CC BY
78
УДК 008:1 ББК Ю 66
А.В. Тетенькин
О СЕМИОТИЧЕСКОЙ ПРИРОДЕ ТИПОВ АРТЕФАКТОВ
Ключевая в археологии категория типа рассматривается в рамках деятельностного подхода как знак. Выделяются этапы синтагматического конструирования и парадигматиза-ции идеального типа, состоящего из идеального образа, языкового термина и значений вхождения типа в различные деятельностные ситуации. Рассматриваются аспекты производства новых типов из старых, актуализации типов через производство новых артефактов и понимания типов, в том числе в ситуации археологического познания.
Ключевые слова: тип; артефакт; знак; деятельностные значения; идеальный тип; образование типа; понимание типа
А. V Teten ’kin
THE SEMIOTIC ORIGIN OF THE TYPES OF ARTIFACTS
The paper discusses the «type» as a main category in archaeology in the framework of human activity’s approach as a sign. Author delineates the stages of sintagmatic constructing and para-digmatisation of ideal type consisting of ideal image, language term and signs of the usage of type in different human activity’s situations. Also considered are the aspects of the production of new types from old ones and actualization of types by getting new artifacts and recognizing the types including the situations of the archaeological understanding.
Key words: type; artifacts; sign; human activity’s signs; ideal type; production of type; recognizing of type
Одним из центральных понятий археологии является понятие «тип» [Клейн, 2004]. Типология является ее ведущим методом. Значительные теоретические усилия были сфокусированы именно на проблематике типа и типологии [Городцов, 1927; Клейн, 1978; 1991]. На этапе рефлексии становления археологии как особой науки с собственным объектом, предметом, методами и понятийным аппаратом наиболее интенсивным дебатам и разработкам подверглась классическая триада понятий «признак - тип - археологическая культура». Наиболее развернутое содержание эта тема получила в работах Л.С.Клейна, ставших классическими в российской теоретической археологии, однако для большинства отечественных археологов так и не ставших практической методической основой построения научного знания. Это связано, с одной стороны, с невысоким интересом практиков к теоретической стороне своей науки, занятостью конкретными задачами полевой археологии. С другой стороны, предложенная Л.С.Клейном концепция [Клейн, 1991] строилась на оценке триады основных понятий «признак - тип - археологическая культура», рассматриваемой как недостаточной для науки. В результате данная триада имеет вид весьма развернутой, если не громоздкой, систематики, организованной по таксономическому принципу, весьма трудной для восприятия основной массы археологов. Сказались также популярная позиция жесткого разделения сфер познания между разными дисциплинами, представления об археологии как источниковедческой науке и неучастие археологов в разработке многих проблемных тем, в том числе вопросов гносеологической специфики археологического типа научного познания, эпистемологической при-
роды получаемого научного знания, теории деятельности, знаковой природы артефактов. В этом отношении работы Л.С.Клейна, действительно, остаются теоретической вершиной. Его представления о специфике археологического пути познания были сформулированы как теория коммуникации [Клейн, 2011, с. 464-467], суть которой лежит в понимании археологических источников как содержащих информацию, прочтение которой составляет коммуникационный процесс. Важным, на наш взгляд, является признание знаковой природы артефакта и семиотический анализ научных категорий. Фокус внимания был сосредоточен на процессе «считывания» информации с источника, основным методом которого и является археологическая типология.
Не вдаваясь сейчас в обсуждение концепции Л.С.Клейна, мы должны отметить, что поиски понимания артефакта как знака и как типа выводят за рамки научного поля археологии, поскольку этот вопрос имеет мета-археологическую теоретическую специфику. Возможный вклад в развитие проблематики методологии познания может быть внесен не в рассмотрение методов построения типов в археологической науке (о чем уже написано немало), а в изучение процессов образования типов как массовых явлений работы сознания по производству, хранению, передаче и усвоению знаковых форм чувственного опыта. Помимо семиотической специфики видения археологами в артефактах типов в этом русле должны быть рассмотрены и аспекты образования типа как идеального значения вещей. Это, во-первых, онтологические характеристики производства типов как знаков и, во-вторых, описания культурных механизмов введения типа. Данная статья посвящена онтологическим свойствам типа.
