CC BY
30А. В. БУЙСКИХ
О РАННЕМ АТТИЧЕСКОМ ИМПОРТЕ В ОЛЬВИИ
При рассмотрении самых разных вопросов начального периода существования Ольвии, как и любого другого античного центра, основанного в Северном Причерноморье в первой половине VI в. до н. э., обращение к массиву восточногреческой керамики уже давно является нормой. Это вполне оправданно, так как именно этот вид массового керамического импорта, являясь наиболее ранним, позволяет надежно устанавливать, а при необходимости и корректировать датировки самых ранних и потому наименее исследованных слоев и сооружений, а также делать выводы об основных направлениях торговых связей со Средиземноморскими центрами.
На этом фоне обшим является и мнение, что аттический импорт столовой и дорогой парадной посуды в города региона подключается к восточ-ногреческому позднее, в основном, после середины VI в. до н. э., а находки фрагментов сосудов первой половины этого столетия представляют собой большую редкость. Как правило, неизвестны они и в ранних погребениях некрополей. Причем, в настоящее время большая часть документированных находок ранних аттических чернофигурных ваз, представленных преимущественно фрагментами кратеров и киликов рубежа первой - второй четвертей VI в. до н. э., происходит из раскопок Березани и боспорских городов (Березань: Скуднова, 1957, с 48-49; Горбунова, 1970, с. 199-201; 1982, с. 36-39; Борисфен - Березань, 2005, № 129, 133, 153; Пантикапей: Сидорова, 1984, с. 71-72; 1992, с. 173-174; 1992 а, с. 204; Гермонасса: Сидорова, 1987, с. 111]. Что же касается Ольвии, то находки в ней чернофигурных аттических сосудов этого времени традиционно считаются чрезвычайной редкостью, а представлены они в абсолютном большинстве изделиями более поздними, ближе к середине столетия [Леви, 1972, с. 49, рис. 14, 5; Копейкина, 1976, с. 137; Козуб, 1987, с 59; Русяева, Назарчук, 2006, с 169]
Результаты работ Ольвийской экспедиции ИА HAH Украины последних лет дают основание внести существенные коррективы в это распространенное мнение. В юго-восточной части Ольвии, под культурными напластованиями римской цитадели II-III вв. н. э., в настоящее время планомерно исследуются остатки ранних сооружений на уровне материка, среди которых выявлено уже несколько десятков полуземлянок и различного
Боспорские исследования, вып. XXIII
рода ям и углублений1. Их изучение дало значительную коллекцию керамических материалов позднеархаического времени. Предварительная и еще не законченная обработка этой коллекции уже позволила выделить наиболее ранний аттический импорт в Ольвии. Это заставило нас обратиться и к материалам раскопок прошлых лет, хранящимся в фондах Института археологии НАН Украины, Музея археологии Института археологии НАН Украины и Национального заповедника «Ольвия» НАН Украины, в собрании которых также удалось обнаружить неизвестные фрагменты ранних аттических чернофигурных сосудов.
Настоящим украшением ольвийской керамической коллекции являются крупные фрагменты кратеров (рис. I. 1-3), соотнесенные нами с афинским мастером второй четверти VI в. до н. э. Оба сосуда и небольшой фрагмент третьего имеют идентичную схему композиционного построения в виде крупных одноярусных фризовых изображений животных. Невозможно утверждать наверняка, принадлежали ли они все типу колонных кратеров, популярных в первой половине VI в. до н. э., поскольку у одного из них над ручкой отсутствует характерная площадка, соединявшаяся с краем венчика. На первом кратере, под венцом из язычков, изображены пантера с туловищем, повернутым в профиль вправо и головой в фас, наклоняющая лапой голову стоящего перед ней в профиль барана (рис. 1,1). Венчик этого сосуда украшен орнаментом в виде зигзагов, расположенных под углом к краю. Детали морд животных, отдельные части тел и мускулатура подчеркнуты гравировкой. Использованы накладные краски густой пурпур на туловищах животных и для чередования лепестков розеток и язычков под горлом, а также белая краска, которой переданы точки на шее пантеры.
На другом сосуде имеется крупное изображение пасущегося козла влево и незначительный фрагмент от стоящей напротив фигуры, судя по фрагменту, ноги, такого же копытного животного. Язычковый орнамент под горлом этого кратера отсутствует, по венчику - тонкий лучевой орнамент (рис. 1, 2). Не совсем ясно изображение под ручкой, чаще всего, это была птица со сложенными или расправленными крыльями, хотя в нашем случае утверждать это однозначно невозможно - сохранившийся завиток лака не позволяет уверенно трактовать сюжет изображения. Детали переданы гравировкой, использован пурпур. От третьего сосуда сохранился небольшой фрагмент стенки с изображением рогов пасущегося козла, переданных в фас и раздвоенных на концах (рис. 1, 3), идентичных соответствующему изображению на втором сосуде. На первом и третьем фрагменте имеются также восьмилепестковые заполнительные розетки, лепестки и центры которых акцентированы гравировкой. Роспись всех трех сосудов выполнена тусклым светло-коричневым неравномерно обожженным лаком, сплошным, более темным и блестящим
1 Участок Р-25, раскопки В. В. Крапивиной и автора.
