CC BY
33
УДК 331.2
О реальной заработной плате населения в странах СНГ и Грузии в 1990-2010 гг.
On the real wages in CIS countries and Georgia (1990-2010)
Карамурзов Ренат Барасбиевич кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник
Институт стран Азии и Африки Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.
Renat Karamourzov, candidate of Economics, leading researcher, The Institute of Asian and African Studies of Lomonosov Moscow State University
В статье рассматриваются изменения величины важного источника доходов -заработной платы - населения стран СНГ (и Грузии) в 1990-2010 гг. На основе данных официальной статистики о величине номинальной заработной платы, с учётом различных сведений о темпах роста цен, для всех государств рассчитаны не менее двух вариантов динамики реальной заработной платы в изучаемый период. Особое внимание уделено разнице в соответствующих оценках, нередко достигающей нескольких раз. Предпринята попытка объяснения причин подобных расхождений.
The paper examines wage changes in CIS countries and Georgia during 1990-2010. On the basis of official nominal wage statistics and various inflation data at least two variants of the real wage dynamics for all states are calculated. Particular attention is paid to the difference in the respective estimates; some explanations of such variance are provided.
Ключевые слова: уровень благосостояния, условия жизни, реальная заработная плата, страны СНГ, международные сопоставления.
Keywords: welfare, living conditions, real wages, CIS countries, international comparisons.
Адекватная оценка уровня жизни людей является одной из важнейших задач, стоящих перед экономической наукой. Во многих случаях для получения количественных характеристик благосостояния населения тех или иных государств и территорий исследователи используют сведения о динамике трудовых доходов граждан, проще говоря, заработной плате. На основе такого рода сведения можно делать выводы о потенциальном объеме, а также вероятной структуре потребления, что позволяет существенно уточнить представления об итогах социально-экономического развития стран за отдельные временные отрезки. В данной статье анализируются основные тенденции, направления и масштабы изменений величины реальной заработной платы, имевшие место в 1990-2010 гг.в государствах, возникших на территории бывшего СССР (за исключением государств Балтии).
Роль заработной платы, как индикатора социально-экономического развития, может изменяться (возрастать или снижаться) в зависимости от доли работающих по найму в общем числе занятых в экономике тех или иных государств, территорий, регионов. В странах Центральной Азии и Южного Кавказа - бывших советских республиках - этот процент, в целом, меньше, чем в России, Молдове, Украине или Беларуси, но тоже составляет значительную или даже большую часть экономически активного населения; так, к концу 2000-х гг. в Казахстане эта величина составляла 67 %[7, С.182], Кыргызстане - 56 %, Армении - 48 %, Таджикистане - 47 %, Азербайджане -32 %[1] (в России, Беларуси, Молдове и Украине, соответственно 93,7, 93,5, 70,7 и 81,5%).
Кроме того, на протяжении значительной части изучаемого периода в изучаемых странах была довольно распространена практика выплаты части трудовых заработков «в конвертах», т.е. не все заработки отражались в соответствующих финансовых документах. Последнее означает, что в действительности потребление населения еще больше зависело от этого источника доходов, а потому важность изучения динамики заработной платы, возрастает.
Перед тем как перейти непосредственно к анализу, необходимо подчеркнуть, что заработная плата- отнюдь не единственный источник доходов населения. В частности, немалая часть граждан получает денежные средства от сдачи в аренду собственного имущества, а многие (в том числе и в изучаемых странах) - прибыль от предпринимательской деятельности. Также для определенных групп населения большую или даже основную часть доходов составляют пенсии, разного рода социальные пособия. Каждый из этих источников, безусловно, заслуживает специального изучения. Однако в данной статье, по названным ранее причинам, будет рассматриваться изменение величины именно трудовых доходов.
Существуют две формы индикатора динамики заработной платы: номинальная и реальная.
