CC BY
56
известия вгпу. филологические науки
15. Idioms Dictionary. Longman, 1998. P. 163—
168.
* * *
1. Antichnye ritoriki / sobranie tekstov, stat'i, komment. i obshch. red. A.A. Taho-Godi. M.: Izd-vo MGU, 1978.
2. Bolotnova N.S. Filologicheskij analiz teksta: ucheb. posobie. 5-e izd. M.: Flinta, 2016.
3. Grechko V.A. Teoriya yazykoznaniya: ucheb. posobie. M.: Vyssh. shk., 2003.
4. Gribanov B.T. Ernest Heminguej: geroj i vre-mya. M.: Hudozh. lit., 1980.
5. Knyazeva E.G., Kurbakova S.N. Regulyativ-naya funkciya yazykovogo znaka. M.: ITC, 2018.
6. Kozhina M.N. Stilistika russkogo yazyka: ucheb. posobie dlya fak. rus. yaz. i literatury ped. in-tov. M.: Prosveshchenie, 1977.
7. Kurbakova S.N. Dejkticheskij potencial yazy-kovyh sredstv v rechevoj kommunikacii. M.: ITC, 2017.
8. Lesskis G.A. Sintagmatika i paradigmatika hu-dozhestvennogo teksta // Izvesti AN SSSR OLYA. 1982. № 5. S. 430.
9. Sidorov E.V. Ontologiya diskursa. 2-e izd. M.: Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2009.
10. Simonov K.M. Pis'ma o vojne: (1943 - 1979). M.: Sov. pisatel', 1990.
11. Tarasov E.F. Mezhkul'turnoe obshchenie -ontologiya analiza yazykovogo soznaniya // Etnokul'-turnaya specifika yazykovogo soznaniya: sb. st. / RAN. In-t yazykoznaniya; otv. red. N.V. Ufimceva. M.: Na-uka, 1996. S. 7-22.
12. Turaeva Z.Ya. Lingvistika teksta. M.: Prosve-shchenie, 1986.
13. Yakobson R. Izbrannye raboty. M.: Progress, 1985.
Regulation function of fiction texts
The article deals with the regulation function of the fiction text. There is paid particular attention to the description of the interactive nature of the fiction text and the verbal communication in the context of which it is functioning. There is found out that the fiction text has the row of functions, one of which is a regulation function.
Key words: fiction text, verbal communication, interactivity, social function, system function, regulation function.
(Статья поступила в редакцию 15.04.2020)
т.п. Лунина
(Липецк)
О средствах выражения косвенной эвиденциальности в русском языке
Анализируются средства выражения косвенной эвиденциальности в непосредственной связи с основными системами человека. Подчеркивается, что языковые данные систем человека являются источниками получения информации для перцептуальности, инференци-альности и пересказывательности. Реализация названных подкатегорий в речи осуществляется при помощи косвенных конструкций, включающих глаголы речи, мысли и чувства.
Ключевые слова: косвенная эвиденциальность, засвидетельствованность, перцептуальность, инференциальность, пересказывательность, авторизация, основные системы человека.
Интерес лингвистов к проблеме косвенной эвиденциальности (засвидетельствованности), исследованию ее коммуникативной направленности обусловлен тем, что в современном языкознании прочные позиции занимает антропоцентрический принцип изучения языка. Человек стал основным объектом рассмотрения лингвистики, творцом языковой и речевой деятельности [12]. Все его мысли, чувства и поступки находят отражение в языке и дальнейшее выражение в речи посредством коммуникации. Иными словами, в последние десятилетия становится актуальным изучение языка в говорящем коллективе, его коммуникативной направленности. Антропоцентрический подход к изучению языка позволяет обратить внимание на позицию говорящего в тексте, более детально проанализировать его отношение к высказыванию. важным семантическим параметром этого отношения является указание на источник информации, что составляет основу косвенной эвиденциальности.
