CC BY
53
Xcops/Mja А. К. 2002: Iaioxwia ayyeia ало та еМтцтстка vexpoxacpsia xriq XaAxiSai; // Е' Етпсттщоуисг] ZuvavTr|OE yia xr|v EAlewaxiicrj Керацисг). XpovoXoyixa jtpoßArmaxa. КХешха Euvo^a — Еруастпрщ. Пракхиса. Афтууа.
ХатСцЗакг/д П. I. 2004: ЕгбаЛюцорсра сткеиг) ало тг| Af|Xo // Е7патгцяткг| Zuvavniae yia xTiv EXlevicmicri Kepajiiicri. XpovoXoyiKa лрор^гцхаха. KXsiaxa Iwok — Epyacrnipia. Bo^oq. 17-23 АтгрЛои 2000. Пракхиса. 367-392.
FUNNY DRINKING VESSEL FRAGMENT FROM TAMAN PENINSULA
D. V. Zhuravlyov
The article presents a fragment of the 5 th century BC ceramic Greek drinking vessel with a phallus-shaped spout ("dirty trick"), found in the settlement of Golubitskaya 2 in Taman Peninsula. It also considers similar finds both in and beyond Northern Black Sea Region.
Key words: classical archaeology, Northern Black Sea Region, vessel with a phallus-shaped spout, ancient Greek symposion.
© 2012
А. Н. Букина
КОРИНФСКИЕ КОТИЛЫ ШАБЛОННОГО СТИЛЯ ИЗ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ В СОБРАНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ЭРМИТАЖА
В Государственном Эрмитаже хранится группа целых и фрагментированных коринфских глиняных чашек-котил с росписью шаблонного стиля из раскопок в Северном Причерноморье. В статье суммируется их типология, датировки (от второй четверти 6 до конца 5 века до н. э.), статистика находок в четырех причерноморских центрах (Березань, Ольвия, Нимфей, Пантикапей), представлены таблицы профилей, охарактеризовано место котил шаблонного стиля в общей системе классификации керамических сосудов древнего Коринфа.
Ключевые слова: коринфская расписная керамика, шаблонный стиль, котила, Березань, Ольвия, Нимфе, Пантикапей.
Котила — греч. «углубление, чашка»1; так же называлась мера жидких и сыпучих тел2. Применение слова «котила» к чашам, рассматриваемым в нашей статье, соответствует научной традиции, заложенной Т. Панофкой и его «Исследованием подлинных названий греческих ваз»3. Следуя Панофке, современные специалисты подбирают греческим вазам квазидревнегреческие названия, кото-
Букина Анастасия Геннадьевна — научный сотрудник Отдела античного мира Государственного Эрмитажа, кандидат искусствоведческих наук. E-mail: [email protected]
1 Поспишил 1890, 531.
2 Lang, Crosby 1964, 44-47.
3 Panofka 1829.
рые они, на тех или иных основаниях, выводят из античных письменных источников. Вероятно, что «котила» — один из тех терминов, который употребляется «в общем корректно»4. В связи с коринфским гончарным производством котилой называют чашу с широким туловом, сужающимся книзу, прямым краем, округло выпуклыми стенками, двумя горизонтальными петлеобразными ручками, круглыми в сечении, на кольцевом поддоне, край которого отогнут наружу. Эта форма была изобретена в Коринфе5, и котилы преобладали среди керамических чаш для питья из Коринфа уже начиная с позднего геометрического периода (после ок. 750 — ок. 725/720 гг. до н. э.). Сохранились многочисленные сосуды этой формы с чернолаковым декором и росписью в разном стиле протокоринфского6 (ок. 725/720 — ок. 620/615 гг. до н. э.) и зрелого коринфского7 периодов (ок. 620/615 гг. до н. э.).
Чтобы оценить, какое место занимают среди этих памятников котилы именно шаблонного стиля, необходимо кратко охарактеризовать систему производства чаш указанной формы в целом. Поэтому отметим, что с конца VII в. до н. э. это производство в Коринфе носило массовый характер; это было связано с тогдашним широким общесредиземноморским экспортом коринфских керамических сосудов вообще8. При этом, как полагал Дж. Бенсон, уже в конце VII в. до н. э. хозяева гончарных мастерских Коринфа столкнулись с растущей конкуренцией со стороны афинских производителей чаш для питья. Они были вынуждены предложить покупателям товар нового стандарта (большей вместимости и с более привлекательным, чем ранее, декором)9. Форма котил начала меняться. На смену высоким узким чашам протокоринфского периода, для которых также был характерен выпуклый профиль дна, пришли котилы, в которых можно проследить общую тенденцию к расширению тулова и ко все более горизонтальному дну10. Чаши раннего коринфского периода (ок. 620/615 — ок. 595/590 гг. до н. э.) отличаются равномерной выпуклостью стенок и все еще узким поддоном11. Потом появились котилы среднего коринфского периода (ок. 595/590 — ок. 570 гг. до н. э.); они стали шире, площадь дна постепенно увеличилась, а стенки понемногу стали спрямляться.
Что касается декора керамических котил, то изделия лучшего качества украшали чернофигурной росписью. В условиях нового массового производства для них, наряду с новой формой, был выработан новая основная схема росписи. Снаружи чаши у края рисовали пояс с язычками, ниже фриз с животными (чаще всего с пантерами и козлами) и густо заполняли фон фриза орнаментом; у дна, как правило, размещали фриз с направленными вверх лучами; дно снизу декорировали концентрическими кольцами, внутри сосуд окрашивали лаком. Изображения в чернофигурном стиле исполняли, нанося на поверхность вазы силуэты фигур и элементы узоров при помощи темной гончарной краски («лака»); изображение
4 Boardman 1974, 195.
5 Coldstream 2003 (1977), 16S.
6 Benson 19S9; Schaeffer, Ramage, Greenewalt 1997, 8-15.
7 См. Benson 1983.
8 Benson 1985.
9 Benson 1985.
10 Amyx 1989, 458.
11 Blegen, Palmer, Young 1964, 105.
дополняли наложенными по лаку земляными красками (прежде всего, красной охрой, т. н. «пурпуром», и красками других оттенков), а также белилами; внутренние контуры гравировали (иногда гравировки заполняли белой краской).
