CC BY
54ТЕОРИЯ АДМИНИСТРАТИВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА
УДК 342.9(470)
А. Н. Балашов
Саратовская государственная юридическая академия
О ПРОЯВЛЕНИИ ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В АДМИНИСТРАТИВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
В статье рассматриваются вопросы проявления добросовестности в административном судопроизводстве. Отмечается, что добросовестность в концепции злоупотребления процессуальным правом есть сложное правовое явление, имеющее нравственное содержание. Обращается внимание, что соблюдение добросовестности в реализации сторонами процессуальных прав выступает проявлением правовой культуры, а действия суда носят лишь воспитательный характер.
К л ю ч е в ы е с л о в а: административное судопроизводство, добросовестность, суд, административный иск, злоупотребление процессуальным правом, публичные правоотношения.
ABOUT THE MANIFESTATION OF GOODWISE IN ADMINISTRATIVE COURT OF PROCEEDINGS
The article examines the issues of conscientiousness in administrative court proceedings. It is noted that good faith in the concept of abuse of procedural law is a complex legal phenomenon that has a moral content. Attention is drawn that the observance of good faith in the implementation of procedural rights by the parties is a manifestation of legal culture, and the actions of the court are only educational.
K ey w o r d s: administrative legal proceedings, conscientiousness, court, administrative action, abuse of procedural law, public legal relations.
Теоретическая и практическая необходимость исследования различных сторон правовой природы административного судопроизводства предопределена общесоциальной значимостью дел, рассматриваемых судами.
В соответствии со ст. 1 КАС РФ в порядке административного судопроизводства суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают административные дела о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан и организаций, а также другие административные дела, возникающие из иных публичных правоотношений и связанные с осуществлением судебного контроля за законностью и обоснованностью осуществления государственных и иных публичных полномочий1.
К категории административных дел, разрешаемых в форме административного судопроизводства, необходимо относить дела, возникающие из административных, а также иных публичных, публично-частных правоотношений, в рамках
© Балашов А. Н., 2017
которых с участием в качестве властвующих субъектов, государственных органов, органов местного самоуправления, иных организаций, наделенных публичными полномочиями, публичных должностных лиц, реализующих свои правотворческие и правоприменительные полномочия, возникают юридические споры и другие вопросы, требующие судебного решения2.
Рассмотрение и разрешение в суде споров граждан с органами публичной власти и их должностными лицами по поводу законности издаваемых правовых актов, принимаемых решений является одной из форм реализации конституционного права на судебную защиту. Характерной особенностью таких дел выступает специфика правового положения спорящих субъектов. Они находятся в состоянии властеотношений.
Согласно разъяснениям, данным в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2016 г. № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» к ад-
министративным делам, рассматриваемым по правилам КАС РФ, относятся дела, возникающие из правоотношений, не основанных на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников, в рамках которых один из участников правоотношений реализует административные и иные публично-властные полномочия по исполнению и применению законов и подзаконных актов по отношению к другому участнику3.
Как отмечает Ю. Н. Старилов, абсолютно правильна точка зрения В. В. Яркова: КАС РФ воспринял традиционные положения, правила и институты гражданского процессуального и арбитражного процессуального права и ввел ряд интересных новелл, которые будут служить развитию административного судопроизводства и защите прав граждан во взаимоотношениях с органами власти и должностными лицами, при этом по целому ряду положений административное судопроизводство имеет специфику, отражающую его главную задачу - защиту нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов организаций в сфере административных и иных публичных правоотношений4.
Одной из малоизученных категорий, используемых в административном судопроизводстве, является добросовестность.
В соответствии со ст. 45 КАС РФ лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.
В римском праве под добросовестностью (bona fides) понимали собственную честность, веру в чужую совесть, верность данному слову, нравственную обязанность всех людей исполнять свое обязательство, в чем бы оно не выра-жалось5. Противоположностью данному термину выступает mala fides, который означает обман и недобросовестность6.
Как отмечает Е. В. Вавилин, в последнее десятилетие ощутимо выделяется позитивная тенденция, сложившаяся в отечественной доктрине, когда специалисты обращают пристальное внимание на конкретные юридико-технические приемы утверждения принципа добросовестности в законодательстве и его регулятивном потенциале7.
Если обратиться к словарным источникам, то «добросовестность» предлагается понимать как честное исполнение своих обязательств8. Таким образом, сам термин «добросовестность» образовался в результате слияния слов «добрая» и «совесть».
Добросовестность в концепции злоупотребления процессуальным правом есть сложное
правовое явление, имеющее нравственное содержание. Рассматривая добросовестность как нравственно-юридическую категорию административного судопроизводства, следует согласиться с высказыванием И. Б. Новицкого, который писал, что в современных законах нет определений доброй совести как объективного мерила9. Кроме того, в большинстве случаев существование таких категорий, как «добросовестность» или «недобросовестность» в нормативных актах только можно предположить, исследуя содержание последних.
