CC BY
21Актуальные страницы политической истории
А.В. СКРЫПНИКОВ
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории МГГУ им. М.А. Шолохова
О политических настроениях российского крестьянства в условиях перехода от гражданской войны к миру
Советская пропаганда создала образ российского крестьянина, с энтузиазмом встретившего Октябрьскую революцию и героически сражавшегося за Советскую власть в годы гражданской войны. Факты недовольства крестьян новой властью замалчивались, масштабы крестьянских оппозиционных выступлений преуменьшались, а самому этому движению стремились придать сугубо уголовную окраску, затемняя его политический смысл. Те же события, которые невозможно было скрыть, например «антоновщина», объявлялись следствием «кулацко-эсеровской» пропаганды. Укоренившийся в официальном языке расхожий термин «кулацкая банда» в применении к массовым антибольшевистским выступлениям деревни был призван характеризовать как размах этой борьбы, так и ее социальную основу и направленность. Чтобы как-то сгладить бросающуюся в глаза внутреннюю противоречивость подобных оценок, было предложено не делать различий между понятиями «бандитизм» и «крестьянские восстания», поскольку бандитизм являлся лишь «формой, в которую облекались эти
л
контрреволюционные выступления»1. В той или иной степени произвольно выделяя кулака как основной объект своей карательной политики в деревне, большевики руководствовались не экономическими, а
1 Боженко Л.И. Соотношение классовых групп и классовая борьба в сибирской деревне. (Конец 1919-1927 гг.) Томск, 1969, с. 5-6.
политическими соображениями.
Уже с первых месяцев своего существования советское правительство столкнулось с упорным нежеланием крестьян следовать его распоряжениям, особенно если дело касалось реквизиций продовольствия (первые продотряды были направлены в деревню уже зимой 1917-1918 гг.), мобилизаций, гонений на церковь. Продразверстка провела основную линию раскола между революциями города и деревни, слитыми в единый поток осенью 1917 г. В глазах крестьян она являлась прямым и официально санкционированным разбоем, а массовое применение насилия при ее осуществлении (нередко в самых жестких
л
формах)' противоречило всем представлениям деревни о праве, этике и морали. Проводимые властью мобилизации крестьян на военную службу, выполнение разного рода повинностей (трудовой, гужевой и т.п.), попытки прямого перехода к социализму путем организации коллективных хозяйств ещё более усиливали противостояние крестьянства и Советской власти2. Поэтому независимо от национальных и региональных особенностей российское крестьянство отвергало продразверстку и
о
вступало на путь открытой вооруженной борьбы3. Борьба крестьян с властью проходила в разных формах, наиболее острой из которых были крестьянские восстания4. По своим масштабам, степени сознательности и организованности они в совокупности были не чем иным, как крестьянской войной, каких Россия не знала с XVIII столетия.
В конце зимы - ранней весной 1920 г. главными событиями, которые влияли на настроение крестьянства, были боевые действия Красной Армии на фронтах гражданской войны. В это время повсеместно отмечается в отчетах уездных органов управления, в резолюциях заседаний различных органов власти сочувственное, доброжелательное
1 РГАСПИ. Ф.5. Оп. 1.Д.2814. Л.6.
2 РГАЭ. Ф. 478. Оп. 1.; Д. 851. Л. 90-90 об.
3 РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д.2878. Л. 7-8.
4 Там же. Д. 2560. Л. 5-6.
отношение населения к Советской власти. Так, к примеру, конференция беспартийных Белгородского уезда Курской губернии в марте 1920 г. в своей резолюции записала: «В общем, основные начала и линия поведения Советской власти ... явились правильными и необходимыми». «Политическое положение волостей удовлетворительное. Настроение по отношению к Советской власти хорошее»1, - значилось в протоколе Грайворонского уездного съезда Советов. Но в целом ситуация в деревне оставалась непростой. Политический уровень крестьянства не был таким, чтобы понимание значения для него Советской власти, ее роли в получении земли, защите от возвращения старого строя могло сохранить революционный дух и безусловное принятие Советской власти на длительное время. Страна была опустошена, разорена империалистической и гражданской войнами, и ухудшение жизненных условий не могло не сказаться на политической атмосфере в крестьянской среде. По вопросу отношения к Советской власти, к государственному строю практически все крестьянство выступало единым фронтом, признавая власть Советов. Естественно, различные слои и группы крестьянства связывали с будущим Советской власти различные надежды, видели ее по-разному, но сама такая форма власти, как Советы, не вызывала серьезных претензий со стороны основной массы населения. Что же касается отношения к ее политике в деревне, то здесь интересы и воззрения крестьян расходились в соответствии с классовой принадлежностью.
