CC BY
94
Pillar образует в чели также множество новых конструкций типа pillar un catar-ro - ‘простудиться’, pillar el chiste - ‘ухватить смысл, понять’, pillar la horizontal' -‘ложиться спать’ и др.
Таковы некоторые характерные особенности чели - языка современной испанской молодежи. В сегодняшней Испании нет единой точки зрения на это явление в языковой культуре. Многие журналисты, лингвисты, преподаватели, да и просто люди старшего поколения отмечают «бедность, тупость и ограниченность» этого языка (см., например, форум: Hispanoteca/ Lengua y cultura //http://culturitalia.uibk.ac.at/ hispanoteca/Foro-preguntas), другие лингвисты (а таких тоже немало) придерживаются иной точки зрения. Однако несомненным и объективным является факт влияния чели на современный испанский язык и все возрастающий интерес к нему. Лексика чели активно проникает в разговорную речь людей разного возраста, разных профессий и разных сословий, причем интересно, что испанская интеллигенция с большой охотой использует «словечки» и неофраземы из вокабуляра чели. Словарь испанской королевской академии (DRAE) постоянно фиксирует новые слова и выражения, которые проникают в литературный испанский язык именно из чели. Подводя итог, хотелось бы закончить нашу статью словами советского исследователя Б.А. Ларина: «...историческая эволюция каждого языка может быть представлена как ряд последовательных “снижений”, варваризаций, но лучше сказать - как ряд концентрических развертываний» (Ларин 1977: 176). Если смотреть на язык с этой точки зрения, то в чели можно видеть «черновик» будущего испанского языка.
Литература
Бернхард, Д. Англицизмы в языке немецкой молодежи / Д. Бернхард // Антропологическая лингвистика. Волгоград, 2007. Вып. 8. С. 8 - 12.
Ларин, Б.А. О лингвистическом изучении города / Б.А. Ларин // Избр. работы. М., 1977.
Марочкин, А.И. Эмоциональная лексика молодежного жаргона / А.И. Марочкин // Язык и эмоции. Волгоград, 1995. С. 69 - 75.
Стернин, И.А. Проблемы анализа структуры значения слова / И.А. Стернин. Воронеж, 1984.
Шаховский, В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В.И. Шаховский. Воронеж, 1987.
Casado Villarde, М. Lenguaje y contracultu-ra / М. Casado Villarde. Madrid, 1988.
Diccionario de la Lengua Espacola (DRAE) -Madrid, 1992.
Diccionario de la Lengua Espacola - Barcelona, 2001.
Ehmann, H. Das voll korrekte lexikon der jugendsprache / H. Ehmann. Mbnchen, 2005.
Macas, J.A. Historias del Kronen / J.A. Ma-cas. Barcelona, 1994.
Martinez Calvo, L. Diccionario Espacol-Ru-so / L. Martinez Calvo. Barcelona, 1982.
Sanmartwn S6ez, J. Diccionario de argot / J. SanmartHn S6ez. Madrid, 2003.
Umbral, F. Diccionario cheli / F. Umbral. Barcelona, 1983.
Vigara Tauste, A.M. Morfosintaxis del espacol coloquial / A.M. Vigara Tauste. Madrid, 1992.
Интернет-источники
Diccionario de la Lengua Espacola (DRAE) [Electronic resource]: // www.rae.es
Fernandez Lopez J. Cheli - habla de Madrid // Hispanoteca / Lengua y cultura // http://cultu-ritalia.uibk.ac.at/hispanoteca/Foro-preguntas.
Т.П. ЧЕПКОВА (Москва)
О СООТНОШЕНИИ НОМИНАЦИИ И КОННОТАЦИИ В СОСТАВНЫХ НАИМЕНОВАНИЯХ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА
Объектом анализа избраны составные наименования. Представлена их номинативно-коннотативная типология.