Наша позиция состоит в том, что необходимо дать описание целостного процесса образования типа - функционирования - понимания типа. Такое представление позволит раскрыть природу развития различных его состояний. Решение этой задачи есть методологическая работа в рамках деятельностного подхода [Щедровицкий, 1995], поскольку типы артефактов рассматриваются как продукты процессов мыслительной деятельности, занятые в кооперации с коммуникационными, производственными и иными, но, в общем случае, деятельностными же процессами.
Выделенный «простой случай» образования типа представляет собою идеальный объект. Простейшая его структура редуцирована, благодаря сознательному упрощению, абстрагированию от исторически условных обстоятельств, аспектов влияния культурной среды. Изучение идеального объекта есть его онтологическая характеристика. Результаты ее выявления, с одной стороны, будут объективированы как реальная специфика существующих явлений определенного рода, а с другой стороны, должны стать основой предметного знания, схемой организации исследовательской научной деятельности. Развитие характеристики содержания идеального объекта есть путь «восхождения от абстрактного к конкретному» в познании.
В решении любых деятельностных задач человек опирается на существующие в культуре способы разрешения ситуаций, в том числе стереотипы производства и использования орудий деятельности определенных типов. Однотипные деятельностные ситуации побуждают людей использовать предшествующие решения как положительный опыт, который может быть воспроизведен. Тип возникает как результат подражания и воспроизводства удачного нового единичного артефакта, возникшего как продукт технического, стилевого (эстетического, символического) творчества. В этот момент происходит возникновение естественного знака -знака о самом себе в ситуациях включения в сферы деятельности [Кодухов, 1974, с. 25]. Главным образом, это сферы производства и утилизации артефакта, личного владения, гендерной, возрастной, сословной, конфессиональной, этнической и прочей принадлежности. Опыт воспроизводства артефакта в случае успешного применения концептуализирован и становится стереотипом поведения людей в типичных деятельностных ситуациях. Рефлексия сходных, однотипных ситуаций оперирования артефактами ведет к выработке типичных ее характеристик, отличающихся от частных, индивидуальных. Адекватный ей опыт-стереотип инструментального (овеществленного, вооруженного вещами) поведения идеализируется - подвергается переработке содержания в смысле формулирования идеального, т.е. типичного, редуцированного, лишенного индивидуальной специфики, обогащенного и обобщенного знания.
Эта процедура является по своей природе работой человеческого сознания со знаками. Мы фиксируем здесь переход естественного знака в состояние идеального типа и будем отличать в идеализированном опыте поведения людей в стандартных деятельностных ситуациях связку «идеальный образ артефакта - деятельностные значения (стереотипы деятельностных ситуаций, осуществляемых с его участием и необходимых для его производства)». Назовем эти первые значения денотативными (основными) значениями типа. Процесс редукции содержания опыта в направлении выработки идеального типа, как правило, является результатом коллективной деятельности и работы коллективного сознания. Для этого необходимо выполнение таких условий, как репрезентация опыта в знаковых-языковых выражениях - номинация типа (репрезентация языковым термином), трансляция (передача-обучение) опыта. Многократное воспроизводство ситуаций использования стереотипного опыта как раз является условием его редукции и выработки формализованного идеального типа. Логистика минимизации трудовых и, в том числе, интеллектуальных усилий ведет к доведению стереотипов поведения до шаблонов механического, слаборефлексируемого, машинального, моторного поведения.
Процесс редукции идеального типа артефакта, осуществляемый как задача оптимизации трудовой инструментальной деятельности, обеспечиваемой артефактом, направлен, таким образом, в сторону идеализации типа деятельности и образа (формы) артефакта как наиболее ему адекватного. Пока эта работа осуществляется, она имеет характер открытой, синтагматической процедуры организации знания. Иными словами, открыта сама возможность дополнения и изменения знания. Но это состояние не беспредельно. Следующий и финальный этап формирования идеального типа состоит в парадигматизации достигнутого состояния знания (результата работы со знаками). Отныне оно имеет закрытый характер, позволяющий пользователям: а) узнавать в вещах тип, б) отличать вещи типа от других вещей. Сам процесс образования типа назовем процессом типизации. Артефакты данного типа выступают в роли знаков-символов присущих им стереотипов поведения, деятельностных ситуаций. Происходит узнавание типа в смысле понимания за вещью-знаком связанных с ней значений. Само понятие типа как некоторого морфологически устойчивого класса вещей со специфически им присущим культурным значением предполагает парадигматический характер типа. Следовательно, если по некоторым руководящим признакам вещь не совпадает с формулой типа, то она к нему не относится, это не тип, со всеми вытекающими из этого семантическими последствиями. Следовательно, в связке «образ (форма) артефакта - стереотипы деятельности с артефактом» первый имеет установку на парадигматическую закрытость.