Под номинальной заработной платой понимается установленная (зафиксированная) в расчетных ведомостях (или иных документах) величина оплаты труда в денежном выражении [4, С.210]. Поскольку этот показатель всегда выражается в текущих ценах, область его применения ограничена, прежде всего, анализом структуры расходов и потребления населения в отдельно взятый период (год, квартал, месяц).
Реальная заработная плата характеризует изменение покупательной способности трудовых доходов наемного работника с учетом изменения цен на соответствующие товары и услуги по сравнению с базовым периодом. Таким образом, динамика именно этого показателя отражает происходящие с течением времени изменения благосостояния той части населения, которая работает по найму. На практике величину реальной зарплаты, как правило, получают путём деления номинальной заработной платы на темпы роста потребительских цен[5, С.424].
Соответственно, для получения представления о том, как изменялась реальная заработная плата, необходимо иметь в своём распоряжении сведения о величине её номинальных показателей и динамике цен.
Сведения о величине номинальной заработной платы регулярно публикуются национальными статистическими ведомствами практически всех государств мира. В изданиях статистического комитета СНГ имеются данные о динамике этого показателя всех стран кроме Туркмении и Узбекистана. Соответствующая информация по этим двум странам в статистике СНГ имеется только за 1990-е гг. и отсутствуют на протяжении большей части 2000-х гг.; те, что оказываются в распоряжении исследователей, носят несистемный (т.е. представлены лишь за отдельные годы) характер, что не позволяет рассчитать на их основе величину реальной зарплаты.
Сведения об изменениях реальной заработной платы в изучаемых странах за последние (на момент появления соответствующих статистических сборников) несколько лет публикуются в каждом ежегоднике
СНГ, а в юбилейных изданиях (таких как «10 лет Содружеству Независимых Государств», «15 лет Содружеству Независимых Государств» и т.п.) приводятся данные и за более длительный период. Так, в сборнике «20 лет Содружеству Независимых Государств», вышедшем в 2011 году, приведены данные о динамике реальной зарплаты (1991 г.=100 %) с 1992 по 2010 гг. Широкий временной диапазон и табличная форма представления делают подобные сведения весьма ценными для анализа уровня жизни значительной части населения после распада СССР. Однако у этих данных есть один существенный недостаток. Поскольку «перестроечный» кризис трансформационного типа начал проявляться еще в 1990 г., а в 1991 г. уже наблюдалось весьма существенное снижение объемов производства, к 1992 г. реальные величины многих экономических показателей (в том числе и зарплаты) были существенно ниже последних лет советского периода. Поэтому использование 1991 года в качестве базового для сравнений может привести к искажению картины, преуменьшив истинные масштабы снижения уровня и ухудшения условий жизни населения.
Поскольку в нашем распоряжении имелись сведения о величине номинальной зарплаты и темпах роста цен за 1990-2010 г., был произведен расчёт динамики реальной зарплаты с 1990 г. в качестве базового.
Необходимо обратить внимание на два обстоятельства, важных с точки зрения методики, а также потому, что они имеют отношение к проблеме многовариантности межстрановых (впрочем, не только) экономических сопоставлений.
Первое имеет большое значение именно при изучении стран рассматриваемых регионов. Как известно, в первой половине/середине 1990-х годов, государства, возникшие на территории бывшего СССР, осуществили переход к собственным национальным валютам.
