CC BY
59
УДК 316.485.(470+571)
О. М. Хохлова
О РЕАЛИЗАЦИИ ПРАВА НА ЗАБАСТОВКУ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье анализируется информация, основанная на новых социально-статистических и социологических данных о наиболее известных забастовках последних лет в современной России.
The information, based on the new statistical and sociological data about the most popular recent strikes is analyzed in the article.
Ключевые слова: забастовка, трудовой конфликт, экономический кризис, акция протеста, кризисный период, социально-трудовые права.
Keywords: strike, labor conflict, economic crisis, protest action, crisis period, social and labor rights.
Забастовка в России выступает как одно из средств разрешения коллективных трудовых споров (индустриальных) конфликтов и до сих пор остается самым эффективным средством в отстаивании работниками своих социально-экономических интересов. Чаще всего встречаем термин «трудовой конфликт», забастовка - одна из форм такого конфликта, как коллективный отказ продолжать работу на прежних условиях с целью оказания давления на предпринимателей, руководителей или правительство (забастовка -от итал. basta! - довольно! хватит!). Ряд работ западных социологов посвящен выявлению и систематизации причин забастовок и их последствий [1]. Одни авторы считают забастовку позитивным процессом, другие - разрушительным, грозящим деградацией социальных отношений. Интерес к исследованию индустриального конфликта к концу 1980-х гг. существенно снизился в связи с падением уровня забастовочной активности в развитых капиталистических странах, и публикации в основном носили обзорно-критический характер [2]. В России, наоборот, исследования забастовок появились на волне шахтерского протеста 1990-х гг. Их рассматривали как вспышки протестной активной борьбы работников за свои трудовые права (работы Л. Гордона, Е. Груздевой, В. Ильина, Э. Клопова, В. Комаров-ского, В. Шаленко). В другом аспекте анализ представлен этнографическим описанием взаимодействия субъектов трудовых отношений в конкретной конфликтной ситуации (П. Бизюков, В. Борисов, А. Зайцев). Особый вклад в изучение и анализ индустриальных конфликтов в современной России внесла серия публикаций результа-
© Хохлова О. М., 2010
тов российско-британского проекта по изучению трансформации трудовых отношений на предприятиях [3].
Трудовые конфликты часто осуществляют роль детонатора социально-политических изменений. Резкое увеличение числа конфликтов в период экономического кризиса, распространение их за пределами предприятий, увеличение числа публичных и демонстративных акций протеста, мно-гоактность трудовых конфликтов, активность профсоюзов, развитие гибкого производства, рост временного труда и общее уменьшение трудовых гарантий - важная черта современного периода. Под влиянием общих процессов в экономике видоизменяются социально-трудовые отношения, при этом конфликт остается одним из главных элементов сферы труда, меняется только его форма и содержание.
Право на забастовку можно считать одним из основополагающих социальных прав человека. В актах международной организации труда (МОТ) это право признается косвенно (опосредованно), так как вытекает из смыслового содержания конвенции № 87 «О свободе ассоциации» - невозможно эффективно пользоваться свободой ассоциаций при запрете права на забастовку [4]. Все промышленные страны Европы в настоящее время признают право на забастовку, но в каждой стране порядок реализации этого права имеет свои особенности и определяется национальным законодательством. Современные исследователи подразделяют государства на два вида: государства, где закон гарантирует право на забастовку (Германия, США и др.), и страны, где признается свобода забастовок (Бельгия, Великобритания и др.). В последних в законодательстве право на забастовку в позитивной форме не выражено, но выводится из права на ассоциации [5]. Российская Федерация в этом смысле относится к первой группе - право на забастовку признается, гарантируется Конституцией, а также закрепляется в Трудовом кодексе РФ (ст. 37 п. 4 Конституции РФ; ст. 409 ТК РФ). Тем не менее право на забастовку в России предполагает ее ограничение и регулирование, т. е. существует только для узаконенных забастовок. В России не признаются законом забастовки по политическим мотивам, забастовки солидарности. Отсюда формируется еще одно ограничение, оно относится к вопросу о представительстве интересов работников. Профсоюзам предоставляется предпочтительное право быть организатором забастовки. Законодательство ряда европейских стран допускает как право работников на забастовку, так и работодателей на ответные действия - локауты, т. е. увольнение работников в связи с их участием в забастовке. Такой подход основан на признании равноправия сторон - работников и ра-
ботодателей - и характерен для стран Северной и Центральной Европы: Германии, скандинавских стран и др. В других странах (Италия, Португалия, Греция), а также в России работодатели права на локаут не имеют [6]. В этих странах идея равенства сторон в трудовых отношениях отвергается на том основании, что работники менее влиятельны и экономически слабее работодателей, и в качестве компенсации им предоставляется право на забастовку.
