CC BY
47
Совместная работа медицинских и социальных учреждений позволила снять нагрузку с дорогостоящих коек стационаров. За 3 месяца 2007-2010 гг. на медико-социальных койках пролечены 16769 пациентов; за данный период при средней стоимости лечения 15,5 тыс. рублей, экономический эффект составил 26 млн. рублей [8]. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. Необходима разработка и принятие на региональном уровне нормативного правового акта регламентирующего межведомственное взаимодействие между учреждениями здравоохранения и социальной помощи бездомным. При этом руководители исполнительных органов государственной власти должны быть заинтересованы в решении данной проблемы, поскольку как показывает практика, оптимизация медицинской помощи бездомным снимает нагрузку с дорогостоящих коек стационаров.
2. Введение в штатное расписание учреждения здравоохранения должности специалиста по социальной работе. Либо введение дополнительной ставки в учреждение социальной помощи, при этом специалист по социальной работе сможет осуществлять взаимодействие с несколькими учреждениями здравоохранения.
3. Организация специальных учреждений (отделений сестринского ухода) на базе многопрофильных и специализированных больниц, внедрение стационарозамещающих форм оказания медицинской помощи больным, не требующим круглосуточного медицинского наблюдения с целью сокращения затрат при сохранении объемов и качества предоставляемой бездомным медицинской помощи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Варсопко А., Ринн Е. Бездомность в современной России: проблемы и пути их решения. Вестник Межрегиональной сети «За преодоление социальной исключенности»: Выпуск 1. Сборник. СПб., 2008.
2. Социальное положение и уровень жизни населения России. Официальный сайт федеральной службы государственной статистики. Доступно по: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1138698314188. Ссылка активна на 15.02.2016.
3. Григорьева И.А., Бородкина О.И., Молчанов А.А. Социальная работа с лицами без определенного места жительства: Учеб. Пособие. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2008. 133.
4. Васильчиков В.М. Оценка состояния здоровья пожилых «бомжей». Организация социальной и медицинской помощи. Клиническая геронтология: пожилым больным: материалы XI международной научно-практической конференции. Москва. 2006; 12 (9): 98-99.
5. Хвоин Н.Н. Социальная адаптация граждан без определенного места жительства и занятий в Хабаровском крае. Экономика, управление, общество: история и современность: материалы VIII Всероссийской научно-практической конференции молодых исследователей, аспирантов и соискателей. Хабаровск: Изд-во ДВАГС, 2010. С. 220-228.
6. Краевое казенное учреждение «Хабаровский центр социальной адаптации». Официальный сайт для размещения информации о государственных (муниципальных) учреждениях. Доступно по (http://bus.gov.ru/pub/agency/160734/budgets). Ссылка активна на 19.05.2017.
7. Кирик Ю.В. Научное обоснование оптимизации медицинского обслуживания лиц без определенного места жительства: автореф. дис. ... канд. мед. наук. Хабаровск: ДВГМУ, 2008. 24 с.
8. Шпилянский Э.М., Краснова С.В., Коваленко О.В., Насибян Г.Р. Технология формирования перспективной модели взаимодействия медицинских и социальных учреждений в оказании помощи пациентам/клиентам старших возрастных групп. Медицина в Кузбассе. 2012; 11 (1): 59-63.
9. Приказ об утверждении положения об областном Центре медико-социальной помощи гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Приказ ДОЗНКО от 02.10.2007 № 992. Доступно по: http://docs.cntd.ru/document/441707338. Ссылка активна на 19.05.2017.
REFERENCES
1. Vorsopko A., Rinn, E. Homelessness in modern Russia: problems and ways of their solution. Bulletin of the Interregional network «For overcoming social exclusion»: the Issue 1. Collection. SPb., 2008.
2. Social status and living standards of Russia's population. Official site of Federal state statistics service. Available at: http://www.gks.ru/wps/wcm/ connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/publications/catalog/doc_1138698314188. The link is active on 15.02.2016.
3. Grigorieva I.A., Borodkina O.I., Molchanov A.A. Social work with persons without a certain residence: Proc. Allowance. SPb.: Publishing house of SPb. University press, 2008. 133.
4. Vasilchikov V.M. the Assessment of health of elderly «homeless». Organization of social and medical assistance. Clinical gerontology: older patients: materials of XI international scientific-practical conference. Moscow. 2006; 12 (9): 98-99.
