CC BY
68
кас предложения, изъятие частицы часто оказывается невозможным: «Да я ведь по привычке, лишь бы что прожужжать» (В. Кологрив. Медовый луг); «Опасное чувство, когда забываешь о любых запретах, лишь бы проникнуть, узнать, что там, за занавеской» (Д. Гранин. Зубр).
Использование частицы в качестве подчинительного союза является наиболее значимой его функцией. В качестве подчинительного союза используются «только бы», «лишь бы», «как если бы», «словно», «точно», «будто», «как будто», «ли», «не...ли». Из перечисленных союзов наиболее
Библиографический список
детально в научной литературе рассмотрены союзы-частицы «ли» [4], [5] и «не...ли» [6].
Таким образом, роль частиц в сложноподчинённых предложениях может быть дифференцирована с учётом конкретных их функций: непосредственное использование в качестве союза; сопутствование союзу, которое носит контактный характер; маркированности главной части в целом с целью усиления общего значения сложного предложения или его соотносительных слов с целью их актуализации.
1. Томилова Т.П. Структурно-семантическая природа и функционирование изъяснительных сложноподчинённых предложений с союзом-частицей «ли». Диссертация ...кандидата филологических наук. Ленинград, 1984.
2. Русская грамматика. Москва: Наука, 1980; Т. 2.
3. Томилова Т.П. Частицы при подчинительных причинных союзах. Вестник Тувинского государственного университета. Социальные и гуманитарные науки. 2013; 1 (16).
4. Томилова Т.П. Словарь лексико-синтаксической координации в сложноподчинённых предложениях с союзом-частицей «ли». Кызыл: Издательство ТувГУ 2018.
5. Томилова Т.П. Статус и модальная квалификация слова ЛИ в сложноподчинённых изъяснительных предложениях. Мир науки, культуры, образования. 2019; 2 (75).
6. Томилова Т.П. Словарь лексико-синтаксической координации в сложноподчинённых предложениях с союзом-частицей «не...ли». Кызыл: Издательство ТувГУ, 2019.
References
1. Tomilova T.P. Strukturno-semanticheskaya priroda i funkcionirovanie iz'yasnitel'nyh slozhnopodchinennyh predlozhenij s soyuzom-chasticej «li». Dissertaciya ...kandidata filologicheskih nauk. Leningrad, 1984.
2. Russkaya grammatika. Moskva: Nauka, 1980; T. 2.
3. Tomilova T.P. Chasticy pri podchinitel'nyh prichinnyh soyuzah. Vestnik Tuvinskogo gosudarstvennogo universiteta. Social'nye i gumanitarnye nauki. 2013; 1 (16).
4. Tomilova T.P. Slovar' leksiko-sintaksicheskoj koordinacii v slozhnopodchinennyh predlozheniyah s soyuzom-chasticej «li». Kyzyl: Izdatel'stvo TuvGU, 2018.
5. Tomilova T.P. Status i modal'naya kvalifikaciya slova LI v slozhnopodchinennyh iz'yasnitel'nyh predlozheniyah. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2019; 2 (75).
6. Tomilova T.P. Slovar' leksiko-sintaksicheskoj koordinacii v slozhnopodchinennyh predlozheniyah s soyuzom-chasticej «ne.li». Kyzyl: Izdatel'stvo TuvGU, 2019.
Статья поступила в редакцию 21.07.19
УДК 81-112
Guseinov G.-R. A.-K., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: garun48@mail.ru
Mugumova A.L., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: garun48@mail.ru
ABOUT TEMPORAL ASPECT OF ONE DIACHRONIC REGULARITY IN THE HISTORY OF DEVELOPMENT OF THE NEW LITERARY RUSSIAN, WESTERN EUROPEAN AND THE PEOPLE OF THE CAUCASUS LANGUAGES. In article on the basis of some postulates of the theory of the literary languages and the general (typological) linguistics, in particular, of a diachronic constants concept, is considered the temporal aspect of formation of the modern literary languages - Russian, Western European and the people of Transcaucasia and the North Caucasus. Consideration of the corresponding data from history of the called languages, last of which are areal adjacent to Russian, allowed to come to an important theoretical conclusion that the end of modern times - the middle end of the 19th century became the boundary period in acquisition of the status of the modern literary languages. This status assumes popularity of a number of obligatory signs which treat polyfunc-tionality, codification, all-importance, rated and also stylistic differentiation.
Key words: new literary languages, diachronic constant, Transcaucasia and North Caucasus, temporal aspect, diachronic constant.
