CC BY
56УДК 94(470.1)"18":91
ГРНТИ 03.23.31: История России нового времени
В.Г. Смирнов
О повседневной жизни и быте личного состава парохода «Пахтусов» в Архангельске в конце XIX в. (к 120-летию создания Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана)
В статье рассматриваются подробности повседневной жизни и быта личного состава парохода «Пахтусов» Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана в период летних стоянок и зимовок в Архангельске на рубеже Х1Х-ХХ вв. Среди этих подробностей освещены вопросы отпусков нижних чинов, их медицинского, продовольственного и вещевого обеспечения, заболеваний и потерь среди матросов и офицеров, отправления религиозных культов, грубых нарушений дисциплины и отдельных преступлений, совершавшихся нижними чинами, проведения учебного сбора с запасными нижними чинами флота, оставления лучших нижних чинов на сверхсрочную службу. В числе персонажей статьи - выдающиеся исследователи Арктики конца XIX - начала XX в.: полковник А. И. Вилькицкий, капитан 2-го ранга А.И. Варнек и штабс-капитан Корпуса флотских штурманов Н.В. Морозов.
Ключевые слова: Гидрографическая экспедиция, Северный Ледовитый океан, пароход «Пахтусов», Архангельск, Дирекция маяков и лоции, А. И. Вилькицкий, А.И. Варнек, Н.В. Морозов, Н.М. Деплоранский, В.В. Дьяконов.
V.G. Smirnov
On the daily life and life of personnel steamer Pakhtusov in Arkhangelsk in the late XIX century (to the 120th anniversary of the Hydrographic Expedition
Arctic Ocean)
The Arctic Ocean Hydrographical Expedition steamer Pakhtusov crew daily life during the summer camps and wintering in Arkhangelsk at the turn of the 19th and 20th centuries is discussed in the article. The observed activities include lower ranks vacations, their medical, food and clothing supplies, diseases and losses among sailors and officers, religious cults worshiping, gross violations of discipline and individual crimes committed by lower ranks, a training camp with reserve lower ranks of the Navy, the best lower ranks employment for extra-long service. The article gives information about outstanding researchers of the Arctic of the late XIX - early XX century: Colonel A.I. Vilkitsky, captain of the 2nd rank A.I. Varnek and the Naval Navigator's Corps captain N.V. Morozov.
© Смирнов В.Г., 2017 © Smirnov V.G., 2017
Key words: Hydrographie expédition, Arctic Ocean, steamer Pakhtusov, Arkhangelsk, Directorate of lighthouses and lotsia, A.I. Vilkitsky, A.I. Varnek, N.V. Morozov, N.M. Deploransky, V.V. Dyakonov.
После 1828 г. в течение 66 лет у берегов Сибири специальными гидрографическими подразделениями работ не производилось. Лишь весной 1894 г. для исследования устьев рек Енисей и Обь и прилегающей к ним части Карского моря была организована специальная гидрографическая экспедиция под руководством подполковника Корпуса флотских штурманов А.И. Вилькицкого. В 1898 г. эта экспедиция была преобразована в Гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана (далее - ГЭСЛО) и стала базироваться в Архангельске, в Соломбале. ГЭСЛО проводила исследования в Баренцевом, Карском и Белом морях под командованием А.И. Вилькицкого (1898-1901), А.И. Варнека (1902) и Ф.К. Дриженко (1903-1904) [1, с. 362]. Основным транспортно-техническим средством ГЭСЛО стал пароход «Пахтусов», приобретенный в Англии весной 1898 г. подполковником А.И. Вилькицким с помощью военно-морского агента капитана 1-го ранга И.К. Григоровича [2. Л. 3-90].
После окончания каждой летней кампании (сезона полевых работ) пароход «Пахтусов» возвращался в Архангельск, где и находился в течение зимнего периода. К этому времени офицеры ГЭСЛО возвращались в Петербург, а нижние чины оставались в Архангельске, на берегу, под командованием одного из офицеров - заведующего пароходом «Пахтусов», который, в свою очередь, подчинялся директору маяков и лоции Белого моря полковнику П.И. Васильеву. Рассмотрим некоторые обстоятельства таких зимовок, а также кратковременных летних стоянок судна, на примере 1898-1900 годов, используя архивные документы Российского государственного архива Военно-морского флота (РГАВМФ).
Отпуск для нижних чинов. После окончания первого полевого сезона, в конце сентября 1898 г., помощник начальника ГЭСЛО и ревизор «Пахтусова» лейтенант В. В. Дьяконов был оставлен в Архангельске заведующим пароходом и командой ГЭСЛО. Нижние чины судовой команды (46 чел.) были размещены на зимнее время в казарменном корпусе под № 50, находившемся при дирекции маяков и лоции Белого моря, и с «27 сентября поступили на береговое довольствие денежным содержанием по табели № 1, а равно сухопутным провиантом и приварочным довольствием по окладам, назначенным для судовых команд при Дирекции маяков» [3. Л. 1-1 об., 6-6 об.].
