CC BY
37
5.3. О СИСТЕМНОСТИ ПРАВА И НЕКОТОРЫХ АСПЕКТАХ ДЕЙСТВИЯ ВО ВРЕМЕНИ БЛАНКЕТНЫХ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ
Решняк Мария Генриховна, канд. юрид. наук, доцент. Должность: профессор. Место работы: Международный юридический институт. Подразделение: кафедра уголовно-правовых дисциплин. E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье рассматриваются некоторые особенности и проблемы действия бланкетных и иных уголовно-правовых норм во времени, предлагаются пути совершенствования соответствующих уголовно-правовых норм.
Ключевые слова: системность права, пробелы, уголовный закон, бланкетная норма, закон во времени, уголовно-правовая норма.
ON THE SYSTEMIC CHARACTER OF LAW AND SOME
ASPECTS OF VALIDITY IN TIME OF BLANKET CRIMINAL LAW
Reshnyak Maria Genrikhovna, PhD at law, Associate professor. Position: professor. Place of employment: International Law Institute. Department: Criminal Law disciplines chair. Email: [email protected]
Annotation: This article discusses some of the features and problems of action blanket and other criminal law in time, it suggests ways to improve the relevant criminal law.
Keywords: system rules, spaces, criminal law, blanket rule, law in time, the criminal law.
В нормах Общей части УК РФ, в том числе, в статьях 9 и 10 ничего не говорится о применении тех положений уголовного законодательства, которые содержат или подразумевают ссылки на иные, не уголовные законы и другие нормативные правовые акты. Речь идет о так называемых бланкетных уголовно-правовых нормах, общие проблемы которых нами уже затрагивались [5, с.143-146].
Отметим, что явная либо скрытая бланкетность присуща большей части норм УК РФ, прежде всего его Особенной части, причем ни в одной из них не указываются ни вид, ни наименование, ни другая необходимая информация, касающаяся связанных с ней нормативных правовых актов. Следовательно, сфера уголовной ответственности и иных уголовно-правовых отношений может сужаться либо расширяться без изменения соответствующих норм УК РФ за счет принятия, изменения либо дополнения связанных с ними других, не уголовных законов и подзаконных нормативных правовых актов. Определить количество, виды и действующую редакцию таких нормативных правовых актов достаточно трудно не только правоприменителям, но и ученым в области уголовного права. Учитывая же темпы изменения и дополнения нормативного материала, указанные трудности перерастают в фактическую невозможность осуществлять правильное и единообразное применение бланкетных уголовно-правовых норм, в том числе касающееся разрешения вопросов действия последних во времени и в пространстве.
Полагаем, что одним из наиболее значимых вопросов применения бланкетных уголовно-правовых норм является определение особенностей их действия во
времени. Например, как быть правоприменителю в ситуации, когда в период расследования или рассмотрения уголовного дела изменяется содержание закона или подзаконного нормативного правового акта, связанного с применяемой нормой УК РФ, причем таким образом, что это может исключить, повысить строгость или смягчить уголовную ответственность относительно совершенного деяния?
Представляется, что данный вопрос должен быть урегулирован в самом уголовном законодательстве. По нашему мнению, влияние таких нормативных правовых актов на действие уголовного законодательства должно рассматриваться с позиций общих положений о его обратной силе. При этом действие во времени в данном случае должно быть регламентировано именно относительно уголовно-правовой нормы бланкетного характера, а не уголовного законодательства в целом.
При разрешении вопросов применения обратной силы уголовного закона, содержащего бланкетные признаки, следует учитывать разъяснение, данное в одном из определений Конституционного Суда Российской Федерации: нормативные положения ст. 10 УК РФ «не исключают возможности придания обратной силы законам иной отраслевой принадлежности в той мере, в какой этими законами ограничивается сфера уголовно правового регулирования» [1, с.92].
