CC BY
7
Научная статья УДК 342.95
https://doi.org/! 0.24412/2073-0454-2022-5-271 -277 NIION: 2003-0059-5/22-456 MOSURED: 77/27-003-2022-05-655
О проблеме расширительного толкования положений ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ
Виктор Викторович Фадеев1, Ирина Викторовна Фадеева2
1 Юридическая фирма «Инфралекс», Москва, Россия, v.fadeev@infralex.ru
2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, irinak_08@inbox.ru
Аннотация. Рассмотрен вопрос об обоснованности квалификации действий хозяйствующих субъектов по совершению сделок экономической концентрации без получения предварительного согласия антимонопольного органа в качестве административного правонарушения по ч. 3 ст. 19.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
По результатам проведенного анализа сделан вывод о том, что действующая редакция ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ не обеспечивает в полной мере соблюдения хозяйствующими субъектами императивных требований антимонопольного законодательства о необходимости получении согласия антимонопольного органа на совершение сделки экономической концентрации до ее совершения. В целях восполнения данного пробела антимонопольный орган и суды вынуждены применять расширительное толкование ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ и распространять ее на деяния, которые формально в ней не поименованы, что с точки зрения административного права является недопустимым. В качестве решения данной проблемы предлагается внести изменения в ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ.
Ключевые слова: расширительное толкование, пробелы в административном законодательстве, контроль за совершением сделок экономической концентрации, состав административного правонарушения, объективная сторона административного правонарушения
Для цитирования: Фадеев В. В., Фадеева И. В. О проблеме расширительного толкования положений ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ // Вестник Московского университета МВД России. 2022. № 5. С. 271-277. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-5-271-277.
Original article
About the problem of broad interpretation of the provisions of p. 3 of art. 19.8 of the Administrative Code of the Russian Federation
Viktor V. Fadeev1, Irina V. Fadeeva2
1 Law firm «Infralex», Moscow, Russia, v.fadeev@infralex.ru
2 Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia,
irinak_08@inbox.ru
Abstract. The question of the validity of the qualification of the actions of economic entities to make transactions of economic concentration without obtaining the prior consent of the antimonopoly authority as an administrative offense under Part 3 of Article 19.8 of the Code of Administrative Offenses of the Russian Federation is considered.
Based on the results of the analysis, it was concluded that the current version of Part 3 of Article 19.8 of the Administrative Code of the Russian Federation does not fully ensure compliance by business entities with the mandatory requirements of antimonopoly legislation on the need to obtain the consent of the antimonopoly authority to make an economic concentration transaction before it is completed. In order to fill this gap, the antimonopoly authority and the courts are forced to apply an expansive interpretation of Part 3 of art. 19.8 The Administrative Code of the Russian Federation and extend it to acts that are not formally named in it, which from the point of view of administrative law is unacceptable. As a solution to this problem, it is proposed to amend Part 3 of Article 19.8 of the Administrative Code of the Russian Federation.
Keywords: expansive interpretation, gaps in administrative legislation, control over transactions of economic concentration, composition of an administrative offense, objective side of an administrative offense
For citation: Fadeev V. V., Fadeeva I. V. About the problem of broad interpretation of the provisions of p. 3 of art. 19.8 of the Administrative Code of the Russian Federation. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022;(5):271-277. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-5-271-277.
В соответствии с ч. 3 ст. 19.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ) [1] предусмотрена административная ответственность за непредстав-
© Фадеев В. В., Фадеева И. В., 2022
ление в антимонопольный орган ходатайств о согласовании сделок экономической концентрации, представление ходатайств, содержащих заведомо недостоверные сведения, а также нарушение порядка и
сроков подачи ходатайств. Перечисленные действия образуют объективную сторону административного правонарушения, предусмотренного данной нормой КоАП РФ.
