CC BY
20сто «Трактата о справедливости братьев» (Рисаляи гадлия ихван) «Трактат братская снедь» и т.д.
Монография «Татарское национальное движение в 1860— 1905 гг.» является очередным серьезным достижением татарской исторической науки. Данным монументальным трудом И.К. Заги-дуллин раскрывает специфику общественной активности татар в период самодержавия. По количеству проанализированного материала данный труд не имеет аналогов. Его можно было бы назвать энциклопедией татарской общественной жизни в последние десятилетия самодержавного строя.
Литература
Джераси Р. Окно на Восток: Империя, ориентализм, нация и религия в России. - М.: Новое литературное обозрение, 2013. 538 с.
Дюдуаньон С. Кадимизм: элементы социологии мусульманского традиционализма в татарском мире и в Мавераннахре (конец XVIII - начало XX века) // Ислам в татарском мире: История и современность: Материалы международного симпозиума. - Казань, 1997. С. 57-69 и др.
Загидуллин И.К. Татарское национальное движение в 1860-1905 гг.: монография. - Казань: Татар. кн. изд-во, 2014. 423 с.
Кемпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане. Исламский дискурс под русским господством. - Казань: Российский исламский университет, 2008. 675 с.
Гильмутдинов Данияр Рустамович - кандидат исторических наук, заведующий отделом источниковедения Центра исламоведческих исследований АН РТ (г.Казань).
УДК 94(470.4)
Ч.Х. Саматова
О сборнике документов и материалов «Особое совещание
по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае 1910 года»
В последние десятилетия в средствах массовой информации, политических и научных кругах активно обсуждаются вопросы о роли и значении ислама в новых геополитических условиях. Все чаще отмечаются факты и события, когда религиозные вопросы переносятся в сферу политики и используются для решения опреде-
ленных военно-политических, социально-экономических задач отдельных политических групп. Это приобретает особую актуальность в ходе происходящего в последнее время активного включения ислама в процесс глобализации, крупных и интенсивных миграционных процессов представителей мусульманских народов в европейские страны с традиционно христианской религией и иными мировоззренческими ценностями, а также наличия в российском социуме выходцев из мусульманских регионов Средней и Центральной Азии, Северного Кавказа. Для объективного анализа места и роли ислама в современном мире, избегания формирования ложных стереотипов в восприятии представителей исламской цивилизации мировой общественностью, умения отличать истинно религиозные принципы от искусственно создаваемых в угоду определенным событиям и лицам необходимо обратиться к истории взаимоотношений российского государства и ислама. При этом непредвзятой оценке данной проблемы могут способствовать не только изучение трудов историков, но, прежде всего, анализ архивных источников, которые становятся более доступными для широкого круга читателей благодаря их публикации.
В конце XIX - начале XX века в российском мусульманском обществе также наблюдались новые явления, вызванные к жизни изменившимися социально-политическими условиями. В этот период происходило проникновение в традиционное мусульманское общество элементов европейской культуры, образования, этики, новых социальных взаимоотношений и политических взглядов. Эти процессы вызывали неоднозначную оценку как со стороны самих мусульман, так и представителей власти. Отношение последних к обновленческим процессам было продемонстрировано на Особом совещании по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае, состоявшемся по инициативе премьер-министра П.А. Столыпина при Министерстве внутренних дел с 12 по 29 января 1910 г. (Особое совещание, 2015). Председателем был назначен директор Департамента духовных дел иностранных исповеданий А.Н. Харузин. В качестве участников присутствовали представители ведомств, имевших непосредственное отношение к «мусульманскому вопросу»', ректор Казанской духовной академии Чистопольский епископ Алексей, Мамадышский епископ Андрей, чиновник особых поручений при обер-прокуроре Св. Синода В.М. Скворцов, входившие в Совет министра народного просвещения С.Ф. Спешков,
Н.А. Бобровников, помощник попечителя Петербургского учебного округа А.А. Остроумов, казанский губернатор М.В. Стрижевский, начальник Вятской губернии П.К. Камышанский и др.
