CC BY
45
ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ. КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 821.131.1
М. С. Самарина, И. Ю. Шауб* О ПРОДОЛЖЕНИИ ПРОЕКТА «ДАНТЕ: PRO ET CONTRA»**
Публикация авторами данной статьи антологии, посвященной Данте (серия «Pro et contra»), несмотря на свои представительность и разнообразие, не смогла охватить всего спектра русских произведений о Данте. Поэтому насущной необходимостью является составление еще хотя бы одного тома. Обзором содержания этой новой антологии и является данная работа. Как и в первом томе, публикации в новой книге предполагается сгруппировать по трем разделам: «Русские мыслители, литераторы, поэты о Данте», «Дантовское наследие и Россия» и «Русские исследования о Данте».
Ключевые слова: Данте, дантовское наследие в России, С. П. Шевырев, А. Н. Ве-селовский, В. Я. Брюсов, Г. И. Чулков, Д. С. Мережковский, И. Н. Голенищев-Кутузов, А. К. Дживелегов, А. Ф. Лосев, русские исследования о Данте.
M. S. Samarina, I. Yu. Schaub ON THE CONTINUATION OF THE PROJECT "DANTE: PRO ET CONTRA"
The authors' publication of the anthology devoted to Dante (the series "Pro et contra"), despite its representativeness and diversity, could not cover the entire spectrum of Russian works about Dante. Therefore, an urgent need is to compile at least one more volume. A review of the content of this new anthology is this work. Like in the first volume, publications in the new book are supposed to be grouped in three sections: "Russian thinkers, writers, poets about Dante", "Dante's heritage and Russia" and "Russian studies of Dante".
Keywords: Dante, Dante's heritage in Russia, S. P. Shevyrev, A. N. Veselovsky, V. Ya. Bryusov, G. I. Chulkov, D. S. Merezhkovsky, I. N. Golenishchev-Kutuzov, A. K. Dzhivelegov, A. F. Losev, the Russian studies of Dante.
* Самарина Марина Сергеевна, доктор филологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет; [email protected].
Шауб Игорь Юрьевич, доктор исторических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, ведущий научный сотрудник, Институт истории материальной культуры РАН; [email protected].
** Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 15-04-00524.
Русская дантология, как и все русское литературоведение, несравненно моложе (на несколько столетий) европейской. Тем не менее она столь значительна, что пользуется заслуженным признанием даже на родине Данте. Поэтому насущной необходимостью явилась публикация в серии «Pro et contra» антологии, посвященной великому итальянскому поэту, что и было осуществлено авторами данной статьи в 2011 г. [29]. Книга вызвала положительные отклики [27] и выдержала два издания (второе появилось в 2017 г.). Однако вследствие того, что составители не были извещены о готовящемся переиздании, в нем сохранились типографские опечатки и досадные неточности оригинала. Так, автор основного массива комментариев И. Ю. Шауб здесь (впрочем, как и в большей части тиража первого издания) в качестве такового не фигурирует. Поскольку, несмотря на представительность и разнообразие содержания этой антологии, она не смогла даже приблизительно охватить всего спектра русских произведений о Данте, приятной необходимостью является составление еще хотя бы одного тома. Как и в первом томе, публикации в новой книге предполагается сгруппировать по трем разделам: «Мыслители, литераторы, поэты о Данте», «Дантовское наследие и Россия» и «Исследования о Данте».
