CC BY
57
1. В западном ментальном типе управления действует принцип «Свой-Чужой» внутри управляемой системы, в моральном плане преобладает активный индивидуализм, а по отношению к чужому - агрессизм и деконструктивизм.
2. В восточном ментальном типе управления действует принцип «Все Свои, в иерархии, при строгом подчинении низов верхам», в моральном плане преобладает пассивный коллективизм.
3. В российском ментальном типе управления действует принцип «Все Свои, в иерархии, при относительной активности низов», в моральном плане преобладает активно-творческий коллективизм, или общинность как творческий принцип Общего Дела (разработанный в русской философской мысли XIX -начала ХХ веков).
Если теперь вновь от проблемы взаимодействия культур в системе «Свой-Чужой» перейти к российской действительности начала третьего тысячелетия, в том числе, к вопросам государственного, правового и экономического управления, мы можем сказать, что в настоящее время, в связи с перестроечными процессами, над Своим в России довлеет западный активизм в оппозиции «Чужой». Безусловно, к анализу взаимодействия указанных полярностей надо относиться диалектически. Наиболее опасная цепь событий возникает в том случае, если Чужое действует на Свое агрессивными способами. При этом неизбежно происходит столкновение Своего (родного) и Чужого (инокультурного); Чужое проявляет себя как Чуждое и агрессивное; идет экспансия Чужого и Чуждого; заполонение Своего Чуждым и Чужим; ослабление Своего; отчуждение Своего при экспансии Чужого; разрушение Своей культурной традиции - угасание и смерть Своего как родной культурной системы.
Хуже того, может произойти мимикрия «Чужого» под «Своего», а при этом «Свое» оказывается отторгнутым и находящимся в положении «Чужого». Возникает все больше интуиций по поводу того, что в современной российской элитарной политике (в целом слепо следующей Западу) именно российскому народу (как преобладающему населению всей России) уготовано положение «Чужого», предназначенного к элиминации.
Но все же, если подходить к проблеме взаимодействия исследуемых полярностей «Свой» - «Чужой» диалектически,
Библиографический список
в ней можно выделить не только гибельные, но и оптимистичные варианты взаимодействия. К числу последних может быть отнесена частичная, оптимальная, жизнеутверждающая ассимиляция и трансформация Своего (развитие Своего за счет впитывания лучших инноваций Чужого с созидающим характером для Своего).
По-видимому, для социокультурной, политико-правовой и духовной жизни России оптимальными являются: 1) сохранение собственного культурного социогенотипа, основ российской ментальности, но в то же время и 2) творческий подход к оптимизирующим и развивающим новациям других культур. Ментальное ядро российской культуры должно остаться, а изменениям могут подвергаться лишь периферийные части живой культурной системы. Если Россия воспрянет, то только вопреки чуждому менталитету, чужому праву и чужому государственному управлению элитаристского типа.
В целом необходимо помнить, что все мы - дети Матери-Природы, живой планеты Геи. А когда обезумевшие дети поднимают руку на материнское начало, нарушаются мировые законы, Божественные законы, происходит катастрофа. Вряд ли достойно для Человека жить лишь одним днем, потребляя все, что только возможно, сходя с ума от жажды богатства и власти, не думая о судьбах будущих поколений. Ведь сегодня мы, по меткому выражению Д.С. Лихачева, занимаем ресурсы природы у своих детей и внуков и не думаем их отдавать. А современные формы глобального управления, с их некрофильными стратегиями, только усугубляют сложившуюся планетарную ситуацию. В итоге подчеркнем, что именно в России в эволюционноисторических масштабах сложился архетип управления, способный спасти человечество и природу планеты от катастроф. В научной форме современного знания это выражено, например, в концепции великого русского ученого Владимира Ивановича Вернадского, 150-летие со дня рождения которого знаменует 2013 год, разработавшего концепцию ноосферы - созидающего планетарного разума человека и человечества [5]. Поэтому именно российская специфика управления может открыть путь к эпохе глобального возрождения микрокосма Человека в гармонии жизни с людьми и Космосом.