Вместе с тем, анализ практики антимонопольного органа и судебной практики показал, что антимонопольный орган и суды применяют данную норму также к действиям, которые формально выходят за рамки объективной стороны данного административного правонарушения, например, к случаям, когда ходатайство подано своевременно и в соответствии с требованиями, предъявляемыми к его содержанию, однако до получения решения антимонопольного органа по ходатайству сторона совершает сделку, на которую просит согласие антимонопольного органа. Таким образом, антимонопольный орган и суды фактически приравнивают нарушение требований антимонопольного законодательства о получении предварительного согласия на совершение сделок экономической концентрации к действиям, составляющим объективную сторону административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, хотя буквальное прочтение данной статьи такую возможность не предполагает.
В настоящей статье рассмотрен вопрос об обоснованности такого подхода судов и антимонопольного органа с точки зрения действующего законодательства Российской Федерации.
1. Согласно положениям ст. 26.1 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 «О защите конкуренции» (далее — Закон о конкуренции) [2] отдельные сделки и действия в отношении акций, активов, основных производственных средств российских организаций, а также иностранных лиц (если такие иностранные лица осуществляли поставки товаров на территорию Российской Федерации в сумме более чем 1 млрд руб. в течение года, предшествующего дате осуществления сделки или действия) требуют получения предварительного согласия антимонопольного органа на их совершение. Перечень сделок и действий, которые могут быть совершены только с предварительного согласия антимонопольного органа, определен ст. 27-29 Закона о конкуренции.
В целях получения согласия антимонопольного органа на совершение таких сделок необходимо до их совершения обратиться в антимонопольный орган с ходатайством.
Требования к документам и сведениям, представляемым в составе ходатайства, а также к порядку подачи ходатайства определены ч. 5-7 ст. 32 Закона о конкуренции. Необходимые сведения должны быть представлены в антимонопольный орган по форме, утвержденной Приказом ФАС России от 17 апреля 2008 г. № 129, а прилагаемые копии документов должны быть заверены в установленном законом порядке.
Согласно ч. 5.1 ст. 32 Закона о конкуренции в случае представления необходимых документов и сведений (за исключением документов и сведений, которые ФАС России в соответствии с ч. 5.2, 5.4 Закона о конкуренции может получить по межведомственному запросу) не в полном объеме ходатайство считается непредставленным, о чем антимонопольный орган в десятидневный срок уведомляет заявителя.
Срок рассмотрения ходатайства согласно ч. 1 ст. 33 Закона о конкуренции составляет 30 дней и может быть продлен не более чем на два месяца (ч. 3 ст. 33 Закона о конкуренции).
2. В соответствии со ст. 34 Закона о конкуренции предусмотрены последствия нарушения порядка получения предварительного согласия антимонопольного органа на осуществление сделок и иных действий. Согласно ч. 1 указанной статьи коммерческая организация, созданная без получения предварительного согласия антимонопольного органа, в том числе в результате слияния или присоединения коммерческих организаций, в случаях, указанных в ст. 27 Закона о конкуренции, ликвидируется либо реорганизуется в форме выделения или разделения в судебном порядке по иску антимонопольного органа, если ее создание привело или может привести к ограничению конкуренции, в том числе в результате возникновения или усиления доминирующего положения.
Согласно ч. 2 ст. 34 Закона о конкуренции сделки, обозначенные в ст. 28 и 29 указанного Закона и осуществленные без получения предварительного согласия антимонопольного органа, признаются недействительными в судебном порядке по иску антимонопольного органа, если такие сделки привели или могут привести к ограничению конкуренции, в том числе в результате возникновения или усиления доминирующего положения.
Исходя из указанных выше положений Закона о конкуренции негативные последствия за нарушение
JURISPRUDENCE
требований о получении предварительного согласия антимонопольного органа могут возникнуть только в том случае, если антимонопольный орган докажет, что совершенные сделки или действия привели или могли привести к ограничению конкуренции.
На практике антимонопольный орган достаточно редко оспаривает сделки и действия, совершенные без получения предварительного согласия, в судебном порядке. В большинстве случаев данные действия квалифицируются в качестве административного правонарушения, и нарушители привлекаются к административной ответственности по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ.