Одним из примеров, связанных с потребностью в разрешении сложных вопросов действия уголовного закона во времени, является введение Федеральным законом от 1 марта 2012г. № 18-ФЗ [2] понятия «значительный размер» в отношении наркотических средств и психотропных веществ, незаконный оборот которых влечет уголовную ответственность. Соответствующие изменения уголовного закона вступили в силу с 1 января 2013г. Одновременно в силу вступило постановление Правительства Российской Федерации от 1 октября 2012г. № 1002 [3], заменившее ранее действовавшее постановление от 7 февраля 2006г. № 76.
Как отмечает И. Обшивалкина, в результате данных изменений «...двухзвенная (крупный и особо крупный размеры) система дифференциации уголовной ответственности за незаконные действия с наркотическими средствами и психотропными веществами с 1 января 2013г. заменена трёхзвенной (значительный, крупный и особо крупный размеры)» [4, с.54].
В связи с этим на практике возник вопрос о возможности придания обратной силы положениям постановления Правительства РФ от 1 октября 2012г. № 1002 и изменения квалификации действий осужденных с ч.2 ст.228 УК РФ (в редакции, действовавшей до 1 января 2013г.) на ч.1 ст.228 УК РФ (в той же редакции). Речь идет о ситуациях, когда одно и то же количество (масса) определенного наркотического средства или психотропного вещества, ранее (постановлением Правительства РФ от 7 февраля 2006г. № 76) признававшееся особо крупным размером, постановлением Правительства РФ от 1 октября 2012г. № 1002 стало относиться к крупному размеру.
По мнению И. Обшивалкиной, положения постановления Правительства РФ от 1 октября 2012г. № 1002, устанавливающие нормативы определения значительного, крупного и особо крупного размеров веществ для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ, не оказывают самостоятельного влияния на квалификацию деяний осужденных и лишь используются при применении указанных уголовно-правовых норм. То есть вопрос о придании обратной силы положениям
О СИСТЕМНОСТИ УГОЛОВНОГО ПРАВА
Решняк М.Г.
данного постановления Правительства РФ должен решаться с учетом того, будут ли они в единстве со статьями 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ влиять на положение осужденного. Если, например, норматив для определения того или иного размера наркотического средства снижен, то, по мысли данного автора, это еще не повод для придания обратной силы соответствующей статье Особенной части УК РФ, поскольку ее санкция может стать строже и исключить ретроспективное действие уголовного закона [4, с.55-56].
Следует отметить еще один аспект рассматриваемого вопроса. При квалификации преступлений в сфере экономической деятельности, против здоровья населения, экологических и иных преступлений, уголовно-правовые нормы об ответственности за которые содержат бланкетные признаки, а также при расследовании и рассмотрении соответствующих уголовных дел большое значение приобретает уголовно-процессуальная преюдиция. В соответствии со ст. 90 УПК РФ «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такие приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле».
Отметим, что отдельные ученые считают, что «блан-кетность диспозиций экономических уголовно-правовых норм означает, что для правильной квалификации деяния необходимо обратиться не только к нормативным актам регулятивной отрасли (например, гражданского права), но и к решениям, принятым в порядке гражданского судопроизводства, в отношении фактических обстоятельств, ставших предметом исследования в уголовном процессе» [6, с.75.].
Считаем, что приведенная позиция нуждается в некоторых уточнениях. Во-первых, решения судов, содержащие какие-либо сведения, относящиеся к уголовному делу, выступают в качестве одного из источников доказательств, которые так же, как и другая доказательственная информация, не должны иметь заранее установленной силы и подлежат учету наряду с совокупностью других доказательств по делу. Во-вторых, в актах судов не могут содержаться нормы права, а значит, они не должны иметь силы последних, то есть отраженные в них факты учитываются только в рамках первого компонента квалификации преступления - в виде фактических признаков совершенного деяния, установленных в порядке, предусмотренном законом. В процессе квалификации такие обстоятельства наряду с иными сведениями сопоставляются с признаками состава преступления, содержащимися в уголовном законе.