Буйских A.B. О раннем аттическом импорте ... l3J5J£lJ=5.!3.!3.!3.!3m!3.!3.!=JJ3.!3.
по горлу, нанесенным прямо на глину. Стилистические особенности передачи деталей на двух крупных фрагментах сосудов, в частности, гравировка, подчеркивающая анатомические детали на крупах, переданная одной, а не сдвоенной, линией, сочетание гравировки и рисунка пурпуром на ребрах животных, прорисовка копыт - свидетельствуют о том, что ольвийские кратеры наверняка вышли из одной мастерской. Более того, несомненно, что эти сосуды расписаны одной рукой и по своим стилистическим характеристикам не выходят за пределы второй четверти VI в. до н. э.
Живописная манера афинских мастеров второй четверти VI в. до н. э.. начиная от Софила, его современников и ближайших последователей, хорошо известна [Papaspyridi-Karusu, 1937, S. 112 f.; Beazley, 1964. p. 19; Bakir, 1981, S. 39 ff.; Boardman, 1997, p. 18-19 ff.]. Небезосновательно считается, что формирование композиций их одно- или двухъярусных живописных фризов, особенно с крупными изображениями копытных животных и кошачьих хищников. водоплавающих птиц и сирен, точная передача мелких деталей анатомического построения, использование многолепестковых заполнительных розеток - происходили под ощутимым влиянием развитой чернофигурной вазовой живописи Коринфа, преимущественно среднекоринфского времени. Прежде всего, это характерные особенности иконографии животных, включая акцентированные гравировкой детали - пантеры в профиль с головой, развернутой в фас, с неизменной и характерной гравировкой по морде и густо расположенными белыми точками на шее, барана с наклоненной головой, льва и барана в той же позе, пасущегося козла влево с треугольной бородой и рельефными рогами, раздвоенными на концах [Атух. 1956, р. 73 ff., pi. 28, Ь-с; 29, a-d; Атух, Lawrence, 1975, pi. 6, Nr. 45; pi. 36, Nr 186-187; pi. 90, An 216; pi. 95, An. 142; 1996, X 39. PI. 46, b; Still well, Benson, 1984, pi. 16, Nr 321; pi. 21, Nr 397; pi. 31, Nr 668, 677, 685; Pemberton, 1989, pi. 26, Nr245],
У коринфских мастеров второй четверти V[ в. до н. э. был заимствован и тип крупного колонного кратера с двухрядной фризовой росписью, в которых нижний фриз имел характерные парные изображения кошачьих хищников с пасущимися козлами или баранами [Bakir, 1974, Taf. 2, 1-2]. Ранние афинские мастера были великолепными художниками-анималистами, поскольку при сравнительной немногочисленности сюжетов и композиций, их многократном копировании и массовом тиражировании, передача индивидуальных особенностей каждого животного, особенно массивных крупов на изящных тонких ногах, часто выполненных силуэтом, или птицы, как правило, отличалась высокой точностью и качеством исполнения, а гравировка и накладные краски умело дополняли силуэтный рисунок. При этом афинские вазописцы часто используют однофризовую роспись, при которой основной композиционный акцент ставится на парные или одиночные изображения животных.
Перечисленные стилистические признаки были характерными для целой плеяды мастеров, работавших в Афинах во второй четверти VI в. до н.э.
!£5i£i]3i£ii3i£îi3J£ii3i£ji3i3i3l3JiîJ£ii£j. Боспорские исследования, вып. XXIII
[Boardman, 1997, p. 19 ff.; Beazley, 1964, p. 13 ff.; 1971, p. 14 ff.]. Речь идет о стилевом направлении, доминировавшем в аттической чернофигурнои вазописи, которая уже была массово ориентированной на импорт. Об этом можно заключить из значительного географического разброса находок фрагментов сосудов этого времени на разных памятниках Средиземноморья и Причерноморья [см. напр.: Schaeffer, Ramage, Greenewalt, 1997. Alt 36; Bakir, 1981, S. 45-48; Feiten 1982, S. 23 ff., Taf. 12-16; Alexandrescu, 1974. Nr. 291 ff.; Горбунова, 1982, с. 39; Сидорова, 1992, с. 212 сл.]. Скорее всего, мощное стилистическое влияние коринфской вазовой живописи на аттических мастеров было ограничено временем существования срсднскоринфского стиля, в котором и доминировали все перечисленные сюжеты, т. е. серединой 570-х гг. до н. э., хотя реминисценции этого стиля продолжали существовать и на начальном этапе позднекоринф-ской вазописи, и у синхронных с нею афинских мастеров (Bakir, 1974, S. 60 f.].
