CC BY
72© ФГБУ «НМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2018 УДК 159.9:61
Для корреспонденции
Чистопольская Ксения Анатольевна - младший научный сотрудник Отдела суицидологии Московского научно-исследовательского института психиатрии - филиала ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России Адрес: 107076, Россия, Москва, Потешная ул., д. 3, корп. 10. Телефон: +7 (495) 963-75-72 E-mail: [email protected]
К.А. Чистопольская1, С.Н. Ениколопов2
0 связи стигмы психической и суицидального поведения
Научный обзор
1 Московский научно-исследовательский институт психиатрии - филиал ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России, Москва, Россия
2 ФГБНУ «Научный центр психического здоровья», Москва, Россия
В статье представлен обзор теоретических подходов и исследований стигматизации, самостигматизации больных с психическими расстройствами и, в частности, пациентов с суицидальными установками. Приводятся данные о связи стигмы психической болезни и суицидального поведения. Особое внимание уделяется отношению врачей и медперсонала к пациентам после попытки самоубийства, а также поднимается вопрос о суицидальных тенденциях самих медиков и их стигматизации в структуре медицинских организаций. Выделяются основные мишени и направления работы по снижению стигмы среди пациентов, у самих медиков и в обществе.
Ключевые слова: стигматизация, самостигматизация, суицид, психическая болезнь, перфекционизм
K.A. Chistopolskaya1, S.N. Enikolopov2
On the interrelation of mental health stigma and suicidal behavior
Review
1 Moscow Research Institute of Psychiatry - the branch of the V. Serbsky National Medical Research Centre for Psychiatry and Narcology, Moscow, Russia
2 Mental Health Research Centre, Moscow, Russia
The article presents a review of theories and studies on stigmatization, self-stigmatization of psychiatric and suicidal patients. The data is provided on the interrelation of mental health stigma and suicidal behavior. A special focus is given to attitudes of medical workers toward patients after their suicidal attempt, and the problem of suicidal tendencies of medics and their stigmatization in medical organization is raised. The main targets and directions of work to alleviate stigma among patients, medics and in society are specified.
Keywords: stigma; suicide; mental illness; perfectionism
болезни
Стигма психической болезни - актуальная медико-социальная проблема. Во многих исследованиях установлено, что стигма психической болезни, как широко распространенное негативное социальное явление, существенно препятствует обращению больных за специализированной медицинской помощью, формирует безнадежность в выздоровлении, вызывает социальную изоляцию, часто приводит к суициду [1]. Описаны механизмы формирования стигматизации больных с психическими расстройствами [2-4] и феноменология самостигматизации больных разных нозологических групп [5-7]. В данной статье предлагается обзор основных западных теоретических подходов и современных исследований стигмы с акцентом на самостигматизацию и стигматизацию людей после попытки самоубийства, на отношение медицинских работников к суицидентам.
Основные теории стигматизации
Первой теорией стигмы стала теория навешивания ярлыков, которая возникла еще в 1930-е годы и была тесно связана с теориями социального кон-струкционизма и анализа символических взаимодействий. В ней говорилось о самосбывающемся пророчестве и стереотипах. Стигма определялась как негативный ярлык, присваиваемый человеку большинством, который меняет его «Я»-концепцию и социальную идентичность. Главным понятием для G. Mead [8] было «Я» (самость, self), которое возникает из самосознания и образа «Я». Он писал, что человеческое поведение - это производная смыслов (meanings), возникающих в социальном взаимодействии, т.е. мы становимся такими, какими нас воспринимают окружающие [8]. E. Goffman [9] писал об «испорченной идентичности» как с точки зрения общества, так и с точки зрения самого стигматизируемого и выделял стигму характерных черт (куда входит и психическая болезнь), физическую и стигму групповой идентичности. Стигме в его концепции противостояло понятие «нормы», позиция большинства. Испорченная идентичность возникает в зазоре между виртуальной (ожидаемой) и актуальной (действительной) идентичностью. Он подробно разбирал, как проблема стигмы решается в обществе и самими стигматизируемыми: одним из вариантов совладания является «фантомное принятие» и «фантомная нормальность», когда «недостаток» вроде как не замечается. Понятно, что чувства стигматизируемого при этом не принимаются во внимание, его образ просто достраивают до нормального. Мир стигматизированного человека делится на 3 сферы: сфера, куда ему доступ запрещен, так как там может быть опасно; сфера, где его условно принимают, и сфера, где можно не скрываться и не притворяться. Отсюда возникает проблема видимости: стигма и попытка скрыть или исправить ее становятся частью личной идентичности.
В 1980-х годах возникла модифицированная теория навешивания ярлыков, которая касалась непосредственно больных с психическими расстройствами. B. Link и соавт. [10] в серии исследований показали, как влияют ярлыки на психиатрических пациентов: ожидания ярлыка могут иметь серьезный негативный эффект, например, люди начинают избегать социальных взаимодействий, а те, на кого этот ярлык навешен, постоянно отвергаются обществом в мелочах, которые по совокупности радикальным образом меняют их «Я»-концепцию. Стигматизируемые начинают ожидать и считывать негативные реакции общества, что значительно ухудшает их качество жизни.
В настоящее время данную теорию развивают P. Corrigan и соавт. [11]. Они описали эффект «зачем пытаться» (why try), который возникает вследствие интернализованных стереотипов о психической болезни и суициде и проявляется в снижении самооценки и потере веры в собственные силы. Процесс интернализации проходит три стадии: знание о стигме, согласие с ней и ее применение к себе. Любопытно, что в последнем исследовании [12] знание о стигматизирующих убеждениях в обществе не было связано с согласием пациентов с ними: человек вполне может признавать себя больным с психическим расстройством, знать о негативных убеждениях, но не соглашаться с ними. Тем не менее согласие со стигмой ведет за собой ее применение к себе, а применение - эффект «зачем пытаться», опосредованный сниженным самоуважением. Но есть еще два важных медиатора: самоэффективность - уверенность человека в успешном исполнении действий, а также самооценка, - и они способны привести к чувству личной правомочности (empowerment), уверенности в себе и в том, что эти стереотипы не помешают человеку добиться своих целей. Это чувство можно и нужно поддерживать в терапии, а в обществе нужно бороться со стигмой через образование публики, увеличение контактов здоровых людей с больными с психическими расстройствами и социальный активизм [13]. Увеличение контактов авторы сочли наиболее эффективным методом.