Этот переход синтагматической цепочки (смысла) в статус парадигматической конструкции (значение) описан в работе Г.П.Щедровицкого «Смысл и значение» [Щедровицкий, 1995, с. 545-576]. Формализация смыслов знака, т. е. образование значения, по сути, ведет к образованию знания знака.
Вторая часть идеального типа состоит из суммы сослагающих значений стереотипов видов и сфер деятельности, с которыми артефакты данного типа связаны. В ходе исторической жизни типа в культуре общества эти значения могут меняться. Помимо основных, денотативных значений появляются дополнительные значения-коннотации. В этом воплощается флекси-бельность или гибкость второго компонента в содержании идеального типа. Помимо основных значений (денотата) производства и утилизации в ходе протекания социальной истории типа происходило присвоение коннотативных значений престижности, интериоризации, маркирования определенных социальных страт и этнических групп и прочих, различных социальных практик вовлечения артефактов данного типа. Важно отметить среди коннотативных со-значений возможные связи типов с идеологиями, в том числе религиозными.
Пример. В качестве иллюстрации возьмем историю автомобиля ВАЗ-2101 «копейки», скопированного с итальянского автомобиля «Фиат». Помимо основных значений технологии производства автомашины мы можем перечислить коннотации: 1) выбора лучшего чужого автомобиля, 2)интериоризации его под собственной маркировкой (ВАЗ-2101), 3) престижа обладания новым совершенным автомобилем в первые годы его производства, 4) статуса «на-
родного автомобиля» («копейка»), 5) мемориального статуса родоначальника серии «Жигулей», 6) антипрестижного статуса архаичного старого автомобиля. Аналогичные примеры можно привести в отношении предметов экстраутилитарного, символического, религиозного значения, в частности. Скажем, предметы христианского культа сопровождались различной коннотативной историей в течение всей истории христианства (рис. 1).
Старые
типы
смыслы типичных деятельностных ситуаций
парадигматическая конструкция
деятельностные значения (денотаты и кон нотаты)
идеальный— термин образ
артефакты
Одного
иорфогипа
Структурная схема типа (рис. 1) состоит из позиций (1) идеального типа: а)образа (формы) артефакта и языкового термина и б) стереотипов производства и использования артефакта в сферах деятельности; а также (2) материального продукта воплощения формы - артефактов определенного типа и морфологии (морфотипа). С семиотической точки зрения такая схема является знаком, в котором знаковой формой являются артефакты, а значением - идеальный тип. Исходя из вышеприведенных доводов о возникновении дополнительных конно-тативных со-значений, мы делаем важный вывод о многократном семиозисе и полисемии типа.
Вслед за культуной антропологией и археологией (идеи Э. Тайлора, О. Питт-Риверса, А. Леруа-Гурана) представления об эволюционном процессе изменения вещей, а с другой стороны, их концептов-значений оказали влияние и на лингвистику. Определив их природу как знаковую, Ю.С. Степанов, назвал такие порядки «эволюционными семиотическими рядами» [Степанов, 1997, с. 17-18]. Синхронные звенья разных семиотических рядов формируют «стиль» или «парадигму эпохи». Процессы могут сужаться и расширяться в плане хождения в узких или широких кругах населения, протекать с разной скоростью в разных социальных средах [Там же. С. 39-40]. Но в фокусе внимания лингвиста оказываются, прежде всего, вопросы культурно-лингвистической эволюции концептов.
Историческая жизнь типов артефактов в культуре общества протекает в двух режимах: актуализации и трансляции. Типы актуализируются через каждое новое производство очередного артефакта данного типа. Типы транслируются внутри социальной группы (например, в межпоколенной передаче) и за ее пределы через прямую передачу знаний от носителя к получателю, либо опосредованно через знаковые носители (условно говоря, через «тексты»). Выделены такие аспекты, как каналы (торговля, война, миграция и др.), барьеры (языковой, политический, религиозный и др.) культурной трансляции [Тетенькин, 2009]. Могут быть транслированы (способы трансляции) отдельные артефакты и идеальные типы - способы их производства, а также люди-носители идеальных типов-знаний.