Особое совещание констатировало, что начавшееся в конце XIX столетия национально-культурное возрождение мусульманских народов в Волжско-Камском регионе приняло четкую «антигосударственную панисламистскую и пантюркскую» направленность; среди поволжских татар, ставших в авангарде указанного движения, стал «нарождаться сознательный национализм, стремящийся к обеспечению своего культурного влияния» (НА РТ, ф. 92, оп. 2, д. 4728, л. 23) не только на тюркские, но и на другие народы России. Решения этого совещания стали негласной инструкцией для последующей борьбы властей с новометодной школой, прогрессивными педагогами из среды татар-мусульман.
Вообще, для имперского правительства «мусульманский вопрос» в Поволжье сводился к «татарско-мусульманскому вопросу», что объяснялось многочисленностью татар в данном регионе, ведущей ролью в татарском социуме мусульманского духовенства, разветвленной сетью мектебе, медресе и мечетей. А вошедший на рубеже XIX-XX вв. новый формат обсуждения ключевых вопросов на высшем уровне - проведение межведомственных совещаний с привлечением представителей различных ведомств, местных администраций и специалистов, профессионально занимающихся мусульманской проблематикой, демонстрировал невозможность продолжения работы в прежнем ключе, необходимость выработки рекомендаций, адекватных, как социокультурной ситуации в мусульманском сообществе, так и приемлемых для центральных властей.
В этой связи появление сборника документов и материалов «Особое совещания по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае 1910 г.» актуально и своевременно. Ранее историками были опубликованы некоторые материалы Особого совещания (Из истории национальной политики царизма, 1929; Махмутова, 1998, с.68-87). Достоинством данного сборника является то, что он представляет собой целостный труд, куда включена практически вся документальная база, касающаяся организации, проведения, решений данного совещания, мнения чиновников различных ведомств и уровней, представителей православного духовенства и др.
Сборник состоит из трех разделов. В первый раздел «Делопроизводственные материалы центральных и местных учреждений, записки чиновников и миссионеров» вошли документы из фонда 821, описи 8 Российского государственного исторического архива. Приводимые здесь материалы разноаспектны и включают переписку между руководителями центральных ведомств, их циркуляры нижестоящим структурам, донесения губернаторов, служащих учебных округов, записки православных миссионеров, аналитические справки различных чиновников и т.п. Изучение этих материалов способствует пониманию истоков тенденциозного отношения центральных властей к модернизационным процессам в социкультурной жизни татар-мусульман Поволжья; показывают как целенаправленно и планомерно формировалось на государственном уровне восприятие татар-мусульман Поволжья как панисламистов, пантюрки-стов, которые якобы использовали новометодную школу, татарскую прессу для пропаганды своих идей, в том числе, с целью распространения ислама на соседние финно-угорские народы.
Документы данного раздела выявляют те вопросы, которые сформировали у власти потребность в коллегиальном обсуждении и созыве Особого совещания 1910 г.: масштабное отпадение крещеных татар в ислам и связанная с этим необходимость анализа эффективности проводимой этноконфессиональной политики в отношении народов Поволжья; модернизация татарского общества, выразившаяся в развитии новометодного образования, прессы, книгоиздательства; поддержка Оренбургским магометанским духовным собранием прогрессивных тенденций в сфере национального и конфессионального образования; включение мусульман в политическую жизнь, в том числе через организацию мусульманских съездов 1905 и 1906 гг.; опасения, связанные с деятельностью младотурков в соседней Турции и антиправительственных выступлений в Средней Азии. И все эти вопросы для властей были связаны и сцементированы с «антигосударственным панисламистским» движением среди поволжских татар.
Анализ документов демонстрирует, что определенную роль в создании предвзятой оценки обновленческих процессов среди татар сыграли местные миссионеры, и прежде всего, епископ Мамадыш-ский Андрей (князь А. Ухтомский). В его лице церковь оправдывала мусульманской пропагандой возвращение после «Манифеста» 17 октября 1905 г. в ислам крещеных татар. Также критическому анализу должна быть подвергнута записка и. д. епархиального ино-
родческого миссионера Казанской епархии священника С. Багина «Об отпадении в магометанство крещенных татар и о причинах этого печального явления» (1909). Но и среди представителей православного духовенства не было единого мнения о причинах этого явления. Например, епископ Чистопольский Алексей в своем достаточно эмоциональном письме директору Департамента духовных дел иностранных исповеданий А.Н. Харузину говорил' «Не пропаганда мусульманства нам вредит, а наши деятели-миссионеры, не за мусульманами надо следить, а посмотреть на себя, на свое дело» (с. 158).
