паденіемъ Византіи и перешедшее на Западъ, гдѣ оно возродилось въ формѣ гуманизма. Въ Византіи участниками этого движенія были: Іоаннъ Италъ (XI в.), Никифоръ Влем-мпдъ, Плиеопъ и Геннадій Схрларій.

Наконецъ и поэзія развилась въ Византіи преимущественно на церковной почвѣ и имѣла въ виду, главнымъ образомъ, потребности христіанскаго богослуженія. Уже въ первые вѣка христіанства за церковнымъ богослуженіемъ употреблялись не только священныя пѣсни, заимствованныя изъ

') Напримѣръ, по поводу опустошительныхъ набѣговъ турокъ на имперію при царѣ Мануилѣ Комнинѣ Никита обращается съ такимъ воззваніемъ къ Богу: „Доколѣ, Господи, Ты будешь оставлять свое наслѣдіе на разграбленіе, расхищеніе и посмѣяніе народу глупому и немудрому, совершенно чуждому благочестиваго исповѣданія и истинной вѣры въ Тебя1’ Доколѣ будешь, Человѣколюбче, отвращать отъ насъ лицо Твое? Доколѣ будешь забывать убожество name и не внимать нашимъ воплямъ и рыданіямъ, Ты, скоро внемлющій угнетаемымъ? Доколѣ не отомстишь Ты, Господь мщеній? Доколѣ будетъ продолжаться эта несообразность, что потомки рабыни Агари господствуютъ надъ нами—свободными? Доколѣ они будутъ истреблять и убивать Твой святой народъ“ и г. д. (Ibid., р. 152).

кишъ Священнаго Писанія, но и вновь составленные представителями церквей гимны. Но до конца IV вѣка былъ лишь подготовительный періодъ въ исторіи церковной поэзіи, когда христіанскіе поэты подражали въ стихосложеніи классическимъ образцамъ. Съ Ѵ-го же вѣка начинается расцвѣтъ христіанской ритмической поэзіи, которая въ YI и VII вѣкахъ достигла блестящаго развитія въ отношеніи и содержанія поэтическихъ произведеній, и формы и обогатила церковное богослуженіе богатѣйшимъ собраніемъ церковныхъ пѣснопѣній. Во главѣ христіанскихъ пѣснотворцевъ стоялъ св. Романъ Сладкопѣвецъ, этотъ «Пиндаръ церковпой ритмической поэзіи», составившій многочисленное собраніе кондаковъ, гимновъ и пѣсней. «По поэтическому дарованію, одушевленію, глубинѣ чувства и возвышенности языка Романъ, говоритъ Крумбахеръ, превосходитъ всѣхъ другихъ греческихъ пѣснопѣвцевъ. Исторія литературы въ будущемъ станетъ прославлять его, какъ величайшаго церковнаго поэта всѣхъ временъ». Извѣстны также пѣснотворческіе труды патріарховъ Сергія и Софронія, Максима Исповѣдника. Съ конца VII вѣка въ византійской церковной поэзіи возникла новая форма религіознаго творчества—каноны, создателемъ коихъ былъ св. Андрей Критскій. Его дѣло продолжали свв. Іоаннъ Дамаскинъ и Косьма Іерусалимскій. Съ ІХ-го вѣка и далѣе центромъ церковной поэзіи служилъ Студійскій монастырь въ Константинополѣ, изъ котораго вышелъ цѣлый сонмъ церковныхъ пѣснотворцевъ. И вообще, церковная поэзія не исчезала въ Византіи до самаго его паденія, переживая то періоды расцвѣта, то упадка, въ зависимости отъ общаго состоянія византійской культуры, но всегда сохраняя огонь священнаго вдохновенія ‘).