Показав, что образование идеальной формы артефакта сопряжено и имеет своим условием идеализацию типа деятельности, мы должны далее рассматривать сам процесс типизации как работу сознания, захватывающую не только артефакты, но и процессы и сферы деятельности и, говоря дальше, всю окружающую человека искусственную и естественную среду. В этом смысле уместен общефилософский вывод о стремлении человека к освоению мира через редукцию всех отношений к миру к парадигматической картине мира и наборам типов поведения в нем. Базовым теоретическим положением в нашем случае является утверждение о том,
что человеческая деятельность оперирования знаками является постоянной, и она обязательным образом является условием и сопровождает все виды поведения. Типообразование имеет знаковую семиотическую природу. Задача процесса типизации состоит в фиксации опыта, открывающей возможность его хранения, знаковой репрезентации, трансляции, узнавания и понимания.
Следующий вопрос, который подлежит рассмотрению, состоит в определении, какова роль уже сформированных, существующих типов в продолжающемся процессе типизации. Характеризуя тип как знак, а типизацию как работу сознания со знаками, мы видим три возможных направления этой работы, ведущей к образованию нового типа: увеличение знака (типа), деление знака (типа) и комбинацию знаков (типов).
и конкретной связки «стилевое отклонение от исходного типа - специфическая ситуация обращения с вещами нового данного типа». Новый, условно говоря, «стилевой тип» по отношению к исходному типу является под-типом или суб-типом. Артефакты, имеющие эту новую знаковую форму, становятся символами определенной социальной ситуации. Вероятно, возможен реконструктивный ход демонстрации восхождения множества субтипов второго и третьего поколения к исходному «материнскому типу». Общим условием является соблюдение требований исполнения основных функций, предъявляемых еще к материнскому типу. Стилевые вариации, связанные с коннотатами, логически допустимы, пока не препятствуют осуществлению основных функций вещи - денотативных ее значений [Эко, 1999]. Здесь новый тип формируется по схеме «Тип исходный + Стилевое отклонение». Его артефакты одновременно являются представителями и материнского типа, и производного от него.
Другой путь типообразования - распредмечивание типа: выделение и типизация конструктивного элемента исходной формы, имеющего какой-либо значимый утилитарный или экст-энач1 знан ^ раутилитарный смысл (рис. 3). Происходит деление типа, вычлене-
или бензозаправки, интерьера кафе или храма: (Tnni + Тип2 + Тип3) =
= Тищ. Типизированные широкие сочетания типов бытовой искусственной среды осмысляются как «стили эпохи», в совокупности с присущей им жизнедеятельностью - как «образы жизни» (в англоязычной археологической литературе в этом же смысле - lifestyles).
Далее, заявив о непрекращающемся процессе типизации окружающего мира, включая вещи и их смыслы, постулировав природу этого процесса как обыденную работу сознания со знаками, мы должны показать довлеющий характер в определении типами социального поведения, в том числе сознательной деятельности. Мы исходим в этом вопросе из четырех базовых допущений. Во-первых, типизацией охвачены все стороны социальной жизни, существует культурное предложение типов поведения и стереотипов производства и использования артефактов во всех сферах деятельности. Во-вторых, это предложение имеет избыточный характер. Это означает, что в значительном количестве случаев человек имеет возможность выбора между предложенными культурой способами решения проблем. Свобода маневра и вы-
Ид.Обр.-—> Ид.Обр. 1
знач„+ знач2
2
типа) (рис. 2). Серийность, массовость этого явления приводит к формированию нового стилевого типа, уже связанного отношениями знаковой репрезентации с конкретным, узким типом деятельностной ситуации. Так появляются, например, ритуально специфичные типы оружия, посуды, мебели. Речь идет о парадигматической типизации новой
Рассмотрим аспект стилевого отклонения типов. Появление новых, дополнительных коннотаций-значений в каких-то случаях сопровождается модификацией формы типа (увеличение содержания - увеличение
Тип
2
Рис. 2
материал. Например, какие-то элементы античных архитектурных ордеров могут быть использованы в более поздней архитектуре.