Г.-Р. А.-К. Гусейнов, д-р филол. наук, проф., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: garun48@mail.ru
А.Л. Мугумова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: garun48@mail.ru
О ТЕМПОРАЛЬНОМ АСПЕКТЕ ОДНОЙ ДИАХРОНИЧЕСКОЙ ЗАКОНОМЕРНОСТИ В ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ РУССКОГО, НЕКОТОРЫХ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИХ И НАРОДОВ КАВКАЗА ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯЗЫКОВ
В статье на основе совокупного анализа некоторых постулатов теории литературных языков и общей (типологической) лингвистики, в частности, понятия диахронической константы, впервые рассматривается темпоральный аспект формирования новых литературных языков - русского, некоторых западноевропейских и народов Закавказья и Северного Кавказа. Рассмотрение соответствующих сведений из истории названных языков, последние из которых являются ареально смежными русскому, позволило прийти к важному теоретическому заключению о том, что рубежным периодом в приобретении ими статуса новых литературных языков стал конец нового времени - середина-конец XIX века. Данный статус предполагает известность целого ряда обязательных признаков, к которым относятся полифункциональность, кодифицированность, общезначимость, нормированность, а также стилистическая дифференциация.
Ключевые слова: новые литературные языки, диахроническая константа, Закавказье, Северный Кавказ, темпоральный аспект, диахроническая константа.
Известно, что литературный язык, являясь высшей формой манифестации языка, носит наддиалектный характер и противопоставляется в данном отношении территориальным и социальным диалектам. Само его функционирование «предполагает известный отбор языковых средств из общего инвентаря на основе более или менее осознанных качественных критериев и связанную с этим большую или меньшую регламентацию» [1, с. 502].
Литературный язык является также письменной формой общенародного языка. Но некоторые языковеды, к которым относится, в частности, М.М. Гух-ман [1, с. 502] понимают под ним обработанную форму «любого языка, независимо от того, получает ли она реализацию в устной или письменной разновидности».
Ещё один атрибутивный признак литературного языка - тесная связь с художественной литературой - при известности мнения о неправомерности отождествления терминов «литературный язык» и «язык художественной лите-
ратуры». Подобная интерпретация правомочно обосновывается тем, что язык художественной литературы является более широким понятием [2, с. 221].
К числу других основных свойств литературного языка относят те из них, которые были отмечены некоторыми членами Пражского лингвистического кружка [3; 4]. Это полифункциональность, кодифицированность, общезначимость, нормированность, а также стилистическая дифференциация [2, с. 221].
Что касается истории русского литературного языка, то ещё в 1958 г на основе работ пражских лингвистов А.В. Исаченко, полагая, что начало формирования русского литературного языка относится ко второй половине XVIII в., отметил для него четыре дистинктивных признака, характерных для национальных языков: 1) поливалентность, 2) наличие кодифицированной нормы, 3) обязательность употребления и 4) стилистическую дифференцирован-ность. Что касается «графически запечатленной [русской] речи» донациональ-ного периода, то она квалифицируется им как письменный язык в соответствии
с западноевропейской традицией, базирующейся на достижениях Пражской школы [5, с. 42 - 45].
Характерными признаками письменного языка, эквивалент которого считается русский литературный язык допетровского периода, являются отсутствие поливалентности, наднациональный ареал распространения, но при одновременно крайней узости социальной базы носителей этих языков в то время, как письменный их характер находится в оппозиции устным идиомам как языкам общения. Для современного русского языка, надо полагать, с петровского времени используется термин «стандартный язык» [6, с. 107].
Как полагает А. Кречмер [6, с. 97, 98, 106], использование понятия «стандартный язык» ставит под вопрос правомерность и адекватность как термина «русский литературный язык», так и «письменный язык», характеризуя первый как обладающий кодифицированной нормой, поливалентностью, а также стилистической дифференцированностью. Причём, по его мнению, современный русский литературный язык - «феномен не только лингвистический, но и социальный».
Этому подходу отвечает понимание истории литературного языка В.М. Живовым [2, с. 221, 222], чье мнение разделяет автор данной статьи, как «истории формирования и изменения социально общезначимой нормы» (ср. аналогичную формулировку и в более ранней программе МГУ, в числе соавторов которой был и В.М. Живов [7, с. 270]). Сама же норма определяется им как «оценочный компонент языковой деятельности, противопоставляющий правильный и неправильный узус».
