CC BY
59
УДК 94(470.51)
Рустам Нуруллович Касимов УИИЯЛ УрО РАН, к.и.н.
г. Ижевск.
Статья посвящена проблеме формирования фронтирного типа культуры в районе этнического пограничья, которым является Волго-Вятский регион. Автор приходит к выводу, что специфику фронтира составляет множество особенностей, среди которых главное - сохранение локальных культурных отличий православных славян, тюрков-мусульман и «языческих» финно-угорских народов.
О РОЛИ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ СОЦИУМЕ
Непростая историческая судьба, религиозные традиции живших и живущих в междуречье Волги и Вятки народов, сформировавших религиозные особенности современной культуры, во многом предопределили наличие разнообразных верований в современной конфессиональной картине Удмуртии. Присоединение Вятской земли и Казанского ханства к Русскому государству и последовавшее за этим хозяйственно-экономическое освоение Волго-Вятского региона привели к существенным изменениям этнорелигиозной ситуации. Осваиваемая территория приняла значительный поток переселенцев из различных районов Русского государства в ХУ1-ХУП веках [1; 2; 3].
Неоднозначная религиозная политика властей способствовала переселению сюда общин старообрядцев [4, с. 114-115]. Экономические перспективы, непростая внутриполитическая ситуация империи в ХУШ-Х1Х веках привлекли в Волго-Вятский регион украинцев, евреев, армян, поляков, немцев [5; 6; 7; 8; 9]. Прибывавшие в дальнейшем разнообразные этнические и религиозные группы положили начало новой конфессиональной ситуации. В крае, кроме православия и ислама, всегда игравших важную роль, появились католицизм, различные направления протестантизма, иудаизм.
Говоря о современном состоянии межконфессионального и межэтнического диалога, можно констатировать факт, того, что и в настоящее время здесь происходят активные процессы движения культур. Анализируя историю России, надо отметить, что в советский период национальная, а тем более, религиозная идентификация оставалась на втором месте, пропуская вперед соображения экономической целесообразности; идеи интернационализма, то есть, принадлежности к единому и неделимому советскому народу.
После распада СССР на смену объединяющей советской идентификации пришли идеи регионального сепаратизма, а вместе с ними чрезмерный нацио-
нализм и религиозность. Реалии постсоветской России поставили многих в ситуацию сложного морально-этического выбора. Нет ничего удивительного в том, что многие жители нашей республики - «люди-половинники» как в этническом смысле, так и с точки зрения идеологии, духовных и политических убеждений. Многие сделали выбор в пользу нетрадиционного для их этничности и культуры вероисповедания, в пользу новых религиозных течений, экзотических культов и оккультизма.
Необходимость в правовом и религиозном просвещении населения стала очевидна с появлением некоторых конфликтных ситуаций на почве интереса к религиозности и национализму. В 1997 году был принят Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» [10], суть которого активно разъяснялась. По инициативе Совета по делам религий был организован общественный орган, межконфессиональный совет, состоящий из представителей различных конфессий. Через социальное партнерство развивалось межконфес-сиональное сотрудничество. Благодаря активному участию религиозных организаций в общественной жизни республики, сформировались общественные организации и научные сообщества, занимающиеся вопросами межэтнического и межрелигиозного диалога, как действенный элемент гражданского общества.
Анализируя накопленный опыт, сегодня некоторые исследователи говорят не просто о толерантности в поликультурном социуме, а о своеобразном религиозном и культурном симбиозе. Тому есть ряд оснований. Сегодня, на фоне сложных процессов внутри российского социума особое значение приобретает осмысление опыта поликультурных вариантов развития, для которых характерным являются устойчивые тренды к толерантности, нормализации межэтнических и межконфессиональных отношений. Речь, в частности, идет о крупных восточных регионах постсоветского пространства, таких как Татарстан или Башкортостан, где исторически оформлялся христианско-мусульманский социокультурный симбиоз. Безусловно, проблема симбиоза культур предельно дискуссионная. Впрочем, симбиоз религиозных культур возможен лишь в дни Армагеддона, то есть в конце существования человеческой цивилизации. Ведь, симбиоз (от греч. symbiosis - сожительство) - это совместное существование симбионтов двух или более видов. Если перенести этот термин в область человеческих взаимоотношений, то он будет носить здесь непредсказуемый, чрезвычайно разнообразный характер. При этом необходимо отличать симбиоз с взаимным использованием «культурной биомассы» и симбиоз лишь с односторонним ее использованием. Вероятно, правильнее было бы говорить о фрон-тирных типах культуры или о синкретичных культурах («фронтир» - кордон, буферная зона, мигрирующая географическая зона, линия обороны или наступления, район этнического пограничья и др.) [11].
