CC BY
52О подходах руководства КНР и китайских силовых структур к противоборству в киберпространстве
В.Б. КАШИН, кандидат педагогических наук
А.А. КОКОШИН
АННОТАЦИЯ ABSTRACT
Исследованы основные направления деятельности китайских силовых структур по противоборству в киберпространстве при глубоком понимании особенностей функционирования системы партийно-государственного и военно-политического руководства в КНР. Рассмотрены и проанализированы актуальные вопросы обеспечения кибербезопасности и подготовки страны к ведению боевых действий в кибер-пространстве.
Киберпространство, интегрированные электронно-сетевые боевые действия, ки-бероружие, киберпреступления, информационное противоборство.
The paper explores the basic trends in the activity of Chinese power structures in cyberspace confrontation while being deeply aware of the specific functioning features of China's system of party, state, and military-political leadership. It examines and analyzes topical issues of cyber security provision and preparation of the country for fighting in cyberspace.
KEYWORDS
Cyberspace, integrated electronic network combat, cyber weapons, cyber crime, information confrontation.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
УЖЕ на протяжении длительного времени ведение боевых действий и противоборства в мирное время в киберпространстве в Китае рассматривается как все более важное направление деятельности Народно-освободительной армии Китая (НОАК) и других силовых структур КНР. Во многом ведение информационного противоборства было ориентировано на компенсацию относительного отставания КНР в других военно-технических сферах. В КНР была разработана концепция «интегрированных электронно-сетевых боевых действий» и сформирована организационная структура. Ответственным за такие действия было 4-е управление Генерального штаба НОАК1.
Под «интегрированными электронно-сетевыми боевыми действиями» понималось комплексное многокомпонентное воздействие на системы управления, связи, разведки, целеуказания, компьютерные сети противника с применением кибероружия и средств радиоэлектронной борьбы, скоординированных с их огневым поражением. Параллельно китайские вооруженные силы наращивали возможности в сфере радиоэлектронной разведки и разведки в быстро развивающемся киберпространстве. За эти задачи отвечало 3-е управление Генерального штаба (ГШ) НОАК.
В ходе крупной реформы китайских вооруженных сил 2015—2020 годов 3-е и 4-е управления ГШ НОАК были слиты воедино, образовав Бюро сетевых систем Сил стратегической поддержки (ССП) НОАК. (По имеющимся открытым данным, эти ССП также включают в себя и такой компонент, как Бюро космических систем, отвечающих за реализацию китайской военно-космической программы.)
В настоящее время Бюро сетевых систем ССП отвечает, по-видимому, за развитие сил и средств, связанных с обеспечением кибербезопасности, ведением радиоэлектронной разведки и киберразведки, ведением боевых действий в киберпространстве, радиоэлектронной борьбой. Эти дей-
ствия, как это следует из ряда китайских источников, должны координироваться в том числе с операциями в космосе, за которые отвечает Бюро космических систем, а также с огневым поражением объектов информационной инфраструктуры противника, за которое отвечают различные виды вооруженных сил.
Командующий ССП в настоящее время — генерал-полковник Цзюй Цязньшэн (Ё^^), в прошлом возглавлявший Бюро сетевых систем. Деятельность ССП курируется одним из двух заместителей Центрального военного совета КНР, генерал-полковником Чжан Юся, в ведении которого, судя по имеющимся данным, находятся разведка, международные связи и технологические проекты.
Боевое применение Сил стратегической поддержки (как и других видов вооруженных сил Китая и родов войск) находится в ведении Объединенного штаба НОАК, образованного на месте Генштаба НОАК и стратегических командований на ТВД. Объединенный штаб НОАК в большей мере соответствует Генштабу Вооруженных Сил РФ, нежели Объединенному комитету начальников штабов ВС США, который не имеет функции оперативного управления вооруженными силами2.
Китайский подход к обеспечению кибербезопасности и подготовке
страны к ведению боевых действий в киберпространстве (а также по проведению информационных операций) предполагает особо тесную интеграцию военных и гражданских усилий в данной области.