По мнению Дж. Бизли, один из самых поздних афинских вазописцев, работавших в коринфизирующей манере, - это Лидос (560-540 гг. до н. э.). Именно с начальным периодом его длительной и плодотворной карьеры он связывал изготовление крупных ваз и, в том числе, колонных кратеров с одноярусными фризовыми изображениями животных |Beazley Archive, 310255; 310256; 310257; 310259; Beazley, 1964. p. 43 ff.; 1971, p. 47; Boardman, 1997, p. 54). Близкими стилистическими аналогиями ольвийскому кратеру с изображением пасущегося козла являются кратеры, найденные в колодце под стоей Аттала на Афинской агоре и два кратера из музея Фессалоник. Авторы публикаций афинского сосуда и всей коллекции чернофигурной керамики Афинской агоры, правда, не соотнесли его с Лидосом так уверенно, как позднее Дж. Бнзли, отметив лишь, что он выполнен «в его манере» [Thompson. 1956, р. 57-58, pl. 16, a; Moore, Philippides, 1986. Nr 436, p. 851. Ценно также то. что сосуд был обнаружен на агоре в закрытом комплексе, датированном по содержавшимся в нем материалам не позднее середины 60-х гг. VI в до н. э.
С кругом Лидоса связываются и кратеры из музея Фессалоник [Zaphiropoulou. 1970, р. 392 ff., fig. 21. 24-26], хотя, исходя из общей живописной манеры, они выполнены значительно проще в плане проработки деталей анатомии животных и заполнительных розеток, чем афинский и ольвийский кратеры. Нельзя исключать, что они являлись анонимными копиями популярных работ известного вазописца, дополняя тот список, который уже известен [Beazley, 1964, р. 49). Следует отметить, что фрагменты кратера с близким изображением пасущегося козла во фризе найдены в Истрни и, П. Александрсску, отметив его стилистическую близость с мастерской Лидоса, также предположил, что это может быть копия его работ [Alexandrescu, 1974, Nr 311]. Весьма близкими по манере прорисовки деталей мускулатуры пантеры и пасущегося копытного животного являются изображения на плечевом фризе гндрии из Лувра (Е 804), также соотносимой с этим мастером [Tiverios, 1976, Taf. 6, Ь]. Поэтому иконография изображения пасущегося козла является своего рода
БуйскихА.В. О раннем аттическом импорте ... !3.!£l.l£I.3.l3.L3.!£Ii£I.!3.!3.!£J.!3.!3!£l.
определителем живописной манеры Лидоса [Kreuzer, 1998, S. 258, Abb. 7-9]. К этому же типу кратеров примыкает и фрагмент еще одного сосуда с частью фризового изображения утки или лебедя вправо (рис. 1, 4). Скорее всего, такому же кратеру мастерской Лидоса, только колонному, принадлежит еще одна ольвийская находка - ручка - пластина с изображением лебедя со сложенными крыльями влево (рис. 2, 7) (ср.: Feiten, 1982, Nr. 208; Tuna-Nörling, 2002, Nr 109; lacobazzi, 2004, Nr. 47].
Еще несколько новых находок пластинок над ручками от колонных кратеров с изображением мужских профилей влево (рис. 2, 13-14) также связаны с именем Лидоса. Интересно то, что эти и другие фрагменты ранних аттических ваз происходят из жилых и хозяйственных комплексов Ольвии, поскольку ранее они были известны только по немногочисленным находкам на обоих теменосах [Леви, 1964, с. 164-165, рис. 37; Русяева, Назар-чук, 2006, с. 169] и интерпретировались как дорогие вотивные подношения, или в районе агоры [Горбунова, 1964, с. 297]. Теперь же есть возможность констатировать их использование в быту в утилитарных целях. Более того, следует обратить особое внимание, что речь идет о строительных комплексах, расположенных на окраинной заселенной части Ольвии. Находки таких кратеров, как правило, весьма многочисленны и хорошо известны по разным памятникам как собственно Греции, так и северопричсрноморских колоний [см. Пантикалей: Сидорова, 1984, с. 77-78, рис. 4; Сидорова, 1992. с. 173, рис. 1, А]. Ручки ольвийских сосудов, судя по стилистическим особенностям прорисовки мужских профилей и деталей причесок, датируются не позднее середины VI в. до н. э. [Moore, Philippides, 1986, Nr 441, 446, 448].
