CC BY
17С. С. Шаулов Башкирский государственный университет
О первом посмертном издании трудов Р. Г. Назирова
Сборник «Русская классическая литература: сравнительно-исторический подход. Исследования разных лет» подписан в печать, судя по выходным данным, 11 февраля 2005 года, то есть практически ровно через год после смерти Р. Г Назирова.
Поэтому бессмысленно критиковать это издание за то, что републикуемые в нем исследования не были заново сверены с сохранившимися в архиве Назирова рукописными и машинописными оригиналами. Во-первых, сам архив еще не был в тот момент изучен и описан хотя бы в первом приближении. Во-вторых, очевидная задача такой книги — зафиксировать наиболее значительные научные высоты, достигнутые автором, более того, показать их некоем обобщении и целостности. Иными словами, это прежде всего мемориальная задача.
Сборник, подготовленный редколлегией во главе с Р. Х. Якубовой, ее действительно решает. Семнадцать помещенных в нем статей дают достаточно полное (хотя и не исчерпывающее) представление о видимой научной жизни Ромэна Гафановича (невидимая, сохранившаяся в его архиве, на тот момент еще не была открыта). Нам кажется не лишним дать здесь перечень этих трудов и снабдить его некоторыми расширяющими историческими и биографическими сведениями, добытыми в последние годы работой в архиве ученого:
1) Диккенс, Бодлер, Достоевский (к истории одного литературного мотива). Именно с этой статьи, ставшей фактически первым литературоведческим выступлением Назирова в печати, начинается общение (поначалу эпистолярное, потом личное) Назирова и Г. М. Фридлендера. Публикация в «Ученых записках» провинциального университета сумела привлечь внимание маститого ученого, и, видимо, до середины 1970-х их в значительной степени можно считать научными единомышленниками.
2) Трагедийное начало в романе Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорбленные». Эта статья Назирова представляет собой сокращение (не исключено, что вынужденное) и продолжение другого материала — сохранившегося в архиве в нескольких вариантах исследования «Возрождение трагедии в романе».
3) Владимир Одоевский и Достоевский. Благодаря содействию Г. М. Фридлендера это исследование было впервые опубликовано в журнале «Русская литература». Однако, судя по сохранившейся переписке, ее первоначальный вариант был воспринят Фридлендером скептически. Статья была, по всей видимости,
185
серьезно сокращена. Заметим также, что в архиве самого Ромэна Гафановича первоначальный вариант пока не обнаружен. Может быть, он сохранился в архиве Г. М. Фридлендера.
4) Чехов против романтической традиции (К истории одного сюжета). Чеховские материалы относятся к наименее изученной части назировского архива. Важно, что эта статья тематически и содержательно соотносится со спецкурсом, который Назиров читал в Башкирском университете «Поэтика прозы А. П. Чехова в ее развитии» Возможно, что в папках с пометкой «О Чехове» найдутся и иные материалы, раскрывающие назировскую интерпретацию последнего классика «золотого века» русской литературы.
5) Петербургская легенда и литературная традиция. Дополнения и авторские примечания к этой статье уже печатались в нашем журнале1. Однако в архиве найдены и более обширный вариант статьи, и перечень редакционных, неавторских правок с авторскими комментариями к ним. Все это, конечно, требует публикации.
6) Реминисценция и парафраза в «Преступлении и наказании». В архиве имеются еще не разобранные материалы, посвященные композиции, этической проблематике, персонажной структуре этого романа.
7) Петр Верховенский как эстет. Эта широко известная статья, как мы сейчас знаем, выросла из более масштабного замысла монографии о «Бесах»2. Книга не была закончена, но оставшиеся материалы достаточно полно представляют назировскую интерпретацию этого романа. Статья о Петруше Верховенском, конечно, должна восприниматься в контексте этой публикации.
8) Достоевский и роман У. Годвина. Предварительных и сопутствующих материалов к этой статье пока не найдено.
9) Фабула о мудрости безумца в русской литературе. Единственная опубликованная при жизни глава из докторской диссертации Р. Г. Назирова. Ближайшая задача, встающая в связи с этой работой, — сравнение ее текста с дошедшими до нас вариантами машинописи диссертации (их несколько).
10) Автономия литературного героя.
11) Жесты милосердия в романах Достоевского. Предварительных и сопутствующих материалов к этому исследованию пока не найдено.