Поскольку национальные денежные единицы, фактически, вводились в оборот впервые, заявленные коэффициенты перевода (количество рублей за единицу национальной валюты) скорее отражали видение
соответствующими службами или национальными лидерами «приемлемого» курса перевода (или «адекватного» размера тех или иных макро/микроэкономических индикаторов: среднемесячной зарплаты, ВВП, цены хлеба, услуг ЖКХ и т.п.), чем истинную покупательную способность, которую только предстояло определить на практике. С долей условности такого рода реформы можно назвать «деноминацией», т.к. теоретически изменяется только нарицательная стоимость денежных знаков и название валют. Как следует из данных официальной статистики, сведения о величине номинальной заработной платы в странах СНГ в первые годы их самостоятельного развития приводились в советских рублях (см. табл. 11), а в последующем (после введения собственных валют) - в национальных денежных единицах (см. табл. 2). Поэтому для «стыковки» этих данных и расчета индекса номинальной и реальной заработной платы в те годы, когда осуществлялся переход к национальным валютам, нами были использовали официальные, объявленные правительствами и соответствующими финансовыми учреждениями, курсы обмена. Подобный способ пересчета логичен и, на первый взгляд, может показаться даже единственно возможным. Однако при более внимательном изучении у него обнаруживаются серьезные недостатки. Дело в том, что по вполне понятным причинам технического характера, обмены производились в течение довольно продолжительных периодов времени. В результате, нередко, одновременное хождение рубля и новой валюты длилось более года и, как часто бывает при параллельных денежных стандартах, заявленное соотношение не всегда соблюдалось. Важно помнить, что «объявленные» курсы (табл. 3) - это всего лишь пропорции, в которых Центральные банки новых государств обменивали советские рубли на новую валюту. В действительности, в повседневной жизни, соотношения могли быть иными и
1В связи с тем, что формат данной работы не предполагает наличия в тексте большого количества статистических сведений, все таблицы, ссылки на которые содержатся в настоящей статье, представлены в электронном документе, находящемся в свободном доступе в сети Интернет - режим доступа https://yadi.Sk/i/MZllzF7oZvjw7.
нередко изменялись «в пользу» рублей. Поэтому, использование «заявленных» (практически никак не отражавших величины «рыночных») обменных курсов для получения индексов такого важного показателя социально-экономического развития, как заработная плата - не вполне корректно. Теоретически, возможен расчёт соотношений, которые бы, помимо прочего, учитывали стоимость валют на рынке. Однако, поскольку последнее потребовало бы специального исследования, применение официальных курсов, на наш взгляд, также вполне допустимо. Заметим, что именно они были использованы специалистами Статкомитета СНГ в соответствующих расчётах, т.к. величины индексов номинальной зарплаты, полученные нами для тех лет, в которые осуществлялся переход, практически не отличаются от данных, которые встречаются в официальной статистике стран СНГ (табл. 4 и 5).
Приведенные выше рассуждения имели целью продемонстрировать, что особенности представления и расчета отдельных экономических показателей, содержащихся в официальной статистике, имеют ограничения, а следовательно, полученные на их основе цифры, в том числе и сведения о величине номинальной заработной платы, не стоит считать совершенно точными.
Другое обстоятельство, на которое исследователи обращают внимание, связано с различными вариантами оценки инфляции. Как уже отмечалось, величину реальной зарплаты, как правило, получают путём деления индексов номинальной заработной платы на темпы роста потребительских цен. Выводы о динамике последних делаются на основании значений индекса потребительских цен (далее - ИПЦ). Данный показатель характеризует средние изменения во времени общего уровня цен на товары и услуги, приобретаемые домашними хозяйствами для собственного конечного потребления. Для этого цены репрезентативных образцов товаров и услуг собираются на основе ежемесячных обследований. Как правило, ИПЦ составляется и публикуется каждый месяц, а его величина не
пересматривается и не корректируется с учетом сезонных колебаний[12]. Последнее, впрочем, отнюдь не означает, что во всех соответствующих статистических изданиях содержатся одни и те же сведения за отдельно взятые годы. В случае с ИПЦ, так же как и при расчётах ВВП по ППС валют, имеет место проблема многовариантности оценок: за одни и те же периоды в различных сборниках нередко приводятся различные данные. Именно поэтому, в табл. 6, где представлены сведения о величине ИПЦ, по ряду стран приводятся несколько вариантов динамики.
Величина ИПЦ очень широко (и, заметим, не всегда обоснованно) применяется в различных экономических расчетах. Одной из причин популярности этого индекса является его «понятность» домохозяйствам и востребованность бизнес-сообществом. Для последнего, ИПЦ важен, помимо прочего, и по объективным причинам, вне зависимости от точности содержания, поскольку используется для индексации доходов потенциальных потребителей, а также при разного рода планировании.