Систематизация коринфских мастеров, которые занялись с конца VII в. до н. э. производством подобных росписей, как полагал тот же Бенсон, позволяет выделить среди них вазописцев наивысшей квалификации (они обращались к росписи котил время от времени), компетентных вазописцев средней руки (они специализировались в росписях котил, и их изделия имеют вполне приемлемое художественное качество) и широкий круг второстепенных мастеров-подражателей (настоящая массовая продукция)12. Кроме чернофигурной, в арсенале коринфских вазописцев было еще несколько техник декорирования сосудов вообще и котил в частности. Более того, число сохранившихся коринфских чернофигур-ных ваз — составлявших, очевидно, сегмент продукции наивысшего качества — уступает числу сосудов, целиком декорированных темным лаком (чернолаковых) или расписанных без гравировки.
Основную современную классификацию коринфских чернолаковых котил предложила Х. Палмер13. Из наблюдений, сделанных этим автором, мы можем заимствовать размерную классификацию коринфских керамических котил вообще: полноразмерные (выс. более 8 см), маленькие (выс. 5-8 см) и миниатюрные (менее 5 см в высоту)14. Мы будем применять эти термины для характеристики чаш шаблонного стиля. Нужно отметить, что все описанное выше относится, прежде всего, к истории производства и эволюции полноразмерных коринфских котил.
Что касается расписных чаш этой формы, декорированных без гравировки, то на них встречаются фигурные изображения силуэтного стиля15 и орнаменты линеарного16 и шаблонного стилей. Такой декор исполняли только кистью, без дальнейшей деталировки резьбой и без нанесения накладных охр и белил. Технически эти типы росписи (как орнаментальные, так и фигурные) продолжают традицию, сложившуюся в вазописи геометрического периода17. Примечательно, что среди котил с изображениями животных в силуэтном стиле преобладают маленькие. Возможно, декорирование маленьких (вероятно, более дешевых) чаш естественным образом входило в сферу деятельности вазописцев низшей квалификации, а не мастеров-специалистов в чернофигурной росписи. Это определенно можно отнести также к производству ваз с орнаментальными росписями, в том числе — шаблонного стиля
Термин «шаблонный» (СопуепйопаПЕ^) ввела А. Ньюхолл (Стилвелл)18, чтобы обозначить керамику, которую массово стали производить в Коринфе после того, как перестали массово же изготавливать керамику с чернофигурной росписью (в терминологии Ньюхолл «ориентализирующего стиля»); перемена
12 Benson 1985, 17.
13 Pemberton 1989, 25-28.
14 Blegen, Palmer, Young 1964, 105, 123.
15 Букина 2010а.
16 Букина 2010б.
17 О геометрической керамике в Коринфе см. Coldstream 2003 (1977), 167-190.
18 Русский эквивалент термина был закреплен в работах С. П. Борисковской; см. Борисковская 1966.
в структуре производства произошла ко второй половине VI в. до н. э.19 Эволюция и употребление термина в более поздних исследованиях недавно прослежены в работе М. Ризер20; напомним, что он встречается в работах М. Кемпбел21, Р. Хоппера и Т. Дж. Данбэбина22, Э. Пембертон23, и в настоящее время, в целом, может считаться общепринятым в отношении коринфских расписных ваз, изготовленных позже 550 г. до н. э. («post-550 B. C. Corinthian pottery»24).
При переходе к шаблонному стилю было закреплено упрощение техники росписи (без гравировки, при этом красную краску использовали для рисования наряду с темным лаком). Причины такого изменения до конца не ясны, но, возможно, все произошло потому, что после середины VI в. до н. э. в коринфских гончарных мастерских (очевидно, по коммерческим соображениям) перестали «инвестировать в мастеров высшего уровня, обладавших воображением и оригинальностью» и принялись за производство исключительно ваз с орнаментальным декором25. Сосуды шаблонного стиля, в самом деле, по преимуществу, украшены не фигурной росписью, а орнаментальной — как с геометрическими, так и с растительными узорами. Тенденция наметилась еще в первой четверти VI в. до н. э., когда коринфяне начали изготавливать сосуды т. н. белого стиля26. На них простым орнаментом были украшены те же второстепенные зоны, что и на черно-фигурных сосудах (края, венчики, нижние части стенок, крышки). Основные части — середины тулов, плечиков, внутренние части открытых сосудов белого стиля — оставлялись пустыми, «белыми». В шаблонном стиле узоры, происходящие от второстепенных орнаментов более раннего периода, стали основой декора и распространились на всю поверхность вазы. Изделия шаблонного стиля могли быть очень нарядными, но, все же, они значительно уступают в эффектности облика как более ранним коринфским27, так и афинским чернофигурным вазам VI-IV вв. до н. э.28 Несмотря на это, сосуды шаблонного стиля составляли одну из статей коринфского ремесленного экспорта повсюду в Средиземноморье29. В то же время, из-за скромности своего художественного облика керамика шаблонного стиля долгое время не была в достаточной степени исследована, пока не получила адекватное определение, классификацию и хронологию в работах М. Ризер30.
Суммированная Ризер типология исключительно актуальна для исследования материалов из раскопок античных центров Северного Причерноморья. В самом деле, в наибольшем количестве в них встречается коринфская расписная керамика, произведенная как раз не раньше срединных десятилетий VI в. до н. э. Описы-
19 Newhall 1931, 16.
20 Risser 2001, 2-3.
21 Campbell 1941.
22 Dunbabin 1962.
23 Pemberton 1989.
24 Risser 2001, 2.
25 Benson 1985, 18.
26 О разных подходах к разграничению признаков шаблонного и «белого» стилей коринфской керамики см. Букина 2012.
27 Payne 1931, 59-60; Weinberg 1943, 83, 85.
28 Arafat, Morgan 1989, 311-346.
29 О керамике шаблонного стиля на Западе Средиземноморья см.: Lyons 1996; Risser 2001, 174175.