В принципе, известны и другие более ранние определения нормы, которые в своё время имели достаточно широкое распространение, как, например, «относительно устойчивый способ (или способы) выражения, отражающий исторические закономерности развития языка, закрепленный в лучших образцах литературы и предпочитаемый образованной частью общества» [8, с.19]». Приняв же во внимание предмет настоящего исследования - совокупную (в пределах реальной возможности) историю развития новых русского, западноевропейских литературных языков и языков народов Кавказа, следует отметить, что её рассмотрение, с методологической точки зрения, посредством методов и приёмов диахронической типологии [см. 9, с.135 - 136] предполагает их анализ в системе диахронических констант.
Поэтому цель данной работы заключается в том, чтобы рассмотреть в темпоральном (понятийном временном [см. 9, с.385]) аспекте одну из диахронических констант, под которыми в диахронической типологии понимаются не только доминирующие тенденции изменения реального языка [см.10], но и в данном случае - «устойчивые типологические тенденции, которые можно наблюдать в течение всего периода исторического развития одного или нескольких [выд. наше - Г-Р Гусейнов, А. Мугумова] языков» [11, с. 40].
Эта закономерность, как будет показано в последующем изложении, получила отражение с середины XIX века в истории рассматриваемых литературных (стандартных - см. выше) языков нового времени как русского и некоторых европейских, так и народов Кавказа. Причём в истории русского литературного языка в контексте истории самого вопроса следует отметить интересную мысль Н.Н. Дурново, высказанную им в 1926 г. [12, с. 8], о том, что «выражение «русский язык» в самом широком смысле слова... обозначает язык всего русского народа или всех восточных славян во всех его различиях местных, классовых и функциональных. В более узком смысле это выражение означает только литературный русский язык, исключая не только все разговорные русские наречия, но и другие литературные языки, которые находятся в употреблении у некоторых частей русского народа, а именно язык украинский, а в последнее время и литературный белорусский и карпаторусский язык».
Кроме того, в истории многих литературных (стандартных) языков большую роль играет творчество выдающихся писателей, как, например, А.С. Пушкина в формировании русского литературного языка, У. Шекспира - английского и т.п. [9, с. 271]. Известно и то, что становление нормы, как явствует из предшествующего изложения, связано с поздними периодами истории литературных языков и имеет место в эпоху формирования национальных языков.
Причём в отношении русского литературного языка показательной следует считать мысль Е.Г Ковалевской [13, с. 140] о том, что ещё Л.В. Щерба, ГО. Винокур, В.В. Виноградов считали возможным выявлять норму литературного языка того или иного периода в его развитии посредством анализа текстов художественных произведений выдающихся писателей соответствующей эпохи. При этом под нормой ею понимается «единообразное, образцовое, общепризнанное употребление элементов языка в определённый период развития».
При этом В.М. Живов [2, с. 223, 238, 239, 241] полагает, что «стабилизация норм современного русского литературного языка» имеет место с начала XIX века, полагая, как и другие специалисты, его создателем А.С. Пушкина как «автора образцовых текстов». Затем с «послепушкинской эпохи» (1830 - 1850 гг.) наблюдается его «развитие в рамках стабильной нормы» до 1917 - 1918 гг, но в коммунистическую эпоху, на его взгляд, «наблюдается снижение роли языкового стандарта с уменьшением государственного монополизма в культурной политике (с конца 1950-х гг)». В дальнейшем (с 1980 гг) имеет место «размывание литературной нормы и возникшая неустойчивость современного русского литературного языка».
Следует отметить и несколько иную, немногим более раннюю точку зрения, согласно которой становление норм русского литературного языка имела место в 50 - 60-х годах XIX века, и «выработанная А.С. Пушкиным единая общенациональная норма ... к середине XIX века утверждается во всех сферах русского литературного языка» [14, с. 9]. Была известна также группа исследователей (пушкинисты Д.Д. Благой, В.В. Томашевский, философ и культуролог А.В. Гулыга и др.), по мнению которой, сложение норм русского литературного языка имело место раньше - в XVIII - начале XIX в. (их создал Карамзин - А.В. Гулыга) [13, с. 220].
Вместе с тем практически общепринятой является точка зрения, согласно которой А.С. Пушкин - создатель (основоположник, родоначальник) современного русского литературного языка. Как следствие период развития русского литературного языка начала XIX в. - 30-е гг XIX вв. именуется пушкинским. И лишь затем в 1830 - 1850 гг, как уже отмечалось нами, имела место стабилизация норм русского литературного языка, которая отразилась на всех уровнях его системы [15, с. 7 - 13].