12) Равноправие автора и героя в творчестве Достоевского (к концепции полифонического романа). Эта статья (как и статья № 10, что справедливо отмечено в редакционном предисловии к изданию) отражает полемический интерес Назирова к наследию Бахтина. Нужно заметить, что проблема «Бахтин и Назиров» требует осмысления и комментария. Опубликованная в журнале
1 Назиров Р. Г. Мои дополнения к петерб. легенде // Назировский архив. 2013. № 1. С. 99—104.
2 Назиров Р. Г. <Материалы к монографии о романе Ф. М. Достоевского «Бесы»> // Назировский архив. 2013. № 2. С. 7—83.
186
^_^
«Назировский архив» статья магистрантки филологического факультета БГПУ Ю. В. Коротковой «Теория Автора в современном литературоведении: М. М. Бахтин и Р. Г. Назиров», по сути, только ставит заявленную проблему. Кроме того, в архиве (в первую очередь, в рабочих папках к «Словарю литературоведения и смежных наук») вполне могут обнаружиться новые материалы по этой теме.
13) Пародии Чехова и французская литература. Здесь Назиров отчасти продолжает тематику (но не содержание) не вошедшей в рецензируемый сборник статьи «Trois duels (Balzac, Lermontov, Dostoïevski)» (см. об этом труде ниже). Скорее всего, в чеховских папках архива найдутся подготовительные и сопутствующие материалы к этим исследованиям.
14) Достоевский и Чехов: преемственность и пародия. Статья опять же имеет прямое отношение к спецкурсе о прозе Чехова.
15) Вражда как сотрудничество. Прямое историко-биографическое сопоставление двух писателей (в данном случае, Достоевского и Тургенева), вообще говоря, не совсем типично для Назирова. Может быть, своеобразный социокультурный подход, который он демонстрирует в этой статье, должен быть соотнесен с логикой недавно вышедшего труда «Становление мифов и их историческая жизнь», в которой культура, политика и быт толкуются в едином пространстве ответственного философского восприятия. На эту мысль наводит и время публикации — 1995 год (то есть как раз в то время, когда шла работа над «Становлением мифов»).
16) Специфика художественного мифотворчества Ф. М. Достоевского. Сравнительно-исторический подход. Единственная часть «Становления мифов», опубликованная при жизни автора в относительно полном виде. Интересно, что здесь Назиров демонстрирует принципиально иной «сравнительно-исторический подход», чем в статьях 1970 — 1980-х годов. Мысль его как бы совершает ход по спирали и на новом уровне типологическому сопоставлению подвергаются уже не тексты, а предельно обобщенные смыслы национальной культуры.
17) Семантика движения в романах Достоевского. Предварительных и сопутствующих материалов к этой статье пока не найдено. Вообще следует сказать, что более поздние работы имеют сравнительно бедное архивное «окружение». Может быть, это связано с тем, что в 1990-х годах Назиров уже не подвергался редакционной правке (по крайней мере, в том объеме, как в первые двадцать лет научной жизни). Соответственно, статьи публиковались в том виде, в котором выходили из под его пера, а черновики, естественным образом «уходили» из архива.
В целом, в этой подборке весьма наглядно выявилась логика развития Назирова как литературоведа. В первом приближении это — логика постепенной «универсализации» исследовательского зрения, последовательного включения в сферу внимания все более «далековатых понятий», находящих, тем не менее, свое законное,
187
логически определенное место в структуре мысли ученого. Повторим уже не раз высказанную нами мысль: уяснение и формализация этой логики может много дать современной гуманитарной мысли...
Впрочем, вернемся к рецензируемому изданию. Складывающееся впечатление полноты этой книги можно было бы еще усилить. В первую очередь это соображение связано с самим отбором трудов Назирова для первой посмертной републикации.
Так, непонятно, почему в состав сборника не попала статья «Герои романа «Идиот» и их прототипы»? К сравнительно-историческому подходу она имеет не меньшее отношение, чем половина (как минимум) статей в этом издании. Также не попали в «семнадцать избранных» статьи «Достоевский и романтизм», «Trois duels (Balzac, Lermontov, Dostoïevski)»3, хотя они-то соответствуют заявленному в заголовке подходу полностью.