Строевые единицы языка (лексемы, фразеологизмы, в том числе составные наименования), не являясь коммуникативными единицами, способны тем не менее выполнять номинативную и коннотатив-ную функции, без которых процесс полноценного общения невозможен. Номинация отражает результаты осмысления фрагментов окружающей действительности, причем с изменением экстралингвистических фак-
© Чепкова Т.П., 2008
торов, определяющих развитие языка, меняется как сам перечень номинативных единиц, так и активность отдельных его составляющих в процессе именования. Коннотация - это «дополнительное содержание слова (или выражения), его сопутствующие семантические или стилистические оттенки, которые накладываются на его основное значение, служат для выражения разного рода экспрессивно-эмоциональнооценочных обертонов и могут придавать высказыванию торжественность, игривость, непринужденность, фамильярность и т.п.» (Ахманова, 2004: 203 - 204).
Оба эти аспекта семантики в различной степени обнаруживаются при анализе составньх наименований (далее СН), которые стали заметным явлением в сфере развития номинативного состава русского языка конца XX - начала XXI столетий. Данный термин мы применяем по отношению к устойчивым расчлененным единицам номинации, которые структурно совпадают со словосочетаниями и обладают семантическим единством, например: безвизовая зона, кабельное телевидение, телефон доверия, неуставные отношения, биологически активные добавки. О причинах активизации составных наименований в современном русском языке см.: (Чепкова, 2006: 145 - 147).
Анализируя составные наименования, большинство исследователей традиционно относят их к периферии лексической номинации и отмечают, что в экспрессивностилистическом отношении они нейтральны (Вяничева, 2000: 18). Из этого следует, что СН, называя объекты действительности, их качества и действия, но не давая им эмоциональной оценки, обладают лишь понятийным компонентом семантики и, следовательно, выполняют лишь номинативную функцию. В то же время анализ активных процессов в области составной субстантивной номинации, а также данные лексикографических источников свидетельствуют о том, что далеко не все СН экспрессивно-стилистически нейтральны. Так, в «Толковом словаре русского языка начала XXI века. Актуальная лексика», изданном в 2006 г. под редакцией Г.Н. Скля-ревской, довольно широко представлены СН, охарактеризованные в разных аспектах: с учетом функциональной и социальной отнесенности, собственно стилистической, оценочной характеристик, например, черный нал/черная наличка (фин., разг.),
желтая пресса (публ.), защита от дурака (информ., шутл.) (здесь и далее примеры приводятся из: Толковый словарь).
Как следствие, за последние годы интерес к коннотативному аспекту семантики СН значительно возрос, но сама проблема до сих пор не получила научного разрешения. Поэтому в своей статье мы рассмотрим вопрос о соотношении номинации и коннотации в составных наименованиях. Сложность решения этой проблемы обусловлена спецификой языкового материала, поскольку, с одной стороны, СН являются устойчивыми средствами номинации, обладают семантическим единством и способны к эмоционально-оценочной характеристике реалий действительности, а с другой - их компоненты отличаются высокой самостоятельностью и потому могут выполнять номинативную и коннотативную функции независимо друг от друга. В связи с этим считаем необходимым проанализировать, как проявляется коннотация в составных наименованиях и как она соотносится с номинацией, которая, безусловно, является основной функцией СН.
В своих наблюдениях мы опираемся на типологию лексических значений слова, принадлежащую проф. Ю.П. Солодубу, в основу которой положен тезис о сосуществовании в семантике лексемы номинации и коннотации (Солодуб: 66 - 81). Положения этой классификации приемлемы и для анализа СН, поскольку составные наименования состоят из слов как компонентов всего словокомплекса. В СН объективируется одно понятие, выражаемое существительным и способное, не расчленяясь, детализироваться, что происходит за счет добавления атрибутивного компонента, который может быть представлен именем прилагательным или существительным, например: валютный / вторичный / денежный / общий / потребительский / финансовый / фондовый / форвардный / фьючерсный рынок, рынок недвижимости / покупателя / продавца / сбыта и др.