Среди гражданских ведомств важную роль в обеспечении кибербезо-пасности в соответствии с «Правилами КНР по обеспечению безопасности компьютерных информационных систем» играет Министерство общественной безопасности (МОБ) КНР.
Во многом это связано с масштабным ростом киберпреступлений, наносящих серьезный ущерб экономике КНР. Многие китайские специалисты отмечают, что проблемы борьбы с ки-берпреступлениями тесно переплетаются с проблемами обеспечения безопасности КНР в ее военном измерении.
Структуры министерства выступают в роли разработчиков соответствующих стандартов и нормативных актов, осуществляют надзор за соблюдением требований сетевой безопасности, ведут повседневную работу по мониторингу угроз и обеспечению безопасности китайского сегмента интернета, контролируют производство товаров и услуг, связанных с производством продукции в сфере информационной безопасности, а также расследуют киберпре-ступления. МОБ также отвечает за регулярные кампании по обучению персонала, прежде всего госструктур, в сфере кибербезопасности.
В сентябре 2015 года на базе подразделений МОБ, ответственных за выполнение этих функций, была создана единая структура — Сетевая полиция (N^W^). Создание нового вида полиции отражало растущую роль тематики кибербезопасности в государственной политике. Одновременно с созданием управления Сетевой полиции на уровне министерства, бюро и отделы сетевой полиции были созданы в провинци-
альных и городских управлениях общественной безопасности.
В деятельности по обеспечению кибербезопасности значительную роль играет и Министерство государственной безопасности (МГБ) КНР. В состав министерства входит 13-е управление, известное также как Центр оценок информационной безопасности КНР (ФШЙМ^^Й отвечающее за информационную безопасность правительственных структур и, в связи с этим, — за оценки программного обеспечения и соответствующих аппаратных решений (за исключением вооруженных сил — НОАК, где функционирует собственная система безопасности, включая военную контрразведку, подчиняющуюся одному из двух заместителей председателя Центрального военного совета КНР).
Политика в части кибербезопасно-сти и ведения информационного противоборства координируется специальным органом высокого уровня — Центральной комиссией по сетевой безопасности и информатизации КПК
Высокий статус этого органа подчеркивается тем фактом, что его председателем является лично Председатель КНР, генеральный секретарь КПК, Председатель Центрального военного совета КНР Си Цзиньпин, заместителями — премьер Госсовета Ли Кэцян и член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Ван Ху-нин, который отвечает за агитацию и пропаганду, идеологическую работу. В состав комиссии входят руководители Министерства общественной безопасности, Объединенного штаба Центрального военного совета, МИД, идеологических структур ЦК КПК, а также ряда других ведомств (наряду с Центральным военным советом (ЦВС) КНР существует Военный совет ЦК КПК с составом, аналогичным ЦВС КНР4). Повседнев-
ной деятельностью НОАК руководят прежде всего два заместителя председателя ЦВС — генерал-полковник Чжан Юся и Сюй Цилян, являющиеся членами Политбюро ЦК КПК (но не членами Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК).
Доступные данные позволяют считать, что в ведении Центральной комиссии по сетевой безопасности и информации КНР находятся как вопросы оборонительных и наступательных действий в киберпростран-стве, так и вопросы «контентного противоборства» в информационном пространстве в целом с использованием мер и способов политико-психологического воздействия. Это воздействие направлено как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию.
У этой комиссии имеется собственный аппарат — Управление по делам киберпространства КНР (ЩШ Й^^Ж^^Ж). Считается, что он практически является главным органом, осуществляющим государственное регулирование в этой области и координирующим усилия различных структур. Комиссия является типичным китайским «учреждением с двумя вывесками». В системе партийного аппарата она выполняет роль канцелярии Центральной комиссии по сетевой безопасности и информации КНР, в то же время она входит в систему ведомств Госсовета (правительства) КНР под вывеской Государственной канцелярии по делам сетевой информации. В состав комиссии входят Центр кризисного управления в сфере кибер-безопасности (Й^^^^ЙШ^Ф
и Центр по выявлению нездоровой и незаконной информации Е^шМ^ЖФ'^). Судя по доступным данным, Центр кризисного управления является самым крупным подразделением Управления.
