CC BY
925
О ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПОНЯТИЯ «ОБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ»
В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ
Карпов Артём Викторович, Кубанский государственный университет, г. Краснодар
E-mail: karpoff1995@yandex.ru
Аннотация: В статье рассматривается проблема определения понятия «Объект преступления» в уголовном праве России и его теоретические исследования.
Ключевые слова: объект преступления, нормативистская теория объекта преступления, теория субъективного права.
Понятие объекта преступления издавна известно науке уголовного права России. Разработка проблемы объекта преступления началась в юридической науке после того, как в конце XVIII века понятие «состав преступления», перестав иметь первоначальное, процессуальное значение, получило статус одной из важнейших категорий уголовного права [1].Можно сказать, что глубокая разработка понятия и сущности объекта преступления традиционно и характерна именно для русского дореволюционного, советского и российского уголовного права. Из истории, большое внимание разработке понятия объекта преступления уделяли представители русской дореволюционной юридической науки, такие как: В.Д. Спасович, А.Ф. Кистяковский, Н.Д. Сергеевский, Н.С. Таганцев, В.М. Хвостов. В середине 19 столетия была довольно распространенной так называемая нормативистская теория объекта преступления, базирующаяся на формальном определении преступления. Согласно этой теории преступление суть нарушение нормы права, следовательно, правовая норма и есть объект преступления, то есть то, на что посягает преступное деяние. Я думаю, что невозможно не согласиться с мнением Н.С. Таганцева, который по этому поводу считал, что объектом преступления всегда является юридическая норма в ее реальном бытии. Причинение вреда обладателю реального права,— писал Н.С. Таганцев,— составляет только средство, а не сущность преступления. Оно играет в уголовном праве роль второстепенную, так как сущность преступления составляет выраженная этим путем решимость воли нарушить требования государства о неприкосновенности
83
а
юридического порядка, а поэтому и страдает от преступления всегда государство, как охранитель господства права. Исходя из этого, Н.С. Таганцев делал вывод, что, признавая объектом преступления реальные блага и интересы, мы не будем в состоянии разъяснить юридическую природу тех деяний, при которых уничтожение какого-либо блага не считается противозаконным [2]. Н.С. Таганцев писал: «Норма права сама по себе есть формула, понятие, созданное жизнью, но затем получившее самостоятельное, отвлеченное бытие: Всякая юридическая норма, как отвлеченное положение, может быть оспариваема, критикуема, не признаваема; но только норма, имеющая реальную жизнь, может быть нарушаема». И далее: «Если мы будем в преступлении видеть только посягательство на норму, будем придавать исключительное значение моменту противоправности учиненного, то преступление сделается формальным, жизненепригодным понятием, напоминающим у нас воззрения эпохи Петра Великого, считавшего и мятеж, и убийство, и ношение бороды, и срубку заповедного дерева равно важными деяниями, достойными смертной казни, ибо все это виноватый делал, одинаково не страшась царского гнева» [3]. Определяя объект преступления Николай Степанович Таганцев отмечал: «таковым является заповедь или норма права, нашедшая свое выражение во входящем в сферу субъективных прав, охраненном этой нормой интересе жизни». Между тем следует «прислушаться» к мнению дореволюционного учёного юриста В.М. Хвостова, который признавал, что «правонарушительное деяние направлено «против права», что оно должно расцениваться как «деяние, подрывающее авторитет права и государства и потому имеющее общественный характер». Также по данному дискуссионному вопросу авторы юридической энциклопедии начала 20 века определяя объект преступления, отмечали: «объектом или, предметом, на который направляется преступление, являются те или иные жизненные блага; что когда нарушено какое-нибудь жизненное благо - и есть преступление. Но такое определение объекта преступления было бы неполно... Чтобы было преступление, необходимо не только причинить вред тому или иному благу; нужно еще, чтобы это благо было защищено уголовным законом. Таким образом, объектом или предметом преступления называются: а) тот или иной жизненный интерес; и б) норма права, которая его охраняет» [4].
Кроме нормативисткой теории объекта преступления, в 19 веке существовала также теория субъективного права как объекта преступления, ей в частности придерживался известный русский юрист-правовед, выдающийся адвокат, польский публицист, критик и историк польской литературы, общественный деятель - Спасович Владимир Данилович, который писал о том, что «преступление есть противозаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других средств охранительных,
84
ограждает ненарушимость его наказанием». В этой связи В.Д. Спасович отмечал: лицо, страдающее от преступления, называется технически предметом или объектом преступления. Право может принадлежать как лицам единичным, физическим, так и лицам собирательным, юридическим...» [5].Таким образом по теории Владимира Даниловича Спасовича предметом и объектом преступления является частное лицо, семья, сословие, государство и т.д. Как мне известно, этой же точки зрения придерживались П.Д. Калмыков, Д.А. Дриль. На мой взгляд очень интересное определение «даёт» Н. Неклюдов «Объектом преступления являются: во-первых, общее право, ибо право нарушается преступлением как таковое, им нарушается всеобщая воля, высказанная в законе, и посредственно наносится вред даже самому государству, и, во-вторых, частное право, так как право нарушается непосредственно и количественно и качественно только до известной степени, в известных пределах; все право, все общество, все государство только посредственно затронуты преступлением» [6].