Именно в области понимания и оценки характера политики Советской власти наиболее наглядно проявлялись классовая сущность крестьянства, его психологический склад, способность поддаваться на агитацию, ясно была видна расстановка классовых сил в деревне. Объективные обстоятельства складывались так, что самым болезненным
1 ГАКурО. Ф. 323. Оп. 1. Д. 131. Л. 44, 45.
аспектом внутренней политики Советской власти была продработа. Олицетворением ее в деревне явились продразверстка, продотряды и продкомы. Первоначально принципиальных возражений против самой идеи продразверсток у большинства сельского населения не было, она признавалась крестьянами в качестве необходимой, вынужденной и временной меры. Во многих губерниях большая часть крестьянства выполняла разверстки и несла повинности по возможности исправно. Эти крестьяне являлись опорой Советской власти. Помимо таких настроений стечением времени и с развитием экономического кризиса появились настроения неодобрения, ропота, но, тем не менее, разверстку крестьяне выполняли исправно. Основными носителями таких настроений были бедняки и середняки. Это наглядно подтверждают архивные документы. Так, к примеру, на 12 января 1921 г. Рыльский, Белгородский и Старосельский уезды Курской губернии выполнили 100% хлебной разверстки. Лозовская волость Курской губернии выполнила 95% хлебной и 120% картофельной разверстки1.
Диаметрально противоположными были политические воззрения и настроения зажиточной части деревни. Выступая с резким протестом против отчуждения излишков хлеба, не признавая Советскую власть, борясь против нее тайно и явно, они и та часть среднего крестьянства и бедняков, которая их поддерживала, олицетворяли крайне реакционные настроения - противодействие Советской власти. Выступая с требованиями, близкими собственническим устремлениям, такими, как требование «свободной торговли», уменьшение помольных сборов, право распоряжаться излишками продуктов, зажиточная верхушка притягивала на свою сторону менее зажиточных и середняков. Все чаще и чаще к кулацким требованиям присоединялась и часть бедняков. Несмотря на повсеместное нарастающее недовольство населения местными
1 ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 5. Ол. 1. Д. 684. Л.1.
властями, местные органы власти даже пытались увеличить нажим на крестьян с целью выполнения ранее намеченных и явно завышенных «планов восстановления» народного хозяйства. С этой целью они продолжали действовать уже испытанными методами времен «военного коммунизма». С весны 1920 г. собирание продразверстки было передано в ведение ВЧК и стало производиться не только Продармией, но и войсками внутренней охраны и ЧОН. Соответственно возрастало и сопротивление деревни проводимым продовольственным кампаниям: в 1920 - 1921 гг. количество участников крестьянских восстаний по-прежнему исчислялось десятками тысяч (20 тыс. - в Воронежской губернии, свыше 50 тыс. - в Тамбовской губернии)1. Для руководства народным хозяйством, а также укрепления аппарата комтрудов стали привлекать специалистов из армии. Карательные методы работы комтру-дов также способствовали увеличению количества недовольных властью Советов среди крестьян.
В области земельных отношений политические настроения крестьянства проявлялись по-иному. Национализация земли Светской властью сразу создала доверие к ней со стороны крестьянства. Но к концу гражданской войны, когда стало ясно, что возвращение помещиков вряд ли возможно, и в этой области стали разделяться политические настроения крестьянства, отражая его политические позиции и взгляды. В этот период характерным было для всех сельских жителей страны непризнание советских хозяйств, требование их реформирования, но понимание их сущности и перспектив было различным. Беднейшие слои населения и часть середняков, настаивая на приоритете крестьянского хозяйства, все же оставляли за совхозами право быть культурно-показательными хозяйствами, не принимающими характера земледельческих фабрик. Напротив, более зажиточные крестьяне
1
Сречинский Ю. Компартия и крестьянство // Новый мир, 1967, №89, с. 209-210; Андреев В., Кулаев С. Октябрьская революция в Тамбовской губернии. Тамбов, 1927, с. 113.