Скорее всего, стилистически близким сосудам принадлежат и другие мелкие фрагменты стенок кратеров с аналогично прорисованными заполнитель-ными розеттами (рис. 2, 6. 8). С этим же стилистическим направлением, доминировавшим в ранней чернофигурной аттической вазописи, соотносится, скорее всего, си 1С. один фрагмент кратера с изображением лап и части крыла водоплавающей птицы или сирены (рис. 2, 3), хотя в силу фрагментарности привязывать его только к мастерской Лидоса рискованно. Тем не менее сюжет изображения, использование пурпурных полос по широкой полосе лака под фризом подсказывают, что и этот сосуд не выходит за пределы середины VI в. до н. э. Более поздней реминисценцией коринфизирующего стиля являются фрагменты стенок закрытого сосуда с изображением части крыла птицы и ног копытного животного с разделительными рядами точек (рис. 2, 11). Стилистические особенности изображения, манера прорисовки крыла и копыта позволяют датировать такой сосуд уже после середины, третьей четверти этого столетия.
Кроме кратеров с изображениями животных, со стилистической манерой раннего Лидоса или его современников уверенно связывается еще ряд фраг-ментнрованных сосудов. Фрагменты двух стенок принадлежали крупным кратерам с изображениями воинов в полном вооружении, в коринфских шлемах
!£Jl3.!rli3J£ii£ii3i£ii3l£i.!£li£ii£Ji£i.!£i.!3i£i. Боспорские исследования, вып. XXIII
и со щитами (рис. 2, 9-10). Изобразительная манера, густой пурпур на шлемах, статичная композиция стоящих в полный рост фигур, головой касающихся фриза из язычков под горлом, находят близкие аналогии в работах мастеров этого времени [см. напр.: Alexandrescu, 1974, Nr 301; Feiten, 1982, Nr 204]. И, наконец, работе мастеров того же круга принадлежит стенка еще одного кратера или амфоры с изображением обнаженного всадника влево с характерной ниспадающей на плечи прической, касающегося головой язычков под горлом (рис. 2, 12) |Alexandrescu, 1974, Nr 304; Zaphiropoulou, 1970. fig, 30-31].
В репертуар работ афинских живописцев второй четверти VI в. до н. э. входили леканы с крышками [Moore, Philippides, 1986, Nr 1330-1336], которые также являлись важной статьей аттического импорта в Причерноморский регион (см.. напр. в Истрии: Alexandrescu, 1974, Nr 340-343; 2005, С 84; на Березани: Горбунова, 1982, рис. 2, б; в Пантикапее: Сидорова, 1984, с. 83, рис. 7; 1992, с. 213, рис. 8|. Крышки имели несколько живописных фризов, в которых чередовались копытные и кошачьи животные, водоплавающие птицы и сирены. К крышкам такого типа относится ольвийский экземпляр (рис. 2, I) с корзинкой лучей у основания ручки и частью фриза с изображением пантеры вправо и головой в фас, а также лебедя в фас с расправленными крыльями. Детали подчеркнуты гравировкой и накладными красками. От другой подобной крышки сохранился низ нижнего фриза с изображением крупных лап водоплавающей птицы (рис. 2, 4). Аналогичные в стилистическом отношении фрагменты крышек лекан с сиренами и кошачьими хищниками были найдены на ближайшем к Ольвин поселении ее сельской округи - Широкой Балкс-I (рис. 2, 5) [см. также крышку еще одной леканы: Рабичкин, 1951, рис. 34]. Обе эти крышки, исходя из манеры проработки крыльев, относятся ко времени не ранее середины VI в. до н. э.
Отдельного внимания заслуживает фрагмент вертикального венчика парадной амфоры-лутрофоры (рис. 2, 2) с изображением пояса из близко расположенных крупных одиннадцатилепестковых розеток, лепестки которых вписаны в две окружности, очерченные циркулем. Центры розеток прочерчены рукой. По лаку лепестки через один покрыты пурпуром, причем нечетное количество лепестков повлекло сбой ритма их чередования. Высокое качество прорисовки розеток, предварительная разметка, сам тип расписной парадной амфоры с высоким узким горлом позволяют видеть в этом фрагменте работу более раннего мастера, чем Лидос, для которого сосуды с такими морфологическими признаками нехарактерны. Утверждать наверняка это сложно из-за небольших размеров фрагмента, однако близкие аналогии по манере выполнения розетты, вписанной в предварительно вычерченный круг, можно видеть во фрагменте, найденном на Афинской агоре и датированном концом первой - началом второй четверти VI в. до н.э. [Moore, Philippides, 1986, Nr 605, ср. также: Nr 6|. Фрагменты сосудов с подобными техническими и живописными характеристиками многолепестковых розетт, как правило, относятся к тому же времени [Alexandrescu, 1974, Nr 300; Feiten, 1982, Nr 144, 152; Kreuzer 1998 a, Nr 18-19].
Буйских А.В. О раннем аттическом импорте ... l3i5.!£!.[£i.!£îJà.!£iJ£î.!£l.!5.!£l!3.!£l.!3.