Часть нижних чинов после окончания кампании увольнялась в отпуск, причем на весьма значительный срок: до трех месяцев. Так, матрос 2-й статьи Корельский уже 25 сентября 1898 г. был отправлен в отпуск в деревню Нюхча Кемского уезда Архангельской губернии. От-
пускной билет ему подписал командир парохода «Пахтусов» капитан 2-го ранга А.И. Варнек. В этом билете за неделю до окончания отпуска, 8 декабря 1898 г., Нюхотский волостной старшина Кемского уезда Павлов написал, что «матрос Корельский вовремя побывки у своих родителей, вел себя хорошо и претензий на его никаких не заявлено» [4. Л. 27].
Три следующих билета были подписаны лейтенантом В. В. Дьяконовым: он отправил в отпуск квартирмейстера Александра Дьяченко (в Астраханскую губернию), матроса 1-й статьи Якова Сенчихина (в Астраханскую губернию) и матроса 2-й статьи Феофана Сухарева (в Нижегородскую губернию) [4. Л. 30-32].
22 октября 1898 г. лейтенант В. В. Дьяконов по согласованию с командованием сдал заведование командой «Пахтусова» офицеру Отдельной съемки Белого моря штабс-капитану Н.М. Деплоранскому и убыл в столицу - в Главное гидрографическое управление (далее -ГГУ) [3. Л. 3-6 об.; 8].
Во второй половине декабря 1898 г. еще несколько нижних чинов были отправлены в отпуск на срок от 40 до 60 суток: матрос 1-й статьи Александр Соколов убыл в Вологодскую губернию, квартирмейстер 2-й статьи Зосима Холмовский отправился в г. Кирилов Новгородской губернии, а матрос-рулевой Василий Васянгин - в Вологодскую губернию [4. Л. 33-35].
Отпуска предоставлялись нижним чинам и в последующие годы. Так, например, 1 октября 1899 г. квартирмейстер Осип Головизнин был уволен штабс-капитаном Корпуса флотских штурманов Н.В. Морозовым в кратковременный отпуск в деревню Пиковку Полянской волости Мал-мыжского уезда Вятской губернии сроком до 7 января 1900 г. [5. Л. 62].
Однако не все из отпускников возвращались в указанный срок. Так, например, 17 марта 1899 г. полковник П. И. Васильев сообщал заведующему пароходом «Пахтусов», что Главным Морским штабом (далее - ГМШ), «...за неявкою в срок из кратковременного отпуска к месту служения баталера 1 ст[атьи]. Василия Макарова судовой команды парохода «Пахтусов», сделано распоряжение о переводе его в один из экипажей Кронштадтского порта и об избрании из того порта другого баталера для назначения на пароход «Пахтусов», который и будет послан в Архангельск в непродолжительном времени.» [4. Л. 65-65 об.].
К этому времени перевод Макарова уже состоялся: приказом заведующего командами 1-й флотской дивизии от 12 марта за № 70 он был переведен в 4-й флотский экипаж на броненосец береговой обороны «Адмирал Чичагов» [6. Л. 9]. На «Пахтусов» же в конце марта 1899 г. был назначен баталер С. Крюченков [3. Л. 24]. Вскоре выяснилось, что эта кандидатура оказалась далеко не лучшей.
Забота о здоровье личного состава. В период зимовки в Архангельске нижних чинов ГЭСЛО еженедельно, по субботам, осматривал старший врач Дирекции маяков и лоции Белого моря коллежский советник П.А. Гезехус, а в его отсутствие - лекарский помощник, коллежский секретарь Спирин.
7 ноября 1898 г. в результате медицинского осмотра выяснилось, что из числа нижних чинов команды парохода «Пахтусов» больным оказался матрос И. Агапов, ему требовалось госпитальное лечение. Сообщая об этом Н.М. Деплоранскому, П.И. Васильев просил его отправить этого матроса в Архангельский местный военный лазарет на излечение, после чего уведомить, когда именно он будет отправлен и с какого числа «исключиться с пищевого довольствия при команде». Это приказание было выполнено [4. Л. 11-12].
Были заболевшие нижние чины, которым требовался длительный период для восстановления здоровья. Так, прибывший первым из офицеров ГЭСЛО весной 1899 г. из Петербурга в Архангельск лейтенант А.А. Витков 14 апреля из Соломбалы отправил телеграмму в Адмиралтейство, в которой сообщал, что «комиссия при Архангельском военном лазарете признала квартирмейстера Селиванова подлежащим увольнению в отпуск на родину на полгода по болезни глаза после ушибленной раны» [7. Л. 46].
24 апреля 1899 г. Вилькицкий представил в ГГУ рапорт, в котором просил ходатайства Управления «о замене квартирмейстера Селиванова другим и о назначении еще одного квартирмейстера на имеющуюся вакансию». При этом Вилькицкий добавил: необходимо, чтобы «один из них имел такую аттестацию, чтобы мог исполнять обязанности боцмана, так как состоящий ныне в экспедиции боцманмат по своему поведению нести их не может и должен быть смещен со своего звания» [7. Л. 49]. Генерал-лейтенант К.И. Михайлов поддержал ходатайство Вилькицкого. 29 апреля 1899 г. помощник начальника ГМШ контр-адмирал М.А. Реунов сообщил, что командующему сводным отрядом флотских экипажей в Санкт-Петербурге предложено назначить в команду экспедиции двух строевых квартирмейстеров «хорошего поведения» [7. Л. 50, 53].
