CC BY
3О РОЛИ ПРОФЕССОРА Г. П. БАШАРИНА В РАЗВИТИИ ДВ УЧЁНЫХ ЯКУТИИ В 40-60
Н. Г. Соломонов, DOI: 10.24412/1728-516Х-2023-1-44-48
Никита Гаврилович Соломонов,
доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, советник Института биологических проблем криолитозоны СО РАН - обособленного подразделения ФИЦ «Якутский научный центр СО РАН», г. Якутск
В далёкие 40-е годы XX в. волей судьбы я оказался в дельте р. Лены, где был тогда организован рыбзавод в устье протоки Трофимовская, в 30 км от знаменитого острова Столб. В начале июля 1942 г. остров был пустынным и на нём одиноко возвышался столб с надписью «Трофи-мовск».
Мы, так называемые завербованные, прибыли туда вместе с финнами, которых называли эвакуированными. На самом деле это были ссыльнопоселенцы из Ленинградской области, Карелии и ближайших регионов Северо-Западной России. Мы - это группа якутян, в основном из Чурап-чинского района и г. Якутска. Так мы, несколько семей якутян, оказались фактически в ГУЛАГе. Жили в палатках как в самом Трофимовске, так и на так называемых песках в дельте р. Лены, где можно было ловить рыбу неводом длиной 300 м. Работа была тяжёлая, да и рыбаки поначалу оказались неопытными. Но постепенно за лето мы научились неводить. Среди нас оказались ближайшие родственники молодого учёного Г. П. Ба-шарина. По окончании рыбацкого сезона мы возвратились в Трофи-мовск, где всех мужчин превратили в строителей. Вскоре были построены стандартные деревянные дома, бараки и большое число землянок. Но мы не учли особенностей местного климата и все землянки построили, как в средней полосе России, где двери открывались наружу, поэтому во время пурги (а она здесь начиналась в октябре и иногда длилась по нескольку дней) жильцы землянок не могли выйти, так как их полностью заносило снегом. Помню, как мы, школьники, после пурги ходили раскапывать снежные заносы. Обычных печей в землянках и домах не было. Отапливались помещения так называемыми «буржуйками» - печками,
сделанными из половины железной бочки. Дров они съедали много, а вот тепла выделяли мало. В домах висели тканевые перегородки, за которыми жили ссыльнопереселенцы, в нашем случае из Латвии. Получалось, что мы находились в постоянном общении с «эвакуированными». Вот так мы и прожили два с половиной года. В октябре 1942 г. с последним караваном привезли чурапчинских переселенцев. Это были колхозники из с. Кытанах. Они быстро соорудили большой балаган. Правда, для строительства не было глины, тем более коровьего навоза, поэтому построили нечто подобное якутскому балагану, а покрыли его дёрном из тундрового болота.
Георгий Прокопьевич Башарин
(1912-1992 гг.) - доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР и Якутской АССР
Студенты первого курса пединститута с членами бюро ячейки ВЛКСМ (30 декабря 1934 г.). Второй справа - Георгий Башарин.
Председателем чурапчинского колхоза был некто Миронов, депутат Верховного совета. Видимо, он договорился с директором семилетней школы в Тумате (Ту-мата - это приморский посёлок на острове Сагастыр) А. Г Никифоровым, и тот по согласованию с местным населением на общественных началах открыл интернат, который позднее был оформлен официально. С начальством рыбзавода Миронову договориться не удалось, так как он не знал русского языка. Иногда он брал меня переводчиком, но наши вояжи были безуспешными: в школе мы только начали учиться, и меня не воспринимали всерьёз. Это потом, месяца через два, когда я даже научился писать деловые бумаги и особенно после моих общений с Управляющим Якутгосрыбтреста Коротенко, я стал почти официальным переводчиком.