К сказанному можно добавить, что амфоры-лутрофоры с аналогичным вертикальным венчиком, по которому густо посажены многолепеегковые розетты, соотнесены с мастерскими мастера Горгоны и Софила [Papaspyridi-Karusu. 1937,Taf.60; Scheibler, 1961. Abb. l,2;Bakir, 1981, A 14. Taf. 49-51; B. 4: Taf. 71; Boardman, 1997, fig. 27; см. также: Tuna-Nôrling, 2002, Nr 67]. С кругом Софила, причем его поздней фазы, ок. 580-570 гг. до н. э. связан динос из Гортина с аналогично посаженными многолепестковыми розеттами по венчику, вписанными в предварительно прочерченными циркулем окружности (Bakir, 1981. В 2. Taf. 80]. Поэтому и предположение о вероятной принадлежности ольвийского фрагмента одной из этих мастерских, несмотря на всю смелость, вполне реально, учитывая, что фрагменты ваз, атрибутированных с Софи-лом, уже известны среди материалов Березани [Скуднова, 1957, с. 48-49].
Кроме того, при исследованиях Восточного теменоса Ольвии были найдены несколько фрагментов парадных амфор с изображениями львов [Леви, 1964, с. 163-164. рис. 37]. Е. И. Леви не ставила своей задачей точное определение найденных фрагментов, верно указав лишь только на их общую принадлежность ранним афинским мастерам. Однако стилистические особенности прорисовки морды льва с оскаленной пастью, высунутым языком и зубами, проработанными белыми точками, на одном фрагменте и гривы льва с использованием длинных прядей пурпура на другом (не исключено также, что оба фрагмента принадлежали одному сосуду), позволяют соотнести их с мастером Горгоны [Scheibler, 1961, S. 6 ff.; Boardman, 1997, p. 17]. Этот мастер, как и Софил, работал в первой - рубеже первой и второй четвертей VI в. до н. э. В настоящее время находки сосудов обеих мастерских являются самыми ранними среди известного аттического импорта в Ольвии.
Среди привозных аттических сосудов второй четверти VI в. до н. э., кроме закрытых форм, значительное место занимают килики Сиана, соотнесенные с несколькими афинскими живописцами [Beazley, 1964, р. 21; Boardman, 1997, р. 31 ff.]. В Ольвии их импорт вплоть до настоящего времени практически неизвестен, хотя в бсрезанской коллекции они имеются [Скуднова, 1955, с. 35-37; Борисфен-Березань, 2005, № 133]. Между тем, среди ольвийс-кнх находок последних лет имеется несколько интересных экземпляров, позволяющих корректировать и эту устоявшуюся точку зрения. Это, прежде всего, археологически целый килик на высокой полой ножке с изображением скачущих всадников вправо и бегущих фигур (сохранилась мужская фигура в длинном хитоне, написанном пурпуром) (рис. 3, 1). Абсолютной аналогии нам найти не удалось, но кавалькады всадников, правда, развернутых преимущественно влево, типичны для двух наиболее известных мастеров этого типа сосудов - мастеру С и Taras. Кавалькады были характерны в основном для среднего периода творчества мастера С, охватывавшего первую половину 560-х гг. до н. э., а также раннего и среднего периодов мастера Taras, которые целиком охватывают 560-е гг. [Brijder, 1983, pl. 16, b: 28. 1].
!£îi£îi3i£!J£ji£jiiji£ii£ii£ii£ji3i£îl5J£ji3i5. Боспорские исследования, вып. XXIII
Всадник на вздыбленном скакуне в центральном медальоне также является редкостью, стилистически он близок мастеру Taras [Brijder, 1983, pl. 36, Ь]. Для обоих мастеров характерны внутренние медальоны в обрамлении круга из язычков, внешний контур которых украшен точечным декором.
Второй крупный фрагмент килика содержит изображение батальной сцены (рис. 3, 2), также весьма популярной у обоих упомянутых мастеров, причем такие сцены характерны и для поздних периодов их творчества, охватывающих 550-е гг. до н. э [Brijder, 1983, pl 14, d, е; 2.3, а; 33 а] Другому килику с аналогичной батальной стеной принадлежат еще несколько фрагментов (рис. 3, 3). Один фрагмент принадлежит килику с изображением пирующих симпо-сиастов (рис. 3, 4), причем поза симпосиаста с подогнутой правой рукой на фоне подушки характерна дня работ мастера Taras второй половины 560-х -550-х гг. до н. э. [Brijder. 1983, pl. 316. Ь]. Еще один небольшой фрагмент килика содержит изображение изогнутого в танце женского торса в хитоне, покрытом густым пурпуром (рис. 3, 5). В силу небольших размеров фрагмента определить живописную композицию сосуда невозможно, однако наверняка это был дионисийский сюжет, такой как, например, на позднем килике Сиана из Геттннгена [Isler-Kerényi, 1999, S. 561. Abb. 6-7]. И, скорее всего, работе мастера С первой половины 560-х гг. до н. э. принадлежат фрагменты центрального медальона килика с характерным язычковым орнаментом и точками в наружном кольце (рис. 3, 6) [Brijder, 1983, pl. 34, а; см. также: Iacobazzi, 2004, Nr 25]. Второй медальон с фрагментированным изображением вздыбленного скакуна (рис. 3, 7), скорее всего, также принадлежит сосуду типа Сиана, однако в силу фрагментарности, точное определение мастерской затруднено. Несомненно лишь то, что характеру проработки язычков, заключенных в овоидный контур, этот сосуд не выходит за пределы середы VI в. до п. э.