Несомненный интерес в связи с рассмотрением косвенной засвидетельствованности представляет вопрос изучения образа человека по данным языка, которым занимается Ю.Д. Апресян. Исследователь считает, что каждый вид деятельности человека контролирует конкретная система. Исходя из того, что человеку как важной составляющей языковой картины мира свойственны определенные со-
О Лунина Т.П., 2020
язы1кознание
стояния (эмоции, желания, мнения), ученый обозначает так называемые семантические примитивы, описывающие данные состояния. Поскольку человек в русской языковой картине рассматривается достаточно широко, то все его состояния, локализуясь в определенном органе системы человека, получают реализацию в речи с помощью необходимых речевых единиц. Так, физическое восприятие (зрение, слух, обоняние, вкус, осязание) локализуется в органах восприятия (глаза, уши, нос, язык), лексическим выражением является глагол воспринимать. Семантическим примитивом физиологических состояний (голод, жажда, боль) выступает глагол ощущать. Мышление выражается глаголами воображать, полагать, понимать, знать. Интеллектуальная деятельность локализуется в сознании (уме, голове). Семантические примитивы - знать, считать. Речь передают глаголы группы говорить: сообщать, советовать, объявлять. Семантический примитив - говорить [1, с. 355-356]. В структуре названных систем человека содержатся определенные подсистемы. Например, восприятие включает зрение и слух, интеллект - знание, мнение, память, а речь насыщена разного рода речевыми актами.
Следуя размышлениям Ю.Д. Апресяна об основных системах человека по данным языка, обратимся к категории косвенной эвиден-циальности, в основе которой лежит непрямой способ получения информации. Проблемой косвенной эвиденциальности много и серьезно занималась Н.А. Козинцева, которая определяла ее как область рамочных значений, указывающих на источник сведений [4]. разные аспекты данной категории рассматривали такие лингвисты, как Е.А. Попова [10], В.А. Плунгян [9], В.С. Храковский [13] и др. Заметим, что многие ученые в своих работах, размышляя о косвенной речи, так или иначе говорят о косвенной эвиденциальности, не употребляя этого термина. Например, Г.А. Во-лохина и З.Д. Попова, занимаясь исследованием блоков косвенной речи, замечают в их строении модель сложноподчиненных предложений. Главная их часть извещает о думающем, чувствующем, переживающем, воспринимающем лице, а придаточная раскрывает содержание того, что это лицо чувствует, переживает, воспринимает и о чем оно думает. косвенная речь при этом вводится разными конструкциями с семантикой говорения, а также глаголами зрительного, слухового, чувственного восприятия и мыслительной деятельности (знать,
чувствовать, слышать, видеть) [2]. По мнению Е.В. Падучевой, косвенная речь является определенным способом передачи не только чужой речи, но и мыслей, чувств, восприятия, а также установки в целом [7, с. 338]. Несмотря на неоднозначность некоторых позиций лингвистов относительно данного понятия, можно утверждать, что косвенная эвиден-циальность - это категория, основанная на высказывании говорящего, который, располагая определенными сведениями, опирается на информацию «второго» лица или собственные ощущения, сны или догадки.
Среди лингвистов нет единого мнения относительно вопроса, каким образом была получена информация при косвенной засвиде-тельствованности, а также средств выражения данной категории в речи. Т.А. Майсак и С.г. татевосов считают, что косвенная за-свидетельствованность включает логическое умозаключение и пересказывательность [6]. В.А. Плунгян выделяет два блока контекстных значений косвенной засвидетельствованности (эвиденциальности): инферентивное и цита-тивное [9]. Н.А. Козинцева в качестве средств выражения косвенной засвидетельствованно-сти называет пересказывательность, перцеп-туальность, инференциальность и адмиратив [5], однако адмиратив не типичен для русского языка. Адмиратив выражает информацию, которая не интегрирована в языковую картину мира говорящего [13]. Это своего рода неожиданная эмоциональная реакция (удивление, изумление) на полученную информацию, т. е. новые сведения, которые обнаруживаются в момент речи.
таким образом, средствами выражения косвенной эвиденциальности в русском языке будем считать инференциальность, перцепту-альность и пересказывательность. реализация их в речи осуществляется посредством лекси-ко-синтаксических средств, а именно косвенных конструкций, включающих лексемы, отображающие данные систем человека.
Обратимся к инференциальности как средству выражения косвенной эвиденциальности, предполагающей определенный процесс мыслительной деятельности говорящего в речевом акте. Говорящий становится наблюдателем определенных моментов конкретной предметной ситуации, а затем устанавливает причинно-следственную связь, что и будет являться сообщаемым фактом. отметим, что высказывание может основываться как на непосредственном наблюдении, так и на логическом выводе.