5. The Hvoin N.N. Social adaptation of citizens without a certain residence and occupations in the Khabarovsk territory. Economics, management, society: history and modernity: materials of the VIII all-Russian scientific-practical conference of young researchers, graduate students and applicants. Khabarovsk: publishing house of the FEAPS, 2010. P. 220-228.
6. Regional state institution «Khabarovsk center for social adaptation». Official website for publishing information about state (municipal) institutions. Available at (http://bus.gov.ru/pub/agency/160734/budgets). The link is active on 19.05.2017.
7. Kirik Yu. V. Scientific substantiation of optimization of medical care for persons without a certain residence: author. dis. kand. med. Sciences. Khabarovsk: DUGA, 2008. 24 p.
8. Speranski E.M., Krasnov S.V., Kovalenko O.V., Nasibyan G.R. Technology of formation of an advanced model of interaction of medical and social institutions in assisting patients/clients in older age groups. Medicine in Kuzbass. 2012; 11 (1): 59-63.
9. The order on approval of regulations on the regional Centre for medico-social assistance to citizens who find themselves in difficult life situations. Order DOSENKO of 02.10.2007 No. 992. Available at: http://docs.cntd.ru/document/441707338. The link is active on 19.05.2017.
Сведения об авторе:
Николай Николаевич Хвоин - ведущий специалист отдела мониторинга, государственных программ и приоритетных проектов Управления труда и социального партнерства Комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга. 190000, Санкт-Петербург, ул. Галерная, д. 7. Тел. 8-911-713-14-98. E-mail: khv-nikolai@yandex.ru
About the authors:
Nikolai Hvoin - leading specialist of monitoring Department, state programs and priority projects Department of labor and social partnership of the Committee on labor and employment of St. Petersburg. 190000, Saint-Petersburg, Galernaya St., 7. Tel 8-911-713-14-98. E-mail: khv-nikolai@yandex.ru
О ПОНЯТИИ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ В ГЕРОНТОЛОГИИ А.Н. Хохлов
Сектор эволюционной цитогеронтологии биологического факультета Московского государственного университета
имени М.В. Ломоносова, Москва
Рассматриваются представления сторонников запрограммированности старения о целесообразности этого явления для эволюции живых организмов. По мнению автора, у эволюции нет никакой «геронтологической» цели, ибо ограничение клеточной пролиферации в процессе развития является фактором, «автоматически» запускающим старение из-за накопления в клетках различных макромолекулярных повреждений по причине подавления возникновения новых, неповрежденных, клеток, «разбавляющих» повреждения на уровне всей клеточной популяции. Перечисляются также некоторые дополнительные доводы в пользу нецелесообразности старения как для вида, так и для индивида.
Ключевые слова: старение, эволюция, естественный отбор, продолжительность жизни, развитие, клеточная пролиферация
XXII МЕЖДУНАРОДНАЯ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
ON THE NOTION OF FEASIBILITY IN GERONTOLOGY A.N. Khokhlov
Evolutionary Cytogerontology Sector, School of Biology, Lomonosov Moscow State University, Moscow
Ideas of proponents of the programmed aging concerning the feasibility of this phenomenon for the evolution of living organisms are considered. According to the author, evolution has no «gerontological» purpose, because the restriction of cell proliferation during the development process is a factor that «automatically» launches aging due to the accumulation in the cells of various macromolecular lesions because of the suppression of the appearance of new, intact cells «diluting» damage at the level of the entire cellular population. Some additional arguments are also listed in favor of the inexpediency of aging for both the species and the individual.
Key words: aging, evolution, natural selection, life span, development, cell proliferation
В последние годы вновь активизировалась дискуссия между сторонниками запрограммированности старения и их оппонентами, считающими старение следствием стохастического накопления различных повреждений в организме [1-6]. С позиции большинства «программистов» опирающихся на представления «раннего» Вейсмана [J] (который, кстати, впоследствии кардинально пересмотрел свои взгляды), этот феномен возник в процессе эволюции как средство устранения из популяции старых особей, дабы они не конкурировали с молодыми за ресурсы и жизненное пространство, а также не замедляли «ротацию» индивидов, обеспечивающую прогрессивную модификацию видов. Иными словами, постулируется ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ для вида в целом старения отдельных особей. При этом, согласно известной точке зрения [1], люди, являющиеся существами социальными, уже не участвуют в естественном отборе, а программа старения для них не имеет никакого смысла и может быть «отключена» с помощью достижений современной геронтологии.
