CC BY
0
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2024, Том 33, Экспресс-выпуск 2433: 2928-2934
О существовании континентальных пролётных путей у моевок Rissa tridactyla мурманской популяции (Кольский полуостров, Баренцево море)
Ю.В.Краснов, А.В.Ежов
Юрий Владимирович Краснов, Алексей Викторович Ежов. Мурманский морской биологический институт РАН, Мурманск, Россия
Второе издание. Первая публикация в 2017*
Среди чайковых птиц северных морей моевка Rissa tridactyla едва ли не единственная, кто в настоящее время в полной мере ведёт морской образ жизни. Используя биотопы суши только для гнездования, она даже в этот период имеет трофические связи исключительно в морских экосистемах. Переход к полноценному морскому существованию у этого вида связан главным образом с формированием облигатно-колониаль-ного образа жизни и соответствующей кормовой стратегией — поиском массовых скоплений рыбы и зоопланктона на обширных морских акваториях (Краснов и др. 1995).
Миграции моевок из колоний Восточного Мурмана в самом общем виде неоднократно были освещены в литературе (Краснов, Николаева 1998, 2016; Nikolaeva et al. 1997). Однако до сих пор встречам птиц этого вида в материковых районах суши и появлению за пределами основного ареала исследователи должного внимания не уделяли, считая это аномальным явлением. В связи с этим основной целью нашего исследования является поиск закономерностей распределения моевок за пределами путей миграции над океаном и районов зимовок в Северной Атлантике и возможных объяснений этого феномена.
Материал и методы
Кольцевание моевок стандартными металлическими кольцами на острове Хар-лов (68°49' с.ш., 37°20' в.д.) первый автор статьи проводил с 1976 по 1999 год. В работе использованы также данные о встречах моевок из этой колонии в более ранний период (Татаринкова и др. 1983).
С 1993 года по настоящее время нами ежегодно проводятся визуальные наблюдения в вершине Кандалакшского залива Белого моря за видовым составом и численностью морских птиц в миграционный период. В настоящем исследовании нами использованы наблюдения за характером пребывания и миграционным поведением моевок на этом участке Беломоро-Балтийского пролётного пути.
* Краснов Ю.В., Ежов А.В. 2017. О существовании континентальных пролётных путей у моевок Rissa tridactyla (Linnaeus, 1758) из мурманской популяции (Кольский полуостров, Баренцево море) // Наука Юга России 13, 2: 66-70.
В ходе международной программы изучения послегнездовых перемещений моевок в северных морях («Wintering ecology of marine birds from the Barents Sea and their sensitivity to environmental change») нами в 2009 году в колонии на мысе Кру-тик (69°09' с.ш., 35°56' в.д.) в 70 км западнее острова Харлов было помечено логге-рами 20 моевок, 12 из которых были пойманы в следующем году. Описание логгеров (1.8 г Mk13 и 1.4 г Mk14, British Antarctic Survey, Кембридж, Великобритания) и анализ данных приведены в обобщающей публикации (Frederiksen et al. 2012). Основная цель международной программы заключалась в изучении и описании основных мест зимовок и послегнездовых районов концентрации моевок в Северной Атлантике. В нашем исследовании, напротив, основное внимание уделено анализу данных о передвижениях птиц вне основного ареала.
Результаты
В ходе многолетнего кольцевания стандартными металлическими кольцами было помечено 48.5 тыс. моевок в колониях Восточного Мур-мана. В итоге получено 422 сообщения о встречах окольцованных моевок всех возрастных групп. В 1960-1990-е годы это позволило в самом общем виде выявить границы районов зимовок и сезонных кочёвок птиц мурманской популяции (Краснов, Николаева 1998, 2016).
На основе этих материалов было установлено, что зимовочная часть ареала включает главным образом обширные акватории в Северной Атлантике. Подавляющее количество встреч меченых особей приходится на прибрежные районы, где относительно высока возможность контакта птиц с местным населением. Напротив, встречи меченых птиц в открытых районах акваторий были единичными (Краснов, Николаева 1998). В то же время были зарегистрированы находки окольцованных особей и за пределами основного ареала - в бассейнах Балтийского, Средиземного, Чёрного и Каспийского морей. Количество таких сообщений составило 3.3% от общего числа всех возвратов. Чаще здесь встречали моевок первого года жизни — 4.5% от общего количества встреч птиц данной возрастной категории. Неполовозрелых и взрослых особей отмечали несколько реже, соответственно 1.7 и 2.5% от количества возвратов особей данных возрастных групп.