Реализация в речи инференциальных конструкций осуществляется с помощью лексических единиц, передающих мыслительную деятельность человека: Осмотрев больницу, Андрей Ефимович пришел к заключению, что это учреждение безнравственное и в высшей степени вредное для здоровья жителей. По его мнению, самое умное, что можно было сделать, это - выпустить больных на волю, а больницу закрыть [14, с. 123]. Гипотетический характер того или иного факта приводит к некой субъективности высказывания. Восстановление ситуации происходит благодаря логическому выводу, который подтверждает или отрицает данное предположение: Но он рассудил, что для этого недостаточно одной только его воли и что это было бы бесполезно... [Там же]. Достаточно разнообразна лексика, отражающая интеллектуальную активность человека, особое место здесь занимают глаголы думать, помнить, вспоминать: А Ольга Ивановна прислушивалась то к голосу Рябовского, то к тишине ночи и думала о том, что она бессмертна и никогда не умрет [Там же, с. 42].
Инференциальность обычно выражается посредством конструкций, в центре которых содержится умозаключение как вывод из полученной ранее информации. в то же время источником сведений при инференциаль-ности могут быть иррациональные знания, интуиция, сны: По ночам, когда она спала... снилось ей, как целый полк двенадцатиаршинных, пятивершковых бревен стоймя шел войной на лесной склад, как бревна, балки и горбыли стукались, издавая гулкий звук сухого дерева, все падало и опять вставало, громоздясь друг на друга... [Там же, с. 277]. Инференци-альность может основываться на собственных выводах говорящего по очевидной ситуации: Извольте-ка поспорить с человеком, который глубоко убежден, что самая лучшая наука - медицина, самые лучшие люди - врачи, самые лучшие традиции - медицинские [Там же, с. 65].
Следует отметить, что нельзя четко дифференцировать инференциальность и перцеп-туальность, поскольку восприятие каких-либо фактов действительности является начальной ступенью процесса мышления: Надя ходила по саду, по улице, глядела на дома, на серые заборы, и ей казалось, что в городе все давно уже состарилось, отжило все только ждет не то конца, не то начала чего-то молодого, свежего [Там же, с. 318]. В основе перцептуальности
лежит восприятие как «первичный образ» познания мира человеком. данный процесс, являясь способом связи субъекта с окружающей действительностью, осуществляется органами восприятия.
Как известно, среди видов восприятия различают визуальное, аудиальное, тактильно-осязательное, обонятельное и вкусовое, следовательно, перцептуальность основывается на зрении, слухе, а также общих ощущениях. Визуально полученные данные подтверждают, что говорящий был очевидцем передаваемого: Вдруг он остановился и увидел, что на другой стороне улицы, на тротуаре, стоит человек и машет ему рукой [3, с. 291]. Слуховое восприятие сигнализирует о том, что собеседник сам слышал информацию, о которой он говорит: Слышал он, как и все, что существуют, особенно в Петербурге, какие-то прогрессисты, нигилисты, обличители и проч., и проч., но, подобно многим, преувеличивал и искажал смысл и значение этих названий до нелепого [Там же, с. 378].
Восприятие, основанное на непосредственных ощущениях, предполагает некую неуверенность говорящего в достоверности той или иной информации, поскольку он не был свидетелем происходящего: Михаил Аврья-нович считал доктора честным и благородным человеком, но все-таки подозревал, что у него есть капитал по крайней мере тысяч в двадцать [14, с. 150]. Наиболее частотна и содержательна лексика, передающая зрительное восприятие, за ней следует лексика слуха: Я видел, как Женя и ее мать, обе в светлых праздничных платьях, прошли из церкви домой, и Женя придерживала от ветра шляпу. Потом я слышал, как на террасе пили чай [Там же, с. 220]. Таким образом, перцептуаль-ность можно назвать средством выражения косвенной эвиденциальности, при котором источником получения информации является процесс чувственного познания мира говорящим.
Бесспорно, неотъемлемой составляющей структуры человека является речь. Речевая деятельность нацелена на осуществление процесса создания и репрезентации информации. Часто определенные сведения основываются на неких фактах, предшествующих данному речевому акту, т. е. на сообщении другого лица. говорящий утверждает что-то, полагаясь на общеизвестные сведения либо на информацию, полученную от кого-то, следовательно, сам он не может быть хозяином предъ-
являемого сообщения, он пересказывает чужую информацию. Пересказывательность назовем наиболее распространенным средством выражения косвенной эвиденциальности.
