CC BY
14
УДК 00:001:004
В.Н. Фридлянов, В. А. Ерохин, C.B. Козырев, В.В. Кораблев
О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ФОРМ ПОДДЕРЖКИ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В РОССИИ И ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ
Последние десятилетия явили миру перемены невиданных прежде масштабов, происшедшие в результате качественного прорыва в информационных технологиях и их широкого распространения в обществе. Учитывая глубину и размах технологических и социальных последствий компьютеризации и информатизации различных сфер общественной жизни и экономической деятельности, происходящие изменения нередко называют компьютерной, или информационной, революцией. В результате сегодня мы являемся свидетелями процесса формирования информационного общества, приходящего на смену постиндустриальному. Оно основывается на развитии науки, эффективных технологий, новом качестве человеческого капитала, изменении социальной структуры общества, более высоком уровне управления, более рациональном использовании ресурсов и на связанных с этими факторами новых возможностях в производстве, потреблении и снижении удельных затрат ресурсов на выпуск продукции и услуг. В совокупности эти обстоятельства дают новый синер-гетический эффект, обусловливающий формирование нового общества.
Своим названием понятие «информационное общество» обязано профессору Токийского технологического института Ю. Хаяши, чей термин был использован в появившихся практически одновременно — в Японии и США — работах Ф. Махлупа (1962) и Т. Умесао (1963). Теория информационного общества была развита такими известными авторами, как М. Порат [1], Й. Мас-суда [2], Т. Стоунер [3], Р. Кац [4], которые ис-
пользовали для его обозначения такие термины, как «the knowledgeable society», «knowledge society» или «knowledge-value society». Начиная с 1992 года термин стал широко употребляться. Например, концепция «национальной глобальной информационной инфраструктуры» стала популярной в США после известной конференции Национального научного фонда и знаменитого доклада Б. Клинтона и А. Гора. На настоящий момент понятия «информационное общество» и «общество знания» прочно вошли в лексикон современных социологов, политиче-скихдеятелей и экономистов.
Естественный процесс в ходе формирования информационного общества — это увеличение роли фундаментальной науки. Аналитические исследования (см., например [5, 6] и ссылки, приведенные в этих работах) показывают, что большинство радикальных инноваций в настоящее время основывается на результатах фундаментальных исследований, полученных 30— 40 лет назад. О повышении «наукоемкое™» современного общества можно судить, в частности, по числу научных публикаций, лежащих в основе патентов, регистрируемых Европейским патентным офисом (European Patent Office) и Патентным офисом США (US Patent and Tra-demark Office) [7]. Поэтому неудивительно, что проблеме эффективности поддержки фундаментальных научных исследований сегодня уделяется все большее внимание во всех развитых странах.
Финансирование фундаментальных научных исследований традиционно рассматривается
в рамках линейной инновационной модели [8], которая утверждает, что открытия в области фундаментальной науки ведут к прикладным исследованиям, а те, в свою очередь, — к созданию новых продуктов и услуг. Основные положения этой модели подтверждаются большим количеством фактов и не подвергаются сомнению. Однако использование данной модели в практической деятельности не всегда приводит к ожидаемым результатам. В частности, в последние десятилетия в европейском обществе получила распространение позиция, утверждающая, что линейная инновационная модель может оказаться неприменимой для отдельно взятой страны. Например, возможен сценарий, при котором результаты фундаментального исследования, полученные в рассматриваемой стране, воплощаются за ее пределами, и, таким образом, инвестиция «теряется». Соответственно, чем меньше экономика, тем больше риск такого сценария.
Как отмечено в статье [9] Ларса Валло, президента Европейской Академии, такая позиция стала популярной среди политического руководства европейских стран около двадцати лет назад, в результате чего баланс финансирования науки стал постепенно смещаться по направлению к концу инновационного процесса, т. е. в сторону прикладных наук. В результате такого смещения в последние годы все большую озабоченность в обществе стали вызывать потеря конкурентоспособности европейской наукой и «утечка мозгов» в США. Можно констатировать, что эти проблемы осознаны европейским политическим руководством. Свидетельством тому являются те структурные изменения, которые предпринимаются для устранения существующего дисбаланса между финансированием фундаментальной и прикладной наук. Анализ этих изменений и последних тенденций в структуре финансирования европейской науки — основная цель настоящей работы.