ние и типизация его частей с последующим возможным переносом тип-элемента в новой комбинации с другими элементами и на новый
Тип
Тип,
2
Рис. 3
В третьем ряде случаев типизации подвергается сложившееся и устойчиво воспроизводимое сочетание типов (комбинация типов), наблюдаемое, например, в ношении одежды, обстановке усадьбы
бора детерминирует поведение человека как «игру по правилам». Это то, что П. Бурдье характеризовал как габитус: «продукт практического чувства, как чувства игры, особой социальной игры, исторически определенной, которая усваивается с детства через участие в социальной деятельности. <...> Это предполагает постоянное изобретение, необходимое, чтобы адаптироваться к бесконечно разнообразным ситуациям, никогда не бывающим совершенно идентичными. Это не обеспечивает механическое подчинение эксплицитному, кодифицированному правилу» [Бурдье, 1994, с. 98]. В-третьих, выбор наличных типов означает и самоидентификацию человека в системе культурных координат. В-четвертых, следование типу как идеальному образцу всегда есть не более, чем ориентир. Реальность же характерна недостижимостью и отклонениями от идеальной формы в той или иной степени. В одних случаях это обусловлено некачеством материала, либо недостаточным мастерством исполнителя. В других случаях назовем творческую модификацию, которая при счастливом раскладе может привести к новому типообразованию.
Следующий этап существования типа как знака состоит в реализации его в аспектах понимания и включения в деятельность. Мы видим здесь два режима работы типа.
В первом случае (рис. 4) речь идет о таком типе ситуаций, когда сталкивающийся с очередной задачей субъект деятельности использует для ее решения наличные в культуре стереотипы инструментального решения через производство и употребление артефактов определенного типа. Иными словами, это ситуация актуальной востребованности типа.
В другом ряде ситуаций (рис. 5) для субъекта опознанный во встреченном им артефакте тип выступает в роли знака, репрезентирующего связанные с ним состоявшийся эпизод деятельности и смыслы типичной включенности в хозяйственные, коммунальные, идеологические отношения. По сути, это ситуация понимания, обеспеченного знанием субъектом артефакта как типа. Артефакт или несколько артефактов выступают в роли сообщения, а в целом ситуация выглядит как коммуникация, в которой понимающий субъект считывает информацию. Однако, за исключением специальных эпизодов намеренной передачи
де-эначения
I
идеальный—термин образ
1
артефакты
Рис. 4
$
понимание
сообщений, в основном ряде случаев это не коммуникация, поскольку производство и использование артефактов имело иные цели, нежели чем задача коммуникации (передачи-приема сообщений), и ситуация, таким образом, должна быть охарактеризована как псевдокоммуникация. Во всяком случае, мы считаем, что сами по себе артефакты без намеренного использования их в качестве знаковой формы сообщений не содержат в себе информацию как некое естественное свойство.
Археологической разновидностью этого рода ситуаций (рис. 6) выступает встреча археологом культурных остатков, воспринимаемых после определенных (источниковедческих, тафо-номических) процедур как артефакты. Узнавание артефактов происходит именно благодаря их знаковой природе как части типа (элементов множества морфотипа). Знание об артефакте - представителе множества - строятся на основании статистических результатов морфологи-
де-значения
Т
идеальный— термин образ
Т
артефакты <— Рис. 5
де-значения
Г
идеальный—термин образ
Т
артефакты
онтологические
представления
I
I
культурные
остатки
?Г
— понимание у
археолог
Рис. 6
ческой группировки артефактов, свидетельствующих о наличии стереотипов целевого их производства / утилизации, а также знаний о территориальных и хронологических ситуациях их проявления в археологии. Собственное идеальное содержание типа недоступно в силу культурно-хронологического разрыва. Принципиальной особенностью археологической ситуации понимания типов в культурных остатках,
надстраивающем ее над «простои ситуациеи», является наличие у археологов теоретических представлений об онтологии типа, артефакта, деятельности, направляющих познание. Понимание значения типа в этом случае достигается в результате реконструкции идеальной формы и типичных ситуаций производства и использования, личного владения, групповой принадлежности и др. Идеальная форма типа не обязательно тождественна индивидуальным материальным ее манифестациям. Отклонения имеют природу случайности, индивидуальности актора. Основными аргументами в деле восстановления идеальной формы типа (мерономии по JI.C.Клейну [Клейн, 1991, с. 378]) выступают частота повторяемости морфологии артефактов, оценка усилий и времени, затрачиваемых на изготовление вещи этого типа, ритмичная (закономерная) организация формы. Степень глубины реконструкции стереотипов включенности артефакта в деятельность (денотатов и коннотатов) может быть различной, соответственно, так же, как и в межкультурной вербальной коммуникации, степень понимания может быть разной. Однако, еще раз подчеркнем, что, хотя, благодаря типической природе артефактов, познание имеет семиотический характер понимания культурных остатков как знаков, в прямом смысле термина археологическая познавательная ситуация не является коммуникацией, поскольку акта семиозиса - производства сообщения изначально ни для кого, ни для древнего обитателя, ни для сегодняшнего археолога не было.
