О словосочетаниях с емкостно-имущественными и субъектнообъектными отношениями в таджикской поэзии конца XIX и начала ХХ вв Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 8 точ С.М.РАСУЛОВ

ББК 83,2

О СЛОВОСОЧЕТАНИЯХ С ЕМКОСТНО-ИМУЩЕСТВЕННЫМИ И СУБЪЕКТНО-ОБЪЕКТНЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ В ТАДЖИКСКОЙ ПОЭЗИИ КОНЦА XIX И НАЧАЛА ХХ ВВ.

Словосочетания с емкостно-имущественными и субъектно-объектными отношениями в таджикской поэзии конца XIX и начала ХХ вв. представляют определенную группу данной синтаксической единицы. Моделей емкостно-имущественных отношений в общей группе субстантивных изафетных словосочетаний небольшое количество, в таких словосочетаниях употребляются слова типа бокал, кубок, кувшин, бутылка, которые связаны с суфийским понятием вина - символ божественной любви, и применяются для содержания вина. Например, слова «мино» (стеклянный сосуд синего цвета) и «шиша» (стеклянный сосуд) означают бутылку либо любую другую емкость, предназначенную для содержания, хранения и разлива вина эти слова также можно передать как графин, но условно мы при переводе поэтических строк в качестве переводного эквивалента используем слово «бутыль» или «бутылка». Слова «мино» и «шиша» обычно в составе данной модели словосочетаний выступают в роли определяемого и употребляются в форме «минои май», «минои шароб», «шишаи шароб», «шишаи май» как в следующих примерах:

Дар гудози ;алби худ з-оташ кучо миннат кашем, Баски чун минои май бе шуъла дар чушем мо (6,138) Наши сердца оказались в огне Как вино в бутылке, без огня кипит наша натура.

Дам ба дам аз шав; чу минои май Сачдаи таъзим ба согар кунам (6,238) Временами от пристрастия как бутылка вина, Делает молитвенный поклон перед бокалом.

Следует отметить, что по сравнению с другими вариантами данной группы словосочетаний частота встречаемости словосочетаний «минои май» сравнительно высока, так как в поэтической метрике данная форма словосочетаний с точки зрения звукосимволизма подходит больше, и одним из просодических соответствий является тот факт, что и слово «мино», и слово «май» начинаются сонорным звуком «м». Например, в следующем бейте Накибхона Туграла:

Биё, со;й, минои майро барор, Ки бурда шуури хдрифон хумор! (6,179) О приди, виночерпий, и принеси бутыль вина, Ибо у наших друзей нет больше терпения.

В творчестве Садриддина Айни слово «май» в данной модели словосочетаний заменено словом «шароб»:

Дил парешон кай кунам дар фикри минои шароб? Ёди чашми шухи махмураш хузур овардааст (5,212) Мне не стоит страдать от того, что я вином не опьянен, Я думаю об опьяневших красивых глазах любимой.

Другим словом, при помощи которого образованы словосочетания данной модели, является слово «ч,ом», и такой вид словосочетания встречается в творчестве всех поэтов исследуемого периода, так как оно в таджикско-персидской классической поэзии с начала развития суфийской литературы, начиная с творчества Хакима Санаи Газнави, стало употребляться в качестве суфийского термина. О данном слове в качестве суфийского термина приводится сведение в словаре Саййидджафара Саджоди в следующем содержании: «Ч,оми май - дили шайх, ки лабрези бодаи маърифат аст» (Бокал вина - сердце шейха (предводителя, наставника), которое полно вином познания) (7, 231). Следует отметить, что в некоторых случаях вполне возможно употребление данного словосочетания в своем прямом значении. В творчестве Накибхона Туграла данное словосочетание употребляется достаточно часто, например:

Чоми май бо гайр менушй, ту, эй раъно, чаро З-оташи хдсрат дилу ч,они маро созй кабоб! (6,312)

С другими ты пьеш вино, о красавица, почему, Из-за этого страдают мое средце и моя душа.

Ч,оми май бе ёди лаъли у насиби ман мабод, Хдмдами базмам агарчанде ки мех,ру мох, шуд (6,193) Не желаю без ее рубиновых губ бокала вина, Если даже со мной пиршествуют солнце и луна.