Вообще, P. Corrigan и соавт. [11] полагают, что общественные стереотипы обычно включают представления о том, что пациенты сами виноваты в своей болезни, что болезнь неизлечима, что больные опасны и не способны сами принимать решения и эффективно действовать (некомпетентны). Иначе говоря, стигматизируют явления, которые, как люди полагают, можно контролировать (так, считается, что рак легких вызван курением, поэтому его осуждают больше, чем, скажем, рак груди; также бытует мнение, что человек сам отвечает за психическую болезнь и ее развитие), которые пугают (психическая болезнь также подпадает под эту категорию) и которые людям незнакомы (если че-
ловек общается с больными с психическими расстройствами, он, как правило, склонен меньше их стигматизировать). Дискриминация, проистекающая из публичной стигмы, осуществляется по трем направлениям: потере возможностей (например, человека не нанимают на работу или отказывают в жилье), принуждении (власти принимают решения за человека, так как считают, что он сам на это не способен) и сегрегации (заключение больных с психическими расстройствами в психиатрические учреждения на постоянной основе, заселение их в «гетто» - особые городские районы). Помимо публичной стигмы и самостигматизации авторы выделяют также избегание ярлыков (человек старается скрыть свой диагноз), структурную стигму (когда правила общества ненамеренно ограничивают возможности меньшинства), стигму «по праву передачи» (courtesy stigma - которую испытывают на себе родственники больных с психическими расстройствами или погибших от суицида), а также автоматическую стигму (стигматизирующие мысли, чувства и действия, которые возникают автоматически или с малым осознанием) и двойную (множественную) стигму (когда человек принадлежит сразу к нескольким стигматизированным группам, например, душевнобольных и суицидентов).
Механизмы самостигматизации
Поскольку стигма является угрозой для самооценки и межличностных взаимодействий, люди, подверженные стигме, часто вовлекаются в поведение, связанное с сокрытием стигматизируемых черт (например, психической болезни, суицидаль-ности), однако это приводит к повышенной бдительности, усилению самосознающих эмоций, чувствам стыда, вины, безнадежности, грусти, беспомощности, страху обнаружения и внутреннему конфликту: раскрыться или продолжать скрываться [15, 16]. В то же время есть работы, которые показывают, что повышенное самосознание и подавленность вкупе с ощущением неудачи провоцируют мысли о смерти и суициде [17, 18]. В недавнем исследовании людей, когда-либо находившихся на психиатрическом лечении, обнаружилась связь между воспринимаемой стигмой и склонностью скрывать ее, а также между секретностью и безнадежностью, а безнадежность была связана с суицидальностью. При этом прямой связи между воспринимаемой стигмой и безнадежностью, стигмой и суицидальностью не наблюдалось [19]. При опросе людей, переживших суицид близкого, обнаружилось, что погибшие сообщали им суицидальные намерения, но поскольку эти переживания ощущались как угрожающие публичному образу «Я», они требовали стратегий сохранения лица, что приводило к косвенным, амбивалентным, даже шутливым и эвфемистическим коммуникаци-
ям [20], что соответствует как теории E. Goffman, так и современным исследованиям о склонности к утаиванию суицидальных тенденций. Другое недавнее исследование психиатрических пациентов показало, что социальная изоляция полностью опосредует связь стресса со стигматизацией и наличием суицидальных мыслей [1].
В вопросе самостигматизации важен подход, который объясняет это явление через перфекци-онизм [21]. Не все люди применяют стигму к себе. Наблюдения показывают, что потребность поддержания безукоризненного публичного образа приводит к внутренней ранимости перфекциониста из-за любой неудачи и критики, к неспособности обратиться за помощью даже к ближайшим людям, которым они доверяют [22]. Такой стиль поведения называют «перфекционистской саморепрезентацией»: человек уверен, что он всегда и везде должен быть сильным и контролировать свои чувства, и прячется за фасадом высоких достижений, пока не оказывается слишком поздно [23]. При этом такой человек может быть крайне склонен к руминациям и негативным размышлениям о своих недостатках. Наиболее токсичен социально приписываемый перфекционизм: по данным исследований, он опосредует связь между поведенческой ингибицией (BIS) и суицидальной идеацией [24]. Была разработана модель суицидальности и перфекционистской социальной разобщенности, по которой перфекционизм ведет к субъективно и объективно повышенному ощущению отчуждения, изоляции и одиночества [25]. Авторы подхода пишут о необходимости развивать у таких пациентов способность к самопринятию и сочувствию к себе, обучать их ставить адекватные цели, развивать стойкость к чувствам стыда, способность решать межличностные конфликты и переживать ощущение отверженности. Но они также указывают, что важно противостоять перфекционизму в обществе: бороться с навязываемым перфекцио-низмом в культуре и ценностях.
Стигма в обществе
Крупные европейские популяционные исследования показывают, что страны и регионы, в которых более распространена стигма психической болезни и суицида, имеют более высокий уровень суицидов [26, 27]. Исследование методом аутопсии в штате Юта, США, показало, что родители погибших в результате суицида подростков боялись обращаться за медицинской помощью из-за ожидаемой стигмы психической болезни [28]. Как и в случае с психической болезнью, люди после попытки суицида часто скрывают или преуменьшают свои действия, чтобы избежать навешивания ярлыков, что одновременно лишает их возможности получить поддержку и лечение [29].
В США проводилось масштабное когортное исследование персонала ВВС в 1990-1996 и 19972002 гг., до и после введения особой программы по снижению стигмы, связанной с поиском психиатрической и психосоциальной помощи, а также по повышению информированности персонала о психическом здоровье. Людей учили выявлять возможные проблемы, узнавать о них больше, оценивать уровень риска и информировали, куда обращаться (по схеме: посмотрите, спросите, заметьте, узнайте, от англ.: LINK: Look, Inquire, Note, Know). В итоге в ВВС снизился уровень как непосредственно суицидов, так и убийств и случайных смертей, а также уровень домашнего насилия [30].