Глаголы речи являются самым универсальным лексическим средством реализации пересказывательности в речи. Русский язык располагает значительным объемом семантических единиц, отражающих различные способы говорения. несомненны важность и активность в русском языке глаголов со значением «говорить», что подтверждают многообразие и продуктивность словообразования основ глаголов речи. Чаще всего в косвенных конструкциях используются такие глаголы, как говорить, сказать, рассказать: И он рассказывает, как жилось прежде здорово, весело и интересно, какая была в России умная интеллигенция и как высоко она ставила понятия о чести и дружбе [14, с. 128].
Источником пересказывательности могут быть сведения человека, очевидцем которых он был сам, а также информация, о которой он узнал, не являясь свидетелем этого события: Мадам Шталь, про которую одни говорили, что она замучила своего мужа, а другие говорили, что он замучил ее своим безнравственным поведением, была всегда болезненная и восторженная женщина [11, с. 232]. Первоисточник играет важную роль в процессе передачи заимствованной информации.
Эмоционально-оценочная коннотация высказывания говорящим предполагает выражение недоверия или сомнения: Она жаловалась, что дурно спит и что у нее тревожно бьется сердце, задавала все одни и те же вопросы, волнуемая то ревностью, то страхом, что он недостаточно ее уважает [14, с. 293]. Подобные конструкциии часто несут дополнительные оттенки эмоциональной оценки - иронии или насмешки, например: Егоровна насплетничала, будто бы вы сомневаетесь, ехать ли вам послезавтра на елку [8, с. 126].
Заметим, что семантические отличия косвенных конструкций при пересказывательно-сти выражают: 1) внешние особенности речи и их роль в коммуникации (замечать, извещать...): Ждали, что приедет муж. Но пришло от него письмо, в котором он извещал, что у него разболелись глаза, и умолял жену поскорее вернуться домой [14, с. 293]; 2) содержательную сторону речи (клясться, каяться...): Если она не заставала его в мастерской, то оставляла ему письмо, в кото-
ром клялась, что если он сегодня не придет к ней, то она непременно отравится [14, с. 49]. группу данных глаголов можно расширить глаголами эмоционального воздействия (изумляться, радоваться, удивляться): Левин еще раз взглянул на Туровцына и удивился, как он прежде не понимал всей прелести этого человека [11, с. 410]. Примеры указывают на разные аспекты модального выражения высказываний.
При пересказе той или иной информации любопытным представляется отношение говорящего к тому, что он передает. Часто на восприятие и понимание чужой речи оказывают воздействие чувства, желания, мысли, преобладающие в данное время в психике человека. Если внимание человека рассеяно, то он плохо воспринимает и понимает услышанное и увиденное. Нейтральные отношения не выражают никакой субъективной оценки говорящего к передаваемому факту.
в процессе трансляции той или иной информации часто возникает ситуация воздействия модальности авторского высказывания на модальную структуру чужого текста. Иными словами, субъективно-модальная оценка говорящего накладывается на чужое высказывание. При этом одна часть косвенных конструкций обычно обозначает автора первичного текста, которым является говорящий. в процессе воспроизведения информации исходное высказывание становится чужой речью, также меняются формы личных местоимений и глаголов. Сообщение приобретает авторскую позицию, которая ориентируется на определенную речевую ситуацию. При пересказе происходит интерпретация говорящим чужого или собственного высказывания в несколько ином виде: воспроизводится только та информация, которая считается актуальной в данной ситуации. Заметим, что пересказ или иное толкование содержания полученной информации дает возможность говорящему значительно свободнее переоформлять референ-циальные и номинальные значения исходного высказывания.
в пересказываемых конструкциях модальный план несколько меняется, поскольку смещается субъект модальности. Можно обозначить основные позиции данного субъекта: 1) активный субъект, который является исполнителем действия: Я несколько раз утверждал, что весь этот вопрос возможно излагать новичкам не иначе как в самом конце, когда уж он убежден в системе, когда уже
развит и направлен человек [3, с. 387]; 2) говорящий субъект, указывающий на факт, который он непосредственно наблюдал или был пассивным участником: Полицейский рассказал ему, что раздавленного захватило в колесо и тащило, вертя, шагов тридцать по мостовой [Там же, с. 198].