Словосочетания данной формы мы можем заметить и в поэтическом творчестве Садриддина Айни:

Магар ба оламиён рози у бурун афтод, Фа;ех,и шах,р кунун чоми май шабона занад (5,184) Разве всем людям мира раскрыли тайные дела Законодатель теперь по ночам, скрываясь, пьет вино.

Якбора фаромуш кунам хдстии худро, Як бор агар чоми май аз дасти ту гирам (5,113) Забываю совсем о том, что существую, Когда беру бокал вина из рук твоих.

Иногда в данной модели словосочетаний слово "май" заменено синонимом "шароб", и данное слово, будучи заимствованным с арабского языка, также означает вино, как можно заметить в газели Накибхона Туграла:

Он ;адар мастам, ки нашносам чунунро аз хирад, Нашъаи чоми шароби ман зи ангури дил аст (6,89) Настолько я опьянён, что не различаю что бред и что разумно, Сила моего бокала вина из выжимки сердечного сока.

Шарбати васлат агар дар коми махмуре расад, Нашъаи чоми шароб аз чашми махмур афканад (6,91) Сладость твоей дружбы, если чуть почувствует какой-то пьяный, Сразу откажется от наслаждения бокала вина.

В поэзии Садриддина Айни также употреблена данная форма словосочетания: Лаъли лабат, ки нашъаи мо шуд баланд аз у, ^оми шароб чист, ки пешаш дахдн занад (5,153) Мы опьянены рубином твоих губ, И не стоит теперь говорит о бокале вина.

В таких случаях уже можно говорить о синонимичности субстантивных изафетных словосочетаний, когда как по структуре, так и по значению составных компонентов одно словосочетание полностью может заменить другое, например, словосочетание «чоми май» и «чоми шароб» имеют в своем составе синонимичные слова, но когда мы сопоставляем их со словосочетанием «када^и мул», то вполне их можно назвать словосочетаниями - синонимами, так как слова «чом» - «када^» и слова «май» - «мул» будучи синонимами составляют одинаковую модель субстантивных изафетных словосочетаний. В следующем бейте мы видим, как употреблено словосочетание «када^и мул» в творчестве Накибхона Туграла:

Оби ангур, ки тамкини Тахдмтан бибарад, Кас набошад, ки бувад дар када^и мул густох (6,83) Силу воды виноградной лозы не выдержит и Рустам, Никто не сможет измерять свою смелость бокалом вина.

В творчестве поэтов исследуемой эпохи также можно встретить другие субстантивные изафетные словосочетания, которые выражают емкостные и объемно-имущественные отношения и обладания. Например, в творчестве Накибхона Туграла приводится словосочетание «чуи шир» в следующем бейте:

Сафед аз интизори Кухкан шуд чашми навмедй, Ки чуи шир кай гардад зи Ширин коми Фар^одаш (6,74) В ожидании Фархада глаза безнадежности стали слепыми, И когда же Фархад роет канаву чтобы поступала вода к Ширину.

Таким образом, данная модель словосочетаний в творчестве поэтов исследуемого нами периода употреблена продуктивно, с учетом всех лексико-стилистических, семантических и синтаксических составных компонентов.

Словосочетания, выражающие субъектные отношения, составляют значительную часть

субстантивных изафетных словосочетаний модели М+М, так как в поэзии таджикской литературы, несомненно, субъектные отношения занимают особое место. Как отмечается в современной академической грамматике таджикского литературного языка: «Дар ин гуна иборахо калимаи асосй амал, холат ва ходисаеро мефахмонад, ки аз тарафи калимаи тобеъ ба вучуд омадааст» - В таких словосочетаниях основной компонент словосочетания означает те действия, состояния и явления, которые исходят от зависимого компонента данного словосочетания, например, хурсандии дустон (радость друзей), нафаскашии бемор (дыхание больного) (1, 33). В связи с тем, что в поэзии исследуемого периода, как и во всей классической поэзии, больше всего выражено субъективное отношение самого поэта, автора к происходящим явлениям и процессам, душевное состояние поэта, его отношение к определенному лицу, например, к любимой, к другу, к своему наставнику или к другому поэту. Например, Накибхон Туграл говорит:

Су^бати равшандилон хар чо намебахшад асар, Сангро аз тобиши мехри чахоноро чй хаз?! (6,35) Слова мудрых людей не всюду действенны, Каковы следы лучи солнца на камня.