Следует отметить, что смещение баланса финансирования науки по направлению к концу инновационного процесса наблюдается сейчас и в России. Общими для России и ЕС являются также проблемы повышения эффективности финансирования, конкурентоспособности науки
и утечки элитной прослойки научных кадров. В этой связи задачи изучения европейского опыта и адаптации его для российских условий представляются особенно актуальными.
Состояние науки в ЕС и РФ
В последнее время большую озабоченность европейской общественности вызывает утечка высококвалифицированных ученых за пределы ЕС (главным образом, в США), намечающаяся потеря конкурентоспособности европейской науки по сравнению с США и сокращающийся разрыв с азиатскими странами [10,11]. Обратимся к цифрам: совокупность пятнадцати европейских стран (Е1Ы5) несколько превосходит США по общему числу публикаций (по данным за 2003 год Е1Ы 5 произвел 37 % мирового объема публикаций, а США —31 % [5]. Для сравнения: РФ - 2,3 %, Китай - 4,2 % [12]). Тем не менее США превосходят ЕС по общему числу цитирований (что отражает общий эффект исследований и их влияние на состояние науки) и по среднему числу цитирований на одну публикацию (отражает эффект исследований в расчете на одну публикацию) [5]. Помимо этого, США идут впереди по числу публикаций в ряде ключевых направлениий: физике, медицине, химии, науках о жизни. Еще менее выигрышная для Европы картина получается при анализе выдающихся исследований, оказавших большое влияние на современную науку. Анализ 1 % публикаций, имеющих максимальное число цитирований, показывает, что СШАлидирует практически во всех областях [5]. Процент высокоцитируемых исследований в США оказывается непропорционально большим по сравнению с долей в общем числе публикаций. В итоге США принадлежит треть мировых публикаций, которые получают половину от общего числа мировых цитирований и представляют собой две трети от общего числа выдающихся исследований [5]. Приведенная статистика показывает, что обеспокоенность состоянием европейской науки — обоснованна.
Наиболее часто называемые проблемы европейской системы организации и поддержки науки:
недостаточный уровень финансирования. Так, за 2001 год инвестиции в научные исследо-
вания и разработки (R&D) составили в ЕС-15 — 175 млрд евро (1,84 % ВВП), в США - 315 млрд евро (2,67 % ВВП), в Японии — 143 млрд евро (3,17 % ВВП) [6]. Годовой бюджет Европейского исследовательского совета составляет 1,1 млрд евро, что в 4 раза меньше бюджета Национального научного фонда (National Science Foundation) США (4,4 млрд евро) и в 17 раз меньше бюджета Национального института здоровья (National Institute of Health) СШ A (17,3 млрд евро);
раздробленность усилий и недостаточная эффективность управления наукой. Система организации и уровень финансовой поддержки сильно отличаются в различных странах ЕС, что препятствует свободному перемещению ученых внутри ЕС;
сложность получения постоянной позиции для талантливых молодых ученых. Отсутствие прозрачного механизма роста молодых ученых от момента защиты кандидатской диссертации (PhD) до независимой профессорской позиции. Отсутствие в Европе аналога американской «tenure track» практики (что условно может быть переведено как «академическая позиция с испытательным сроком»: при занятии открытой академической позиции, которая в перспективе является постоянной («tenure»), деятельность ее держателя в течение нескольких лет подвергается независимой экспертной оценке).
Общее состояние науки в РФ вызывает серьезные опасения независимых наблюдателей [13-15]. Неадекватное финансирование и структурные реорганизации в 1990-х годах привели к оттоку наиболее конкурентоспособной части российских ученых за рубеж. По официальной статистике в период с 1991-го по 2002 год Россию покинуло от 0,5 до 0,8 млн ученых и программистов [15]. Результативность российской науки падает. Так, в 1993 году Россия выпускала 3,6 % от общего числа мировых публикаций, в 1998 году - 2,9 %, в 2003 году - 2,3 % [ 12]. Для сравнения показатели некоторых развивающихся стран за 2003 год: Китай — 4,2 %, Индия — 1,8%, Тайвань - 1,3%, Бразилия - 1,2 % [12]. За период 2004-2008 годов России принадлежит 2,6 % мировых публикаций, что меньше, чем у Индии (2,9 %), и в три раза меньше, чем у Китая (8,4 %) [16]. Показательный пример: ежегодный отчет правительства Великобритании по срав-
нительному анализу показателей научной производительности страны традиционно содержал сравнение с Россией как членом группы С8. В 2008 году, Россия исчезла с графиков отчета и была заменена Китаем [16]. Заключение аналитического отчета [16] содержит вывод: «Российская наука испытывает трудности и не демонстрирует признаков их разрешения». К похожим заключениям приходят и многие отечественные библиографические исследования. В частности, в работе [17] отмечается, что в 2003 году российские научные публикации получили всего 0,76 % мировых цитирований, меньше, чем Китай (1,55 %) и Корея (1,18 %), и чуть больше, чем Индия (0,75%).
