CC BY
33
Экономическая наука современной России
№ 3, 2004 г.
Ш!Щ(мтт проблты жшашш" шт/рт
О проблеме рентного налогообложения
© Д.С. Львов, С.А. Кимельман, А.К. Пителин, 2004
В статье основное внимание акцентируется на необходимости последовательного перехода к социально направленной рентоориентированной экономике России, в которой весомая доля рентных платежей, образующихся от эксплуатации природно-ресурсного потенциала страны, аккумулируется в системе общественных финансов. Перечислены и охарактеризованы взаимоувязанные механизмы государственного регулирования природопользования. Предпринята попытка классификации видов, типов и форм ренты. Описаны методические и практические подходы к расчету абсолютной и дифференциальной горной ренты, а также монопольной ценовой ренты. Показана зависимость дифференциальной горной нефтяной ренты от среднесуточных дебитов скважин.
Мировая практика наглядно убеждает, что в большинстве развитых стран стихийные рыночные отношения в недропользовании последовательно и планомерно замещаются государственным регулированием. Опыт таких ре-сурсообеспеченных государств, как Норвегия, Канада, ряд стран ОПЕК, неопровержимо доказывает, что благодаря умелому управлению процессами недропользования (в том числе -изъятию и последующему целенаправленному использованию нефтегазовой ренты) обеспечиваются стабильно высокие темпы экономического развития и рост благосостояния всего общества. Так же, по идее, должно быть и в России, где общественное сознание все более склоняется к необходимости усиления роли государства в недропользовании.
Россия еще довольно долго будет вынуждена оставаться страной с ресурсной ориентацией экономики. Во всяком случае, в одобренной в мае 2003 г. Правительством РФ «Энергетической стратегии России на период до 2020 г.» топливно-энергетический комплекс рассмат-
ривается как главный локомотив экономического развития страны вплоть до 2010 г. Следовательно, значительная часть доходов по-прежнему будет формироваться в виде нефтегазовой ренты. При этом нельзя забывать, что все полезные ископаемые относятся к невоспроизводимым ресурсам, а потому необходимо постоянно заботиться о расширении имеющейся минерально-сырьевой базы (МСБ) для обеспечения будущих поколений.
Государственное регулирование недропользования (нефтедобычи в особенности) является в условиях новой России насущной и безотлагательной необходимостью. Отслеживание и, при необходимости, корректировка объемов разведки и добычи полезных ископаемых, их экспорта, складывающегося уровня внутренних цен на основные топливно-энергетические ресурсы, руды и металлы, - все эти заботы государство не имеет права скидывать с плеч, если оно действительно озабочено проблемами экономического роста, социального благополучия и стратегической безопасности.
Между тем, сегодня все эти государственные функции должным образом не выполняются. Например, проблемы МСБ находятся вообще на задворках государственного управления. Отменив с 2002 г. отчисления на воспроизводство МСБ, государство добровольно устранилось от бюджетного финансирования геологоразведочных работ, надеясь, как обычно, на русский авось. Почему-то укоренилось мнение, что нефтяные и другие горнодобывающие компании (как более рачительные, чем государство, хозяева) будут неустанно заботиться о разведке новых месторождений, о приросте запасов, поскольку это якобы нужно, в первую очередь, им самим. Но, спрашивается, зачем нефтяные компании будут этим заниматься, если обеспеченность запасами у некоторых из них «зашкаливает» за 50, а то и за 100 лет? Зато теперь «рачительные хозяева» имеют возможность громко сетовать на то, что у них нет средств на воспроизводство МСБ, и в результате вот уже второй год происходит резкое сокращение затрат на геологоразведочные работы. А это ведет к нарушению жизненно важного баланса между объемами добычи и приростом запасов в имеющейся минерально-сырьевой базе.
В течение двенадцати лет нам настойчиво внушали (и продолжают внушать), что государство никогда не было и в принципе не может быть эффективным собственником: только частная собственность на средства производства (вкупе с рыночными отношениями) способна обеспечить нужные стимулы, породить здоровую конкуренцию, привести, в конечном счете, к общему благу и процветанию. Наблюдаемые реалии, к сожалению, не подтверждают этого либерально-рыночного оптимизма. В то время как государство, действительно, с каждым годом все более дистанцируется от управления реальным сектором экономики, очень многие из наших новоявленных капиталистов обеспокоены вовсе не тем, как повысить эффективность общественного производства. Взять как можно больше и быстрее
все, что возможно, из доставшегося за бесценок общенародного богатства - вот основная цель их предпринимательской активности. И особенно наглядно это проявляется в недропользовании.
Как уже отмечалось, некоторые нефтяные компании получили в свое полное распоряжение месторождения с обеспеченностью запасами на несколько десятков лет. В этих условиях «эффективные» собственники, полностью игнорируя нужды будущих поколений, сплошь и рядом прибегают к хищническим методам нефтедобычи, отрабатывая лишь самые выгодные участки. А скважины с меньшим среднесуточным дебитом (пусть и с большим остаточным ресурсом) досрочно консервируются и выводятся из эксплуатации.