В западноевропейской традиции образование национальных французского, английского и испанского языков относится к XVI-XVII вв. [9, с. 422]. Так, в ранне-новофранцузский период (XVI в.) имело место становление французского национального письменно-литературного языка, в классический новофранцузский (XVII-XVIII вв.) - нормализация французского национального письменно-литературного языка при том, что единство норм французского национального языка окончательно утвердилось в конце XIX в. [16].
Всё это происходило в условиях, когда грамматика современного устного и письменного французского языка практически не изменилась с конца XVII века. Тогда же, в XVII в., в новофранцузский (см. выше), период истории французского языка Французская Академия, в которой были сосредоточены усилия по стандартизации французского языка, выпускает в двух томах его словарь. В нём был также поставлен вопрос о единых нормах письменного и устного языка. Позднее, но раз в 40-50 лет Академия переиздавала этот словарь, ставший единственным эталоном нормы [17] (веком позднее аналогичная картина имела место и в истории русской лексикографии, когда был издан в 1789 - 1794 гг гораздо больший по объёму (43257 слов) шеститомный «Словарь Академии Российской», содержавший и стилистические пометы [7, с. 37], второе издание которого - «Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный», включало 51338 слов). Однако, несмотря на вышеупомянутое закрепление норм французского литературного языка в конце XIX в., уже в XX в. имеют место значительные расхождения между литературным и разговорным языком [9, с. 562], что, в принципе, как уже было отмечено в предшествующем изложении, наблюдалось примерно в то же время и в истории русского литературного языка.
Полагают, что, как и в истории французского, современный английский язык, на котором говорят и поныне, был в употреблении с конца XVII века. При наличии большого количества территориальных диалектов в основу английского литературного языка лег диалект Лондона, но в дальнейшем, начиная с XV в., сложилось характерное для английского языка расхождение между написанием и произношением [см. 9, с. 33].
В новоанглийский период (конец XV - середина XVII вв.) создаются произведения У. Шекспира (1564 - 1616), который считается, как уже отмечалось, основоположником английского литературного языка [18]. В продолжение XVII-XVIII веков в английском языке сформировалась стабильная литературная норма [19, с. 244 - 245]. Кодификация же английских языковых норм завершилась в XIX веке установлением единых норм произношения, орфографии и морфологии [20, с. 364].
Таким образом, в период с XVIII по XIX века норма национального английского литературного языка была полностью установлена. Нормализация и кодификация литературных норм современного немецкого литературного языка завершается в эпоху Просвещения (XVIII в.) [21, с. 215], т. е. конце XVIII в. При этом в Италии и Германии выработка норм литературного языка, универсальность которых была долгое время ограничена, затянулась вплоть до второй половины XIX в. [1, с. 503], когда здесь окончательно сложились национальные государства.
К XIX веку относится нормирование литературных языков наиболее крупных этноязыковых общностей Закавказья, в особенности армянской и грузинской, которые имели древние письменные традиции, начиная с первой половины первого тыс. н.э. Так, формирование нового армянского литературного языка, который развился на основе среднеармянского, начинается с XVII в. [22; с. 45]. При этом с 1820-х годов в армянской литературе начинается борьба между сторонниками использования древнеармянского и новоармянского языка в качестве языка литературы, и с первой половины XIX в. формируется современный (ново)армянский литературный язык [23], создателем которого на основе восточноармянского диалекта вместо устаревшего грабара стал Хачатур Абовян (1809 - 1848) [24].
В развитии новогрузинского литературного языка, оформившегося в основном к XVIII веку, выдающуюся роль сыграли классики грузинской литературы середины XIX - начала XX вв.: Илья Чавчавадзе (первым выступил за сближения литературного письменного языка с народным разговорным языком [25]), Акакий Церетели, Я.С. Гогебашвили и Важа Пшавела. Это способствовало тому, что с 60-х гг XIX в. стал функционировать единый грузинский литературный язык [9, с. 120].
Что касается азербайджанского литературного языка досоветской эпохи, то в его истории выделяются 1) староазербайджанский период XIV - XVI вв., когда художественная литература ещё создавалась на персидском языке, который был насыщен арабскими словами; 2) вторая половина XIX - начало XX вв., когда после выделения в XVIII веке азербайджанского языка из остальных огузских [26, с. 266] его литературный вариант на основе сближения с разговорным приобретает нормы национального литературного языка [27, с. 140].