Между тем, было бы неправильно утверждать, что в России не осталось конкурентоспособных ученых. Проект «Кто есть кто в российской науке» [17] выявил 1723 ученых с общим индексом цитируемости более 1000, который является весьма высоким показателем на мировом рынке науки. (Отметим, однако, что не все ученые, входящие в список, могут считаться действительно российскими, так как критерием отбора была принадлежность российскому институту, указанная в статье. Такая принадлежность в ряде случаев оказывается чисто формальной.) Многолетний личный опыт общения с зарубежными коллегами свидетельствует о том, что престиж российской науки достаточно велик, прежде всего в тех областях, в которых Россия традиционно была сильна: физике, математике. Под российской наукой в данном случае следует понимать: а) российскую научную диаспору, проживающую за рубежом (при взгляде снаружи она ассоциируется с российской наукой) и б) конкурентоспособную часть российских ученых, регулярно выезжающих за рубеж и имеющих тесные контакты с западными коллегами.
Кратко сформулируем основные проблемы системы организации российской науки (по материалам российской прессы и нашему мнению): непрозрачность системы распределения финансирования, неразвитость грантовой системы финансирования, низкое качество экспертной оценки, невовлеченность ученых в систему управления наукой;
возрастная и кадровая проблема. Высокий средний возраст ученых, «разрыв поколений»,
прекращение воспроизводства кадров, отток молодых ученых за рубеж, невозвращение молодых ученых из-за рубежа;
отсутствие системы поощрения и поддержки конкурентоспособной части ученых. По многочисленным признаниям российских ученых мирового уровня, для них получать финансирование за рубежом оказывается проще, чем в России. Таким образом, происходит процесс «выдавливания» за рубеж конкурентоспособной части российской науки;
неэффективность функционирования системы РАН: превращение РАН из научного в административно-хозяйственный механизм, уменьшение числа активно действующих ученых среди членов РАН.
Европейский исследовательский совет
Одной из наиболее заметных попыток решения стоящих перед европейской наукой проблем стало создание в 2007 году Европейского исследовательского совета (ЕИС), European Research Council (ERC). Поддержка научных исследований, осуществляемая ЕИС, реализуется в виде грантов направления «ИДЕИ» Седьмой рамочной программы ЕС. ЕИС — организация нового типа для Евросоюза, что отмечают ряд независимых наблюдателей, в частности [19,20]. Сформулируем основные принципы и задачи ЕИС:
Это независимая финансирующая организация, управляемая учеными (управляющий орган — совет, состоящий из ученых с мировым именем).
Отбор заявок производится независимыми экспертами по максимально прозрачной схеме и исключительно по научным критериям. Последний пункт здесь очень важен, поскольку он подразумевает дистанционирование от любых политически мотивированных критериев, в частности от широко применяемого на европейском пространстве принципа «juste retour» ^справедливая отдача» — франц.>, согласно которому каждая страна получает от общеевропейских программ сообразно собственному финансовому вкладу. Важно также отметить минимальное количество формальных требований, которым должен удовлетворять получатель гранта, — весь отбор производится на конкурсной основе (конкурс очень велик, 10-30 заявок на место).
Поддерживаются все направления исследований без разделения на фундаментальные и прикладные, естественные и гуманитарные (что является новым по сравнению с традиционными рамочными программами Евросоюза, ориентированными в основном на прикладные исследования). При этом акцент делается на прорывной характер исследований — поддержанные заявки должны обещать «фундаментальный прогресс» в выбранной области знания. Тема же исследования предлагается заявителем. Таким образом, поддерживаются исследования не по принципу принадлежности к определенным направлениям или областям знания, а по принципу их конкурентоспособности на мировом рынке знания.
Получателем грантов является один конкретный ученый — руководитель исследования (в то время как рамочные программы ЕС поддерживают главным образом большие коллаборации).
