CC BY
31
юридического лица, свойства которого позволяют ему участвовать лишь в сфере обращения, экономическом обороте.
Правосубъектность коммерческой организации раскрывается через правовой статус, включающий в себя на правах элементов правоспособность и компетенцию. Последний элемент реализуется в регулятивных отношениях, а первый — в «горизонтальных», имущественно-товарных. Все это осталось незамеченным разработчиками Концепции.
Не получил в Концепции разрешения и вопрос о правовом статусе индивидуального предпринимателя. В ст. 18 ГК, закрепляющей содержание правоспособности, указано, что гражданин может заниматься предпринимательской деятельностью. Но ведь правоспособность граждан возникает с момента рождения и прекращается с его смертью. Границы, как и природа, статуса индивидуального предпринимателя иные. Это совершенно другое правовое явление, и оно было «втиснуто» в правоспособность граждан.
В ГК в разорванном виде представлено и право собственности. В ст. 209 оно раскрыто через товарные правомочия владения, пользования и распоряжения. И эта модель почему-то воспринимается в качестве основополагающей для всех отраслей права.
Неоднократно высказывались суждения в отношении того, почему субъекты Федерации не наделены нормотворческой деятельностью, касающейся гражданского законодательства. А ведь они обладают порой экономической мощью, превышающей возможности ряда экономически развитых стран. Хозяйственный механизм един, однако субъекты Федерации полномочны принимать регулятивные нормативные акты в сфере хозяйствования, в то время как отношения непосредственного хозяйствования субъектов предпринимательства регулируются гражданским законодательством. Без разрешения обозначенных и иных фундаментальных проблем хозяйствования трудно
УДК 340.1
признать разработанную концепцию Концепцией в собственном ее смысле. В ней речь идет об изменениях и дополнениях в ч. 1 ГК РФ. На Концепцию, как говорится, она не «потянет».
Выход из сложившегося положения видится в следующем:
1. Вывести все законодательство о предпринимательстве за пределы действия ГК РФ и интегрировать его на иной методологической основе посредством принятия обобщающего нормативного акта типа Закона о предпринимательской (хозяйственной) деятельности.
2. С учетом сегодняшних реалий (установка руководящих кругов на приоритет ГК РФ) расширить предмет гражданского права путем включения в него блока регулятивных отношений, наряду, конечно, с имущественными связями, если мы хотим разработать адекватный экономике закон. В сфере удовлетворения материальных и культурных потребностей граждан сохранить имущественные отношения. В сфере предпринимательства предметом предстанут имущественно-управленческие (регулятивные) отношения. На этой основе будут отрегулированы все «болезненные» точки ГК: источники права, правовой статус коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей, хозяйственные товарищества и ответственность за их нарушения, правовой режим имущества, вопросы инвестирования и инноваций и др.
Только на этом пути откроется реальная возможность признать ГК РФ конституцией рыночной экономики. В настоящее время подобное утверждение основано на глубоком заблуждении, поскольку современная рыночная экономика носит смешанный характер.
Литература
1. Белов С. СНГ борется с кризисом. Дмитрий Медведев предложил внести изменения в Гражданский кодекс РФ//Российская газета. 2009. 8 октября.
2. Актуальные проблемы теории и практики/Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2008.
Ломидзе Э.Ю.
Ст. преподаватель Северо-Кавказской академии государственной службы, к.ю.н.
О СТАТУСЕ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ В КОНЦЕПЦИИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Статья посвящена рассмотрению некоторых аспектов широко обсуждаемой Концепции об изменении законодательства о юридических лицах. Автор считает, что изменения законодательства о юридических лицах должно носить комплексный характер и способствовать адекватной структуризации
этой подотрасли законодательства. На некоторых примерах автор показывает, что системный подход в Концепции не всегда выдержан.
The article is devoted to the consideration of some aspects of the conception being widely discussed about changing legal entity's legislation. The author considers changes of legal entity's legislation should have complex character and promote appropriate structure's construction of this segment of legislation. By some examples the author shows that system approach to the conception is not always carefully followed.
Ключевые слова: обновление законодательства о юридических лицах, информированность корпоративных участников, регистрация юридических лиц, принцип публичной достоверности реестра.
Key words: renovating corporate legislation, awareness of corporate participants, registration of legal entities, principle of register's public authenticity.
Всякое обновление действующего законодательства имеет положительный эффект только в случае системного подхода, который в свою очередь достигается при условии проверки на соответствие межинституциональных связей и сбалансированного учета возможностей правового регулирования иных отраслей. Заслуживает поддержки сформулированное авторами концепции стремление более четко структуризировать законодательство о юридических лицах, оптимизировать количество законодательных актов в этой сфере и устранить ничем не оправданные расхождения между общими положениями ГК и нормами отдельных (специальных) законов, регламентирующих статус юридических лиц.