Переходя отъ византійской науки и литературы къ народнымъ школамъ, мы опять должны отмѣтить преимущественно церковный ихъ характеръ. Школы открывались въ Византіи, главнымъ образомъ, при церквахъ и монастыряхъ, руководителями и учителями въ нихъ были епископы, клирики и монахи, предметами обученія были преимущественно науки богословскія: изученіе псалтири, чтеніе Священнаго Писанія, твореній святыхъ отцевъ и житій угодниковъ Божіихъ, переписываніе рукописей религіозно-нравственнаго содержанія, пѣніе церковныхъ

■) К. Krumbacher. Geschieht« Her byzantinischen Littcnitur, S. 653 и д. München. 1897.

пѣснопѣній—нотъ что наполняло учебную жизнь византійскаго школьника. Въ византійскихъ школахъ преподавались и свѣтскіе предметы—ариометика, грамматика и піитика, но и «чтимъ наукамъ но возможности сообщался церковный характеръ, такъ что все византійское школьное ученіе носило на себѣ церковно-религіозный характеръ. Нечего говорить о томъ, что византійскія школы были и воспитательными учрежденіями: за ото говоритъ весь церковно-монастырскій ихъ строй. Вообще, византійскія начальныя школы учили дѣтей страху Божію, воспитывали въ наказаніи и ученіи Господнемъ. Церковно-религіозное ученіе и воспитаніе было идеаломъ византійской школы, который яркими чертами изображенъ и въ сочиненіяхъ византійскихъ императоровъ (напримѣръ, Наставленіе Василія Македонянина своему сыну Льву), и въ твореніяхъ византійскихъ архипастырей (Оеофилактъ Болгарскій, Аоанасій патріархъ константинопольскій), и въ историческихъ трудахъ (Анна Комнина, Никита Хоніатъ), а особенно въ .житіяхъ византійскихъ подвижниковъ. Замѣчательно, что и молитвы, которыми напутствовались дѣти предъ отправленіемъ въ школу, надписывались такъ; «ЕѢуД, отяѵ ятггругтяі кяіЗіоѵ р.яѵ-Ояѵсіѵ ті ispi у р я [J. [і. ятя». Вотъ одна изъ такихъ молитвъ, заимствованная изъ рукописнаго греческаго евхологія конца XIV вѣка, хранящагося въ іерусалимской патріаршей библіотекѣ. «Господи Боже нашъ, Творецъ всей твари, даровавшій рабу Твоему Давиду духъ премудрости воспѣвать Тебя истиннаго Бога псалмами, пѣніемъ и пѣснями духовными, и нынѣ воззри на ученіе и наставленіе отрока сего, дабы онъ, недостойный рабъ твой, возжелалъ богоученія Давидова, молитвами пренепорочной Госпожи нашей Богородицы и Приснодѣвы Маріи и святыхъ апостоловъ Павла и Матоея н молитвами святыхъ отецъ нашихъ Іоанна Златоустаго, Василія Великаго и Григорія Богослова и святыхъ мучениковъ и нотаріевъ Мар-кіапа и Маркелла, и помоги сему рабу твоему, въ изученіи книги псалмовъ и познаніи всего Писанія» *).

Что касается школъ среднихъ, существовавшихъ и въ столицѣ, и въ провинціальныхъ городахъ Византіи, а также школы высшей или академіи, которая, съ нѣкоторыми промежутками, сѵ-