Между тем, привлечение к ответственности по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ за совершение сделки или действий, требующих получение предварительного согласия антимонопольного органа, без получения такого согласия в отдельных случаях, на наш взгляд, осуществляется необоснованно.
3. В соответствии с ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ административным правонарушением может быть признано только противоправное, виновное действие (бездействие) юридического (физического) лица, за которое КоАП РФ или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность. Согласно ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП РФ или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
Из указанного следует, что административным правонарушением могут быть признаны только:
1) виновные действия (бездействие);
2) нарушающие закон;
3) за которые КоАП РФ предусмотрена административная ответственность.
Только совокупность указанных признаков позволяет признать соответствующее деяние административным правонарушением и применить административную санкцию.
Как следует из текста ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, административное правонарушение может быть совершено посредством:
♦ непредставления в федеральный антимонопольный орган, его территориальный орган ходатайств, предусмотренных антимонопольным законодательством Российской Федерации;
♦ представления ходатайств, содержащих заведомо недостоверные сведения;
♦ нарушения установленных антимонопольным законодательством Российской Федерации порядка и сроков подачи ходатайств.
Именно за данные административные правонарушения ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ устанавливает административную ответственность в виде административного штрафа.
Из приведенного выше следует, что объективная сторона административного правонарушения, ответственность за которое установлена ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, может состоять:
1) либо в непредставлении ходатайства в принципе;
2) либо в представлении ходатайства, содержащего заведомо недостоверные сведения;
3) либо в представлении ходатайства, но с нарушением порядка и сроков, установленных законом.
Таким образом, с учетом требований ст. 2.1 КоАП РФ можно констатировать, что составом данного нарушения охватываются только перечисленные выше деяния, которые могут повлечь применение санкций, предусмотренных ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ. Никакие иные деяния, прямо в данной норме не указанные, не могут быть признаны административным правонарушением.
Между тем, в отдельных случаях антимонопольный орган и суды расширительно толкуют положения данной нормы и применяют предусмотренную в ней санкцию к деяниям, которые прямо не поименованы в ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ и, следовательно, не могут быть квалифицированы в качестве административного правонарушения.
4. Так, например, в рамках дела об административном правонарушении № 07/04/19.8-67/2019 ФАС России усмотрела признаки административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, в действиях ЗАО УК «РВМ Капитал». Согласно протоколу от 30 сентября 2019 г. [5] событием административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, было признано следующее.
Общество обратилось в Московское УФАС России с ходатайством о получении предварительного согласия на совершение сделки экономической
концентрации. По истечении месячного срока, предусмотренного ч. 1 ст. 33 Закона о конкуренции, не получив никакого ответа от антимонопольного органа, общество совершило сделку. После совершения сделки ЗАО УК «РВМ Капитал» получило уведомление от Московского УФАС России, что ходатайство было передано на рассмотрение в ФАС России. Через месяц после указанного уведомления Общество получило уведомление из ФАС России о том, что антимонопольный орган продлевает срок рассмотрения ходатайства. В связи с тем, что сделка была совершена без получения согласия антимонопольного органа, ФАС России возбудила дело об административном правонарушении № 07/04/19.8-67/2019.
Возражая против привлечения к административной ответственности, Общество при рассмотрении дела об административном правонарушении ссылалось на отсутствие события административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, поскольку:
1) ходатайство было подано в антимонопольный орган до совершения сделки экономической концентрации, т. е. установленный Законом о конкуренции порядок и срок подачи ходатайства Обществом был соблюден;
2) общество не было уведомлено в десятидневный срок с момента подачи ходатайства о неполноте представленных сведений, что означает, что у Общества были все основания считать, что ходатайство представлено в полном объеме и представленные сведения являются достаточными для принятия антимонопольным органом решения по ходатайству;
3) ФАС России не установила, что какие-либо из представленных в ходатайстве сведений являлись недостоверными;
4) совершение сделки до получения согласия ФАС России (при условии своевременной подачи ходатайства) не определено рассматриваемой статьей как противоправное деяние, соответственно, к этому случаю не может применяться административная санкция данной статьи.