В то же время, противники запрограммированности старения подчеркивают, что в большинстве случаев эволюция направлена на совершенствование индивидов, благополучие которых и определяет благополучие всего вида. Именно поэтому продолжительность жизни в процессе эволюции, как правило, увеличивалась. Кроме того, у многих животных, особенно высокоорганизованных (приматы, слоны и др.), и человека преимущества долгой жизни («эффект бабушек», возможность длительного обучения, передача опыта от поколения к поколению и т.п.) обычно многократно компенсируют связанные с ней проблемы. Согласно концепции старения, неоднократно представленной нами в целом ряде работ (см., например, [6]), ограничение пролиферации клеток, образующих ткани и органы подавляющего большинства многоклеточных организмов, является следствием накопления в них различных макромолекулярных дефектов. При этом наиболее важные из них - это повреждения ДНК (т.к. повреждение главной матрицы во многих случаях не может быть «отремонтировано»), которые в дальнейшем, через цепь различных событий, ведут к увеличению вероятности смерти организма, т.е. к старению. Чем выше скорость пролиферации клеток, тем легче они должны избегать накопления на уровне всей клеточной популяции указанных повреждений из-за простого их «разбавления». «Бессмертной» гидре за счет непрерывного обновления всех клеток удается сохранять в определенных условиях свою жизнеспособность на неизменном уровне в течение практически неограниченного времени [8].
Таким образом, у ограничения клеточной пролиферации действительно есть определенная ЦЕЛЬ, выражающаяся в формировании тканей и органов высших организмов (включая человека), однако она, на наш взгляд, не является «геронтологической» и не свидетельствует о ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ процесса старения.
Судя по всему, программы старения вообще не существует, а оно является лишь некоторым «побочным продуктом» программы развития [4-6], реализация которой у высших организмов с необходимостью предполагает появление популяций клеток с очень низкой и даже нулевой пролиферативной активностью.
Как уже отмечалось ранее [б], программой в биологическом смысле является некоторый набор команд, «выдача» которых в организме не происходит в ответ на некоторое внешнее воздействие, а определяется только временнoй шкалой. В этом смысле апоптоз можно считать запрограммированным явлением лишь применительно к эмбриональному развитию, когда его отсутствие просто сделает невозможным появление нормального новорожденного организма. Различия в продолжительности жизни (включая видоспецифичес-кие), на наш взгляд, определяются лишь различиями в программах, определяющих НАДЕЖНОСТЬ различных систем (клетки, органы, ткани) конкретного организма. Между прочим, именно низкая надежность женских половых клеток является причиной так называемого «эффекта возраста матери», выражающегося в резком увеличении с возрастом вероятности появления аномального потомства у женщин старше 35 лет. С другой стороны, при 100%-ной устойчивости половых клеток (как мужских, так и женских) к мутациям процесс эволюции мог бы очень сильно замедлиться. Интересно отметить, что ооциты у большинства видов млекопитающих фактически представляют собой аналог стационарной клеточной культуры. У новорожденной девочки имеется лишь ограниченный запас половых клеток (300-400 тысяч), находящихся в диктиотене мейоза и успешно претерпевающих «стационарное старение». Никаких новых ооцитов впоследствии не возникает. Тот факт, что дети все-таки рождаются молодыми, определяется наличием целого ряда специальных барьеров [9], предотвращающих, как правило, появление потомства из ооцитов со «старческими» дефектами.
В то же время, именно высокая надежность большинства систем нашего организма является ЦЕЛЕСООБРАЗНОЙ с позиций обеспечения долголетия человека.
Конечно, в природе существует много примеров такого явления, как запрограммированная смерть. Однако в данном случае речь идет именно о запрограммированной ГИБЕЛИ организма [1], но не о запрограммированном СТАРЕНИИ, т.е. запрограммированном увеличении с возрастом вероятности смерти. Такой способ элиминации уже не нужных особей представляется нам слишком громоздким и НЕЦЕЛЕСООБРАЗНЫМ, чтобы именно им воспользовалась эволюция для обеспечения благополучия вида в целом.