Так, О. В. Аксенова утверждает о важности фиксации в тексте процессуального закона официального определения добросовестности. Указанная норма-дефиниция не должна содержать понятий, допускающих двоякое или расплывчатое толкование, и должна опираться на критерии, носящие максимально более объективный характер10. Данная позиция, думается, вполне справедлива, и в целях рационального использования в законодательстве категории, имеющей моральное или нравственно-юридическое содержание, представляется целесообразным зафиксировать в тексте КАС РФ официальное толкование понятия «добросовестность», четкое и объективное.
Из общего смысла статей КАС РФ вытекает, что процессуальная добросовестность предполагает идеальное поведение субъекта процессуальных отношений с точки зрения морально-нравственных норм, тесно связанных с юридическими нормами. Следовательно, недобросовестное процессуальное поведение сторон в процессе осуждается с точки зрения норм морали и с позиции права.
В качестве примера проявления недобросовестного поведения в административном судопроизводстве предлагается рассматривать процессуальное сутяжничество.
Так, в соответствии со ст. 45 КАС РФ недобросовестное заявление неосновательного административного иска, противодействие, в том числе систематическое, лиц, участвующих в деле, правильному и своевременному рассмотрению и разрешению административного дела, а также злоупотребление процессуальными правами в иных формах влечет за собой наступление для этих лиц последствий, предусмотренных КАС РФ.
Сущность сутяжничества состоит в злоупотреблении своими процессуальными правами лицами, участвующими в деле, которое идет в разрез с целевыми установками административного судопроизводства. Сутяжничество может проявиться в таком поведении сторон, которое нарушает четкость работы суда, создает барьер
обоснованному, законному, справедливому и своевременному рассмотрению и разрешению дела. Субъективная сторона сутяжничества представляет собой виновное (умышленное), неправомерное поведение участников процесса11.
В практике судов, как пишет Р. Ф. Кал-листратова, имеет место позиция о том, что не существует процессуальной морали и что любое поведение участников в процессе вполне допустимо. Если смотреть с морально-этической позиции, то каждый субъект определяет свои границы добросовестности. В данной ситуации допустим знак равенства между терминами «незлоупотребление процессуальными правами» и «добросовестность». В таком случае, продолжает Р. Ф. Каллистратова, злоупотребление процессуальными правами - это нарушение принципов, признанных эталонов судопроизводства, заведомо влекущее за собой невозможность достижения справедливого решения по делу12.
Вопрос о недобросовестном процессуальном поведении, о наличии в действиях лица признаков злоупотребления процессуальными правами возникает в случае нарушения нормативного предписания, выраженного с той или иной степенью определенности и относящегося к способам реализации принадлежащих лицам процессуальных прав.
В римском праве действовал принцип «bona fides semper praesumitur, nisi malam fidem adesse probetur», который означал, если не доказан злой умысел, всегда предполагается добросовестность.
Важное значение при оценке злоупотребления процессуальными правами отводится осознанию противоправности собственного поведения, а именно злоупотребления процессуальными правами путем обмана, попытки ввести суд и других лиц, участвующих в деле, в заблуждение в отношении совершаемых действий. Обман, например, может выразиться в сообщении ложной информации об обстоятельствах дела. В то же время недосказанность (умолчание) об обстоятельствах дела не всегда свидетельствует о злоупотреблении процессуальным правом, однако умолчание о существенных фактах для дела может создать препятствия в разрешении дела судом.
Особую роль играет ненадлежащая реализация субъектом своего субъективного процессуального права. Злоупотребление субъективным процессуальным правом может выражаться как в активном действии, так и в бездействии, которые, с одной стороны, формально отвечают требованиям закона, а с другой - совершаются с нарушением условий осуществления субъектив-
ных прав управомоченным лицом и причиняют вред процессуальным отношениям.
Следует отметить, что «аспект действия» должен иметь причину, а точнее причинно-следственную связь между совершенными процессуальными действиями (бездействиями) и наступившими последствиями, т. е. совершенное злоупотребление должно повлечь негативные последствия (вредоносный результат). Вопрос о причинно-следственной связи возникает тогда, когда установлена виновность лица в процессуальном правонарушении.
Несмотря на отсутствие в законе прямого запрета для участников злоупотреблять своими процессуальными правами, такое воспрещение существует в административном процессуальном законодательстве и заключается в обязанности добросовестного пользования процессуальными правами.
В свою очередь, некоторые авторы под обязанностью добросовестного распоряжения правами предлагают понимать запрет использования прав в целях затягивания судебного разбирательства либо введения суда в заблуждение13.
Умаление значения института процессуальной обязанности может привести как к нарушению прав и интересов участников процессуальных правоотношений, так и к нарушению норм закона. В связи с этим проблема дальнейшего глубокого и всестороннего исследования юридической обязанности в настоящее время весьма актуальна.
Процессуальная обязанность быть добросовестным имеет отрицательную и положительную стороны. Положительная сторона позволяет утверждать, что добросовестными считаются процессуальные действия, установленные в законодательстве, с целью защиты нарушенных или оспариваемых гражданских прав лица. Отрицательная же проявляется в требовании воздержаться от совершения действий, сконцентрированных на умышленном ограничении или нарушении прав других лиц, участвующих в деле, воспрепятствовании суду в своевременном и правильном рассмотрении и разрешении дела.
