CC BY
164
В.А. Матвеев
О ПРЕДПОСЫЛКАХ ФОРМИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РЕГИОНА НА ПРОСТРАНСТВЕ БОЛЬШОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ. РОЛЬ КИТАЯ*
Аннотация. В проекте «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП) ключевая роль отводится развитию Синьцзяна ввиду его особого стратегического положения на границе с Центральной Азией. В связи с этим решается задача по превращению Синьцзяна в межрегиональный внешнеэкономический и транспортно-логисти-ческий хаб. В трансграничной китайско—центрально-азиатской полосе начинают складываться предпосылки формирования полюса развития, или точнее — экономического пояса роста. В долгосрочной перспективе здесь видится вполне возможным создание международного экономического региона, с которым связываются надежды на дальнейшее взаимодействие Китая с ЦА.
Ключевые слова: концепция «Экономический пояс Шелкового пути», Центральная Азия, транспортно-логистическая инфраструктура, стратегическое партнерство, свободные экономические зоны, международный экономический регион.
Экономический пояс Шелкового пути (ЭПШП) развивается с востока на запад, и здесь ключевое место отводится соседнему с западной
* Под «Большой Центральной Азией» (БЦА) автор понимает Центральную Азию с прилегающей к ней северо-западной частью КНР — Синьцзян-Уйгур-ским автономным районом (СУАР).
границей Китая региону Центральной Азии (ЦА), с которым продолжают активно развиваться трансграничные связи не только в сфере торговли, но и в области производственной кооперации, услуг и пр.
Существенным преимуществом в наращивании сотрудничества Китая с ЦА является наличие общей границы. На наш взгляд, именно соседство — ключевая характеристика геоэкономического положения стран. Конечно, сам фактор общей границы автоматически не ведет к взаимовыгодному интенсивному обмену товарами, услугами, капиталом и рабочей силой. Степень и формы сотрудничества граничащих государств во многом зависят от качественного улучшения экономических, политических, институциональных, инфраструктурных, инвестиционных и иных факторов взаимодействия. Для него, кроме политической воли, необходимо упорядочивание определенных условий, среди которых — создание общих эффективных институтов (путем заключения обязывающих договоров о взаимной торговле, создания комиссий по экономическому сотрудничеству и привлекательного инвестиционного климата), региональной инфраструктуры, обеспечивающей движение факторов производства, а также определенных механизмов стимулирования (преференции в доступе на рынки, поощрение региональной специализации и кооперации)1.
В настоящее время тренд экономического взаимодействия Китая с ЦА можно расценить как прогрессирующий.
Китай продолжает укреплять общее стратегическое партнерство с центрально-азиатскими странами, тем самым превращая их в стабильных внешнеполитических союзников и экономических контрагентов. Вывод взаимодействия с центрально-азиатскими партнерами на качественно новый уровень, а именно — на уровень отношений стратегического партнерства произошел в последние десять лет.
Отметим, что Китай превратился в локомотив экономического развития ЦА и в этом качестве определяет важнейшие его параметры.
Но главное, по мнению многих международных экспертов, это то, что посредством распространения своего влияния в регионе КНР стремится обезопасить свои «тылы» и придать дополнительный импульс экономическому и социальному развитию неспокойного Синьцзяна (СУАР).
Развитию Синьцзяна отводится особая роль в проекте ЭПШП ввиду его особого стратегического положения на границе с ЦА, масштабности территории и богатства недр. К тому же, все транспортные коммуникации Китая в западном направлении проходят через территорию СУАР.
В связи с этим решается задача по превращению Синьцзяна в межрегиональный внешнеэкономический и транспортно-логисти-ческий хаб, имеющий уникальное значение для ЦА. В настоящее время власти Китая полагают, что развитию СУАР может быть придано существенное ускорение.
Постепенно складывается экспортная ориентация Синьцзяна в направлении соседних стран ЦА. Пекин надеется, что СУАР в перспективе станет играть важную роль в происходящих в ЦА геоэкономических переменах.
А перемены действительно назрели. Масштабный мировой экономический кризис вызвал резкое падение ВВП стран ЦА, в 2015 г. произошла резкая девальвация национальных валют, что усилило негативные эффекты в экономике. Власти стран региона приходят к пониманию необходимости адаптации к изменившейся экономической ситуации. Поэтому в ряде государств ЦА, прежде всего в ведущих странах — Казахстане и Узбекистане, ставится стратегическая задача отказа от сырьевого развития при курсе на модернизацию обрабатывающей промышленности и сектора услуг и на встраивание в глобальные производственные цепочки. И здесь их надежды связаны с мощным экономическим потенциалом Китая, а именно — с налаживанием тесной кооперации с бурно развивающимся Синьцзяном.