В составных наименованиях функцию номинации в чистом виде выполняет грамматически главный компонент, обычно являющийся словом со стертой образностью (чартерный рейс, центр занятости, командно-бюрократическая система); зависимый компонент называет признак, без которого данная реалия в сознании говорящих существовать не может. Именно атри-
бутивный компонент обычно обладает в составе СН разной степенью коннотации: в выражении электронное письмо она практически не ощущается, а в СН черный рынок, духовные дети, белая сборка весьма ощутима.
Функции номинации и коннотации одинаково важны для СН. Первая обеспечивает устойчивость составных наименований, так как СН соотносится с определенным сложным понятием, а в компонентах такого сочетания фиксируются существенные отличительные признаки обозначаемого явления.
Вторая, с точки зрения структурно-системных отношений представляющаяся факультативной, способствует устойчивости СН, а также придает ему стилистическое единство.
Анализ проявления коннотации в лексическом значении опирается на рассмотрение первичных прямых значений слов, поскольку подобные слова в системе языка выполняют только номинативную функцию. Большинство составных наименований при прямой соотнесенности с соответствующими денотатами выполняет функцию номинации, не осложненной какими-либо коннотативными компонентами - эмоционально-оценочными или экспрессивными. Используя терминологию Ю.П. Солодуба, назовем такие единицы СН с прямым номинативным значением и условно обозначим символом «1 Н», где «Н» - показатель функции, а «1» - знак того, что словесный комплекс не прошел стадии целостного переосмысления, например: налоговая инспекция, газовое оружие/ газовый пистолет, астрологический прогноз, въездная виза, индексация вкладов и др. Подобные СН являются средством указания на предмет или фрагмент действительности и характеризуются принципиальной невключенностью в значение коннота-тивных наслоений. Отсутствие стилистической маркированности обусловливает стабильность их функционирования в разных сферах употребления представителями различных социальных группировок (ремень безопасности, визитная карточка, биржа труда, магнитный браслет, контактные линзы).
Однако исследование составных наименований демонстрирует не только номинативную деятельность сознания человека, но и присущее ему эмоционально-оце-
ночное восприятие действительности. В связи с этим целый ряд СН может совмещать в своем значении функции номинации и коннотации (искусственный интеллект, бархатная революция, прощеное воскресенье, холодная война), и в этом случае они имеют прямое номинативно-конно-тативное значение (1 НК) или прямое кон-нотативно-номинативное значение (1 КН), в зависимости от того, какой компонент значения выступает на первый план. Рассмотрим эти типы подробнее.
В содержательном плане описание значения СН, которое, как и лексическое значение, представляет собой многокомпонентную структуру, предполагает выделение компонентов значения, являющихся различными способами отражения действительности. В семантике СН выделяются такие компоненты, как денотативно-сигнификативный (отражение предметно-понятийной или чисто понятийной информации о внеязыковой действительности); системный, который вводит значение данного составного наименования в общую семантическую структуру языка, превращая его в элемент целого; национальнокультурный, отражающий национальное восприятие каким-либо народом реалий или фрагментов действительности, и, наконец, коннотативный. Как уже отмечалось, коннотация - это дополнительные семантические и стилистические оттенки, которые накладываются на основное значение слова или выражения и служат для выражения эмоционально-экспрессивной окраски. Таким образом, коннотативный компонент значения СН включает отношение говорящего к предмету номинации в форме эмоции и оценки; экспрессию, т. е. степень выразительности, а также функционально-стилистическую характеристику СН. Например, устойчивая эмоциональноэкспрессивная оценка реалий действительности прослеживается в СН деревянная валюта - ирон., однорукий бандит - шутл. Функционально-социальная и собственно стилистическая характеристики СН, демонстрирующие положение СН на шкале «высокое/низкое»: административный ресурс - публ., книжный развал - разг., великая держава - высок. - указывают на принадлежность номинативной единицы к определенной сфере или ситуации общения в данный период развития языка.