Появление моевок в бассейне Балтийского моря, находящегося у дальних границ их области зимовки, было вполне ожидаемым, так как ранее предполагали, что возврат некоторого количества птиц из Северного моря к местам гнездования на Мурмане проходит вдоль берегов Скандинавского полуострова. Немногочисленные залёты в Средиземное, Чёрное и Каспийское моря авторы (Краснов, Николаева 1998) рассматривали уже как аномальные ситуации (рис. 1). В Чёрное море моевки могли проникнуть проливами из бассейна Средиземного моря, но в Каспийское море — только следуя речными руслами или мигрируя над участками суши. Подразумевалось, что это сбившиеся с пути птицы и что в конечном итоге такие особи оказывались в своеобразных экологических ловушках и вернуться к местам гнездования уже не могли.
Рис. 1. Места встреч моевок, окольцованных на мурманском побережье, в бассейнах южных морей и прилегающих районах материка
Массовое использование геолокаторов (логгеров) в исследованиях миграций моевок позволило более детально изучить перемещение этих морских птиц на акваториях морей. В рамках международной программы «Wintering ecology of marine birds from the Barents Sea and their sensitivity to environmental change» с помощью логгеров были прослежены перемещения моевок из разных колоний Северной Европы, в том числе 12 особей с побережья Восточного Мурмана (Frederiksen et al. 2012).
Анализ данных геолокаторов показал, что весной из центральных районов зимовочной части ареала к местам гнездования на Мурмане большинство особей двигается через открытые участки Северной Атлантики и достигает мест гнездования в феврале-марте. В это время у берегов Мурмана концентрируются скопления нерестовой мойвы Mallotus villosus, которые и обеспечивают полноценный предгнездовой откорм моевок. В то же время в ходе кочёвок некоторые моевки к началу весны оказываются в юго-восточных районах зимовок, после чего могут проникать в акваторию Балтийского моря. Далее они двигаются над материковыми районами, разделяющими бассейны Балтийского и Белого морей. От Ботнического и Финского заливов они направляются к Кандалакшскому и Онежскому заливам Белого моря (рис. 2). При движении над участками суши моевки, вероятнее всего, используют озёрные сис -
темы и бассейны рек. Данные миграционные пути характерны главным образом для других видов чайковых птиц — озёрных Ьатив п^ЪипйиБ, сизых Ь. аапив, серебристых Ь. а^впЬаЬиБ чаек, гнездящихся на Белом море, но имеющих, по сравнению с моевками, менее тесные и неустоявшиеся связи с морскими экосистемами. Моевки, достигнув внутренних районов Белого моря, возвращаются к местам гнездования, огибая Кольский полуостров, и успешно участвуют в размножении. Анализ полученных нами данных показал, что весной 2010 года такой маршрут был характерен для 2 птиц из 12 меченых особей. Интересно, что весной практически все мурманские особи с логгерами в предгнездовой период на какое-то время посещали акваторию Белого моря, даже если возвращались с мест зимовок в Северной Атлантике на побережье Мурмана исключительно морским путём. Однако лишь одна особь временно появилась в акватории Белого моря осенью, после окончания периода размножения. Абсолютное большинство моевок после окончания гнездования отлетает в северо-восточные и северо-западные районы Баренцева моря, где в этот период наблюдаются крупные концентрации пелагических рыб. В октябре моевки из мурманской популяции покидают Баренцево море, откочёвывая на просторы Северной Атлантики (Frederiksen вЬ а1. 2012).
10° 20° 30° 40° ял.