Но, пожалуй, самый вопиющий пример антиобщественного поведения нашего государства в экономике - его отношение к природной ренте, ее формированию и распределению.
В отличие от многих других стран, основной вклад в прирост национального дохода России сегодня вносит не труд и не капитал, а рента, возникающая при использовании нашего природно-ресурсного потенциала. По нашим подсчетам, на долю ренты приходится до 75% общего прироста совокупного дохода страны. Вклад труда почти в 15 раз, а капитала - примерно в 4 раза меньше. Иначе говоря, почти весь наблюдаемый сегодня экономический рост является следствием усиления эксплуатации имеющихся в стране запасов природных ресурсов.
С этим можно было бы еще какое-то время мириться, если бы возникающие огромные рентные доходы направлялись на службу обществу. Однако, сегодня значительная доля ренты остается в распоряжении небольшого числа лиц, волей судьбы оказавшихся во главе рентогенерирующих предприятий. В лучшем случае лишь какая-то часть этих средств направляется затем на расширение и совершенствование производства; но чаще всего они рас-
трачиваются на удовлетворение непомерно возросших личных запросов этих руководителей и на подкуп чиновников во властных структурах. Едва ли не половина рентных доходов в России в итоге просто обращается в доллары и переводится за рубеж. Таков, в общих чертах, тот антиобщественный механизм перераспределения национального богатства, который был создан в ходе «демократических» усилий по формированию, якобы, рыночной экономики. Как это ни прискорбно, но он продолжает действовать до сих пор.
Мы отнюдь не собираемся выступать в качестве ниспровергателей освященного историей принципа частной собственности, не боремся против рынка как такового. Речь идет лишь о том, чтобы устранить очевидные несуразности и несправедливости, сплошь и рядом наблюдаемые при формировании и распределении рентных доходов, ныне лукаво называемых «предпринимательскими». Это не попытка залезть в чужой карман и считать там чужие деньги. Наш подход -исключительно правовой, гуманный и, как нам представляется, справедливый. И нацелен он вовсе не на отнятие чужого, а на возвращение своего - восстановление и защиту вполне законных, но грубо попранных прав огромного большинства российских граждан, оказавшихся невольными заложниками на хмельном пиру дорвавшихся до власти своекорыстных геростратов.
Непременными атрибутами цивилизованной рыночной экономики, как известно, должны быть свобода и равенство для всех в процессе обмена товаров и услуг. Ничьи экономические права при этом не должны нарушаться. А этого можно достигнуть лишь при условии, что все участники рыночных процессов получают вознаграждение в строгом соответствии с тем вкладом, который они сами (или принадлежащие им факторы производства) вносят в создаваемый обществом продукт. Пользователи земли, недр, других природных ресурсов имеют безусловное и непререкаемое право на предпринимательский доход, - но только на
такой, который может рассматриваться как прямой результат их деловой активности и вложений капитала (своего или заемного), сделанных, что называется, на свой страх и риск. В то же время они не должны претендовать на то, что им не принадлежит и не может принадлежать в принципе - на доход, обусловленный всеми другими факторами производства.
Точно так же, как наемный труд, получающий свою оценку в виде заработной платы, должны быть по справедливости оценены и используемые природные ресурсы. Если они являются общественным достоянием (а в случае с недрами это, безусловно, так), то и вклад их в создаваемый продукт должен рассматриваться как принадлежащий всем членам общества. Недропользователи в данном случае могут безоговорочно претендовать только на свою неотъемлемую часть - как рядовые члены общества', кроме того, законом могут быть также оговорены некоторые поощрительные выплаты им - как активным членам общества, способствовавшим осуществлению той деятельности, благодаря которой и появился рентный доход. Но вся остальная часть рентных доходов должна (разумеется, в законном порядке) изыматься и направляться в бюджет щ либо в специально создаваемые фонды. §
о „ §
да счет природном ренты в настоящее вре- |
мя вполне возможно покрывать первоочеред- Я
ные расходы на оборону, науку, образование, §
культуру и здравоохранение. Могло бы стать |
реальностью значительное снижение ряда тра- ®
Г)
диционных налогов, негативно влияющих на §
производство. В результате затраты в перера- §
батывающей промышленности были бы су- 5
щественно снижены, и конкурентоспособ- ®
ность продукции резко возросла. Все это спо- Я
собствовало бы формированию благоприятно- 1
го инвестиционного климата в стране. Мы по- ♦
лагаем, что при сложившейся ситуации в рос- ^ сийской экономике ренту с природных ресур-
сов следует рассматривать как стратегичес- §
кое оружие России на путях реального ускоре- ^
ния экономического развития, осуществления давно назревших социально-экономических преобразований.