шествовала въ Константинополѣ со времени Оеодосія II (425 г.) и почти до паденія Византіи '), то и въ нихъ обученіе но сило отпечатокъ церковности,—въ томъ смыслѣ, что въ курсѣ преподаваемыхъ наукъ было и богословіе въ различныхъ его дисциплинахъ, напримѣръ, изучались Св. Писаніе, догматика, церковное законовѣдѣніе, практическое проповѣдничество. Но не нужно думать, что здѣсь богословіе вытѣсняло науки свѣтскія, подавляло свѣтскій алементъ. Это было лишь въ тѣхъ школахъ средняго типа, которыя существовали при списко-піяхъ н монастыряхъ для подготовки клириковъ, а школы государственныя или казенныя и школы частныхъ лицъ, напротивъ, возвышали свѣтскіе предметы (философію, риторику, законовѣдѣніе) насчетъ богословскихъ, которые входили въ школьную программу стороною, сообщая только религіозную окраску цѣлому курсу обученія, составляя заключительное звено въ общей цѣпи школьныхъ предметовъ. Такимъ образомъ, преобладаніе религіознаго начала въ школьномъ обученіи приложимо во всей силѣ только къ школамъ низшимъ, да къ тѣмъ изъ среднихъ, которыя преслѣдовали спеціально-богословскія задачи.

Извѣстно также, что въ Византіи, со времени Константина Великаго и до послѣднихъ Палеологовъ, существовало «Общество любителей духовнаго просвѣщенія», въ которомъ, йодъ руководствомъ императоровъ, при участіи епископовъ и образованныхъ клириковъ и мірянъ, происходили ученыя собранія для обсужденія вопросовъ богословскихъ, читались рефераты, произносились рѣчи, совершался живой обмѣнъ мнѣній по предметамъ религіознаго вѣдѣнія, происходили горячіе диспуты 2). Это учрежденіе было передовымъ дѣятелемъ богословскаго просвѣщенія, будило общественную религіозную мысль, освѣщало народное самосознаніе, осмысливало интересы жизни въ духѣ христіанскихъ началъ. Оно могло возникнуть и долго существовать только тамъ, гдѣ просвѣщеніе и наука имѣли строго-религіозный характеръ.

Наконецъ, и искусство византійское развивалось нреиму-

’ ) ІІроф. А. Ц. Лебедевъ. Собраніе церковно-историческихъ сочиненій, т. VI, стр. 151, 154—155, 159, 175. .М. 1902; т. VII, стр. 369, 376. М. 1902; ироф. Н. А. Скабалановачъ. Византійская наука и школы въ XI вѣкѣ, стр. 9 и д. Спб. 1884.

-) Проф. А. П. Лебедевъ. Собраніе церковно-историческихъ сочиненій, т. ѴП, приложеніе, стр. 459—465. М. 1902.

ществсішо на почвѣ церковной и имѣло характеръ почти исключительно религіозный. За византійскимъ искусствомъ, говоритъ одинъ спеціалистъ предмета, должна быть признана та зас.іѵга, что оно впервие дало христіанскимъ концепціямъ вполнѣ опредѣленный характеръ. II дѣйствительно, во всей своей оригинальности и во всемъ объемѣ оно является преимущественно въ религіозной области. Это и естественно, если принять во вниманіе, до какой степени религія была могущественна у византійцевъ и какъ она проникла во всѣ стороны жизни и быта. Въ византійскомъ обществѣ, заключаетъ спеціалистъ-авторъ, церковь наблюдала за художниками и руководила ихъ работами, рано взявъ ихъ подъ свое покровительство *). Поэтому, византійская художественная дѣятельность проявилась съ характеромъ церковности и религіозности и въ архитектурѣ, и въ живописи, и въ скульптурѣ, и въ мозаикахъ, и въ миніатюрахъ, и въ эмали 2).

VI.

5. Византійское монашество и его идеалы.

Послѣднимъ признакомъ византинизма, въ его церковно-историческомъ обнаруженіи, нужно считать весьма широкое распространеніе въ Византіи монашества, выработавшаго особую систему подвижничества и руководившагося въ своей разносторонней дѣятельности своеобразными иноческими идеалами. Главная причина необыкновеннаго роста византійскаго монашества заключалась въ глубокой и интенсивной религіозности мѣстнаго общества, считавшаго постройку и украшеніе монастырей дѣломъ богоугоднымъ, а жизнь монашескую—святымъ подвигомъ, ангельскимъ житіемъ. Отсюда византійское общество выдѣлило изъ своей среды и многочисленныхъ ктиторовъ монастырей. и безчисленныхъ иноковъ, вышедшихъ изъ всѣхъ слоевъ византійскаго населенія, до лицъ царскаго рода и коронованныхъ особъ включительно. Бъ средневѣковую эпоху почти вся Византія была покрыта монастырями и наполнена монахами, такъ что представлялась всецѣло монашескимъ царствомъ. II внутренняя жизнь византійскаго монашества достигла

’) Вицсі. I/art byzantiii, 104—105. Paris. 1884.