В конце третьей четверти моей учёбы отца отправили в Тумат строить большой ледник для рыбы и зимних запасов дичи. Мы жили там семьёй в течение полугода, я учился в четвертом классе, правда, на якутском языке. Это был счастливый период нашей жизни, так как мы там даже могли охотиться. Однако всё заканчивается, и осенью мы вернулись в Трофимовск. Школа наша стала семилетней, появился директор. Я учился в пятом классе вместе с детьми эвакуированных и был там единственным якутом. Учились и жили мы дружно. Родственники Башарина жили там же. Они тоже как-то адаптировались к жизни в Трофимовске. Но к весне я тяжело заболел цингой, родителям дали отпуск, и мы поехали в Якутск. Родственники Г П. Башарина отправили с нами кое-какие подарки. По этому случаю им разрешили купить рыбу. С этими гостинцами, приехав в Якутск, мы и отправились на встречу с Георгием Прокопьевичем и его супругой - детской писательницей Калисфеной Ивановной Платоновой.
При встрече Георгий Проко-пьевич рассказал, что собирается поступать в Москву в докторантуру. К тому времени он уже был признанным учёным, а через год вышла его знаменитая книга о трёх выдающихся якутских писателях-просветителях. Вскоре эта книга стала настольной для студентов, учителей, да и всех грамотных людей республики.
В начале 1949 г. в связи с предстоящим 150-летием А. С. Пушкина, меня и моего однокурсника Кирилла Горохова вызвали в дирекцию педучилища и предложили подготовить доклад по теме «Пушкин и якутская литература» для намечавшейся городской конференции студентов средних специальных учебных заведений. Кирилл, который в то время уже писал стихи на якутском языке и интересовался вопросами истории, сразу же отказался, и мне пришлось одному готовить этот доклад. Я в то время, с одной стороны, увлекался произведениями А. С. Пушкина, а с другой, благодаря нашему замечательному преподавателю якутского языка и литературы
^В . J
Георгий Башарин (Москва, 1950 г.)
Г. П. Башарин на праздновании своего 70-летия с народными писателями Якутии Д. К. Сивцевым-Суорун Омоллооном и В. М. Новиковым-Кюннюк Уурастыыровым (Якутск, март 1982 г.)
В. Н. Пахомову, довольно хорошо знал произведения якутских писателей. Таким образом, я сначала вынужденно, а затем с увлечением включился в эту работу. Сразу же вспомнилось, что в 1937 г. вся страна отмечала 100-летие со дня гибели великого поэта. Однако мои надежды найти хороший материал в газетах за 1937 г. не оправдались. Ведь доклад-обзор о Пушкине и якутской литературе в то время готовил сам П. А. Ойунский и, естественно, его доклады в газетах «Кыым» и «Социалистическая Якутия» в то время были изъяты. Тут я вспомнил работу Г. П. Башарина «Три якутских реалиста-просветителя (из истории общественной жизни дореволюционной Якутии)», опубликованную в 1944 г., нашёл её и очень внимательно изучил проведённый им анализ произведений А. Е. Кулаковского, А. И. Софро-нова и Н. Д. Неустроева. Добавил свои впечатления от прочитанного, а также цитаты из произведений наших первых просветителей, пытаясь показать их идейную близость критическому реализму А. С. Пушкина. Ещё на подготовительном этапе наши доклады рассматривались оргкомитетом конференции, в котором участвовали многие учителя литературы техникумов и, наконец, меня отправили к председателю Оргкомитета конференции, заведующему кафедрой русского языка и литературы пединститута К. Ф. Пасютину. Он очень внимательно просмотрел работу, сделал очень дельные замечания, в основном редакционного плана. После этого мой доклад был поддержан.