Зимой 1899/1900 г. матрос рулевой команды парохода «Пахтусов» Петр Киппор отморозил пальцы ног и в середине апреля все еще находился в госпитале. После того, как капитан 2-го ранга А.И. Варнек телеграммой доложил полковнику А.И. Вилькицкому, что Киппор в плавание идти не может, начальник ГЭСЛО 19 апреля 1900 г. представил в ГГУ рапорт с просьбой о назначении в команду парохода «Пахтусов» другого матроса рулевого, и через два дня распоряжение об этом ГМШ было сделано [8. Л. 58-59, 65].
Командование «Пахтусова» заботилось и о правильном питании личного состава, в том числе и с целью воспрепятствования развития
заболеваний. Так, например, исправлявший должность судового врача Готлиб 14 июля 1899 г. доложил командиру парохода «Пахтусов», что «в виду истощения запаса свежей провизии (мяса) и возможности появления цынги», он находит «полезным для предупреждения таковой болезни выдавать команде чеснок и клюквенный экстракт». В ответ на это капитан 2 ранга А.И. Варнек распорядился издать приказ по судну «о выдаче экстракта и чесноку» [4. Л. 101].
Участие нижних чинов в подготовке запасников. В зимний период 1898/1899 гг. полковник П.И. Васильев должен был провести учебный сбор при Дирекции маяков и лоции Белого моря с призывными чинами запаса флота и решил получить для этого ряд инструментов с парохода «Пахтусов», а также привлечь к участию в сборах несколько нижних чинов ГЭСЛО. Для этого он обратился в ГГУ. Из Петербурга ответили положительно.
13 ноября 1898 г. П.И. Васильев сообщил Н.М. Деплоранскому о том, что в соответствии с предписанием ГГУ от 5 ноября из числа инструментов парохода «Пахтусов» могут быть предоставлены для занятий в предстоящем учебном сборе, при условии осторожного обращения, следующие инструменты: судовой анероид, лаги Массея и Уокера, лоты Джемса и Томсона, а также шлюпочные компасы.
В следующем отношении П.И. Васильев уведомлял Н.М. Деплоранского о получении приказания ГМШ о назначении из команды парохода «Пахтусов» нижних чинов - рулевого Агапова и матросов Киселева и Варакина - для занятий в учебном сборе. Он просил Н.М. Деплоранского направить их в учебный сбор, в том числе Агапова -после выздоровления и явки в судовую команду [4. Л. 13-14 об.].
Однако и с П.П. Киселевым все оказалось не так просто, поскольку в начале ноября 1898 г. он заявил Деплоранскому «претензию» (подал жалобу) о неполучении им от ротного командира денег в размере 10 р. 5 ноября Н.М. Деплоранский в своем рапорте сообщил о «претензиях» нижних чинов командиру парохода «Пахтусов», находившемуся в Санкт-Петербурге. 20 ноября капитан 2-го ранга А.И. Варнек написал Н.М. Деплоранскому, что «...притензия матроса Павла Кисилева (так в документе - В.С.) о неполучении им от ротного командира денег в размере 10 рублей неправильна». А.И. Варнек просил Н.М. Деплоранского «объявить Кисилеву о его преступлении и арестовать его строгим арестом на десять суток.». Эту просьбу (фактически - приказание) штабс-капитан Н.М. Деплоранский исполнил [4. Л. 15-15 об.].
Как бы то ни было, учебный сбор с чинами запаса флота при Дирекции маяков и лоции Белого моря был проведен, о чем 15 декабря 1898 г. П.И. Васильев сообщил заведующему пароходом «Пахтусов» и просил забрать инструменты [4. Л. 22-23].
Отправление религиозного культа. В связи с наступлением весны приближалось и начало новой летней кампании - 1899-го. В апреле
еще продолжался Великий пост, во время которого нижние чины исповедовались и причащались не только в православном храме, но и в евангелическо-лютеранской церкви Архангельска. 22 апреля 1899 г. полковник П.И. Васильев отправил штабс-капитану
Н.М. Деплоранскому следующий «Список нижних чинов 6-го Флотского Экипажа команды парохода "Пахтусов" лютеранского исповедания, говеющих Великим постом 1899 г.» [4. Л. 80-81]:
Звание Имена и фамилии Лет от роду Отметка
Матрос-водолаз Ян Аракс Были 15 и 16 Апреля 1899 г. у Исповедии Св. Причастия
Матрос-рулевой Петр Киппор
Машинист 1 статьи Михаил Розенберг
Кочегар 1 статьи Яков Крумин
Машинист 1 статьи Давид Нау
Итого 5 человек Фридрих Бок, пастор Евангелической Церкви города Архангельска
«Буйство матроса Киселева». Матрос-водолаз П. П. Киселев не давал скучать командованию. 5 апреля 1899 г., находясь в нетрезвом виде в архангельской гостинице «Москва», он «учинил буйство»: схватил мещанина Юрьева за горло, а когда его удалили на улицу, выбил в гостинице несколько стекол. Дело это было передано на рассмотрение мирового судьи И. Истомина, который 7 мая 1899 г. вынес следующий приговор: матроса парохода «Пахтусов» Павла Парамонова Киселева «... подвергнуть аресту при Полиции на пять суток с заменою этого наказания дисциплинарным взысканием, на усмотрение его Начальства. Приговор окончательный, объявлен с правом кассации» [4. Л. 8585 об.].