Национализация существенной части рентного дохода - это не только реальная возможность обеспечения устойчивого дохода государственной казны, но и условие сохранения России в качестве устойчивой самостоятельной геополитической единицы - участницы современного мира. Решение этой задачи в немалой мере будет зависеть от того, удастся ли населению страны и составляющим его индивидам поддерживать в себе сознание сопричастности к единому общественному - территориальному, экономическому, культурно-историческому и духовно-ценностному пространству. От того, насколько населяющие Россию народы, социальные и религиозные общности и просто граждане будут отождествлять интересы своей самореализации с сохранением территориальной целостности своей родины, соблюдением законов, ростом ее могущества и авторитета среди других стран; наконец, с ростом общего (а не только индивидуального, группового и этнического) благосостояния - то есть от того, насколько явно или неявно они будут проявлять себя как члены одного общества.
Чтобы быть осязаемым в сфере экономической жизни, общество должно стать корпоративным собственником - прежде всего тех ресурсов, на которых основывается жизнедеятельность всех его членов и социальных образований. В соответствии с Конституцией Российской Федерации каждый ее гражданин имеет право собственности на природные ресурсы. Именно общество является истинным владельцем территории - ее земельных, водных и прочих природных ресурсов (включая полезные ископаемые, воздушное пространство и ландшафтно-рекреационные зоны). Это положение должно быть недвусмысленно подтверждено конституционно-законодательным закреплением за обществом - как за своего рода юридическим лицом высшего ранга - прав
верховного владельца территориальных и природных ресурсов. Такая конституционная новация создала бы операциональную основу для предоставления всем членам общества равных прав на рентные доходы от пользования территориально-природными ресурсами. Это явилось бы содержательным наполнением принципа равенства стартовых возможностей, без которого трудно добиться социального мира и осознания всеми слоями населения и индивидами общности их интересов.
Конкретной реализацией верховных владельческих прав общества на территориально-природные ресурсы могло бы стать обращение весомой доли рентных платежей от всех используемых ресурсов в общественные доходы, аккумулируемые в системе общественных (государственных) финансов. Эта сумма рентных доходов, образующаяся после оплаты услуг всех остальных факторов производства, составит чистый доход общества, в котором все его члены имели бы равную долю. Он может стать материальной основой их гражданского статуса и выступать в форме национального дивиденда.
Зафиксировав права общества как корпоративного собственника природных ресурсов -пока еще весьма весомой части национальных активов, остающейся в распоряжении государства, - необходимо осуществить переход к новой системе управления государственной собственностью. Мы назвали ее системой национального имущества. Перечислим основные слагаемые этой системы:
• во-первых, как уже говорилось, конституционное закрепление положения о том, что природно-сырьевые ресурсы на всей территории России являются общенародным достоянием всех граждан страны;
• во-вторых, открытый конкурентно-рыночный режим хозяйственной эксплуатации национального богатства, обеспечивающий необходимый уровень его доходности;
• наконец, в-третьих, это национальный дивиденд, включающий некоторую часть
предпринимательского дохода и весомую долю рентных платежей от коммерческой эксплуатации природно-ресурсных объектов в качестве главного экономического источника фонда социальных гарантий.
Таковы, в общих чертах, те принципиальные положения, на основе которых построено дальнейшее изложение.
Слово рента сегодня, пожалуй, - одно из наиболее употребляемых экономистами и политиками, особенно, когда речь заходит о путях развития налогообложения. Однако единый подход к проблеме не выработан до сих пор. Нет ясности и определенности в главном: что считать рентным доходом и какая его часть должна принадлежать всему обществу? Далее, должна ли поступающая в распоряжение общества часть ренты растворяться в бюджете или ее целесообразно, как мы указывали выше, направлять в специально создаваемый фонд? Делить на всех поровну (как это происходит с обычными дивидендами) или распределять по отдельным социально значимым направлениям? Наконец, использовать ли ее только на неотложные текущие расходы либо предусматривать также резерв будущих поколений?
И в прессе, и на телевидении то и дело возникают горячие дискуссии, участники которых высказывают и отстаивают порой прямо противоположные точки зрения и подходы. При этом нередко обнаруживается разница не только во взглядах на то, как правильно рассчитать или использовать ренту, но и в самом восприятии экономического содержания этого понятия. В связи с этим представляется целесообразным сделать некоторые принципиальные уточнения.
Первое. Говоря далее о ренте, мы фактически имеем в виду тот вклад в стоимость продукта, который вносится не трудом и капиталом, а всеми другими факторами и условиями производства. Нетрудно видеть, что при таком понимании ренты речь в абсолютном большинстве случаев идет как раз об оценке роли природных и некоторых институциональных факторов.
Второе. Мы не собираемся определять истинную величину ренты, основываясь на размерах каких-либо установленных в настоящее время налогов и платежей. В нашем понимании, рента возникает и существует независимо от того, как ею потом распоряжаются. Поэтому далее (всюду, где это необходимо) понятия ренты и рентных платежей будут разделены.