1. Гумилев, Л.Н. От Руси до России. - М., 1995.
2. Российская ментальность: материалы «круглого стола» // Вопросы философии. - 1994. - № 1.
3. Российская цивилизация / под ред. М.П. Мчедлова. - М., 2003.
4. Лосский, Н.О. Условия абсолютного добра. - М., 1991.
5. Вернадский, В.И. Биосфера и ноосфера. - М., 2004.
Bibliography
1. Gumilev, L.N. Ot Rusi do Rossii. - M., 1995.
2. Rossiyjskaya mentaljnostj: materialih «kruglogo stola» // Voprosih filosofii. - 1994. - № 1.
3. Rossiyjskaya civilizaciya / pod red. M.P. Mchedlova. - M., 2003.
4. Losskiyj, N.O. Usloviya absolyutnogo dobra. - M., 1991.
5. Vernadskiyj, V.I. Biosfera i noosfera. - M., 2004.
Статья поступила в редакцию 19.11.13
УДК 11:81
Mochalov K.S. ON THE STRUCTURE AND THE FUNCTION ROLE OF THE PRESENT IN THE SIGN SYSTEMS LANGUAGE (BASED ON THE THEORY OF FRENCH LINGUIST GUSTAVE GUILLAUME). On the basis of the views of G. Guillaume, the author develops a position that the present in the sign systems language is not a one-dimensional form, but is an advanced measurement system. The main dimensions of the present, which embodies the events of the sign activity, are consistency and simultaneity.
Key words: sign, language, time, the present, Guillaume, a verb.
К.С. Мочалов, канд. биол. наук, докторант каф. философии Современной гуманитарной академии, г. Москва, E-mail: kostja.mochalov@gmail.com
О СТРУКТУРЕ И ФУНКЦИОНАЛЬНОЙ РОЛИ НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ В ЯЗЫКОВЫХ ЗНАКОВЫХ СИСТЕМАХ (НА ОСНОВЕ КОНЦЕПЦИИ ФРАНЦУЗСКОГО ЛИНГВИСТА Г.ГИЙОМА)
Основываясь на представлениях Г. Гийома, автор развивает положение о том, что настоящее время в языковых знаковых системах не является одномерным образованием, а представляет собой развитую систему изме-
рений. Основными измерениями настоящего времени, в которые воплощаются события знаковой деятельности, являются отношения последовательности и одновременности.
Ключевые слова: знак, язык, время, настоящее время, Гийом, глагол.
Становление любой знаковой системы сопровождается преобразованием во времени отношений между организмом и средой, человеком и миром. В общем смысле, эти преобразования раскрываются во взаимосвязи категорий времени и знака. Время выступает в качестве онтологического основания знаковой деятельности [1].
Нередко, наиболее продуктивные научно-теоретические решения возникают на стыке дисциплин - благодаря синтезу положений различных областей знания.
В наших работах реализуется междисциплинарный подход к проблеме времени и знака, основанный на анализе функционирования знаковых систем разного уровня организации. Мы исследовали фундаментальные «этажи» знаковой деятельности, присущие как животным, так и человеку - сигнальные процессы в условных рефлексах. Было установлено, что обозначаемые события (безусловные раздражители) переходят на сторону знака (условные раздражители), воплощаясь в развитую структуру настоящего времени. Настоящее время выполняет важную роль в организации поведения, а его структура представлена парадоксальной комбинацией: длительности, последовательности и одновременности [2]. Благодаря этому, в частности, многие события при подаче сигнала воспринимаются животными не только как будущие, но и как уже существующие сейчас.
В настоящей статье мы рассмотрим языковые знаковые системы с целью изучения структуры и функциональной роли настоящего времени на высших «этажах» - специфически человеческой знаковой деятельности. В свою очередь это поможет объяснить особенности других временных измерений: прошлого и будущего.