Следует отметить, что решение суда не остановило П. П. Киселева. 28 июня того же года он был уволен с судна на берег для посещения храма, однако вернулся на «Пахтусов» «выпившим». На следующий день лейтенант Ф.М. Белкин письменно доложил об этом командиру «Пахтусова», и капитан 2-го ранга Варнек распорядился наложить на Киселева «строгий арест на 4 суток» [4. Л. 91].
О выпивке - на судне и на берегу. После окончания первой летней кампании «Пахтусов» вернулся в Архангельск. 19 сентября 1898 г. часть нижних чинов была уволена в баню. Однако до бани дошли не все. При увольнении первой вахты боцманмат Синдячинов «во фронт» (строй - В.С.) не вышел. Когда через некоторое время лейтенант В. В. Дьяконов вызвал его наверх, то он оказался выпившим [5. Л. 3]. Понятное дело, что боцманмат был оставлен на судне.
Но не выпить после «легкого пара» русскому человеку практически невозможно. Один из нижних чинов «Пахтусова», кочегар 1-й статьи
Е. Туркин, несмотря на предупреждение лейтенанта В.В. Дьяконова при увольнении, вернулся на пароход «сильно выпившим» [5. Л. 2].
Когда же сам офицер вышел в город, то в 11-ом часу вечера встретил на улице в Соломбале марсового В. Бешенова, который уволенным с судна не был [5. Л. 4], т. е. находился в самовольной отлучке. О всех этих проступках В.В. Дьяконов представил три рапорта командиру парохода «Пахтусов».
Одним из нарушителей дисциплины был и баталер С. Крюченков. В середине лета он стал довольно часто посещать ахтер-люк (погреб на судне для хранения мокрой провизии, а также вина и уксуса - В.С.) Это привлекло внимание лейтенанта Ф.М. Белкина, который 12 июля 1899 г. сделал замечание баталеру. В ответ С. Крюченков дерзко ответил, что он не вор, а после того как Ф.М. Белкин приказал ему замолчать, позволил себе сказать, что «я доложу командиру, что я больше не могу ходить в ахтер-люк, так как меня считают за вора» и, по-видимому, желая выразить свой протест, «с шумом швырнул скобу, запирая ахтер-люк». О дерзости С. Крюченкова Ф.М. Белкин доложил рапортом командиру парохода "Пахтусов", и капитан 2-го ранга А. И. Варнек приказал С. Крюченкова «поставить часовым к ахтер-люку и назначить для этого в караульную смену на сутки» [5. Л. 96].
Однако через 10 дней С. Крюченков вновь оказался замешан в неблаговидной истории. 22 июля 1899 г., во время раздачи вина «прислуге» парового катера, вернувшейся с промера, к лейтенанту Ф.М. Белкину подошел матрос 2-й статьи Егор Болдырев и попросил разрешения выпить чарку, сказав, что он не пил в свое время, так как стоял на вахте на мостике.
Ф.М. Белкин приказал баталеру С. Крюченкову посмотреть по списку, пил ли Е. Болдырев чарку. Баталер, просмотрев список, сказал, что Е. Болдырева в списке нет. Однако, когда Е. Болдырев с разрешения Белкина выпил чарку, тот заметил, что матрос сразу «осовел».
Заподозрив подвох, Ф.М. Белкин взял у баталера список, где отмечают выпивших свою чарку, и обнаружил, что Е. Болдыреву чарка была выдана, так как его фамилия стояла почти в середине списка. Об этом обмане со стороны баталера С. Крюченкова и матроса Е. Болдырева Ф.М. Белкин письменно доложил капитану 2-го ранга А. И. Варнеку. Командир парохода приказал лейтенанту В. В. Дьяконову произвести дознание [5. Л. 103-103 об.].
После представления рапорта с результатами дознания был издан приказ командира парохода «Пахтусов» № 64 от 4 августа 1899 г. [5. Л. 105-106]. Так как в архивном деле его нет, содержание приказа остается неизвестным. Однако не приходится сомневаться в том, что сообщники С. Крюченков и Е. Болдырев были строго наказаны.
Через полтора месяца, когда «Пахтусов» уже вернулся в Архангельск, Е. Болдырев вновь «отличился». Дело было вечером 16 сентября 1899 г. Матрос 1-й статьи Герасим Костин в 7 ч вечера был послан за извозчиком для начальника экспедиции полковника А. И. Вилькицкого. Прошло полчаса, но Г. Костин на судно не вернулся. Тогда вахтенный И. Найрис отправил за извозчиком матроса 2-й статьи Е. Болдырева, однако и тот куда-то пропал. Кто из членов экипажа в итоге доставил извозчика к судну, документы не сообщают. Однако из рапортов лейтенанта Ф.М. Белкина известно, что Г. Костин вернулся на пароход «в 11 ч. ночи в пьяном виде», а Е. Болдырев - только «в 6 ч утра в пьяном виде». 17 сентября 1899 г. А.И. Варнек приказал первого «героя» не увольнять на берег в течение недели, а на «рецидивиста» Болдырева был наложен «усиленный арест на 8 суток» [5. Л. 118-119].
