CC BY
480
О РАЗВИТИИ ИНСТИТУТА ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ИСКЛЮЧАЮЩИХ ПРЕСТУПНОСТЬ ДЕЯНИЯ, В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ
Евтушенко Е.А. - старший преподаватель кафедры
уголовно-правовых дисциплин НОУ ВПО «РСЭИ»
Комплексное исследование института обстоятельств, исключающих преступность деяния, представляется невозможным без исторического обзора причин и источников его формирования. Как отмечал А.Ф. Кистяковский: «только история может дать объяснение причин как современного состояния уголовного права, так и состояния его в предшествовавшие периоды. Его развитие определялось потребностями человеческого общежития различных временных эпох».
Историческому аспекту изучения института обстоятельств, исключающих преступность деяния, в российском уголовном законодательстве посвящены работы многих авторов. Одни авторы подвергают анализу количество норм о данных обстоятельствах в правовых актах разных временных периодов (Е.Б. Казакова), санкции за превышение пределов допустимости причинения вреда при указанных обстоятельствах
990
(И.И. Солодкин), необходимость реформирования (А.В. Лысенко),
230
справедливости (Г.Р. Джаноян). Тем не менее важно отметить, что все без исключения законодательные памятники несут на себе отпечаток той эпохи, в которую они были созданы. Поэтому, на наш взгляд, комплексное
229 Лысенко А.В. О необходимости структурного реформирования системы предупреждения преступности несовершеннолетних // Северо-Кавказский юридический вестник. 2009. № 2. С. 70-73
230 Джаноян Г.Р. Справедливость судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве // Северо-Кавказский юридический вестник. 2009. № 4. С. 92-95
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
исследование правовых норм невозможно без краткого, но содержательного анализа того временного периода, который их породил, а также изучения научно-доктринальных воззрений на те или иные исследовательские аспекты науки уголовного права.
Формирование законодательно - определенных обстоятельств, исключающих преступность деяния исторически начиналось с легального определения такого из них, которое в современном уголовном праве называется «необходимая оборона». И это не случайно, поскольку право обороны от грозящей опасности, будучи естественным по своему происхождению, данным человеку самой природой, уходит корнями в глубокую древность.
Именно с необходимой обороны начинает формироваться институт легально определяемых обстоятельств, исключающих преступность деяния и в русском праве. Однако в силу того что, особенно в древнейший период его становления и развития, оно имело значительно сходство с правом древнегерманским и римским, право самозащиты входило в понятие мести, а поэтому эта эпоха не знала особых постановлений о праве обороны: когда обычное право предоставляло отдельному лицу и его семье наказать того, кто посягал на их права, если они считали возможным поставить какие-либо пределы для его самоуправства, то, конечно не могло быть и речи о регламентации обороны; только с попытками ограничения права мести начинают появляться отдельные постановления об обороне.
Достаточно совершенное нормативное закрепление необходимая
оборона получает в первом кодексе русского феодального права - в Русской
Правде, отдельные нормы которой, с одной стороны, дозволяли убить вора
на месте преступления даже безотносительно его общественного положения,
с другой - ст. 38 содержала оговорку «... если вора держали до рассвета, то
привести его на княжеский двор на суд. Но если вора убьют, а люди видели
его связанным, то надо платить за него». Тем самым уже в это время
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
регламентация права обороны сопровождается и одновременно ограничением самосуда.
Важно отметить, что в период действия Русской Правды психологическое отношение лица к содеянному значения не имело. Это был период так называемого объективного вменения, т.е. отождествления понятия вины как основополагающего элемента субъективной стороны состава преступления с понятием преступления. Под виной понимался сам факт причинения вреда, иначе говоря, факт совершения преступления. Поэтому вызывает удивление факт существования в этот же период норм о необходимой обороне. Однако если учесть, что последние возникли из обычая кровной мести, можно утверждать, что на данном этапе исторического развития уголовной науки и законодательства их правовая природа понималась иначе, чем сегодня. Представляется, что нормы об обороне в тот период не несли в себе заряд либералистских идей, стремления неукоснительно соблюдать принцип справедливости при привлечении лица к ответственности. Они (нормы) представляли собой в первую очередь законодательно закрепленный способ мести, саморасправы за причиненный вред; это подтверждает и тот факт, что в правовых актах того периода отсутствовали указания на соразмерность причиненного вреда, пределы его причинения.