На Северном Кавказе (старо)кумыкский язык имел наиболее давнюю (с XVII в.) письменную традицию, которая восходила к местному (северокавказскому) варианту средневекового общетюркского языка тюрки!. Он использовался и нетюркскими народами региона в качестве основного средства официального делопроизводства и межязыковой коммуникации до окончательного вхождения народов Северо-Восточного Кавказа (особенно в Дагестане и Чечне) в состав России во второй половине XIX века. На этом языке были созданы памятники эпистолярного жанра, исторические и поэтические произведения, в т. ч. хроникальная проза. Регламентированную письменную фиксацию имел и народно-разговорный, собственно кумыкский язык. Не случайно формирование нового кумыкского литературного языка стало осуществляться на базе норм, основанных на языке народной поэзии, что связывается с творчеством поэта Ирчи Казака (середина-вторая половина XIX в.), чьи произведения в значительной своей части получили прижизненную письменную фиксацию. Уже в досоветскую эпоху кумыкский литературный язык достиг наиболее высокого уровня развития по
Библиографический список
сравнению с другими народами региона. Так, из 300 арабографических печатных книг до 1917 г, половина была написана на кумыкском языке, на аварском - около 90, на даргинском и лакском - по 30 с лишним и около 20 - на чеченском [9, с. 525; 28; 29, с. 424 - 426].
Таким образом, рассмотрение темпорального аспекта истории становления кодифицированной нормы новых русского, некоторых западноевропейских литературных языков и языков народов Кавказа показало, что рубежным периодом в анализируемом отношении для них является конец нового времени - середина - конец XIX века. В этот период наряду с развитием национальных русского и французского языков возникают единые Германия и Италия, что способствует завершению формирования кодифицированных норм их национальных языков.
К тому же времени следует отнести и аналогичные процессы в истории языков народов Закавказья и Северного Кавказа. Причём в Западном Закавказье и Северо-Восточном Кавказе имело место сложение норм нового армянского литературного языка вместо устаревшего древнеармянского, дальнейшее оформление единых норм новогрузинского (современного) литературного языка, а также формирование в результате вытеснения средневековой письменно-литературной традиции нового кумыкского литературного языка на базе норм, основанных на языке народной поэзии. В Восточном Закавказье (Азербайджане) в результате преодоления традиций использования в литературно-художественном творчестве иного (персидского) языка сформировались нормы национального азербайджанского литературного языка.
1. Гухман М.М. Литературный язык. Общее языкознание: формы существования, функции, история языка. Москва, 1970: 502 - 548.
2. Живов В.М. Истории русского литературного языка. Программы кафедры русского языка для студентов филологических факультетов государственных университетов «Русский язык и его история». Москва, 2007: 221 - 243.
3. Гавранек Б. Задачи литературного языка и его культура. Пражский лингвистический кружок. Москва, 1967: 370 - 374.
4. Едличка А. О пражской теории литературного языка. Пражский лингвистический кружок Москва, 1967: 538 - 567.
5. Исаченко А.В. Какова специфика литературного двуязычия в истории славянских народов? Вопросы языкознания. 1958; 3:42 - 45.
6. Кречмер А. Актуальные вопросы истории русского литературного языка. Вопросы языкознания. 1995; 6: 96 - 123.
7. Программа дисциплины «История русского языка» для государственных университетов. Москва: МГУ 1986.
8. Горбачевич К.С. Изменение норм русского литературного языка. Ленинград: Наука, 1971.
9. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. Москва, 1998.
10. Гухман М.М. Историческая типология и проблемы диахронических констант. Москва: Наука, 1981.
11. Соколова А.Ю. К вопросу о языковой реализации диахронической типологической константы аналитичности. Материалы XI Международной научно-практической конференции «Филология, искусствоведение и культурология». Москва, 2017: 40 - 43.
12. Дурново Н.Н. Введение в историю русского языка. Москва: Наука, 1969.
13. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. Москва: Просвещение, 1992.
14. Петрова А.Г. Норма русского литературного языка и живая речь носителей русского языка на рубеже XX - XXI веков. Автореферат диссертации...кандидата филологических наук. Москва, 2004.
15. Гусейнов Г-Р А.-К. История русского литературного языка послепушкинской поры: учебное пособие (теоретический материал). Махачкала: ДГУ, 2013.
16. Катагощина Н.А., Гурычева М.С., Аллендорф К.А. История французского языка. Москва: Высшая школа, 1963.
17. История французского языка. Available at:http://www.lovefrance ru /history_fr_lan.htm
18. История английского языка. Available at: http:// www.ru.wikipedia.org/wiki/ История
19. Ярцева В.Н. Развитие национального литературного английского языка. Москва: Наука, 1969.