Сравнительно небольшое количество (порядка 500 в год) крупных грантов (обычно 1 —2, максимум — 3,5 млн евро на период до 5 лет) призвано повысить привлекательность европейского научного пространства для интеллектуальной элиты мирового научного сообщества. Большой конкурс (10-30 заявок на место) и большой размер гранта призваны сделать его получение престижным («маленькая нобелевская премия») и повысить уровень признания лауреата в мировом научном сообществе.
Отдельный вид грантов предназначен специально для молодых ученых. Он призван оказать поддержку молодым талантливым исследователям (интеллектуальная элита следующего поколения) и предоставить им возможность для обретения самостоятельности (создания своей научной группы/лаборатории). Престижность получаемого гранта позволит повысить шансы лауреатов на получение поддержки из других источников и закрепление полученной независимости.
Одна из центральных задач ЕИС — это борьба за выдающиеся таланты в мировом научном сообществе. Историками и социологами науки давно признан такой факт: в то время как мировое научное сообщество весьма велико, сравнительно небольшой процент ученых производит непропорционально большую часть научных
публикаций. Этот эффект был впервые продемонстрирован в 1926 году Альфредом Лоткой [21] и известен как «закон Лотки» (Lotka's law). Выдающиеся исследования, оказывающие большое влияние на мировую науку, распределены еще более диспропорционально и производятся сравнительно небольшим кругом мировой научной элиты. Как показывает опыт, в частности опыт зарождения биотехнологического сектора в США, такие «звезды» научного сообщества часто играют ведущую роль во внедрении прорывных научных исследований, основывая новые компании и разрабатывая принципиально новые продукты [22]. Согласно анализу Европейского экспертного совета [7] борьба за выдающиеся таланты на мировом научном рынке, уже и сегодня весьма острая, будет только усиливаться по мере того, как общество вступает во все более наукоемкую индустриальную фазу.
Следует отметить, что представляющаяся на первый взгляд логичной идея отсечь малопродуктивный «хвост» научного сообщества и оставить только его сравнительно небольшой «пик» обречена на провал. Закон Лотки устанавливает также соотношение между размерами «хвоста» и «пика» в распределении научных результатов в научном сообществе. Это можно визуализировать, представляя распределение в виде своего рода пирамиды, где небольшая верхушка поддерживается гораздо более массивным основанием.
Концепция ЕИС концентрируется вокруг понятия «прорывные исследования» («frontier research»), поэтому важно понять, что именно под этим понимается. Термин «прорывные исследования» не поддается четкому формальному определению и поэтому нередко употребляется в существенно различных смыслах. В российской прессе этот термин зачастую используется в паре с «инновационными исследованиями»; в этом случае «прорыв» имеется в виду в сторону практической реализации и скорейшей окупаемости. В концепции ЕИС [7] термин «прорывные исследования» используется на месте традиционных понятий «фундаментальные» и «прикладные» исследования. (Предполагается, что в современной науке с ее стремительным размыванием междисциплинарных границ разделение на фундаментальные и прикладные ис-
следования теряет свою актуальность.) Основным признаком прорывных исследований становится «фундаментальный прогресс в знании или понимании мира» без каких-либо ограничений на область знания или направление исследований. Выбор темы и направления исследований остается за ученым, направляющим заявку на конкурс («bottom-up approach», «подход снизу вверх»). Отбор, какие именно из общей массы исследований обеспечивают искомый «фундаментальный прогресс», делается в ходе независимой экспертной оценки («peer review»).
Зачастую поддержку прорывных исследований предлагается производить в рамках во многом противоположной концепции («сверху вниз») путем формулирования списка приоритетных направлений развития и усиленного финансирования исследований по этим направлениям. Основным аргументом в пользу такой политики служит то, что концентрация средств на небольшом числе перспективных направлений позволит получить максимальную отдачу в относительно короткой перспективе. Подобный опыт таргетирования отдельных узких направлений науки существует в рамочных программах ЕС, аналогичная практика получает все большее распространение в РФ.
Следует отметить, однако, важное обстоятельство, которое, на наш взгляд, не всегда должным образом принимается во внимание. Ощутимая отдача от интенсивного финансирования отдельного направления в рамках отдельной страны может быть только в том случае, когда в национальном научном сообществе имеется необходимый задел, или, говоря более конкретно, существует достаточное количество научных коллективов (группы, лаборатории, отдельные исследователи), работающих в этой области на мировом уровне. В противном случае инвестиция почти наверняка будут потеряна. Специфика науки, особенно фундаментальной, такова, что отставание от мирового уровня практически невозможно ликвидировать в короткие сроки. Устранение отставания — это сложный, долгий и малопредсказуемый процесс, исход которого неочевиден даже при наличии адекватного (и более чем адекватного) финансирования. Это можно наблюдать сейчас на примере Китая и Индии, где инвестиции в науку присутствуют
1 В
на протяжении уже ряда лет, но процесс создания самостоятельных научных коллективов, работающих на мировом уровне, находится в самом начале.