Стигма в больничных условиях
Медицинские работники (психиатры, врачи скорой помощи и реанимации, терапевты, младший и средний медперсонал) и психологи являются назначенными гейткиперами, в отличие от людей в обществе, окружающих суицидента (учителя, тренеры, духовенство, полицейские, соседи, друзья, близкие), которых принято называть стихийными гейткиперами [31]. Считается, что от одной до двух третей пациентов, которые совершают суицид, по каким-то причинам посещают врача за месяц до смерти [32], и реакция врачей на суицидента после совершения попытки во многом является решающей для прекращения или продолжения суицидального процесса [33]. К сожалению, очень часто и в самых разных странах медперсонал реагирует на таких пациентов непрофессионально. Так, авторы недавнего обзора заключили, что отношения врачей к суицидентам в целом негативное [34]: наиболее выражены чувства раздражения и гнева («они доставляют неприятности, забирают время, зря занимают койки, которые нужны физически больным людям»), а также беспомощности («Мы не можем им помочь, мы не знаем, как говорить с пациентами», «Персонал чувствует свою несостоятельность, потому что от него требуют чего-то нереалистичного»). В некоторых исследованиях отмечаются страх слияния - страх чересчур вовлечься в дела пациентов; враждебное отношение, которое часто связано с конфликтом ценностей; различение проводится между законной, оправданной (боль в груди) и незаконной, неоправданной (самоповреждение) потребностью в лечении. В исследовании-интервью M. Anderson и соавт. [35] английских врачей и медсестер отмечается, что суицидальное поведение - это растрата жизни, су-ициденты «совершают это с собой сами», а потому помещать их в одну палату с терминальными больными аморально. Также медперсонал жалуется на недостаточную подготовку и неумение общаться с такими пациентами.
Между тем метаанализ исследований свидетельствует об умеренно повышенном (у мужчин) и сильно повышенном (у женщин) уровне суицидов
среди врачей-терапевтов [36]. В качестве факторов риска авторы выделяют самокритичность и склонность к самообвинению за собственные болезни, нежелание обращаться к коллегам за помощью. Когда же терапевты все-таки обращаются за помощью, коллеги не принимают их переживания всерьез, полагая, что они смогут справиться сами, и не госпитализируют их [37]. Студенты-медики также реже обращаются за помощью, чем студенты других специальностей, и реже получают лечение. Вместе с тем было обнаружено, что способным студентам отказывали в ординатуре, если узнавали, что они посещали психолога [38]. Сообщалось и о других случаях дискриминации студентов и врачей медицинскими советами больниц. Исследование отношений студентов-медиков к суицидальным пациентам показало, что собственный опыт суицидальных мыслей и действий мешал респондентам оценивать суицидальный риск и сопутствующие психиатрические проблемы пациентов, а также предписывать им лучшее возможное лечение [39].
Стигма глазами пациентов
Обзор исследований-интервью пациентов [40] выявляет те же проблемы, что и интервью врачей: люди жалуются на угрозы и унижение («врач сказал мне, что я трачу кровь, которая предназначалась для пациентов после операции и жертв несчастных случаев» [40]), поверхностное и невнимательное отношение к их проблемам. Шведские пациенты жаловались на недостаток внимания, готовности общаться, уважения: «сотрудники вели себя словно надзиратели, обращались с пациентами как с детьми и командовали ими, не объясняя причин» [41, р. 639]. Также приходилось «рассказывать свою историю многим людям, не всегда понимая цели интервью и с кем они вообще говорят». Они жаловались на непонимание, «недостаток эмпатии, на ощущение, что их чувства выставляют напоказ, ничего не давая взамен» [41, р. 639]. Это вызывало у пациентов ощущение, что они являются обузой, желание покинуть больницу и даже повторить попытку. В то же время, когда врачи относились к пациентам с пониманием, вниманием, дружелюбием и без осуждения, они тоже это замечали [41]. Авторы указывают, что терапевтическое отношение доверия (так называемый раппорт) является важным инструментом в укреплении приверженности к лечению и в формировании позитивных исходов.
Помимо стигмы важным переживанием для пациентов после попытки суицида является переживание стыда. Как пишут М. Wiklander и соавт., «некоторые респонденты были шокированы тем фактом, что пытались убить себя. Для других неожиданным и болезненным было то, что они остались в живых» [42]. Для них всех очень важным оказывался опыт поддержки персонала, доброго и уважительного обращения, отношения без осуждения, внимания к их личности.
Стигматизирующее отношение близких суици-денты замечают чаще, чем со стороны медперсонала [43], причем, по результатам данного исследования, воспринимаемая стигма от окружения была лучшим предиктором тяжести депрессивных симптомов. Также суициденты воспринимают стигму в личных отношениях острее, чем в других контекстах [44]. Люди после суицидальной попытки часто страдают от двойной стигмы в обществе: суицида и психической болезни [45].
Программы по снижению стигмы
Правильному общению с суицидальными людьми можно учиться, исследования показывают пользу от обучающих программ, которые помимо навыков общения формируют здоровое отношение и дают знания о том, какого рода помощь можно оказать суицидентам [31]. После таких программ с гейткиперами в популяциях снижается уровень суицидов, однако время от времени их требуется повторять. Помогают и кампании в средствах массовой информации, однако каждую такую кампанию требуется тщательно продумывать и проверять - бывает, что они не дают результата или даже вызывают негативный эффект [46]. Всемирная организация здравоохранения указывает стигму психической болезни и суицида как одну из мишеней профилактики суицида [47].
Становится ли стигмы меньше?
Зарубежные исследования показывают, что отношение к суицидентам в западном обществе стало мягче. Так, R. Kalish [48] обнаружил, что многие студенты не позволили бы людям с болевым синдромом и людям с попыткой суицида работать в той же сфере, что респонденты, или стать гражданином США, а в репликации данной работы D. Lester [49] этого уже не наблюдалось (однако люди с болевым синдромом, с суицидальной попыткой или психическим расстройством все равно дискриминировались больше, чем по этнической и религиозной принадлежности). T. Witte и соавт. [50] повторили исследование G. Domino и соавт. [51] и показали, что современные студенты менее склонны рассматривать суицид как нравственное зло, противное Богу и природе, и более склонны считать, что суицидальные мысли и поведение могут возникнуть у каждого. В то же время студенты в 2007 г. чаще, чем в 1988 г., полагают, что большинство людей, которые совершают суицидальные попытки, не хотят умереть и привлекают внимание. Тем не менее норвежское популяционное исследование [52] показало, что мифы все еще преобладают в сознании общественности (так, люди верят, что тот, кто говорит о суициде, его не совершает; что суицид случается без предупреждения; сомневаются, что можно говорить с человеком о суициде, так как боятся, что это повысит его решимость).
Чем больше опыта общения с суицидентами было у людей, тем меньше они верили в мифы о них.