Том должен открываться фрагментом из первой русской монографии о Данте С. П. Шевырева [39] — славянофила, историка и литературного критика, поэта, переводчика, филолога, члена литературно-философского кружка любомудров, декана философского факультета Московского университета, доктора философии Парижского университета. Именно ему принадлежит ставшая бессмертной фраза «загнивающий запад». Патриот и традиционалист, Шевырев стал участником знаменитого словесно-рукопашного столкновения с либералом и западником графом Бобринским. Мы приводим отрывок из магистерской диссертации Шевырева «Данте и его век», написанной им в Италии в 1829-1832 гг., где он жил в качестве учителя сына княгини Зинаиды Волконской, чей особняк в центре Рима с фонтаном Треви стал центром притяжения для русских интеллектуалов, живших в Италии. Эта работа отличается характерной для текстов своей эпохи добротностью и обстоятельностью и представляет для современной науки в основном историографический интерес. Тем не менее она свидетельствует как о прекрасном знании русским автором предмета своего исследования, так и о преклонении славянофила Шевырева перед западным гением Данте. Глубокие мысли о творчестве Данте то и дело встречаются также на страницах дневника Шевырева. Кстати, перу Шевырева принадлежит и стихотворение «Чтение Данта», написанное в 1829 г., т. е. тогда, когда его автор еще только приступал к своему труду о великом итальянском поэте.
В эти же годы (несколько раньше) свой взгляд на «Божественную комедию» Данте как на триумф духа и истинного средневекового романтизма высказал профессор Московского университета Н. И. Надеждин — философ-шеллингианец, журналист (опубликовавший в издаваемом им журнале «Телескоп» «Философические письма» Чаадаева), литературный критик и этнограф, один из образованнейших людей своего времени. Разностороннее и глубокое знание итальянской культуры характерны для его наследия: уже его первое историческое исследование было посвящено древним итальянским колониям
в Крыму и опубликовано в журнале «Вестник Европы», сотрудником которого он являлся. Мы приводим небольшой фрагмент о Данте из его докторской диссертации «О происхождении, природе и судьбах поэзии, называемой романтической» (De origine natura et fatis poeseos quae romantica audit) 1830 г. [23], написанной в лучших традициях итальянских гуманистов — на прекрасном живом латинском языке. Эта работа была лишь фрагментарно переведена на русский и опубликована в начале 30-х гг. XIX в. в ряде журналов. Для На-деждина «Божественная комедия» — это «действительная биография человеческого духа», «единственное в своем роде, творение», в котором «отразился дух романтический во всей своей целости». Эти слова являются свидетельством того, что первые шаги отечественной дантологии были сделаны именно тогда, когда мрачный гений одинокого гордого изгнанника стал культовой фигурой для романтиков всей Европы.
Первая биография Данте была написана в 1898 г. для популярной в конце XIX — начале XX вв. серии жизнеописаний, издававшейся замечательным книгоиздателем и просветителем Ф. Ф. Павленковым. Личность М. В. Ватсон (1848-1932), автора этой прекрасной биографии, фрагмент которой представлен в нашем томе, поистине удивительна. Украинская помещица и одновременно испанская аристократка де Роберти де Кастро де ла Серда, окончившая Смольный институт благородных девиц, Ватсон (по мужу) всегда занимала самую активную гражданскую позицию и как член Шлиссельбургского комитета, организованного народовольцами, и как непримиримая противница большевиков. Известная переводчица со многих европейских языков (именно она является автором первого полного перевода на русский язык «Дон Кихота» (1907)) и незаурядная поэтесса, М. В. Ватсон была также и литературным критиком и историком. Очерк жизни Данте [8], написанный чрезвычайно живым языком, показывает ее глубокое знание итальянского и европейского средневековья.
Еще более колоритной является фигура З. Н. Гиппиус, «декадентской мадонны», одной из ярчайших представительниц культуры Серебряного века, создавшей вместе с Д. С. Мережковским в высшей степени оригинальный и продуктивный творческий союз. Любовь к Данте в этом странном браке была, очевидно, делом семейным. О том, что З. Гиппиус вдохновлялась творчеством Данте и всю жизнь размышляла о его проблематике, свидетельствует не только отрывок из ее дневника — «Воображаемое. Беатриче» [11], раздумье о сущности любви, — но и тот факт, что последнее произведение, над которым Гиппиус работала до своей предсмертной болезни — поэма «Последний круг (и Новый Дант в аду)», — было напрямую связано с образом и образностью великого итальянского поэта.