Влияние норм Русской Правды об обороне от посягательства
распространялось на развитие отечественного законодательства вплоть до
второй половины XVII в. Изначально фокусировавшиеся на охране только
отношений собственности эти нормы в последующем в качестве объекта
защиты стали оговаривать жизнь собственника имущества. В частности, ст.
200, 201 Соборного Уложения 1649 г. санкционировали акт самообороны
хозяина дома, на который осуществлялось посягательство, следствием чего
было убийство кого-либо из нападавши, поскольку хозяин защищал себя и
свое имущество. При этом оборона, приведшая к смертельному исходу или
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
ранению, не влекла ни каких последствий для обороняющегося, если он выполнял одно требование: сразу заявлял об этом в приказ или окольным людям. Разновидностью самообороны была и обязанность зависимых людей (холопов, крестьян) защищать господина при нападении на него. В последующем оборона стала допускать защиту прав обороняющегося и других лиц, в защиту жизни и здоровья, целомудрия женщин. При защите же имущества она допускалась даже в том случае, когда вор бежал, но был пойман хозяином и оказал сопротивление; она еще не ставилась в определенные рамки и допускалась вне зависимости от соразмерности нападению и своевременности. Последнее обстоятельство дает полагать, что постепенно регламентация обороны фактически стала включать в себя элементы такого обстоятельства, исключающего преступность деяния, как причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.
В петровские времена, несмотря на появления принципа индивидуальной ответственности, на практике продолжал еще господствовать принцип объективного вменения. Более того, уголовная ответственность наступала даже независимо от наличия конкретной вины в поведении того или иного лица. Законодательство Петра I предусматривало ответственность жен и детей, родственников за правонарушения действительных виновников или вместе с ними. Поэтому можно утверждать, что понимание природы обстоятельств, исключающих преступность деяния, на данном этапе сводилось к отождествлению их с самовластием, т.е. с самостоятельным решением вопроса о виновности лица в обход государственной воли.
Вопросы в законодательстве Петра I о необходимой обороне нашли отражение в Воинских артикулах 1716 г. и в Морском уставе 1720 г и получила специальное наименование: «Нужное оборонение». Правило оборонения излагалось в главе о смертоубийстве, поскольку под правом необходимой обороны понималось право убийства нападающего. Воинские
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
артикулы признавали необходимую оборону при посягательстве на жизнь, а в Морском уставе - при нападении, угрожающем здоровью.
Уложение 1845 г. имело обособленные Общую и Особенную части и так же, как и Свод законов, знало два понятия уголовно наказуемого деяния -преступление и проступок, определения которых в ходе действия Уложения 1845 г. претерпели изменения. Так, в ст. 4 первоначальной редакции Уложения 1845 г. определялось, что преступлением или проступком признается как само приготовительное противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано. При этом в соответствии со ст. 1 к преступлениям относилось всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав власти верховной и установленных ею властей или же на права, или безопасность общества или частных лиц, а в соответствии со ст. 2 проступком признавалось нарушение правил, предписанных для охранения определенных законом прав и общественной или же личной безопасности или пользы.
В уголовном Уложении 1903 г более обобщено и сформулировано понятие необходимой обороны. В этом Уложении к обстоятельствам, исключающим противоправность деяния, также было отнесено исполнение закона и приказа, если приказ не предписывал явно преступного, а также крайнюю необходимость. В статье 45 Уложения 1903 г. вовсе были исключены ограничительные условия. В то же время необходимо отметить, что расширение пределов необходимой обороны представляло неограниченные возможности оправдывать любые насилия, направленные на защиту частной собственности.
Новая историческая веха, изменившая отечественное законодательство, в том числе и исследуемый институт, связана с политическими преобразованиями в России, вызванными революцией 1917 г. Использование уголовного права и, в частности, института обстоятельств, исключающих
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
преступность деяния, как инструмента борьбы со старым прошлым России и установления нового порядка не позволяло советской уголовно-правовой доктрине содержательно сопоставлять этот институт с институтом виновной ответственности.
Впервые понятие необходимой обороны было дано в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г. Согласно этим началам, наказание не применялось к лицу, совершившему насилие над личностью нападающего, если это насилие явилось в данных условиях необходимым средством защиты от насилия его или другого лица, если при этом не были превышены меры необходимой обороны. В этом акте не содержалось никаких указаний о правовой оценке причинения вреда преступнику при его задержании.