М. Крощенко, начальник Управления по развитию трудового потенциала НИИ труда, оценивая новые законопроекты о труде, считает, что Трудовой кодекс РФ дает работникам несколько путей решения коллективных трудовых споров: примирительные процедуры, трудовой арбитраж и т. д. В ряде случаев, на наш взгляд, длительные забастовки вызовут обратный эффект - вместо защиты своих прав работники получат обанкротившееся предприятие и потеряют место работы.
А. Мартынова, юрисконсульт компании «Дид-житал», полагает, что власти должны использовать опыт европейских коллег и поддержать инициативу профсоюзов. По ее словам, «в Европе забастовками никого не удивишь. У нас же делается все, чтобы их организация была невозможна» [7].
Таким образом, действующее российское трудовое законодательство в общей части принципов реализации права на забастовку соответствует рекомендациям МОТ. Однако, мы считаем, формально закрепленные права на практике не всегда могут реализоваться. Практически все важнейшие вопросы регулирования труда в настоящее время решаются на локальном уровне, и отсутствие профсоюза в значительной степени затрудняет, если вообще не исключает, возможность представлять и защищать интересы работников в данной организации.
Считаем важным учитывать и недостатки статистического учета забастовок. Статистика забастовочного движения в России ведется с 1990 г., когда после событий шахтерской забастовки 1989 г., ставшей первой широкомасштабной акцией протеста, был спешно принят закон, который легализовал право на забастовку и определил порядок его реализации (закон СССР «О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)» № 5801 от 09.10.89 г.). Под забастовкой понимается «временный добровольный отказ работников от выполнения трудовых обязанностей в целях разрешения трудового спора». Росстат фиксирует три основных показателя: число организаций, на которых проводились забастовки, число участников и количество времени, неотработанного участниками забастовок. Сведения подает работодатель, при этом им ос-
тановка работы легко может быть расценена как несанкционированное отсутствие на рабочем месте, если формальная процедура не соблюдена. Такой регламент, закрепленный в законе, на наш взгляд, позволяет практически любую забастовку квалифицировать как незаконную. В этой ситуации применяются различные формы забастовочных действий без прохождения надлежащих процедур, как, например, «работа по правилам» или остановка производства, когда большое количество работников подает индивидуальные заявления об отказе от работы. Также не фиксируется остановка работы продолжительностью менее чем одна смена. Таким образом, мы считаем, что в статистическую отчетность, имеющуюся на сегодняшний день, большинство реальных индустриальных конфликтов по тем или иным указанным причинам не попадает. Некоторые центры профсоюзов и других общественных организаций ведут независимые мониторинги забастовочных акций. Данные собираются при помощи собственных сетей - первичных региональных ячеек, но основным источником служат СМИ и новостные ленты Интернета. Понятно, что методика сбора не является эффективной: информация может включать краткое упоминание или отслеживание всех возможных форм коллективного протеста, в том числе уличные выступления, голодовки и пр., поэтому именно забастовки довольно сложно вычленить из общего ряда массовых действий, сопровождающих трудовые конфликты. Информация из независимых источников не является полной, объективной картиной развития забастовочной активности, тем не менее дает своего рода ориентир для корректировки официальной статистики (в сторону увеличения). Так, в 2007 г. по всей России было официально зарегистрировано 7, в 2008 г. - только 4 забастовки, а по данным мониторинга института «Коллективное действие» в 2007 г. прошли как минимум 35, в 2008 г. - 27 забастовок [8].
С начала 1990-х гг. можно выделить три всплеска забастовочной активности:
1. 1991-1992 гг., снижение реальной заработной платы в условиях инфляции привело к увеличению числа забастовок в 1991 г. примерно в 7 раз, а в 1992 г., в связи с освобождением цен, -более чем в 20 раз по сравнению с 1990 г. Работники бюджетной отрасли дают основной рост. Рост забастовочной активности в других отраслях более умеренный - примерно в 1,5 раза.
2. 1995-1998 гг., с пиком в 1997 г., Росстат фиксирует максимальное за весь период число забастовок и участвующих в них работников. Это шахтерские «рельсовые войны» и активные выступления бюджетников. Этот всплеск активности совпадает по времени с пиком невыплат заработной платы.
3. С 1995-1999 гг. наблюдается пик задолженности по заработной плате и начинает сокращаться только к 1999 г. Одновременно с этим происходит и сокращение числа фиксируемых индустриальных конфликтов.