«Вечным спутником» был Данте для ее мужа Д. С. Мережковского, одного из зачинателей русского модернизма. Его книга о Данте, написанная в Италии на стипендию Б. Муссолини и впервые увидевшая свет в переводе на итальянский язык в 1938 г., является неоспоримой классикой русской дантеаны. Мы планируем полностью воспроизвести первую часть трактата Д. С. Мережковского (вторая часть без сокращений представлена в первом томе) [20]. Читатель, таким образом, в обоих томах антологии увидит полный текст книги, который впервые публикуется с исправленным и, насколько это было возможно, вос-
становленным справочным аппаратом (который был страшно изуродован в типографии, а корректуру автор не получил). Дополнением к книге о Данте служит сценарий «Данте» [21], создававшийся Д. С. Мережковским, вероятно, параллельно с нею в надежде на экранизацию во Франции или в Голливуде. В связи с тем, что этот киносценарий остался нереализованным, следует заметить, что Данте, вероятно, по причине почти непреодолимой сложности созданной им вселенной и населяющих ее образов, крайне не повезло с экранизациями (исключение составляет только поразительный черно-белый фильм «Ад» 1911 г.).
Еще одна биография великого итальянского поэта принадлежит другому русскому эмигранту (правда, вернувшемуся на родину); речь идет о выдающемся филологе-романисте и слависте и незаурядном поэте И. Н. Голенище-ве-Кутузове, потомке великого фельдмаршала. Последователь Вяч. Иванова, который даже написал предисловие к его поэтическому сборнику «Память» 1935 г., Голенищев-Кутузов в эмиграции выступал с лекциями в Париже по приглашению Н. А. Бердяева. Приват-доцент Белградского, Загребского и Будапештского университетов, узник концлагеря, антифашист и боец партизанского отряда, он после войны вернулся на родину, получил советское гражданство и стал профессором романской филологии Московского университета. Для всех трудов Голенищева-Кутузова характерен академический стиль, глубокое проникновение в детали и широчайшая эрудиция. В новой антологии мы планируем воспроизвести наиболее яркие, на наш взгляд, фрагменты (подробный и вдумчивый разбор дантовских текстов) из его книги о Данте, опубликованной в 1967 г. в серии «ЖЗЛ» [12].
Ценным историческим дополнением к работе И. Н. Голенищева-Кутузова служит жизнеописание Данте, созданное историком и литератором армянского происхождения А. К. Дживелеговым. Дживелегов — наследник блестящей русской медиевистической школы Серебряного века, ученик П. Г. Виноградова, профессора Оксфордского университета бывшего, в свою очередь, учеником еще одного выдающегося медиевиста, В. И. Герье. Широта интересов А. К. Джи-велегова столь же удивительна, как и его путь в бурной политической жизни эпохи социальных потрясений — от члена ЦК партии кадетов до сотрудничества с большевиками — от работ по политологии, по истории Армении (т. н. армянский вопрос) до средневековой Европы и революционной Франции. В его книге о Данте (1946 г., серия «ЖЗЛ») [15] самой яркой является та часть, где характеризуется эпоха, в которую жил великий итальянский поэт. Примечательно, что марксистско-социологический подход, характерный для текстов Дживелегова, как и для всей советской гуманитарии, в его работе о Данте чувствуется в наименьшей степени.
Двумя небольшими текстами в антологии будет представлен А. Ф. Лосев. Отрывок из его книги «Эстетика Возрождения» [19] демонстрирует его отношение к гению итальянской литературы: это «взгляд философа на философа». А. Ф. Лосев рассматривает Данте прежде всего как мыслителя. Второй текст, тетрадь по средневековой литературе (конспект дантовских штудий), является примером его методологии работы над источником, драгоценным образцом «творческой кухни» великого русского философа.
Одна из статей известного филолога Е. А. Тахо-Годи посвящена дантовским моделям в литературном наследии А. Ф. Лосева [35], а вторая — практически неизученной теме «Данте и К. К. Случевский» [34], надолго и незаслуженно забытого поэта и переводчика, автора «Загробных песен».