Несмотря на приведенные доводы, ФАС России квалифицировала действия ЗАО УК «РВМ Капитал» по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ. При этом нарушением в данном случае фактически стало совершение сделки экономической концентрации без соблюдения требования о получении предварительного согласия антимонопольного органа, что, как следует из содер-
жания нормы, состав административного правонарушения по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ не образует.
5. Как уже указывалось выше, суды также склонны к расширительному толкованию положений ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ и санкционируют подобную квалификацию.
Например, в деле № А40-139804/2016 [3] рассматривался спор АО «Росгеология» и ФАС России о законности постановления ФАС России, которым Общество было признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ.
АО «Росгеология» 5 мая 2015 г. обратилось в ФАС России с ходатайством о даче согласия на приобретение прав, позволяющих осуществлять функции исполнительного органа ОАО «СМНГ». 24 июня 2015 г. в ЕГРЮЛ внесена запись о том, что полномочия единоличного исполнительного органа ОАО «СМНГ» исполняет заявитель. Между тем, по состоянию на 24 июня 2015 г. предварительного согласия ФАС России на приобретение заявителем прав, позволяющих осуществлять функции исполнительного органа ОАО «СМНГ», получено не было.
В связи с этим ФАС России возбудила дело об административном правонарушении, предусмотренном ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ. Постановлением ФАС России от 25 мая 2016 г. № 4-19.8-81/00-04-16 общество было привлечено к административной ответственности по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ в виде штрафа в размере 300 тыс. руб.
Общество не согласилось с такой квалификацией его действий и обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением к ФАС России о признании незаконным и отмене указанного постановления. В обоснование своей позиции заявитель указывал на отсутствие события административного правонарушения, поскольку, несмотря на отсутствие решения антимонопольного органа, заключение сделки после направления соответствующего ходатайства в любом случае не является нарушением, срок рассмотрения ходатайства истек до заключения сделки, сделка не нарушила права третьих лиц, деяние является малозначительным.
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, арбитражные суды исходили из того, что в действиях общества имеется состав вменяемого правонарушения, а также соблюдены процедуры и срок
JURISPRUDENCE
привлечения к ответственности. По мнению судов, состав вмененного заявителю административного правонарушения является формальным и включает в себя нарушение порядка согласования в антимонопольном органе заключения сделок специальными субъектами, что соответствует охраняемым публичным интересам в рамках установленного порядка управления.
Таким образом, суды фактически расширили объективную сторону административного правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, включив в нее нарушение процедуры согласования с антимонопольным органом совершения сделки, в то время как сама ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ связывает предусмотренное в ней административное правонарушение только с подачей ходатайства [4].
6. Приведенные примеры демонстрируют, что диспозиция ч. 3 ст. 19.8 не охватывает все возможные случаи нарушения порядка согласования сделок и действий, являющихся объектом антимонопольного контроля. Для восполнения данного пробела антимонопольной орган и суды, в целях обеспечения публичного порядка, вынуждены выходить за пределы данной нормы и, применяя расширительное толкование, квалифицировать все действия, связанные с нарушением порядка согласования сделок экономической концентрации в качестве административного правонарушения по ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ.
Между тем, применение такого подхода с учетом требований законодательства Российской Федерации не может быть признано обоснованным.
7. Расширительное толкование известно юриспруденции еще из римского права. В своей работе «Опыт характеристики понятий aequitas и aequum jus в римской классической юриспруденции» в 1895 г. В. М. Хвостов дал характеристику расширительному толкованию: «Если окажется, что автор нормы... придал своей мысли слишком узкую редакцию в словах», то «область применения нормы приходится расширить за пределы буквальной ее редакции, чтобы осуществить вполне мысль, которую имел ввиду» [6]. В советский период, как отмечал А. С. Шляпочников: «Ни один вопрос, связанный с толкованием закона, не вызвал в нашей юридической литературе столько разных точек зрения, как вопрос об объеме толкования или, вернее, о его границах» [7].