20. Гальперин И.Р Очерки по стилистике английского языка. Москва: Издательство литературы на иностранных языках, 1958.
21. Гухман М.М., Семенюк Н.Н., Бабенко Н.С. История немецкого литературного языка XVI-XVIII вв. Москва: Наука, 1984.
22. Армянский язык. Available at: http:// www.ru.wikipedia.org/wiki/Армянский_...
23. Армянская литература. Available at: http:// www.dic.academic.ru>Википедия
24. АбовянХачатур. Available at: http://www. ru. wikipedia. org/ wiki/ Абовян...
25. Грузинская литература. Available at: http:// www.encyclopaedia. biga. ru / enc/...
26. Сумбатзаде А.С. Азербайджанцы, этногенез и формирование народа. Баку: Элм, 1990.
27. Баскаков Н.А. Тюркские языки. Москва:Высшая школа, 1960.
28. Гусейнов Г.-Р А.-К. Язык произведений Йырчи Казака в общем контексте истории формирования новых литературных языков (к постановке вопроса). Вести Кумыкского научно-культурного общества. Махачкала, 2004; 11: 24 - 28.
29. Гусейнов Г-Р А.-К. Статья Абусупьяна Акаева «Языковая проблема» (1917) в этноязыковом контексте Дагестана (конец XIX-первые десятилетия ХХ вв.). Гуманитарные и социально-политические проблемы модернизации Кавказа: материалы VI Международной научной конференции. Магас: Ингушский государственный университет, 2018: 422 - 433.
References
1. Guhman M.M. Literaturnyj yazyk. Obscheeyazykoznanie: formy suschestvovaniya, funkcii, istoriya yazyka. Moskva, 1970: 502 - 548.
2. Zhivov V.M. Istorii russkogo literaturnogo yazyka. Programmy kafedry russkogo yazyka dlya studentov filologicheskih fakul'tetov gosudarstvennyh universitetov «Russkijyazyk i ego istoriya». Moskva, 2007: 221 - 243.
3. Gavranek B. Zadachi literaturnogo yazyka i ego kul'tura. Prazhskij lingvisticheskij kruzhok. Moskva, 1967: 370 - 374.
4. Edlichka A. O prazhskoj teorii literaturnogo yazyka. Prazhskij lingvisticheskij kruzhok. Moskva, 1967: 538 - 567.
5. Isachenko A.V. Kakova specifika literaturnogo dvuyazychiya v istorii slavyanskih narodov? Voprosy yazykoznaniya. 1958; 3:42 - 45.
6. Krechmer A. Aktual'nye voprosy istorii russkogo literaturnogo yazyka. Voprosy yazykoznaniya. 1995; 6: 96 - 123.
7. Programma discipliny «Istoriya russkogo yazyka» dlya gosudarstvennyh universitetov. Moskva: MGU, 1986.
8. Gorbachevich K.S. Izmenenie norm russkogo literaturnogo yazyka. Leningrad: Nauka, 1971.
9. Bol'shoj 'enciklopedicheskij slovar'. Yazykoznanie. Moskva, 1998.
10. Guhman M.M. Istoricheskaya tipologiya iproblemy diahronicheskih konstant. Moskva: Nauka, 1981.
11. Sokolova A.Yu. K voprosu o yazykovoj realizacii diahronicheskoj tipologicheskoj konstanty analitichnosti. Materialy XI Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii «Filologiya, iskusstvovedenie i kulturologiya». Moskva, 2017: 40 - 43.
12. Durnovo N.N. Vvedenie v istoriyu russkogo yazyka. Moskva: Nauka, 1969.
13. Kovalevskaya E.G. Istoriya russkogo literaturnogo yazyka. Moskva: Prosveschenie, 1992.
14. Petrova A.G. Norma russkogo literaturnogo yazyka izhivaya rech' nositelejrusskogo yazyka na rubezhe XX- XXI vekov. Avtoreferat dissertacii...kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2004.
15. Gusejnov G.-R. A.-K. Istoriya russkogo literaturnogo yazyka poslepushkinskoj pory: uchebnoe posobie (teoreticheskij material). Mahachkala: DGU, 2013.