Две статьи О. А. Седаковой — известного поэта, переводчика и филолога, лауреата множества международных литературных премий, среди которых Премия Данте Алигьери 2011 г., — «Под небом насилия» [31] и «Мудрость надежды» [30], иллюстрируют специфику «взгляда поэта на поэта». В центре ее внимания — морально-этические проблемы, нравственное и религиозное содержание дантовской концепции вселенной.
Раздел «Дантовское наследие и Россия» открывается статьей «Брюсов и Данте» С. И. Бэлзы [7]. Автор работы со свойственной ему тонкостью и глубиной показывает, как отзвуки дантовских инфернальных образов возникают в поэзии В. Я. Брюсова — этого яркого, но весьма неоднозначного представителя русского Серебряного века. К той же теме «Брюсов и Данте» обращается и С. И. Гиндин, известный российский филолог, специалист по лингвистике текста [10].
Статья И. Ф. Бэлзы, возглавлявшего с 1965 по 1994 гг. Дантовскую комиссию АН СССР, а затем РАН, под руководством которого долгие годы выходили «Дантовские чтения», посвящена классике отечественной дантологии — размышлениям О. Мандельштама о Данте [6].
Признанный специалист по итальянской литературе М. Л. Андреев рассматривает еще одну неизученную тему — присутствие «Божественной комедии» и дантовских мотивов очищения и искупления через страдание в тексте последнего романа Булгакова [1]. Это присутствие не явно, и оно не лежит на поверхности; оно является скрытым и глубинным, как далекие, но несомненные созвучия женских образов — Беатриче Данте и Маргариты Булгакова. Статью завершает печальная, но верная мысль о том, что роман Булгакова является последним явлением в русской классической литературе в ее традиционном смысле. Свидетельством конца и исторической обреченности классической традиции, по мысли автора, является то, как видоизменился в ходе литературного процесса идеал женщины — европейская классическая литература прошла путь от Беатриче, существа заоблачных сфер, до Маргариты, царицы Вальпургиевой ночи.
Автор многочисленных работ о Чехове П. Н. Долженков поднимает неисследованную и даже неожиданную тему [16]. Открытых отсылок у Чехова к Данте действительно немного; автор же убедительно доказывает, что реминисценции из «Божественной комедии» в текстах Чехова безусловно присутствуют и кажутся далекими только на первый взгляд, как, например, наполненное дантовскими ассоциациями описание острова Сахалин, ставшего истинным Адом для писателя.
Е. А. Илюшин, специалист по литературному творчеству декабристов, анализирует столь же неизведанную тему дантовских образов в поэзии декабристов [17]. Действительно, можно справедливо утверждать о существовании декабристской дантеаны и о присутствии в духовном мире декабризма ощу-
тимого дантовского следа; это логично, т. к. декабристы были романтиками, ведь именно в рамках романтической традиции и был создан культ Данте.
Видный историк литературы А. Н. Николюкин обращается к такой важнейшей фундаментальной для отечественной дантологии проблеме, как Данте и русская эмиграция [24]. Для первого поколения русских эмигрантов фигура Данте — гражданина и патриота, всегда выступала в качестве прообраза изгнанничества. Необходимо отметить, что эта обширнейшая тема, всего лишь намеченная в статье, заслуживает, безусловно, отдельного монографического исследования.
В качестве некоего литературного курьеза мы помещаем статью известного филолога М. И. Шапира о традициях европейской смеховой культуры и русского бурлеска, посвященную неожиданному сопоставлению загробного мира Данте и поэмы Твардовского «Теркин на том свете» [37]. Как убедительно показывает автор, эта ироикомическая параллель является частью русской традиции бурлескной перелицовки высокого дантовского эпоса, дань которой отдали еще Пушкин и Гоголь.
«Отцу русской дантологии» С. П. Шевыреву, недооцененному и часто осуждаемому современниками и потомками за его крайние русофильские взгляды, посвящена статья филолога, специалиста по русской литературе XIX в. К. В. Ратникова [26]. Данная работа не только дает обстоятельный анализ вклада в дантологию одного из лучших русских знатоков итальянской культуры XIX в., но и намечает контуры дальнейших исследований этой обширной темы.