Несмотря на отмеченные преимущества, у этого показателя есть и недостатки. Например, принцип фиксированной потребительской корзины не позволяет оперативно реагировать на появление товаров, не существовавших ранее, обновление которых сегодня является довольно серьезной методологической проблемой. Так, "потребительские товары длительного пользования, модели, цены на которые были зарегистрированы в начале года, просто исчезают из продажи к концу года"[9, Р.ххп]. Определенные сложности возникают также при попытке учёта весов «сезонных» товаров: используются годовые веса, что некорректно[9, Р.ххп].
Другой, весьма важной на наш взгляд, проблемой является то, что в ИПЦ гораздо полнее представлены цены на товары, чем на услуги, а «количество включаемых в расчет товарных групп намного превышает количество групп услуг» [9, Р.ххп]. Кроме того, нередко статистические ведомства не располагают достаточными средствами и методологией для измерения отдельных, с трудом поддающихся измерению, видов
деятельности (таких как страхование, игорный бизнес, телекоммуникации, жилищные услуги и др.)[9, P.xxii].
В целом же, различными авторами неоднократно высказывалось мнение, что ИПЦ «завышает» стоимость жизни (см. напр., [8, P.3]). Это имеет едва ли не критическое значение для данного исследования, т.к. может привести к неправильному расчету и, следовательно, пониманию динамики реальной зарплаты населения изучаемых стран.
Принимая во внимание отмеченные недостатки, неудивительно, что время от времени ставятся вопросы о целесообразности использования ИПЦ(см., напр., [11, PP. 496-511]) и желательности применения других индексов, которые могли бы точнее оценивать изменения цен на потребительские товары.
В этом отношении весьма выгодно от ИПЦ отличается, например, ценовой индекс расходов на личное потребление (personal consumption expenditures price index, далее PCE). Под расходами на личное потребление подразумевается та часть ВВП, которая в канонической формуле его подсчёта «по расходам» обозначена литерой "C".
Y = C + G + I + Nx,
где Y - величина ВВП;
C - личное (частное) потребление;
G - государственные расходы;
I - инвестиции;
Nx - чистый экспорт.
Это, заметим, самая крупная компонента, занимающая, как правило, более 2/3 от всего ВВП.
Принципиальное отличие этого индекса от ИПЦ состоит в том, что он рассчитывается на основе цен потребителей, а не потребительской корзины. Соответственно, индекс расходов на личное потребление - это отношение
цен на все товары, потребленные домашними хозяйствами в текущем периоде, к ценам базового. Впрочем, и этот показатель не лишён недостатков. Например, вес операций с недвижимостью вторичного рынка жилья в индексе PCE намного меньше, чем в ИПЦ, т.к. в национальных счетах эти сделки относятся не к компоненте «Частное потребление», а к -«инвестициям». Изменение цен на подержанные автомобили в величине индекса PCE также имеет гораздо меньший вес, чем в ИПЦ[10, P. 54].
Несмотря на отмеченные недостатки, индекс расходов на личное потребление обладает рядом очевидных преимуществ, и его применение в настоящей работе было бы весьма полезно. Однако это не представляется возможным, т.к. в статистической практике СНГ его расчёт не производился. Но поскольку, как уже было отмечено, расходы на личное потребление составляют большую часть ВВП, то в качестве второго индикатора инфляции цен можно использовать его дефлятор. Полные сведения о величине этого показателя имеются по всем изучаемым странам (табл. 7) .
Наконец, перед тем как перейти к анализу динамики заработной платы в изучаемых регионах, стоит заметить, что из-за неоднократных пересмотров значений индексов потребительских цен и величин номинальной зарплаты, для ряда стран нами было получено несколько вариантов оценок (табл. 8). Так, по Армении было получено три варианта расчётов реальной зарплаты: два на основе ИПЦ и один на основе дефлятора ВВП.