Для разработки проблемы времени и знака в языковых системах большой интерес представляют исследования французского лингвиста Гюстава Гийома (1883 - 1960). Это связано с тем, что его теория по своей сути опирается на представления о времени и пространстве. Временным аспектам специально посвящено его произведение «Глагол и время» (Temps et verbe, 1929).
Основательным отечественным исследованием, раскрывающим взгляды Г. Гийома, является книга Е.А. Реферовской «Фи-
лософия лингвистики Гюстава Гийома» (1997) [3]. В этой работе помимо глубокого анализа, дается обстоятельная интерпретация положений Гийома, что является существенным подспорьем для изучения его творчества.
По взглядам Гийома, дифференцированное на три основных измерения (прошлое, настоящее, будущее) время не является изначально данным сознанию человека, а формируется постепенно (в ходе хроногенеза). Сама мысль выступает как движущийся поток, который может быть «перехвачен» в определенном «сечении» - хронотезе. Происходящие «перехваты» по сечениям фиксируются в определенные грамматические формы. Соответственно, мысль может зафиксировать как более ранние - не развитые временные формы, так и более поздние -дифференцированные [3].
Так, последовательное развитие образа времени находит отражение в системе глагольных наклонений. Первоначальный неразвитый этап зафиксирован в инфинитиве, в котором время не имеет направления, начала или завершения. На втором этапе, который отвечает сослагательному наклонению (субъюнкти-ву), время мыслится как уходящий или приходящий временной поток. Разделение времени на три измерения: прошлое-настоя-щее-будущее осуществляется только на третьем этапе, который представлен изъявительным наклонением (индикатив) [4]. Для завершенного образа времени, действие получает соотнесение с конкретным временным модусом.
В системе индикатива центральное место принадлежит настоящему времени. Именно оно объясняет особенности прошлого и будущего времени. По мнению Г. Гийома своеобразие природы настоящего времени заключается в том, что оно всегда включает в себя частицы (так называемые хронотипы) как прошлого, так и будущего [5]. Частица прошлого (та) символизирует уходящий момент, частица будущего (а) - приходящее время Временная перспектива в виде прошлого - настоящего - будущего, как правило, находит выражение в горизонтальной модели времени (рис. 1).
Идея того, что настоящее включает в себя как прошлое, так и будущее имеет глубокие философские корни, начиная со взглядов Аристотеля [6].
настоящее
прошлое 01 а будущее
Рис. 1. Горизонтальная модель настоящего времени с хронотипами ш и а
прошлое настоящее будущее
уровень
уровень
шшиденцгш а инциденции
уровень \ / 01 \ / уровень
декаденции
декаденции
Рис. 2. Вертикальный презенс с хронотипами ы и а
И - - будущее
прошлое / настс 01 ящее ' а
Рис. 3. Процесс формирования образа будущего
В представлениях Г. Гийома время выступает в более сложной модели и рассматривается по аналогии с пространством с п-измерениями: глубины, ширины и высоты. В рамках этой модели помимо горизонтальной временной структуры анализируется так называемый вертикальный, «перевернутый» презенс во французском языке. Вертикальный презенс, несущий хронотипы (та и а) представляет временную структуру двумя уровнями как бы друг под другом (рис. 2).
Здесь следует пояснить, что уходящее (прошлое) время образует уровень декаденции, а еще несовершившееся (будущее) время образует уровень инциденции [5]. Инциденция представляет собой момент контакта действия со временем [4].
В языковых знаковых системах четко обнаруживается неразрывная связь всех временных модусов и определяются общие направления временных трансформаций в виде взаимопе-реходов одного измерения в другое. Существенным пояснением этого положения является процесс формирования образа будущего.