В целом исследования показывают, что стигматизирующее отношение меньше в западных странах, а не в восточных и африканских, где суицид жестко запрещен культурой и религией [53, 54], однако в либеральных ценностях также скрыт подвох: разрешающие суицид убеждения (признание допустимости суицида) на деле приводят к попустительскому отношению и социальному неприятию суицидальных людей. Так, при сравнении студентов из Турции и Австрии обнаружилось, что турецкие студенты, не принимая суицид как выход, выражали большую готовность эмоционально позаботиться о друге, который высказал суицидальные идеи, и проявить социальное принятие (пригласить в гости, в кино, на вечеринку), в то время как австрийские студенты выражали большее удивление коммуникацией суицидальных намерений и были более склонны «вовлечься в глубокое обсуждение» причин суицидальных мыслей [55]. Такое рациональное реагирование, по мнению авторов, является проблемой для людей с нефатальными суицидальными попытками, которым не хватает именно душевного принятия и эмоциональной вовлеченности.
Исследования стигмы суицидентов в России
Что касается России, Е.Б. Любов и соавт. [56] пишут: в большинстве случаев опрошенный медперсонал в их исследовании «с сопереживанием относится к суицидентам». Однако они же выяснили, что суи-циденты раздражают большую часть психиатров, психологов и соцработников [56]. Между тем чувство симпатии и отсутствие чувств тревоги и страха к суицидальному пациенту значимо предсказывают терапевтические реакции в группах врачей и медсестер в турецком исследовании [57], а чувство злости - нетерапевтические реакции в обеих группах респондентов.
Диссертационное исследование В.В. Руженко-вой [59] показало, что отношение специалистов к суицидентам является неоднозначным и противоречивым. На бытовом уровне декларируется позитивное отношение, однако присутствует отвержение в личной, интимной, семейной и производственной сферах. Стигматизация суицидентов населением преобладает в политической, административно-правовой и профессиональной сферах, но люди также не готовы оказывать суициденту поддержку в личных отношениях. В исследовании И.Б. Бовиной и соавт. [60] студенты, у которых были друзья, покончившие с собой, описывали их как «дураков», «слабых», «глупых», «сумасшедших».
Что касается самостигматизации, то Б.С. Поло-жий и В.В. Руженкова [61] показали, что стигма суицидента при непсихотических расстройствах превалирует над стигмой психического расстройства и особенно выражена в семейной и быто-
вой сферах. В группе больных с психотическими расстройствами выраженность стигмы суици-дента также незначительно выше стигмы психической болезни. Степень социальной изоляции, связанной с попыткой самоубийства, была выше, чем обусловленная психическим расстройством. Свою «неуместность» среди людей обследованные чаще испытывали из-за попытки самоубийства, а не из-за психического расстройства. Другое исследование [62] показало, что самостигматизация пациентов происходит через ощущение своей смертности и осознания самонавлеченности действия («Я сделал это с собой»), страхи смерти являются стигматизирующими и способствуют психологическому неблагополучию, а уход страхов связан с принятием себя как суицидента и облегчению суицидального поведения.
Заключение
Таким образом, стигма и суицид оказываются тесно взаимосвязанными явлениями. Стигма психической болезни препятствует обращению за помощью, ведет к усугублению и утяжелению психиатрической симптоматики и суицидальным переживаниям и действиям. В свою очередь суицидальная попытка становится еще более острым событием, которое запускает каскад стигмы с добавлением травмирующего страха смерти.
Предполагается, что стигма психической болезни в обществе вызывается противопоставлением «свой-чужой» [3], но стигма суицидента, на наш взгляд, глубже, так как она напрямую связана с неприятием и страхом смерти. Недавнее исследование [63] показало, что студенты-медики значительно больше боятся смерти, чем студенты инженерных и социальных дисциплин. Это можно понять, ведь медицинская профессия призвана противостоять смерти. Одновременно становятся понятны свидетельства о том, что суицидальные пациенты вызывают больше негативных реакций врачей, больше страха и раздражения, непони-
мания, как с ними обращаться. Но если причина кроется в страхе смерти, решение этой проблемы заключается в информировании врача о негативных последствиях страха смерти, обучении совла-данию с ним.
Важна работа по снижению стигмы в трех направлениях: изменения отношений к больным с психическими расстройствами и суицидентам в обществе (стихийные гейткиперы), в медицинской сфере (назначенные гейткиперы), работа с самостигматизацией пациентов, их страхами перед лечением и отношением к себе, формирование внутренней картины болезни, которая не травмирует их образ «Я». Ключевыми мишенями при этом являются пер-фекционистские установки в обществе и у самих пациентов, состояние общественной аномии, а также непосредственно страхи смерти. Если для первых двух задач необходимо способствовать сочувственному отношению пациентов и людей в обществе к себе и пониманию общечеловеческой природы страдания, относительно страхов смерти (для профилактики суицидального поведения) помимо образовательных программ, которые объясняют, что такое суицидальность и душевная болезнь, стоит обратиться к теории управления страхом смерти, которая постулирует укрепление защит через культурную картину мира, самооценку, привязанность, творчество [64].
Также стоит обратить внимание на профилактику психических болезней (депрессий, личностных расстройств, суицидальности) среди медицинского персонала. Врач должен иметь возможность обратиться за психиатрической помощью, не ощущая при этом стигму и дискриминацию со стороны своих коллег. Стигма и самостигматизация приводят к искаженному представлению о себе и психической болезни, к исключению из общества и даже к смерти людей, которые могли бы быть активными и ценными участниками социального взаимодействия.
Сведения об авторах
Чистопольская Ксения Анатольевна - младший научный сотрудник отделения клинической и профилактической суицидологии Московского научно-исследовательского института психиатрии - филиала ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава России (Москва)
РИНЦ: 3641-3550; ORCID: 0000-0003-2552-5009; Researcher ID: F-4213-2014; Scopus ID: 55570177400 E-mail: [email protected]
Ениколопов Сергей Николаевич - кандидат психологических наук, доцент, руководитель Отдела медицинской психологии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» (Москва)
РИНЦ: 6911-9855; ORCID: 0000-0002-7899-424X; Researcher ID: C-2922-2016; Scopus ID: 6507240993 E-mail: [email protected]
Литература
1. Xu Z., Mueller M., Heekeren K. et al. Pathways between stigma and suicidal ideation among people at risk of psychosis // Schizophrenia Research. 2016. Vol. 172 № 1-3. P. 184-188.
2. Гарифуллина В.Н., Ениколопов С.Н. Социальная оценка стигматизируемых групп // Вестник ЮУрГУ. Серия Психология. 2016. Т. 9, № 3. С. 67-75.
3. Ениколопов С.Н. Стигматизация и проблема психического здоровья // Медицинская (клиническая) психология: традиции и перспективы / Под общ. ред. Н.В. Зверевой, И.Ф. Рощиной. М., 2013. С. 109-121.
