CC BY
42
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2000, Экспресс-выпуск 91: 16-19
О ранних сроках гнездования водоплавающих птиц лесостепных районов Прибайкалья
Ю.И.Мельников, М.Ю.Мельников
Управление по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных Иркутской области, ул. Тимирязева, д. 28, Иркутск, 664007, Россия
Поступила в редакцию 18 ноября 1999
Фенология размножения водоплавающих птиц лесостепного Прибайкалья изучена слабо, специальных исследований по этому вопросу очень мало (Скрябин 1975; Мельникова и др. 1986; Мельников 1998). Обычно в работах по экологии уток приводят лишь самые общие сведения о сроках размножения, зависящих, кроме того, от места расположения участка исследований (Скрябин 1975; Мельникова, Клименко 1979; Мельников 1998). Большинство орнитологов пренебрегает фенологическим материалом, не уделяя внимания его сбору и анализу. Именно поэтому многие временные аспекты размножения водоплавающих Прибайкалья плохо исследованы.
При изучении размножения водоплавающих птиц в Прибайкалье мы обратили внимание на сроки появления ранних выводков у огаря Tadoma ferruginea, кряквы Anas platyrhynchos, шилохвости A. acuta и широконоски A. clypeata. Эти виды гнездятся рано, часто при очень неблагоприятных погодных условиях. На юге Прибайкалья первые выводки огаря и кряквы появляются 23-25 мая, шилохвости и широконоски — 27-30 мая. С учётом больших кладок (8-10 яиц) и продолжительности насиживания (24-30 сут), эти птицы должны начинать кладки в последней декаде апреля, т.е. значительно раньше тех сроков, которые указываются в литературе для данного региона (Скрябин 1975; Мельникова, Клименко 1979).
Наши собственные достаточно обширные материалы также не давали повода предполагать такое раннее размножение. Первые полные ненаси-женные кладки кряквы и шилохвости в дельте Селенги регистрируются со второй декады мая. Очень редко в это время кладки бывают насиженными. Во время контроля гнёзд на учётных площадках в конце мая изредка отмечали вылупление у кряквы и шилохвости, крайне редко у широконоски. Малое число таких гнёзд не давало повода для беспокойства: при больших выборках они практически не отражались на средних сроках размножения уток.
Однако по мере накопления таких фактов и данных о встречах ранних выводков (по возрасту утят можно примерно оценить время начала кладки — Онно 1975; Шинкаренко 1983; Мельников 1998) проявилась картина, вызывающая недоумение. Либо период насиживания в ранних гнёздах значительно короче, чем в кладках, начатых в модальные сроки (для поздних кладок феномен сокращения периода насиживания хорошо известен), либо часть огарей, крякв и шилохвостей начинают гнездиться
гораздо раньше, чем принято считать. Как правило, откладка первых яиц в ранних гнёздах приходится на период, когда основная часть водоёмов ещё скована льдом, а гнездовые стации бывают покрыты снегом (Иркут-ско-Черемховская равнина, Предбайкальский краевой прогиб). Для решения данного вопроса мы предприняли специальные исследования.
Прежде всего мы выявили районы, где встречались необычно ранние выводки уток, и проследили условия там в начале сезона размножения. Во всех случаях это были наиболее прогреваемые участки местности с очень ранними сроками схода снежного покрова и вскрытия водоёмов — обычно небольших мелководных озёр, сильно заросших рогозом ЪрИа 1а-И/оИа. В дельте Селенги это наиболее возвышенные места в верхней и средней частях дельты, обычно заливаемых полыми водами или с большими участками рано оттаявших грязей. На втором этапе работ в первой половине мая провели специальный поиск гнёзд, определяя насижен-ность кладок флотационным методом (Онно 1975; Шинкаренко 1983; \Vestershov 1950). Оказалось, что уже 1-5 мая у рассматриваемых видов встречались насиженные кладки. Последние не представляли большой редкости в дельте Селенги, встречались также на Иркутско-Черемховской равнине (пойма Оки) и в районе Предбайкальского краевого прогиба (долина Куды). В последних двух районах ранние кладки встречались реже, чем в первом, но и плотность водоплавающих в них была на порядок ниже. Несколько гнёзд с полными ненасиженными кладками найдены 28 апреля-1 мая, т.е. первые яйца были отложены 20-22 апреля.