Известно, что у человека старение начинается, по некоторым данным, лет в 15. Но это - у человека, существа социального и потому защищенного от неблагоприятного воздействия внешней среды достижениями цивилизации. В дикой же природе старение, как правило (нужно подчеркнуть - как правило, ибо есть и исключения типа слонов и высших приматов), не наблюдается, ибо практически все особи погибают задолго до начала этого процесса. Кроме того, как нам кажется, даже в тех случаях, когда эволюция «видит» старение до завершения репродуктивного периода, она старается ЗАМЕДЛИТЬ этот процесс и увеличить максимальную продолжительность жизни, увеличивая тем самым как длительность развития, так и период фертильности (собственно, именно это мы и наблюдаем на протяжении нескольких последних миллионов лет). По-видимому, ИЗОБРЕТЕНИЕ или УСКОРЕНИЕ старения (скажем, с помощью специальной программы) для эволюции либо невыгодно, либо просто лишено смысла.
В пользу отсутствия созданной эволюцией специальной программы старения может служить и следующий довод. В принципе, любую программу можно сломать. В частности, мы знаем много случаев нарушения программы развития, в результате чего либо погибает эмбрион, либо на свет появляется аномальное потомство. Однако нам не известны случаи нарушения соответствующей программы (если она существует) у отдельных особей стареющих видов, в результате чего они становились бы «бессмертными».
В заключение хотелось бы подчеркнуть, что если бы программа старения все-таки существовала, ее отмена, к которой призывают «геронтологи-программисты», не обязательно должна была бы приводить к изменению возрастной динамики тех биомаркеров старения (БС), которые непосредственно связаны с пролиферативным статусом клеток, образующих органы и ткани организма [10]. По крайней мере, это должно касаться тех БС, которые не вовлечены в механизмы увеличения вероятности смерти с возрастом. Если же какие-то БС являются «сущностными» [9], т.е. без влияния на них нельзя замедлить процесс старения, то постулируемый механизм отмены программы старения должен позволить объяснить, каким образом такие БС будут постоянно удаляться из постмитотических или очень медленно размножающихся клеток.
AMTEPATyPA/REFERENCES
1. Skulachev V.P. Phenoptosis: programmed death of an organism. Biochemistry (Mosc.). 1999; 64 (1): 1418-1426.
2. Bredesen D.E. The non-existent aging program: how does it work? Aging Cell. 2004; 3 (5): 255-259.
3. Longo V.D., Mitteldorf J., Skulachev V.P. Programmed and altruistic ageing. Nat. Rev. Genet. 2005; 6 (11): 866-872.
4. Holliday R. Aging: The paradox of life. Why we age. Dordrecht: Springer, 2007.
5. Khokhlov A.N. Does aging need an own program or the existing development program is more than enough? Russ. J. Gen. Chem. 2010; 80 (7): 1507-1513.
6. Khokhlov A.N. Impairment of regeneration in aging: appropriateness or stochastics? Biogerontology. 2013; 14 (6): 703-708.
7. Weismann A. Die Kontinuitat des Keimplasmas als Grundlage einer Theorie der Vererbung. Jena: G. Fisher Ferlag, 1885.
8. Khokhlov A.N. On the immortal hydra. Again. Moscow Univ. Biol. Sci. Bull. 2014; 69 (4): 153-157.
9. Khokhlov A.N. Cytogerontology at the beginning of the third millennium: from «correlative» to «gist» models. Russ. J. Dev. Biol. 2003; 34 (5): 321-326. 10. Khokhlov A.N. What will happen to molecular and cellular biomarkers of aging in case its program is canceled (provided such a program does exist)?
Adv. Gerontol. 2014; 4 (2): 150-154.
Сведения об авторах:
Хохлов Александр Николаевич - заведующий сектором эволюционной цитогеронтологии биологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. 119234, Россия, Москва, Ленинские горы, д. 1, стр. 12, биологический факультет МГУ. Тел.: 8 (495) 939-15-90. E-mail: khokhlov@mail.bio.msu.ru
About the authors:
Khokhlov Alexander Nikolaevich - Head of Evolutionary Cytogerontology Sector, School of Biology, Lomonosov Moscow State University, Moscow. School of Biology, Lomonosov Moscow State University, 1-12 Leninskiye Gory, Moscow, 119234. Phone: 8 (495) 939-15-90. E-mail: khokhlov@mail.bio.msu.ru
АНТИВОЗРАСТНАЯ МЕДИЦИНА И ПОЛИ(АОР-РИБОЗА)-ПОЛИМЕРАЗЫ: АКТИВИРОВАТЬ ИЛИ ИНГИБИРОВАТЬ?