Несмотря на значительные колебания уровня забастовочной активности, мы делаем вывод, что забастовки являются постоянным фоном производственных отношений в России на протяжении 1990-х гг. Главную движущую силу протест-ного движения, как в политическом, так и в экономическом смысле, представляют работники угольной отрасли. В то же время статистика забастовок рабочих промышленности заметно уступает выступлениям работников бюджетной сферы, особенно сферы образования. Объясняется это спецификой забастовок «бюджетников». Их забастовки в секторе экономики носят в основном умеренно-демонстративный характер. Протестные акции работников образования и здравоохранения, несмотря на массовость, как правило, ограничивались краткосрочными (однодневными) забастовками, пикетированием зданий местных органов власти и пр., сопровождались митингами и другими публичными акциями, призванными привлечь внимание к их проблемам, часто без реального прекращения работы.
На рубеже нового тысячелетия экономический спад сменился подъемом, а протестные действия резко пошли на убыль. Такие явления, как административные отпуска, работа неполное рабочее время и невыплаты заработной платы, перестали носить массовый характер, и, хотя говорить о радикальных сдвигах в положении наемных работников преждевременно, позитивные изменения на рынке труда привели к некоторому росту уверенности и защищенности работающего населения. Сопоставление результатов двух раундов исследования социальной защищенности (2002-2007 гг.) позволяет отследить улучшение субъективных индикаторов защищенности работников в сфере труда на протяжении 5 лет. Заметно (с 72 до 87%) выросла доля лиц с устойчивым доходом от занятости. Доля респондентов, удовлетворенных заработком, выросла примерно на 10%. Положительная динамика наблюдается в оценке возможностей на рынке труда -в 2007 г.: почти 70% работников были уверены, что найдут равноценную работу в случае увольнения (по сравнению с 61% в 2002 г). Относительно невелик был и страх безработицы: только около четверти респондентов считали, что для них реальна угроза потери работы. Другим фактором, способствующим сокращению числа забастовок, было ужесточение политического режима, происходившее одновременно с улучшением экономической конъюнктуры. После вступления в 2002 г. нового Трудового кодекса право
на забастовку оказалось сильно ограниченным. Поправки в закон настолько усложнили непростую процедуру проведения забастовки, что работники стали бастовать без ее соблюдения либо устраивать иные акции протеста, не являющиеся забастовками, поэтому показатели резко улучшились.
Новый всплеск забастовок фиксируется в 2004-2005 гг., когда общее число бастующих выросло по сравнению с 2003 г. более чем в 30 раз. Этот подъем был связан с принятием 122-го закона о монетизации и осуществлением сопряженных с ней реформ бюджетной сферы. Пенсионеры, инвалиды, ветераны и другие льготники протестовали в связи с «отменой» льгот (именно так была воспринята монетизация), а работники бюджетной сферы - в связи с катастрофическим материальным положением на фоне увеличения тарифов на оплату услуг, особенно ЖКХ. Кроме того, возмущение вызывала ситуация, возникшая в связи с разграничением бюджетных обязательств. Если ранее ставки и оклады для «бюджетников» были едиными и утверждались на федеральном уровне, теперь эти вопросы были переданы в компетенцию регионов, где нормы оплаты устанавливались исходя из возможностей местного бюджета. Основная роль в забастовочной активности в эти годы принадлежала «бюджетникам». Число забастовок в других отраслях в эти годы увеличилось, но их доля составляла только около 3% от общего числа.
В последующие годы о рабочем движении почти забыли - немногие всплески активности рабочих происходили скорее вопреки общей тенденции. В 2006-2008 гг. статистика регистрирует уже не сотни и даже не десятки, а единичные случаи забастовок, хотя они выглядят довольно мощными по охвату и длительности. Если предыдущие 10 лет количество бастующих на одно предприятие не превышало в среднем 50 человек, то в 2008 г. эта цифра возросла до 475 человек. Количество потерянного рабочего времени, не отработанного участниками забастовок, в среднем на одну организацию достигло 2 929 человеко-дней в 2007 г. и 7 275 человеко-дней в 2008 г. (максимальное значение этого показателя в предыдущие годы равнялось 1 459 человеко-дням) [9].
В разные периоды времени динамика забастовок объясняется разным набором причин, и всплеск забастовочной активности каждый раз требует конкретных контекстуальных объяснений [10].