Как правило, ранние гнёзда устраивались в местах, не типичных для водоплавающих птиц и расположенных достаточно далеко от водоёмов (до 1.5 км). В большинстве случаев гнёзда располагались на возвышенных местах среди разреженного леса, около муравейников, нередко под защитой густых ёлочек (7 гнёзд). На открытых участках поймы птицы гнездились в залитых водой кочкарниках среди разреженных ивняков (5 гнёзд). Порой утки использовали для гнездования окраины временных весенних водоёмов (3 гнезда). При гнездовании вдали от постоянных водоёмов утки были вынуждены переводить птенцов к ним по сухим и часто открытым местам. Нужно сказать, что находки расположенных в таких нетипичных местах гнёзд нельзя интерпретировать как попытки птиц избежать беспокойства со стороны охотников и рыболовов. В то время, когда самки начинают столь ранние кладки, только на подобных участках имеются условия для начала размножения. При больших объёмах выборки для какого-либо места (около 100 выводков или гнёзд определённого вида за сезон) всегда встречались самки, начинавшие размножаться очень рано. Следовательно, такие случаи не являются исключением и составляют нормальную картину размножения популяции.
В связи с ранним размножением некоторых самок необходимо обратить внимание на сроки прилёта первых уток на места гнездования. В связи с физико-географическими особенностями Прибайкалья (Флорен-сов, Олюнин 1965), эти птицы на всех участках лесостепи появляются практически одновременно. Различия наблюдаются только в численности птиц. На юге численность уток выше, чем на севере, где в начале прилёта
встречаются лишь единичные пары. Утки держатся в наиболее благоприятных местах (Мельников, Мельникова 1991; Мельников 1998) отдельными парами, реже группами по 3-4 особи. Именно они и приступают к размножению первыми. Это подтверждается многолетними наблюдениями за ходом миграции и гнездования (Мельников 1998). Очень часто ранние кладки появляются до прилёта первой массовой волны мигрантов данного вида. Следовательно, только немногочисленные прилетевшие первыми особи могли приступить к размножению в такие сроки.
По нашим данным, к раннему размножению приступают самые старые птицы местных группировок, сроки размножения которых наиболее соответствуют условиям конкретного района. Интервал между их прилётом и началом размножения в разные годы составляет от 9 до 16 сут. В тёплые и ранние вёсны первые яйца огаря и кряквы появляются 20-22 апреля, когда местность, на первый взгляд, абсолютно непригодна для размножения. В южных районах возможны и более ранние кладки.
Раннее размножение небольшой части особей имеет определённые последствия для популяции. Молодые селезни из ранних выводков (установлено кольцеванием) к 1 сентября почти полностью одевают брачный наряд (Мельников, Мельникова 1990). В случае гибели первых гнёзд, достигающей иногда 70% (Мельников 1982; Фефелов и др. 1995; Mel’nikov 1992), рано гнездящиеся самки способны 3-4 раза возобновлять кладки (Мельников 1982; Mel’nikov 1992), повышая свой вклад в популяцию.
Вместе с тем, ход размножения пластинчатоклювых сопровождается синхронизацией всех процессов в популяции. В первую очередь гибнут самые ранние и самые поздние кладки. В результате, если общая растянутость периода откладки яиц составляет 60-65 сут, то растянутость периода подъёма молодых на крыло — всего 30-38 сут. В этом заключается противоречивость популяционных адаптаций. С одной стороны, комплекс взаимодополняющих адаптаций (повторное размножение, достройка гнёзд и динамичная пространственная структура) направлен на максимизацию воспроизводства (Мельников 1982; Mel’nikov 1992). С другой стороны, факторы среды и, вероятно, определённые популяционные механизмы ограничивают число потомства за счёт повышенной гибели особей, резко уклоняющихся по срокам рождения от нормы. Хорошо известна повышенная гибель поздних выводков (Михельсон и др. 1986; Панченко 1978; Mel’nikov 1992). Тем не менее, поздние выводки постоянно встречаются в популяциях водоплавающих. Следовательно, это компромисс, обеспечивающий выживание наиболее жизнеспособных особей среди менее жизнеспособных в целом группировок (поздних выводков). В этом случае обеспечивается пополнение популяции полноценными особями в любые по своим условиям годы.