обвиняли совхозы в «дармоедстве», бюрократизме, говорили, что от них толку не будет, отвергали идею совхозов в целом, подвергая сомнению правомерность действий Советской власти и правильность ее деятельности в земельном вопросе. Но власть и специалисты вопреки здравому смыслу на практике продолжали руководствоваться идеологическими постулатами.
Не менее жизненной для Советского государства была проблема защиты от внешних врагов и борьба с внутренней контрреволюцией. Здесь политические настроения крестьянства проявились в форме отношения к Красной Армии: осознании ее целей, помощи ей продовольствием, теплыми вещами, деньгами, участии в мобилизациях, отношении к дезертирству, помощи семьям красноармейцев. Показательным в отношении к Красной Армии является уровень дезертирства и его причины. Особенно сильно дезертирство развилось в Черноземье: в Воронежской и Тамбовской губерниях. В Воронежской губернии в мае 1920 г. Воронежская Губчека сообщала, что мобилизация проходит туго,... общее количество дезертиров в Воронежской губернии достигает 50 - 60 тыс. человек1. Настоящим бедствием для Тамбовской губернии было массовое дезертирство. «На 1 января 1920 г. девять десятых всего военнообязанного населения губернии числилось в дезертирах, что в общей сложности составляло колоссальную цифру - 250 тыс. человек»2.
Главными причинами отказа служить в Красной Армии по информационным сводкам с мест были: отсутствие достаточной политической работы на местах, плохое обеспечение семей красноармейцев, полное невнимание к ним со стороны местных властей. Немалую роль играла и продовольственная политика, вызывавшая сильное недовольство среди красноармейцев, считавших, что их отцов
1 ГАКурО. Ф. 323. Оп. 1. Д. 49. Л. 39.
2 ОГУ ГАВО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 166. Л. 76.
травят, в то время как они защищают Советскую власть. Безмерная усталость от войны, стремление заняться мирным трудом на своей земле рождали постоянное напряжение среди крестьянства. Усугубляли эти настроения крестьян и плохая постановка призывного дела во многих УИКах, неорганизованность в отправке мобилизованных. Подобные явления были типичными практически во всех губерниях России. Поддерживали дезертирство как проявление неодобрения политики Советской власти, в первую очередь, зажиточная часть крестьянства и их сторонники. Вольно или невольно середняки и даже часть бедняков переходили по все большему кругу вопросов на позиции зажиточной части деревни. В этом процессе перехода на сторону кулачества по отношению к политике Советской власти и через это к самой Советской власти и заключались опасность и угрожающие перспективы политической ситуации в деревне к концу гражданской войны.
Таким образом, помимо недовольства политикой Советской власти в деревне появляются тревожные нотки в определении отношения к самой Советской власти - «весьма неодобрительное», «отрицательное». Появляются случаи отказа от выполнения государственных повинностей, что переводит отношение к власти из сферы эмоций в область практических действий. В целом в этот период и общее настроение населения («устойчивое», «спокойное») и отношение к государственной власти еще не могут быть охарактеризованы как внушающие большие опасения, но ухудшение обстановки уже прослеживается. Признаки осложнения ситуации в российской деревне налицо. Об этом свидетель-
л
ствуют голод, тиф, холера и т.д.1 Так постепенно с осени 1920 г. начала складываться кризисная ситуация в российской деревне. От глухого ропота, через открытое недовольство, требование перемен - до резкого ухудшения обстановки, начала распада военно-политического союза с
1 ОГУ ГАВО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 166. Л. 76 об.
рабочим классом, развития кризиса - формировались новые политические настроения крестьянства.