Обозначенное выше условие — наличие задела — практически всегда выполняется на общеевропейском рынке науки. Научная конкуренция на общеевропейском пространстве достаточно высока и научное сообщество весьма однородно, т. е. нет серьезного отставания от общемирового уровня ни в каких значимых направлениях науки. В случае же России тяжелые потери, понесенные российским научным сообществом за последние два десятилетия, сделали национальный научный рынок весьма неоднородным. В то время как существует некоторое количество активно работающих ученых, весьма востребованных на мировом рынке труда и производящих результаты выше среднемирового уровня, большее количество занятых в сфере российской науки конкурентоспособными на мировом уровне не являются. В этой связи представляется целесообразным производить поддержку российской науки по принципу «снизу-вверх», выявляя потенциальные «точки роста» — направления, в которых позиции российской науки наиболее сильны, наиболее активно работающие научные группы и лаборатории — и усиленно поддерживать их. Выявление конкурентоспособной части российских ученых следует производить в рамках максимально прозрачной независимой экспертизы, с привлечением российской зарубежной диаспоры, с учетом формальных количественных показателей (количество публикаций в высокоимпактных международных журналах, индекс цитирования, индекс Хирша).
Грант для выдающихся ученых в РФ
Единственной инициативой на российском пространстве, сравнимой по целям и размаху с деятельностью ЕИС, является грант для выдающихся ученых, объявленный Минобрнауки РФ в 2010 и 2011 годах. Как и гранты ЕИС, грант для выдающихся ученых ориентирован на привлечение в страну мировой научной элиты. Заявленный размер гранта (до 3,5 млн евро на срок до 2 лет) примерно соответствует максимальному размеру грантов ЕИС (3,5 млн евро на срокдо
5 лет). Те и другие гранты ориентированы на научные группы, возглавляемые одним руководителем — получателем гранта. В обоих случаях поддерживаются научные исследования в широком спектре наук. (У ЕИС ограничений на область науки нет вообще, а в российском гранте список поддерживаемых наук есть, но весьма широкий.) Параллели между этими грантами очевидны. Даже отношение количества заявок к поддержанным проектам примерно одинаково (порядка 10 заявок на место).
Но есть и некоторые отличия, на которых стоит остановиться. Во-первых, ЕИС предоставляет отдельный грант для выдающихся молодых ученых, в то время как в российском гранте нет разделения по возрасту. Во-вторых, российский грант предусматривает выполнение ряда формальных требований, аналога которых нет у ЕИС: а) предыдущее место работы получателя гранта и вуз, в котором выполняется работа по гранту, должны находиться в разных субъектах федерации; б) научный коллектив, формируемый получателем гранта, должен содержать не менее 2 кандидатов наук, 3 аспирантов и 3 студентов; одним из самых важных критериев конкурсного отбора в российском гранте являются перспективы воплощения проекта в технологии и его внедрения в промышленное производство (для грантов ЕИС данный параметр не служит критерием отбора).
Об индексе цитирования и других формальных показателях
В последнее время в западной науке для оценки результативности научной деятельности все большее значение приобретают формальные показатели, самый распространенный из которых — индекс цитирования. Индекс цитирования1 статьи — это суммарное количество ссылок на эту статью в рецензируемых научных журна-
'Следует отметить перекрывание терминов: в библиографии под индексом цитирования понимается база данных, содержащая библиографическую информацию, в то время как в широких научных кругах индексом цитирования называют общее число цитирований. Подобное перекрывание существует также в английском языке, где термином citation index могут называть оба этих понятия в зависимости от контекста.