Среди всех задач реконструкции типа важную роль играет оценка ценности или веса типа в культуре. Эта величина является совокупным показателем коннотаций связи с элитарными слоями общества как символа престижа и власти, массовости производства-употребления, связи с идеологической сферой общества (идеосферой), стоимости предмета в смысле ценности материала, тщательности, трудоемкости и интеллектуальной емкости производства. Такое понимание возводится от представления Спенсером ценности вещей, измеряемой количеством труда, затраченного на изготовление и обладание ими. Здесь, на наш взгляд, уместна аналогия со сложившейся в археологии практикой оценки социального статуса погребенного по степени трудоемкости организации его захоронения, в том числе степени богатства погребального обряда и инвентаря [Binford, 1971].
Дальнейшее развитее характеристики онтологического содержания типов артефактов должно осуществляться за счет раскрытия поведения типа в различных деятельностных ситуациях, на различных этапах развертывания процессов существования типов в культуре обществ. Это, в частности, такие ситуации, как введение типов в культуру социальной группы -социализация типов в условиях отрицания типа-предшественника, трансляция типов внутри социальной группы и за ее пределы, устаревание, мемориализация и элиминация типов в культуре. Мы полагаем, что должна быть поставлена цель описания как инвариантных, так и исторически переходных характеристик типа. Решение этих вопросов выходит за рамки собственно семиотической стороны дела, являясь в большей степени полем исследований культурной антропологии.
Библиографический список
1. Бурдье, П. Начала : Choses Lites [Текст] / П. Бурдье; пер. с фр. Н.А.Шматко. 1987. -Paris-M. : Minuit; Socio-Logos, 1994. - 288 с.
2. Городцов, В.А.Типологический метод в археологии [Текст] / В.А. Городцов. - Рязань : Общество исследователей Рязанского края, 1927. - 10 с.
3. Клейн, Л.С. Археологические источники [Текст] / J1.C. Клейн. - JI. : Изд-во ЛГУ, 1978. - 120 с.
4. Клейн, Л.С. Археологическая типология [Текст] / Л.С. Клейн. - Л. : Академия наук СССР, ЛФ ЦЭНДИСИ, Ленинградское археологич. науч.-исслед. объединение, 1991. - 448 с.
5. Клейн, Л.С. Введение в теоретическую археологию [Текст] : учеб. пособие / Л.С. Клейн. - СПб. : Бельведер, 2004. - Ч. 1. Метаархеология. - 470 с.
6. Клейн, Л.С. История археологической мысли [Текст] : в 2 т. / Л.С. Клейн. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2011.-Т. 2.-624 с.
7. Кодухов, В.И. Общее языкознание [Текст] / В.И. Кодухов. - М. : Высш. шк., 1974. - 304 с.
8. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры [Текст] / Ю.С. Степанов. - М. : Языки русской культуры, 1997. - 824 с.
9. Тетенькин, А.В. К вопросу о культурных механизмах трансляции артефактов в пространстве [Текст] / А.В. Тетенькин // Социогенез в Северной Азии : материалы 3-й Всерос. конф. (Иркутск, 29 марта - 1 апреля, 2009 г.). - Иркутск : Изд-во ИрГТУ, 2009. - С. 37-43.
10. Щедровицкий, Г.П. Избранные труды [Текст] / Г.П. Щедровицкий. - М. : Шк. Культ. Полит., 1995. - 800 с.
11. Щедровицкий, Г.П. Смысл и значение [Текст] / Г.П. Щедровицкий // Избранные труды. - М. : Шк. Культ. Полит., 1995. - С. 545-576.
12. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию [Текст] / У. Эко. - СПб. : Петрополис, 1998. -432 с.
13. Binford, L.R. Mortuary practices : their study and their potential. Approaches to the Social Dimensions of Mortuary practices [Text] / edited by J.A. Brown, Memoirs of the Society for American Archaeology ed. by J.A. Brown. -1971.-P. 6-29.