Макун чуз о^и булбул шуълаи шамъи далели худ, Ки гайр аз нола кай гирад дар ин рах кас инонашро? (6,29) Не попытайся приобрести свечу ярче, чем песня соловья, И не найти другой бразды в пути этом кроме стона.

Пардаи мизроби гам дорад баму зери дигар, Нолаи ушшок дар оханги муси;ор нест (6,63) Медиатор печали играет по другим струнам, Плач влюбленных имеет свою мелодию.

Нагардад монеи чавлони ошик зеру бам харгиз, Ки фар;е нест андар сози Мачнун куху сахроро (6,96)

Тон и лад музыки не изменят кружение влюбленных, В мелодии Меджнуна все равно что горы, что и степи.

Особую подгруппу можно выделить среди словосочетаний данной модели, где основной компонент образован из числа производных имен существительных или субстантивированных слов, означающих действия и состояния. Данные слова при помощи словообразовательного суффикса имен существительных «-иш», например, «равиш» (ход, процесс), «гардиш» (поворот, изменение), «хониш» (чтение, зов), «хохиш» (желание) перешли к числу имен существительных и означают состояние и определенное явление, как в следующих бейтах Накибхона Туграла: Рохест зи та;лид, ки дар боги ха;и;ат, Ёд аз равиши кабк дихад чилваи зогаш (6,116) Путь подражания держат, чтобы достичь истину, Иногда ворона может подражать походкам куропатки.

Нест туро аз ;азо хатти амонй ба умр, Гардиши гардуни дун хаст басе бемадор! (6,176) Нет у нас теперь спасения от смерти в этой жизни, Вращение небес мы не в силах изменить.

Есть словосочетания, выражающие объектные отношения, типа ороиши толор (украшение зала), ичрои чазо (исполнение наказания). Данная группа словосочетаний указывает на то, что действие, состояние или явление, которое относящееся к объекту, но они выполнены другим субъектом, которого мы не можем определить в самом словосочетании. Если в предыдущих словосочетаниях действие, явление или состояние проявились самим субъектом, то в данной модели словосочетаний они обозначены определенным объектом. В современной академической грамматике таджикского литературного языка «Грамматикаи забони адабии хозираи точик» к данной модели словосочетаний отнесена и другая подгруппа, которая отмечается как «Хдмчунин иборахои окибати чанг, зарбаи калтак, шиддати Fазаб, сабаки вокеахо, ки тобиши сабабй доранд ба гайр аз муносибати объектй ба сарчашмаи предмет низ ишора мекунанд» -также словосочетания окибати чанг (последствия войны), зарбаи калтак (удар палки), шиддати

Fазаб (сила ярости), сабами вокеахо (уроки событий), имеющие причинно-следственное значение, могут указать и на источник действия (1, 34).

В поэзии исследуемой эпохи можно заметить определенное количество данной модели субстантивных изафетных словосочетаний с различными лексико-семантическими и стилистическими особенностями. Например, в творчестве Накибхона Туграла можно заметить словосочетания, выражающие объектные отношения:

Манъи карами хеш кунй чанд зи ибром?! Эй чабхагирехкарда, ту аз дасти дуо пурс! (6,124) Не запретишь от своей щедрости просьбу, О, разгневанный, лучше ты проси мольбу.

Бе арзи тамаъ нест суяш хочати хар кас, Эй бод, гараш дидй,зи ман,бахри Худо, пурс! (6,125) Без алчности никто ни к кому не обращается, О ветер, если доберешься спроси ее ради бога.

Пурсиши бемор бояд кард, гар худ душман аст, Хеч нашнидй, Сикандар чун сари Доро гирифт?! (6,182) Спросить нужно больного, если даже он враг, Ты не слышал, как Александр казнил Дария?!

В данной модели словосочетаний можно встретить и трехкомпонентные словосочетания, в составе которых в основном могут разворачиваться вторые компоненты, как в следующих бейтах Туграла:

Туграл, осон кай бувад Fаввосии бахри сухан? Сар ба чайби фикр аз бахри гухар дорем мо (6,39) Туграл, не так легко быть искателем моря словесности, Наши головы в раздумьях, чтобы найти жемчуг. Осон набувад даъвии савдои висолаш, Маъчуни хаёлат хама аз нашъаи банг аст! (6,86) Не так легко претендовать на сближение с ней, А твоя лекарственная смесь из индийской конопли.