Китайское партийно-государственное руководство активно поддерживает развитие национальной индустрии
кибербезопасности, широко применяя механизмы частно-государственного партнерства. За развитие соответствующих аппаратных и программных средств отвечает Министерство промышленности и информационных технологий КНР. Планы китайского правительства предполагают доведение суммарной выручки компаний отрасли до 250 млрд юаней (около 39 млрд долл. США) уже к 2023 году. На конец 2020 года она оценивалась в 26 млрд долларов5.
Китайская «индустрия кибербезопасности» представлена десятками крупных специализированных компаний, в частности NSFOCUS, Datacloak, Qi An Xin, Threatbook, Hansight, Trustfort, Feitian Technologies, Bangcle и др.6 Эти компании взаимодействуют как с государственными структурами, так и с ведущими частными китайскими информационно-коммуникационными гигантами, такими как Alibaba, Tencent, Baidu, Huawei, Lenovo. Ведущие компании этой отрасли вместе с тем обладают собственными мощными подразделениями информационной безопасности, главным образом ориентированными на обеспечение собственных потребностей, огромными финансовыми ресурсами, которые в том числе расходуются на подготовку в массовом порядке соответствующих специалистов в ведущих китайских и зарубежных вузах. Ставится также цель максимально полного обеспечения компонентов китайского сегмента киберпространства собственными аппаратными средствами и программными продуктами. Интенсивно идет развитие китайской микроэлектроники, включая разработку микропроцессоров собственной китайской архитектуры и организацию их производства в КНР.
Считается, что в настоящее время китайская микроэлектронная промышленность в значительной мере
способна обеспечить производство продукции, отвечающей потребностям органов государственного управления и вооруженных сил. Но, по многим оценкам, китайская микроэлектронная продукция все еще отстает по основным характеристикам от американской, японской, южнокорейской и тайваньской микроэлектроники, что ограничивает возможности для ее применения на высококонкурентном рынке потребительской электронной продукции и в большинстве сфер бизнеса7. Такое положение дел позволяет США вводить довольно болезненные санкции против китайских высокотехнологичных компаний, а также создает угрозы для КНР в сфере кибербезопасности.
Сохраняющаяся определенная зависимость от иностранной микроэлектронной продукции воспринимается в КНР в качестве одной из важнейших угроз и для информационной, и для экономической безопасности страны. Программа развития промышленности «Сделано в Китае 2025», принятая в 2015 году, ставила задачу достижения 70 % уровня самообеспечения интегральными микросхемами к 2025 году. К настоящему времени у многих экспертов имеются серьезные сомнения в способности КНР в обозримой перспективе решить эту задачу. В 2020 году КНР удалось выйти на уровень самообеспечения лишь в 15,9 % (общая стоимость 22,7 млрд долл.), но и из этого объема
производства только 36,5 % приходились на компании с штаб-квартирами в КНР8. Остальные «китайские» электронные компоненты были произведены на расположенных в Китае предприятиях зарубежных или тайваньских компаний (TSMC, Intel, Samsung и др.). Попытки руководства КНР наращивать господдержку отечественных производителей электронных компонентов (Huawei, ZTE, SMIC, Tsinghua Unigroup) в целях увеличения объемов выпуска и повышения технологического уровня встречаются с серьезными проблемами научно-технологического, экономического и политического ха-рактера9. Последние связаны с санкциями и другими формами все более активного противодействия США и их союзников. Серьезной проблемой считается зависимость китайских производителей микросхем от оборудования, в частности, нидерландской компании ASML — ведущего производителя литографического оборудования для электронной промышленности. Импорт ряда видов ее оборудования невозможен без получения разрешения от Государственного департамента США.
Важным обеспечивающим средством для успешной борьбы в кибер-пространстве в Китае считаются суперЭВМ (особенно с использованием графических ускорителей) — как специализированных суперкомпьютеров, так и сравнительно универ-
В ведении Центральной комиссии по сетевой безопасности и информации КНР находятся как вопросы оборонительных и наступательных действий в киберпространстве, так и вопросы «контентного противоборства» в информационном пространстве в целом с использованием мер и способов политико-психологического воздействия. Это воздействие направлено как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию.