В ЦЧО, в силу специфики этого региона, политические настроения крестьянства выливались в несколько иные формы. Изначально позиции кулачества в регионе были прочнее, опыт участия в политической жизни менее значителен, а субъективные факторы были таковы, что недовольство крестьян условиями жизни росло быстрее и в гораздо большем масштабе и постепенно переросло в крайние формы -открытое недовольство и сопротивление. Одной из форм проявления негативных политических настроений в Черноземном центре стал бандитизм, хотя первоначально он не носил политической окраски. У его истоков стояли дезертиры. Хотя они и были вооружены, но никаких активных выступлений против властей не предпринимали, лишь делали попытки к защите, когда их пытались разоружить или призвать в армию. Картина резко изменилась в 1920 г. Укрепившись, советские органы и Наркомпрод предприняли решительные меры к обузданию дезертирства. В губерниях были созданы особые комиссии по борьбе с ним. Они были наделены широкими полномочиями против жителей, поддержавших дезертиров, вплоть до применения репрессий. Так, в мае - апреле Воронежский Губкомдезертир зарегистрировал 11100 дезертиров, провел 183 облавы, 4 выездных уездных сессии, 30 митингов. За укрывательство дезертиров были наложены контрибуции на ряд населенных пунктов губернии1. Аналогичные меры в борьбе с дезертирством предпринимались и в других губерниях. В августе 1920 г. в селах Тамбовской губернии действовали 12 (по одному в каждом уезде) отрядов по борьбе с дезертирством общей численностью до тысячи человек. С осени 1920 г. такие выступления стали перерастать рамки волнений в отдельных селах на почве нехватки продовольствия, защиты дезертиров или отказов выполнять повинности и
1 См.: Октябрьская революция и гражданская война в Воронежской губернии. Воронеж, 1927, с.
начали выливаться в восстания под политическими лозунгами.
Переход к резкой форме недовольства, отрицательного отношения к существующим порядкам в Центрально-Черноземном районе совершался гораздо быстрее, чем в промышленных губерниях. Открытое недовольство перерастало в выступления против Советской власти в неблагополучных уездах, и в резко неудовлетворительное отношение к ней в относительно благонадежных. В докладах и политических обзорах уездных отделов картина настроений крестьянства рисовалась к концу 1920 г. все тревожнее. «В общем политическая и экономическая сторона на низах неудовлетворительна - сообщали из Путивльского уезда. -Настроение населения подавленное»1. «...Отношение населения к мероприятиям Советской власти, а также к местным органам неудовлетворительное» , - докладывали из Новооскольского уезда и т.д. Подобные сводки поступали с мест все чаще и чаще. Надвигался кризис доверия к Советской власти не только в ЦЧО, но и по всей стране. Зимой 1920-1921 гг. политическая ситуация в стране грозила уже разрывом союза рабочего класса и крестьянства. Недовольство широких масс Советской властью приобретало все больший размах, угрожая ее существованию.
Причины такого быстрого скачка в политических настроениях черноземного крестьянства, на наш взгляд, можно свести к объективным и субъективным. А среди последних выделить психологические и нравственно-психологические причины. Центрально-Черноземный район, в отличие, к примеру, от Центрального промышленного района долгое время находился в прифронтовой полосе, отчего южные уезды региона попадали под власть белых. Соседство фронтов и Украины, где Советская власть была непрочна, откуда пополнялись отряды махновцев и «зеленых», существенно влияло на настроения крестьянства.
1 ГАКурО. Ф. 323. Оп. 1. Д.ЗЗЗ. Л. 1-3.
2 ГАКурО. Ф. 323. Оп. 1. Д. 253. Д. 232.
Неодинаковым было и соотношение классовых сил внутри деревни. Кулацкая прослойка в ЦЧО была более значительной, чем на остальной территории России, ее влияние на остальную часть крестьянства - более сильным, чем в промышленных губерниях. Это отражалось и на степени восприятия пролетарского влияния и большевистской агитации, на возможности роста большевистских рядов, прочности позиций мелкобуржуазных партий. К субъективным причинам изменения политических настроений крестьянства черноземных губерний можно отнести различия в политическом облике партийных организаций и методах их работы, эффективности деятельности Советов в этих губерниях. Парторганизации Черноземья, удаленные от центра и работавшие в условиях борьбы с влиятельными мелкобуржуазными партиями, стояли на иной ступени зрелости и боевитости, чем в промышленных губерниях. В условиях больших потерь лучших кадров во время войны и наплыва неопытных, а иногда классово чуждых элементов, парторганизации ЦЧО оказались ослабленными, заметно утратившими связь с массами. Увлекаясь неэффективными на тот момент методами работы периода «военного коммунизма», парторганизации Черноземья не смогли предупредить рост недовольства.