В общем смысле, будущее представляет собой еще не наступившее, предстоящее действие, событие. Образ будущего не дается человеку в готовом виде. Согласно Г. Гийому, первоначально имеется неясный, смутный образ будущего, который полон гипотетичности. Максимум же гипотетичности совпадает
с границей прошлого с настоящим временем (Н). Здесь формы времени выражают постепенно уходящие в прошлое действия. Им на смену приходят действия еще не осуществившиеся. В дальнейшем, образ будущего «перемещается» с границы прошлого в зону настоящего, а затем занимает зону минимума гипотетичности ф) - границу настоящего с будущим. Завершение образа будущего сопровождается его отделением от крайнего момента настоящего в сторону будущего [4] (рис. 3).
Итак, можно видеть, что исходно образ будущего берет начало на полюсе прошедшего времени, то есть прошлый опыт является отправным пунктом для будущего. Точка зрения на будущее, как на своего рода преобразованное прошлое, присуща ряду философов начиная с А. Августина, Т. Гоббса и др. Вместе с тем, процесс образования будущего (как можно видеть), возможен только на основе настоящего времени и в пределах настоящего. У Г. Гегеля настоящее время выступает как взаимоот-рицательное единство прошлого и будущего [7].
Настоящее является тем основанием, «платформой», на которой прошлое отрицается, «оборачивается» в события, образы будущего.
Необходимо подчеркнуть, что процесс, изображенный на рис. 3 не является одномоментным. Образ будущего формируется последовательными этапами. Их следует представить
X
ІНЩІДЄНЩІЯ
1
а.
6
со
а 3
а
а
со
и
со
со
•А
и
I
со
- образ будущего I
Рис. 4. Развернутые этапы формирования образа будущего
настоящее
а
а>
N
п
о
1=1
01 — 'одно Бремя'1
а
&
Щ 2 § ё (Ц м
Рн О
§ н
К ^
К
К 3
&
О
1-4
Вертикальное измерение: частицы 01 и а одновременны
Рис. 5. Единая интеграция измерений настоящего времени: последовательности и одновременности
в системе координат двух измерении настоящего времени по мере перехода к будущему (этапы 1-6 рис. 4).
В данноИ системе координат по оси Х представлено измерение горизонтального презенса: последовательное «восхождение» образа от полюса прошлого к полюсу будущего. По оси Y изображено вертикальное измерение настоящего времени, которое, по нашему мнению, обеспечивает единство полюсов прошлого и будущего, поскольку настоящее является границей, в которой в неразрывном виде объединяются моменты прошлого и будущего времени.
В соответствии с развиваемой логикой, как демонстрирует рис. 4, формирование будущего происходит в определенном временном диапазоне (1-6 этапы). Этап 6 характеризует «отделенный» от настоящего, сформированный образ будущего. Нетрудно заметить, что с 1 по 5 этапы образ будущего находится еще в настоящем времени. В нем происходит перемещение, трансформация хронотипа истекшего времени - та в хронотип неосуществленного времени - а.
Динамическая структура настоящего времени в виде подвижных частиц прошлого и будущего, обнаруживает себя в возможности выражения посредством настоящего, как событий прошлого, так и событий будущего в зависимости от того, какой хронотип преобладает (занимает большее представительство) в настоящем.
Пояснение этой мысли дается на примерах, приводимых в диссертации Н.П. Анисимовой. Так, во фразе: depuis vingt ans que j'habite ici (двадцать лет, что я живу здесь) наибольшую протяженность имеет хронотип прошлого времени (ш), а во фразе - dёsormais je те ^е а 6 Ьюиге (отныне я встаю в 6 часов) наибольшее место занимает частица будущего времени (а) [3].
В трансформациях временных измерений системы языка достаточно четко раскрывается парадоксальность организации субъективного настоящего времени в его единой комбинации: последовательности и одновременности.