лах и изданиях. Индекс цитирования ученого — это суммарное количество цитирований на все его (ее) публикации в рецензируемых научных журналах и изданиях. Индекс цитирования публикации оценивает влияние, оказанное ею на мировую науку. Следует подчеркнуть, что это не то же самое, что научная ценность публикации. Приведем несколько иллюстративных примеров: а) статья непонятого гения (научная ценность велика, индекс цитирования 0, влияние на науку 0); б) статья признанного гения (научная ценность велика, индекс цитирования велик, влияние на науку велико), в) неправильная статья, опубликованная в высокоимпактном журнале, например Nature (научная ценность отрицательная, индекс цитирования большой, влияние на науку существенное, хотя и неоднозначное). Индекс цитирования ученого характеризует его (ее) интегрированность в мировой научный процесс и степень влияния на него.
Нельзя не отметить аналогию между индексом цитирования научных публикаций и патентованным корпорацией Google алгоритмом Page Rank для поиска в интернете, который использует индексацию интернет-ресурса в соответствии с количеством «цитирований», полученным им со стороны других ресурсов. Этот и аналогичные ему алгоритмы в настоящее время служат основным методом поиска информации в интернете.
Наличие корреляции между величиной индекса цитирования научных публикаций и степенью их влияния на мировой научный процесс сомнению не подлежит. Однако количественное выражение этого влияния (какой индекс цитирования считать «большим», а какой «малым») может сильно варьироваться в зависимости от науки и от конкретной области в рамках данной науки. В тех науках (областях науки), где научное сообщество больше, выше и характерные индексы цитирования; а также количество вы-сокоимпактныхжурналов (примерами больших научных сообществ могут служить физика высоких энергий, медицина). Различается и динамика «набора» статьями индекса цитирований: в крупных сообществах большинство публикаций после сравнительно небольшого периода времени забываются и перестают цитироваться и только очень небольшая часть «попадает в струю»,
оказывается замеченной и получает очень большое количество цитирований. В малых сообществах максимальные индексы цитирования гораздо меньше, но зато статьи продолжают цитироваться в течение многих лет. Нельзя также забывать о том, что интеграция в мировой научный процесс — в разной степени обязательное условие в различных областях науки. Например, проводить исследования в области физики высоких энергий в отрыве от мировой науки сегодня нельзя, а вот в некоторых областях геологии обособление научного процесса по географическому принципу зачастую имеет место. Таким образом, использование индекса цитирования ученого для характеристики результативности его научной деятельности возможно только с учетом области науки, в которой выполняются исследования.
Важным формальным параметром, все более широко используемым в системе зарубежной науки для оценки научной результативности ученого, является индекс Хирша, или /г-индекс [23]. Индекс Хирша равный, скажем, 10 означает, что у ученого 10 публикаций, каждая из которых имеет 10 или больше цитирований. Приведем несколько примеров:
а) у ученого 100 публикаций, каждая из которых процитирована 1 раз; индекс цитирования равен 100, а индекс Хирша /г = 1;
б) у ученого 100 публикаций, 99 из которых процитированы 1 раз, а одна — 100; индекс цитирования — 199, а индекс Хирша /г = 1;
в) у ученого 2 публикации, каждая из которых процитирована по 2 раза; индекс цитирования равен 4, а индекс Хирша /г = 2.
Таким образом, индекс Хирша выделяет только те публикации исследователя, которые оказали максимальное влияние на последующие работы, отсекая ситуации, когда: а) у ученого большое количество малоцитируемых публикаций; б) у ученого одна или несколько очень высокоцитируемых публикаций (такое часто случается, когда статья большого коллектива авторов публикуется в высокоимпактном журнале — тогда каждый автор получает количество цитирований, которое может намного превышать его личный вклад в публикацию).
Хирш считает, что в физике (в реалиях США) /г-индекс, равный 10—12, может служить одним
1 5
из определяющих факторов для решения о предоставлении исследователю постоянной позиции в крупном исследовательском университете; уровень исследователя с /г-индексом, равным 15—20, может соответствовать членству в Американском физическом обществе; индекс 45 и выше может отвечать членству в Национальной академии наук США. В реалиях современной Германии в теоретической физике индекс Хирша h = 18-25 соответствует полной профессорской позиции.