Реальная заработная плата, рассчитанная с помощью дефлятора, в Армении на протяжении всего периода была выше значений, полученных на основе сведений о величине ИПЦ. Объясняется это просто: поскольку во всех трёх расчётах применялись одни и те же значения номинальной зарплаты, различия связаны с расхождениями в величинах ИПЦ и дефлятора ВВП.
Для той части граждан Армении, основным источником доходов которой была заработная плата, наиболее тяжелыми оказались первые годы самостоятельного развития страны. До 1994 года включительно, реальная зарплата снижалась очень высокими темпами: почти в два раза каждый год. В
1994 г. величина реальной зарплаты снизилась до 6,6 % и 1,3 % (по разным вариантам оценки ИПЦ) и 19,3 % (по дефлятору ВВП) от уровня 1990 г.
Тут, пожалуй, имеет смысл сделать отступление и дать интерпретацию столь низким значениям важного индикатора социально-экономического развития и уровня жизни. Если снижение реальной зарплаты в 5 или даже 15 раз можно трактовать как пропорциональное сокращение потребления определенных групп населения (за счёт, допустим, уменьшения объема покупок товаров длительного пользования, отказа от туристических и пр. поездок, а также разного рода бытовых услуг), то уменьшение этого показателя более чем на 98 % (т.е. более чем в 75 раз!), конечно, требует иного, «неарифметического» подхода. По-видимому, в условиях необъявленной войны с соседним Азербайджаном и внутриполитического кризиса, значительная часть населения, занятого по найму, лишь номинально числилась таковым. Продолжая получать низкую (возможно, даже недостаточную для обеспечения элементарного прожиточного минимума товаров/услуг одному человеку2) зарплату, эти люди, по-видимому, реально были заняты иной деятельностью, приносившей им и их семьям доход. Косвенно в пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что в первой половине 1990-х гг. весьма существенно сократилась доля населения, источником доходов которого была заработная плата: с 72 % в 1990 г. до 24,5 % в 1994 г. [6, С.164]
В Азербайджане в 2010 г. реальная заработная плата, рассчитанная на основе ИПЦ составила более 156 %, а полученная на основе дефлятора ВВП - более 142 % от докризисного значения. Таким образом, значения реальной зарплаты, рассчитанные с помощью обоих индикаторов инфляции - ИПЦ и дефлятора ВВП - хотя и различаются, но не принципиально, по сравнению с другими странами. Связано это, разумеется, с не слишком значительными расхождениями между соответствующими значениями обоих индикаторов роста цен.
2 Отметим, что сведения о величине прожиточного минимума в Армении отсутствуют в официальной статистике.
Наибольшее снижение реальной зарплаты в Азербайджане наблюдалось в середине 1990-х гг. Очевидно, важной причиной подобного (до 13,8 % и 18,4 % к уровню 1990 г.) снижения, помимо издержек и потерь, связанных с переходом от плановой экономики к рыночной, стала «война за Нагорный Карабах» (и Нахичевань), а также политический кризис внутри страны. Надо отметить, что, в отличие от других двух стран Южного Кавказа, в Азербайджане снижение реальной зарплаты было хоть и весьма существенным, но менее катастрофичным. Впрочем, тут идёт речь именно о масштабах снижения, а не об итоговых успехах, достигнутых к 2010 г.
Поскольку по Грузии имелось два набора данных о динамике номинальной зарплаты, было получено два варианта оценок её реального значения. Но в обоих случаях характер динамики оказался, в принципе, схожим: на протяжении большей части рассматриваемого периода значения показателей, рассчитанных с помощью ИПЦ, были больше значений, полученных на основе данных о дефляторе ВВП (т.е. дефлятор рос быстрее, чем ИПЦ). Однако начиная практически с первой половины 1990-х гг. заметны довольно существенные количественные различия. Так, разница между оценками величин реальной заработной платы, полученными на основе ИПЦ, постепенно возрастает, и к 2010 году достигла 18 процентных пунктов. Аналогичные сравнения показателей, рассчитанных с помощью дефлятора, к концу периода составляли 9,5 %.