2) Подробности см. въ „Очеркахъ памятниковъ христіанской иконографіи и искусства“, проф. Н. В. ІІокронст.-о.

полнаго развитія и отлилась въ стройную и законченную систему устройства и быта. Въ основѣ этой системы было ана-хоретство или отшельничество, отъ котораго былъ прямой переходъ къ келліотству; дальше стояла лавра или скитъ, за ними—монастырь въ формѣ идіоритма и киновіи, въ которой въ совершенствѣ былъ выдержанъ монархическій принципъ управленія, .на. основѣ любви-и братскаго равенства. Подвижничество византійскихъ монаховъ было дѣломъ сознательнымъ, такъ какъ у нихъ аскетизмъ находился въ полномъ союзѣ съ просвѣщеніемъ, религіозно-нравственныя требованія покоились на почвѣ богословскаго вѣдѣнія. Идеалы византійскаго монашества не замыкались въ сферу личнаго религіозно-нравственнаго совершенства на основѣ главныхъ принциповъ—дѣвства, нестяжато.тыюсти и послушанія, съ умерщвленіемъ плоти посредствомъ поста н трудовъ и усовершеніемъ духа посредствомъ молитвы. Ихъ идеалы были возвышеннѣе п любвеобильнѣе, такъ какъ призывали носителей иноческихъ обѣтовъ и на служеніе міру. Византійскіе монахи имѣли весьма большое и въ высшей степени благодѣтельное значеніе для общества. Своей высоконравственной жизнью они давали мірянамъ примѣръ того, какъ должно жить истинному христіанину, а наставленіями н поученіями укрѣпляли нхъ въ исполненіи нравственныхъ требованій. Они безбоязненно обличали пороки и заблужденія, наблюдавшіяся въ жизни отдѣльныхъ лицъ, до императоровъ включительно, и цѣлаго общества, смѣло выступали на защиту тѣснимыхъ и угнетаемыхъ, были для общества какъ бы пророками. Извѣстна ихъ и пламенная ревность въ защитѣ, точнаго исполненія церковныхъ догматовъ и каноновъ, коего они требовали отъ лицъ всякаго званія и состоянія. Затѣмъ, величайшей заслугой византійскаго монашества была его миссіонерская дѣятельность среди языческихъ народовъ, коихъ онп не только привели ко Христу, но и пріобщили къ группѣ пародовъ культурныхъ. Устройство народныхъ школъ, учительство въ нихъ и учрежденіе монастырскихъ библіотекъ было любимымъ и постояннымъ дѣломъ византійскихъ монаховъ, а ихъ научныя занятія и заслуги въ области литературы доселѣ еще не оцѣнены по достоинству. Особенно почтенна благотворительная дѣятельность византійскихъ монаховъ. Законодатели монашества вмѣняли инокамъ благотвореніе въ прямую обязанность, которую онп и исполняли весьма ревностно. При монастыряхъ существовали страннопріимніщы, больницы,