Анализ положений концепции показывает, что системный подход не всегда корректно выдержан.
1. Авторы концепции задаются вопросом о статусе органов юридического лица. Рассуждения строятся на следующей посылке: если они являются частью юридического лица, а не самостоятельными субъектами гражданского права, то каким образом они могут нести имущественную ответственность перед юридическим лицом за свои действия (п. 3 ст. 53 ГК)? В связи с этим авторы предлагают уточнить определение органа юридического лица (абз. 1 п. 1 ст. 53 ГК) путем указания на то, что речь идет о лицах (т. е. субъектах права), составляющих органы юридического лица (ср. п. 3 ст. 53 ГК). Между тем такое уточнение представляется излишним, поскольку органы юридического и так образуются лицами которые в свою очередь являются субъектами права.
Авторы считают, что возникающие споры по возмещению убытков с органа юридического лица в пользу самого юридического лица следует относить к компетенции арбитражных судов, если речь идет об убытках коммерческих организаций, оставив в компетенции судов общей юрисдикции аналогичные споры о возмещении убытков некоммерческих организаций. Однако представляется
затруднительным обнаружить устойчивый критерий для распределения этой категории дел между судами различной подведомственности, поскольку вне зависимости от того, является организация коммерческой или некоммерческой, предмет доказывания и установление причинно-следственных связей будет выглядеть одинаково, следовательно, все споры данной категории целесообразно отнести к компетенции арбитражного суда, как суда специализированного. Иной подход не будет способствовать формированию единообразной правоприменительной практики.
Течение исковой давности по искам о взыскании убытков с органа управления юридического лица следует исчислять с того момента, когда вновь сформированный орган юридического лица узнал или должен был узнать о соответствующих убытках. Представляется необходимым для данной категории споров установить специальный (сокращенный) срок исковой давности. Годичный давностный срок для таких исков представляется вполне достаточным. Сложнее обстоит вопрос об определении момента начала течения срока давности для корпоративных участников. Решения здесь могут быть найдены только путем обеспечения максимальной прозрачности данных бухгалтерской отчетности.
2. При разрешении вопроса об обеспечении информированности корпоративных участников о финансовом и имущественном положении общества авторы концепции предлагают отнести к числу документов, открытых для участников юридического лица, созданного в форме корпорации, в частности, документы бухгалтерской отчетности. При этом авторы концепции упускают из виду, что большинство юридических лиц малого и среднего бизнеса находятся на специальных налоговых режимах — упрощенная система налогообложения и вмененный доход по отдельным видам деятельности. Такие юридические лица не сдают бухгалтерскую отчетность налоговым органам, следовательно, необходимо вносить соответствующие
изменения в законодательство о бухгалтерском учете и отчетности.
Непонятно, по каким причинам к составу сведений, закрытых для корпоративных участников, авторы предлагают отнести сведения о заработной плате и иных выплатах руководителю или членам правления организации; трудовые и иные договоры с ними, а также сведения о кредиторах корпорации.
3. Справедливо указывается на массовые злоупотребления на стадии регистрации юридических лиц (или регистрация изменений в уставных документах), целью которых являются корпоративные захваты и создание «фирм-однодневок» для их участия в цепочках по незаконному отчуждению имущества, переложению на них ответственности по обязательствам, уклонению от уплаты налогов, незаконному возмещению налогов из бюджета и т. п.
Единый государственный реестр юридических лиц ведется налоговыми органами. Авторы концепции ссылаются на иностранный опыт (ведением реестра юридических лиц могут заниматься различные органы: суды, органы юстиции, нотариусы, торгово-промышленные палаты) и указывают на отсутствие должной компетенции в области гражданского права у работников налоговых органов. Такой подход представляется ошибочным: уровень компетентности работников соответствующего публичного органа достигается установлением определенных квалификационных требований к его работникам. Кроме того, налоговые органы в силу своей компетенции располагают сведениями о финансовом положении юридического лица, наличии у организации отдельных видов имуществ (недвижимость и транспортные средства) для исчисления соответствующих налогов, также располагают сведениями о постановке организации на учет во внебюджетных фондах и наличии у организации лицензий на занятие отдельными видами деятельности. Следовательно, налоговые органы обладают наибольшим объемом информации о юридическом лице. Авторы концепции, кроме указания на недостаточный уровень компетентности работников налоговых органов, никаких вразумительных доводов не приводят. Ссылка на иностранный опыт, сама по себе, доводом быть не может. Например, авторы концепции указывают на то, что в Германии реестр юридических лиц ведут суды. При этом никакого обоснования целесообразности перенесения этого опыта в российское правовое поле не приводят, поэтому таким легковесным соображениям можно возразить только так — значит, там так исторически
сложилось и все правовые институты согласованы с таким положением дел.