Наряду с Русской православной церковью активное участие в формировании негативного отношения к модернизационным процессам в татарском социуме принимали структуры Министерства внутренних дел, Министерства народного просвещения, старометодисты, видевшие в джадидистах своих «профессиональных» конкурентов. Обращает внимание, что при изучении соответствующих вопросов многие чиновники, не обладая объективной информацией, ссылались на авторитетных, на их взгляд, лиц, и тем самым способствовали тому, что вопрос о «татаро-мусульманской опасности» увеличивался как снежный ком. Это происходило на фоне донесений ряда губернаторов об отсутствии подобных явлений. Например, оренбургский губернатор В.Ф. Ожаровский не выявил фактов антиправительственного влияния мугаллимов-новометодистов (с. 159). Напротив, сенатор граф К.К. Пален, во всеподданнейшей записке «Мусульманский вопрос» (1909) необоснованно поднял вопрос о негативном влиянии татар на коренное население Средней Азии и др.
Большей аналитичностью и системностью отличаются приводимые в сборнике документы, принадлежавшие перу чиновников учебного ведомства' записка попечителя Оренбургского учебного округа Н.А. Бобровникова «К вопросу о мугаллимах, получивших образование за границей» (1908), соображения директора народных училищ Казанской губернии М.Н. Пинегина «По инородческому вопросу» (1910). Своеобразный экскурс в историю этноконфессио-нальной политики царского правительства в отношении коренных народов Поволжья и модернизационных процессов в татарском обществе представляет «Справка, составленная чиновником особых поручений МВД на основе поступивших докладных записок, по поводу наиболее актуальных тем для обсуждения на Особом совещании» (1910). Обращает внимание, что чиновники учебного ведомства придерживались более активной, деятельной позиции в отноше-
нии социально-культурной сферы татар-мусульман, в то время как для Министерства внутренних дел приоритетным оставалось сохранение социально-политической стабильности в обществе.
Второй раздел «Опубликованные материалы, поступившие в Департамент духовных дел иностранных исповеданий» сформированы, прежде всего, из работ казанских миссионеров епископа Мамадыш-ского Андрея и епископа Чистопольского Алексия. Именно работа Епископа Андрея «О мерах к охранению Казанского края от посте -пенного завоевания его татарами» подтолкнула центральные власти обратить пристальное внимание на обновленческие процессы в культурной, образовательной, духовной жизни татар. В его работе «Лихолетье в жизни православия среди приволжских инородцев» (1909) приводится «Программа занятий съезда деятелей по христианскому инородческому просвещению в г. Казани, выработанная советом «Братства святителя Гурия». Особо следует обратить внимание на работу Епископа Чистопольского Алексия «Современное движение в среде русских мусульман» (1909), которая в отличие от указанного ранее письма более тенденциозна. В ней он транслирует идею о том, что реформирование школьной сферы татар, развитие национальной прессы, политическая активность татар есть проявление панислами-стских тенденций (с. 310). В этом разделе также представлены материалы некоторых проправительственных газет («Новое время», «Петербургские ведомости», «Колокол»).
Третий раздел сборника включает список участников, протоколы заседаний и постановление Особого совещания, а также тексты докладов и выступлений участников. Представленные документы демонстрируют перечень рассмотренных на совещании вопросов, подходы в их решении со стороны различных ведомств, мнения участников, причины различных точек зрения, источники тех или иных предложений и инициатив, степень знания и осведомленности обсуждаемых проблем, а также некоторые статистические материалы регионального характера. Примечательно, что члены совещания признали свою «крайнюю неосведомленность ... со всеми явлениями, происходящими в мусульманском мире». Для устранения этого пробела было решено путем проведения ежегодных подобных совещаний при Министерстве внутренних дел улучшить взаимодействие между центральными и местными властями.