Пересказывательность предполагает необходимость указания на чужое мнение. Такое взаимодействие своего и чужого в высказывании говорит о связи косвенной эвиденци-альности с авторизацией. Авторизация в равной степени соотносится и с пересказыватель-ностью, и с перцептуальностью, и с инферен-циальностью.
говоря об эксплицитных и имплицитных средствах авторизации, предположим, что с эксплицитной авторизацией связаны перцеп-туальность и инференциальность, поскольку полученная информация основывается на зрительном или слуховом восприятии, интеллектуальной или оценивающей деятельности. Она реализуется посредством глаголов соответствующего значения (услышать, увидеть, догадаться): Он догадывался, что иллюзия иссякла и уже начиналась новая, нервная, сознательная жизнь, которая не в ладу с покоем и личным счастьем [14, с. 213]. Пересказыва-тельность можно отнести к имплицитной авторизации, которая предполагает как широкую известность сообщения, так и отсутствие необходимости указания на источник информации: До сих пор считалось, что самое важное в Евангелии нравственные изречения и правила, заключенные в заповедях, а для меня самое главное то, что Христос говорит притчами из быта, поясняя истину светом повседневности [Там же, с. 93].
Таким образом, несомненный интерес представляет изучение человека по данным русского языка. данные систем человека определенным образом соотносятся с основными средствами выражения косвенной эвиденци-альности: перцептуальностью, инференциаль-ностью и пересказывательностью, которые посредством косвенных конструкций отражают и передают некие состояния, мысли и чувства человека.
Список литературы
1. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Избранные труды. Т. II: Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Яз. рус. культуры, 1995. С. 348-385.
2. Волохина Г.А., Попова З.Д. Многокомпонентные сложные предложения как микротекст. Воронеж: Истоки, 2003.
3. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. Роман. М.: Олимп, 1997.
4. Козинцева Н.А. К вопросу о категории за-свидетельствованности в русском языке: косвенный источник информации // Проблемы функциональной грамматики: категории морфологии и синтаксиса в высказывании. СПб.: Наука, 2000. С. 226240.
5. Козинцева Н.А. Категория эвиденциально-сти (проблемы типологического анализа) // Вопр. языкознания. 1994. № 3. С. 92-104.
6. Майсак Т.А., Татевосов С.Г. Пространство говорящего в категориях грамматики, или Чего нельзя сказать о самом себе // Вопр. языкознания. 2000. № 5. С. 68-80.
7. Падучева Е.В. Семантические исследования: семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Яз. слав. культуры, 2010.
8. Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. Роман. СПб.: Азбука-Классика, 2006.
9. Плунгян В.А. общая морфология. Введение в проблематику: учеб. пособие. М.: Едиториал УРСС, 2003.
10. Попова Е.А. Коммуникативные аспекты литературного нарратива. Липецк, 2001.
11. Толстой Л.Н. Анна Каренина. Роман: в 8 ч. Самара, 1997. Кн. первая. Ч. I-V.
12. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно-прагматический подход. М.: Рус. яз., 2002.
13. Храковский В.С. Эвиденциальность, эпи-стемическая модальность, адмиративность // Эви-денциальность в языках Европы и Азии: сб. ст. памяти Наталии Андреевны Козинцевой / Ин-т лингвист. исслед. РАН; отв. ред. В.С. Храковский. СПб.: Наука, 2007. С. 600-632.
14. Чехов А.П. Повести и рассказы. М.: Дет. лит., 1997.
* * *
1. Apresyan Yu.D. Obraz cheloveka po dannym yazyka: popytka sistemnogo opisaniya // Izbrannye trudy. T. II: Integral'noe opisanie yazyka i sistemnaya leksikografiya. M.: Yaz. rus. kul'tury, 1995. S. 348385.
2. Volohina G.A., Popova Z.D. Mnogokompo-nentnye slozhnye predlozheniya kak mikrotekst. Voronezh: Istoki, 2003.
3. Dostoevski) F.M. Prestuplenie i nakazanie. Roman. M.: Olimp, 1997.
4. Kozinceva N.A. K voprosu o kategorii zasvi-detel'stvovannosti v russkom yazyke: kosvennyj istoch-nik informacii // Problemy funkcional'noj grammatiki:
Kategorii morfologii i sintaksisa v vyskazyvanii. SPb.: Nauka, 2000. S. 226-240.