Говоря о раннем аттическом импорте в Ольвии, нельзя пройти мимо наблюдения Дж. Бордмана относительно основных направлений торговли аттическими вазами во второй четверти VI в. до н. э. в Средиземноморье. Исследование больших музейных коллекций с целыми формами, происходящими в основном из некрополей, позволило ему высказать предположение, что в торговле аттическими расписными вазами известных мастеров этого времени наблюдалась определенная специализация рынков сбыта. При этом для мастерских, производивших килики Сиана, в отличие от мастерской Лндоса, в качестве рынка преимущественно использовалось западногреческое направление [Boardman, 1997, р. 33). Однако детальное изучение северопричсрноморс-ких материалов показывает, что этот рынок не менее перспективен для исследования динамики импорта ранней керамической продукции из Аттики. Публикуемые находки сосудов Сиана из Ольвии, при очень небольшой выборке коллекции и высокой степени ее фрагментарности, тем не менее, вместе с уже известными материалами из других памятников региона, и в первую очередь, Бсрсзани [Скудиова, 1955, с. 37], позволяют уверенно включить
7 ВИХХШ
97
Буйских А.В. О раннем аттическом импорте ... !£5.!3.!£I.!£l.!3.!=I.!=lJ3j£L!£I.!3.!£3.!3i3.
ссверопричерноморский регион в один из активных рынков сбыта этой высококлассной продукции. А вместе с находками в Ольвии фрагментов сосудов других ранних афинских мастерских [напр.: Леви, 1964, с. 163-164, рис. 37], они позволяют уже на новом уровне вернуться к теме начала поставок аттического импорта в Черное морс, его количественного и качественного состава. Кроме того, уже очевидно, что распространенная в отечественной историографии общая точка зрения об общем невысоком имущественном уровне первопоселенцев греческих апойкий региона также подлежит корректировке, принимая во внимание высокий художественный уровень публикуемых фрагментов сосудов, принадлежащих лучшим афинским вазописцам своего времени.
ЛИТЕРАТУРА
Борисфен - Березапь. Начало античной эпохи в Северном Причерноморье Каталог выставки. -
СПб.: ГЭ, 2005,-152 с. Горбу/шеи К С. Чсрнофигурный кратер мастера Лидоса // СА. - 1964. - № 3. - С. 297-301. ГЪрбунова К, С Килнк с комастамн из раскопок на Березами в 1966 г //СА - 1970. ->4. - С 199-201 ГЪрбунова К С. Аттическая чернофигурная керамика из раскопок 1962-1971 гг на участке «Г» о. Бсрезань // Художественные изделия античных мастеров. -Лспипгрид: Искусство, 1982.-С. 36-49.'
Kujyfi Ю. И. Аттическая керамика // Культура населения Ольвии и ее округи в архаическое
время. - К.: Наукова думка, 1987 - С. 57-71 Копейкшш Л. В Некоторые итоги исследования архаической Ольвии // ХКААМ. - М.: Наука, 1976 -С. 131-142.
Леки Е. /I Материалы ольвпнекого тсмсноса //Ольвия. Теменос и агора. - М.-Л., Наука, 1964 -С. 131-174.
Леей Е. И. Архаическая керамика из раскопок Ольвийской агоры 1968-1969 гг. // КСИА. - !972. — Вып. 130. - С. 45-52.
Рабичкчп Б M Поселение у Широкой Балки // КСИИМК. - 1951 - Вып. 40. - С. 114-124. Русяека А С, Пашрчук В. If Аттическая чернофигурная керамика//Древнейший теменос Олъ-
вин Понтийской. - Симферополь. 2006. - С. 169-173 (МАИЭТ. - Suppl. 2). Сидорова H А. Чернофигурная керамика из Паптнкапся (раскопки 1959-1969)//СГМИИ - 1984.
- Вып. 7.-С. 71-110.
Сидорова Н. А. Архаическая керамика из раскопок Гсрмопассы//СГМИМ. - 1987. - Вып. 8. - С. 110-125. Сидорова Н. А. Чернофигурная керамика из раскопок Пантикапея 1945-1958 гг IIСГМИИ. - 1992
- Вып. 10.-С. 173-203.