Г. И. Чулков, автор исследования «Дант и Пушкин» — еще один представитель культуры Серебряного века, столь увлеченного Данте. Чулков, незаурядный поэт и прозаик, принимавший деятельное участие в организации литературной жизни этой бурной эпохи, переводчик и литературный критик, был создателем теории «мистического анархизма», в которой пытался «соединить мистическое мироощущение с социальными воззрениями эпохи». Тема Данте и Пушкин — одна из самых значительных в российской дантологии. Мы представляем его небольшую, но глубокую и содержательную работу 1924 г. [36], развернутым комментарием к которой выступает обстоятельная статья М. В. Михайловой о Чулкове — итальянисте и дантологе [22].
В глубоком исследовании А. Х. Гольденберга о Данте и Гоголе [13] автор подчеркивает как философскую сложность этой темы (множественность смыслов дантовских образов, о которой писал еще сам итальянский поэт, архетипы и хронотоп), так и давнюю традицию сопоставления этих великих имен в русской критике. Впервые сопоставил эти два имени Шевырев, вызвав этим оживленную длительную дискуссию (К. С. Аксаков, В. Г. Белинский). В XX в. интерес к этой проблеме усиливается и включает значительный пласт зарубежных исследований. Тем не менее, как справедливо отмечает автор, мы еще только приближаемся к изучению этой огромной темы.
А. А. Асоян, филолог, культуролог и семиотик, является классиком современной российской дантологии; без ссылок на его многочисленные работы невозможно себе представить ни одно современное исследование дантовского наследия. Мы публикуем его обстоятельную и глубокую работу о другом признанном классике отечественной дантологии — А. Н. Веселовском [3].
Третий раздел антологии, «Исследования о Данте», предполагается открыть основополагающей работой «Данте и символическая поэзия католичества» А. Н. Веселовского [9], которую мы планируем переиздать полностью, за исключением цитат на иностранных языках и устаревшего справочного аппарата.
Тема античности у Данте чрезвычайно важна, т. к. наряду с христианством она составляет основу сложнейшей дантовской вселенной, не входя при этом с ним в противоречие. Работа об античных образах у Данте замечательного филолога-классика и переводчика античной литературы М. Е. Грабарь-Пас-сек, представляющая собой главу из ее книги «Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе» (1966) [14], является особенно ценной, поскольку в отечественной дантологии почти отсутствуют серьезные исследования на данную тему.
Работа «Данте и Возрождение» принадлежит перу академика Н. И. Балашова [4], который был широким специалистом по романо-германским и славянским литературам, компаративистом, текстологом и семиотиком. Сама постановка вопроса его исследования вливается в давнюю неутихающую дискуссию о самой сущности культур Средневековья и Возрождения, о терминологии, хронологии и топографии этих понятий, которые в последние десятилетия иногда распространяют как на более широкий промежуток времени, видя даже в XIII в. черты Ренессанса, так и на соседние с Западной Европой территории (Арабское, Византийское, Восточнославянское Возрождение, Грузинское и Армянское Возрождение и т. д.). Автор, в рамках марксистского подхода к истории европейской культуры и опираясь на известную мысль Ф. Энгельса, стремится видеть в Данте «первого поэта нового времени».
В этом же ключе поисков философско-мировоззренческой основы дантовской вселенной идет исследование видного философа и историка науки Б. Г. Кузнецова [18], автора работ о М. Ломоносове, Дж. Бруно, Г. Галилее, И. Ньютоне, А. Эйнштейне. Б. Г. Кузнецов, прослеживая формирование современного научного мировоззрения, рассматривает дантовскую концепцию вселенной, ставя великого итальянца в ряд мыслителей и ученых, повлиявших на создание европейской картины мира.