4. Михайлова И.И., Ястребов В.С. Ениколопов С.Н. Клинико-психо-логические и социальные факторы, влияющие на стигматизацию психически больных разных нозологических групп // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2002. №7. С. 58-65.
5. Блохина О.А., Ениколопов С.Н., Судаков С.А. и др. Психологические аспекты самостигматизации больных шизофренией // Психиатрия. 2005. № 1. С. 26-30.
6. Кекелидзе З.И., Пасынкова Ю.Г., Бедина И.А. Стигматизация больных шизофренией: Методические рекомендации. М., 2009. 28 с.
7. Кекелидзе З.И., Тюменкова Г.В. Стигматизация больных эпилепсией: Методические рекомендации. М., 2009. 28 с.
8. Mead G.H. Mind, self, and society. Chicago: University of Chicago Press, 2015. 536 p.
9. Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. N.Y.: Prentice-Hall, 1963. 147 p.
10. Link B.G., Cullen F.T., Struening E. et al. A modified labeling theory approach to mental disorders: An empirical assessment // Am. Sociol. Rev. 1989. Vol. 54, № 3. P. 400-423.
11. Corrigan P.W., Larson J.E., Ruesch N. Self-stigma and the "why try" effect: impact on life goals and evidence-based practices // World Psychiatry. 2009. Vol. 8. P. 75-81.
12. Corrigan P.W., Bink A.B., Schmidt A. et al. What is the impact of self-stigma? Loss of respect and the "why try" effect // J. Ment. Health. 2016. Vol. 25, № 1. P. 10-15.
13. Michaels P.J. Lopez M., Ruesch N. et al. Constructs and concepts comprising the stigma of mental illness // Psychology, Society and Education, 2012. Vol. 4, № 2. P. 183-194.
14. Sheehan L., Nieweglowski K., Corrigan P.W. Structures and types of stigma // The Stigma of Mental Illness - End of the Story? / Eds W. Gaebel et al. Springer, 2017. P. 43-66.
15. Link B.G., Mirotznik J., Cullen F.T. The effectiveness of stigma coping orientations: can negative consequences of mental illness labeling be avoided? // J. Health Soc. Behav. 1991. Vol. 32. P. 302-320.
16. Pachankis J.E. The psychological implications of concealing a stigma: a cognitive-affective-behavioral model // Psychol. Bull. 2007. Vol. 133. P. 328-345.
17. Chatard A., Selimbegovic L., Pyszczynski T. et al. Dysphoria, failure, and suicide: level of depressive symptoms moderates effects of failure on implicit thoughts of suicide and death // J. Soc. Clin. Psychol. 2017. Vol. 36, №. 1. P. 1-21.
18. Selimbegovic L., Chatard A. The mirror effect: Self-awareness alone increases suicide thought accessibility // Conscious. Cogn. 2013. Vol. 22. P. 756-764.
19. Oexle N., Ajdacic-Gross V., Kilian R. et al. Mental illness stigma, secrecy and suicidal ideation // Epidemiol. Psychiatr. Sci. 2017. Vol. 26, № 1. P. 53-60.
20. Owen G., Belam J., Lambert H. et al. Suicide communication events: Lay interpretation of the communication of suicidal ideation and intent // Soc. Sci. Med. 2012. Vol. 75. P. 419-428.
21. Flett G.L., Hewitt P.L., Heisel M.J. The destructiveness of perfectionism revisited: Implications for the assessment of suicide risk and the prevention of suicide // Rev. Gen. Psychol. 2014. Vol. 18, №. 3. P. 156-172.
22. Blatt S.J. The destructiveness of perfectionism // Am. Psychol. 1995. Vol. 50. P. 1003-1020.
23. Flett G.L., Hewitt P.L. Disguised distress in children and adolescents «Flying under the radar»: Why psychological problems are underestimated and how schools must respond // Can. J. Sch. Psychol. 2013. Vol. 28. P. 12-27.
24. Rasmussen S.A., Elliott M.A., O'Connor R.C. Psychological distress
and perfectionism in recent suicide attempters: The role of behavioral inhibition and activation // Pers. Individ. Dif. 2012. Vol. 52. P. 680-685.
25. Hewitt P.L., Flett G.L., Sherry S.B. et al. Trait perfectionism dimensions and suicidal behavior // Cognition and suicide: Theory, research, and therapy / Ed. T.E. Ellis. Washington, DC: American Psychological Association. 2006. P. 215-235.
26. Reynders A., Kerkhof A.J., Molenberghs G. et al. Help-seeking, stigma and attitudes of people with and without a suicidal past. A comparison between a low and a high suicide rate country // J. Affect. Disord. 2015. Vol. 178. P. 5-11.
27. Schomerus G., Evans-Lasko S., Ruesch N. et al. Collective levels of stigma and national suicide rates in 25 European countries // Epidemiol. Psychiatr. Sci. 2015. Vol. 24, № 2. P. 166-171.
28. Moskos M.A., Olson L., Halbern S. et al. Utah youth suicide study: Barriers to mental health treatment for adolescents // Suicide Life Threat. Behav. 2007. Vol. 37, № 2. P. 179-186.
29. Czyz E.K., Horwitz A.G., Eisenberg D. el al. Self-reported barriers to professional help seeking among college students at elevated risk for suicide // J. Am. Coll. Health. 2013. Vol. 61, № 7. P. 398-406.
30. Knox K.L., Litts D.A., Talcott G.W. et al. Risk of suicide and related adverse outcomes after exposure to a suicide prevention programme in the US Air Force: cohort study // BMJ. 2003. Vol. 327. P. 1376.
31. Isaac M., Elias B., Katz L.Y. et al. Gatekeeper training as a preventative intervention for suicide: A systematic review // Can. J. Psychiatry. 2009. Vol. 54, № 4. P. 260-268.
32. Hirschfeld R.M., Russel J.M. Assessment and treatment of suicidal patients // N. Eng. J. Med. 1997. Vol. 337, № 13. P. 910-915.
33. Pompili M, Girardi P, Ruberto A. et al. Emergency staff reactions to suicidal and self-harming patients // Eur. J. Emerg. Med. 2005. Vol. 12. P. 169-178.
34. Saunders K.E., Hawton K., Fortune S. et al. Attitudes and knowledge of clinical staff regarding people who self-harm: a systematic review // J. Affect. Disord. 2012. Vol. 139, № 3. P. 205-216.