сальных. На этом направлении КНР достигла в последние 10—12 лет очень крупных успехов, все более успешно соперничая с США и далеко обойдя страны ЕС. По состоянию на 2020 год в Китае находилось 227 суперкомпьютеров, входивших в список 500 самых производительных в мире (ТОР500), в США — 118. Правда, с учетом в среднем большей мощности американских суперкомпьютеров, на них приходилось 38,4 % суммарных вычислительных мощностей в мире по рейтингу ТОР500, на Китай — 31 %10.
В военной сфере операции в ки-берпространстве и информационные операции разделяются китайскими специалистами на следующие основные виды:
• разведывательные и контрразведывательные операции противоборства в киберпространстве прежде всего включают собственно сбор, селекцию и анализ разведывательной информации и обеспечение сетевой безопасности и баз данных ЦВС, НОАК и других силовых структур.
• наступательные операции в ки-берпространстве в целях нарушения компьютерных систем и сетей противника и хранящихся в них данных; воздействие на его системы управления в целях их дезориентации, снижения их эффективности вплоть до полной «нейтрализации».
К этому примыкают «радиоэлектронные операции», применительно к киберпространству включающие как наступательные действия, так и защиту собственных систем и сетей от средств РЭБ противника.
Рассматривается также физическое поражение элементов информационно-коммуникационной инфраструктуры противника.
В китайских разработках на данную тему подчеркивается необходимость комплексного подхода ко всем аспектам ведения боевых действий в кибер-
пространстве и в информационном пространстве («контентное противоборство»). В китайских разработках на эту тему отмечается, что развитие межвидового взаимодействия на поле боя, сетецентрических технологий управления войсками, растущая зависимость вооруженных сил от современных информационно-коммуникационных средств (систем) разведки, целеуказания, навигации, управления и связи, электронно-вычислительной техники, объединенной во все более сложные сети, означают, что действия в киберпространстве, радиоэлектронная борьба и нанесение огневого поражения по информационной инфраструктуре противника должны рассматриваться в комплексе, составляя суть «интегрированных электронно-сетевых боевых действий». Подчеркивается, что от успеха этих действий зависит исход военных действий в целом.
Информационные операции рассматриваются в качестве важного элемента «общевойсковой кампании» (в соответствии с китайской терминологией).
В китайских разработках указывается на важность тесной координации действий подразделений «информационных операций» всех видов вооруженных сил и родов
Действия в киберпространстве, радиоэлектронная борьба и нанесение огневого поражения по информационной инфраструктуре противника должны рассматриваться в комплексе, составляя суть «интегрированных электронно-сетевых боевых действий». От успеха этих
действий зависит исход военных действий в целом.
войск в целях получения «информационного доминирования».
Психологические операции реализуются подразделениями Сил стратегической поддержки НОАК во взаимодействии с политическими органами НОАК при общем руководстве боевыми действиями со стороны Объединенного штаба НОАК. Действия структур НОАК по проведению психологических операций осуществляются в рамках концепции «Трех видов войны» (борьба за общественное мнение, психологическая борьба, юридическая борьба)11.
Имеются доступные сведения о том, что для обеспечения эффективности информационного противоборства в Китае ведутся масштабные НИР в ряде ведущих гражданских исследовательских центров КНР. Изучаются закономерности формирования общественного мнения как в КНР, так и в зарубежных странах. Важная роль отводится изучению политических и военных элит зарубежных стран, их политико-психологических особенностей.
Уделяя такое внимание наступательным аспектам действий в ки-берпространстве, китайские специалисты предполагают аналогичное поведение в данной сфере и от главного противника — США. Указывается на многочисленные проводимые американцами учения по проведению наступательных операций в кибер-пространстве. Китайскими специалистами отмечается, что мощная китайская система кибербезопасности является важным элементом общей системы стратегического сдерживания, лишая противника надежд относительно возможностей нанести киберудары по системам управления государством и вооруженными силами, банковской системе, инфраструктуре и др.12 Считается, что эффективность стратегического сдерживания в киберсфере зависит от роста соб-
ственных возможностей по аппаратным и программным решениям и от возможностей ответных действий по противнику.