Г.А. Шиловский1, С.И. Шрам2, А.Н. Хохлов1
1 Сектор эволюционной цитогеронтологии, биологический факультет, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, Москва 2 Институт молекулярной генетики РАН, Москва
Рассматривается один из перспективных для лечения возрастных заболеваний процесс, связанный с реакцией клетки на повреждение ДНК - поли(АйР-рибозил)ирование. Особый интерес для его изучения представляет тот факт, что «позитивная» функция поли(А0Р-рибоза)-полимеразы-1 (PARP-1) как фермента, вовлеченного в репарацию ДНК, наблюдается в «нормальных» условиях, т.е. в условиях отсутствия патологий. При этом инактивация PARP-1 или нокаут по этому ферменту приводят к снижению генетической стабильности и увеличению подверженности возникновению опухолей. В случае же развития острых и хронических патологий, в том числе воспаления, ишемии и т.п., роль PARP-1 становится «негативной», ее активация ухудшает течение заболевания. Ингибиторы PARP-1 могут применяться в таких случаях в качестве лекарственных препаратов, уменьшающих тяжесть патологического процесса. Этот «дуализм» PARP представляется перспективным для разграничения процессов развития возрастных заболеваний и «нормального» старения (successful aging).
Ключевые слова: поли(АйР-рибозил)ирование, «стационарное старение», повреждение ДНК, ингибиторы PARP, поли(АйР-рибоза)-полимераза, стабильность генома, лечебное питание, цитогеронтология
ANTI-AGING MEDICINE AND POLY(ADP-RIBOSE) POLYMERASES: ACTIVATE OR INHIBIT?
G.A. Shilovsky1, S.I. Shram2, A.N. Khokhlov1
1 Evolutionary Cytogerontology Sector, School of Biology, Lomonosov Moscow State University, Moscow
2 Institute of Molecular Genetics, Russian Academy of Sciences, Moscow
One of the most promising to the treatment of age-related diseases is the process associated with the cell's response to DNA damage - a poly(ADP-ribosyl)ation. Of particular interest for its study is the fact that poly(ADP-ribose) polymerase-1 (PARP-1) has the «positive» function as an enzyme involved in DNA repair which is observed under «normal» conditions, i.e. in the absence of pathologies. Wherein PARP-1 inactivation or knockout lead to a decrease in genetic stability, and to a greater susceptibility to the tumor development. However, in the case of the acute and chronic pathologies (such as inflammation, ischemia, etc.) the role of PARP-1 becomes «negative», and its activation worsens the course of the disease. PARP-1 inhibitors could be used in this way as medications that reduce the severity of the pathological process. This PARP «dualism» seems promising for distinguishing the processes of development of age-related diseases and successful aging.
Key words: poly(ADP-ribosyl)ation, stationary phase aging, DNA damage, PARP-1 inhibitors, poly(ADP-ribose) polymerase, genome stability, health food, cytogerontology
Известно, что уровень повреждения ДНК увеличивается с возрастом. Этот феномен лежит в основе, например, свободнорадикаль-ной теории старения Д. Хармана, согласно которой старение и возрастные дегенеративные заболевания связаны, в основном, с воздействием свободных радикалов на различные компоненты клетки [1].
Целостности генома постоянно угрожают повреждения ДНК, вызванные различными экзо- и эндогенными факторами. Образующиеся в патологических условиях окислительные радикалы повреждают различные клеточные структуры, включая ДНК. Выживание клетки зависит от немедленного распознавания этих повреждений и быстрой мобилизации факторов репарации. Важную роль в поддержании целостности генома играют представители семейства поли(Д0Р-рибоза)-полимераз (PARP), основным из которых является ядерный фермент PARP-1, активирующийся в ответ на повреждения ДНК. PARP-1, распознавая такие повреждения, взаимодействует с белковым комплексом эксцизионной репарации ДНК, обеспечивает временную защиту образовавшихся при повреждении ДНК разрывов, изменяет структуру хроматина за счет модификации гистонов и, возможно, участвует в генерации сигналов о повреждении ДНК в клетке [2]. Помимо репарации ДНК PARP-1 также модулирует процессы экспрессии и амплификации генов, пролиферации, дифференциров-ки и программируемой клеточной гибели [2]. Известно, что повреждения генома могут способствовать развитию опухолей [3]. У мышей PARP-1-'- спонтанные опухоли развиваются в более раннем возрасте; по сравнению с животными дикого типа у них повышена чувствительность к действию канцерогенов, а также ускорено старение и снижены средняя и максимальная продолжительность жизни [4,5]. В этом случае PARP-1, благодаря своей роли в поддержании стабильности генома, действует как фактор, препятствующий возникновению спонтанных и индуцированных опухолей.