Существовали, на наш взгляд, и чисто психологические причины более быстрого перехода крестьян Черноземья к крайним формам проявления негативных политических настроений. Большое воздействие на негативные настроения черноземного крестьянства оказала политика местных властей сразу после освобождения и восстановления Советской власти. Разоренные, обнищавшие крестьяне черноземных губерний, мечтавшие заняться трудом на своей земле, были включены в жесткую систему продразверсток и продотрядов, вынуждены отдавать государству практически все безвозмездно. Неоправдавшиеся надежды были поводом для возмущения и недовольства самой Советской властью. Следует рассмотреть и нравственно-психологические причины недовольства
крестьян новой властью. Привычный уклад их жизни искони был связан с размеренным ритмом трудовой деятельности, определяемым природными условиями: в конкретный день и час начало сева, подготовка примитивной техники и уборка урожая, уход за животными, обустройство домашнего быта и т.п. Существовало и своеобразное религиозное «расписание»: пост, заговенье, время молитв, посещения церкви, соблюдения религиозных обрядов и праздников, запрещенные для работы дни. Нарушение природного ритма жизни мешало крестьянину своевременно осуществлять те или иные земледельческие работы, что приводило к снижению урожая и тому, что крестьянин просто не успевал сделать намеченное. Нарушение религиозного «расписания» воспринималось как святотатство и при всех усилиях Советской власти дискредитировать «опиум для народа» вызывало подсознательную агрессию и стремление к противодействию. К выше изложенному присовокупляется и образование крестьян - обучение грамоте и письму осуществлялось по традиционным канонам, для обучения чтению и чтения использовались Часослов и Псалтырь. Светская литература и пропагандистские листовки новой власти повергали в смятение крестьян, непривычных к таким формам «обучения». Все это в конечном итоге привело к естественному проявлению массового недовольства со стороны крестьянства существующими порядками. Кроме того крестьяне Черноземья, всегда жившие более зажиточно, в годы войны совершили более резкий переход к экономическим тяготам, нужде. Психологически это было гораздо тяжелее перенести спокойно, и крестьянство Черноземного центра быстрее перешло к отчаянию, унынию, возмущению той властью, с чьей политикой связывало свои трудности. Все эти факторы и вызвали, по словам В.И. Ленина, в крестьянстве «растерянность духа, колебания, шатания»1, создали ту опасную ситуацию в стране, с развитием
1 Ленин В.И. Доклад о продовольственном налоге на собрании секретарей и ответственных представителей ячеек РКП (б) г. Москвы и Московской губернии 9 апреля 1921 г. // Поли. собр. соч., т.43, с.141.
которой были связаны самые драматические события в истории Советского государства.
Недовольство крестьянских масс вылилось в мятежи, проявился и вырос бандитизм, который стечением времени стал приобретать политическую окраску. Всего по стране к апрелю 1921 г. только по официальной статистике насчитывалось 140 крестьянских выступлений, общей численностью 118 тыс. человек1. Большая их часть действовала в Черноземье. Именно здесь разыгрались «антоновщина» и «колесниковщина» - открытые выступления крестьянства с оружием в руках против существующего государственного строя. В большей степени они охватили Воронежскую и Тамбовскую губернии. Положение усугубилось грубейшими ошибками и просчетами местных партийных и советских органов, особенно на Тамбовщине. Стихийные вспышки недовольства проявлялись все чаще, грозя самим устоям Советской власти. Это свидетельствовало о том, что в отношениях рабочего класса и крестьянства образовалась заметная трещина. Всеми своими порядками режим, созданный большевиками, противопоставлял себя основной массе населения, превращая его в своих противников. Повальный грабеж, невиданные доселе притеснения очень быстро вывели черноземную деревню из оцепенения и толкнули ее сначала на глухое сопротивление, а потом и на путь открытой борьбы против новой власти.