Потери в личном составе. Еще 7 августа 1899 г., когда пароход «Пахтусов» находился в устье реки Печоры, лейтенант А.А. Витков доложил капитану 2-го ранга А.И. Варнеку, что заболел и не может исполнять возложенные на него служебные обязанности. В связи с этим А.И. Варнек предложил штабс-капитану Корпуса флотских штурманов Н.В. Морозову «принять на себя обязанности ротного командира» [5. Л. 117].
А.А. Витков с 1894 г. служил в Гидрографической экспедиции для исследования устьев рек Енисея и Оби. Работая на барже «Лейтенант Скуратов», в первый же год заболел ревматизмом. Впоследствии, в период службы в ГЭСЛО, в кампанию 1899 г. «ревматизм перешел на сердечные клапаны» и в последние две недели А.А. Витков уже не вставал с постели. После возвращения в Петербург его лечили профессор Военно-медицинской академии Павлов и доктор медицины Я. Сердечный. По их рекомендации и ходатайству А.И. Вилькицкого, который высоко оценивал своего подчиненного, А.А. Виткову был предоставлен двухмесячный отпуск по состоянию здоровья с выездом в г. Новороссийск со 2 марта 1900 г. и назначено единовременное пособие на лечение в размере 400 р. Кроме того, он был переведен на должность производителя работ Отдельной съемки Балтийского моря. При возвращении в Петербург болезнь А.А. Виткова обострилась, и через месяц, в ночь на 2 июня 1900 г., он скончался от тяжелого порока сердца в квартире г. Хвостова, в здании Александровского кадетского корпуса (угол Бол. Итальянской и Садовой улиц). По просьбе вдовы покойного Екатерины Николаевны Витковой (22 года) и ходатайству ГМШ ей и дочери Марии (29.12.1898 г.р.) за службу мужа (13 лет и 7 мес.) была «всемилостивейше» назначена «усиленная пенсия» в размере 210 р. в год. После рождения дочери Людмилы (3.08.1900 г.) ей была назначена пенсия в размере 52 р. 50 к. [9. Л. 1-5, 7, 9-13 об.; 17-18; 23].
О смерти лейтенанта А.А. Виткова его бывшие сослуживцы узнали, вернувшись на пароходе «Пахтусов» в Архангельск. 10 июня 1900 г. в своем рапорте в ГГУ полковник А.И. Вилькицкий, в частности, сообщал о том, что в Архангельске «мы узнали о смерти столь много потрудившегося на пользу Севера Лейтенанта Виткова и отслужили по нем панихиду» [10. Л. 91 об.-92].
Однако вернемся к событиям осени 1899 г. 23 сентября Врио командующего Архангелогородским резервным пехотным батальоном подполковник Аксенов отношением № 2815 сообщил командиру парохода «Пахтусов» следующее:
«Находившийся на излечении в Архангельском местном военном лазарете кочегар 1-й статьи вверенного Вам парохода Яков Крумин сегодня в 9 часов утра умер от болезни «<легочная чахотка». Сообщая о сем, прошу, Ваше Высокоблагородие, уведомить меня, будет ли сделан наряд от команды вверенного Вам парохода для отдания последних почестей покойному или сделать этот наряд от баталиона.
Похороны покойного назначены 25 сего Сентября и вынос тела из лазарета на военное кладбище будет в 101Л часов утра» [4. Л. 120-120 об.].
Так печально закончилась жизнь одного из рядовых исследователей Арктики. Не приходится сомневаться в том, что сослуживцы Я.Я. Крумина приняли участие в отдании ему последних почестей. После этого следовало позаботиться и об оставшемся имуществе покойного. 29 сентября 1899 г. заведующий пароходом «Пахтусов» и командой ГЭСЛО штабс-капитан Н.В. Морозов направил волостному старшине Ратговской волости Виндавского уезда Курляндской губернии запрос следующего содержания: «... прошу меня уведомить возможно скорее, какие ближайшие родственники и наследники имущества имеются у скончавшегося 23го Сентября, 6го Флотского Экипажа команды парохода «Пахтусов» кочегара 1 ст[атьи]. Якова Яковлева Крумин» [5. Л. 32].
В полученном вскоре ответе были указаны ближайшие родственники покойного кочегара: отец Яков Крумин, брат Андрей Крумин и сестра Лиза Крумин, которые проживали в Ратгофской волости [5. Л. 32 об.]. Им, надо полагать, и было отправлено нехитрое имущество умершего кочегара парохода «Пахтусов».
«Промотание» казенных вещей. В числе прегрешений, совершавшихся членами экипажа парохода «Пахтусов», было и «промотание» казенного имущества. Об этом можно судить по выявленному в материалах РГАвМф рапорту лейтенанта В.В. Дьяконова командиру парохода «Пахтусов» о произведенном дознании «по делу о промота-нии казенных вещей машинистом 1-й статьи Михаилом Швецовым» [4. Л. 121].
К сожалению, материалов дознания в архивном деле нет, поэтому остаются неясными вопросы: 1) виновности М. Швецова и 2) его ответственности за совершенное преступление в случае установления вины.