С. Щерба и И.Чащина отмечают, что «доказательственное значение преюдиции основано на доверии к акту правосудия. Предполагается, что вступившее в законную силу судебное решение является истинным, а поэтому нет необходимости вновь исследовать обстоятельства, о которых уже состоялось судебное решение, вынесенное при разбирательстве дела с соблюдением всех процессуальных условий. Поэтому ...в случае, когда при рассмотрении уголовных дел, связанных с ранее разрешенными, появляются данные, свидетельствующие о незаконности ранее вынесенных решений, они не могут быть положены в основу выводов в новом судебном решении»[7, с.105].
Полагаем, что основная проблема применения пре-юдиции по уголовным делам о преступлениях, уголовно-правовые нормы об ответственности за которые содержат бланкетные признаки, состоит в том, что толкование одних и тех же терминов, изначально содержащихся в нормах гражданского и (или) иного, не уголовного законодательства, при производстве по уголовному делу, а также при обобщении соответствующей судебной практики, нередко расходится с их первоначальным значением. Если же, например, в уголовном судопроизводстве обязательными признаются решения по гражданским делам, установившие какие-либо факты и содержащие решение по ним, то одновременно возникает проблема в виде выбора между уголовно-правовым и гражданско-правовым определением какого-либо юридически значимого признака [6, с.74-75]. Считаем, что данная проблема указывает на необходимость унификации законодательства взаимосвязанных отраслей права и соответствующей судебной практики.
На практике может произойти ситуация, при которой в преюдиционном решении суда будут присутствовать ссылки на правовые нормы, содержание которых в дальнейшем было изменено либо данные нормы на момент рассмотрения уголовного дела вовсе утратили свою силу. Представляется, что в таких случаях должны применяться рассмотренные ранее общие принципы действия уголовного закона во времени, в том числе о его обратной силе. Вместе с тем, если преступление по расследуемому или рассматриваемому уголовному делу было совершено после принятия преюдиционного решения, то следует учитывать ту редакцию бланкетных норм и взаимосвязанных с ними норм иных законов или подзаконных нормативных правовых актов, которая являлась действующей на момент совершения соответствующего деяния.
Полагаем, что выделенную проблему целесообразно разрешить на уровне уголовно-процессуального законодательства за счет дополнения ст. 90 УПК РФ предложением в следующей редакции: «Если такие приговор или решение были основаны на нормах законов и (или) иных подзаконных нормативных правовых актов, которые на момент расследования или рассмотрения уголовного дела утратили силу или изменили свою редакцию, они не могут учитываться при разрешении вопросов по данному уголовному делу за исключением случаев, предусмотренных статьей 10 Уголовного кодекса Российской Федерации». Ссылка на ст. 10 УК РФ в данном предложении ориентирована на интерактивный принцип действия уголовного закона во времени, когда предыдущий закон, существовавший на момент совершения деяния, продолжает действовать после его изменения или отмены, если он является более мягким по сравнению с новым законом.
Конечно же, в современных условиях без бланкетных уголовно-правовых норм обойтись невозможно, однако это вовсе не означает, что их применение должно быть оторвано от соблюдения принципа системности права.
Список литературы:
1. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 10 июля 2003 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» //
Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2003. № 5.
2. См.: Федеральный закон от 1 марта 2012г. № 18-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. № 10. Ст. 1166.
3. См.: Постановление Правительства Российской Федерации от 1 октября 2012г. № 1002 «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. № 41. Ст. 5624.
4. Обшивалкина И. Применение обратной силы уголовного закона об ответственности за незаконный оборот наркотиков // Законность. 2014. № 3.
5. Решняк М.Г. Бланкетные уголовно-правовые нормы: проблемы действия во времени и в пространстве // Пробелы в российском законодательстве». 2013. № 1.
6. Тарбагаев А., Тарбагаева Е. Особенность применения бланкетных норм при квалификации преступлений, предусмотренных гл. 22 УК РФ // Уголовное право. 2010. № 2.
7. Щерба С., Чащина И. Новый закон о преюдиции в уголовном процессе: сущность и значение // Уголовное право. 2010. № 3.
Статья проверена системой «Антиплагиат» Оригинальность текста - 83,99%