Сидорова H. А Чернофигурная керамика из Пантикапея (раскопки 1969-1984 гг.) // СГМИИ. -
1992 а.-Вып. 10.-С. 204-236. Скудпови В. Аттические черпофпгуриые килики из Березами // СГЭ - 1955. - Вып. 8. - С. 35-37. Скудпони В. Обломки чернофигуриых сосудов мастера Софилоса из Березани // СГЭ. - 1957. -Выи. 12.-С. 48-49.
Alexaiulrescit /' La ccramiquc d'époque archaïque cl classique (Vile - IVc s.) (Histria IV). ■ Ducurcçti, Paris. 1978. - 143 p., 71 pl.
Alt'xantltvscu V La zone sacrée d'époque grecque (fouilles 1915-19S9) ( Histria VII). - Bucureçti, 2005. - P. 329-411 Aniy.x D A. The Celedakis Painter II Hesperia. - 1956. - Vol. XXV. - P. 73-77.
Лшу.х D. A., iMwrcnce P. Archaic Corinthian Pottery and the Anaploga Well. - Princeton. N. Jersey. 1975
(Corinth. - Vol. VII.-P. II).- 178 p., 112 pi. Amy.x D. A., Lau rence I' Studies in Archaic Corinthian Vase Painting. - Princeton, 1996. - 164 p., 64 pi (Hesperia - Suppl. 28|.
I£l!£li3i3j£ii£îi3iiii3i£îj£li3i£ii£î.!£li£ii3. Боспорские исследования, вып. XXIII
Bakir Т. Der Kolonnetenkralcr in Korinth und Altika zwischen 625 und 550 v. Chr. - Würzburg: Konrad
Triltsch. 1974. -81 S.. 16Taf. Bakir G. Sophilos. Ein Beitrag zu seinem Stil. - Mainz a. Rhein: Philipp von Zabern. 1981 - 84 s., 194 Abb BeazleyJ. D. The Development of Attic Black-Figure. -London: Cambridge University Press. 1964 - 127 p., 49 pl.
Beaäey J D Paralipomena. - Oxford: University Press, 1971. - 6S0 p.
Beazley Archive - Pottery. Painters and Potters: (электронный ресурс) / J. Bcazley // Точка доступа:
http://www. Beazley.ox.ac.uk/Pottery/default htm (10 II. 2009). Boardman J Athenian Black Figure Vases. - London: Thames and Hudson. 1997 (Repr. 1991 ). - 252 p. BrijderH. A. G. SianaCups 1 and ComaslCups (Allard Pierson Series. - Vol. 4). - Amsterdam, 1983. - 316 p., 104 pi.
lacobazzi В Le ceramiche attiche a figure nere. - Vol. I. - Bari: Edipuglia, 2004. -276 p. -(Gravisca. - V). Isler-Kerényi С. Frauen um Dionysos vom 7. Jahrhundert bis um 540 v. Chr. // AA. - 1999. - S. 553-566. Kreuzer B. Eine lekanis in Florenz - zwei Maler teilen sich die Arheit // AA. - 1998. - S. 253-270. Kreuzer B. Die attisch schwarzfigurige Keramik aus dem Heraion von Samos (Samos XXII). - Bonn: Rudolph
von Habelt Gmbh. 1998.-230 S., 14 Bl.. 58 Taf. Fellen W. Attisch-schwarzfigurige und rotfigurige Keramik // Alt-Ägina. - II. I. - Mainz/Rhein. 19S2. -S. 23-55.
Moore M. В.. Philippides M. Z. P. Attic Black-Figured Pottery. - Princeton, N. Jersey, 1986 (The Athenian
Agora - Vol. XXIII). - 382 p., 124 pl. Papaspyridi-Karusu S. Sophilos. Die Pinakes des Sammlung Vlastos//AM. - 1937. - Bd. 62. - S I 11-135 Pemberion E. G. The Sanctuary of' Demeter and Kore. The Greek Pottery. - Princeton, N. Jersey. 1975
(Corinth. - Vol. XVIII. - P. I). - 236 p., 61 pi. Scliaeffer Ju. S.. Ramage N. H., Greenewall С. H. The Corinthian, Attic, and Lakonian Pottery fromSardis. -
Cambridge/Mas., London, 1997. - 152 p.. 66 pi. Scheibler /. Olpen und Amphoren des Gorgomalers // Jdal - 1961 - Bd. 76. - S. 1-47. Slillwell A. N.. Benson J. L. The Potter's Quarter. The Pottery. - Princeton. N. Jersey, 1975 (Corinth - Vol XV
-P. III).-434 p., 126 pi. Thompson H. A. Activities in the Athenian Agora: 1955 // Hesperia. - 1956. - Vol. XXV. - P. 46-68.
Tiverios M. A. HO A YAOI und sein Werk. - AOiïvui, 1976. - 160 S., 100 Tai. Tuna-Nörling Ya. Attische Keramik aus Phokaia (Eski-Foça)//AA. - 2002/1S 161-231. Zaphiropoulou Ph. Vases peints du musée de Salonique // BCH. - XCIV. - 1970. - II. - P. 361-435.