Н.В. Морозов и команда парохода «Пахтусов». Осенью 1899 г. заведующим пароходом «Пахтусов» и командой ГЭСЛО в Архангельске был оставлен штабс-капитан Корпуса флотских штурманов Н.В. Морозов. В его подчинении были следующие нижние чины:
Звание Имена и фамилии Год в службе Год в звании
Квартирмейстер Александр Дьяченко 1895 1897
Никита Корепанов 1897 1899
Осип Головизнин 1897 1899
Матрос-марсовой Василий Бешенов 1894 1896
Старший рулевой Иван Агапов 1894 1899
Матрос-рулевой Василий Васянгин 1894 1896
Петр Киппор 1894 1897
Яков Игуменов 1895 1897
Матрос-сигнальщик Иван Бояринцев 1894 1896
Михаил Кузьмичев 1895 1897
Матрос-минер Кузьма Ельчанинов 1896 1897
Матрос-водолаз Егор Варакин 1895 1896
Ян Аракс 1896 1897
Матрос-горнист Герасим Костин 1896 1897
Матрос 1 ст. Иван Найрис 1894 1895
Яков Сенчихин 1894 1895
Александр Соколов 1895 1896
Парфен Куфтарев 1895 1896
Петр Бурдин 1896 1897
Никифор Авдеев 1896 1897
Дмитрий Игнатов 1897 1899
Павел Инкин 1897 1899
Феофан Сухарев 1897 1899
Алексей Подольский 1898 1899
Матрос 2 ст. Егор Болдырев 1894 1899
Михаил Чурилов 1898 1899
Разряда штраф. Павел Киселев 1894 1899
Подшкипер 1 ст. Иван Молчанов 1897 1899
Баталер 2 ст. Селиверст Крюченков 1895 1899
Фельдшер 1 ст. Владимир Лукьянов 1897 1899
Машинный квартирмейстер 1 ст. Федор Самсонов 1894 1898
Зосим Холмовский 1897 1899
Машинист 1 ст. Евстафий Карпов 1894 1899
Михаил Розенберг 1895 1898
Петр Волков 1895 1897
Федор Василькин 1897 1899
Кочегар 1 ст. Ефим Туркин 1895 1898
Макар Малов 1896 1897
Петр Болотников 1898 1899
Никифор Трифонов 1898 1899
Кочегар 2 ст. Тихон Решетников 1898 1898
Всего - 41 чел. [5. Л. 35].
Н.В. Морозов периодически докладывал обстановку командиру парохода «Пахтусов» капитану 2-го ранга А.И. Варнеку и начальнику ГЭСЛО полковнику А.И. Вилькицкому в своих письмах в Петербург, в которых подробно характеризовал и личный состав, и свои действия по улучшению бытовых условий жизни нижних чинов. Подлинники этих писем хранятся в РГАВМФ, и мы приведем их - с некоторыми сокращениями.
5 октября 1900 г. Н.В. Морозов отправил капитану 2-го ранга
A.И. Варнеку следующее письмо:
«Милостивый Государь, Многоуважаемый Александр Иванович!
Прошу извинить меня, что так долго не писал Вам о текущих делах по части парохода и команды, но эти дни было самое горячее время и у меня положительно до поз[д]няго вечера не оставалось свободной минуты, так как дела с командой оказалось гораздо бо-лее[труднее], чем я предполагал.
Теперь сделано следующее: ко 2 Октября разоружение парохода совершенно окончено и машинная команда перебралась из Поврахул-ки (река - приток Северной Двины, где зимой стоял «Пахтусов». -
B. С.), а туда отправлена 1я смена из 4 человек строевой команды, смены предполагаю менять каждую неделю по Субботам...
... Для команды я купил лошадь за 101 рубль со сбруей, надо еще купить телегу у сапа (? - В.С.,) и водяную бочку; затем я заказал шкап для обмундирования 1 срока, которое думаю отобрать с рук у команды, заказал стол для канцелярии, купил лампы и проч.
Завтра придет из баталиона закройщик для пригонки обмундировки 1 срока, так как оказалось, что в церковь нельзя послать людей в шинелях, ибо они не пригнаны и сидят безобразно, отчего команда занашивает пальто на урсовой подкладке (бушлат. - В.С.).
Инструменты отправляю в Петербург в пятницу 8 октября с первым пароходом.
Бессрочные Синдячинов, Сигачев и Нау уволены 25 сент[ября]. в отпуск по 7 Января. Уволены Холмовский (подлежит увольнению в запас), Головизнин (квартирмейстер), Костин, Куфтарев, затем пойдет Крюченков, но предварительно отсидит 10 суток в карцере за пьянство и драку с и[справляющим]. д[олжность]. фельдфебеля кварт[ирмейстером]. Дьяченко. Оба они не оказались на высоте своего положения и подают дурной пример команде, так что я хо-
122
тел просить Вашего распоряжения о высылке их в экипаж, но на первый раз думаю ограничиться своей властью, арестовав Дьяченко на 5, а Крюченкова на 10 суток. Собственно говоря, обоих их, особенно баталера, следовало бы отдать под суд, одного за то, что бил баталера, а последнего за то, что поднял руку на и[справляющего].д[олжность]. фельдфебеля; оба они пили пиво в роте, принеся его вопреки моему распоряжению и ссылаясь на пример прошлых лет. Если Вы находите наложенное мною взыскание недостаточным, то прошу Вас приказать мне подать рапорт. Поведение остальной команды, за исключением машиниста Карпова, бывшего нетчиком (отсутствовавшего на поверках. - В.С.,) при усиленных работах по разоружению, нахожу пока удовлетворительным...» [6. Л. 25-26 об.].