Советская школа уголовного права в течение нескольких десятилетий придерживалась единой концепции объекта преступления. В советской уголовной науке фактически отсутствовала дискуссия в определении объекта права. Авторы в основном критиковали дореволюционные теории, а также зарубежную уголовную науку, тогда как все, фактически, сходились в едином определении объекта преступления как общественных отношений (Б.С. Никифоров, В.Н. Кудрявцев, Н.И. Коржанский и другие). Основная дискуссия разворачивалась в связи с вопросом определения непосредственного объекта преступления, так в советской юридической литературе при характеристике непосредственного объекта преступления нередко исходят из того, что им могут быть и не общественные отношения, а те физические вещи, на которые оказывается конкретное непосредственное преступное воздействие. Некоторые авторы, признавая общим объектом общественные отношения, считали, что непосредственным объектом преступления выступают не общественные отношения, а те или иные государственные или общественные интересы, либо материальное выражение соответствующих общественных отношений, имущество в смысле совокупности вещей, сами вещи, материалы или люди [7]. Подобной точки зрения придерживался А.А. Пионтковский, утверждавший, что всякое преступление, совершенное в нашей стране, прямо или косвенно посягает на общественные отношения социалистического общества и что объектом преступления могут быть любые общественные отношения, охраняемые уголовным законом [8]. Поскольку А.А. Пионтковский называл предмет посягательства его объектом, то это вынуждало его каждый раз указывать на то, что за непосредственным объектом преступления стоит конкретное общественное отношение, которое еще необходимо вскрыть, чтобы более глубоко понять истинное общественно-политическое значение преступления [9].
85
Вышеобозначенная точка зрения подверглась аргументированной критике со стороны Н.И. Коржанского, который отмечал, что такое удвоение объекта преступления необоснованно, ибо оно создает представление о существовании двух различных видов объектов посягательства и не указывает, какой из этих двух объектов следует считать объектом посягательства в конкретном случае совершения преступления. В действительности же, - писал Н.И. Коржанский, -непосредственным объектом преступления являются именно общественные отношения, т. е. преступление всегда направлено на изменение общественных отношений, а не посредством причинения вреда чему-то иному. Всякое преступление прямо, а не косвенно посягает на общественные отношения. В противном случае мы должны констатировать наличие какого-то иного объекта посягательства, не являющегося общественным отношением [10]. Мы считаем, что мнение Н.И. Коржанского безусловно очень «авторитетно». Впервые комплексный, методологический подход к определению объекта преступления, анализу его содержания был разработан Б.С. Никифоровым[11]. Проводившиеся затем исследования этого феномена (Я.М. Брайниным, В.Н. Винокуровым, В.К. Глистиным, Е.И. Каиржановым, Н.И. Коржанским, В.Н. Кудрявцевым, В.В.
° Мальцевым, Б.С. Никифоровым, А.А. Пионтковским, В.Я. Тацием, А.Н. Трайниным, Е.А. Фроловым, М.Д. Шаргородским и др.) подтвердили правильность подхода к изучению объекта преступления путём выявления нарушаемого общественного отношения, анализа его структурных элементов [12].
Развитие права и юридической науки в настоящее время подошло к тому уровню, при котором общее определение объекта правовой охраны и предмета правового регулирования в самом общем виде как общественных отношений уже не может удовлетворить ни теорию, ни практику. Необходимо исследовать общественные отношения на более глубоком уровне. Это одна из наиболее значимых, а также важных и сложных задач юридической науки. Дальнейшее развитие правовой науки, а также в известной мере и права вообще зависит от того, насколько глубоко и всесторонне будут исследованы общественные отношения, их социальная суть, содержание, структура, динамика и механизм возникновения, изменения. Объект преступления обуславливает не только возникновение уголовно-правового запрета, но и в значительной мере его юридическую структуру, объем и пределы уголовно-правовой охраны, а также многие объективные и субъективные признаки состава преступления. Размером причиняемого объекту посягательства вреда определяются и общественно опасные последствия преступления, а также малозначительность действия или бездействия. Объект преступления имеет важное и решающее значение для определения материального понятия преступления. Кстати важно заметить, что одно из самых кратких определений предложено В.С. Прохоровым: объект
86
преступления - это общественные отношения [13]. Мы же потакаем господствующему в уголовно-правовой науке положению, что «объект - это общественные отношения».
Литература:
1. Новосёлов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты.-М.:Норма.-2001.с.1.
2. Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Книга1. Учение о преступлении. СПб, 1874, с. 175.
3. Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права. Часть Общая. Книга1. Учение о преступлении. СПб, 1874, с. 182.
4. Народная энциклопедия. Том XI. Общественно-юридический. Полутом 1. -М.: 1911. - с.70.
5. Спасович В.Д. Учебник уголовного права. Часть общая. - Спб.: 1886. - с.49.
6. Неклюдов Н.А. Руководство к Особенной части русского уголовного права. -I Спб.: 1887. - с.400.
° 7. Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.: 1980. - с. 26.
8. Пионтковский А. А. Учение о преступлении. М. 1961, с. 132. Курс советского уголовного права. Часть Общая. М. 1970, т. 2. - с. 111.
9. Курс советского уголовного права. Часть Общая. М.1970. т. 2. - с. 120.
10. Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. М.: 1980. - с. 29.
11. Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. М.,1960.
12. Глистин В. К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. Л.,1979. С.5.
13. Уголовное право: Общая часть: учебник/ под ред. Н.М. Кропачёва, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПБ., 2006. С.381, 385.
87
а