30 Risser 2001 (см. обзор предыдущей литературы там же); Risser 2003, 157-166.
вая систему экспорта подобных изделий, Ризер отметила, что он всегда считался количественно и географически незначительным31 и что в то же время материалы из раскопок за пределами Коринфа показывают совсем иную картину. При этом исследовательница могла использовать публикации памятников из греческих центров, из Италии и нескольких мест на северо-востоке Средиземноморья (в Северном Причерноморье — не восточнее Истрии). Материалы, позволяющие судить об экспорте коринфской керамики шаблонного стиля в Северное Причерноморье, в настоящее время в сколько-нибудь значительном объеме не опубликованы. До сих пор единственной специальной работой, в которой содержится аналитический обзор эрмитажных материалов (с привлечением некоторых предметов шаблонного стиля из Северного Причерноморья, принадлежащих другим собраниям), является статья С. П. Борисковской32. Прямо или опосредованно на ее данных основываются все соответствующие публикации за последние сорок лет33. Памятники из некрополя Ольвии были воспроизведены в каталоге В. М. Скудновой, который также редактировала Борисковская34, и еще ряд ваз и фрагментов были опубликованы другими авторами35, наиболее полно — материалы из березанской коллекции Го -сударственного Эрмитажа36.
Из более чем ста семидесяти образцов керамики шаблонного стиля, которые происходят с острова Березань, из Ольвии, Пантикапея, Мирмекия, Нимфея и с Таманик котилы и их фрагменты составляют основную часть — более сотни экспонатов. Среди них представлены все размеры (от миниатюрных до полноразмерных), а также фрагмент с ручкой и частью края очень крупной — т. н. «большой» — котилы. Фрагмент был найден на городище Нимфея (инв. № Нф. 39.74)37 (рис. 1). Диаметр края этой чаши должен был достигать примерно 24 см (с ручками около 36 см) против 9-11 см (и 13-17 см соответственно), характерных для обычных полноразмерных котил. Чашу такой величины можно было использовать
31 Benson 1985, 18.
32 Boriskovskaya 1967, 425-429.
33 Копейкина 1986, 27-47; Корпусова 1987, 53-57; Bouzek 1990, 38-39.
34 Скуднова 1988, кат. 7,3; 7,4; 27,1; 32,4; 32,11; 52,4; 56,2; 86,9; 95,1; 95,2; 97,13; 101,5; 110,1; 112,2; 122,2; 142,1; 149,1-2; 155,1; 158,2; 182,11; 188,2; 227,1; 232,3; 243,9; 254,3; 263,1; 265,2.
35 Шмидт 1952; Худяк 1952, 232 — 282; Скуднова 1956, 128-138; Борисковская 1999, кат. 35; Соловьев 2005, кат. 117-120.
36 Букина 2010в, 7-141.
37 Юго-восточная часть, участок В, кв. 11, раскопки М. М. Худяка (полевой № Н. 39.68).
Нф.39.74
Рис. 1. Котилы «с лотосами».
не для питья, а скорее для смешивания вина с водой, наподобие кратера; большие коринфские котилы немногочисленны, но найдены как в Коринфе, так и в Фивах, Айя Ирини, Мегаре Гиблее, Токре. В связи с этой редкой находкой необходимо отметить, что среди причерноморских сосудов и фрагментов шаблонного стиля, хранящихся в Эрмитаже, нимфейские экспонаты составляют почти треть, и как раз среди них наблюдается наибольшее разнообразие форм.
На фрагменте нимфейской большой котилы сохранились части тонких линий, опоясывавших сосуд под ручками, и части язычков во фризе между ручками. Язычки продолжали составлять элемент декора котил шаблонного стиля, созданных в середине VI в. до н. э. Они характерны, прежде всего, для больших котил самого распространенного типа — с лотосовым орнаментом в верхней части тулова и лучами внизу. В целом, большие котилы «с лотосами» датируются от середины до третьей четверти VI в. до н. э.38 Фрагменты полноразмерных котил «с лотосами» хранятся среди березанских материалов (инв. №№ Б. 71.11339, Б. 65.10340, Б. 77.7041, Б. 66.6242 (рис. 1). Первые три чаши (в силу особенностей исполнения декоративной схемы) можно датировать второй половиной VI в. до н. э.43, а четвертую — скорее началом V в. до н. э.44 Характерно, что к этой последней наиболее близка, очевидно, была поздняя чаша с лотосами, фрагмент которой поступил из раскопок некрополя Ольвии (инв. № Ол. 15362/2)45.
Остальные котилы с росписью шаблонного стиля из Северного Причерноморья, хранящиеся в Эрмитаже (сто три экспоната), принадлежат к типу «с поясками» (banded)46. Среди них есть целые и фрагменты: восемьдесят три миниатюрные, девятнадцать маленьких и одна фрагментированная полноразмерная котила.
Миниатюрные котилы с поясками представляют собой один из самых распространенных типов приношений (в сакральном и погребальном контексте) во всех античных центрах, где встречается коринфская керамика47. Подобные сосуды поступали из всех перечисленных раскопок, за исключением таманских. Примечательна статистика относительно самого Коринфа: для погребений (до второй половины V в. до н. э.) миниатюрные котилы чрезвычайно характерны48, в то время как в сакральном контексте преобладают миниатюрные калафы, фиалы и ги-дрии49. Возможно, что те чашечки, которые происходят из раскопок жилых домов, использовали в обрядах домашних культов50. Наконец, с ними могли играть дети,
3S Risser 2003, 158-160.
39 Букина 2010в, кат. 116.
40 Букина 2010в, кат. 117.
41 Букина 2010в, кат. 118.
42 Букина 2010в, кат. 119.
43 Ср. Payne 1931, n. 334; Boardman, Hayes 1973, pl. 7, n.1896; Dunbabin 1962, pl. 114, n. 2668, 2669; Blegen, Palmer, Young 1964, n. 258-1; Ingoglia 1999, cat. 669-678, 772-774.
44 Ср. Blegen, Palmer, Young, 1964, no 288-1; CVA Fogg and Gallatin, pl. 5,18; CVA Heidelberg 1, taf. 16,6; CVA Varsovie 2, pl. 40,3.
45 Некрополь, курган Е, из большой ямы на восток от центрального погребения; раскопки Б. В. Фармаковского (Опись 1912 г, № 120Е).