Хотя экономический кризис 90-х негативно отразился на положении работников в сфере труда в целом, это не привело к массовой забастовочной активности. Согласно статистике, мак-
симальное число участников забастовок (1997 г.) составляло менее 1,5 % работающего населения. Помимо погрешностей статистики, к факторам, объясняющим относительно низкий уровень такой активности, можно отнести отсутствие отработанных процедур разрешения трудовых конфликтов, слабость институтов, представляющих интересы работников во взаимоотношениях с работодателем. На ухудшение условий труда и техники безопасности, задержки заработной платы работники отвечали снижением интенсивности и производительности труда и т. п.
Практически любой открытый конфликт 90-х с экономическими требованиями неизбежно был направлен против правительства, это вело к политизации трудовых конфликтов в промышленности. Как правило, акции протеста1990-х гг. не приводили к их разрешению. Вышедшим на забастовку работникам выплачивалась часть долгов по зарплате, и они возвращались на рабочие места. Оживление экономики и связанные с этим позитивные изменения на рынке труда в 2005-2008 гг. вызвали к жизни конфликты, которые по своему характеру резко отличались от забастовок прошлых лет. Бастовали работники, трудившиеся в хороших условиях на успешных предприятиях. Выступления 20052007 гг., которые не всегда были официально зарегистрированы как забастовки, вызвали широкий общественный резонанс. Самую большую известность получили забастовки работников автосборочного предприятия «Ford Motor Co» (2005-2008 гг.) в г. Всеволжске Ленинградской области [11]. В 2006-2007 гг. «горячей точкой» стали предприятия Ханты-Мансийского округа, который дает почти 60% всей российской нефти [12]. Осенью 2007 г. практически одновременно бастовали докеры в Туапсе [13], докеры трех компаний Морского порта Санкт-Петербурга [14], водители «Почты России» [15]. В 2007-2008 гг. забастовки прошли на АвтоВАЗе [16], заводе «Хайнекен» в Петербурге [17], бастовали работники ж/д депо компании «Российские железные дороги» [18], рабочие РУСАЛа [19], ЕВРАЗХОЛДИНГа [20] и др.
Несмотря на разную результативность и многообразие форм протестных действий, эти конфликты выступают, на наш взгляд, как «наступательные», в отличие от «оборонительных», и говорят о появлении нового для России типа индустриального конфликта. Возникает необходимость рассмотреть отличительные черты этих забастовок:
1. Изменение характера выдвигаемых требований. На первый план выходят требования повышения заработной платы, направленные на перераспределение увеличивающихся доходов у наемных работников. Их нельзя назвать необос-
нованными, несмотря на видимый рост, рабочая сила для большинства предприятий фактически не дорожала [21].
2. Изменение основного контрагента в трудовых конфликтах. Протестные действия были локализованы на отдельных предприятиях, и требования адресовались только своему работодателю. В предыдущий период основным контрагентом работников в конфликтах выступали властные структуры того или иного уровня. При этом достаточно часто работники и администрация предприятий выступали совместно или администрация транслировала требования работников «наверх», поскольку сама не располагала ресурсами для их удовлетворения.
3. Забастовочные действия носили не стихийный, а организованный характер, причем инициатива исходила не от отраслевых и общенациональных профсоюзных объединений, а от «первичек» - низового профактива предприятий. Трудовые конфликты этих лет практически прервали тенденцию политизации забастовок.
Забастовка не только форма выражения экономического конфликта, но и наиболее бросающаяся в глаза PR-акция. Стремление работников вынести конфликт за рамки предприятия практически всегда влечет за собой проведение сопутствующих публичных акций. Конфликты - это кризисная форма взаимоотношений, и, как любые кризисы, они выполняют миссию насильственного восстановления равновесия. Уровень конфликтности является показателем социальной напряженности на предприятии, в регионе, в обществе. Целые поколения россиян выросли на восприятии забастовки как стачки, разрушительного по своей природе феномена, стоящего в одном смысловом ряду с классовой борьбой, революцией и т. д. В рыночной экономике конфликты выполняют и положительные функции: являются способом принудительного формирования более выгодных условий трудовых контрактов, защищают работников от нарушений трудового законодательства. При этом возникновение, развитие и разрешение конфликтов не предполагает, как правило, нарушения закона ни одной из задействованных сторон. Чем больше забастовки носят законный характер, тем большее количество людей воспринимает этот способ борьбы за свои права и осознает себя гражданами, которые объединяются, чтобы цивилизованно защищать свои трудовые права.
Примечания
1. Hiller A. The Strike. N. Y.: Arno, 1969; Lane Т., Roberts K. Strike in Pilkingtons. Collins: Fontana. 1971; Zetka J. Work Organization and Wildcat Strikes in the U. S. Automobile Industry, 1946-1963 // American Sociological Review. 1992. Vol. 57.