Статья И. Ф. Бэлзы о проблемах интерпретации «Божественной Комедии» [5] — одна из самых интересных работ в наследии этого разностороннего исследователя. Автор справедливо подчеркивает важнейшую составляющую дантологии — ее интердисциплинарный характер и необходимость привлечения данных различных наук для толкования «зашифрованных» мест дантовско-го текста. Отдавая дань различным конспирологическим теориям, которые постоянно и уже давно соседствуют с загадочным образом великого поэта, И. Бэлза опирается и на драматическую историю гибели ордена тамплиеров, и на традиции средневековой нумерологии и астрологии. Такой подход к интерпретации сложнейшего текста «Божественной комедии» является абсолютно оправданным, принимая во внимание глубину, многозначность и символизм каждого дантовского образа.
В этом же ключе интерпретации и толкования дантовских образов и сновидений написана и статья М. Л. Андреева о семиотике «Новой жизни» [2], небольшом юношеском произведении великого поэта на вечную тему любви
и смерти: на последней странице его Данте дает обещание воздвигнуть умершей Беатриче небывалый памятник. «Новая жизнь», наполненная семиотическими смыслами, становится, по мысли автора, неким промежуточным текстом, ставшем преддверием к «Комедии».
Одним из самых оригинальных научных текстов, написанных на русском языке о Данте, принадлежит К. В. Сергееву (мы собираемся воспроизвести введение к его книге «Театр судьбы Данте» (2004)) [32]. Путь Данте — это эмпирический процесс познавания возможностей человеческого сознания. Автор исследует онтологию сознания, мыслительное пространство и сложный психический механизм Данте. Наиболее ярко оригинальность подобного подхода проявилась в сопоставлении ряда сюжетов из произведений Данте с некоторыми сюжетами древнеиранских текстов. Найденные в них этим ученым убедительные аналогии к одному из сюжетов «Новой жизни» (явлению Беатриче Данте во сне) направили одного из составителей данного тома, на поиски еще более древних истоков этого сюжета в том же иранском мире, а именно — в загробных представлениях скифов [37].
Очень интересным исследователем зарекомендовал себя и В. Л. Рабинович — философ и культуролог, медиевист и специалист по алхимии, книги которого переведены на 18 языков. В главе о Данте из его книги «Полдень средневековья» (2013) [25] (провоцирующее название которой отсылает к «Осени средневековья» Й. Хейзинги) автор в свойственной ему неподражаемой стилистике анализирует тему явного и скрытого присутствия алхимических символов, мифа о философском камне и дуалистических ересей в тексте «Божественной комедии».
Резким контрастом к вышеупомянутым исследованиям является книга «Странная комедия» профессора Саратовского университета С. М. Стама [33]. Даже небольшого фрагмента достаточно, чтобы понять, что это сочинение — курьезный, но характерный пример марксистской борьбы с наследием «темного средневековья» с его засильем религии, инквизицией, подавлением всяческих свобод и стремления к познанию. Данте у С. М. Стама выступает в качестве непримиримого борца с клерикализмом и феодализмом, а «Божественная комедия» оказывается наполненной атеистическими идеями.
Со спецификой средневековой культуры связана статья медиевиста М. С. Самариной «Данте и готика» [28], посвященная известному сравнению «Божественной комедии» с готическим собором.
Антологию предполагается завершить специально для нового тома антологии написанной статьей другого ее составителя, антиковеда и историка западноевропейской и русской культуры И. Ю. Шауба. Эта работа призвана проследить предысторию Дантова Улисса, глубокие корни этого образа в древней Италии.
Русская «дантеана» столь обширна, что немалый, но всё же ограниченный объем обоих томов антологии не позволяет представить творчество всех отечественных авторов, писавших о великом итальянском поэте. Так, к примеру, насущной необходимостью является хотя бы частичный перевод написанного на итальянском языке труда В. Н. Забугина о Дантовом «загробье» (этот чрезвычайно и разносторонне одаренный и весьма оригинальный филолог-эмигрант,
к сожалению, почти неизвестен на родине). Несомненно, заслуживают внимания и посвященные Данте работы музыковеда Б. В. Асафьева, историка Л. М. Баткина, филологов Н. В. Лесогор, А. С. Рослого и др. По независящим от составителей причинам не удалось включить в состав антологии и труды наших бывших соотечественников: чрезвычайно глубокое исследование живущей в Венгрии и Италии Л. Силард «Дантов код русского символизма» (1989) и яркие образцы суждений о Данте, содержащиеся в трактатах харьковчанина И. И. Гарина.