46 Boardman, Hayes 1966.
47 Risser 2001, 173-175.
4S Blegen, Palmer, Young 1964, 105, 123,127.
49 Pemberton 1989, 64; Kocybala 1999, 87.
50 Risser 2001, 173-176.
и потому они часто встречаются (как и другие миниатюры) именно в детских погребениях51. Помимо известных нам эрмитажных миниатюрных котил с поясками, сейчас опубликованы предметы этого типа из разных боспорских центров52, в том числе Гермонассы53, Пантикапея54, Мирмекия и Тиритаки55.
Тип миниатюрной котилы с поясками впервые был подробно описан Х. Пал-мер56; в своей работе Палмер учла опыт классификации этих памятников, предпринятый Дж. Бордманом на материалах из раскопок святилища в Токре57. М. Ризер, разбирая массив памятников шаблонного стиля из раскопок Коринфа, выполнила систематическое исследование эволюции миниатюрных котил от второй четверти VI в. до н.э. до начала IV в. до н. э. В целом классификация Ризер базируется на том закрепленном ею положении, что форма миниатюрных котил изменялись в целом так же, как и форма полноразмерных58. Основываясь на ее работе, мы можем составить классификацию причерноморских памятников этого типа, хранящихся в Эрмитаже, и выделить среди них следующие группы:
1. (рис. 2) Самые ранние котилы (второй — третьей четверти VI в. до н. э.59) отличаются широким вместилищем, часто с выпуклыми стенками, а также чуть загнутым внутрь краем и большим диаметром поддона. Фрагменты подобных сосудов поступили в Эрмитаж из раскопок на острове Березань (инв. № Б. 68.3560), из Ольвии (инв. №№ Ол. 305961; Ол. 64 3 562; Ол. 14 8 3 3 63) и из святилища Деметры в Нимфее (инв. №№ Нф. 41.54064; Нф. 46.8765; Нф. 46.8866). Два из трех ним-фейских фрагментов (инв. №№ Нф. 46.87; Нф. 46.88) были найдены в слое пожарища, который, как отмечал М. М. Худяк, непосредственно перекрывал вымостку наиболее раннего нимфейского святилища67. Кроме формы, мы должны отметить особенности орнамента по краю этих ранних чашечек. Волнистые язычки, похожие на сигмы, которые можно наблюдать на фрагменте № Ол. 6435, представляют собой наиболее ранний вариант декора между ручками миниатюрных котил; они встречаются на чашечках первой половины 6 в. до н. э.68 Сигмы могли быть еще на чашечках третьей четверти 6 в. до н. э., но потом они «быстро выпадают из
51 Dunbabin 1962, 290.
52 Morgan, Tsetskhladze 2004, 165; см. также перечень современных русскоязычных публикаций Вдовиченко 2008, 56-58, 64, 80-81.
53 Сидорова 1987, рис. 6г; Финогенова 2006, 337-354.
54 Сидорова 1992, рис. 19г.
55 Шмидт 1952, 237, рис. 7,1-4.
56 Biegen, Palmer, Young 1964, 105, 123.
57 Boardman, Hayes 1966.
58 Risser 2001, 173-175.
59 Risser 2001, 54; ср. также cat., 103-109.
60 Поселение, раскопки К. С. Горбуновой; полевой № Бер. 68.168. Здесь и далее: все инвентарные сведения, а также сведения из документов о раскопках происходят из документов, хранящихся в Отделе античного мира Государственного Эрмитажа.
61 Скуднова 1988, кат. 56,2.
62 Городище (?), раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1906 г, № 1592.
63 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1906 г, № 750.
64 Раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 41.65.
65 Раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 46.153.
66 Под фависсой 1941 года, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 46.154.
67 . Худяк 1946, 8-9.
68 Biegen, Palmer, Young 1964, 106, 123.
Рис. 2. Котилы с поясками групп 1-5.
репертуара шаблонного стиля»69. Зигзаг между ручками (как на № Ол. 3059), по разным оценкам, появился во второй половине VI в. до н. э.70 или в третьей четверти столетия71.
2. (рис. 2) У маленьких и миниатюрных котил, которые относят к началу второй половины 6 в. до н. э., тулово имеет несколько более прямой силуэт, и чем датировка ближе к концу столетия, тем прямее очертания стенок72. В эту серию мы должны включить памятники из Ольвии (Б. 3183 Инв. № ГР. 1380673; инв. № Ол. 5 8 8 274; Ол. 15 8 7 5 75).
3. (рис. 2) Чуть позже — концом третьей или последней четвертью VI в. до н. э. — мы могли бы датировать два сходных образца: из Ольвии (инв. № Ол. 168 5 76) и из нимфейского святилища Нужно отметить, что фрагмент последней чашечки был тоже найден в слое пожарища на вымостке самого раннего святилища78, как и образец из группы 1.
4. (рис. 2) Дополняют серию миниатюрных котил VI в. до н. э. самые маленькие чашечки с широким туловом (до 3 см высотой), которые Х. Палмер объединила в особый тип (miniature pattern skyphoi); такие чашечки, по ее мнению, производили со среднего коринфского периода (то есть, после 570 г. до н. э.) до последней трети VI в. до н. э. включительно79. Дж. Бордман выделил три типа таких наиболее миниатюрных котил с округлыми стенками с язычками на венчике. К первому (miniature kotylai. Type 1) он отнес сосуды с диаметром венчика 5,4-6,0 см80, ко второму (miniature kotylai. Type 2) — с диаметром венчика 4,0-5,1 см81; чашечки обоих типов были найдены в слоях, датируемых от 590 до 520/510 гг. до н. э. М. Ризер подчеркнула, что эти миниатюрные котилы трудно датировать, и можно только утверждать, что в течение VI в. они имели низкий, широкий и выпуклый профиль82. У нас есть две чашечки, которые ближе всего к первому типу Бордма-на: с Березани (инв. № Б. 3 783) и из Ольвии (инв. № Ол. 79 8 084). Шестнадцать самых маленьких чашечек и их фрагментов можно сопоставить со вторым типом Бодмана. Это памятники с Березани (инв. №№ Б. 2685; Б. 75.8 8 86; Б. 82.6287), из
69 Risser 2001, 55.
70 Biegen, Palmer, Young 1964, 106.
71 Risser 2001, 55.
72 Risser 2001, 54; ср. также cat. 114, 117.
73 Поступил в 1905 г. из Императорской Археологической Комиссии, куплен в Ольвии в 1903 г.