35. Anderson M., Standen P., Noon J. Nurses' and doctors' perceptions of young people who engage in suicidal behavior: a contemporary grounded theory analysis // Int. J. Nurs. Stud. 2003. Vol. 40. P. 587-597.
36. Schernhammer E.S., Colditz G.A. Suicide rates among physicians: A quantitative and gender assessment (meta-analysis) // Am. J. Psychiatry. 2004. Vol. 161, № 12. P. 2295-2302.
37. Center C., Davis M., Detre T. et al. Confronting depression and suicide in physicians: A consensus statement // JAMA. 2003. Vol. 289, № 23. P. 3161-3166.
38. Oppenheimer K., Miller M., Forney P. Effect of history of psychological counseling on selection of applicants for residencies // Journal of Medical Education. 1987. Vol. 62. P. 504-508.
39. Wallin U., Runeson B. Attitudes towards suicide and suicidal patients among medical students // Eur. Psychiatry. 2003. Vol. 18. P. 329-333.
40. Taylor T.L., Hawton K., Fortune S. et al. Attitudes towards clinical services among people who self-harm: systematic review // Br. J. Psychiatry. 2009. Vol. 194. P. 104-110.
41. Samuelsson M., Wiklander M., Asberg M. et al. Psychiatric care as seen by the attempted suicide patient // J. Adv. Nurs. 2000. Vol. 32, № 3. P. 635-643.
42. Wiklander M., Samuelsson M., Asberg M. Shame reactions after suicide attempt // Scand. J. Caring Sci. 2003. Vol. 17. P. 293-300.
43. Frey L.M., Hans J.D., Cerel J. Perceptions of suicide stigma: How do social networks and treatment providers compare? // Crisis. 2016. Vol. 37. P. 95-103.
44. Rimkeviciene J., Hawgood J., O'Gorman J. et al. Personal stigma in suicide attempters // Death Studies. 2015. Vol. 39, № 10. P. 592-599.
45. Sheehan L.L., Corrigan P.W., Al-Khouja M.A. et al. Stakeholder perspectives on the stigma of suicide attempt survivors // Crisis. 2017. Vol. 38. P. 73-81.
46. Niederkrotenthaler T., Reidenberg D.J., Till B. et al. Increasing help-seeking and referrals for individuals at risk for suicide by decreasing stigma: The role of mass media // Am. J. Prev. Med. 2014. Vol. 47, № 3, Suppl. 2. P. 235-243.
Литература
47. Public health action for the prevention of suicide: a framework. WHO, 2012. 22 p.
48. Kalish R.A. Social distance and dying // Community Ment. Health J. 1966. Vol. 2. P. 152-155.
49. Lester D. The stigma against dying and suicidal patients: A replication of Richard Kalish's study 25 years later // OMEGA. 1992-1993. Vol. 26, № 1. P. 71-75.
50. Witte T.K., Smith A.R., Joiner T.E. Reason for cautious optimism? Two studies suggesting reduced stigma against suicide // J. Clin. Psychol. 2010. Vol. 66, № 6. P. 611-626.
51. Domino G., MacGregor J.C., Hannah M.T. Collegiate attitudes toward suicide: New England and United States // OMEGA. 1988. Vol. 19. P. 351-364.
52. Hjelmeland H., Knizek B.N. The general public's views on suicide and suicide prevention, and their perception of participating in a study on attitudes towards suicide // Arch. Suicide Res. 2004. Vol. 8. P. 345-359.
53. Hjelmeland H., Akotia C.S., Owens V. et al. Self-reported suicidal behavior and attitudes toward suicide and suicide prevention among psychology students in Ghana, Uganda, and Norway // Crisis. 2008. Vol. 29, №1. P. 20-31.
54. Etzerdorfer E., Vijayakumar L., Schoeny W. et al. Attitudes towards suicide among medical students: comparison between Madras (India) and Vienna (Austria) // Soc. Psychiatry Psychiatr. Epidemiol. 1998. Vol. 33. P. 104-110.
55. Eskin M., Voracek M., Stieger S. et al. A cross-cultural investigation of suicidal behavior and attitudes in Austrian and Turkish medical students // Soc. Psychiatry Psychiatr. Epidemiol. 2011. Vol. 46, № 9. P. 813-823.
56. Любов Е.Б. и др. Опыт, осведомленность и отношение больничного психиатрического персонала к суицидальному поведению // Суицидология. 2015. Т. 6, № 2 (19). С. 18-29.
57. Demirkiran F., Eskin M. Therapeutic and nontherapeutic reactions in a group of nurses and doctors in Turkey to patients who have attempted suicide // Soc. Behav. Pers. 2006. Vol. 34, № 8. P. 891-906.
References
58. Положий Б.С., Руженков В.А., Руженкова В.В. Социальный прессинг стигмы самоубийцы (медико-социологическое исследование) // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С.Корсакова. 2017. № 3. С. 42-45
59. Руженкова В.В. Стигматизация суицидентов (клинико-социаль-ный и реабилитационно-профилактический аспекты): дис. ... канд. мед. наук: 14.01.06. Белгород, 2016. 221 с.
60. Бовина И.Б., Дворянчиков Н.В., Коноплева И.Н. Особенности обыденных представлений молодежи о самоубийцах [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование PSYEDU.ru. 2013. № 1. URL: -http://psyedu.rU/journal/2013/1/Bovina_Dvoryanchikov_ Konopleva.phtml (дата обращения: 23.05.2017)
61. Положий Б.С., Руженкова В.В. Стигматизация и самостигматизация суицидентов с психическими расстройствами // Суицидология. 2016. № 3. С. 12-20.
62. Чистопольская К.А., Ениколопов С.Н. Отношение к смерти после попытки самоубийства: стигматизация и самостигматизация суицидальных пациентов // Вестник психиатрии и психологии Чувашии. 2015. Т. 11, № 1. С. 8-20.
63. Чистопольская К.А. Ениколопов С.Н. Игнатенко С.А. и др. Отношение к жизни и смерти у студентов медицинских, социальных и инженерных дисциплин // Современные представления о психической норме и патологии: Психологический, клинический и социальный аспекты: учебное издание / Под ред. Н.Л. Белополь-ской. М.: Когито-Центр, 2015. C. 139-152.
64. Чистопольская К.А., Ениколопов С.Н. Теория управления страхом смерти: основы, критика и развитие // Вопросы психологии. 2014. № 2. С. 125-142.