Рис. 2. Направления движения моевок во время весенней миграции в район гнездования
Начиная с середины 1980-х годов в Кандалакшском заливе Белого моря существуют небольшие колонии моевок. Вполне вероятно, что вследствие незначительной численности молодые птицы из этих колоний могут улетать в районы зимовки, присоединяясь к стаям чаек других видов, следующих в места зимовки Беломоро-Балтийским путём. Результаты многолетних визуальных наблюдений в вершине Кандалакшского залива Белого моря свидетельствуют о том, что в периоды весенних миграций моевки появляются здесь чаще в одновидовых группах. Но в осенний период мы видели молодых и неполовозрелых моевок, примкнувших к стаям озёрных чаек.
Обсуждение
Наличие участков миграционного пути над сушей хотя бы у части особей выделяет мурманскую популяцию моевок на фоне остальных популяций данного вида. Одновременно это демонстрирует, что такие специализированные морские птицы, как моевки, сохранили способность в период кочёвок преодолевать пространства над континентом. Возможно, что моевки при выборе маршрута ориентируются на миграционное поведение других видов чайковых птиц, следующих своими традиционными миграционными путями. Участки Беломоро-Балтийского пролётного пути могли постепенно формироваться в период отступления последнего оледенения и распада ледника на территории Фенноскандии и будущего Белого моря, то есть около 9-11 тысяч лет назад (Матишов 1984). Но к этому времени уже должны были существовать миграционные маршруты других видов чайковых птиц, соединяющие районы, освобождающиеся от ледника, и крупные южные водоёмы.
Исходя из информации, проанализированной и обобщённой Г.Г.Ма-тишовым (1984), в конце деградации последнего оледенения (8-13 тыс. лет назад) на месте современного Балтийского моря находился ряд пресноводных приледниковых водоёмов, сток из которых происходил в Северное море и на юг по речным долинам. Эти водоёмы претерпели ряд последовательных трансформаций. Около 11.8 тыс. лет назад они объединились в Балтийское ледниковое озеро, в которое затем (10.2 тыс. лет назад) проникли атлантические воды. Но уже около 9.5 тыс. лет назад связь с океаном была потеряна, и водоём постепенно полностью опреснился. Связь с океаном вновь восстановилась лишь около 8 тыс. лет назад, что в конечном итоге и привело к формированию Балтийского моря в его современном виде (1.8-1.5 тыс. лет назад).
Можно предположить, что 8 тыс. лет назад некоторые популяции моевок ещё не полностью перешли на морской образ жизни. В периоды оледенений резко менялись циркуляция поверхностных вод и положение Северо-Атлантического течения, которое сильно смещалось к югу и омывало берега современной Португалии. В силу этих событий в Нор-
вежском море повсеместно были распространены дрейфующие льды. И только около 6-7 тыс. лет назад деятельный слой океана, опреснённый талыми ледниковыми водами, испытал прогрессирующее потепление и стал быстро заселяться теплолюбивой флорой и фауной (Матишов 1984). В этот период у чайковых птиц, осваивавших новые пригодные для гнездования территории, постепенно формировались трофические связи в этих северных морских бассейнах. Вполне логично, что в это время моевки не имели сколько-нибудь устойчивых связей с формирующимися морскими экосистемами и на зиму вынуждены были откочёвывать на юг, не отличаясь в своём поведении от других видов чаек. Вероятно, сегодня залёты некоторого количества моевок в бассейны южных морей отражают миграционные пути, существовавшие в среднем голоцене (атлантическая климатическая стадия).
С увеличением количества орнитологических наблюдений в южных регионах появились данные о встречах групп моевок в акваториях Чёрного и Каспийского морей (Динкевич 2010). На сегодняшний день залёты моевок в бассейны этих морей представляются хотя и редким, но достаточно обычным явлением.
Заключение
В рамках гипотезы о формировании миграционного поведения мы предполагаем, что до момента полного становления у моевки морского образа жизни наряду с другими видами чаек она могла совершать сезонные миграции речными и озёрными системами и хотя бы частично зимовать на Каспийском, Чёрном и Средиземном морях. Результаты анализа всего комплекса информации позволяют по-новому рассмотреть механизм формирования путей миграций таких типично морских птиц, как моевки, и объяснить феномен появления птиц этого вида в бассейнах Чёрного и Каспийского морей. Конкретные маршруты континентальных участков миграционных путей моевок из мурманской популяции, в том числе и в перечисленных выше южных регионах, в будущем могут быть детально описаны с помощью спутниковых датчиков, обладающих большими функциональными возможностями, чем логгеры.