16. Katagoschina N.A., Gurycheva M.S., Allendorf K.A. Istoriya francuzskogoyazyka. Moskva: Vysshaya shkola, 1963.
17. Istoriya francuzskogo yazyka. Available at:http://www.lovefrance ru /history_fr_lan.htm
18. Istoriya anglijskogo yazyka. Available at: http:// www.ru.wikipedia.org/wiki/ Istoriya
19. Yarceva V.N. Razvitie nacional'nogo literaturnogo anglijskogo yazyka. Moskva: Nauka, 1969.
20. Gal'perin I.R. Ocherkipo stilistike anglijskogo yazyka. Moskva: Izdatel'stvo literatury na inostrannyh yazykah, 1958.
21. Guhman M.M., Semenyuk N.N., Babenko N.S. Istoriya nemeckogo literaturnogo yazyka XVI-XVIII vv. Moskva: Nauka, 1984.
22. Armyanskijyazyk. Available at: http:// www.ru.wikipedia.org/wiki/Armyanskij_...
23. Armyanskaya literatura. Available at: http:// www.dic.academic.ru>Vikipediya
24. Abovyan Hachatur. Available at: http:// www. ru. wikipedia. org/ wiki/ Abovyan...
25. Gruzinskaya literatura. Available at: http:// www.encyclopaedia. biga. ru / enc/...
26. Sumbatzade A.S. Azerbajdzhancy, 'etnogenez i formirovanie naroda. Baku: 'Elm, 1990.
27. Baskakov N.A. Tyurkskie yazyki. Moskva: Vysshaya shkola, 1960.
28. Gusejnov G.-R. A.-K. Yazyk proizvedenij Jyrchi Kazaka v obschem kontekste istorii formirovaniya novyh literaturnyh yazykov (k postanovke voprosa). Vesti Kumykskogo nauchno-kul'turnogo obschestva. Mahachkala, 2004; 11: 24 - 28.
29. Gusejnov G.-R.A.-K. Ctat'ya Abusup'yana Akaeva «Yazykovaya problema» (1917) v 'etnoyazykovom kontekste Dagestana (konec XIX-pervye desyatiletiya ХХ vv.). Gumanitarnye isocial'no-politicheskieproblemy modernizaciiKavkaza: materialy VI Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. Magas: Ingushskij gosudarstvennyj universitet, 2018: 422 - 433.
Статья поступила в редакцию 21.07.19
УДК 81-2
Khokholova I.S., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, North-Eastern Federal University n.a. M. K. Ammosov (Yakutsk, Russia),
E-mail: iskhokholova@mail.ru
SamsonovM.V., BA student, North-Eastern Federal University n.a. M.K. Ammosov (Yakutsk, Russia), E-mail: mikhail.samsonov21@gmail.com
ASSOCIATIVE MODELING OF THE IMAGE OF THE NORTH THE YAKUTS, RUSSIANS AND FRENCH (BASED ON "THE KOLYMA TALES" V.T. SHALAM-OV). The article examines the image of the world of the Yakut, Russian and French cultures. The image of the North in the Yakut, Russian and French cultures is studied on the basis of the excerpt of a text of "Kolyma tales" by V.T. Shalamov and his translation into French (Sophie Beneche, Catherine Fourrier and Ljuba Jurgenson). The empirical study of the work is carried out in three stages: the identification of key units representing the image of the North, the proposal of the final sets of key units as words-incentives in a free associative experiment, the reader's projection of the image of the North in three cultures. The characteristic features of perception of the image of the North in three cultures are distinguished and described. The literary text reproduces a certain fragment of reality, fixing the national-cultural specificity of the associative behavior of representatives of a particular culture. The study shows the general and specific perception of the image of the North, and thus, in the image of the world of representatives of the Yakut, Russian and French cultures.
Key words: image of North, image of the world, language consciousness, associations, reader's concept, perception of text.
И.С. Хохолова, канд. филол. наук, доц., Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, г. Якутск, E-mail: iskhokholova@mail.ru
М.В. Самсонов, студент 4 курса ПБ-ФО-431 ИЗФиР, Северо-Восточный федеральный университет им. М.К. Аммосова, г. Якутск,
E-mail: mikhail.samsonov21@gmail.com
АССОЦИАТИВНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ ОБРАЗА СЕВЕРА У ЯКУТОВ, РУССКИХ И ФРАНЦУЗОВ (НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ «КОЛЫМСКИЕ РАССКАЗЫ» В.Т. ШАЛАМОВА)
Данная статья рассматривает образ мира носителей якутской, русской и французской культур. Образ Севера у якутской, русской и французской культур изучается на основе отрывка текста «Колымских рассказов» В.Т. Шаламова и его перевода на французский язык (Софи Бенеш, Катрин Фурье и Любой Йур-генсон). Эмпирическое исследование работы проводилось в три этапа: выделение ключевых единиц, отображающих образ Севера, свободный ассоциативный эксперимент с использованием итоговых наборов ключевых единиц в качестве слов-стимулов, читательская проекция образа Севера в трех культурах. Выделяются и описываются характерные особенности восприятия образа Севера в трёх культурах. Художественный текст воспроизводит некоторый фрагмент действительности, фиксируя национально-культурную специфику ассоциативного поведения представителей той или иной культуры. Исследование показывает общее и специфическое в восприятии образа Севера, а тем самым, в образе мира представителей якутской, русской и французской культур.