богадѣльни, дома для сиротъ и нищихъ и другія благотворительныя учрежденія, а сами монахи являлись для мірянъ и врачами, и слугами, и кормильцами, и воспитателями. Наконецъ. иноки служили обществу въ званіи духовниковъ и высшихъ іерархическихъ лицъ. Такимъ образомъ, изъ монастырей выходили лучшія начинанія времени, въ тиши монастырскихъ стѣнъ сохранялось и поддерживалось все, достойное уваженія. Жизнь монаховъ весьма тѣсно переплеталась съ жизнью общества, которой и сообщала великую нравственную силу. Монахи, но выраженію императора Алексѣя Комнина, были солью земли византійской, свѣтомъ міру. Они предохраняли міръ отъ нравственной порчи, освѣщали ему путь на небо, они оцер-ковляли жизнь свѣтскую н гражданскую, по преимуществу водворяли царство Божіе на землѣ '). Въ этомъ, по нашему мнѣнію, п заключается послѣдній реальный признакъ византинизма, какъ церковно-исторической системы.

VII.

Заключеніе.

Что же? »Неужели Византія, во всемъ многоразличномъ теченіи своей церковно-граждацекой жизни, была государствомъ оцерковленнымъ? Неужели здѣсь именно п существовало земное царство Божіе?—Мы утверждаемъ это, по только съ ограниченіями. Утверждаемъ, прежде всего, что именно Византія »первые выработала систему оцерковленнагѳ государства, установила такіе принципы личной и общественной жизни, создала такіе культурно-историческіе идеалы, которые въ конечномъ практическомъ своемъ осуществленіи и могли бы дать человѣчеству всегда привлекающее его пресловутое счастье. Въ этой идеальной работѣ, въ строго организованной системѣ византинизма и заключается громадная культурно-историческая заслуга Византіи, независимо даже отъ полноты ея практическаго осуществленія. Важны, главнымъ образомъ, принципы и идеалы, возникающіе въ той или иной общественной средѣ, такъ какъ они указываютъ на то, чѣмъ движется и существуетъ данное общество, что именно служитъ въ немъ духомъ жизни н быта.

Коль скоро существуютъ идея п идеалъ, значить—имѣются и носители ихъ, значитъ—въ обществѣ нѣтъ абсолютной мертвенности въ созданіи изъ этихъ основъ соотвѣтствующаго реальнаго быта. Такъ было и въ Византіи.

До извѣстной степени, Византія,—утверждаемъ мы также,— была и оцерковлешшмъ государствомъ. Она, въ линѣ оцерков-леиныхъ выразителей византинизма, не только выносила его идеи, но и провела въ жизнь, сообщила духу плоть и кровь, дала реальное бытіе своеобразной системѣ. Эти оцерковленные носители и выразители византинизма вышли изъ царскаго дворца и изъ высшей служилой аристократіи, изъ среды духовенства, высшаго и низшаго, и монашества, а также изъ простого народа, крѣпкаго своей вѣрой христіанской п исполненіемъ заповѣдей Божіихъ. Много было такихъ оцерковленпыхъ людей іп. Византіи, но, конечно, не все населеніе, не весь разноплеменный составъ византійскаго народа и общества. Несогласно съ исторической правдой писать панегирикъ Византіи, допускать прикрасы и преувеличенія: мы и желаемъ быть свободными отъ нихъ. Но, съ другой стороны, противно правдѣ и замалчиваніе добра, ненаучно преувеличеніе отрицательныхъ -явленій. Истина—въ золотой срединѣ. Л если такъ, не будемъ же въ описаніи и характеристикѣ жизни и быта Византіи выдвигать на первый планъ отрицательныя стороны. Не въ нихъ былая сила и мощь Византіи, не въ нихъ и историческая ея заслуга. Историческая правда будетъ яснѣе, когда будутъ точно указаны явленія положительнаго порядка, намѣчены принципы и идеалы и представлены фактическія къ нимъ иллюстраціи. Тогда только и можно понять исторію Византіи, а понявши, нельзя... не полюбить.

И. Соколовъ.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.

Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»

Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.

На сайте академии

www.spbda.ru

> события в жизни академии

> сведения о структуре и подразделениях академии

> информация об учебном процессе и научной работе

> библиотека электронных книг для свободной загрузки