4. Недостоверность данных реестра спровоцирована законодательно закрепленным порядком государственной регистрации. Подтверждение правильности сведений, отражаемых в реестре, осуществляется заявителем, которым может быть практически любое лицо. В предусмотренных федеральным законодательством случаях изменение учредительных документов осуществляется в уведомительном порядке, о регистрации таких изменений юридическое лицо уведомляется регистрирующим органом. Такая регламентация регистрационных действий приводит к тому, что в состав участников организации вносятся изменения в условиях, когда в действительности соответствующего корпоративного решения не принималось; это касается и размера их участия в капитале юридического лица, и других положений учредительных документов и данных государственного реестра. Поэтому представляется перспективным установить правило, согласно которому будет обеспечена максимальная объективность сведений, сопряженных с формированием и (или) изменением корпоративного участия — например, заявление о регистрации прав на недвижимость представляется заявителем лично или через уполномоченного доверенностью представителя, тогда как с заявлением о регистрации изменений в уставные документы может обратиться директор общества единолично. Обнаружив «слабое звено», криминально настроенные лица перенесли акценты на «кражу» юридических лиц.
4. Проблема недостоверности данных Единого государственного реестра юридических лиц может быть решена не посредством перераспределения компетенции государственных органов, а изменением, в том числе усложнением, порядка государственной регистрации. В самом деле, нередко участники организации узнают о состоявшихся изменениях тогда, когда активы организации уже отсутствуют или произошли иные, часто необратимые корпоративные изменения, существенно затрагивающие права участников юридического лица либо вовсе лишающие их таких прав. Правоприменительная практика дает множество таких примеров.
При обеспечении корпоративных участников своевременной и адекватной защитой представляется возможным подумать о комбинировании различных форм проверки достоверности волеизъявления управомоченного и (или) проверки предоставляемых сведений. Такими формами могут быть: 1) личная явка в определенных случаях, 2) нотариальная форма фиксации волеизъявления, 3) провер-
ка достоверности сведений о юридическом адресе, 4) предоставление регистрационному органу возможности приостановить регистрационные действия с одновременным наделением регистрационного органа правом на запрос, 5) законодательное обеспечение информированности заинтересованных лиц (и определение круга этих лиц) о внесении изменений в учредительные документы или сведения (в этом случае необходимо и законодательно определить состав таких сведений), содержащиеся в государственном реестре.
Необходимость разработки таких правил актуализируется тем, что авторы предлагают закрепить в Кодексе принцип публичной достоверности реестра — любое добросовестное лицо, полагавшееся на данные реестра, не затрагивается несоответствием данных реестра фактическим обстоятельствам. Последовательное проведение этого принципа в правоприменительной практике приведет к тому, что налоговым органам будет затруднительно отказывать в возмещении из бюджета НДС, уплаченного поставщику-однодневке. Таким образом, провозглашение принципа публичной достоверности реестра в отсутствие правил, позволяющих эту достоверность обеспечить, неизбежно обернется для бюджета серьезными потерями. В качестве выхода из этой ситуации налоговые органы будут ссылаться на то, что нормы ГК РФ не применимы к налоговым правоотношениям, и это в свою очередь серьезно нивелирует идею публичной достоверности реестра.
5. Авторы предлагают для случаев проведения реорганизации с нарушением закона обеспечить участнику юридического лица возможность восстановить утраченное корпоративное участие полностью или частично. Авторы указывают на то, что лица, получившие выгоду от указанной ситуации, могут быть обязаны по суду возвратить соответствующую (дополнительную) долю участия потерпевшему. Между тем современная правоприменительная практика и так обеспечивает восстановление корпоративного участия посредством кондикционного иска (суть его — «верни чужое»), который может быть предъявлен в одном производстве с требованием, направленным на аннулирование результатов реорганизации. Кроме того, восстановление корпоративного участия, утраченного в результате незаконной регистрации изменений, внесенных в учредительные документы, достигается и предъявлением иска о восстановлении положения, существовавшего до нарушения права, этот способ защиты закон относит к универсальным (ст. 12 Кодекса).
6. Авторы предлагают нормы о «компаниях одного лица» (п. 2 ст. 88 и п. 6 ст. 98 ГК), а также соответствующие правила федеральных законов об акционерных обществах и об обществах с ограниченной ответственностью дополнить правилами о субсидиарной ответственности учредителей и/или участников «компаний одного лица» по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало такие сделки (сделку) во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника). Авторы видят в таком подходе «снятие корпоративной маски» и распространение на такие отношения норм об ответственности основных («материнских») компаний по долгам дочерних (ст. 105 ГК). Такое решение представляется эффективным только в том случае, если оно будет распространено на все случаи корпоративного участия аффилированных лиц.