Известно, что фронтирное положение Казанского ханства, земель, расположенных в Урало-Поволжском регионе, сформировало ряд особенностей региональной духовной культуры. Это место встречи «трех культурных миров»:
православных славян, тюрков-мусульман и языческих финно-угорских племен. После территориального присоединения русские крестьяне поселились среди мусульман (татар) и язычников (чувашей, удмуртов и марийцев), а к середине XVIII века край был полностью интегрирован в административную структуру империи. Специфику фронтира составляет множество особенностей. Среди них можно выделить существование локальных культурных отличий контактирующих этнических групп. Впрочем, обсуждение проблемы исламо-христианского культурного диалога, которое, несомненно, вызовет жаркие научные диспуты; привлечет внимание широкого круга ученых и культурной общественности, представляется особо важным и значимым [12].
Очевидно, что религиозно-мифологические представления не являются исключительным достоянием только традиционных культур. Мифопоэтическое осмысление индивидом его духовного и практического опыта, некогда господствовавшее, безусловно, предшествует моделям современного рационального знания. Однако это вовсе не значит, что религиозные образы остаются лишь наследием старины. Сегодня люди становятся очевидцами того, как по традиционным моделям в современной массовой культуре, религии, идеологии, политике создаются и транслируются традиционные мифологемы в новых обли-чиях (этнические, конфессиональные, государственные). Все они ориентируются на массовое сознание, а значит они иррациональны, а зачастую ещё и зашифрованы в квазинаучной терминологии. Сознание современного нам обывателя во многих случаях вообще является религиозным. Хотя состав религиозно-мифологических представлений меняется сообразно изменениям культурно-исторических обстоятельств, сама структура этого сознания сохраняет относительное постоянство [13].
Источники и литература
1. История Удмуртии: Конец XV - начало XX века. Ижевск, 2004.
2. Гришкина М.В., Берестова Е.М. Колонизационные процессы и расселение этнических групп в Вятско-Камском междуречье в XVI - первой половине XVIII века. Ижевск, 2006.
3. Удмуртская Республика: историко-этнографические очерки. Ижевск,
2012.
4. БерестоваМ.Е. Православная церковь в Удмуртии (вторая половина XIX- начало XX века): Социально-культурная деятельность. Ижевск, 2005.
5. Пислегин Н.В., Чураков В.С. Административно-территориальная и этническая структура Удмуртского Прикамья XVIII - первой половины XIX в. // Сельское население России в условиях модернизации XIX - XXI веков. Оренбург, 2012. С. 259-264.
6. Черниенко Д.А. Этноязыковые процессы в среде украинского населения
Приуралья // Вестник Удмуртского государственного университета. 2013. Вып. 3. С. 99-104.
7. Подлевский Л.Г. Польская политическая ссылка в Российской провинции в 1860 - начале 1880-х гг.: На материалах Вятской губернии. Автореф. дис. ...канд. ист. н. Киров, 2004.
8. Машковцев А.А. Ссыльное католическое духовенство в Вятской губернии в 30-е - 50-е гг. XIX в. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: 2011. № 7 (13): в 3-х ч. Ч. II. C. 146-148.
9. Шепталин А.А. Немцы в Вятско-Камском регионе (историко-этнографические очерки). Автореф. дис.канд. ист. н. Ижевск, 1996.
10. Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_14 9069/ Дата обращения - 20.11.2013.
11. См., например, статью Пислегин Н.В., Чураков В.С. Этнокультурное взаимодействие татар и удмуртов в XIX - начале XX века // Научно-практический журнал «Иднакар: Методы историко-культурной реконструкции». 2013. № 3. С. 34-48, затрагивающую проблему вариативности татаро-удмуртского межкультурного взаимодействия.
12. Касимов Р.Н., Пислегин Н.В. История и особенности исламской культуры в Удмуртии: научно-методическое пособие. Ижевск: Изд-во ИПК и ПРО УР, 2012.
13. См. напр.: Касимов Р.Н. Очерки религиозно-мифологических представлений чепецких татар. Ижевск, 2013.
