CC BY
12
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск 1476: 3087-3090
О состоянии забайкальской популяции реликтовой чайки Larus relictus в 1982 году
М.А.Осипова
Второе издание. Первая публикация в 1987*
В период наблюдений 1982 года было обнаружено, что реликтовые чайки Larus relictus на озере Барун-Торей (Торейские озёра) сменили прежнее место гнездования — остров Хухан, где они гнездились вплоть до 1979 года (Леонтьев 1968; Потапов, 1971; Головушкин 1977; Зуба-кин 1981; наши данные) и переместились на остров Арал, расположенный в 3 км к северу от Хухана.
В отличие от последнего, Арал — возвышенный остров (около 15 м над уровнем воды). В связи с обмелением Торейских озёр площадь острова по сравнению с 1975 годом увеличилась с 1 до 5 км2. Вокруг его коренной части образовались обширные солончаки, постепенно зарастающие солянками и бескильницей. Растительность возвышенного участка представлена типчаково-полынными ассоциациями с участием караганы и разнотравья. Травостой разреженный, особенно на каменистых участках и склонах северной экспозиции, и не затронут выпасом.
Кроме реликтовой чайки, остров населяли ещё 13 видов птиц: речная крачка Sterna hirundo (около 200 пар), чайконосая крачка Gelo-chelidon nilotica (30 пар), чеграва Hydroprogne caspia (14 пар), шило-клювка Recurvirostra avosetta (8 пар), морской зуёк Charadrius alexan-drinus (5 пар), журавль-красавка Anthropoides virgo (3 пары), мохноногий курганник Buteo hemilasius (1 пара), жёлтая Motacilla flava и желтоголовая M. citreola трясогузки, конёк Годлевского Anthus godlewskii, полевой Alauda arvensis, монгольский Melanocorypha mongolica и солончаковый Calandrella cheleensis жаворонки.
Реликтовые чайки избрали для гнездования каменистый, покрытый скудной растительностью (типчак, полынь, лук-мангыр, маршанция) и максимально приближенный к воде склон на северо -западной оконечности острова. Птицы обосновались в верхней трети склона на щебнистой, немного покатой площадке, вытянутой с северо -запада на юго-восток и ограниченной со всех сторон невысокими грядами скальных выходов. Длина колонии 40 м, ширина — от 8 м в средней части до 15 и 26 м по краям. На юго-востоке она образовывала узкий «язык» шириной 1-1.5 м, и длиной около 5 м. С юга, юго-запада и юго-востока в расположение реликтовых чаек вклинивались речные крачки, кото-
* Осипова М.А. 1987. О состоянии забайкальской популяции реликтовой чайки в 1982 году //Вестн. зоол. 1: 85-87.
рые, судя по состоянию их гнёзд (насиженные кладки, 1 -2-дневные птенцы), начали гнездиться позже реликтовых чаек. У последних к 7 июля большинство птенцов (около 800) уже достигло возраста 10 -15 дней. Остальные (примерно 100) были 2-5-дневными. В 25 гнёздах обнаружены яйца, но лишь в 4 из них — проклюнутые, в прочих были либо «болтуны», либо брошенные кладки. Промеры яиц (п = 34), мм: 39.5-59.5x50.8-69.2, в среднем 41.7x59.7. Всего было учтено 653 гнезда и около 900 птенцов, из чего следует, что в 1982 году количество яиц в кладках редко превышало 2. При этом ничто не указывало на высокую смертность молодых. Напротив, обнаружено всего 12 погибших в разное время птенцов, преимущественно в возрасте от 1 до 5 дней.
Гнёзда реликтовых чаек располагались близко, порой вплотную друг к другу, небольшими группами от 2 до 40 в каждой. Таких «микроколоний» отмечено 45. Изредка встречались одиночно расположенные постройки. Большинство гнёзд были уже растоптаны подросшими птенцами и частично разнесены ветром. Лишь в немногих сохранился хорошо выраженный гнездовой валик из сухих стеблей полыни и перьев. Судя по числу гнёзд, уже оставленных птицами, и плотности их расположения, формирование колонии началось на северо -западном участке. Наиболее «молодая» её часть — юго-восточный край и «язык», где находилась бо льшая часть гнёзд с кладками и практически все птенцы были не старше 5 дней. 2 -5-дневные пуховички чаще всего оставались в гнёздах или прятались неподалёку от них в тени камней. Птенцы постарше, сбившись в плотные табунки, перемещались по тер -ритории колонии в сопровождении взрослых птиц. Последние вели себя относительно спокойно, зачастую взлетали лишь при приближении: к ним на 10-15 м и, отлетев немного в сторону, опять опускались на землю. Особой агрессивности чаек ни по отношению к человеку, ни к своим птенцам не отмечено. Птенцы больше страдали от крачек, когда отбившись от табунка, случайно заходили на их территорию.
В дальнейшем колония нами не посещалась. Несмотря на регулярные наблюдения, лётные молодые были встречены только 1 августа в 55 км к северу от озера Барун-Торей. Они вместе с взрослыми птицами (соотношение 32:11) кормились на поле неподалёку от озера Нарым-Булак. По-видимому, после подъёма на крыло в третьей декаде июля птенцы некоторое время держались вблизи колонии, а затем сразу откочёвывали.