Ключевые слова: образ Севера, образ мира, языковое сознание, ассоциации, читательская концепция, восприятие текста.
«Север» является неотъемлемой частью образа мира для каждой отдельной культуры. Северу было посвящено огромное количество научных исследований в совершенно разных направлениях. Но в силу суровых климатических условий и удаленности, возможность для изучения Севера у человечества появилась только в начале прошлого века, и того, что первыми исследователями северных широт являются ученые-путешественники из западных стран, возникает некая упрощённая комбинация образов и ассоциаций о Севере, редко учитывающая точку зрения народов, проживающих на данной территории. Ввиду этого, образ Севера является актуальным на сегодняшний день, при исследовании которого у нас появляется возможность понять общее и специфическое в восприятии Севера у якутов, русских и французов.
Обращение к творчеству В.Т Шаламова вызвано тем, что в его произведении «Колымские рассказы» описание Севера предстаёт в широких перспективах. Север в культурном ландшафте России выступает как воплощение мощи и природного богатства, и как место ссылки, каторги, страдания и неволи, являясь «царской тюрьмой» и местом ГУЛАГ (30 - 60-е гг ХХ века). Так, в произведении «Колымские рассказы» Север представляет собой, с одной стороны, боль, тоску и одиночество, а с другой - величие, могущество и красоту, сочетая повседневную жизнь, обычаи, ландшафт, климат и природу сурового края.
Цель данной работы заключается в ассоциативном моделировании образа Севера на материале восприятия текста у читателей разных культур, благодаря чему мы сможем увидеть различия в образах мира носителей якутской, русской и французской культур.
Методами исследования являются методика восприятия текстов или же концепция о ключевых словах (Л.Н. Мурзин и А.С. Штерн), метод свободного ассоциирования, метод семантического гештальта (Ю.Н. Караулов), и сравнительно-сопоставительный анализ.
«Языковое сознание» представляет собой «совокупность перцептивных, концептуальных и процедурных знаний носителя культуры об объектах реаль-
ного мира» [1, с. 208], мы понимаем своего рода субъективные представления об окружающей действительности одного человека или группы людей, которые выражаются при помощи языковых средств. Языковое сознание всегда культурно обусловлено, т. к. оно формируется в результате общения в определенной социальной группе. Далее, под термином «образ мира», соглашаясь с определением А.А. Леонтьева о том, что «образ мира» - это «отображение в психике человека предметного мира, опосредствованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии» [2, с. 268], мы понимаем некое отражение реальности в сознании человека или группы людей, комплекс полученных знаний и опыта, который сформирован культурой, историей, социальной жизнью и окружающей действительностью.
В нашем исследовании мы опираемся на материал из художественного текста, который по мнению многих исследователей, является «малым отражением» окружающей действительности, выражением образа мира автора, который содержит в себе его индивидуальные и национальные особенности [3]. Восприятие читателем художественного текста во многом зависит от его имеющихся опыта и знаний, т. е. образа мира [4]. Восприятие инокультурного текста является сложным процессом, представляя собой соприкосновение определенных представлений и образов в языковом сознании разных народов.
Эмпирическое исследование включает в себя две части: во-первых, выявление ключевых единиц (далее, КЕ), во-вторых, использование КЕ в качестве стимулов в свободном ассоциативном эксперименте (далее САЭ).
Для выявления КЕ, за основу выступил экспериментально-статистический метод Л.Н. Мурзина и А.С. Штерн. Первый этап представлял собой чтение фрагментов текстов на русском и переводном (французском) языках экспертными группами филологов - носителей якутской, русской (проживающих в Якутии) и французской культур с целью выделения КЕ, отображающих образ Севера. Экспертные группы состояли из 20 членов. Согласно Л.Н. Мурзину и А.С. Штерн, 20 человек достаточно для проведения данного эксперимента [5].