2. Zetka J. Op. cit.
3. Edwards P. Industrial Conflict: Issues in Recent Research // British Journal of Industrial Relations. 1992. Vol. 30.
4. Лушников А., Лушникова M. Право на забастовку: историко-правовое эссе // Правоведение. 2005. № 5. С. 70.
5. Обзор зарубежного законодательства о забастовках и локаутах. URL: http://www.trudsud.ru/ru/docs/ publications/5
6. Киселев И. Я. Сравнительное и международное трудовое право. М.: Дело, 1999.
7. Забастовок может стать больше // Трудовые споры. 2009. № 9. С. 4.
8. Клеман К. Трудовые конфликты в 2008 г.: рабочее движение на распутье. URL: http://www.ikd.ru/ ?q=node/8329
9. Информационный обзор. П. Бизюков, ведущий специалист социально-экономических программ ЦСТП, В. Бизюкова, социолог. URL: http:// www.trudprava.ru/index.php?...1749&from=search (Дата обращения: 12.04.2010).
10. Зайцев А, Клементьева А, Ермаковский С., Карпенков Ю. Стратегия поведения участников забастовки // Социол. исслед. 1998. № 10.
11. URL: http://www.novoteka.ru/seventexp/3215683 (Дата обращения: 22.05.2010).
12. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2009/ 0395/analit03.php (Дата обращения: 17.06.2010).
13. URL: http://www.ikd.ru/node/4451 (Дата обращения: 12.04.2010).
14. URL: http://www.dp.ru/a/2010/06/11/ Peterburgskie_dokeri_groz (Дата обращения: 15.04.2010).
15. URL: http://grani.ru/Politics/Russia/activism/ m.132171.html (Дата обращения: 27.04.2010).
16. URL: http://www.rb.ru>Hовости>.../2007/08/01/ 145819.html (Дата обращения: 12.04.2010).
17. URL: http://www.ikd.ru/node/2721 (Дата обращения: 23.05.2010).
18. URL: http://rzd.ru/wps/portal/press?...selectedDate= 29-04-2008 (Дата обращения: 12.04.2010).
19. URL: http://www.ikd.ru/taxonomy/term/32/ 0?page=4 (Дата обращения: 23.05.2010).
20. URL: http://tr.rkrp-rpk.ru/get.php?1906 (Дата обращения: 12.04.2010).
21. Капелюшников Р. Производительность труда и стоимость рабочей силы: как рождаются статистические иллюзии // Вопросы экономики. 2009. № 4.
УДК 331.109: 338.124.4 (470)
О. М. Хохлова
УРЕГУЛИРОВАНИЕ ТРУДОВЫХ КОНФЛИКТОВ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
В статье выделяются отличительные особенности и этапы развития современных индустриальных конфликтов, условия и факторы возникновения и протекания забастовок, роль законодательства в урегулировании трудовых конфликтов.
The peculiarities and stages of development of modern industrial conflicts are distinguished in the article, along with the terms and factors of emerging and passing of the strikes and the place of the law in settling down work related conflicts.
Ключевые слова: трудовой конфликт, экономический кризис, акция протеста, кризисный период, социально-трудовые права, забастовка.
Keywords: labor conflict, economic crisis, protest action, crisis period, social and labor rights, strike.
С изменением политической формации страны - переходом от коммунистической направленности развития государства к демократической - Россия на протяжении 90-х гг. XX в. перешла к рыночной экономике, многообразию форм собственности и хозяйствования. Среди всех видов общественных отношений политические и экономические отношения являются основными. Они охватывают большую часть социальных групп и индивидов, выступающую наиболее активным потенциалом общества. В посткоммунистический период в центре перемен в обществе находятся человек наемного труда и социальные группы, классы, корпорации, взаимодействующие не только в процессе создания продуктов труда, но и социолизации общества и политическом процессе.
Социально-трудовые отношения возникают между человеком и организацией - собственником средств производства [1].
Особенностью действующего трудового законодательства является то, что наемный работник вступает в трудовые отношения с организацией, заключая трудовой договор. Согласно ст. 15 Трудового кодекса Российской Федерации сторонами трудовых отношений являются работники и предприятие, учреждение, организация. Руководитель организации выступает в качестве представителя работодателя.
Раскрытие сущности понятия «конфликт» имеет множество подходов, несмотря на однозначное - конфликт от лат. сопШскШБ - столкновение.
© Хохлова О. М., 2010