В преддверии 2021 г. (700-летнего юбилея со дня окончания земной жизни великого итальянского поэта и мыслителя) количество трудов по дантологии будет ожидаемо возрастать. Воистину, дантовская вселенная подобна притягательной бездне: пристальное вглядывание в нее лишь умножает вопросы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреев М. Л. Беатриче и Маргарита Булгакова // Дантовские чтения. 1990. — М.: Наука, 1993. — С. 148-154.
2. Андреев М. Л. Семиотика «Новой жизни» // Другие средние века. К 75-летию А. Я. Гуревича. — М.; СПб.: Университетская книга, 2000. — С. 13-18.
3. Асоян А. А. Дантология А. Веселовского sub specie temporis nostri // Русская литература. — 2011. — № 1. — С. 143-154.
4. Балашов Н. И. Данте и Возрождение // Данте и всемирная литература / под ред. Балашова Н. — И., Голенищева-Кутузова И. Н. — М.: Наука, 1967. — С. 9-59.
5. Бэлза И. Ф. Некоторые проблемы интерпретации и комментирования «Божественной Комедии» // Дантовские чтения. 1979. М.: Наука, 1979. С. 34-73.
6. Бэлза И. Ф. Размышления Мандельштама о Данте // Дантовские чтения. 1968. — М.: Наука, 1968. — С. 213-217.
7. Бэлза С. И. Брюсов и Данте // Данте и славяне. — М.: Наука, 1965. — С. 67-94.
8. Ватсон М. В. Данте. Его жизнь и литературная деятельность. Впервые опубл.: — СПб.: Типография Высочайше утвержд. товарищества «Общественная польза», 1891. — 96 с. (Жизнь замечательных людей. Биографическая библиотека Ф. Павленкова).
9. Веселовский А. Н. Данте и символическая поэзия католичества // Веселов-ский А. Н. Собр. соч.: в 8 т. — М., 1913. — Т. 3. — С. 42-112.
10. Гиндин С. И. Брюсов о главном герое «Божественной Комедии» // Дантовские чтения. 1971. — М.: Наука, 1971. — С. 234-236.
11. Гиппиус З. Н. Воображаемое // Гиппиус З. Н. Собр. соч. — М.: Русская книга, 2003. — Т. 8.
12. Голенищев-Кутузов И. Н. Данте. — М.: Молодая гвардия, 1967. — 288 с. (Сер. «Жизнь замечательных людей»).
13. Гольденберг А. Х. «Гоголь и Данте» как современная научная проблема // Н. В. Гоголь в современном культурном пространстве: Шестые Гоголевские чтения: Материалы докладов и сообщений Международной конференции. — М.: Книжный дом «Университет», 2007. — С. 159-174.
14. Грабарь-Пассек М. Е. Античные образы в «Божественной комедии» Данте // Грабарь-Пассек М. Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе. — М.: Наука, 1966. — С. 241-264.
15. Дживелегов А. К. Данте Алигьери. Жизнь и творчество. 2-е изд. — М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1946. — 412 с.
16. Долженков П. Н. Мотивы и образы Данте у Чехова // Дантовские чтения. 1998. — М.: Наука, 2000. — C. 78-88.
17. Илюшин Е. А. Данте в поэзии декабристов // Дантовские чтения. 1998. — М.: Наука, 2000. — C. 71-77.
18. Кузнецов Б. Г. Данте// Кузнецов Б. Г. Идеи и образы Возрождения (наука XIV-XVI вв. в свете современной науки). — М.: Наука, 1979. — С. 240-247.