Изучение динамики заработной платы в Центральной Азиив 19902010 гг. дало следующие результаты.
За ряд лет данные по номинальным заработкам в Казахстане были изменены, поэтому представляется нелишним использовать два ряда сведений о величине этого индикатора. Важно, впрочем, отметить, что измененные значения несущественно отличались от первоначальных (на несколько процентов), поэтому полученные результаты различаются незначительно.
Сведения о величине ИПЦ в 1991 г. были скорректированы (увеличены) на 12 п.п. (с 178,7 % до 190,9 % к уровню предыдущего года), поэтому в нашем распоряжении имелись три ряда данных о темпах инфляции: два по ИПЦ и один по дефлятору ВВП. Как во всех изучаемых странах, в Казахстане самыми низкими значения реальной заработной платы оказались в середине последнего десятилетия XX века: по сравнению с 1990 г. снижение достигло 70 % (в 1994 г.). Впрочем, в дальнейшем значения рассматриваемого показателя постепенно возрастали и к 2010 году, по усредненным оценкам, был достигнут (а возможно и несколько превышен) уровень 1990 г.
Пожалуй не будет большим преувеличением сказать, что существенную, а может быть и решающую роль в росте реальной заработной платы в Казахстане сыграла крайне благоприятная для экспортеров конъюнктура цен на рынке углеводородных энергоносителей в конце 1990-х-первой половине 2000-х гг. В пользу этого предположения свидетельствует и шестикратный рост объемов экспорта сырой нефти (с 11,3 до 67,9 тыс. тонн) и более чем трёхкратное увеличение продаж за рубеж дизельного топлива (с 483 до 1580 тыс. тонн) из Казахстана с 1995 по 2010 гг.[1]
Следует также отметить, что на протяжении значительной части рассматриваемого периода в Казахстане темпы роста дефлятора ВВП были ниже значений ИПЦ.
Содержащиеся в различных изданиях Статкомитета СНГ данные о размере номинальной заработной платы в 1993-1994 гг. и величине ИПЦ в 1991-1992 гг. в Киргизии несколько различались между собой (см. табл. 1, 2, 4). Поэтому, в общей сложности, было получено шесть вариантов расчётов реальной зарплаты (табл. 8). Однако, поскольку соответствующие оценки, практически, не отличались друг от друга, анализ можно ограничить тремя: одной на основе дефлятора и двух на основе ИПЦ.
В соответствии с расчётами на основе хронологически более позднего варианта динамики ИПЦ (по данным электронного сборника «Официальная статистика стран Содружества Независимых Государств, 2011-16»), к 2009 г.
величина реальной заработной платы в Киргизии превысила уровень 1990 г. Примерно так же она изменялась и при расчётах по индексу дефлятора ВВП. Но в соответствии с третьим вариантом оценки, при расчете которого источником данных о величине ИПЦ в 1991-1997 гг. служили сведения электронного сборника «Официальная статистика стран Содружества независимых государств, 1998-3», а за 1998-2010 гг. - аналогичного издания «Официальная статистика стран Содружества независимых государств, 201116», в 2010 г. реальная зарплата все еще была ниже значений 1990 г. на 30 %.
В «худшем» 1994 г. величина реальной зарплаты была на 80-60 % (по разным вариантам расчета) ниже уровня 1990 г., т.е. не превышала 20-40 % от уровня базового года. В дальнейшем, начиная с середины 1990-х, несмотря на некоторые колебания, величина этого показателя возрастала (по всем вариантам расчётов).
При расчёте величины реальной заработной платы в Таджикистане было замечено, что темпы ИПЦ были существенно скорректированы, а именно снижены на 29,4 п.п. пункта для 1991 года и повышены на 56,3 (!) п.п. в 1992 году. Поэтому были использованы и новейшие на момент проведения расчётов сведения (которые содержались в изданиях Статкомитета СНГ «Официальная статистика стран Содружества независимых государств, 2010-15» (CD-ROM) и "20 лет Содружеству Независимых Государств") и "скомбинированные"(предыдущие оценки за 1991-1992 гг. и новые, за 1993-2010 г)3.