Сделанные оговорки позволяют нам оставить «за кадром» такое популярное определение ренты как регулярный доход (в форме процентов), получаемый с капитала, имущества или земли. Дело в том, что для затронутой в данной статье проблематики это определение вряд ли могло бы оказаться продуктивным. Во-первых, в нем даже не упоминаются такие рен-тообразующие факторы, как полезные ископаемые (хотя всем ясно, что на данном этапе развития российской экономики их роль в формировании рентных доходов поистине огромна). Во-вторых, не преодолен до конца узкий взгляд на ренту как на регулярно взимаемые платежи (хотя, по сравнению с более ранними редакциями рассматриваемого определения, существенный сдвиг в нужную сторону и произошел). Наконец, присутствие среди перечисляемых факторов капитала (очевидно, имеет- ш ся в виду капитал, сдаваемый в аренду) может § лишь помешать установлению четкой границы | между прибылью на вложенный капитал и | рентой от эксплуатации природных ресурсов, а
В теории ренты используется определенная | ее классификация. В зависимости от места и 01
Г)
причин возникновения, рента может получать §
13
то или иное дополнительное - уточняющее на- §
именование. Наиболее часто упоминаются та- Э
кие виды ренты, как имущественная и природ- 3
ная. Последняя, в свою очередь, может подраз- Я
деляться на земельную, водную, горную, лесную 1
и т.д. Встречаются и другие «прижившиеся» ♦
названия - монопольная, энергетическая, ин- ^
теллектуальная и т.д. В данной статье, в силу "
специфики обсуждаемой проблематики, речь §
пойдет, главным образом, о природной горной ^
ренте, возникающей в ходе разработок месторождений полезных ископаемых. С целью конкретизации предлагаемых подходов и методов основное внимание будет сосредоточено на формировании и распределении рентных доходов в нефтедобывающей промышленности.
Любой налоговый режим, оставляющий значительные суммы горной ренты в руках частных компаний, пользующихся государственным (общественным) фондом недр, не выполняет своего предназначения, поскольку не преумножает благосостояния всех граждан. Кроме того, высокая рента, достающаяся предпринимателям, порождает антистимулы, становится основной причиной сдерживания роста инвестиций и модернизации воспроизводимых факторов экономики. Поэтому государство, проводя линию на снижение налоговой нагрузки в стране, не должно одинаково подходить к предприятиям разных отраслей. Политика уменьшения налогового бремени не должна автоматически распространяться на рентные платежи недропользователей. Скорее наоборот: снижая налоги на предприятия перерабатывающих отраслей, целесообразно увеличивать уровень изъятия природной ренты, выравнивая рентабельность производства в различных секторах и способствуя необходимому перетоку капиталов.
Помимо перехода к преимущественно рентному налогообложению недропользователей, необходимо развитие и совершенствование также и других механизмов государственного управления общенародной собственностью на недра. Перечислим наиболее важные из них.
1. Последовательный переход от лицензи-онно-разрешительного к договорному (гражданско-правовому) доступу к участкам недр.
2. Законодательное регулирование прав собственности на добытые полезные ископаемые, горное имущество, геологическую информацию.
3. Установление четких правил регулирования внутренних цен на стратегические виды сырья и топливно-энергетических ресурсов.
4. Приведение таможенного регулирования (экспортных пошлин) в соответствие с текущими изменениями внутренних и мировых цен.
5. Регулирование балансов добычи и запасов полезных ископаемых.
6. Обеспечение экологической безопасности недропользования.
7. Создание специальных институтов (государственных компаний), обеспечивающих прямое участие государства в эксплуатации недр и соответствующих инвестиционных проектах.
Для определения величины ренты могут быть применены различные подходы. Де-факто не существует какой-то универсальной формулы, позволяющей точно рассчитать ее во всех без исключения случаях. Дело в том, что формально один и тот же рентообразующий фактор (скажем, природный) проявляет себя в таком многообразии и в таких сочетаниях с другими факторами производства, что указать строго определенную, именно его роль в каждом отдельно взятом случае вообще вряд ли возможно. Однако это не означает, что ситуация безнадежна. Практически приемлемый выход найти можно; вопрос лишь в том, насколько удобным окажется предлагаемый метод и обеспечит ли он желаемую точность результатов.
Рассмотрим сначала один из возможных подходов, базирующийся на вполне доступной статистической информации и в значительной мере учитывающий особенности действующей налоговой системы. Для того чтобы проще изложить его суть, проведем сначала небольшой структурный анализ природной ренты, возникающей при добыче минерального сырья.
В нефтедобыче сегодня естественно выделить ту часть ренты, которая образуется за счет разницы внутренних и мировых цен (для краткости будем далее называть ее ценовой рентой). Общий объем ценовой ренты за какой-либо период нетрудно рассчитать, зная уровни мировых и российских цен на сырую нефть в
этом периоде и объем экспортируемой нефти. Так, например, в 2003 г. средняя цена нефти марки «Urals» была 27 долл. за баррель (или около 197 долл. за 1 т). После вычета затрат на транспорт оставалось 180 долл. (5400 р.) за 1 т. Принимая среднюю цену реализации нефти на нефтеперерабатывающие заводы России в размере 3000 р./т и учитывая, что в 2003 г. экспорт нефти составил 200 млн т, получим, что общий объем ценовой ренты был равен (5400 - 3000) р. х 200 млн т = 480 млрд р. (или около 16 млрд долл.).