В этот же период, а часть популяции и несколько раньше, стали покидать места гнездования взрослые чайки. Начиная со второй половины июля их численность постепенно снижалась, и к началу августа остались единичные особи. О направлении и дальности кочёвок реликтовых чаек позволяют судить всего две встречи: уже упомянутая — 1 августа, а также 30 июля, когда в 50 км к северо-востоку от колонии
у озера Хангей был найден взрослый самец, разбившийся о провода. Дата отлёта реликтовых чаек из района Торейских озёр в 1982 году не установлена, поскольку наблюдения были прекращены 3 августа.
Материал по питанию реликтовых чаек показал, что в 1982 году они потребляли как животные, так и растительные корма. Примерно половина погадок, собранных в колонии (n = 120), состояла исключительно из семян овса и ячменя. Прочие содержали остатки насекомых, как правило, массовых видов. Из них 75% составили жуки -чернотелки родов Pedinus и Opatrum, 15% - долгоносики Sciphocleontis, Chloro-phanus, 8% - жужелицы Pterosticus, Pogonus, Harpalus, Amara, а 2% -представители семейств Scarabaeidae, Acrididae и Muscidae. Кроме того, обнаружены остатки двух полёвок Брандта Microtus brandti.
Анализ погадок подтвердил визуальные наблюдения за распределением птиц по кормовым биотопам. Подавляющее большинство чаек летало кормиться на поля и участки целинной степи. На озере Зун-Торей, служившем в прежние годы основным местом их кормёжки, в 1982 году держалось не более 10-15% популяции. Птицы кормились на озере не ежедневно и главным образом у западного и северо -западного берегов. Часть чаек добывала корм неподалёку от колонии, подбирая с поверхности воды снесённых ветром насекомых. В середине июля, когда в степи резко увеличилась численность саранчовых, возросла их доля в питании реликтовых чаек. Мы неоднократно отмечали последних в местах выплода этих насекомых.
Таким образом, в 1982 году зарегистрирована максимальная численность гнездящихся реликтовых чаек — 653 пары. Смертность птенцов была низкой. Вид проявил пластичность в выборе объектов питания и в целом выглядел более благополучно, чем другие чайковые, колонии которых находились в угнетённом состоянии (чеграва, речная крачка, серебристая чайка Larus argentatus s. l. Хотя падение численности серебристой чайки (с 4800 пар в 1979 году до 2200 пар в 1982), безусловно, способствовало процветанию реликтовой, тем не менее ситуация с чайковыми не может не настораживать. Она явилась закономерным следствием экологических изменений, вызванных снижением уровня озёр. В настоящее время этот процесс внешне мало отразился на реликтовой чайке, однако не вызывает сомнения, что продолжающееся высыхание Торейских озёр является решающим фактором, угро -жающим существованию забайкальской популяции вида.
Литер атур а
Головушкин М.И. 1977. О колонии реликтовых чаек в Читинской области II Материалы
7-й Всесоюз. орнитол. конф. Киев, 2: 207-209. Зубакин В.А. 1981. Колониальные птицы Торейских озёр II Размещение и состояние гнездовий околоводных птиц на территории СССР. М.: 133-134.
Леонтьев А.Н. 1968. Гнездовая колония чаек и бакланов на Торейских озёрах // Изв. За-
байкал. фил. Всесоюз. геогр. общ-ва 4, 6: 79-80. Потапов Р.Л. (1971) 2007. Находка реликтовой чайки Larus relictus на Торейских озёрах // Рус. орнитол. журн. 16 (375): 1163-1169.
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2017, Том 26, Экспресс-выпуск 1476: 3090-3098
Трофические связи птиц с древесно-кустарниковыми породами в зелёных насаждениях города Алматы
Ф.Ф.Карпов
Второе издание. Первая публикация в 2007*
Древесно-кустарниковые посадки города Алматы отличаются боль -шим видовым разнообразием, что, естественно, влияет и на состав городской орнитофауны. В настоящей статье рассматривается кормовая ценность некоторых видов деревьев и кустарников для птиц, встречающихся в городе. Следует отметить, что целый ряд деревьев, таких как липа Tilia sp., катальпа Catalpa sp., гледичия Gleditschia triacanthos, конский каштан Aesculus hippocastanum, скумпия Cotinus sp., клён белый Acer pseudoplatanus и некоторые другие, украшающие наш город, для птиц в кормовом отношении никакого значения не имеют. Это следовало бы учитывать при планировании городских посадок.
Виды деревьев и кустарников рассмотрены в алфавитном порядке.
Абрикос обыкновенный, или урюк Armeniaca vulgaris. Во время цветения урюка мы неоднократно наблюдали домовых воробьёв Passer domesticus, расклёвывающих цветки, но нигде в городе это не носит массового характера.
Бархат амурский Phellodendron amurense. Ягодами бархата зимой кормятся чёрные дрозды Turdus merula и серые вороны Corvus cornix. На крупных деревьях этого вида, растущих в сквере у Старой площади, иногда собираются на кормёжку до десятка и более птиц.
Белая акация Robinia pseudacacia. В ближайших окрестностях Алматы (Каменское плато) семена робинии служат основным кормом больших чечевиц Carpodacus rubicilla. Причём это растение настолько привлекательно для них в кормовом отношении, что в некоторые зимы
* Карпов Ф.Ф. 2007. Трофические связи птиц с древесно-кустарниковыми породами в зелёных насаждениях г. Алматы // Каз. орнитол. бюл. 2006: 208-213.