Исторически не случайно, что именно население Тамбовской губернии, «наиболее крестьянской из всех губерний России и Украины», по словам В. А. Антонова-Овсеенко2, оказалось самым активным и решительным борцом против политики «военного коммунизма». В годы гражданской войны Тамбовская губерния стала одной из главных продовольственных баз республики. Близость к центру и относительная удаленность от основных фронтов привели к перемещению сюда продовольственных
1 ОГУ «ГАОПИ Воронежской области». Ф. 5. Оп. 1. Д. 884.Л. 19-27.
2 ГАРФ. Ф. 8415. Оп. 1. Д. 128, Л.9.
заготовок и уже осенью 1918 г. губерния испытывала на себе всю тяжесть продовольственной диктатуры и «крестового похода» за хлебом. Губпродкомиссара Гольдмана даже свои называли палачом. В середине августа 1920 г. в селах Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, жители которых отказались сдавать хлеб, разоружили и частично уничтожили продотряд, произошел инцидент, обычный для практики продовольственных отрядов, но повлекший за собой значительные последствия. Как признали сами местные власти, «продармейцы совершили целый ряд злоупотреблений: они грабили и разоряли все хозяйства, что встречались им на пути, реквизируя даже подушки и кухонную утварь. Старики обвинялись в том, что их сыновья дезертировали и прячутся в окрестных лесах. Также возмутило крестьян, что конфискованное зерно, погруженное на подводы для транспортировки на железнодорожную станцию, осталось тлеть под открытым небом»1. Восстание распространялось по губернии с непостижимой для местных властей быстротой. Если в начале сентября 1920 г. численность повстанцев, по разным оценкам, составила от 3 до 5 тыс. человек, то в январе 1921 г. она превысила 40 тыс. бойцов, сведенных в две армии и отдельную бригаду. Действия местных властей напрямую вели тамбовского мужика, а отнюдь не кулака к мысли о необходимости взяться за оружие и силой «сбросить» коммунистов, и разубедить крестьянина в этом было весьма и весьма сложно. «Репрессии против крестьян были бесчеловечны и напоминают собою времена средневековья, причем они применялись отнюдь не к кулакам, а к крестьянам-беднякам, к женам и семьям красноармейцев. В ход была пущена порка, мнимые расстрелы, раздетых крестьян запирали в холодный сарай, где они находились по нескольку часов придвадцатиградусном морозе, дрожа и, вероятно, в душе проклиная Советскую власть. У многих крестьян конфисковывали имущество и скот. От побоев умирали люди. На волости наиболее
1
Куртуа С., Верт И. и др. Черная книга коммунизма. М., 1999, с. 125.
плодородные разверстка наложила гораздо менее, чем они могут дать, и наоборот: на волости наименее плодородные накладывается гораздо больше»1. Таким образом, у большинства крестьян, в том числе беднейших, хлеб был выметен подчистую. Более того, крестьянам нередко приходилось выезжать в соседнюю Воронежскую губернию, где они прикупали хлеб по спекулятивной цене и выполняли продразверстку. Результаты действий продотрядов привели к тому, что значительная площадь земли осталась незасеянной, так как разверстку выполняли не считаясь с нормой. Поток жалоб на незаконные действия тамбовских продорганов был настолько велик, что несмотря на всевозможные преграды докатился до Москвы2.
Анализируя письма и телеграммы с мест, мы можем сделать вывод о том, что абсолютно все слои населения считали главной причиной крестьянских выступлений злоупотребления местных органов власти и политические просчеты центральных органов Советской власти. Слабость губернской парторганизации, многочисленные случаи перерожденчества, взяточничества, злоупотреблений служебным положением и пьянство усугубляли положение. Следует также отметить очень низкий профессиональный уровень сотрудников Тамбовской Губчека, к тому же значительная их часть во главе с самим председателем A.M. Оя к началу антоновского мятежа оказалась арестованной. Вот одно из сообщений в Центр о работе Тамбовской Губчека: «...частая смена пред. ГЧК -отразилась на работе комиссии. Не было плана и системы в делах, отсутствовало руководство со стороны Президиума. Направление работы комиссии определялось случайными, текущими запросами. Все операции ЧК носили кустарный характер, подчас провокационный. Агентурный, технический аппарат были настолько слабы, что руководить работой и
1
Самошкин В. Антонов огонь, с. 144-145.