Например, в крайнем образе формирования будущего времени (этап 5 рис. 4), максимально преобладает частица - а нео-существившегося времени. Тем не менее, это еще не будущее, а настоящее. И в этом настоящем, пусть в самом неразвитом и в малом виде, но присутствует полюс завершенного, то есть прошедшего времени (хронотип та). Следовательно, эти два полюса в пределах настоящего должны быть скоординированы. Эта координация как раз достигается за счет двумерного (парадоксального) строения настоящего времени. Первым измерением - горизонтального презенса, полюса истекшего и неосуществленного времени разграничиваются, разделяются друг от друга. Это измерение характеризует отношения последовательности (раньше, позже, предыдущее, последующее). Вторым измерением - вертикального презенса эти два полюса объединяются отношениями одновременности, поскольку относятся к одному настоящему (симультанны), находятся в его пределах (рис. 5).
Когда же образы времени выходят за рамки настоящего, то измерения, которые были представлены в нем в едином виде, «распадаются». Именно поэтому возникают две формы прошлого и будущего времени (рис. 6).
Так, для событий будущего во французском языке существуют формы простого будущего (futur simple) и гипотетического будущего (futur hypothetique) [5]. В простом будущем времени событие приобретает категоричность утверждения. Например: Je sais qu'il viendra (я знаю, что он придет). Событие, выражаемое в futur simple, полностью отделилось от настоящего времени. По нашему мнению, такое событие выступает в целостности, и в нем нет динамического соотнесения хронотипа истекшего времени (ш) с хронотипом еще неосуществленного времени (а) в пределах настоящего. Здесь элементы действия полностью «сгруппированы» на инцидентом полюсе будущего, посредством вертикального измерения в отношениях одновременности. Действие сосредоточено в одном времени (будущем), не имея альтернативы в виде истекшего времени (прошлого). Событие целиком в будущем (например в «завтра», «следующем году» и т.д.).
В русском языке звучание, к примеру, таких фраз как: «Он придет сегодня» (настоящее) и «Он придет завтра» (будущее) может казаться достаточно близким (и там и здесь - придет). Но как отмечалось ранее, для полюса будущего (даже если он сильно преобладает) в пределах настоящего времени всегда представлен и другой полюс - истекшего времени, в который, он может трансформироваться. Так, фраза: «Он придет сегодня» трансформируется во фразу «Он пришел сегодня» (и наоборот). Настоящее потенциально удерживает воедино измерения прошлого и будущего. Они как бы симметричны: легко «оборачиваются» друг в друга. Частица а трансформируется в частицу та в пределах общей основы - настоящего времени «сегодня». А для будущего это невозможно: «Он придет завтра» не может трансформироваться во фразу «Он пришел завтра» (так нельзя сказать), поскольку здесь нет частицы та, соотнесенной с частицей а. В этой форме нет измерения последовательности, разделяющей ход времени на полюса, вследствие чего и не может быть осуществлена последовательная трансформация одного модуса времени в другой.
Для второй формы - гипотетического будущего характерен так называемый процесс декаденции. Действие (часть действия), о котором производится высказывание, перемещается в прошлое. Например, Il a dit qu'il viendrait mardi (он сказал, что приедет во вторник). Эта форма будущего в прошедшем, в которой помимо инцидентного уровня (указание на будущее) присутствует и декадентный (отсылка в прошлое - он сказал). Действие разделяется горизонтальным измерением времени на последовательные полюса (до, после). Часть акта отсылается в прошлое, вытесняясь из плоскости настоящего. Теперь, полюса а и та не разворачиваются в плоскости настоящего времени (иначе это было бы настоящее), а взаимодействуют друг с другом за его пределами. Частицы осуществленного и еще не осуществившегося времени не «скреплены» отношениями одновременности настоящего времени, а образуют только отношения последовательности.
Для прошедшего времени, как и для будущего существуют две формы времени (они также приведены выше на рисунке 6). Формой, в которой берется только «верхний» - инцидентный уровень является так называемый претерит (passe simple).
