CC BY
49
О СОВРЕМЕННОМ ТРАДИЦИОННОМ БИОЛОГИЧЕСКОМ ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИИ
А.П. Суворов
Красноярский государственный аграрный университет, Красноярск, asyvorov@mail.ru
Эксплуатация природных (минеральных и биологических) ресурсов и производство продукции сельского хозяйства на протяжении многих веков было главным источником жизнеобеспечения и прогресса Российского государства. Охотничье хозяйство традиционно являлось основной формой освоения биологических ресурсов, гарантом трудовой занятости и социального благополучия населения в таёжной и тундровой зонах страны.
Например, к началу экономических реформ в огромном Красноярском крае, включающем Эвенкию, Таймыр и Хакасию, в сфере охотхозяйственной деятельности насчитывалось 53 крупных промысловых хозяйства (госпромхо-зов, коопзверопромхозов, северных совхозов), 42 райзаготконторы, 111 спортивных хозяйств, около 30 звероферм, три племенных звероводческих совхоза. Охотничье хозяйство края ежегодно давало государству до 80 тыс. шкурок соболя, колонка, горностая, дикой норки, 12 тыс. белых песцов и красных лисиц, 250 тыс. белки и ондатры, множество шкур крупных ценных зверей. До 100 тысяч лосей, диких северных оленей, маралов и косуль добывалось для сдачи мяса государству и пропитания семей охотников. До 110 тыс. тушек дичи (белых куропаток, рябчиков, глухарей и тетеревов) поставлялось на экспорт и внутренний рынок. Кроме того, охотничье хозяйство ежегодно давало стране и на экспорт сотни тонн ценной рыбы, мёда, кедрового ореха, различных видов ягод и грибов, папоротника, лекарственных растений. Трудовую занятость сельского населения Таймыра и Эвенкии также обеспечивало промысловое оленеводство и рыболовство (Суворов и др., 2009)..
Охотничье хозяйство обеспечивало управление, организацию производства, охрану угодий, учёт состояния животных и растительных ресурсов, их профессионально грамотную комплексную эксплуатацию, технологические процессы производства продукции. Оно гарантировало устойчивое развитие 70% территории края. Традиционные промыслы не только обеспечивали трудовую занятость и материальное благополучие населения труднодоступных северных
районов края, но и повышали достаток граждан более освоенных и населённых южных.
За годы рыночных отношений изменились приоритеты. Государство подчёркнуто не замечает и даже игнорирует включение показателей биоэкономики в общую экономическую систему страны (Дёжкин, 2010). Традиционное для Сибири биологическое природопользование оказалось заброшенным. Хорошо отлаженное, сложившееся охотничье хозяйство Красноярского края оказалось полностью разрушенным. Изменились формы собственности, хозяйствования, производства и заготовки продукции. Большинство государственных и кооперативных хозяйств, в процессе приватизации собственности, были обанкрочены и прекратили свою деятельность. На их базе были созданы хозяйственные общества (ООО, ЗАО, ОАО), муниципальные унитарные предприятия, потребительские общества, общины коренных малочисленных народов, некоммерческие партнёрства, появились охотничьи хозяйства индивидуальных предпринимателей. Возросло число общественных объединений охотников. При этом современный уровень развития охотничьего хозяйства не соответствует его ресурсному и экономическому потенциалу. Из-за отсутствия государственного внимания в крае к нуждам села, таёжного и другого глубинного населения оно вымирает.
При этом государственные приоритетные направления экономики стали направлены на самые доходные, быстро исчерпаемые (30-50 лет) минеральные ресурсы (нефть, газ, цветные металлы), водные энергоносители, вырубку лесов по принципу: «...а после нас хоть потоп» за счёт поколений детей и внуков. Природные ресурсы - всенародное достояние. Они по конституционному праву принадлежат каждому гражданину России. Эксплуатация природных ресурсов должна быть сопряжена с региональными компенсационными и налоговыми (природная рента) выплатами.
Крупные гидроэнергетические сооружения на Енисее и Ангаре, необходимые для страны, далеко не безвредны для экологии региона и видового биоразнообразия. Например, при создании Красноярского водохранилища были затоплены на огромной площади самые плодородные пойменные и островные сенокосные земли Минусинской котловины, изменился климат. При этом был нанесён колоссальный урон зерновой и овощной отраслям сельского хозяйства. Было затоплено много старинных населённых пунктов с их культурой и этносом, древние скифские захоронения. Были уничтожены островные и пойменные стации для многих видов пролётных и гнездящихся водоплавающих и певчих птиц, охотничьих зверей. Затопление островов и поймы р. Енисея Красноярским водохранилищем нарушило пути естественных сезонных миграций таёжной саянской косули в степные районы Хакасии и обратно. Оно нанесло состоянию её ресурсов урон, равный по размеру экологическому бедствию. Только за три первых года с начала затопления (весной 1968 г.) численность этой популяции косули при форсировании водохранилища по данным учётов сократилась с 66 до 6 тыс. особей (Суворов, Савченко, 2004). Урон охотничьему хозяйству только от гибели 55 тысяч косуль по курсу валюты того периода составил 8 млн. 250 тыс. долларов США. Министерство энергетики охотничьему хозяйству этот ущерб природе, конечно, не возмещало как и компенсацию гражданам-переселенцам и сельскому хозяйству в зоне затопления за физический и моральный ущерб. Даже самые изощрённые браконьерские способы истребления косули как ночная охота с ослеплением прожекторами и преследование с собаками по насту оказались несравнимыми по масштабам ущерба с узаконенным «административно-ведомственным браконьерством». Ещё больший урон гидроэлектростанции на Енисее нанесли популяциям ценных осетровых, сиговых, лососёвых рыб, уничтожив их постоянные нерестилища и среду их обитания. Очевидно, указанные выше проблемы скоро проявятся и на Богучанской ГЭС.