В дальнейшем понятие необходимой обороны было закреплено в УК РСФСР 1922 г. и Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. В ст. 19 Уголовного кодекса 1922 г. было немного расширено право необходимой обороны, допускалась защита не только самой личности обороняющегося или других лиц, но и их прав. В советском уголовном законе впервые говорилось о задержании преступника. Правомерное причинение смерти или тяжких повреждений при задержании преступника рассматривалось как необходимая оборона, а превышение мер, необходимых для его задержания, как превышение пределов необходимой обороны.
В 1996 г. был принят «новый» Уголовный кодекс Российской
Федерации. Как отмечал один из его разработчиков А.М. Яковлев:
«Подготовка проекта Уголовного кодекса Российской Федерации была
связана с формированием новых экономических, политических и социальных
отношений, с созданием в России гражданского общества и новой
государственности, закрепленной в Конституции 1993 г.». Отличительной
чертой УК РФ 1996 г. стало выделение в самостоятельную главу, а также
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
расширение законодательного перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния, - впервые в истории отечественного уголовного законодательства.
Более того, эффективная систематизация норм, в которых закреплены исследуемые обстоятельства, является отражением направления современного курса уголовной политики России на либерализацию и гуманизацию законодательства. Реализация данных принципов выразилась, прежде всего, в ведении законодателем в Уголовный кодекс РФ таких механизмов, регулирующих общественные отношения, которые направлены на дифференцированную и справедливую оценку деяний, причиняющих вред объектам уголовно-правовой охраны. Концепция «субъективного вменения» поддерживается не только на уровне официальной уголовно-правовой доктрины, но и в научной среде.
Таким образом, приведенный исторический очерк развития норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, позволяет сделать вывод, что исследуемый институт имеет глубокие исторические корни. Однако нормы об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, не теряют своей актуальности и остаются современным и эффективным средством уголовно-правового регулирования по сей день. Не случайно С.В. Пархоменко отмечает: «Институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, как и любой другой институт права, обеспечивает достижение целей законодательства вообще и уголовного в частности».
Литература:
1. Герцензон А.А. Пути развития советской науки уголовного права за 30 лет // Советское государство и право. 1947. N 11.
2. Жук М.С. Институты российского уголовного права: история развития и соврем. понимание: Моногр. Краснодар, 2010.
3. Джаноян Г.Р. Справедливость судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве.//Северо-Кавказский юридический вестник. 2009. № 4. С. 92-95
4. Зимин А. А. Правда Русская. М.: Древлехранилище, 1999. С.115
5. Казакова Е.Б. История возникновения и правовые проблемы применения необходимой обороны как одного из способов самозащиты // Правовая политика и правовая жизнь. 2008. N 1.
6. Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. Киев, 1882.
7. Лысенко А.В. О необходимости структурного реформирования системы предупреждения преступности несовершеннолетних // Северо -Кавказский юридический вестник. 2009. № 2. С. 70-73
8. Михайлов В.И. Свод законов 1832 г. и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.: общ. характеристика и ситуации правомер. вреда: (обстоятельства, исключающие преступность деяния) // История государства и права. 2010. N 24.
9. Пархоменко С.В. Социально-правовое назначение нормативной основы обстоятельств, исключающих преступность деяния // Российский судья. 2004. N 3.
10. Пионтковский А.А. Меры социальной защиты и Уголовный кодекс РСФСР // Советское право. 1923. N 3. С. 33 - 40.
11. Понятие вины в уголовном праве: ист. и психолого-правовой анализ / И.Я. Козаченко, Е.А. Сухарев, А.Д. Горбуза. Екатеринбург, 1993.
12. Солодкин И.И. Очерки по истории русского уголовного права (первая четверть XIX в.). Л., 1961.
13. Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая: В 2 т. Т. 1. М., 1994.
14. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ (ред. от 24 авг. 2013 г.) // СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 2954.
Электронный вестник Ростовского социально-экономического института. Выпуск № 1 (январь-март) 2016
15. Уголовный кодекс РСФСР от 1 июня 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. N 15. Ст. 153.
16. Фельдштейн Г.С. Учение о формах виновности в уголовном праве. М., 1902.
17. Чельцов-Бебутов М.А. Преступление и наказание в истории и в советском праве. Харьков, 1925.
18. Яковлев А.М. [Выступление]: стеногр. заседания Совета Федерации 22 дек. 1994 г. URL: http://transcript.duma.gov.ru/node/3113/.