Если говорить о гражданских правоотношениях, в которых презюмируется равенство сторон и дей-
ствует принцип «разрешено все, что не запрещено», применение расширительного толкования положений законодательства может быть признано допустимым и обоснованным, а в отдельных случаях даже необходимым.
Однако в публично-правовой сфере, где юридические и физические лица подчинены установленным государством императивным требованиям, действует иной принцип — «запрещено то, что прямо запрещено». Данный принцип направлен на обеспечение баланса частных и публичных интересов и создает правовую определенность для частной стороны, гарантируя, что неукоснительное соблюдение законодательных требований исключает применение к ним каких-либо санкций со стороны государства.
8. В соответствии с ч. 2 ст. 52 Конституции Российской Федерации никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Согласно ч. 1 ст. 1.6 КоАП РФ лицо может быть привлечено к административной ответственности, подвергнуто административному наказанию только по основаниям и в порядке, установленным законом. Верховный суд Российской Федерации в связи с этим указал в п. 56 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10 июня 2020 г.), что в силу положений ч. 1 ст. 1.6 КоАП РФ обеспечение законности при применении мер административного принуждения предполагает наличие законных оснований для применения административного наказания.
В постановлении от 4 февраля 2020 г. № 7-П Конституционный суд РФ сформулировал однозначную правовую позицию о недопустимости расширительного толкования норм административного законодательства. В указанном постановлении Конституционный суд РФ указал, что законодатель, закрепляя составы административных правонарушений и меры ответственности за их совершение, обязан соблюдать требование определенности, ясности, недвусмысленности правовых норм и их согласованности в системе действующего правового регулирования. Это означает, что любое административное правонарушение, а равно санкции за его совершение должны быть четко определены в законе, причем таким образом, чтобы исходя из текста соответствующей нормы каждый точно знал, какое именно деяние находится под запретом и влечет за
собой применение мер государственного принуждения, а также мог предвидеть административно-правовые последствия своих действий (бездействия). При этом закон, устанавливающий административную ответственность, не может толковаться при его применении расширительно, т. е. как распространяющийся на деяния, прямо им не запрещенные. Расширительное толкование оснований административной ответственности несовместимо с юридическим равенством и с принципом соразмерности устанавливаемых ограничений конституционно одобряемым целям.
Таким образом, отсутствие прямого указания в нормах КоАП РФ на противоправность конкретных деяний не должна восполняться правоприменителем путем расширительного толкования таких норм, а предусмотренные в них санкции применяться за совершение деяний, которые, хоть и нарушают установленный нормативными актами публичный порядок, но прямо не поименованы в описании объективной стороны соответствующего административного правонарушения.
Все указанное свидетельствует о недопустимости нарушения административными органами и судами основополагающего принципа публично-правовых отношений о том, что публично-правовая ответственность может наступать лишь в тех случаях и за те действия, которые прямо предусмотрены диспозицией соответствующей нормы. Расширительное толкование и применение административной санкции в отношении деяний, которые прямо не поименованы в диспозиции ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ, является нарушением данного принципа и в целом недопустимо.
9. Приведенные примеры из практики антимонопольных и судебных органов показывают, что действующая редакция ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ (при ее правильном применении) не обеспечивает в полной мере привлечение к ответственности лиц за нарушение императивных требований антимонопольного законодательства, связанных с необходимостью получения предварительного согласия антимонопольного органа на совершение сделок и действий, являющихся объектом антимонопольного контроля. Между тем, восполнение данного пробела за счет расширительного толкования ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ является недопустимым с точки зрения действующего законодательства Российской Федерации.
В связи с этим в целях соблюдения баланса частных и публичных интересов, а именно: обеспечения публичного порядка и исключения необоснованного применения административных санкций, мы полагаем, что диспозиция ч. 3 ст. 19.8 КоАП РФ должна быть дополнена и изложена в следующей редакции.