1. Xu Z, Mueller M, Heekeren K, et al. Pathways between stigma and suicidal ideation among people at risk of psychosis. Schizophrenia Research. 2016;172(1-3):184-8.
2. Garifullina VN, Enikolopov SN. [The social evaluations of stigmatized groups]. Vestnik YuUrGU. Seriya Psykhologiya [Bulletin of the South Ural State University. Ser. Psychology]. 2016;9(3):67-75. Russian.
3. Enikolopov SN. Stigmatizatsiya i problema psikhicheskogo zdorov'ya. In: Ed. By Zvereva NV, Roshchina IF. Meditsinskaya (klinicheskaya) psikhologiya: traditsii i perspektivy. Moscow, 2013. p. 109-121. Russian.
4. Mikhaylova II, Yastrebov VS, Enikolopov SN. Kliniko-psikhologicheskie i sotsial'nye faktory, vliyayushchie na stigmatizatsiyu psikhicheski bol'nykh raznykh nozologicheskikh grupp. Zh Nevrol Psikhiatr Im. S S Korsakova. 2002;(7):58-65. Russian.
5. Blohina OA, Enikolopov SN, Sudakov SA, et al. [Psychological aspects of self-stigmatization of the schizophrenic patients]. Psihiatrija [Psychiatry]. 2005;(1);26-30. Russian.
6. Kekelidze ZI, Pasynkova YuG, Bedina IA. Stigmatizatsiya bol'nykh shizofreniey. Metodicheskie rekomendatsii. Ministry of Health and Social development of the Russian Federation, Mental Health Research Centre. Moscow, 2009. Russian.
7. Kekelidze ZI, Tyumenkova GV. Stigmatizatsiya bol'nykh epilepsiey. Metodicheskie rekomendatsii. Ministry of Health and Social development of the Russian Federation, Mental Health Research Centre. Moscow, 2009. Russian.
8. Mead GH. Mind, self, and society. Chicago: University of Chicago Press, 2015.
9. Goffman E. Stigma: Notes on the management of spoiled identity. NY: Prentice-Hall, 1963.
10. Link BG, Cullen FT, Struening E, et al. A modified labeling theory approach to mental disorders: An empirical assessment. Am Sociol Rev. 1989;54(3):400-23.
11. Corrigan PW, Larson JE, Ruesch N. Self-stigma and the "why try"
effect: impact on life goals and evidence-based practices. World Psychiatry. 2009;8:75-81.
12. Corrigan PW, Bink AB, Schmidt A, et al. What is the impact of self-stigma? Loss of respect and the "why try" effect. J Ment Health. 2016;25(1):10-5.
13. Michaels PJ, Lopez M, Ruesch N, et al. Constructs and concepts comprising the stigma of mental illness. Psychology, Society and Education. 2012; 4(2):183-94.
14. Sheehan L, Nieweglowski K, Corrigan PW. Structures and types of stigma In: Eds. Gaebel W, et al. The Stigma of Mental Illness - End of the Story? Springer, 2017. p. 43-66.
15. Link BG, Mirotznik J, Cullen FT. The effectiveness of stigma coping orientations: can negative consequences of mental illness labeling be avoided? J Health Soc Behav. 1991;32:302-20.
16. Pachankis JE. The psychological implications of concealing a stigma: a cognitive-affective-behavioral model. Psychol Bull. 2007;133:328-45.
17. Chatard A, Selimbegovic L, Pyszczynski T, et al. Dysphoria, failure, and suicide: level of depressive symptoms moderates effects of failure on implicit thoughts of suicide and death. J Soc Clin Psychol. 2017;36(1):1-21.
18. Selimbegovic L, Chatard A. The mirror effect: Self-awareness alone increases suicide thought accessibility. Conscious Cogn. 2013;22:756-64.
19. Oexle N, Ajdacic-Gross V, Kilian R, et al. Mental illness stigma, secrecy and suicidal ideation. Epidemiol Psychiatr Sci. 2017;26(1):53-60.
20. Owen G, Belam J, Lambert H, et al. Suicide communication events: Lay interpretation of the communication of suicidal ideation and intent. Soc Sci Med. 2012;75:419-28.
21. Flett GL, Hewitt PL, Heisel MJ. The destructiveness of perfectionism revisited: Implications for the assessment of suicide risk and the prevention of suicide. Rev Gen Psychol. 2014; 18(3):156-72.
22. Blatt SJ. The destructiveness of perfectionism. Am Psychol. 1995;50:1003-20.
References
23. Flett GL, Hewitt PL. Disguised distress in children and adolescents «Flying under the radar»: Why psychological problems are underestimated and how schools must respond. Can J Sch Psychol. 2013;28:12-27.
24. Rasmussen SA, Elliott MA, O'Connor RC. Psychological distress and perfectionism in recent suicide attempters: The role of behavioral inhibition and activation. Pers Individ Dif. 2012;52:680-5.
25. Hewitt PL, Flett GL, Sherry SB, et al. Trait perfectionism dimensions and suicidal behavior. In Ed. Ellis TE. Cognition and suicide: Theory, research, and therapy. Washington, DC: American Psychological Association. 2006. p. 215-235.
26. Reynders A, Kerkhof AJ, Molenberghs G, et al. Help-seeking, stigma and attitudes of people with and without a suicidal past. A comparison between a low and a high suicide rate country. J Affect Disord. 2015;178(1):5-11.
27. Schomerus G, Evans-Lasko S, Ruesch N, et al. Collective levels of stigma and national suicide rates in 25 European countries. Epidemiol Psychiatr Sci. 2015;24(2):166-71.
28. Moskos MA, Olson L, Halbern S, et al. Utah youth suicide study: Barriers to mental health treatment for adolescents. Suicide Life Threat Behav. 2007;37(2):179-86.
29. Czyz EK, Horwitz AG, Eisenberg D, et al. Self-reported barriers to professional help seeking among college students at elevated risk for suicide. J Am Coll Health. 2013;61(7):398-406.
30. Knox KL, Litts DA, Talcott GW, et al. Risk of suicide and related adverse outcomes after exposure to a suicide prevention programme in the US Air Force: cohort study. BMJ. 2003;327:1376.
31. Isaac M, Elias B, Katz LY, et al. Gatekeeper Training as a Preventative intervention for suicide: A systematic review. Can. J. Psychiatry. 2009;54(4):260-8.
32. Hirschfeld RM, Russel JM. Assessment and treatment of suicidal patients. N Eng J Med. 1997;337(13):910-5.
33. Pompili M, Girardi P, Ruberto A, et al. Emergency staff reactions to suicidal and self-harming patients. Eur J Emerg Med. 2005;12:169-78.