уровень
ннцеденщп!
—плоскость настоящего времени— прошлое настоящее будущее
passe n a futur
м
simple
О—
а
уровень
декаденцнн
I4
« 01 границы настоящего
simple
уровень
ІІНЦЄДЄНЦІПІ
М
<D
и ^
иъ
о
уровень декад енціпі
О - образ прошлого времени ф - образ будущего времени
Рис. 6. Формы прошедшего и будущего времени, образованные уровнями инциденции и декаденции
В претерите действие рассматривается только в совершаемос-ти в прошлом [5]. Например: «Pierre arriva» (Пьер прибыл). Аналогом в русском языке для этой формы может являться время совершенной формы глагола, отвечающая на вопрос: что сделал? В претеритной форме действие выступает в целостности, все части такого действия едины и как бы замкнуты друг на друга [9]. Следуя нашей логике, в этой форме элементы действия представлены в отношениях одновременности и не разделены на полюса последовательности. Претерит имеет место тогда, когда событие ограничено временными рамками: действие полностью вписывается в определенный отрезок времени: Henri IV mourut en 1610 (Генри IV умер в 1610 году) [8]. Все действие как бы сосредоточенно в одном времени, одном полюсе совершае-мости - в 1610 году.
Если же прошлое действие представлено не только в со-вершаемости, но и в завершенной части, то оно выражается другой формой прошедшего -имперфектом (Imparfait). Имперфект характеризует действие часто не ограниченное во времени, не имеющее завершения или начала. «Pierre arrivait» (Пьер прибывал) [5]. В русском языке эта форма часто соответствует времени глаголов несовершенного вида, отвечающих на вопрос: что делал? Действие «прибывал» представлено не только инцидентным уровнем (хронотип а), но и декадентным (частица уходящего времени - та). Посредством декаденции действие выходит за пределы плоскости настоящего времени. Прошлые события развертываются на последовательные этапы, тем самым, разделяясь на полюса горизонтального измерения времени. Таким образом, здесь акты разделяются отношением последовательности, без отношения одновременности настоящего времени.
Приведенный анализ временных форм прошедшего и будущего времени представляет существенный интерес для вопроса о функциональном значении настоящего времени в знаковых системах.
Для форм претерита (passe simple) и простого будущего (futur simple) характерно то, что они выражают события прошлого и будущего (то есть не являются настоящим), однако находятся в плоскости настоящего времени. Процесс же декаденции «отсылает» действие за пределы плоскости настоящего времени, в результате чего реализуются формы имперфекта (imparfait) и гипотетического будущего (futur hypothetique). Данный меха-
Библиографический список
низм напрямую показывает функциональную роль настоящего времени в знаковой деятельности.
Только события, воплощенные в формат настоящего времени, оцениваются живыми организмами как актуальные, жизненно важные, реальные. Только настоящее способно организовать действие: оно выполняет мотивирующую функцию.
Очень ясно эти идеи выражены в философии А. Бергсона. Согласно Бергсону, прошлое само по себе бессильно, не может действовать. Для того, чтобы прошлое могло оказывать воздействие на внешний мир, оно должно спроецироваться в настоящее, перейти в формат восприятия, заимствуя у него свою жизненность [10].
В результате декаденции, действие вытесняется из плоскости настоящего: устраняется мотивирующая способность, «агрессивность» (выражение Г. Гийома) настоящего времени. Тем самым снижается реальность события. Будущее приобретает гипотетичный, вероятностный характер. В актах высказывания это часто используется для смягчения форм обращения. «Я хочу у вас узнать...» звучит категорично (настоящее), «Я бы хотел у вас узнать...» не несет прямого намерения, звучит мягче с вежливым оттенком. В основании этого лежат представления о временных отношениях, согласно которым, если действие (намерение) имело место в прошлом, то сейчас - в настоящем, оно может и не сохранять свою жизненную силу, свою актуальность.