«3. Непредставление в федеральный антимонопольный орган, его территориальный орган ходатайств, предусмотренных антимонопольным законодательством Российской Федерации, представление ходатайств, содержащих заведомо недостоверные сведения, а равно нарушение установленных антимонопольным законодательством Российской Федерации порядка и сроков подачи ходатайств, а равно совершение сделок и действий, в отношении которых антимонопольным законодательством Российской Федерации установлено требование о необходимости получения предварительного согласия антимонопольного органа на их совершение, без получения такого согласия — влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 1500 до 2500 руб.; на должностных лиц — от 15 до 20 тыс. руб.; на юридических лиц — от 300 до 500 тыс. руб.».
Только после внесения таких изменений в КоАП РФ описанная в настоящей статье правоприменительная практика может быть признана обоснованной и соответствующей конституционно-правовым принципам российского законодательства.
Список источников
1. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2. Федеральный закон от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» // СПС «Консультант-Плюс».
3. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16 февраля 2017 г. № Ф05-437/2017 по делу № А40-139804/2016 // СПС «Консультант-Плюс».
4. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23 января 2017 г. № Ф05-21065/2016 по делу № А40-138173/16-153-615 // СПС «Консуль-тантПлюс».
5. Протокол, выписка из протокола № 07/85020/ 19 Протокол о возбуждении дела об административ-
ном правонарушении от 30 сентября 2019 г. // URL:// https://br.fas.gov.ru/ca/upravlenie-kontrolya-finanso-vyh-rynkov/fdc586e9-96f6-4cfa-8dc0-a6301470cb15/
6. Тихонравов В. Ю. Понятие расширительного и ограничительного толкования права // Вестник ВГУ. 2016. № 1. С. 78.
7. Брусова В. А. Толкование норм налогового права по объему // Законы России: опыт, анализ, практика. 2018. № 12. С. 11-17.
References
1. Code of Administrative Offences of the Russian Federation No. 135-FZ of December 30, 2001 // SPS «ConsultantPlus».
2. Federal Law No. 135-FZ of July 26, 2006 «On Protection of Competition» // SPS «Consultant-Plus».
3. Resolution of the Arbitration Court of the Moscow District of February 16, 2017 G. No. F05-437/2017 in case no. A40-139804/2016 // SPS «ConsultantPlus».
4. Resolution of the Arbitration Court of the Moscow District of January 23, 2017 no. F05-21065/2016 in case no. A40-138173/16-153-615 // SPS «ConsultantPlus».
5. Protocol, extract from Protocol No. 07/85020/19 Protocol on the initiation of an administrative offense case dated September 30, 2019 // URL://https://br.fas. gov.ru/ca/upravlenie-kontrolya-finansovyh-rynkov/ fdc586e9-96f6-4cfa-8dc0-a6301470cb15/
6. Tikhonravov V. Yu. The concept of an expansive and restrictive interpretation of law // Bulletin of VSU. 2016. No. 1. P. 78.
7. Brusova V. A. Interpretation of tax law norms by volume // Laws of Russia: experience, analysis, practice. 2018. No. 12. P. 11-17.
Информация об авторах
В. В. Фадеев — старший юрист практики антимонопольного права Юридической фирмы «Инфралекс»;
И. В. Фадеева — доцент кафедры административного права Московского университета МВД России имени В.Я. Ки-котя, кандидат юридических наук, доцент.
Information about the authors
V. V. Fadeev — Senior Associate of the Antitrust Law Practice of Infralex Law Firm;
I. V. Fadeeva — Associate Professor of the Department of Administrative Law of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences, Associate Professor.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 18.08.2022; одобрена после рецензирования 06.09.2022; принята к публикации 26.09.2022.
The article was submitted 18.08.2022; approved after reviewing 06.09.2022; accepted for publication 26.09.2022.