2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 13. Д. 1004. Л. 467.
развернуть таковую шире не представлялось возможным, в силу чего действия ЧК за пределы г. Тамбова не выходили, да и то не обслуживались в полной мере. В среде сотрудников ГЧК нередко встречались наряду с профессионально неспособными даже преступные элементы. Требовалась основательная чистка органов ГЧК... »1.
Несмотря на то, что урожай на территории Тамбовской губернии был еще не убран, из Центра уже требовали выполнения продразверстки. Из Москвы шли телеграммы от председателя СТО В. И. Ленина, Наркомзема и Наркомпрода и других руководителей, в которых от руководства Тамбовской губернии требовалось одно - выполнение продразверстки. Продовольственные разверстки ложились на губернию с особенной тяжестью; объеденная прифронтовыми частями, сильно пострадавшая в инвентаре и от упадка культурных хозяйств, губерния продолжала значиться у Наркомпрода в числе высокопроизводящих. Лишь с громадным напряжением была выполнена только на половину в 1919 — 1920 гг. непомерно тяжелая разверстка в 27 млн. пудов. Как выяснилось позже, когда мятеж вовсю уже полыхал, в своих прогнозах на урожай Тамбовский Губпродком умудрился ошибиться почти в два раза: вместо предсказанных им 62 млн. пудов в губернии фактически было собрано лишь 32 млн. пудов2. Следует обратить внимание на два взаимосвязанных обстоятельства. С августа 1920 г. губерния находится на военном положении в полном смысле этого слова. И в августе же в тамбовских селах начали свою работу продотряды, которые несмотря ни на какие обстоятельства в своей деятельности руководствовались инструкцией о порядке конфискации живого и мертвого инвентаря. У крестьянина пострадавшего от засухи уезда, отлично видевшего, сколько у него имеется собранного хлеба, и вот теперь узнавшего, сколько он должен сдать по продразверстке, в такой ситуации не было выбора: в случае
1 ГАРФ. Ф. 8415. Оп. 1. Д. 111. Л. 1, 1 об., 2,2 об.
2 ТОГУ «ГАТО». Ф. 18. Оп. 1. Д. 111. Л. 8.
«успешного» выполнения разверстки он мог погибнуть от голода. Поэтому не удивительно, что в августе 1920 г. в селах юго-восточной части Тамбовщины начались конфликты крестьян с продотрядами.
Надо также учитывать, что Тамбовская губерния была давней вотчиной эсеров, еще в 1895 г. эсеровская организация охватывала пять уездов. Следовательно, эсеры, в отличие от большевиков, хорошо знали настроения крестьянства и использовали политическую ситуацию в своих целях.
«Эсеро-кулацкий мятеж» в Тамбовской губернии 1920-1921. гг., вошедший в историю под названием «антоновщина», был наиболее мощным крестьянским восстанием в стране периода окончания гражданской войны и перехода к мирному строительству.
Скрыпников А. В. О политических настроениях российского крестьянства в условиях перехода от гражданской войны к миру. В статье рассматриваются политические процессы, протекавшие в российском обществе в условиях жесточайшего кризиса 20-х гг., приведшие к изменению политических настроений крестьянства. Показано, что от политики правящей партии в условиях перехода от войны к миру больше всего пострадало крестьянство. Использованы ранее недоступные документы архивных фондов, раскрывающие методы функционирования диктатуры пролетариата.
Ключевые слова: гражданская война, диктатура пролетариата, политика «военного коммунизма», продразверстка, крестьянство, классовая борьба, кризис, бандитизм.
Skripnikov A.V. About political moods of Russian peasantry in conditions of going from civil war to the peace. The article shows political processes, which took place in conditions of hard crisis of 20-th years. These processes changed political mood of peasantry. The article tells, that peasantry was suffered most of all because of the ruling party in conditions of going from war to peace. Confidential documents, opening methods of dictatorship of proletariat, are used in this article.
Key words: civil war, dictatorship of proletariat, policy of war communism, surplus-appropriation system, peasantry, class struggle, crisis, criminality.