Впрочем, надо подчеркнуть, что отмеченные "корректировки" не оказали существенного влияния на величину реальной зарплаты: оба варианта расчётов (на основе "нового" и "комбинированного" ИПЦ) различаются в среднем менее, чем на 3 п.п. (исключения 1991, 1992, 2009 и 2010 гг.: 13,5, 4,5, 3,1, 3,6 п.п., соответственно).
3 «Старые» оценки за 1991 и 1992 гг. содержатся в [2]; важно отметить, что величина ИПЦ за последующие годы, данные по которым представлены в этом издании, не отличаются от сведений, содержащихся в более поздних сборниках (например, [3])
Поскольку дефлятор рос медленней, чем ИПЦ, темпы роста реальной зарплаты, рассчитанные на его основе, были выше, в среднем на 10 п.п.
Самые низкие значения реальной зарплаты в Таджикистане были в 1996 году: они составляли от 4,5 (по ИПЦ) до 11 % (по дефлятору ВВП) от уровня 1990 г. Очевидно, что подобное колоссальное снижение было связано с тяжелейшей гражданской войной и её социальными последствиями. Несмотря на то, что со второй половины 1990-х годов реальная зарплата непрерывно росла, к концу первого десятилетия XXI века её величина едва достигла 40 % (усредненная оценка) от уровня 1990 года.
Итак, только в Таджикистане ни одна из оценок (ни по ИПЦ ни по дефлятору ВВП) не достигла в 2010 г. докризисных значений реальной зарплаты.
Из-за недостатка тех или иных данных (см. табл. 2, 4, 6) возможности оценки изменений реальной заработной платы в Туркмении и Узбекистане ограничены последним десятилетием XX века.
На основе полученных оценок можно сказать, что в Туркменистане реальная заработная плата, рассчитанная на основе данных об ИПЦ, сократилась к 1994 г. более, чем в 4 раза, а по дефлятору в 1998 г. более, чем в 3 раза.
В Узбекистане, к 1994 г. величина реальной зарплаты, рассчитанная на основе ИПЦ, снизилась примерно в два раза: до 54,4 % от уровня 1990 г. Согласно расчетам, сделанным на основе данных о дефляторе ВВП, её снижение было несколько большим - до 49,7 % от уровня 1990 г; в последующие 5 лет величина реальной зарплаты составляла 42-47 % от докризисного уровня.
Для Республики Беларусь характерна типичная для большинства стран СНГ динамика реальной заработной платы: снижение с начала до середины 1990-х гг. и её последующий рост. К 2010 г. величина рассматриваемого показателя, рассчитанная на основе дефлятора ВВП, достигла 218 %, а полученная на основе ИПЦ - даже 315 % от уровня 1990 г.
Докризисные значения реальной зарплаты были достигнуты в 2000 г. и это -своеобразный рекорд в СНГ. Другие страны демонстрировали (если демонстрировали) подобный результат только в первом десятилетии XXI века. Кроме того, немаловажным является тот факт, что само снижение в годы кризиса по сравнению с лучшими годами советского периода было наименьшим в странах СНГ: «всего» на 40-50 % от уровня 1990 года.
Изучение динамики реальной заработной платы в Молдове на протяжении 1990-2010 гг. показывает, что в 1990-х гг. снижение было четырехкратным. В 2000-х гг. очевиден рост величины этого показателя, однако и к 2010 г. его значение оставалось на 20 % ниже, чем в 1990 г. Расчёты, сделанные на основе дефлятора ВВП - более оптимистичные: наибольшее снижение в 1990-х гг. было «лишь» немногим более, чем двухкратным, а докризисный уровень достигнут примерно в середине 2000-х гг.