74 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1905 г, № 1153.
75 Скуднова 1988, кат. 86,9.
76 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Опись 1906 г., № 1194.
77 Раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 47.465.
78 Худяк 1946, 8-9.
79 Biegen, Palmer, Young 1964, 106.
80 Boardman, Hayes 1973, 14, са! 1911-1921.
81 Boardman, Hayes 1973, 14, сat. 1922-1938.
82 Risser 2001, 68.
83 Букина 2010в, кат. 139.
84 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Опись 1906 г., № 1740.
85 Букина 2010в, кат. 136.
86 Букина 2010в, кат. 140.
87 Букина 2010в, кат. 145.
Ольвии (инв. №№ Ол. 102 688; Ол. 161989; Ол. 797890; Ол. 797991; Ол. 798 192; Ол. 1262393; Ол. 13 1 0494; группа из шести аналогичных миниатюр в одном погребении — Ол. 3379-3383, Ол. 3 3 8 795) и Нимфея (инв. № Нф. 51.50 196). На одной из этих котил (Ол. 7978) с одной стороны можно отметить двойной ряд точек по краю, который связывают с образцами не позже середины 6 в. до н. э.97.
5. (рис. 2) Третий тип наименьших котил, выделенный Бордманом (miniature kotylai. Type 3), — это очень маленькие чашечки (дм. венчика 2,9-3,9 см), с очень открытым вместилищем и язычками на венчике, нарисованными с большими промежутками98. Котилы третьего типа происходят из слоя, который дат. от 500 г. до первой четв. V в. до н. э. Мы можем рассмотреть в связи с этим три памятника — с острова Березань (инв. №№ Б. 91.4799; Б. 84.59100) и из Ольвии (Ол. 10956101).
6. (рис. 3) Стенки нормальных миниатюрных котил, датируемых концом VI в. до н. э., часто бывают почти прямыми; венчик у них иногда несколько загнут внутрь; в течение первой половины V в. до н. э. эволюция формы состояла в постоянном сужении вместилища102. Чашечки, которые в связи с этим можно датировать последней четвертью VI — началом V в. до н. э., как и более ранние образцы, поступили с острова Березань (инв. № Б. 64.128103), из Ольвии (инв. №№ Ол. 3 9 26104; Ол. 15359105; Ол. 17829/2106) и из Нимфея (инв. №№ Нф. 41.5 3 8107; Нф. 51.45 9108). Отметим также еще одну миниатюрную котилу указанного типа и времени — из раскопок Пантикапея (инв. № П. 1903. 14109).
7. (рис. 3) Описанная выше тенденция к спрямлению абриса стенок усиливалась с течением V в. до н. э.110 Поэтому несколько более поздним периодом (возможно, концом VI — первой четвертью V в. до н. э.) мы датируем миниатюрные котилы из раскопок на острове Березань (инв. №№ Б. 75.100111; Б. 76.83112;
88 ИАК 13, 266, № 268; Скуднова 1988, кат. 7,3.
89 ИАК 13, 266, № 268; Скуднова 1988, кат. 7,4.
90 Городище (?), раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1908 г., № 3227.
91 Некрополь (?), раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1908 г, № 2368.
92 Городище (?), раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1908 г., № 3085.
93 Некрополь, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1913 г., № 503в.
94 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1908 г., № 3392.
95 Скуднова 1988, кат. 149,1-2.
96 Городище, у южного склона плато, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 51.595.
97 Bentz 1982, 19.
98 Boardman, Hayes 1973, 14, са! 1939-1940.
99 Букина 2010в, кат. 14.
100 Букина 2010в, кат. 142.
101 Скуднова 1988, кат. 142,1.
102 Risser 2001, 54, cat. 124, 127, 138; ср. также: CVA Gela 2, tav. 25,2; Boardman, Hayes 1973, pl. 7, n. 1942.
103 Букина 2010в, кат. 152.
104 Скуднова 1988, кат. 227,1.
105 Некрополь, курган Е, насыпь, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1912 г., № 63.
106 Скуднова 1988, кат. 155,2.
107 Городище, святилище Деметры, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 41.114.
108 Городище, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 51.30.
109 ИАК 17, 7.
110 Risser 2001, 68.
111 Букина 2010в, кат. 141.
112 Букина 2010в.
Б. 89.66113; Б. 33114), в Ольвии (инв. № Ол. 5879115) и в Нимфее (инв. № Нф. 56.187116). Среди этих чашечек есть скифосы (№№ Б. 64.128; Нф. 51.459; Б. 33; Нф. 56.187); как скифосы обычно обозначают те коринфские котилы, у которых внешний профиль поддона имеет выпуклые очертания, а нижний край поддона загнут внутрь. Считается, что такие чаши воспроизводят афинский прототип.
8. (рис. 3) У котил, датируемых первой четвертью V в. до н. э., заметно развитие также более прямого в очертаниях венчика; тулово сужается 117. Три подобных экземпляра были найдены на Березани (инв. №№ Б. 76.89118; Б. 77.66119; Б. 91.46120). Еще одна чаша из того же источника (инв. № Б. 85.30121) иллюстрирует наблюдение М. Ризер, которая отметила, что черточки, составляющие зигзаг вдоль края чашечки, в течение первой четверти V в. до н. э. приобрели несколько S-образную форму 122.