Литератур а
Динкевич М.А. 2010. Новые данные о встречах моевок в северо-восточных районах Азово-
Черноморского бассейна // Бранта 13: 80-88. Краснов Ю.В., Матишов Г.Г., Галактионов К.В., Савинова Т.Н. 1995. Морские колониальные птицы Мурмана. СПб.: 1-226. Краснов Ю.В., Николаева Н.Г. 1998. Итоги комплексного изучения биологии моевки в Баренцевом море // Биология и океанография Карского и Баренцева морей (по трассе Севморпути). Апатиты: 180-260. Краснов Ю.В., Николаева Н.Г. 2016. Моевка Швва Ьг1ёае1у1а // Миграции птиц Северо-Запада России. Неворобьиные. СПб.: 483-486. Матишов Г.Г. 1984. Дно океана в ледниковый период. Л.: 1-176.
Татаринкова И.П., Карпович В.Н., Краснов Ю.В., Шкляревич Ф.Н. 1983. Результаты кольцевания и территориальные связи птиц на Мурмане // Сообщ. Прибалт. комис. по изучению миграций птиц 16: 38-54. Frederiksen M., Moe B., Daunt F., Phillips R.A., Barrett R.T., Bogdanova M.I., Boulinier T., Chardine J.W., Chastel O., Chivers L.S., Christensen-Dalsgaard S., Clement-Chastel C., Colhoun K., Freeman R., Gaston A.J., Gonzalez-Sohs J., Goutte A., Gremillet D., Guilford T., Jensen G.H., Krasnov Yu., Lorentsen S.-H., Mallory M.L., Newell M., Olsen B., Shaw D., Steen H., Stam H., Systad G.H., Thorarinsson T.L., Anker-Nilssen T. 2012. Multicol-ony tracking reveals the winter distribution of a pelagic seabird on an ocean basin scale ll Diversity and Distributions 18, 6: 530-542. Nikolaeva N.G., Krasnov Y.V., Barrett R.T. 1997. Post- and prebreeding movements of Kitti-wakes (Rissa tridactyla) ringed at southern Barents Sea colonies // Fauna norv. Ser. C. Cinclus 2G: 9-16.
ISSN 1026-5627
Русский орнитологический журнал 2024, Том S3, Экспресс-выпуск 2433: 2934-2936
Первые признаки синантропизации вяхиря Columba palumbus в Ульяновске
А.Н.Москвичёв
Андрей Николаевич Москвичёв. Ульяновск, Россия. E-mail: gparva@gmail.com Второе издание. Первая публикация в 2024*
В конце XX — в начале XXI века вяхирь Columba palumbus регулярно отмечался в период весенней и осенней миграций по периферии жилых городских кварталов Ульяновска, останавливаясь на кормёжку в ближайших к городу лесопосадках и полях. Многие птицы следовали через территорию города транзитом, в том числе придерживаясь долины Куйбышевского водохранилища. В сезон размножения единичные пары этих голубей проникали вглубь территории города по зелёным коридорам пойм Свияги и Сельди, где наблюдали их воркование и токовые полёты. Регулярно вяхири встречались в промышленных, тоже периферийных зонах Ульяновска. Гнездование отдельных пар (не более 3) предполагалось на наименее посещаемых и наиболее труднодоступных пойменных участках рек Свияги и Сельди, в заброшенных садах рядом с ними. Единственное построенное гнездо было обнаружено 4 мая 2002 на ели в парке «Авиационный» на западном выезде из города около международного аэропорта им. Н.М.Карамзина. Под деревом лежало много помёта, линные перья. Осмотр гнезда показал, что постройка была завершена недавно, лоток был выложен свежими перьями. Пара вяхирей
* Москвичёв А.Н. 2024. Первые признаки синантропизации вяхиря в Ульяновске (Среднее Поволжье) IIПтицы трансформированных территорий. Иваново: 190-193.