Такая же методика расчета ценовой ренты может быть использована и применительно к той или иной нефтедобывающей компании.
Следует сказать, что определенная часть ценовой ренты уже направляется в федеральный бюджет через вывозные таможенные пошлины. Отметим, что установление зависимости вывозных пошлин от мировых цен на нефть - важный шаг на пути к рентному налогообложению, позволяющий изымать весомую долю ценовой ренты.
Еще одной важной составляющей природной ренты в нефтедобыче является так называемая абсолютная рента. Под этим термином понимается постоянный доход, получаемый собственником участка (в нашем случае - государством) с каждой единицы добываемого минерального сырья. Абсолютная рента, таким образом, является объективной характеристикой любого нефтепромысла. Она образуется независимо от экспорта - даже при относительно невысоких внутренних ценах на сырую нефть1. Разумеется, при чрезмерно заниженных ценах на нефть абсолютной ренты может и не быть. Однако в настоящее время она заведомо существует, причем составляет весьма значительную величину. Хорошо известный налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) как раз и отражает попытку ее изъятия.
Следует иметь в виду, что при завышенной величине абсолютной ренты часть общей потребности в нефти не будет удовлетворена. Это связано с тем, что действующие низкорентабельные объекты разработки, которые позволяют выдерживать обусловленный технологией годовой уровень нефтедобычи, при возросшей налоговой нагрузке могут оказаться убыточными и будут выведены из эксплуатации. При этом сложившийся баланс производства нефти и нефтепродуктов окажется нарушен. Поэтому важнейшее условие, связанное с определением величины абсолютной ренты, - обеспечение приемлемой (стимулирующей нефтяников) рентабельности на объекте, замыкающем баланс производства - потребления сырой нефти.
Исходя из изложенной позиции, принятую сегодня ставку налога на добычу нефти (347 р./т) следует считать завышенной: ее введение уже привело к приостановке добычи на многих месторождениях, к банкротству ряда нефтедобывающих предприятий малого и среднего бизнеса. Тем более не следовало принимать решение об увеличении этой ставки с 1 января 2005 г. до 400 р./т, как это было предложено правительством и поддержано Государственной думой.
Как показывает предшествующий опыт, процесс сокращения доли среднего и малого бизнеса в нефтедобыче продолжится. Уже сейчас там остается всего около 100 небольших нефтяных компаний, в то время как в США их число превышает 8000. По нашим оценкам, ставка налога на добычу нефти (как абсолютной горной ренты) должна быть около 200 р. за тонну. Это не такая уж малая величина: при годовой добыче нефти, равной 400 млн т, абсолютная рента составит 200 р./т х 400 млн т = 80 млрд р.
Но следует иметь в виду, что абсолютная рента - это только лишь часть горной ренты,
1 Здесь и далее под внутренней ценой понимается цена реализации товарной нефти независимым НПЗ.
устанавливаемая по замыкающему объекту. Рентабельность и доход всех других объектов позволят существенно перекрывать объем изымаемой абсолютной ренты. Поэтому становится актуальной проблема расчета и изъятия у недропользователей еще и дифференциальной горной ренты, генерируемой на уровне конкретных месторождений. Однако в действующей налоговой системе и в законодательстве о недрах изъятие хотя бы части дифференциальной горной ренты пока не предусмотрено2.
В отличие от ценовой и абсолютной ренты дифференциальная горная рента не может быть определена простыми однофакторными расчетами на макроуровне. Ее величина на том или ином месторождении, в принципе, могла бы быть определена исходя из предусмотренной ст. 23-1 закона «О недрах» геолого-экономической и стоимостной оценки этого месторождения. Однако до сих пор такой оценки нет, как нет и утвержденной методики проведения подобных расчетов. Между тем, по нашему мнению, еще до принятия соответствующих документов значительную долю дифференциальной ренты можно было бы изымать, основываясь на существующей технико-экономической (в том числе и проектно-технологической) информации.
Как известно, одним из важнейших параметров, предопределяющих величину дифференциальной горной ренты в нефтедобыче, является среднесуточный дебит скважин на месторождениях. Скажем, если в какой-то нефтегазоносной провинции - при абсолютно схожих горно-геологических условиях (глубина залегания, мощность пласта и т.д.) и применяемых технологиях - несколько одинаковых скважин характеризуются разным среднесуточным дебитом, то на скважинах с большим дебитом заведомо генерируется дифференциальная рента. Действительно, при прочих равных условиях (стоимость строительства скважин, затрат
на создание производственной инфраструктуры и обустройство территории) именно дебит скважин предопределяет объем добываемой нефти, а следовательно, и сумму выручки.