9. (рис. 3) Кроме того, среди миниатюрных котил первой четверти V в. до н. э. (или немногим позже) можно отметить экземпляры с ножкой особой формы (double-ring foot): внутри основного поддона у них из дна выступает еще одно рельефное кольцо123. Такая чашечка была куплена у Ж. Лемме вместе с другими «керченскими древностями» из его коллекции (инв. № Б. 2621124). Еще одна, с гораздо более развитым профилем поддона, поступила в Эрмитаж с примечанием «покупка Б. В. Фармаковского», что позволяет предполагать ее причерноморское происхождение (инв. № Б. 7866125). Котилы такого рода отличаются более сложным орнаментом (на тулове бывают пальметты, встречается орнаментальный декор дна — как на поле в середине, так и на нижних плоскостях обоих колец). На этом основании исследователи высказывают предположение о существовании особых мастерских, где специализировались на производстве этих сосудов. На котиле Лемме сохранилась часть росписи ярко-красной и черной красками, и это позволяет предположить, что чаша могла быть изготовлена в Мастерской мастоса126. Для изделий названной мастерской характерны ярко-красная краска, сходный профиль и размер котилы127, а также аналогичный ломаный меандр в зоне ручек, исполненный черной краской128.
10. (рис. 3) Для котил второй четверти V в. до н. э. характерны очень прямые стенки, расходящиеся к прямому (или иногда все еще чуть загнутому внутрь)
113 Букина 2010в, кат. 125.
114 Соловьев 2005, кат. 119; Букина 2010в, кат. 129.
115 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1905 г., № 751.
116 Городище, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 56.59.
117 Risser 2001, 54.
118 Букина 2010в, кат. 131.
119 Букина 2010в, кат. 124.
120 Букина 2010в, кат. 126.
121 Букина 2010в, кат. 132.
122 Risser 2001, 55.
123 Risser 2001, cat. 146, 150, 608.
124 Счет от 18 марта 1893 г.; Книга для записывания новых приобретений по Отделению Древностей № II (за 1893-1914 гг.), разворот 10.
125 Книга для записывания новых приобретений по Отделению Древностей № III (за 19151919 гг., и до 1957 г.), разворот 179.
126 Risser 2001, 151-152.
127 Risser 2001, са1 652.
128 Risser 2001, са! 653.
Рис. 3. Котилы с поясками групп 6-11.
венчику129. Такие образцы есть среди ольвийских (инв. №№ Ол. 145 94130; Ол. 3376131) и пантикапейских находок (инв. № П. 1905.81132).
11. (рис. 3) Рамками первой половины V в. до н. э., очевидно, можно датировать еще группу сосудов из Ольвии (инв. №№ Ол. 1686133; Ол. 4418134; Ол. 5877135; Ол. 143 02136; Ол.14552137; Ол. 15361138; Ол. 17702139), Березани (инв. №№ Б. 27140; Б. 68.31141; Б. 68.32142), Пантикапея (инв. №№ П. 1907. 44143; П. 1907. 56144). Фрагменты двух сходных по силуэту котил происходят из раскопок нимфейского святилища Деметры (инв. №№ Нф. 40.261145; Нф. 40.262146). Оба фрагмента были найдены между стеной самого раннего храма и берегом моря, с которым святилище Деметры граничило с востока147 — в слое, которым в Нимфее, по мнению М. М. Худяка, были нивелированы самые ранние строительные остатки148. Близок по общему силуэту к этим миниатюрным и маленьким коти-лам единственный полноразмерный экземпляр, фрагменты которого происходят из некрополя Ольвии (инв. № Ол. 15 3 60149). Первой половиной V в. до н. э. также можно датировать миниатюрные котилы с очень маленьким поддоном150, подобные скифосу с острова Березань (инв. № Б. 34151).
12. (рис. 4) Дальнейшее развитие формы демонстрирует серия миниатюрных котил второй — третьей четвертей V в. до н. э.152. В рамках этой серии можно рассматривать эрмитажный миниатюрный скифос с Березани (инв. № Б. 67.9153)
129 Risser 2001, 54.
130 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1905 г., № 330.
131 Скуднова 1988, кат. 95,2.
132 ИАК 30, 30-31, рис. 18.
133 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1906 г., № 1195.
134 Поступила в 1924 г. из ГАИМК, куплена в Ольвии в 1909 г.
135 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп.1905 г., № 202.
136 Поступила в 1934 г. из ГАИМК с другими ольвийскими материалами, обстоятельства и время находки неизвестны.
137 Городище (?), раскопки Б. В. Фармаковского, Оп. 1908 г. № 3504.
138 Некрополь, курган Е, раскопки Б. В. Фармаковского, Оп.1912 г., № 119Е.
139 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского, Оп. 1904 г., № 163.
140 Соловьев 2005, кат. 117; Букина 2010в, кат. 137.
141 Букина 2010в, кат. 150.
142 Букина 2010в, кат. 122.
143 Отношение Императорской Археологической Комиссии от 14 марта 1908 г. за № 433; приложение — Перечневая опись предметам древности, доставленным из раскопок, произведенных в 1907 г., Керчь, № 30; Рапорт от 30 марта 1907 за № 7, I.
144 ИАК 35, 26, рис. 13; ОАК 1907, 80, рис. 72; Payne 1931, 335.
145 Городище, святилище Деметры, ракушечный слой, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 40.14.
146 Раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 40.15.
147 Худяк 1940, 5-6, 12.
148 Худяк 1939, 11.
149 Некрополь, курган Е, насыпь, раскопки Б. В. Фармаковского. Оп. 1912 г., № 75e.
150 Ср. CVA Philadelphia, pl. 37, 2; Stillwell, Benson 1984, n.1689; Risser 2001, сat. 625.
151 Букина 2010в, кат. 128.
152 Risser 2001, сat. 170, 172; CVA Gela 2, tav. 25,4.
153 Букина 2010в, кат. 120.
и целую группу чашечек из Ольвии (инв. № Ол. 3375154; Ол. 3378155; Ол. 3 6 79156; Ол. 3 3 77157; Ол. 42 70158; Ол. 5886159; Ол. 79 82160). Один ольвийский экземпляр (Ол. 3679) отличается орнаментом между ручками — двойной ряд равнобедренных треугольников, направленных вершинами навстречу друг другу.
13. (рис. 4) Типологически чуть более поздними выглядят чашечки из Ольвии (инв. № Ол. 4251161) и Нимфея (Инв. № Нф. 53.6162; Нф. 88.153163). Возможно, их следует датировать от середины до третьей четверти 5 в. до н. э.164
Группа 12.
Группа 13.