В связи с этим указывается, что создание эффективной системы сдерживания для защиты собственных сетей постоянно требует новых подходов, поскольку больше нельзя полагаться на «статические, изолированные и пассивные средства защиты, такие как брандмауэры, технологии обнаружения вторжений и антивирусное программное обеспечение». В том числе говорится о необходимости создания «новых сетей с динамически изменяющимися характеристиками», а также «ложных целей» для атак противника в киберпростран-стве, чтобы истощить его ресурсы и снизить эффективность атаки. Также подчеркивается важность интегрированного подхода к защите «национального киберпространства», который должен разрабатываться на основе междисциплинарных научных исследований с участием специалистов разного профиля13. Большое внимание при этом уделяется вопросу о закономерностях развития мирового киберпространства, его динамике, роли как государственных, так и негосударственных акторов в соответствующих процессах.
Следует отметить, что, несмотря на высокую оценку нынешнего китайского потенциала в сфере операций в киберпространстве со стороны США и других западных стран, Японии, Южной Кореи, сами китайские авторы обычно склонны говорить о сохраняющемся американском превосходстве в данной сфере и указывают на необходимость принятия эффективных и срочных мер по обеспечению безопасности китайских военных и гражданских информационно-коммуникационных сетей14.
Ряд китайских специалистов считают, что противоборство КНР — США
в киберсфере может при определенных условиях достигать таких масштабов, что будет чревато катастрофическими результатами, неприемлемыми для обеих сторон. Говорится о том, что достаточно глубокое осознание этого может стать фактором взаимного сдерживания в этом противостоянии и в совместном поиске «правил поведения» в данной области.
В качестве мировых тенденций в развитии кибербезопасности в Китае отмечается рост интеграции боевых возможностей, привлечение к выполнению задач по обеспечению обороны и безопасности в киберпространстве частных компаний, растущее число проводимых США с их союзниками учений в данной сфере и др. Китай со своей стороны также увеличивает число подобных учений и усиливает контроль над цифровой инфраструктурой, особенно ведущих китайских интернет-компаний. В январе 2022 года Кан-
Китайская система кибербезопасности является важным элементом общей системы стратегического сдерживания, лишая противника надежд относительно возможностей нанести киберудары по системам управления государством и вооруженными силами, банковской системе, инфраструктуре и др.
целярией по делам интернета Госсовета КНР опубликованы новые «Правила проверки мер кибербезопасности», значительно расширяющие полномочия государственных регуляторов по контролю над многочисленными частными китайскими информационно-коммуникационными компаниями15.
* * *
В целом партийно-государственное руководство КНР считает работу по укреплению кибербезопасности одним из важнейших направлений государственной политики в военной и гражданской сферах. Важнейшим принципом этой китайской политики является высокая степень интеграции военных и гражданских усилий в сфере кибербезопасности, активная поддержка развития отрасли (в которой доминируют мощные частные компании, занявшие сильные позиции на мировом рынке) со стороны правительства, применение многообразных механизмов частно-государственного партнерства разного уровня, включая высший уровень. При этом в интересах национальной безопасности и обороны Китая масштабно используются результаты исследований и разработок в области информационно-коммуникационных технологий сотен китай-
ских частных компаний — как гигантов мирового уровня, так и представителей среднего бизнеса.
В военной сфере борьба в кибер-пространстве рассматривается в качестве одного из важнейших аспектов боевых действий и противоборства в мирное время (без перехода определенных границ). Китай пошел на резкое повышение статуса военных формирований, отвечающих за соответствующий фактор боевых действий и активно разрабатывает теоретические и прикладные аспекты наступательных и оборонительных действий в киберпространстве, вопросов обеспечения стратегического сдерживания в этой сфере.