Среди приведенных примеров есть СН со значением 1 НК, где доминирует номи-
нация (денотативный компонент). Они служат для обозначения предметов объективного мира, хотя в их семантической структуре коннотативные семы присутствуют, чтобы передать эмоциональное отношение к тому или иному фрагменту действительности (афганский синдром, ядерный чемоданчик). Обычно подобные СН маркированы в стилевом отношении как разговорные (убойный отдел, девочка по вызову), реже - как СН, употребительные в других сферах общения, например, деструктивный культ - книжн., гастрольный чес - жарг.
Составные наименования со значением
1 КН, напротив, не столько называют какую-либо реалию действительности, сколько характеризуют ее, подчеркивая актуальные свойства, качества. Они дают оценку реальным предметам в широком смысле этого слова: актуализируют их качественно-количественную характеристику (Великий пост, большой/малый бизнес), оценивают проявление того или иного признака относительно какой-либо общественной нормы (аномальное явление, азартные игры). Среди СН подобного типа значительное количество единиц, главный компонент которых является субстантивом, образованным от прилагательных или глаголов: экологическая чистота, отпуск цен, заказное убийство, болевой прием, инвестиционная привлекательность, социальная защита. Такие СН несут в себе свернутую пропозицию.
Наиболее ярко коннотативные возможности представлены у СН, в которых зависимый компонент употребляется в переносном значении: грязные/ быстрые/ горячие/ живые деньги, деревянный рубль, блошиный рынок, теневой/ мертвый капитал, картофель в мундире, селедка под шубой и др. Здесь мы сталкиваемся с областью вторичных значений и таким компонентом коннотативности, как образность, являющейся основным свойством переносных значений. Однако ощущение образности практически стирается в результате использования данных единиц в номинативной функции, и метафоры становятся номинативными. Поскольку СН соотносится с определенным денотатом через грамматически главный компонент и в таких сочетаниях этот компонент сохраняет свое первичное значение, считаем правомерным рассматривать подобные выражения как
СН с прямым коннотативно-номинатив-ным значением. (За пределами данной статьи остается вопрос о статусе данных единиц - о включении их в сферу фразеологии или составной субстантивной номинации.)
Итак, анализ СН на уровне их прямых (первичных) значений показал, что с усилением коннотативных возможностей СН ослабляются номинативные, и наоборот. С наибольшей полнотой функцию номинации выполняют СН, которые в семантической структуре предложения обычно занимают позицию субъекта; это СН с прямым номинативным значением (1 Н): Коммерческие биржи труда берут деньги за постановку в базу данных и предоставление информации о вакансиях, а также определенную сумму по факту трудоустройства (Образование и бизнес. 1999. № 15).
[Б. Акунин]: Ветхий Завет адресован одному-единственному племени, которое должно было стать примером для остальных племен, так? Новый Завет - уже закон для всего человечества (Комсомольская правда. 14.03.03).
Значительная часть составных наименований, совмещающих в своем прямом значении номинацию и коннотацию (1 НК), функционирует в предложении не только в группе подлежащего, но и в группе сказуемого, например: Директор «Дега-Ком» М. Коньшин: Общий уровень компьютерной грамотности населения у нас хотя выше, чем в среднем по России, остается все же недостаточно высоким (Новый компаньон. 25.07.00). Ребенок должен владеть компьютерной грамотностью еще в школе и в дальнейшем, поступив в высшее учебное заведение или устроившись на работу (Смена. 01.11.02).
Наиболее заметно ослабление номинативных возможностей рассматриваемых единиц проявляется у СН с прямым конно-тативно-номинативным значением (1 КН), которые выступают в предложении в функции предиката, например: Так сложилось в середине 90-х гг., когда оплата за электроэнергию шла не живыми деньгами, а через сложные схемы взаимозачетов, которые проще проводить в одном регионе (Русский фокус. 23.06.03 - 29.06.03). Это самый что ни на есть низкопробный ширпотреб, с которым солидные салоны и магазины просто не связываются. Место этой, с позво-
ления сказать, «техники» - на блошинах рынках (Профиль. 2000. № 12).