Рис. 4. Котилы с поясками групп 12-14.
154 Скуднова 1988, кат. 95,1.
155 Скуднова 1988, кат. 112,2.
156 Скуднова 1988, кат. 155,1.
157 Скуднова 1988, кат. 110,1.
158 Раскопки Б. В. Фармаковского; Оп. «без года» № 646.
159 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского, Оп. 1905 г., № 833.
160 Городище (?), раскопки Б. В. Фармаковского; Оп. 1908 г., № 3083.
161 Скуднова 1988, кат. 265,2.
162 Городище, у Южного склона плато, «зачистка предматерикового грунта», раскопки М. М. Ху-дяка; полевой № Н. 53.337.
163 Городище, центральная часть плато, раскопки Н. Л. Грач; полевой № Н. 88.439.
164 Ср. ^ег 2001, са1 653; БексИ 1996, са1 221.
(втор -трет четв. 6в. до н э.)
2 (нач втор пап. и до н. 5.)
щ 3 (поел. четв. 6 в
Й до н. э.) ■б
4 {590- 520/510 гг| до н, э. )
О ь
5 (перв четв. 5 в. до и. э.)
6 (поел. чегв. 6 -нач. 5 в. до н э )
7(кон 6 - перв четв. 5 в. до н. э.)
I
1 8 (перв четв. 5 в
« до н. э.)
XI
10 (втор. четв. 5 в. до н э )
□
3 I I (перв. пол. 5 в
а до к. э.)
|
б
12 (втор. — трет, четв 5 в. до н. э.)
13 (сер - трет четв. 5 в до н. э.)
14 (втор пол. 5 в. ДО н. э.)
Рис. 5. Типологические группы котил с поясками шаблонного стиля из Северного Причерноморья в собрании Государственного Эрмитажа.
14. (рис. 4) После этих переходных форм появились сосуды второй половины пятого столетия. Значительное число чашечек имеет форму скифоса, а стенки расходятся прямо в стороны, создавая воронкообразный силуэт165. Это самые поздние миниатюрные котилы шаблонного стиля в эрмитажном собрании. К ним относятся чашечки с Березани (инв. №№ Б. 28166; Б. 32167; Б. 67.88168; Б. 91.48169), из Ольвии (инв. № Ол.3062170; Ол. 2792171) и Нимфея (инв. №№ Нф. 51.48172; Нф. 73.28 8173; Нф. 78.II174).
еторая 1I II-* 6 в ДО И. ] 22*
конец Б - перейя 101Г®ИНЯ 1 А ЛСИ 3
31%
еторэячет&ертье-аид 5 Е до н э 46%
Рис. 6. Соотношение территориальных групп котил с поясками шаблонного стиля из Северного Причерноморья в собрании Государственного Эрмитажа.
Рис. 7. Соотношение хронологических групп котил с поясками шаблонного стиля из Северного Причерноморья в собрании Государственного Эрмитажа.
Выделив описанные четырнадцать групп, отметим, что в рамках этих групп можно датировать девять десятых котил с поясками шаблонного стиля из Северного Причерноморья в собрании Эрмитажа175 (рис. 5). Предлагаемые типологические таблицы профилей иллюстрируют базовый принцип этих датировок, поскольку он основывается на анализе эволюции формы, а характеристика декора в данном случае представляет собой вспомогательный критерий. Среди датируемых котил численно преобладают памятники из Ольвии и совсем незначительную долю составляют образцы из Пантикапея (рис. 6). Это не в последнюю очередь объясняется тем, что численность коринфской керамики из раскопок Пантикапея в Эрмитаже в целом невелика, и основные относящиеся к ней материалы поступали в коллекцию ГМИИ им. А. С. Пушкина в Москве и других учреждений. Кроме того, мы должны установить, что около половины имеющихся в коллекции Эрми-
165 ^ег 2001, 55.
166 Букина 2010в, кат. 130.
167 Соловьев 2005, кат. 120; Букина 2010в, кат. 138
168 Букина 2010в, кат. 121.
169 Букина 2010в, кат. 144.
170 Городище, раскопки Б. В. Фармаковского, Оп. 1910 г., № 1283.
171 Скуднова 1988, кат. 32,4.
172 Городище, святилище Деметры, раскопки М. М. Худяка; полевой № Н. 51.160.
173 Городище, у подножия юго-восточного склона плато, раскопки Н. Л. Грач; полевой № Н. 73.360.
174 Городище, центральная часть плато, раскопки Н. Л. Грач; полевой № Н. 78.93.
175 Остальные не поддаются надежной атрибуции в силу плохой сохранности.
тажа маленьких и миниатюрных котил шаблонного стиля могут быть датированы от второй четверти VI до начала V века и еще треть — не позже первой половины V в. до н. э. (рис. 7) Наконец, необходимо отметить, что котилы шаблонного стиля (всех размеров) и их фрагменты составляют более 20% коринфской расписной керамики, поступивших в Эрмитаж из документированных раскопок в Северном Причерноморье. Доля этих памятников в собрании коринфской керамики в целом не превышает 16 %.
ЛИТЕРАТУРА
Борисковская С. П. 1966: Расписная керамика архаического Коринфа, ее художественное и историческое значение: дисс. ... канд. ист. наук. Л.
Борисковская С. П. 1999: Древний город Нимфей. СПб.
Букина А. Г. 2010а: Коринфские вазы с росписью силуэтного стиля (по материалам собрания Государственного Эрмитажа) // Вестник Томского Государственного Университета. 341, 65-71.
Букина А. Г. 2010б: Коринфские вазы с орнаментальными росписями линеарного стиля (по материалам собрания государственного Эрмитажа) // Вестник Нижегородского Университета им. Н. И. Лобачевского. 3 (1), 351-357.
Букина А. Г. 2010в: Коринфская художественная керамика // Борисфен-Березань. Вып. 2. ТГЭ. Т. 54, 7-141.
Букина А . Г. 2012: Коринфские вазы с орнаментальными росписями белого стиля // РА. 1, 49-56.
Вдовиченко И. И. 2008: Античные расписные вазы в Северном Причерноморье (VII-IV вв. до н. э.). Симферополь.