Сделанные выводы имеют и прикладное значение. Так, при организации весенней охоты на водоплавающих птиц нельзя ориентироваться на сроки появления первых особей (Мельников 1998). Эта группа птиц обеспечивает воспроизводство даже в самых суровых условиях, когда гибель гнёзд достигает максимальных значений, за счёт возможности неоднократного возобновления кладки (молодые птицы в повторном размно-
жении участия, как правило, не принимают) (Мельников 1982, 1998; Mel’nikov 1992). Поэтому весенняя охота должна начинаться не ранее появления первой массовой волны мигрирующих водоплавающих птиц, с учётом хода их размножения в каждом конкретном регионе. При таких сроках охоты отстрел особей из наиболее ценной группы рано размножающихся членов популяции будет минимальным.
Литература
Мельников Ю.И. 1982. О некоторых адаптациях прибрежных птиц//Экология 2: 64-70.
Мельников Ю.И. 1998. О сроках и продолжительности весенней охоты на водоплавающую дичь в Восточной Сибири /У Охрана и рациональное использование животных и растительных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Иркутск: 177-191.
Мельников Ю.И., Мельникова Н.И. 1990. Линные скопления и миграции пластинчатоклювых птиц на юге Восточной Сибири // Миграции птиц в Азии. Ашхабад: 146-165.
Мельников Ю.И., Мельникова Н.И. 1991. Особенности миграций пластинчатоклювых птиц в Приангарье // Орнитологические проблемы Сибири (тез. докл.). Барнаул: 184-186.
Мельникова Н.И., Клименко Н.М. 1979. Некоторые черты экологии водоплавающих птиц дельты р. Селенги // Экология птиц бассейна оз. Байкал. Иркутск: 31-48.
Мельникова Н.И., Мельников Ю.И., Водопьянов Б.Г. 1986. Фенология размножения пластинчатоклювых птиц юга Восточной Сибири // Изучение птиц СССР, их охрана и рациональное использование (тез. докл.). Л., 2: 62-63. Михельсон Х.А., Меднис А.А., Блум П.Н. 1986. Популяционная экология мигрирующих уток в Латвии. Рига: 1-111.
Онно С. 1975. Время гнездования у водоплавающих и прибрежных птиц в Мат-салуском заповеднике (Эст.ССР) // Сообщ. Прибалт, комиссии по изучению миграций птиц 3: 107-155.
Панченко В.Г. 1978. Видовой состав и структура добываемой части популяций водоплавающих птиц центральных областей и АССР Европейской части РСФСР // Научные основы охраны и рационального использования птиц 14: 228-265. Скрябин Н.Г. 1975. Водоплавающие птицы Байкала. Иркутск: 1-244.
Фефелов И.В., Шинкаренко А.В., Подковыров В.А. 1995. Динамика популяций уток в дельте Селенги// Рус. орнитол. журн. 4, 1/2: 45-53.
Флоренсов Н.А., Олюнин В.Н. 1965. Рельеф и геологическое строение // Пред-байкалье и Забайкалье. М.: 23-91.
Шинкаренко А.В. 1983. К вопросу о кольцевании утиных в Восточной Сибири // 1-я конф. молодых ученых (тез. докл.). Иркутск: 32-33.
Mel’nikov Yu.I. 1992. Compensative reproduction and its role in population dynamics of waterfowl// 9th International Waterfowl Ecology Symposium (WSG-IWRB Conf.). Hajduszoboszlo: 21-22.
Westershov K. 1950. Methods for determining the age of game birds eggs // /. Wildlife Manage. 14, 1: 56-57.
Ю os