Оценки ИПЦ Российской Федерации, встречающиеся в специальных изданиях, весьма существенно различаются. Так, по сведениям, приведенным в электронном издании «Официальная статистика стран Содружества Независимых Государств, 2010-15», с 1990 по 2010 гг. цены на товары, входящие в потребительскую корзину, выросли в 51 тыс. раз. Между тем, расчёты динамики ИПЦ за аналогичный период, проведенные на основе сведений статистического сборника «20 лет Содружеству Независимых Государств», показывают, что рост потребительских цен составил 81 тыс. раз. Неудивительно, что различия в величине реальной заработной платы тоже оказываются весьма существенными: по одному из расчётов в 2010 г. она составила 117,3 %, а по другому едва достигла 85 % от уровня 1990 г.
Имеет смысл отметить, что в динамике реальной зарплаты, рассчитанной по «оптимистичной» (т.е. низкой) оценке ИПЦ, на протяжении 1990-х гг. дважды наблюдался рост и снижение её величины.
Значение реальной заработной платы, рассчитанной на основе дефлятора ВВП составляло в конце 2010-х гг. около 105 % от уровня 1990 г.,
т.е. находилось между двумя оценками, полученными на основе ИПЦ (см. табл. 8).
В целом же, можно утверждать, что для динамики реальной заработной платы в РФ (по всем вариантам расчётов) были характерны самые большие различия и колебания, по сравнению с оценками этого индикатора в других странах СНГ и Грузии.
Для Украины были получены три варианта динамики реальной заработной платы. В соответствии с одной из них, рассчитанной с помощью ИПЦ по данным издания «Официальная статистика стран Содружества независимых государств, 2011-16», к 2010 г. величина показателя была почти на 10 % выше его значений в 1990 г. Однако при использовании сведений о величине ИПЦ, содержащихся в юбилейном сборнике «20 лет Содружеству Независимых Государств», получается, что к концу 2000-х гг. реальная зарплата была почти на 40 % ниже, чем в 1990 г.
В соответствии с оценками, полученными на основе дефлятора ВВП, в 1990-х гг. снижение было намного меньшим, чем по обоим вариантам расчета с использованием ИПЦ, однако к 2010 г. так и не были достигнуты значения 1990 г.
Таковы некоторые общие выводы, касающиеся основных тенденций и характера динамики реальной заработной платы в странах СНГ и Грузии в 1990-2010 гг.В заключение необходимо повторить, что доходы населения не ограничиваются одними лишь трудовыми заработками. Существенно уточнить представление об уровне благосостояния граждан изучаемых стран может анализ реальных изменений доходов от индивидуальной предпринимательской деятельности, рентных поступлений, а также разного рода социальных трансфертов.
Список литературы:
1) 20летСодружествуНезависимыхГосударств (1991-2000): Статистический сборник. М.: Межгосударственный статистический комитет СНГ, 2011 (CD-ROM)
2) Официальная статистика стран Содружества независимых государств, 1998-3 (CD-ROM)
3) Официальная статистика стран Содружества независимых государств, 2010-15 (CD-ROM)
4) Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. - М.: ИНФРА-М, 1997
5) Словарь современной экономической теории Макмиллана. - М.: ИНФРА-М, 1997
6) Содружество Независимых Государств в 1996 году: Статистический ежегодник / Межгосударственный статистический комитет СНГ. - М. 1997, С.164
7) Содружество Независимых Государств в 2010 г. Краткий справочник / Статкомитет СНГ -М., 2011
8) Boskin M., DulbergerE., GR., GrilichesZ., JorgensonD."Consumer Prices, the Consumer Price Index, and the Cost of Living", Journal of Economic Perspectives, Vol. 12, No 1, Winter 1998
9) Consumer price index manual: Theory and practice / Geneva, International Labour Office, 2004
10) Indexing with CPI: problems and alternatives / Washington D.C., U.S. G.P.O., 1981
11) WahlR. "Is the Consumer Price Index a Fair Measure of Inflation?", Journal of Policy Analysis and Management, Vol. 1, No. 4, 1982
12) Официальный сайт Европейской экономической комиссии ООН (режим доступа -http://www1.unece.org/stat/platform/display/Statgloss/Consumer+price+index)
17