Надо сказать, что городские власти очень внимательно отнеслись к конференции. Для её проведения
было предоставлено здание Русского театра, где в то время проводились все правительственные мероприятия. Конференция прошла очень хорошо. Мне запомнилось тогда яркое выступление студента Коммунально-строительного техникума Мира Попова на тему «Пушкин и декабристы». Мое выступление также было воспринято публикой весьма благожелательно. Правда, настроение было несколько омрачено заключительным выступлением секретаря Якутского обкома ВЛКСМ В. С. Петрова, который в целом весьма высоко оценил работу конференции, а о моём докладе сказал, что он тоже хороший, однако одновременно указал, что такую сложную тему нельзя было поручать студенту 3-го курса техникума, из-за этого, по его мнению, в докладе прозвучали ошибки по национальному вопросу. Это было, конечно, весьма серьёзно. Выручил меня К. Ф. Пасютин, который в своём заключительном слове председателя оргкомитета особо отметил мой доклад и сказал, что в основном автор правильно осветил проблему, которая в то время ещё не была глубоко разработана. Видимо какие-то разговоры были и после окончания конференции, поскольку вскоре меня вызвали в отдел пропаганды обкома ВЛКСМ и сказали, что мой доклад объединили с выступлением студента Якутского государственного педагогического института Н. Г Самсонова. Этот обобщённый доклад будут направлять в районы республики как материал для молодёжных чтений. Более того, мне вручили гонорар в размере 75 рублей и предложили выступать с этим докладом в молодёжных коллективах города. Таким образом, благодаря Г. П. Башарину, я стал популярным человеком среди молодёжи города и получил свой первый в жизни гонорар.
Естественно, что и позже я проявлял интерес к личности Г. П. Башарина и к его творчеству. Свидетельством этого являются страницы моего студенческого дневника 1950 г. Некоторые выписки из него привожу ниже. 26 июня в день сдачи государственного экзамена по истории ВКП (б) в Научной республиканской библиотеке, ныне носящей имя А. С. Пушкина, я просмотрел журнал «Вопросы истории», № 4, 1950 г. Привлекла моё внимание статья Г. П. Башарина «Общественный строй якутов начала XVII века».
Часть моего конспекта статьи Г П. Башарина выглядела следующим образом: «... С. А. Токарев показал, что якутский народ сложился в бассейне Средней Лены на Амгино-Ленском плоскогорье в результате слияния южных пришельцев с местными аборигенами...»,
и далее в конспекте я представил сравнительную ха- претацией Башарина. Содержание статьи в конспекте рактеристику взглядов Токарева и Окладникова с интер- было дано мной в виде следующей таблицы:
С. А. Токарев А. П. Окладников Г П. Башарин
«... Пришлые элементы "просачивались"в местные...» «... В результате оформилось нечто совершенно новое, возникли новая культура и новый народ, представляющие однако не некую механическую смесь чужеродных элементов, а гармоническое целое, своего рода сложное химическое соединение, в основе которого лежал мощный передовой пласт южного происхождения...» «... Прав Окладников: а) физический тип якутов; б) лексический состав якутского языка; в) тунгусы и другие аборигены не влились в состав якутского народа...»
«... Одной из самых существенных сторон процесса возникновения скотоводческого хозяйства был переход рыболовно-охотни-чье-оленеводческих аборигенных племён к разведению конного и рогатого скота...» «... Скотоводческая культура якутов, со всех сторон окружённых рыболовами, охотниками и оленеводами, является по всем её основным чертам островком южной степной культуры Центральной Азии...» «... Прав Окладников: а) архивные материалы, подтверждающие, что заметный переход тунгусов к разведению рогатого скота и лошадей начался лишь во второй половине XVIII века. Юкагиры и ламуты вовсе не скотоводы; б) вряд ли тунгусы начали переходить к новому виду хозяйства, так как сами якуты в новых условиях Севера не могли получить хороших результатов...»