Копейкина Л. В. 1986: Расписная керамика архаического времени из античных поселений Нижнего Побужья и Поднепровья как источник для изучения торговых и культурных связей // Археологические сообщения Государственного Эрмитажа. 27, 27-47.
Корпусова В. Н. 1987: Культура населения Ольвии и ее округи в архаическое время. Киев.
Поспишил А. Р. 1890: Греческо-русский словарь. Киев.
Сидорова Н. А. 1987: Архаическая керамика из раскопок Гермонассы // Культура и искусство Боспора. СГМИИ. 8.
Сидорова Н. А. 1992: Керамика архаического периода из раскопок Пантикапея. 19651985 гг. (кроме аттической чернофигурной) // Археология и искусство Боспора. СГМИИ. 10, 131-172.
Скуднова В. М. 1956: Комплекс находок из святилища Кабиров в Нимфее // КСИИМК. 63, 128-138.
Скуднова В. М. 1988: Архаический некрополь Ольвии. Л.
Соловьев С. Л. 2005: Борисфен-Березань. Начало античной эпохи с Северном Причерноморье. К 120-летию археологических раскопок на острове Березань / Каталог выставки. Государственный Эрмитаж. СПб.
Финогенова С. И. 2006: Архаическая керамика Гермонассы из раскопок последних лет // ДБ. 9, 337-354.
Худяк М. М. 1952: Раскопки святилища Нимфея [1939 — 1950 гг.] // СА. 16, 232-282.
Шмидт Р. В. 1952: Греческая архаическая керамика Мирмекия и Тиритаки // МИА. 25, 236-239.
Amyx D.A. 1989: Corinthian Vase-Painting of the Archaic Period. Berkeley; Los Angeles.
Arafat K., Morgan C. 1989: Pots and Potters in Athens and Corinth: a review // Oxford Journal of Archaeology. 8, 311-346.
Benson J. L. 1983: Corinthian Kotyle Workshops // Hesperia. 52, 311-326.
Benson J. L. 1985: Mass Production and the Competitive Edge in Corinthian Pottery // Greek Vases in the J. Paul Getty Museum. 2, 17-20.
Benson J. L. 1989: Earlier Corinthian Workshops: a Study of Corinthian Geometric and Proto-corinthian Stylistic Groups. (Allard Pierson Series — Scripta Minora 1). Amsterdam.
Bentz J. L. 1982: Pottery at Corinth from mid-sixth to mid-fifth century B. C. Thesis, Cincinnati
Blegen C. W., Palmer H, Young R. S. 1964: Corinth. Results of Excavations conducted by the American School of Classical Studies at Athens XIII. The North Cemetery. New Jersey.
Boardman J. 1974: Athenian Black Figure Vases. London.
Boardman J., Hayes J. 1966: Excavations at Tocra, 1963-65: The Archaic Deposits 1. (BSA Supplement 4). London.
Boardman J., Hayes J. 1973: Excavations at Tocra, 1963-65: The Archaic Deposits 2 and Later Deposits. (BSA Supplement 10). London.
Boriskovskaya S. P. 1967: On trade connections between the Greek Cities of the Northern Black See Coast and Corinth in the Archaic Period' // Wissentschaftliche Zeitschrift der Universität Rostock. Gesellschafts- und Sprachwissenschaftliche Reihe. 16, 7/8, 425-429.
Bouzek J. 1990: Studies of Greek Pottery in the Black Sea Area. Prague.
Campbell M. T. 1941: Later Corinthian Pottery. Thesis.
Coldstream J.N. 2003 (1977): Geometric Greece. London.
Dunbabin T. J. et al. 1962: Perachora. The Sanctuaries of Hera Akraia and Limenia. Excavations of the British School of Archaeology at Athens (1930-1933). Pottery, Ivories, Scarabs and others Objects from the Votive Deposit of Hera Limenia. Oxford.
Ingoglia C. 1999: Kotylai corinzie figurate a Gela. (Quaderni del Corpus Vasorum Antiquorum — Italia 2). Roma.
Felsch R. C. S. 1996: Kalapodi I. Ergebnisse der Ausgrabungen im Heiligtum der Artemis und des Apollon von Hyampolis in der antiken Phokis. Mainz am Rhein.
Kocybala A. 1999: The Extramural Sanctuary of Demeter and Persephone at Cyrene, Lybia. Final Reports VII. The Corinthian Pottery. Phildelphia.
LangM., Crosby, M. 1964: The Athenian Agora: Results of Excavations Conducted by the American School of Classical Studies at Athens X: Weights, Measures and Tokens. Princeton.
Lyons C. L. 1996: Morgantina Studies V: The Archaic Cemeteries. Princeton .
Morgan C., Tsetskhladze G. R. 2004: Attic fine pottery of the Archaic to Hellenistic periods in Phanagoria. Leiden.
Newhall A. 1931: The Corinthian Kerameikos // AJA. 35, 1-30.
Panofka Th. 1829: Recherches sur les veritables noms des vases grecques. Paris.
Payne H. G. G. 1931 : Necrocorinthia. Oxford.
Pemberton E. G. 1989: Corinth. Results of Excavations Conducted by the American School of Classical Studies at Athens. XVIII. 1: The Sanctuary of Demeter and Kore: the Greek Pottery. Princeton.
Risser M.K. 2001: Corinth. Results of Excavations Conducted by the American School of Classical Studies at Athens VII. 5: Corinthian Conventionalizing Pottery. Princeton.
Risser M.K. 2003: Corinthian Archaic and Corinthian Pottery: the Local Style // Corinth. Results of Excavations Conducted by the American School of Classical Studies at Athens XX: Corinth, the Centenary, 1896-1996. / Ch. K. Williams II, N. Bukidis (eds.). Princeton, 157-166.
Schaeffer J., Ramage N., Greenewalt H. 1997: Archaeological Exploration of Sardis 10. The Corinthian, Attic, and Laconian Pottery from Sardis. London.
Stillwell A.N., Benson J. L. 1984: Corinth. Results of Excavations Conducted by the American School of Classical Studies at Athens, vol. XV, part 1: The Potters' Quarter: The Pottery. Princeton.