Согласно журналу Особого совещания, меры для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае были разделены на три группы' административные, духовно-просветительские, культурно-просветительские. Что касается джадидист-ских школ, совещание предложило преобразовать их в частные учебные заведения. В свою очередь, традиционные учебные заведения в результате исключения из их программы общеобразовательных дисциплин вводились в узко конфессиональные рамки. В результате заявлений ряда участников совещания о том, что Оренбургское магометанское духовное собрание, используя свои полномочия, будет способствовать татаризации мусульманских народов, было рекомендовано' проводить экзамены на звание мулл по утвержденным Министерством внутренних дел программам не на татарском, как это практиковалось, а на родном языке экзаменующихся, а также создать специальные испытательные комиссии на местах для лиц, не проживавших на территории Уфимской губернии, и др. С целью охранения «инородцев-христиан» и язычников от «ислами-зации» и «татаризации» власти выступили за улучшение материальной базы действующих миссионерских организаций.
Направленное 15 января 1911 г. в Совет министров представление (Императорская Россия и мусульманский мир , 2006, с.318-337), подготовленное на основе резолюций совещания, в результате изменения названия («О мерах для противодействия панисламскому и пантуранскому влиянию среди мусульманского населения») приобрело иную «окраску». Теперь рекомендуемые меры обуславливались необходимостью защитить татаро-мусульманское население Поволжья от влияния панисламизма и пантюркизма (Махмутова, 2001, с.31). Однако и в таком виде решения Особого совещания 1910 г. не получили законодательное оформление, что, возможно, было связано со смертью координатора курса П. А. Столыпина.
Четвертый раздел сборника состоит из делопроизводственных материалов, составленных под воздействием решений Особого совещания 1910 г., среди которых отношение министра внутренних дел П.А. Столыпина «О мерах для противодействия панисламскому и пантуранскому (пантюркскому) влиянию среди мусульманского населения» в Совет Министров, рапорт ярославского архиепископа Тихона (Белавин) об обсуждении миссионерским совещанием по вопросам внутренней и внешней миссии при Святейшем Синоде
постановлений Особого совещания при Министерстве внутренних дел по выработке мер для противодействия тюрко-мусульмансокму влиянию в Поволжском крае (1911) и др.
Сборник содержит «Примечания», куда включены документы, иллюстрирующие процессы, происходившие в общественно-политической жизни татаро-мусульманского общества того времени (например, «Программа мусульманской партии Союз мусульман»), элементы национальной политики государства в отношении татар (например, «Правила о начальных училищах для инородцев, живущих в восточной и юго-восточной России» от 14 января 1906 г.), разъяснения по отдельным вопросам, краткую информацию об участниках и др.
Подводя итоги, следует отметить, что составителями сборника документов и материалов «Особое совещание по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае 1910 года» проделана большая работа по сбору, систематизации и анализу материала. Он, несомненно, поможет расширить источниковую базу как уже по ранее разработанным направлениям исторических исследований, так и серьезно облегчит задачу для последующих научных изысканий по данной проблематике.
Источники и литература
Из истории национальной политики царизма // Красный архив. 1929. № 35. С.107-127; № 36. С.61-83.
Императорская Россия и мусульманский мир (конец XVIII - начало XX в.): Сб. матер. / сост. Д.Ю. Арапов. - М.: Наталис, 2006.
Махмутова А.Х. Проект, не успевший стать законом // Гасырлар авазы -Эхо веков. 2001. №1/2.
Махмутова А.Х. Столыпин: направить «серьезные усилия к пресечению национально-татарского натиска» // Гасырлар авазы - Эхо веков. 1998. № 3/4.
НА РТ. Ф. 92. Оп. 2. Д. 4728. Л. 23.
Особое совещание по выработке мер для противодействия татарско-мусульманскому влиянию в Приволжском крае 1910 года: документы и материалы / Сост., авт. предисл., прим. и сокр. И.К. Загидуллин; сост. указ. Р.М. За-лялетдинова. - Казань: Издательство Академии наук РТ, 2015. 588 с.
Саматова Чулпан Хамитовна - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института Татарской энциклопедии и регионове-дения АН РТ, доцент Казанского кооперативного института (филиал) Российского института кооперации (г.Казань).