Китай начал экономическое взаимодействие с регионом (примерно два десятилетия назад) с активизации внешнеторгового обмена товарами, продолжил его оказанием кредитно-инвестиционной поддержки и ныне переходит к формированию специальных экономических зон не только торгового, но и производственного назначения и в приграничье, и в глубине центральноазиатского пространства. Одновременно в странах ЦА реализуется множество инфраструктурных проектов транспортного, телекоммуникационного и энергетического характера на инвестиции, выделяемые международными банками развития и Китаем. Нельзя сказать, что это толь-
ко проекты сооружения транзитных коммуникаций для связи с западной частью Евразии, поскольку внутри центральноазиатских стран строится множество объектов транспортного и производственного назначения.
Таким образом, в трансграничной китайско—центрально-азиатской полосе начинают складываться предпосылки формирования полюса развития или точнее — экономического пояса роста. В долгосрочной перспективе здесь видится вполне возможным создание международного экономического региона. Именно с формированием международного экономического региона на пространстве Большой Центральной Азии (то есть с прилегающей к ЦА северо-западной частью КНР — Синьцзяном) и связаны надежды дальнейшего соразвития Китая с ЦА. Варианты соответствующего проекта в настоящее время обсуждаются как китайскими, так и международными экспертами.
И действительно, экономическое развитие в Большой Центральной Азии (БЦА) в ходе активизации процессов региональной интеграции ведет к трансформации социально-экономического пространства. Действующие и намечаемые проекты соразвития Китая со странами ЦА, имеющие как двухсторонний, так и многосторонний характер, носят трансграничный характер. Причем наибольшую активность в этом проявляет китайская сторона. В долгосрочной перспективе при масштабном продолжении процессов региональной интеграции на пространстве БЦА сформируется международный экономический регион. Мировой опыт регионализации показывает реальность этих процессов. Формирование же такого трансграничного региона изначально начинается с создания полюсов роста, специальных зон развития и транспортных коридоров, пересекающих пространство этого региона.
Собственно понятие международного региона как нового звена в мировой торговой системе было выдвинуто экспертами-составителями Доклада о мировой торговле, выпущенного секретариатом Всемирной торговой организации (ВТО) в 2011 г.2
В данном докладе проанализирована структура региональных торговых соглашений (РТС) мировой коммерции. Отмечено, что в структуре РТС сейчас преобладают как соглашения о зонах свобод-
ной торговли (ЗСТ) в чистом виде, так и соглашения по типу ЗСТ+, то есть дополненные соглашениями об экономической интеграции. Число таких соглашений по типу ЗСТ+ выросло в первом десятилетии XXI в. в 5 раз3.
Кроме того, в качестве тренда отмечается резкое увеличение в 2008—2013 гг. межрегиональных РТС (на 60 %) . В конечном итоге, как заключают авторы Доклада о мировой торговле, следствием реализации таких межрегиональных РТС становится формирование предпосылок для развития международных регионов как нового звена в мировой торговой системе, базирующегося не только на соперничестве, но и на сотрудничестве с другими звеньями международных экономических отношений.
Как показывает теория регионализма, нередко подобные международные регионы формируются в ходе активно развивающегося международного сотрудничества соседних стран. Причем в региональной науке различают два вида международных регионов — транснациональные и трансграничные регионы4. Транснациональные регионы включают соседние государства, связанные в политическом или экономическом отношении (политические и экономические регионы), либо имеющие сходство по социально-культурным и (или) этнорелигиозным признакам (социально-культурные регионы). Такие регионы часто формируются на основе общих политических интересов, институализированных международными договорами, например, в сфере обеспечения военной безопасности (например, НАТО), либо для согласования и декларации общности политических позиций в международных отношениях (ШОС), либо для формирования единого экономического пространства (ЕС). В последнем случае пример Европейского союза показывает эффективность создания транснациональных регионов на основе формирования единого экономического пространства, что одновременно усиливает и политическое единство ЕС и способствует проявлению элементов социально-культурной общности.
Субъектами, образующими транснациональные регионы, являются государства. Фактором их образования чаще всего выступает общность интересов, прежде всего политических и экономических. Хотя мировая практика работы таких формирований показывает и
возможность навязывания сильными партнерами своих интересов более слабым странам. Такая возможность не исключена при формировании Китаем транснационального региона с государствами-соседями. Однако в настоящее время экономическое пространство, включающее ЦА и Китай, очень дискретно и единым оно, возможно, станет только в долгосрочной перспективе.