В этом случае можно принять за точку отсчета скважину (или некоторую группу скважин) с наихудшими на данном месторождении показателями среднесуточного дебита. Замыкающими признаются скважины, среднесуточные дебеты которых еще позволяют (с учетом действующей системы налогообложения - включая НДПИ) обеспечить недропользователю нормальную рентабельность. Дифференциальная рента на таких скважинах, в простейшем случае, принимается равной нулю. На всех остальных скважинах в этом случае она может быть рассчитана по следующей формуле: ДР= СЦб1 -Дб0) (Ц-НД-Тр)Дн, (1)
где ДР( - дифференциальная рента /-Й скважины; Дб, - среднесуточный дебит /-Й скважины; Дб() - среднесуточный дебит наихудшей (замыкающей) скважины; Ц - средняя внутри-российская цена реализации 1 т нефти; НД -действующая ставка налога на добычу нефти; Тр — затраты на транспортировку 1 т нефти до места ее переработки; Дн - число дней в расчетном периоде.
На практике расчеты дифференциальной ренты можно проводить, применяя формулу (1) не к отдельным скважинам, а к группам близких по своим характеристикам скважин. Для иллюстрации в табл. 1 приведен расчет рентных платежей гипотетической нефтяной компании, годовая добыча которой составляет 60 млн т. Были выделены четыре группы скважин, по которым среднесуточный дебит превышает 10 т/сутки - уровень, характерный для замыкающих скважин.
Как можно видеть из приведенной таблицы, довольно значительная доля нефти (около 40%) не попадает под дифференциальное рен-
2 Лишь очень небольшая часть дифференциальной ренты в нефтедобыче изымается как бы попутно - через завышенную ставку НДПИ (о чем говорилось выше).
Таблица 1
Пример расчета дифференциальной горной ренты (рентных платежей)
для нефтяной компании
Номер группы скважин
0
1 2
3
4
Итого
Среднесуточные дебиты скважин в группе, т/сутки
10 16 25 32 35
Объем добычи нефти за год, млн т
24 12 13 7
4 60
; Расчетный коэффициент дифференциальной ренты для данной группы скважин__
0
(16- 10)/16 = 0,375 (25- 10)/25 =0,600 (32- 10)/32 = 0,6875 (35 - 10)/35 = 0,7143
Дифференциальная горная рента за 1 год
млнт млн долл.
4,5 405,0
7,8 702,0
4,81 432,9
2,86 257,4
19,97 1797,3
тное налогообложение. Это, в основном, соответствует установившейся структуре нефтедобычи в России.
Изложенный подход к расчету дифференциальной ренты привлекает своей простотой. Однако он не обладает универсализмом, необходимым для радикального решения проблемы. Как уже отмечалось, его применение оправдано лишь в тех случаях, когда затраты, приходящиеся на каждую действующую скважину, примерно одинаковы. Но данное условие может соблюдаться лишь в каких-то ограниченных пределах. Даже в одной и той же нефтедобывающей компании может иметь место значительная дифференциация как горно-геологических, так и технико-экономических характеристик разрабатываемых объектов. В подобных ситуациях необходимы другие способы расчета.
В качестве одного из возможных рассмотрим метод, не связанный прямо со структурным анализом природной ренты и процессом ее образования. Как мы покажем далее, практически приемлемое (и притом достаточно общее) решение может быть предложено, если слегка изменить саму постановку проблемы.
В чисто прагматическом плане нас, прежде всего, интересует: на какую часть нынешних доходов в недропользовании имеет право претендовать российское государство? Именно поэтому, говоря о природной ренте, мы апел-
лировали к закрепленному в законе праву собственности государства на недра. Тем самым подчеркивали, что доход, возникающий при эксплуатации месторождений, не может весь рассматриваться как чисто предпринимательский: какая-то его часть непременно должна принадлежать обществу в целом.
В этой связи естественно задаться вопросом: почему именно государство - словно обвиняемый на суде - должно доказывать обоснованность своих законных прав? Ведь речь идет об очевидных сверхдоходах недропользователей. И тут совсем нелишне вспомнить, что * . 0 в формировании нынешних - не заработанных о
недропользователями - доходов «виноваты» ?
Л
не только одни природные ресурсы. Еще свежи §
в памяти многочисленные эксцессы нашей *
пресловутой приватизации, в ходе которой в |
частные руки были переданы за бесценок (а п
иногда и вовсе бесплатно) огромные произ- -а
водственные фонды, созданные напряженным го
трудом всех граждан. И что теперь, провозгла- о
сив «нерушимым» принцип «священной» час- -о
тной собственности, общество должно оста- Я
ваться безучастным, глядя, как за считанные 5
годы (а то и вовсе за месяцы) из результатов 2
его прошлого труда сколачиваются заведомо ^
неправедные миллиардные состояния? м
Справедливости ради надо отметить, что 2
отнюдь не все наши новые предприниматели ^
имеют целью только личное обогащение. Есть и некоторые положительные примеры, когда на базе рентных доходов растет и совершенствуется производство, улучшаются условия труда и быта работников и т.д. Но эти примеры, к сожалению, единичны и не стали нормой предпринимательской деятельности. В результате и те, кто реально содействует экономическому и социальному прогрессу, и те, кто откровенно занят только стяжательством, пользуются одними и теми же благами и приоритетами, имеют фактически одинаковые финансовые обязательства перед обществом.