Относительно, разновидностей данной модели субстантивного изафетного словосочетания можно привести большое количество примеров с различными лексико-семантическими, стилистическими и синтаксическими особенностями, но мы попытались дать основные характеристики словосочетаний с выражением объектных отношений в поэтическом контексте таджикской литературы Х1Х и начала ХХ столетия.

О разновидности субстантивных словосочетаний модели имен существительных+имен существительных (К+К) можно рассуждать достаточно много, и о количестве их также существуют разные мнения. Например, таджикский исследователь словосочетаний классического периода Х.М. Камолов в своем диссертационном исследовании рассматривает еще и другую разновидность данной категории словосочетаний под названием словосочетания, выражающие социальное положение человека, где, по мнению ученого, оба компонента состоят из существительных, обозначающих лица типа мехтари муъминон (глава мусулман), мехтарони сархангон (глава командующих) (2, 9).

Как видим, в таких словосочетаниях как определяемый компонент, так и само определение означают социальные понятия, социальные группы и социальное положение людей, таким образом, что само определяемое является составной частью определения.

В творчестве поэтов исследуемого периода также мы смогли обнаружить такие категории словосочетаний, как «сардори сардорон» (староста, глава всех старшин) в творчестве Туграла: Сар бохтам ман сарат сарро, сарро нагирам аз дарат, Сардори иш;и бесарам, сардори сардорам макун (6,70) Я терял свою голову, думая о тебе, не уйду от твоего порога, Я живу бездумной любовью и не позволь мне прийти к себе.

Или «хони оши;он» (хан влюбленных):

Ин чй берахмист, хони ошиконро аз газаб Вокашида бар сари хар мехи мижгон мекунад (6,226) За что ты, не жалея меня - султана влюбленных, Караешь, вонзая мое тело, стрелами своих ресниц.

Или «подшохи ошщон» (шах влюбленных): Дар рахи иш^и ту гаштам подшохи ошикон, Маснади гам тахтгохам, чехраи асфар фарам (6,189) Скитаясь по твоей любви, я стал шахом влюбленных, Высь печали - мой трон, и бледный лик - мой нимб. Или «мири хубон» (глава красавиц): Гул дарад аз оразат ч,айби цабову пирахан (6,203) Офарин, эй мири хубон, хусни бехамтотро! Заметив твою красоту, цветы теряются Хвало тебе, царица красавиц, за несравнимую красоту. Следует отметить, что данная категория словосочетаний больше всего свойственна художественному и особенно поэтическому стилю. Например, в творчестве Садриддина Айни мы встречаем словосочетание «сарвари хубон» (глава красавиц, царица красавиц), в котором слово «хуб» субстантивируется и употребляется как имя существительное и означает множество красавиц:

Гар нек гар ар бад, сари мову тахд пояш, Сад хдйф, ки он сарвари хубон напазирад (5,219) Во всех случаях мы кладём свои головы к ее ногам, Но так жаль, что царица красавиц на нас никак не взглянет. Таким образом, в таджикской поэзии XIX и начала ХХ столетия, как достойное и традиционное продолжение классической литературы, сохранились все тончайшие лексико-семантические, стилистические и грамматические особенности языковых единиц, в том числе и субстантивных изафетных словосочетаний различной модели, что и до сих пор продуктивно употребляются в современном таджикском литературном языке.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Грамматикаи забони адабии хозираи точик. Ибора ва синтаксиси чумлахои сода. Китоби 2. -Душанбе, 1986. - 371 с.

2. Камолов, Х.М. Изафетные словосочетания в «Та'рихи Табари» Бал'ъами». Автореф. дисс. канд. филол. наук: 10.02.22 - Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (таджикский язык)/Х.Камолов. - Душанбе, 2007. - 22 с.

3. ^осимова, М. Н. Мухтасар оид ба иборахои изофии номй /М.НДосимова // Ганчи сухан. Мачмуаи макола^о. - Душанбе, 2013. - С. 46 - 82.

4. Мирзоев, А. Масъалахои ибора дар забони точикй/А.Мирзоев. - Душанбе: Деваштич, 2002.320 с.