А. В. Буйських ПРО PAH HI Й АТТ1ЧНИЙ 1МПОРТ В ОЛЬВП Резюме
В статл публжуготъея hobî знахщкн фрагменлв парадного чорноф1гурного посуду, що належать раншм афшськнм майстрам neptuoï половшш VI в. до н. е., як! походять з розкопок Ольвп переважно останшх рокш. Разом ¡з нечисленними фрагментами посудим, що були BlaoMi рашше, видшеш покп щепоодиною фрагменти вазописшв neptuoï-рубежу першо'1-друго1 чвертен цього стстття, яю стввщнесеш с майстрами Горгоннта Софтом. Чпслепиим вже можна вважати ¡мпорт друго1чверт1 VI в. до н е., представлений фрагментами KpaTepie, найбшьш близьких стшпстично майстерн1 Лщоса, а також килшв Ciaita, переважно майстр1в С i Taras. Ольв1йськ1 знахщкн дозволяють по-новому розглядатп питания, повтязан1 з торпвлею Аф1н i швн1чпопричорноморських цептрт, зокрема Олып! в nepmirt половши VI в до и. е.
Буйских А.В. О раннем аттическом импорте ... !£J.!3.!3i3.!3.!3.!£l.!£îJ£î.!£î.!£j.!3.!£l.!£j
Л. В. Буйских
О РАННЕМ АТТИЧЕСКОМ ИМПОРТЕ В ОЛЬВИИ Резюме
В статье публикуются новые находки фрагментов парадных чернофигурных сосудов, принадлежащих ранним афинским мастерам первой половины VI в. до н. э., происходящие из раскопок Ольвии в основном последних лет. Наряду с теми немногочисленными фрагментами сосудов, которые были известны ранее, выделены единичные пока еще фрагменты вазописцев первой - рубежа первон-второн четвертей этого столетия, соотносимые с мастерами Горгоны и Софилом. Многочисленным уже можно считать импорт второй четверти VI в. до п. э., представленный фрагментами кратеров, стилистически наиболее близких мастерской Лндоса, а также киликов Сиама, преимущественно мастеров С и Taras. Оль-вийские находки позволяют по-новому рассматривать вопросы, связанные с торговлей Афин и северопрнчерноморских центров, в частности, Ольвии в первой половине VI в до и. э.
A. V. Buiskikh ON EARLY ATTIC IMPORTS IN OLBIA Summary
New fragments of gala black-figured vessels belonging to the early Athenian masters of the first half of the 6''1 century BC, originating from the excavations of Olbia in recent years mainly are published in the article. Along with those new fragments of vessels, which were known previously, single fragments of the vase painters of the first and the first-second quarter of this century, as related to the masters of Gorgon and Sofily, have been identified.
Import of the second quarter of the 6m century BC, which shows fragments of craters, stylistically closest to the workshop of Lidos, and also ky likes of Sian, mostly of S and Taras masters can be considered as multiple. Findings from Olbia allow us to consider questions, related to Ihe trade relations of Athens and north Pontic area centres, Olbia in particular, in the first half of the 6"'century BC in a new way.
Боспорские исследования, вып. XXIII
Рис. I.
1-4 - кратеры. I) 0-2007/Р-25/2916; 2) 0-2009/Р-25/3013; 3) 0-2005/Р-25/2670; 4) 0-88/Р-25/1581.
Буйских А.В. О раннем аттическом импорте ... !зШ!зМ.!зЖ!з.!зЖ!зМ!з.!з.!£1.
О 5 10 см
|—I—I—I—I—|—I—I—(—и—|
Рис. 2.
1, 4-5 - крышки лекан; 2. 3. 6. 8-9. 11 - амфоры: 7. 10. 12-14 - кратеры. I) 0-47/1131; 2) 0-64/1187; 3) 0-50-69/6н; 4 ) 0-66/1824; 5) 0Ш-49/875; 6) 0-57/1394; 7) 0-2009/Р-25/212; 8) 0-2007/Р-25/1919; 9) 0-2009/Р-25/ 2135; 10) 0-66/858; II) 0-2008/Р-25/178; 12) 0-99/Р-25/Ю87; 13) 0-2009/Р-25/2980; 14) 0-2007/Р-25/1977.
!3i3i3l3i3i3i3i3i£ji3.!£íi3i£íi3.!£3i£ii£í. Боспорские исследования, вып. XXIII
О 5 10 см
ш
U см
Рис. 3.
1-7 - чаши Смана. 1) 0-89/Р-25/1337; 2) 0-96/P-2S/16I6; 3) 0-96/P-25/1446-1503; 4) 0-2008/Р-25/283; 5) 0-2008/Р-25/1072; 6) 0-96/Р-25/1398; 7) 0-99/Р-25/2563.