Можно допустить, что статья «О противоречиях Достоевского в отношении к
4 » « « /- гл
социализму» действительно не соотносится с заявленной темой сборника. Однако
почему в нем нет статьи «Об этической проблематике повести "Записки из
подполья"»5? Это, может быть, одна из лучших и, безусловно, одна из самых
известных его работ, конечно, должна была попасть в первое посмертное переиздание.
Если бы редакционный коллектив заявил о републикации малоизвестных и труднодоступных статей Назирова, такое отсутствие было бы понятно. А так остается предположить наличие концептуальной модели представления наследия Назирова, которой и руководствовались составители.
Такая модель явно чувствуется в исключении из сборника других статей, посвященных прототипам. Указанная выше статья о героях «Идиота» — только самая ранняя из них. Два аналогичных прижизненных исследования «О прототипах некоторых персонажей Достоевского», «К вопросу о прототипе Ставрогина» также не вошли в первую назировскую ретроспективу.
Действительно, они не слишком укладываются в парадигму сравнительно-исторического подхода (хотя есть и расширительные его трактовки). В них очевидны следы социологизма (не вполне, впрочем, похожего на «канонический» советский вариант метода), в них чувствуется возможность перехода к масштабным социокультурным обобщениям.
В 2005 году еще не была известна первая монография Назирова о Достоевском «К вопросу об автобиографичности романа Ф. М. Достоевского "Игрок"»6. Теперь
3 Назиров Р. Г. Герои романа «Идиот» и их прототипы // Рус. литература. 1970. № 2. С. 114—121. Достоевский и романтизм // Проблемы теории и истории романтизма: сборник памяти профессора
А. Н. Соколова. М., 1971. С. 346—357. Trois duels (Balzac, Lermontov, Dostoïevski) // Cahier de L'Herne — Dostoïevski. Paris, 1973. Р. 279—287.
4 Назиров Р. Г. О противоречиях в отношении Достоевского к социализму // Народ и революция в литературе и устном народном творчестве. Уфа, 1967. С. 130—149.
5 Назиров Р. Г. Об этической проблематике повести «Записки из подполья» // Достоевский и его время. Л., 1971. С. 143—153. Назировский архив. 2013. № 1. С. 9—93.
188
же очевидно, что проблема прототипов интересовала Назирова с самого начала его научного пути, и ее решение находилось в тесной связи с переосмыслением господствующего в советском литературоведении. С другой стороны, еще одна недавно опубликованная архивная находка — «Материалы к монографии о романе Ф. М. Достоевского "Бесы"» — показывает, что социокультурный контекст уже в 1970-х годах был для Назирова одним из средств достижения целостности философского обобщения. Равно то же самое можно сказать и о привлекаемых в таких работах литературных аналогиях: типологические и даже генетические связи текстов Назирову важны здесь только как средства интерпретации текста, стоящего в центре его внимания. Поэтому отсутствие статей о прототипах в этом сборнике вполне понятно.
Однако стройность этой модели разрушается тем, что в книгу вошли некоторые статьи, которые еще менее могут быть «заподозрены» в сравнительно-исторической «ориентации»: «Жесты милосердия в романах Достоевского», «Вражда как сотрудничество», «Семантика движения в романах Достоевского». Декларируемый в названии издания подход в них присутствует, но, безусловно, как дополнительный по отношению к герменевтическому растолковыванию текста Достоевского. Если в сборник помещены эти труды, почему в нем нет, к примеру, «Проблемы художественности Ф. М. Достоевского» или «Юмора Достоевского»7? В них исторический фон и широкие типологические связи играют, в общем, схожую роль.
Подчеркнем, что все сказанное нисколько не умаляет достоинств издания, заслуженно (по причине ценности публикуемого) и закономерно (тираж 200 экземпляров) ставшего большой библиографической редкостью. Более того, мы считаем, что эта книга остро нуждается в переиздании, разумеется, в переработанном и расширенном виде, с учетом найденных в архиве рукописей, а также с необходимым историческим и биографическим комментарием.
Назиров Р. Г. Юмор Достоевского // Русская литература 1870-1890-х гг. Сб. 10. Свердловск, 1977. С. 46 —55; Назиров Р. Г. Проблема художественности Ф. М. Достоевского // Творчество Достоевского: искусство синтеза / под ред. Г. К. Щенникова, Р. Г. Назирова. Екатеринбург, 1991. С. 125—156.
189