В отличие от слов составные наименования не склонны к образованию вторичных значений. Их структурная и семантическая сложность, ограничивающий характер взаимодействия компонентов приводят к тому, что СН тяготеют к однозначности. Некоторые составные наименования, по данным словарей, имеют несколько значений, но, с нашей точки зрения, среди таких единиц встречаются как омонимы, так и полисеманты. Разграничение этих разновидностей СН осуществляется традиционно - путем выявления общих сем. С этой точки зрения пара СН валютный спекулянт1 - человек, незаконно занимающийся куплей-продажей валюты; валютный спекулянт2 - маклер фондовой биржи (Толковый словарь: 172) обнаруживает омонимию, а выражения Белый дом - здание резиденции президента США и государственной администрации; Белый дом - здание Правительства России (Толковый словарь: 118) - скорее связаны отношениями полисемии и производности, поскольку объединены общими семами цвет здания, социальный статус.
Наряду со случаями семантического развития прямого значения, в сфере СН распространены номинации, возникшие в результате переносного (обычно метафорического) употребления главного компонента СН (лежачий полицейский, летающая тарелка, финансовая пирамида, жидкая валюта, холодная сварка), что приводит к денотативно-сигнификативной двуплано-вости и возникновению образа - наглядного представления о соответствующей реалии. Следует отметить, что некоторые из таких наименований являются точными или неполными кальками иноязычных выражений: ср. sleeping policeman «спящий полицейский» (специальное препятствие в форме бугра, устанавливаемое поперек асфальтированной дороги с целью снижения скорости автомашин). Среди перечисленных составных наименований обнаруживаются СН как с производными номинативными значениями, обозначенными символом 2 Н (Всемирная паутина), так и с переносными коннотативными значениями -
2 К(Н): жидкие гвозди.
Переносные значения, лежащие в основе некоторых СН со значением 2 Н (ветви власти, коридоры власти, европейский дом, мешки под глазами, магнитная буря), со
временем лишились существовавших ранее экспрессивных оттенков и перестали осознаваться носителями языка как образные. Средством формирования подобных единиц является номинативная метафора, которая не подсказывает, а указывает на объект и, как следствие, обнаруживает тенденцию к быстрой утрате образности и разрушению двуплановости. В возникших недавно составных наименованиях, образованных на базе метафорических переносов (бандитская крыша, шоковая терапия, мыльная опера), коннотативная функция может выступать в качестве факультативного признака - 2 Н(К).
В то же время существуют факторы, способные продлить существование коннотации СН. С наибольшей отчетливостью это свойство обнаруживают СН типа 2 К(Н). Их образность сохраняется длительное время за счет семантического рассогласования главного и зависимого компонентов словокомплекса, в основе которого часто лежит оксюморон (холодная сварка, жидкие гвозди). Семантическое рассогласование часто становится результатом полного калькирования, иногда с нарушением норм сочетаемости заимствующего языка (мыльная опера, горячая линия, коридоры власти).
Так, СН мыльная опера - разг., насмешл. (мелодраматический телевизионный сериал) является калькой английского словосочетания soap opera (разг.), которое имеет значение «сентиментальный телесериал на семейные и бытовые темы» (The Oxford paperback dictionary: 774). Появление данного словосочетания объясняется тем, что в США подобные сериалы первоначально спонсировались производителями мыла и моющих средств (The Oxford paperback dictionary: там же), так как демонстрировались в дневное время и основную массу зрителей составляли домохозяйки.
В русском выражении мыльная опера прилагательное не имеет значение «связанный с производителями мыла, моющих средств», которое было заложено в первый компонент словосочетания soap opera при его возникновении в языке-источнике. В результате прилагательное мыльный изначально имеет в русском словосочетании метафорическое значение, в основе которого лежат ассоциативные представления о релевантных свойствах денотата мыло.