Источники иллюстративного материала:

5. Айнй, С. Куллиёт/ С.Айнй. - Душанбе, 1981. - 521 с.-84.

6. Туграли,Ахрорй.Навойи кибриё.Куллиёти ашъор/А.Туграл.-Душанбе:Адиб,2014.-440 с.

7. Сач,ч,одй,Саййидч,аъфар.Фарханги мусталехоти урафо,шуаро ва удабо/С.Саччодй.-Техрон,1339.-440 с.

REFERENCES:

1. Grammar of the Tajik literary language. Word combinations and syntax of simple sentences. Volume 2. - Dushanbe, 1986. - 371 p.

2. Kamolov, Kh.M.Word Combination «History of Tabary» Balami». Autoreferat of dissertation of candidate of philology sciences: 10.02.22 -The national foreign languages in Europe, Asia, Africa, aborigine of America and Australia (Tajik language)/ Kh.M. Kamolov.- Dushanbe, 2007. - P. 5-6. (22 p.).

3. Qosimova,M.N.Shor information about nominal izaphet collocations // Speech value. Complex of stories/ M. N. Qosimova. - Sushanbe, 2013. - P. 46 - 82.

4. Мirzoev, А. The problem of collocations in Tajik language/ А. Мirzoev. - Dushanbe: Devashtich, 2002.- 320 p.

Sources of illustrative materials:

5. Ayni,S. Collected works/ S. Ayni. - Dushanbe, 1981. - 521 p. -8v.

6. Tughrali, Ahrori. Navoii kibriyo. Complex of poetry/Ahrori T.-Dushanbe: Аdib,2014.- 440 p.

7. Sajjodi. SayidJafar Dictionary of thinkers, writers and poets/S.Sajjodi.- Tehron, 1339. - 440 p.

О словосочетаниях с емкостно-имущественными и субъектно-объектными отношениями в таджикской поэзии конца Х1Х и начала ХХ вв.

Ключевые слова: язык, лингвистика, грамматика, поэзия, словосочетание, составные компоненты, структура, средство связи, звукосимволизм, соотношение слов, субъектные отношения, объемно-имущественные отношения, объектные отношения.

Статья посвящена вопросам структуры и семантики субстантивных словосочетаний с емкостно-имущественными и субъектно-объектными отношениями в таджикской поэзии конца XIX и начала ХХ вв.Данные модели словосочетаний представляют определенную группу субстантивных словосочетаний изафетной связки.Отмечается, что разновидность модели емкостно-имущественных отношений в общей группе субстантивных изафетных словосочетаний составляют небольшое количество по сравнению с другими моделями субстантивных словосочетаний как словосочетаний с объектными и субъектными отношениями.В статье на основе достоверных материалов из поэтического контекста исследуемого периода подробно проанализированы данные модели словосочетаний.

About Phrases with the Capacitor and Property of Subject-Object Relations in the Tajik Poetry of the End of the XIX-th - the beginnings of the XX-th Centuries.

Key words, linguistics, grammar, poetry, phrase, compound components, structure, means of communication, sound symbolism, ratio of words, subject relations, volume and property relations, object relations.

The article is devoted to the issues related to structural and semantics of substantive phrases of a models property subject-object relations the Tajik poetry referring to the end of the XIX-th - the beginning of the XX-th centuries. These models of phrases represent a certain group of substantive phrases of an izafet sheaf. It is noted that a kind of model of the capacitor and property relations in the general group substantive the izafet of phrases make a small amount in comparison with other models of substantive phrases as phrases with the object and subject relations. On the basis of reliable materials from a poetic context the author analyzes the studied period of these models of phrases are in details.

Сведения об авторе:

Расулов Сухайли Миркозиевич, кандидат филологических наук, доцент, заведущий кафедрой методики преподавания таджикского языка и литературы Таджикского государственного педагогического университета имени Садриддина Айни (Республика Таджикистан, г.Душанбе), E-mail:rasulov@mail.tj

Information about the avthor:

Rasulov Sukhayli Mirkoziyevich, candidate of philological sciences, Associate professor, chief of the Department of methods of teaching the Tajik language and literature under the Tajik State Pedagogical University named after S. Aini (Republic of Tajikistan, Dushanbe), E-mail: rasulov@mail. tj