Учитывая сказанное, правомерно поставить вопрос о необходимости изъятия не только природной, но и сопутствующей ей имущественной ренты3. Такой комплексный подход реализовать на практике гораздо проще, нежели заниматься выделением и обоснованием роли конкретных природных факторов. Для этого фактически требуется лишь одно: признание на законодательном уровне того, что государство - как защитник общественных интересов - имеет все необходимые моральные и юридические права (равно как и обязанности!) изымать в свою пользу незаработанный предпринимательский доход. Разумеется, для того чтобы исключить произвол, нужно сначала определить, какой доход общество готово признавать заработанным.
Самый простой путь - ввести на государственном уровне законодательно устанавливаемые нормативы, увязывающие величину предельно допустимых доходов с затратами, которые несет предприниматель в ходе производственной деятельности. Смысл таких нормативов предельно прост: они определяют, какую часть понесенных за тот или иной период затрат предприниматель имеет право компенсиро-
вать из доходов текущего периода. Вся остальная выручка получает тогда статус сверхдоходов и рассматривается государством как естественная база рентного налогообложения.
Данный подход сам по себе не является чем-то принципиально новым: подобные предложения высказывались и ранее. Например, в одной из статей С.Ю. Глазьева читаем: «Рентный доход, получаемый отраслями природопользования, есть разность их фактического первичного дохода и тем или иным способом рассчитанного нормативного дохода от использования трудовых, капитальных и иных ресурсов, кроме природных»4. Но здесь есть немаловажный нюанс. Эффективность такого подхода будет в значительной мере зависеть от того, какие именно использованные ресурсы будут приняты во внимание.
Так, в упомянутой статье предложены два варианта расчета нормативного дохода - по текущим затратам и по основным производственным фондам. Можно согласиться, что применение любого из этих нормативов могло бы принести определенную пользу экономике и обществу. В то же время оба они, как нам кажется, не способны решить поставленной задачи в полном объеме. Привязка нормативных доходов к текущим затратам фактически игнорирует фондовую составляющую производства, которая как раз и должна быть в наибольшей степени причастна к формированию прибыли. А расчет нормативного дохода по основным производственным фондам будет сильно затруднен (по крайней мере, в ближайшие годы) из-за количественной неопределенности этих самых производственных фондов. А главное - значительная часть используемых ныне частными компаниями производственных фондов фактически не является собственностью этих ком-
3 Под этим термином будем понимать сверхдоходы, обусловленные эксплуатацией инфраструктуры и производственных фондов, созданных без участия средств нынешних недропользователей и не оплаченных ими в ходе приватизации.
4 Глазьев С. Государство должно быть эффективным собственником своего имущества // Экономические стратегии, 2003. №5. С. 24-28.
паний. Следовательно, производственные фонды как целое сейчас не могут рассматриваться в качестве законной базы формирования предпринимательских доходов. Поэтому нам представляется целесообразным в качестве базы для расчета нормального предпринимательского дохода брать не все фонды, а только ту их часть, которая реально оплачена недропользователями. То есть, попросту говоря, учитывать только инвестиции, сделанные частной компанией в то ми иное месторождение за все годы его эксплуатации. При этом учитываемыми инвестициями считаются капитальные вложения, сделанные по проектной документации, соответствующей принятым государственным нормативным документам.
Поясним вкратце преимущества предлагаемого подхода.
Главное - из расчетов устраняются все те помехи, которые являются прямым следствием грубых нарушений рыночных принципов, сплошь и рядом наблюдавшихся при передаче частным компаниям прав на распоряжение общенародной собственностью. Та часть имущества, которая не была оплачена в ходе приватизации, не будет приниматься во внимание при оценке величины нормального предпринимательского дохода. В частности, если в ходе приватизации за здания, оборудование и сооружения производственной инфраструктуры были заплачены какие-то «копейки», то именно эти мизерные суммы и будут учтены как реальные (первоначальные) инвестиции нефтяной компании.
Далее. Предлагаемый нами норматив фактически соответствует такому общепринятому понятию, как процент на вложенный капитал. Необходимо установить такое его значение, чтобы допустимый предпринимательский доход, оставаясь привлекательным для потенциальных инвесторов, не вызывал в то же время общественного протеста. Соответствующую этому нормативу чистую прибыль производства
5 См. газету «Ведомости» от 19 мая 2004 г.