Через месяц, 9 ноября 1899 г., Н.В. Морозов в письме начальнику ГЭСЛО полковнику А.И. Вилькицкому сначала спрашивал его о том, одобряет ли он приглашение для занятий с командой «Пахтусова» стрелка-гимнаста Тарасова из команды парохода «Лейтенант Овцын», а затем обрисовал ему ситуацию с «морской порцией» для нижних чинов:
«...Зачисление команды на морскую порцию встретило совершенно неожиданно горячего противника в лице Деплоранского, который находит, что эта мера поведет к баловству команды и что если и требуется некоторая добавка к харчевым сравнительно с размером их в Балтийском флоте, то никак не в размерах морской порции, а меньше; в этом смысле Деплоранский толковал при мне и Васильеву, который должен будет давать отзыв в штаб относительно полезности морской порции. Я, по глубокому моему убеждению, старался доказать, что кроме пользы и сохранения здоровья команды для летних трудов, обильное питание ни к какому баловству не поведет, но не знаю, какое мнение составилось у Петра Ивановича (Васильева. - В.С.), так как он упорно молчал...» [6. Л. 2828 об.].
Далее Н.В. Морозов сообщал, что поведение команды удовлетворительное («нисколько не хуже, чем в экипаже»), а занятия идут своим чередом. Тем не менее обработка материалов гидрографических работ у Н.В. Морозова подвигалась медленно, так как большую часть дня у него отнимала команда, к которой он вынужден был заглядывать и вечерами, не надеясь на квартирмейстеров А. Дьяченко и Н. Корепанова.
Н.В. Морозов сообщал также, что команда здорова, «только машинист Розенберг малокровен и очень слаб, хотя и не лежит», да Крю-ченков лежал в госпитале («у него хронические атонические язвы левой стопы») [6. Л. 29].
Бытовые штрихи в подготовке к новому плаванию. Несмотря на различные трудности «бытия», Н.В. Морозову удалось пережить длинную северную зиму. Уже 10 марта 1900 г. он получил телеграмму от капитана 2-го ранга А.И. Варнека о необходимости приступить к вооружению парохода «Пахтусов» с таким расчетом, чтобы приготовить его к плаванию к 15 апреля. 15 марта Н.В. Морозов телеграфировал А.И. Варнеку в Петербург о том, что «сего числа приступлено к вооружению Вам вверенного парохода» [6. Л. 57, 61].
«Пахтусов» был приготовлен к плаванию своевременно, однако ледовые условия не позволяли выйти в море. Впрочем, эта вынужденная стоянка оказалась небесполезной. 14 мая 1900 г. комиссия в составе вахтенного начальника Н.В. Морозова, мичмана С.Я. Любимова и судового врача, коллежского асессора А.Г. Чернышева (председатель) произвела ревизию сухарей на судне и составила следующий акт:
«... из 306 пудов осмотренных нами сухарей, 186 пудов сухарей заготовки 1897 года, хотя еще и не пришли в совершенную негодность, но уже приняли такое состояние, при котором продолжительное хранение их делается невозможным, а потому принимая во внимание особенные условия плавания парохода «Пахтусов», при которых доброкачественность пищевых продуктов имеет первостепенное значение, мы считаем необходимым заменить 186 пудов сухарей другими более свежей заготовки» [6. Л. 90].
О произведенной ревизии была сделана запись в вахтенном журнале судна. Акт ревизии утвердил А.И. Варнек, который 19 мая 1900 г. рапортом представил его начальнику ГЭСЛО, испросив разрешение на продажу сухарей, признанных комиссией «неблагонадежными», по цене 30 к. за пуд как наибольшей из предложенных покупателями. 21 мая 1900 г. полковник А.И. Вилькицкий распорядился исполнить это, а вырученные деньги внести в казначейство для зачисления в государственную казну [6. Л. 89].
В эти же дни был составлен и акт о списании постельного белья (6 одеял, 9 простыней, 11 наволочек, 1 подушка) и 6 поясных ремней [6. Л. 91].
Не приходится сомневаться в том, что и запасы сухарей, и постельное белье, и поясные ремни на пароходе «Пахтусов» были пополнены.
Сверхсрочник И. Агапов. Среди нижних чинов «Пахтусова» были, конечно, не только разгильдяи и выпивохи. Одним из тех матросов, кто добросовестно служил, был старший рулевой Иван Агапов. В 1900 г. он подлежал увольнению в запас флота, но в начале года заявил штабс-капитану Н.В. Морозову о своем желании «остаться на сверхсрочной службе в ГЭСЛО». 22 января 1900 г. Н.В. Морозов сообщил об этом в рапорте командиру парохода «Пахтусов», указав при
этом, что «означенный рулевой и в зимнее время по своему поведению может служить прекрасным образцом для прочей команды» [6. Л. 38].
Капитан 2-го ранга Варнек дал этому делу ход. Уже 10 февраля в ГГУ было направлено отношение о том, что начальник ГМШ разрешил оставить старшего рулевого команды парохода «Пахтусов» на сверхсрочной службе по III разряду [8. Л. 30-31]. 15 февраля 1900 г. А. И. Вилькицкий направил отношение об этом командиру 6-го флотского экипажа. Однако только через полгода, когда 31 августа А.И. Варнек вновь обратился к командиру 6-го флотского экипажа с просьбой распорядиться о производстве старшего рулевого И. Агапова в рулевые квартирмейстеры и об оставлении его на сверхсрочной службе, эта просьба была удовлетворена. Уже 1 сентября 1900 г. копия приказа была отправлена директору маяков и лоции Белого моря [8. Л. 106-106 об.].