7. Авторы поднимают вопрос об уровне достаточности минимального размера уставного капитала при учреждении юридического лица, усматривая в уставном капитале функцию гарантии прав кредиторов. Между тем гарантии прав кредиторов определяются размером не уставного капитала, а собственного капитала организации (уставный капитал является одной из составных частей собственного капитала), при этом уставный капитал может быть значительным, а показатель собственного капитала иметь отрицательное значение, что означает убыточность деятельности организации. Следовательно, для кредиторов гораздо важнее иметь доступ к достоверной бухгалтерской отчетности, а это требует внесения изменений в бухгалтерское законодательство.
Далее, в настоящий момент минимальное значение уставного капитала дифференцировано в зависимости от того, является общество открытым (ОАО) или закрытым (ЗАО, ООО). Авторы предлагают установить минимальное значение уставного капитала в размере 1 000 000 рублей для ООО и 2 000 000 рублей для ОАО. Однако часто общество с минимальным уставным капиталом, в котором права участия распределены между несколькими лицами, работает весьма эффективно. При выполнении новых законодательных предписаний о минимальном размере уставного капитала может случиться так что некоторые из участников не смогут на конкретный момент выполнить обязанность по внесению дополнительных вкладов пропорционально доле их участия, при этом другие участники это сделать смогут. Следовательно, такая законода-
тельная новелла грозит массовым перераспределением собственности.
Взвешенные решения могут быть следующими:
— минимальный размер уставного капитала резко увеличить только для открытых обществ;
— минимальный размер уставного капитала также резко увеличить для закрытых обществ — профессиональных участников рынка ценных бумаг, управляющих компаний инвестиционных фондов, паевых инвестиционных фондов и негосударственных пенсионных фондов;
— минимальный размер уставного капитала для закрытых обществ увеличить не столь значительно, установив при этом возможность поэтапного его пополнения.
Кроме того, перспективным представляется ограничить возможность закрытых обществ заниматься определенными видами деятельности.
8. Авторы предлагают кардинально пересмотреть гражданско-правовой режим крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Указывают на то, что «многолетняя реальная практика применения норм о данных сделках показала, что в действительности они способствуют не защите имущественных интересов акционерных обществ и их минорита-
УДК 347.4
риев, а широко используются для отказа от совершенных и даже полностью или частично исполненных сделок». В этом авторы усматривают подрыв имущественного оборота и «резкое противоречие с имущественными интересами контрагентов (кредиторов) акционерных обществ».
Сложно понять, каким путями авторы концепции могли прийти к таким выводам, ведь правоприменительная практика свидетельствует о том, что в результате оспаривания указанных сделок незаконно отчужденное (и, как правило, по заниженной цене) имущество возвращается в хозяйственную сферу общества, следовательно, интересы кредиторов общества в удовлетворении и исков об оспаривании этих сделок в негативном аспекте затронуты быть не могут.
Рассмотрение только некоторых аспектов Концепции по совершенствованию законодательства о юридических лицах приводит к выводу о том, что Концепция крайне далека от завершения, предложения не системны, устраняя одну проблему, тут же создают новые. Совершенно очевидно, что требуется по-настоящему широкое обсуждение предполагаемых законодательных новелл.
Майдаровский Д.В.
Аспирант Северо-Кавказской академии государственной службы
О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИИ О ДОГОВОРЕ
В статье рассматриваются некоторые положения Концепции совершенствования общих положений обязательственного права России, касающиеся правового регулирования договоров. Автор исследовал предложения по совершенствованию положений Гражданского кодекса о заключении договоров и предварительном договоре.
The given article is devoted to the some provisions of the Concept reforming of the general provisions of the law of obligations of Russia concerning legal regulations of the agreements.
The author had carried out the offers on reforming the provisions of the Civil Code about the conclusion of the agreements and preliminary agreement.
Ключевые слова: концепция, договор, предварительный договор, обязательства.
Key words: concept, agreement, preliminary treaty, obligations.
Во исполнение Указа Президента РФ от 18.07.2008 № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ утвердил и опубликовал в числе прочих проектов и проект Концепции совершенствования общих положений обязательственного права [1] (далее — Концепция). Позволим себе
в рамках обсуждения данной Концепции рассмотреть некоторые ее положения.
Как справедливо указано в п. 1.3 Концепции, за время действия ГК РФ общие положения о договоре проявили себя как один из наиболее стабильных и в хорошем смысле слова консервативных институтов, поскольку не только не подверглись каким-либо изменениям, но даже и не вызвали сколько-нибудь обоснованных