34. Saunders KE, Hawton K, Fortune S, et al. Attitudes and knowledge of clinical staff regarding people who self-harm: a systematic review. J Affect Disord. 2012;139(3):205-16.
35. Anderson M, Standen P, Noon J. Nurses' and doctors' perceptions of young people who engage in suicidal behavior: a contemporary grounded theory analysis. Int J Nurs Stud. 2003;40:587-97.
36. Schernhammer ES, Colditz GA. Suicide rates among physicians: A quantitative and gender assessment (meta-analysis). Am J Psychiatry. 2004;161(12):2295-302.
37. Center C, Davis M, Detre T, et al. Confronting depression and suicide in physicians: A consensus statement JAMA. 2003;289(23):3161-6.
38. Oppenheimer K, Miller M, Forney P. Effect of history of psychological counseling on selection of applicants for residencies Journal of Medical Education. 1987;62:504-8.
39. Wallin U, Runeson B. Attitudes towards suicide and suicidal patients among medical students. Eur Psychiatry. 2003;18:329-33.
40. Taylor TL, Hawton K, Fortune S, Kapur N. Attitudes towards clinical services among people who self-harm: systematic review. Br J Psychiatry. 2009;194:104-10.
41. Samuelsson M, Wiklander M, Asberg M, et al. Psychiatric care as seen by the attempted suicide patient. J Adv Nurs. 2000;32(3):635-43.
42. Wiklander M, Samuelsson M, Asberg M. Shame reactions after suicide attempt. Scand J Caring Sci. 2003;17:293-300.
43. Frey LM, Hans JD, Cerel J. Perceptions of suicide stigma: How do social networks and treatment providers compare? Crisis. 2016;37:95-103.
44. Rimkeviciene J, Hawgood J, O'Gorman J, et al. Personal stigma in suicide attempters. Death Studies. 2015;39(10):592-9.
45. Sheehan LL, Corrigan PW, Al-Khouja MA. Stakeholder perspectives on the stigma of suicide attempt survivors. Crisis. 2017;38:73-81.
46. Niederkrotenthaler T, Reidenberg DJ, Till B, et al. Increasing help-seeking and referrals for individuals at risk for suicide by decreasing stigma: The role of mass media. Am J Prev Med. 2014;47(2):235-43.
47. Public health action for the prevention of suicide: a framework. WHO, 2012.
48. Kalish RA. Social distance and dying. Community Ment. Health J. 1966;2:152-5.
49. Lester D. The stigma against dying and suicidal patients: A replication of Richard Kalish's study 25 years later OMEGA, 1992-1993;26(1):71-5.
50. Witte TK, Smith AR, Joiner TE. Reason for cautious optimism? Two studies suggesting reduced stigma against suicide. J Clin Psychol. 2010;66(6):611-26.
51. Domino G, MacGregor JC, Hannah MT. Collegiate attitudes toward suicide: New England and United States. OMEGA. 1988;19:351-364.
52. Hjelmeland H, Knizek BN. The general public's views on suicide and suicide prevention, and their perception of participating in a study on attitudes towards suicide. Arch Suicide Res. 2004;8:345-59.
53. Hjelmeland H, Akotia CS, Owens V, et al. Self-reported suicidal behavior and attitudes toward suicide and suicide prevention among psychology students in Ghana, Uganda, and Norway Crisis, 2008;29(1):20-31.
54. Etzerdorfer E, Vijayakumar L, Schoeny W, et al. Attitudes towards suicide among medical students: comparison between Madras (India) and Vienna (Austria). Soc Psychiatry Psychiatr Epidemiol. 1998;33:104-10.
55. Eskin M, Voracek M, Stieger S, et al. A cross-cultural investigation of suicidal behavior and attitudes in Austrian and Turkish medical students. Soc Psychiatry Psychiatr Epidemiol. 2011;46(9):813-23.
56. Lyubov EB and group of researchers. [Mental health hospital staff: experiences with, competence and attitudes towards, and concerns about inpatient suicidal behavior]. Suitsidologiya [Suicidology]. 2015;(2);18-29. Russian.
57. Demirkiran F, Eskin M. Therapeutic and nontherapeutic reactions in a group of nurses and doctors in Turkey to patients who have attempted suicide. Social Behavior and Personality, 2006;34(8):891-906.
58. Polozhy BS, Ruzhenkov VA, Ruzhenkova VV. Sotsial'nyy pressing stigmy samoubiytsy (mediko-sotsiologicheskoe issledovanie). Zh Nevrol Psikhiatr Im. SS Korsakova. 2017;(3):42-5. Russian.
59. Ruzhenkova VV. Stigmatizatsiya suitsidentov (kliniko-sotsial'nyy i reabilitatsionno-profilakticheskiy aspekty) [dissertation]. [Belgorod (Russia)]: Belgorodskiy Gosudarstvennyy Natsional'nyy issledovatel'skiy Universitet [Belgorod National Research University]; 2016. 221 p. Russian.
60. Bovina IB, Dvoryanchikov NV, Konopleva IN. [Features of common representations of suiciders in young people] // Psikhologicheskaya nauka i obrazovanie PSYEDU.ru [Psychological Science and Education PSYEDU.ru] 2013;(1). Russian. URL: http://psyedu.ru/journal/2013/1/ Bovina_Dvoryanchikov_Konopleva.phtml
61. Polozhy BS, Ruzhenkova VV. [Stigmatization and self-stigmatization by persons with mental disorders who committed suicidal attempts] Suitsidologiya [Suicidology] 2016;(3):12-20. Russian.
62. Chistopolskaya KA, Enikolopov SN. [Death attitudes after a suicide attempt: stigmatization and self-stigmatization of suicidal patients]. Vestnik psikhiatrii i psikhologii Chuvashii [The Bulletin of Chuvash Psychiatry and Psychology]. 2015;(1):8-20. Russian.
63. Chistopolskaya KA, Enikolopov SN, Ignatenko SA, et al. Otnoshenie k zhizni i smerti u studentov medicinskih, social'nyh i inzhenernyh disciplin In: Ed. by Belopol'skaja NL Sovremennye predstavlenija o psihicheskoj norme i patologii: Psihologicheskij, klinicheskij i social'nyj aspekty Moscow. p. 139-152. Russian.
64. Chistopolskaya KA, Enikolopov SN. [The theory of controlling the fear of death: Foundations, criticism, development]. Vopr Psikhol. 2014;(2):125-142. Russian.