Что касается китайской военной мысли в данной сфере, то она продолжает оставаться преимущественно в русле концепции «интегрированных электронно-сетевых боевых
действий», предполагающих тесную координацию операций в киберпро-странстве, радиоэлектронной борьбы и физического поражения информационной инфраструктуры против-
ника. При этом китайская военная мысль опирается на многие исследования гражданских ученых в области естественных наук, инженерии, общественных наук.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Costello J., McReynolds J. China's Strategic Support Force: A Force for a New Era. URL: https://ndupress.ndu.edu/Portals/68/ Documents/stratperspective/china/china-perspectives_13.pdf (дата обращения: 10.03.2022).
2 Кокошин А.А. Военная реформа в КНР в 2015—2020 гг.: оборонные, внешнеполитические аспекты. М.: ИСПИ РАН, 2016. С. 39.
3 URL: http://www.itsec.gov.cn/ (дата обращения: 10.03.2022).
4 Кокошин А.А. Политология и социология военной стратегии. М.: ЛЕНАНД, 2021. С. 517—518.
5Ma Si. Cybersecurity, $26b marketbyyear-end // China Daily. 2020.12.01. URL: http:// global.chinadaily.com.cn/a/202012/01/ WS5fc5a4e9a31024ad0ba990cc.html (дата обращения: 10.03.2022).
6 These are the Top Cyber Security Companies in China (2021) // Threat. Technology. URL: https://threat.technology/ these-are-the-top-cyber-security-companies-in-china-2021/ (дата обращения: 10.03.2022).
7 Schneider J. China's Chip Industry: Running Faster But Still Falling Behind // Rhodium Group. 2021.04.22. URL: https:// rhg.com/research/china-chips/ (дата обращения: 10.03.2022).
8 Dongwon Kim. China to fall short of 2025 chip self-sufficiency goal // THE ELEC, Korea Electronics Industry Media. 2021.01.08. URL: http://www.thelec.net/ news/article View.html?idxno=2144 (дата обращения: 10.03.2022).
9 Foster S. As chip tech moves ahead, is China falling behind? // ASIA TIMES. 2021.04.07. URL: https://asiatimes.com/2021/04/as-chip-tech-moves-ahead-is-china-falling-behind/ (дата обращения: 10.03.2022).
10 URL: https://www.top500.org/ (дата обращения: 10.03.2022).
11 Sangkuk Lee (2014) China's 'Three Warfares': Origins, Applications, and Organizations // JournalofStrategic Studies, 37:2, 198-221, DOI: 10.1080/01402390.2013.870071.
^■ШШМШШШШ^ [Бо дун шэн фу фа ма дэ "юлин чжи шоу": кань дяньцзы чжань zхуанбэй жухэ сянь вэй чжаньчан; «Призрачная рука», которая перемещает груз победы и поражения: посмотрите, как оборудование радиоэлектронной борьбы демонстрирует свою мощь на поле боя] // Китайская военная сеть 28.08.2020. URL: http:// www.81.cn/w-j/2020-08/28/content_9891926.
htm (дата обращения: 10.03.2022).
13
^^ЙМ [Синь дэ ван дянь цзочжань шоудуань чжэнцзай дяньфу чжаньчжэн дэ юси гуйцзэ; Новые методы сетевой и электрической войны подрывают правила военной игры] // Китайская военная сеть 19.12.2017. URL: http://www.81.cn/ theory/2017-12/19/content_7873905.htm (дата обращения: 10.03.2022).
14 [Синьси шидай ван дянь цзочжань цзэньмэ бянь; Как меняется война за сети и электричество в век информации] // Китайская военная сеть Сеть Министерства национальной обороны 19.12.2019. URL: http://81.cn/jfjbmap/content/2019-12/19/ content_250266.htm (дата обращения: 10.03.2022).
15 шшшштжтт [Жухэ
юсяо доцюй чжаньчан ван дянь чжи цюань; Как эффективно захватить мощь сети поля боя] // gmw.cn 04.08.2020. URL: https://m. gmw.cn/baijia/2020-08/04/1301423385.html (дата обращения: 10.03.2022).