Другой причиной усиления коннотации может стать оценка явления дейст-
вительности, закрепившаяся не за отдельными компонентами СН, а за всем выражением в целом. Например: компоненты СН жидкие гвозди по отдельности положительной коннотацией не обладают, а переносное значение словосочетания - клей как гвозди, т. е. прочный, надежный, крепкий - уже характеризуется положительной коннотацией.
Итак, анализ СН позволил нам представить их классификацию, основанную на соотношении номинации и коннотации в структуре значения, и увидеть взаимосвязь и взаимодействие номинативной и коннотативной функций. Коннотация, которая первоначально представлялась лингвистам факультативным компонентом СН, на деле является естественным свойством составных наименований. Особенно важной она оказывается в том случае, когда составное наименование становится элементом коммуникативной структуры, оформленной по законам разговорного, публицистического и художественного стилей, поскольку в основе полноценного общения лежит не только передача информации, но и обмен эмоциями.
Литература
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. М.: Едиториал УРСС, 2004.
Вяничева, Т.В. Субстантив-субстантивная синлексика современного русского языка: дис. ... канд. филол. наук / Т.В. Вяничева. Томск, 2000.
Солодуб, Ю.П. Типология лексических значений слова / Ю.П. Солодуб, Ф.Б. Альбрехт. Современный русский язык. Лексика и фразеология (сопоставительный аспект): учеб. для студ. филол. фак. и фак. иностр. яз. М.: Флинта: Наука, 2002. С. 61 - 81.
Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика / под ред. Г.Н. Скляревской. М.: Эксмо, 2006.
Чепкова, Т.П. Составные наименования в русском языке: история и современное состояние / Т.П. Чепкова // Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты): Междунар. науч.-практ. конф. 17 - 19 марта 2006 г. М.: ООО «Изд-во “Эл-пис”», 2006. С. 144 - 148.
The Oxford paperback dictionary / compiled by Joyce M. Hawkins. 3rd ed. Oxford University Press, 1988.
М.А. ПОПОВА (Волгоград)
ФАКТОРЫ И ВЕКТОРЫ ПРОЦЕССА НЕОЛОГИЗАЦИИ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА
Рассмотрены основные факторы процесса неологизации русского литературного языка, выделены ведущие тенденции в образовании новых слов современного языка.
Языковые изменения последнего времени вызвали неологический взрыв, привлекший к себе внимание лингвистов. Развитие языка - это, прежде всего, неогенез, то есть процесс возникновения нового в языковой структуре. Наиболее активно данный процесс мы можем видеть в области лексико-фразеологического уровня языка, так как этот уровень обладает высокой степенью экстралингвальной детерминированности (Сорокин, 1965: 9 - 13; 21; 260 - 263).
Сегодня мир вещей все время требует обновления словарного фонда языка, и чтобы постичь причины этих изменений, приходится выходить за пределы самого языка, «входить» в историю общества, культуры, науки, искусства.
Новая парадигма языковой личности (Караулов, 1987: 23 - 56) ставит во главу угла свободу набора репертуара средств выражения, сопрягаемую со стихийным потаканием, небрежностью, раскованностью говорящих.
Неологизация связана как с внешними процессами в социуме, так и с действием внутренних законов языка - закона аналогии, закона языковой экономии, тенденции к регулярности (однотипности) внутриязыковых отношений, стремления к обобщению, тенденции к дифференциации, тенденции к употреблению более экспрессивных обозначений известных явлений (Валгина, 2003: 123 - 132). Новые слова, появляющиеся в результате действия внешних факторов языкового развития, называют реалии, появляющиеся в той или иной области социума - это требование актуальности. Новые слова, появляющиеся в результате действия внутренних факторов языкового развития, отражают глубинные тенденции в развитии языка (Там же: 78 - 90) - демократизацию, формирование аналитизма,
© Попова М.А., 2008