Иным типом международных регионов являются трансграничные регионы. Трансграничным регионом в регионалистике определяются сопредельные пограничные территории государств, характеризующиеся определенным природным, экономическим, социокультурным, этническим единством. Наиболее развитой формой таких регионов являются широко распространенные в Западной Европе еврорегионы.
Подобные регионы создаются в ходе сотрудничества административно-территориальных и муниципальных образований соседних государств или, в случае социокультурных регионов, включают близкие по важным параметрам приграничные регионы стран-соседей. В основе их формирования лежат связи между территориями разных стран.
Среди признаков, отличающих трансграничный регион, следует отметить такие принципиально важные, как:
• непрерывность территории, то есть возможность прямого транспортного сообщения без пересечения границ региона;
• относительно тесные экономические (торговля, инвестиции) связи входящих в регион субъектов;
• часто — наличие общей или скоординированной инфраструктуры (транспортной, энергетической)5.
Тем не менее, в настоящее время на общем пространстве стран ЦА и китайского Синьцзяна формируются только начатки такого международного региона. Уже сложились структурные элементы производственной инфраструктуры, главными из которых являются: транспортный коридор Трансазиатской железнодорожной магистрали (Ляньюнган—Урумчи—Хоргос—Алматы), газотранспортная система «Центральная Азия», нефтепровод Казахстан—Карамай, приграничные логистические центры, в настоящее время — Хор-гос—Восточные ворота, Алашанькоу—Дружба, в среднесрочной
перспективе это дальнейшее развитие пограничных переходов — Торугарт (Киргизия) и Кульма (Таджикистан).
В перспективе есть основания для формирования новых транспортных коридоров: Урумчи—Торугарт—Ферганская долина и Урумчи—Иркештам—Душанбе—Афганистан—Иран.
Другой важнейшей частью начинающегося складываться хозяйственного комплекса БЦА являются полюса роста в форме свободных экономических зон (СЭЗ) разных типов.
В настоящее время СЭЗ являются одним из ведущих механизмов пространственного развития Китая. Анализ государственной политики Китая в отношении СЭЗ на протяжении всего переходного к рынку периода показывает прохождение нескольких этапов — от создания особых экономических зон и введения статуса открытых приморских городов и районов до современного этапа открытости целых внутриконтинентальных и приграничных районов. Весьма важно, что в Китае разработана и реализуется на практике национальная теория эволюции СЭЗ, подразумевающая постоянное создание предпосылок для перехода данной территории в новое качественное состояние, т. е. в стадию ее экономической и социальной модернизации.
Ныне основными чертами китайских СЭЗ являются самостоятельное экономическое развитие на основе принципов рыночного регулирования; опора на иностранные капиталовложения; экспортная ориентация производства; широкое привлечение импортного сырья; включение в состав СЭЗ обширных регионов; активное взаимодействие СЭЗ с остальной территорией страны; дифференцированная налоговая система с учетом региональных особенностей СЭЗ6.
Важно, что СЭЗ внесли значительный вклад в развитие экономики Китая. Сейчас СЭЗ активно расширяют свои границы в пределах страны и формируют так называемые экономические пояса. С 1985 г. стали создаваться открытые экономические зоны в приморских районах. Начиная с 1992 г., с санкции Госсовета статус открытых для внешнего мира зон получили ряд приграничных городов, где проводится специфическая экономическая политика. Все эти районы играют роль «окон» и посредников в ходе развития ориентирующейся на внешний рынок экономики.
Примечательным современным моментом является то, что СЭЗ активно интегрируются в региональные соглашения о свободной торговле с соседними странами (например, зоны свободной торговли «Китай—АСЕАН»).
Конечно, определяющую долю успеха в развитии зон на восточном побережье нужно отнести на счет их выгодного с точки зрения логистики географического положения, т. е. близости к портам. Этого преимущества нет в западных регионах, где всего два десятка лет назад государственная граница Китая с азиатскими республиками Советского Союза была наглухо закрыта. Теперь там приходится изначально развивать приграничную логистику.
В настоящее время на границе ЦА и Китая стали формироваться приграничные зоны свободной торговли и развития. Первым примером создания международной СЭЗ может служить зона «Хоргос» на границе Казахстана и Синьцзяна.
Изначально это был пограничный переход «Хоргос—Восточные ворота», который сейчас преобразуется в индустриально-логистический хаб или Центр международного пограничного сотрудничества между Китаем и Казахстаном. Это пока единственная транснациональная зона экономического сотрудничества в китайско—центрально-азиатском приграничье. Собственно, это не только трансграничная зона свободной торговли, но и специальный район экономического освоения, который власти Китая пытаются позиционировать как полюс экономического роста. В настоящее время Хоргос превратился в транспортный узел международного значения, ориентированный на Центральную Азию и даже Европу и объединяющий в себе автодорожный, железнодорожный и трубопроводный виды сообщения. Его открытие привело к резкому росту внешнеторгового грузооборота.