Лидером на рынке предоставления библиографической информации для вычисления индекса цитирования и индекса Хирша является Институт научной информации (ISI) (теперь он часть компании Thomson Reuters). Информация предоставляется через коммерческий веб-сервис «ISI Web of Knowledge» (http://www.isiwebof-knowledge.com/). Практически вся официальная информация о публикациях и цитированиях в аналитических обзорах Европейской комиссии и Национального научного фонда США дается с ссылкой на Thomson Reuters. Европейский конкурент Thomson Reuters — библиографическая система Scopus (также коммерческая), публикуемая издательством Elsevier (http: //www.scopus.com/home.url). Существует также российский библиографический проект, предоставляющий информацию об индексах цитирования (http://elibrary.ru/). Информация, полученная с его помощью, используется для конкурсного отбора в некоторых российских грантах. Следует отметить, однако, что эта информация далеко не всегда оказывается достаточно полной. Сравнение сданными IS1, выполненное нами для ряда российских ученых, входящих в список «Более 1000 цитирований по 1S1» [18], выявило, что полнота данных по общему индексу цитирования российского сервиса на сайте http: //elibrary.ru/зачастую не превышает 20 %, а в отдельных случаях —2%. Индексирование цитирований научных публикаций предоставляется также бесплатным сервисом Google Scholar (http: //scholar.google.com/; http://c0de.g00gle.c0m/p/ citations-gadget/), однако это сервис не делает различий между ссылками из рецензируемых журналов и интернет-публикаций.
Другим важным формальным показателем научной результативности, используемым в ев-
ропейской системе организации науки, служит количество публикаций в престижных журналах с высоким импакт-фактором. Импакт-фактор журнала определяется как среднее количество цитирований, получаемых опубликованными в нем статьями, в расчете на одну статью. Какой именно импакт-фактор считать высоким, а журнал престижным — сильно зависит от области науки. В физике, например, престижным и вы-сокоимпактным журналом является Physical Review Letters (импакт-фактор 7,3), в биологии — Cell (31,1), в медицине — New England Journal of Medicine (47,1). Различие между импакт-фак-торами этих журналов во многом обусловлено различным размером научных сообществ и отличающейся практикой цитирований в разных областях науки. Есть издания, специализирующиеся на публикации не оригинальных исследований, а обзоров; импакт-фактор таких журналов, как правило, существенно выше (например, Reviews of Modern Physics с импакт-фак-тором 33,1). Факт публикации ученым в журнале с высоким импакт-фактором показателен, поскольку означает, что статья прошла весьма строгий отбор. Дело в том, что такие журналы, будучи весьма престижными, получают на рассмотрение гораздо больше статей, чем публикуют, и, таким образом, имеют возможность отбирать только те статьи, которые, по их мнению, имеют шанс получать больше цитирований, чем в среднем по журналу. Журналы, не входящие в эту нечетко определенную категорию высоко-импактных журналов, не получают на рассмотрение достаточно большого количества статей и поэтому вынуждены ограничиться гораздо более «мягким» отбором. В качестве иллюстрации: статьи, публикуемые в Physical Review А (им-пакт-фактор 2,9), проходят гораздо менее строгий отбор, чем в Physical Review Letters (7,3), хотя их импакт-фактор отличается не так уж сильно от, например, Cell (31,1).
Резюмируя сказанное о формальных критериях оценки научной результативности, следует отметить следующее. Адекватная оценка научной ценности проведенных исследований — весьма непростой и трудозатратый процесс; она может быть достигнута только путем независимой экспертной оценки, частыми побочными эффектами которой являются субъектив-
ность, предвзятость и некомпетентность. Мировая практика показывает, что с этими побочными эффектами можно успешно бороться и достигать высокого уровня объективности процесса рецензирования, но это — очень непростая задача. По контрасту, скажем, оценка таких критериев, как конкурентоспособность на мировом научном рынке, интегрированность в мировой научный процесс, влияние на мировую науку, — гораздо более проста. Большую помощь в объективной оценке таких параметров оказывают рассмотренные формальные критерии.
В статье мы представили анализ последних тенденций в области поддержки фундаментальных исследований в европейской науке. Изложенные факты позволяют заключить, что за последние годы на европейском пространстве достигнуты серьезные системные изменения
в принципах и механизмах финансирования науки. Большое внимание стало уделяться проблемам привлечения и удержания элитной прослойки мирового научного сообщества и поддержанию конкурентоспособности передового края европейской фундаментальной науки. Делать выводы, насколько результативны данные нововведения, пока преждевременно. Тем не менее масштаб преобразований, а также то, что они проводятся с активным участием ученых с мировым именем, позволяют ожидать укрепления позиций передовой европейской науки в ближайшем будущем.