19. Лосев А. Ф. Данте // Эстетика Возрождения. — М.: Мысль, 1978.
20. Мережковский Д. С. Данте. Ч 1. — Брюссель, 1939.
21. Мережковский Д. С. «Данте». Киносценарий // Мережковский Д. С. Драматургия / вступ. статья, сост., подг. текста и коммент. Е. А. Андрущенко. — Томск: Водолей, 2000. — С. 452-508, 740-746.
22. Михайлова М. В. Неизданный доклад Г. Чулкова // Archivio russo-italiano IV / a cura di D. Rizzi e A. Shishkin. — Salerno, 2005. — Р. 317-324.
23. Надеждин Н. И. О происхождении, природе и судьбах поэзии, называемой романтической // Литературная критика. Эстетика. — М: Художественная литература, 1972. — 575 с.
24. Николюкин А. Н. Данте и русская эмиграция // Дантовские чтения. 2001. — М.: Наука, 2002. — С. 173-181.
25. Рабинович В. Л. Полдень средневековья. Три века — три вольнодумца: Абеляр, Бэкон, Данте. — М.: Эксмо, 2013. — С. 325-390.
26. Ратников К. В. Данте в творчестве Шевырева // Дантовские чтения. 2004. — М.: Наука, 2005. — С. 69-93.
27. Рылёва А. Н Рец. на кн.: Данте: pro et contra. Личность и наследие Данте в оценке русских мыслителей, писателей, исследователей. Антология / сост. М. С. Самарина, И. Ю. Шауб. — СПб.: изд-во РХГА, 2011. — 960 с. (Серия «Русский путь») // Вопросы философии. — 2013. — № 2. — С. 179-183.
28. Самарина М. С. Данте и готика // Дантовские чтения. 2001. — М.: Наука, 2002. — С. 151-157.
29. Самарина М. С., Шауб И. Ю.. (Сост.) Данте: pro et contra. Личность и наследие Данте в оценке русских мыслителей, писателей, исследователей. Антология. — СПб.: Изд-во РХГА, 2011. — 960 с.
30. Седакова О. А. Данте: Мудрость надежды // Континент. — 2007. — № 134. — С. 411-420.
31. Седакова О. А. Под небом насилия. Седьмой круг. — URL: http://www.pravmir. ru/pod-nebom-nasiliya-sedmoy-krug-lektsiya-olgi-sedakovoy/
32. Сергеев К. В. Театр судьбы Данте Алигьери: введение в практическую анатомию гениальности. — М.: Летний сад, 2004. — 238 с.
33. Стам С. М. Странная комедия. Читая Данте... — Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2003. — 162 с.
34. Тахо-Годи Е. А. Данте и К. К. Случевский // Дантовские чтения. 1995. — М.: Наука, 1996. — С. 69-94.
35. Тахо-Годи Е. А. О дантовских моделях в литературном наследии А. Ф. Лосева // Дантовские чтения. 2004. М.: Наука, 2005. С. 94-115.
36. Чулков Г. Дант и Пушкин / Публ. М. В. Михайловой // Archivio russo-italiano IV / a cura di D. Rizzi e A. Shishkin. — Salerno, 2005. С. 325-330.
37. Шапир М. И. Данте и Теркин «на том свете» (судьба русского бурлеска в XX веке) // Дантовские чтения. 2001. — М., 2002. — С. 50-52.
38. Шауб И. Ю. Приобщение к Великой богине как кульминация загробных упований боспорской элиты: культурно-исторические параллели // Боспорский феномен: греки и варвары на евразийском перекрестке. — СПб., 2013. — С. 78-82.
39. Шевырев С. П. Дант и его век // Ученые записки Московского Университета. 1833-1934. 1833, № V, VI. 1834, № VII-XI. Отделение IV. Дант Художник. Эстетический разбор Божественной комедии // Ученые записки Московского Университета. Ч. III. — 1834. — Февраль, № 8. — С. 336-373; Март, № 9. — С. 550-575.