Таким образом, не могут быть признаны добросовестными действия, в которых усматриваются признаки злоупотребления процессуальными правами. Отрицательному значению добросовестности свойствен специальный характер, так как он направлен на особые (частные) случаи злоупотребления процессуальными правами.
Закрепление обязанности быть добросовестным, т. е. добропорядочным, представляется не совсем корректным. Презумпция добропорядоч-
ности может быть опровергнута только конкретными действиями.
В случае если истец заявляет ходатайство об истребовании доказательства, которое ему затруднительно самостоятельно предоставить в суд, на него возлагается обязанность привести обоснования того, какое обстоятельство будет подтверждено данным доказательством. Кроме того, имеет место обязанность добросовестного распоряжения правом на заявление ходатайства об истребовании доказательств, т. е. он не должен заявлять необоснованных ходатайств. В итоге при неисполнении двух указанных выше обязанностей последствие будет одно - суд откажет в удовлетворении заявленных ходатайств.
Соблюдение добросовестности в реализации своих процессуальных прав является проявлением правовой культуры, а действия суда носят лишь воспитательный характер. Представляется вполне допустимым вообще отказаться от выделения добросовестности пользования процессуальными правами в качестве самостоятельной процессуальной обязанности сторон, так как данная обязанность не имеет процессуального характера.
Не закрепляя прямых мер ответственности за недобросовестное пользование процессуальными права, законодатель установил иные механизмы контроля.
Так, заключение соглашения о примирении между сторонами конфликта является выражением волеизъявления, направленного на прекращение административного судопроизводства в суде. Если же заключение соглашения прямо запрещено законом, противоречит существу рассматриваемого административного дела или нарушает права других лиц, то в соответствии со ст. 46 КАС РФ суд не утверждает соглашение сторон о примирении, а дело рассматривается дальше.
Реализация распорядительных действий сторонами не должна нарушать права и законные интересы других лиц и не должна противоречить закону. Суд при утверждении соглашения о примирении обязан обращать внимание на то, чтобы данными действиями не нарушались интересы сторон, которые носят императивный характер, и, таким образом, не было ухудшено положение сторон, закрепленное действующим законодательством.
Таким образом, чтобы не допустить недобросовестного пользования распорядительных полномочий, законодатель императивно воз-
ложил на суд обязанность по контролю за их реализацией.
Подводя итог, следует заметить, что в объективном смысле понятие добросовестности в административном судопроизводстве должно также выступать дополнительным внешним мерилом действий судьи (суда) по усмотрению. В субъективном значении критерий добросовестности предполагает оценку судом собственного отношения к действиям, которые совершают лица, участвующие в деле. Определить, является ли поведение добросовестным или нет, суд может только с учетом конкретных обстоятельств дела и содержания применяемой нормы права, с учетом наступающих негативных последствий.
1 См.: Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации : федер. закон от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ (ред. от 28.03.2017, с изм. от 13.04.2017) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 10. Ст. 1391.
2 См.: Конов П. И. Административное судопроизводство как судебно-процессуальная форма разрешения административных дел : дискуссионные вопросы теории и законодательной регламентации // Журнал административного судопроизводства. 2016. № 2. С. 12.
3 О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2016 г. № 36 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 11.
4 См.: СтариловЮ. Н. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации - надлежащая основа для развития административно-процессуальной формы и формирования нового административного процессуального права // Журнал административного судопроизводства. 2016. № 1. С. 32.
5 См.: Муромцев С. А. Гражданское право древнего Рима. М., 2003. С. 45.
6 См.: БартошекМ. Римское право : понятие, термины, определения. М., 1989. С. 23.
7 См.: ВавилинЕ. В. Осуществление и защита прав потребителей : принцип добросовестности // Законы России : опыт, анализ, практика. 2010. № 5. С. 7.
8 См.: Ожегов С. Н. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 169.
9 См.: Новицкий И. Б. Недействительность сделок // Вопросы советского гражданского права : сб. статей. М., 1945. С. 58.
10 См.: Аксенова О. В. К вопросу о пределах осуществления гражданских процессуальных прав // Теория и практика субъективных прав и процессуальные формы их защиты : сб. науч. статей. Тверь, 2000. С. 105.
11 См.: Зайцев И. М. Процессуальные функции гражданского судопроизводства. Саратов, 1990. С. 28.
12 См.: Каллистратова Р. Ф. Участники процесса по новому законодательству // АПК и ГПК 2002 г. : сравнительный анализ и актуальные проблемы пра-
воприменения : материалы Всерос. науч.-практ. конф. М., 2004. С. 205.
13 См.: Кулаков Г., Орловская Я. Обязанности сторон в гражданском процессе // Рос. юстиция. 2001. № 4. С. 22.
Саратовская государственная юридическая академия
Балашов А. Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса e-mail: alb772005@yandex.ru тел.: 8(8452) 29-91-08
Saratov State Law Academy
Balashov A. N., Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Civil Process Department e-mail: alb772005@yandex.ru mel.: 8(8452) 29-91-08