Но особый всплеск инвестиционной привлекательности центра «Хоргос» предполагается после 2016 г., когда будет завершено строительство автомобильного коридора «Западная Европа—Западный Китай»7.
Министерство индустрии и торговли Казахстана со своей стороны также планирует создать в Хоргосе точку роста — специальную экономическую зону площадью в 6 тыс. га в целях форсирования
развития производственного сектора страны. Идея состоит в том, чтобы международные компании открывали здесь фабрики, ориентированные на беспошлинный доступ их продукции на рынки России и Беларуси. Предполагается в перспективе открытие отверточ-ной сборки машиностроительной техники, предприятий строительного, пищевого комплексов и легкой промышленности.
Второй международной зоной особого экономического развития с 2010 г. решением Госсовета КНР объявлен Кашгарский округ Синьцзяна. Ему отводится особая роль в стратегии дальнейшего развития региона. В настоящее время Кашгар — крупный транспортный узел и огромный сельскохозяйственный центр СУАР КНР. Кашгарский округ имеет 5 контрольно-пропускных пунктов 1-й категории с 8 соседними с Китаем государствами, ему отведена роль «золотого канала», связывающего КНР с Центральной и Южной Азией, а также с Европой. Здесь на территории зоны развития Центральное правительство Китая предполагает создать крупную про-мышленно-сырьевую базу, ориентированную на производство и реализацию экспортных товаров для стран ЦА.
Кроме того, правительствами Китая и Таджикистана прорабатывается возможность совместного продвижения проекта Специальной торгово-транспортной зоны в Мургабском районе Республики Таджикистан. Правительством Таджикистана полагается, что за счет повышения экономического взаимодействия с приграничными территориями Китая и, прежде всего, с Кашгарским округом, посредством создания новых совместных предприятий с китайско-таджикским капиталом можно реально улучшить ситуацию в населенных пунктах Горного Бадахшана.
Итак, нам представляется, что в целях более полного использования экономико-географических преимуществ западных районов Китая с точки зрения их близости к ЦА, формируемые сейчас трансграничные СЭЗ в дальнейшем должны быть преобразованы в обширные зоны экономического сотрудничества производственно-торгового характера.
Мировой опыт подсказывает определенные примеры международного приграничного сотрудничества как инструмента развития периферийных территорий за счет иностранных инвестиций и тех-
нологий. Таковыми признаны зоны экономического сотрудничества в Азии, формируемые с конца 1970-х годов. Эти зоны первоначально приобрели форму «Треугольников роста» (Growth Triangles), или полюсов роста. Так, например, была создана мощная экономическая зона «Дельта реки Жемчужной», затем зона «Кольцо Желтого моря» (залив Бохай в КНР, КНДР, Республика Корея, Япония) и т. д. Позднее и в Юго-Восточной Азии нашла свое воплощение многообещающая концепция «Треугольников роста». В Северной Америке аналогичные зоны расположены на американо-мексиканской границе.
В конечном итоге в приграничье Китая и стран ЦА может быть сформирована масштабная зона сотрудничества в формате международного региона.
Примечания
1 Алимов Р.К. Таджикистан и Китай: опыт и возможности соразвития. М.: ИДВ РАН, 2011. С. 10.
2 World Trade Report 2011. The WTO and preferential trade agreements: From co-existence to coherence,WT0,2011. URL: https://www.wto.org/english/res_e/books p_e/anrep_e/world_trade_report11_e.pdf; Pomfret R. Is Regionalism an InCTeasing Feature of the World Economy? URL: https://www.tcd.ie/iiis/documents/discussion/ pdfs/iiisdp164.pdf и др.
3 Лихачев А.Е., Спартак А.Н. Новые явления и процессы в сфере регионализации мирового хозяйства // Российский внешнеэкономический вестник. 2013. № 5. С. 21.
4 Шарыгин М.Д. Современные проблемы экономической и социальной географии. Пермь: ПГУ, 2008.
5 Федоров Г.М., Корневец В.С. О сущности и соотношении понятий «регион», «международный», «транснациональный» и «трансграничный» регион. URL: https://journals.kantiana.ru/vestnik/177/444/
6 Региональная политика: зарубежный опыт и российские реалии / под ред. А.В. Кузнецова, О.В. Кузнецовой. М.: ИМЭМО РАН, 2015. С. 117.
7 URL: http://inozpress.kg/news/view/id/40487