Оставление И. Агапова на сверхсрочной службе было весьма своевременным, так как штабс-капитан Н.В. Морозов 24 октября 1900 г. вступил в «заведывание сводной ротой команды судов, зимующих в г. Архангельске» [8. Л. 114]. Надо полагать, что сверхсрочник И. Агапов стал ему и другим офицерам надежным помощником.
Однако в кампанию 1901 г., когда пароход «Пахтусов» находился в проливе Маточкин Шар (Новая Земля), квартирмейстеру И. Агапову на берегу была нанесена огнестрельная рана вольнонаемным поваром Кочетовым. Рапорт об этом вместе с материалами дознания полковник А.И. Вилькицкий представил начальнику ГГУ 24 сентября 1901 г. На следующий день эти материалы были направлены в ГМШ [9. Л. 99100]. Поскольку в архивном деле материалов дознания нет, трудно судить о том, было ли это ранение случайным или Кочетов пытался за что-то мстить Агапову.
Список литературы
1. История Гидрографической службы Российского флота: в 4 т. Т. 1. Гидрографическая служба Российского флота (1696-1917). - СПб.: ГУНиО МО РФ. 1997. -634 с.
2. Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 404. Оп. 1. Д. 301.
3. РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 1. Д. 313.
4. РГА ВМФ. Ф. 598. Оп. 1. Д. 1.
5. РГА ВМФ. Ф. 598. Оп. 1. Д. 3.
6. РГА ВМФ. Ф. 598. Оп. 1. Д. 2.
7. РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 2. Д. 809.
8. РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 1. Д. 331.
9. РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 1. Д. 352.
10. РГА ВМФ. Ф. 404. Оп. 2. Д. 877.
References
1. Istoriya Gidrograficheskoj sluzhby Rossijskogo flota. V 4-h tomah. T. 1. Gidro-graficheskaya sluzhba Rossijskogo flota (1696-1917) [The history of the Russian Navy's Hydrographie service. In 4th vol. Vol. 1. The HydrograthicService of the Russian Navy (1696-1917)]. - SPb.: GUNiO MO RF. 1997. - 634 p.
2. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv Voenno-Morskogo Flota (RGAVMF). F. 404. Op. 1. D. 301 [RSNA. Fund 404. Inv. 1. File 301].
3. RGA VMF. F. 404. Op. 1. D. 313.
4. RGAVMF. F. 598. Op. 1. D. 1.
5. RGAVMF. F. 598. Op. 1. D. 3.
6. RGAVMF. F. 598. Op. 1. D. 2.
7. RGAVMF. F. 404. Op. 2. D. 809.
8. RGAVMF. F. 404. Op. 1. D. 331.
9. RGAVMF. F. 404. Op. 1. D. 352.
10. RGAVMF. F. 404. Op. 2. D. 877.
ВОЕННАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ
УДК 94(47)"1914/19":642-057.36
ГРНТИ 03.23.55: История России новейшего времени (с XX в.)
М.В. Оськин
Питание солдата в окопах Первой мировой войны
На войне питание солдата играет громадную роль для ведения военных действий. В ситуации постоянной готовности к гибели в бою, нахождения под огнем противника, тяжелых физических перегрузок на марше и в окопах - еда является одним из немногих светлых моментов в жизни солдата, находящегося в экстремальных условиях войны. Русский продовольственный паек периода Первой мировой войны был сытным, калорийным, но не особенно разнообразным, а также, в отличие от неприятеля по Восточному фронту, не включал в себя спиртных напитков. За несколько лет войны кризисы снабжения в русской армии произошли всего два раза: осенью 1914 г., когда в приграничных регионах развернулись широкомасштабные боевые операции, и зимой 1917 г., накануне падения монархии. В целом в военный период российское интендантство достаточно успешно справлялось с обеспечением армии продуктами питания, ибо войскам отдавалось очевидное предпочтение перед тылом страны.
Ключевые слова: питание солдата, продовольственное снабжение, полевая кухня, походный котелок, интендантство, горячая пища, продовольственный кризис.
M.V. Os'kin
Food soldier in the trenches of the First World War
In war, he feeding of soldiers plays a huge role in doing military operations. Food was one of the few bright moments in the life of a soldier who was in extreme conditions of war. The food was necessary in a situation of constant readiness for death in battle, being under enemy fire, heavy physical overload on the March and in the trenches. Russian food rations during the First World War was hearty, high-calorie, but did not have variety. It also did not include alcoholic beverages unlike the enemy on the Eastern front. A few years of war, the crisis of supply in the Russian army occurred only twice. The first was in the autumn of 1914, when in the border regions launched huge military operations. The second was in the winter of 1917 on the eve of the fall of the monarchy. In General, in the war period, the Russian Commissariat, quite successfully coped with providing the army with food, because the troops were given priority over the rear.
Key words: food soldier, food supply, field kitchen, the mess kit, the Commissariat, hot food, food crisis.
© Оськин М.В., 2017 © Os'kin M.V., 2017