Таким образом, в языковых знаковых системах структура настоящего времени представляет собой не линию, а развитую систему измерений. Эти измерения (вертикальный, горизонтальный презенс) образуют парадоксальную комбинацию одновременности и последовательности. «Задачей» настоящего является объединение (интеграция) временных полюсов истекшего и еще не осуществленного времени, но также и их разделение, поскольку без разделения они «сливаются» вместе.
Будучи едины в настоящем времени, измерения, выходя за его пределы, «распадаются». В претерите и простом будущем, действие целиком представлено в одном из полюсов: его элементы «слиты» в одно время (одновременность, без разграничения последовательности). В имперфекте и гипотетическом будущем присутствуют полюса завершенного и еще не осуществленного времени, однако они не интегрированы рамками настоящего (последовательность без одновременности настоящего времени).
1.
Шингаров, Г.Х. Время, действие, бытие и семантика: метафизические основания глагольного времени. Настоящее время // Вестник Мурманского государственного технического университета. - 2013. - № 2. - Т. XVI.
Мочалов, К.С. Настоящее время в знаковой системе условного рефлекса: механизм его становления и роль в организации структуры знака-сигнала // Вестник Бурятского государственного университета. - 2012. - № 14а.
Анисимова, Н.П. Историко-эпистемологический анализ французских семантических теорий: дисс. ... д-ра филол. наук. - Тверь, 2002. Аристотель. Физика // Собр. соч.: в 4 т. - М., 1981. - Т. 3.
Гегель, Г.В.Ф. Философия природы // Энциклопедия философских наук. - М., 1975. - Т. 2.
Реферовская, Е.А. Философия лингвистики Гюстава Гийома. Курс лекций по языкознанию. - СПб., 1997.
Гийом, Г. Принципы теоретической лингвистики. - М., 1992.
Гак, В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. - М., 2000.
Martin R. Temps et aspect. - Paris, 1971.
10. Бергсон А. Материя и память. - Мн., 1999. Bibliography
1.
Shingarov, G.Kh. Vremya, deyjstvie, bihtie i semantika: metafizicheskie osnovaniya glagoljnogo vremeni. Nastoyathee vremya // Vestnik Murmanskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. - 2013. - № 2. - T. XVI.
Mochalov, K.S. Nastoyathee vremya v znakovoyj sisteme uslovnogo refleksa: mekhanizm ego stanovleniya i rolj v organizacii strukturih znaka-signala // Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2012. - № 14a.
Anisimova, N.P. Istoriko-ehpistemologicheskiyj analiz francuzskikh semanticheskikh teoriyj: diss. ... d-ra filol. nauk. - Tverj, 2002.
Aristotelj. Fizika // Sobr. soch.: v 4 t. - M., 1981. - T. 3.
Gegelj, G.V.F. Filosofiya prirodih // Ehnciklopediya filosofskikh nauk. - M., 1975. - T. 2.
Referovskaya, E.A. Filosofiya lingvistiki Gyustava Giyjoma. Kurs lekciyj po yazihkoznaniyu. - SPb., 1997.
Giyjom, G. Principih teoreticheskoyj lingvistiki. - M., 1992.
Gak, V.G. Teoreticheskaya grammatika francuzskogo yazihka. - M., 2000.
Martin R. Temps et aspect. - Paris, 1971.
10. Bergson A. Materiya i pamyatj. - Mn., 1999.
Статья поступила в редакцию 15.11.13
2.
2.
УДК 211.2
Rykova S.A. THE IMAGE OF GOD AS THE IMAGE OF THE OTHER IN CULTURE. This article is devoted of importance to be jealous of God image in culture. The author tries to understand reasons that make a person to agree with God’s rules and try to perceive the supernature. It is prove the necessity to respect a variety of different religious ideology in the world.
Key words: image of God, image of the Other, religious tolerance.