Любое природопользование должно быть рациональным - не приводящим к уменьшению природно-ресурсного потенциала. Любые изменения одного или нескольких компонентов среды неизбежно приводят к развитию природных цепных реакций в сторону нейтрализации произве-
денного изменения или формирования новых природных систем, иногда нежелательных для данной территории.
Немало вреда госохотфонду изменением естественной среды обитания приносят незаконные и санкционированные чиновниками лесного ведомства рубки лесов. Из-за алчности или некомпетентности лесозаготовителей не учитываются интересы смежной охотхо-зяйственной отрасли: в угодьях уничтожаются старые глухариные тока, места воспроизводства диких копытных животных, биотехнические сооружения. Лесное агентство считает себя полновластным хозяином лесов, включая госохотфонд. Поэтому при планировании рубок чиновники лесного ведомства не считают нужным согласовывать свои действия с руководством какого-то охотничьего хозяйства.
Охотпользователи закабалены положениями Лесного кодекса и обычно предпочитают не связываться с «разрушителями», чтобы не осложнять отношений. А ведь лес, как и почвы, на которых он произрастает, как звери, птицы, насекомые, другие живущие в нём животные, создающие своей деятельностью условия для его благополучия - это равноправные звенья одной экологической цепи. Разрушение любой её составляющей приводит к изменению или даже распаду экологического сообщества. Естественно значит и юридически должны быть равноправны в своих правах и хозяйственной деятельности все эксплуатирующие их ведомства. Непонятно, почему при современном биологическом природопользовании одна из отраслей, возвысившая свою значимость, пишет законодательные акты, диктует свои интересы другим не менее значи-
мым смежным отраслям. Это неправильно с экономической стороны и не совсем законно с юридической.
С укреплением торговых связей с Китаем вырубки лесов в Восточной Сибири для нужд Поднебесной в 1990-2000 годах обезлесила все прима-гистральные районы. При чудовищных темпах сведения лесов не соблюдаются технологии рубок, не утилизируется порубочный материал, который весной становится источником появления и распространения насе-комых-вредителей леса, причиной возникновения массовых, губительных для животных и лесовозобновлений пожаров. Естественно, при этом лесное ведомство проходит не как ответчик, а как пострадавшая сторона. Закон запрещает вырубку кедровых лесов, но из-за коррупции в лесной отрасли их запасы в Восточной Сибири постоянно сокращаются: «санитарными рубками», вырубками лесов, смешанных с преобладанием других хвойных (ель, пихта) пород, «перестойных» массивов. Известны случаи, когда для овладения желаемыми кубометрами ценной древесины устраивались пожары в кедровых лесах. На свежем пожарище эти кубометры доставались заготовителям по льготным тарифам.
Любое ведомственное природопользование должно проходить строгую, компетентную независимую экологическую экспертизу. Для этого в регионах должны создаваться вневедомственные общественные экспертные советы в составе известных учёных и специалистов в различных областях природопользования. Если деятельность пользователя нарушает функционирование природных комплексов, то он обязан при положительном решении вопроса проводить её с соблюдением ресурсосберегающих технологий, с минимальными для природы потерями, с компенсационными выплатами за нанесённый ей ущерб. Ведомственное природопользование должно проходить согласование с другими отраслями, с хозяйствами традиционного биологического природопользования, с мнением местного населения. При ущемлении интересов других пользователей он обязан компенсировать им причинённый урон и упущенную выгоду. Вредное воздействие при изменении в худшую сторону среды обитания человека, причиняющее вред здоровью граждан, должно также компенсироваться социальными выплатами. При тщательной оценке экологического воздействия на среду обитания, состояние ресурсов диких животных и экономической оценке ущербов, когда расходы на их покрытие будут приближаться или превысят объёмы сомнительных доходов, ведомственное природопользование станет невыгодным.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Дёжкин В. Биологическая продукция лесов России // Охота и охотничье хозяйство. 2010. № 1. С. 4-7.
Суворов А. П. Особенности сезонных миграций косули и лесостепного волка Енисейского Севера // Вестник КрасГАУ. Красноярск, 2008. Вып. 2. С. 136-139.
Шатурина Л. П., Суворов А. П., Петренко Красноярский край: проблемы подготовки и трудоустройства охотоведов // Охота и охотничье хозяйство. 2009. № 4. С. 1-3.