«... Если становление якутской народности происходило в бассейне Лены, то "ни в какой мере" нельзя связывать исторический социальный строй якутов с общественным строем "кочевнических центрально-азиатских народов или государств"...» «... Общественный строй якутов в готовом и вполне оформленном виде был перенесён из Центральной Азии через Южную Сибирь на Лену...» «... Оба утверждения одно-сторонни. Токарев прав в главном, Окладников - во второстепенном. Духовная культура якутов, их эпос, язык, в том числе их социальная терминология были связаны с духовной культурой древних народностей и племён Центральной Азии. В установлении этой связи заключается заслуга Окладникова. Но Окладников считает, что эта связь не играла решающей роли в генезисе общественного строя якутов XVII века. В этом его ошибка.».
Факт моего интереса к статье Г. П. Башарина по узкому, специальному историческому вопросу, я думаю, является свидетельством того, насколько большой интерес среди якутской молодёжи того времени вызывали даже специальные работы Г. П. Башарина. Можно сказать, что к этому времени я уже определился в выборе своей будущей специальности и буквально через десять дней, сразу после окончания педучилища, я направился в Якутский государственный педагогический институт с заявлением о поступлении на естественный факультет. Удивительно, что там, в приёмной, я встретил профессора Г. П. Башарина,
заведующего кафедрой русской литературы К. Ф. Па-сютина и преподавателя математики Р И. Эстер-кес. Последняя, являвшаяся в том году председателем ГЭК педучилища, узнала меня, обрадовалась и сказала, что, наверное, я буду поступать на физмат. Константин Федорович Пасютин, консультировавший меня по моему докладу о А. С. Пушкине, предположил: «Нет, наверняка, он поступит на литфак». Я немного растерялся и пробубнил, что хочу поступить на естественный. Георгий Прокопьевич, внимательно слушавший этот разговор, сказал: «Правильно, сейчас естествознание на подъёме, нам нужны специалисты
1 *
1 ! .[ II
24 июня 2016 г. в Сквере профессоров ЯГУ-СВФУ в г. Якутске был открыт памятник-бюст доктору исторических наук, первому якутскому профессору Георгию Башарину
и в этой области». Таким образом, можно сказать, что Георгий Прокопьевич благословил и поддержал мой выбор. Позже у меня было много встреч и разговоров с Г. П. Башариным по самым разным вопросам. Я встречал его в библиотеке ЯФ АН СССР в трудном для него 1952 г., когда он, лишённый степени доктора и звания профессора, работал младшим научным сотрудником ИЯЛИ ЯФАН СССР Встречал и после повторной защиты им докторской диссертации, и когда он работал профессором и заведующим кафедрой ЯГУ. Особенное впечатление на меня оказало то, что он, будучи маститым учёным, вспомнил свою научную молодость и в 60-е годы прошлого века возглавил первый состав Совета молодых учёных Якутского ОК ВЛКСМ. Примечательно то, что при этом Георгий Прокопьевич не стал тогда «свадебным генералом», а наоборот, с молодым задором взялся за важную работу по подготовке и вос-
питанию надёжной научной смены. Поставив работу совета молодых учёных республики на самый высокий уровень, профессор Башарин передал руководство этим органом в руки весьма молодых в то время ребят - своего ученика и будущего академика АН РС(Я) В. Н. Иванова, а затем и в руки будущего академика Российской академии наук В. П. Ларионова. Георгий Прокопьевич замечал и поддерживал молодых учёных не только в области гуманитарных, но и естественных и технических наук. Я, например, с удовольствием вспоминаю, как он искренне радовался нашим первым, ещё скромным успехам в науке. То, что в годы нашей научной молодости во главе движения молодых учёных в республике стоял этот великий учёный и гражданин, коммунист в лучшем понимании этого слова, сыграло большую, направляющую роль в нашем становлении, как учёных.
Я<РХ№ М<УШЬ1Хт1СЛ<ЕЙ
Память - это способность души сберегать хранящуюся в ней информацию.
Платон
Научная популяризация - это прекрасный мир, в котором наука и искусство не только соседствуют, но и дополняют друг друга.
К. А. Тимирязев
Истинное знание явлений даёт нам только история их развития.
И. Генкель