5. Kozinceva N.A. Kategoriya evidencial'nosti (problemy tipologicheskogo analiza) // Vopr. yazyko-znaniya. 1994. № 3. S. 92-104.
6. Majsak T.A., Tatevosov S.G. Prostranstvo go-voryashchego v kategoriyah grammatiki, ili Chego nel'zya skazat' o samom sebe // Vopr. yazykoznaniya. 2000. № 5. S. 68-80.
7. Paducheva E.V. Semanticheskie issledova-niya: semantika vremeni i vida v russkom yazyke. Semantika narrativa. M.: Yaz. slav. kul'tury, 2010.
8. Pasternak B.L. Doktor Zhivago. Roman. SPb.: Azbuka-Klassika, 2006.
9. Plungyan V.A. Obshchaya morfologiya. Vvede-nie v problematiku: ucheb. posobie. M.: Editorial URSS, 2003.
10. Popova E.A. Kommunikativnye aspekty lite-raturnogo narrativa. Lipeck, 2001.
11. Tolstoj L.N. Anna Karenina. Roman: v 8 ch. Samara, 1997. Kn. pervaya. Ch. I-V.
12. Formanovskaya N.I. Rechevoe obshchenie: kommunikativno-pragmaticheskij podhod. M.: Rus. yaz., 2002.
13. Hrakovskij V.S. Evidencial'nost', epistemi-cheskaya modal'nost', admirativnost' // Evidencial'nost' v yazykah Evropy i Azii: sb. st. pamyati Natalii Andreevny Kozincevoj / In-t lingvist. issled. RAN; otv. red. V.S. Hrakovskij. SPb.: Nauka, 2007. S. 600632.
14. Chekhov A.P. Povesti i rasskazy. M.: Det. lit., 1997.
Means of reported evidentiality expression in the Russian language
The article deals with the analysis of the means of the reported evidentiality expression in the direct correlation with the basic systems of people. There is emphasized that the language data of the people's systems is the sources of acquiring information for perceptiveness, inferentiality and hearsay. The implementation of these subcategories in speech is carried out with the help of the reported constructions including the verbs of speech, thoughts and feelings.
Key words: reported evidentiality, evidentiality, perceptiveness, inferentiality, hearsay, authorization, basic systems of people.
(Статья поступила в редакцию 23.04.2020)
О Пугачева Е.В., 2020
Е.в. Пугачева
(ростов-на-дону)
феминитивы как объект метаязыковой рефлексии интернет-пользователей
Освещается специфика вербализации мета-языковых представлений интернет-пользователей о явлении форсированной феминизации речи. Определяется соотношение контекстов положительной и негативной оценки неодериватов со значением 'лицо женского пола', выявляется конфликтогенный потенциал феминитивов-неологизмов и контекстов их метаязыкового осмысления, устанавливается роль языковой игры как средства выражения языкового сопротивления.
Ключевые слова: метаязыковая рефлексия, рефлексив, феминитив, языковая игра, интернет-коммуникация.
неформальная интернет-коммуникация, с ее новаторством, демократичностью и установкой на свободу вербального самовыражения, создает идеальные условия для возникновения лексических инноваций и их активного распространения в узусе. нередко образование таких единиц носит стихийный лавинообразный характер, но при этом далеко не всегда их появление первоначально является спонтанным. Так, распространение в интернет-текстах значительного количества неузуальных номинаций лиц женского пола связывают с активной медийной деятельностью феминистского сообщества [7, с. 145]. Эта деятельность направлена на борьбу с лингвистической дискриминацией, которая, по мнению активистов, имеет место в русскоязычных коммуникативных практиках и проявляется в языковом андроцентризме, способствующем тому, что женщины и их вклад в социальное развитие якобы являются дискурсивно «невидимыми». На страницах открытых интернет-ресурсов представители фем-движения заявляют, что «для борьбы с гендерной слепотой и для усиления гендерной чувствительности» должны использоваться феминитивы - «слова женского рода, альтернативные или парные аналогичным понятиям мужского рода, относящимся ко всем людям независимо от их пола» [10]. Феминитивы-неологизмы привлекают внимание лингвистов, которые изучают особенности их образования [3; 7], анализиру-