можно считать нормальной или заработанной. Первоначальное значение предлагаемого норматива можно было бы установить на уровне, превышающем на 3-5 процентных пункта (с учетом рисков инвестирования в нефтедобычу) ставку рефинансирования Центрального Банка РФ. В дальнейшем его значение могло бы быть откорректировано уже в процессе функционирования обновленной налоговой системы.
Все необходимые данные для расчета величины незаработанных доходов (и, соответственно, назначаемых рентных платежей) имеются в принятой ныне бухгалтерской и статистической отчетности. Показатель чистой прибыли вполне традиционен для всех реальных производств; то же самое можно сказать и о величине сделанных в это производство инвестиций. Поэтому предлагаемое принципиальное решение проблемы является заведомо реализуемым.
Для того чтобы получить хотя бы приблизительное представление о цене обсуждаемого вопроса, воспользуемся отчетной экономической информацией о нефтедобыче в 2003 г., подготовленной Министерством промышленности и энергетики5. Сообщается, в частности, что чистая прибыль нефтяных компаний составила 25 млрд долл., а так называемая опера- ^ ционная прибыль - 50 млрд долл. В то же вре- § мя амортизационные отчисления составили 2 1 млрд долл. Принимая во внимание действую- 8 щий в нефтедобыче норматив амортизацион- £ ных отчислений (7% стоимости основных |1 фондов), можно сделать вывод, что общая сто- ^ имость задействованных в отрасли произволе- § твенных фондов оценивается (приблизитель- | но) в 30 млрд долл. Таким образом, рентабель- Щ ность нефтедобычи, исчисленная по отноше-
"О
нию к фондам, составила около 165% для ва- 8 ловой и не менее 80% - для чистой прибыли. I Между тем, в соответствии с изложенным вы- ♦ ше подходом, нормальная прибыль недрополь- ^ зователей в данном случае не должна превы- "
шать 5-6 млрд долл. (15-20% от суммарной стоимости капиталовложений) - и это в том случае, если все используемые нефтяниками производственные фонды действительно принадлежат частным компаниям. Отсюда следует очевидный вывод: неправомерно присваиваемый (не заработанный) доход нефтяных компаний составил в 2003 г. никак не менее 20 млрд долл. Именно эту сумму и следует иметь в виду, говоря о неучтенной пока еще базе рентного налогообложения нефтедобычи.
Остается, правда, пока открытым вопрос: какая часть рентного дохода подлежит изъятию? Ясно, что, защищая общественные интересы, следует стремиться приблизить долю изымаемой ренты к 100%. Но, с другой стороны, так же очевидно, что в ряде конкретных ситуаций необходимы существенные послабления. Если, например, компания-предприниматель начинает разработку крупного месторождения на совершенно неосвоенной территории, то ей наверняка придется взять на себя большую часть расходов по созданию всей необходимой инфраструктуры - как производственной, так и социальной. Создание производственной инфраструктуры, разумеется, следует отнести к тем капитальным вложениям, которые будут учитываться при расчете нормальной прибыли. А, скажем, строительство целого поселка - с детским садом, школой, больницей? Если такие расходы не были оплачены государством, то соответствующие затраты недропользователей необходимо компенсировать путем соответствующего уменьшения рентных платежей. Конечно, необходим законодательно утвержденный перечень подобных ситуаций, их типизация и нормативное обеспечение, что-
бы свести к минимуму произвол в толковании общественной значимости расходов, понесенных той или иной частной компанией.
Подводя итог данному (краткому) изложению, запишем формулу для расчета рентных платежей, применимую уже в нынешних условиях хозяйствования.
Пусть Д(/) - доход недроэксплуатирующей компании6 в том или ином отчетном году t, A(t) - амортизационные отчисления, К(т) - капитальные вложения всех предшествующих лет (т = t - 1, / - 2, ... , /0) в производство7, H(t) - традиционно взимаемые налоги с производства, C(t) - необходимые (признанные государством) затраты компании на социальную инфраструктуру и другие приравненные к ним по значимости текущие непроизводственные расходы. Тогда базой рентного налогообложения компании следует считать величину
EP(t) = M(t)-A(t)-a(t)''ZK(x)-
-Я(г)-СО), ° (2)
где ос (t) - принятый для года t нормативный процент на капитал.
В частности, если государство продолжает взимать с компании НДПИ (то, что в данной статье было названо абсолютной рентой) и экспортные пошлины (ценовую ренту), то все эти платежи должны быть учтены в H(t). В тех случаях, когда действующие производственные фонды полностью оплачены частной компанией, величина EP(t) де-факто превращается в дифференциальную горную ренту, учитывающую все возможные нюансы принятой налоговой системы и деятельности нефтяной компании на конкретном участке добычи.
6 При исчислении дохода нужно брать реальные (за вычетом транспортных расходов) внутренние и экспортные цены на нефть и производственные затраты, соответствующие отраслевым нормативам.
7 Все вложения А~(т) должны быть выражены в ценах отчетного года Л При этом желательно учесть амортизацию основных производственных фондов, появившихся в результате данных вложений.
Рукопись поступила в редакцию 25.05.2004 г.