Авторы статьи выражают благодарность Исполнительной дирекции Европейского исследовательского совета за предоставленные материалы. Работа соавторов статьи из СПбГПУ по изучению мирового опыта поиска и поддержки ключевых прорывных направлений современной науки поддерживается Российским фондом фундаментальных исследований (грант РФФИ 10-06-00521-а).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Porat, М. The Information Economy: Development and Measurement [Текст] / M. Porat, M. Rubin.- Wash., 1978.
2. Masuda, Y. The information Society as Post-Industial Society [Текст] / Y. Masuda.— Wash., 1981.
3. Stonier, T. The Wealf of Information [Текст] / Т. Stonier.- L., 1983.
4. Katz, R.L. The Information Society: An International Perspective [Текст] / R.L. Katz.— N.Y., 1988.
5. Third European Report on Science & Technology Indicators, Towards a Knowledge-based Economy [Электрон, ресурс] / European Commission.— 2003,— http://cordis.europa.eu/indicators/third_re-port.htm.
6. Europe and Basic Research [Электрон, ресурс] / European Commission.— 2004,— http://eur-lex .europa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=COM: 2004:0009: FIN: EN: PDF.
7. Frontier Research: The European Challenge [Электрон, ресурс] / European Commission.— 2005,— High-Level Expert Group Report http:// ec.europa.eu/research/future/pdf/hleg_fullreport _frontier_research_april2005.pdf
8. Williams, R. The Social Shaping of Technology [Текст] / R. Williams, Edge David.— Research Policy. 1996. Vol. 25. - P. 856-899.
9. WalInie, L. The European Research Council — the key to consolidating European science [Текст] / L. Walliue.— 2010,— Paper presented at the 1SE Con-
ference »ERC — From Programme to Institution«.
10. How To Plug Europe's Brain Drain [Электрон. ресурс] / Time Europe.— 2004,— J. Chu, January 11. — http://www.time.com/time/europe/html/040 119/brain/story.html.
11. Europe's Brain Gain [Электрон, ресурс] / G. Sinha, Science Careers.— 2007. March 02,— http://scien-cecareers.sciencemag.org/career_magazine/previous _issues/articles/2007_03_02/science.opms.r0700028.
12. Brazil, China, India, Russia, and Taiwan Lead S&E Article Output of Non-OECD Countries [Электрон. ресурс] / D. Hill.— National Science Foundation.— 2007. — http://www.nsf.gov/statistics/inf-brief/nsf07328/nsf07328.pdf.
13. Scientific glasnost [Текст] / Nature.— 2010. — Vol. 464, P. 141-142 (11 March 2010).
14. Ведомости (2009), Фундаментальная наука: Почему мы утекли [Текст]: Открытое письмо ученых российской зарубежной диаспоры / 02.10.2009. — http://www.vedomo sti.ru/newspaper/ article/2009/10/02/215251.
15. Russian brain drain tops half a million [Электрон. ресурс // BBC News.- 2002,- 20 June 2002,-http://news.bbc.co.Uk/2/hi/europe/2055571.stm.
16. The new geography of science: Research and collaboration in Russia [Электрон, ресурс] / Thompson Reuters.— 2010,— Global research report (January 2010).— http://researchanalytics.thomson reuters.com/m/pdfs/grr-russia-janl0.pdf.
1 7
17. Гохберг, J1.M. Российская наука: библиографические индикаторы [Текст] / J1.M. Гохберг, Г.С. Сагиева // Форсайт,- 2007. N1, С. 44-53.
18. Проект «Кто есть кто в российской науке». Индексы цитирования работ российских ученых [Электрон, ресурс // http://expertcorps.ru/science/ whoiswho.
19. Putting excellence at the heart of European research [Текст] / Nature Methods. - 2007. Vol. 40(4). P. 295.
20. The research revolution [Текст] / Nature.— 2008,- Vol. 453,- P. 975.
21. Lotka, A.J. The Frequency Distribution of Scientific Productivity [Текст] / A.J. Lotka // Journal
of the Washington Academy of Sciences.— 1926.— Vol. 16,- P. 317-323.
22. Zucker, L.G. Present at the biotechnological revolution: transformation of technological identity for a large incumbent pharmaceutical firm [Текст] / L.G. Zucker, M.R. Darby // Research Policy.— 1997. - Vol. 26,- P. 429-446.
23. Hirsch, J.E. An index to quantify an individual's scientific research output [Электрон, ресурс] / J.E. Hirsch // Proc. of the National Academy of Sciences of the United States of America.— 2005,— Vol. 102, N° 46,— http://www.pnas.org/content/102/ 46/16569.full.
