CC BY
323
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2014. № 3 (40). С. 100-105.
УДК 347.21
О ПЕРСПЕКТИВАХ ВКЛЮЧЕНИЯ ЕДИНОГО НЕДВИЖИМОГО КОМПЛЕКСА
В ГРАЖДАНСКИЙ ОБОРОТ
ABOUT THE PROSPECTS FOR THE INCLUSION OF THE CONSOLIDATED COMPLEX OF IMMOVABLE PROPERTY TO THE CIVIL CIRCULATION
Ю. Ф. ДРУЖИНИНА (Y. F. DRUZHININA)
Исследуется новый вид объектов гражданских прав - единый недвижимый комплекс в соотнесении его со сложными вещами, неделимыми вещами и недвижимостью.
Ключевые слова: единый недвижимый комплекс; сложные вещи; неделимые вещи; недвижимые вещи.
The article is devoted to a consolidated complex of immovable property which is the new object of civil rights. The author analyzes a consolidated complex of immovable property correlating it with complex things, indivisible things and immovable property.
Key words: consolidated complex of immovable property; complex things; indivisible things; immovable property.
Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в подраздел 3 раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - ФЗ № 142-ФЗ), вступившим в силу 1 октября 2013 г., гл. 6 Гражданского кодекса РФ была дополнена ст. 133.1, и отечественный гражданский оборот обогатился ещё одним объектом недвижимости - единым недвижимым комплексом.
Необходимость проработки вопроса о включении в Гражданский кодекс нового особого объекта недвижимого имущества -технологического имущественного комплекса недвижимости подчёркивалась в Концепции развития гражданского законодательства, одобренной решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. (далее - Концепция 2009). Проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации», разработанный Советом при Президенте РФ по кодификации и
совершенствованию гражданского законодательства (далее - Проект ФЗ о внесении изменений), предусматривал внесение изменений в ст. 130 ГК РФ, в соответствии с которыми в оборот вводился новый объект гражданских прав - недвижимая вещь, именуемая единым имущественным комплексом, участвующая в обороте как единый объект (неделимая вещь). В данном виде норма вошла в проект Федерального закона, внесённого в Государственную Думу и прошедшего первое чтение. Однако ко второму чтению проект был скорректирован. В окончательную редакцию ФЗ № 142-ФЗ совокупность объединённых общим назначением зданий, сооружений и иных вещей, неразрывно связанных физически или технологически, в том числе линейных объектов (железные дороги, линии электропередачи, трубопроводы и другие), либо расположенных на одном земельном участке, уже была включена под названием «единый недвижимый комплекс».
Вопрос о придании статуса объекта гражданских прав совокупности вещей, в том числе и недвижимых, используемой по единому назначению, поднимался и ранее.
© Дружинина Ю. Ф., 2014
100
О перспективах включения единого недвижимого комплекса в гражданский оборот
В Концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе, принятой на заседании Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 15 декабря 2003 г. (далее - Концепция 2003), аналогичный объект именовался комплексом недвижимого имущества. Его отличительной особенностью являлось то, что он представлял собой объединение разнородных вещей единым хозяйственным назначением. Однако в рамках более подробного анализа правовых режимов отдельных видов недвижимого имущества разработчики Концепции 2003 именовали данный объект уже технологическим имущественным комплексом. В качестве признаков, которым мог бы отвечать такой комплекс, авторы Концепции 2003 предложили следующие. Во-первых, объединение различных объектов движимого и недвижимого имущества их единым хозяйственным назначением; во-вторых, наличие в составе технологического имущественного комплекса земельного участка (прав на земельный участок), на котором расположен объект (объекты) недвижимости, входящий в имущественный комплекс. Данный объект, по мнению разработчиков Кон -цепции 2003, должен был являться сложной вещью.
Несмотря на постоянные изменения в названии нового объекта, очевидно, что речь во всех вышеперечисленных случаях шла о совокупности вещей, объединённых единым хозяйственным назначением. Более серьёзным отличием представляются не изменения в названии нового объекта, а тот правовой режим, который в итоге ему придал законодатель. В соответствии с абз. 2 ст. 133.1 Гра -жданского кодекса РФ к единым недвижимым комплексам применяются правила о неделимых вещах. Вместе с тем подобное решение представляется спорным.
С позиции естественных наук любая вещь является делимой вплоть до элементарных частиц, из которых она состоит. Поэтому очевидно, что правовая классификация вещей на делимые и неделимые не имеет прямого отношения к их физической природе. С этой точки зрения абсолютно все вещи являются делимыми. В праве же делимыми считаются вещи, составные части которых
удерживают качество и функции исходной вещи.
Критерий делимости традиционно является экономическим. В римском праве делимыми назывались те вещи, которые можно делить на части, не изменяя их рода и ценности [1]. В дореволюционной цивилистиче-ской литературе неделимость вещи, как правило, определялась исходя из наличия возможности разделения вещи без изменения её природы. Иногда сюда добавляли критерий недопущения непропорционального снижения стоимости вещи [2]. Кроме того, дореволюционное законодательство определяло круг недвижимого имущества, считавшегося неделимым, путём простого перечисления соответствующих объектов (например, фабрики, заводы, железные дороги со всеми принадлежностями и т. п.). Эти объекты не подлежали разделению в силу прямого указания закона.
Иностранная доктрина полагает, что снижение ценности вещи или её уничтожение при делении является основанием для признания её неделимой. Кроме того, отмечается, что отдельные объекты, являющиеся делимыми, могут быть отнесены законодателем к числу неделимых вещей. Такая неделимость, по мнению Г. Дернбурга, является абсолютной [3].
ГК РСФСР 1922 г. и ГК РСФСР 1964 г. ни критериев делимости, ни перечня делимых и неделимых вещей не содержали. Доктрина советского периода указывала на единственное основание, вследствие которого вещь признавалась неделимой, - ущерб для её хозяйственного назначения [4]. Гражданский кодекс РФ 1994 г. воспринял сложившийся в советский период подход к данному вопросу. Статья 133 ГК РФ до вступления в силу ФЗ № 142-ФЗ указывала на изменение назначения вещи как препятствие для её разделения. Однако действующая редакция Гражданского кодекса РФ принципиально изменила поход к данному вопросу. Помимо того, что к основаниям для признания вещи неделимой добавились невозможность её повреждения или разрушения, законодатель в ст. 133.1 ГК РФ прямо указал на неделимость конкретного объекта гражданских прав, что было несвойственно отечественному законодательству на протяжении десятилетий. Сам
101
Ю. Ф. Дружинина
по себе такой приём не вызывает возражений, однако возникает вопрос относительно того, насколько оптимальным был выбор такого правового режима для единого недвижимого комплекса.
Доктрина всегда выделяла несколько классификаций вещей. В римском праве вещи делили на манципируемые и неманципи-руемые, движимые и недвижимые, заменимые и незаменимые, потребляемые и непотребляемые, делимые и неделимые и др. Дореволюционная и советская доктрина использовала аналогичную классификацию, внеся в неё некоторые корректировки. Например, в советский период вещи было принято классифицировать на средства производства и предметы потребления, а в дореволюционный период выделялось имущество (вещи) родовое и благоприобретенное. Современная юридическая наука в целом так же придерживается традиционной классификации, однако существуют и определённые различия. Появление и исчезновение тех или иных критериев классификации вещей исторически обоснованно, однако если основание классификации сохранялось, то обычно сохранялись и выделяемые виды вещей. Из этого правила, между тем, имеется серьёзное исключение.
Римские юристы, в отличие от современной доктрины, используя в качестве основания классификации сложность вещи выделяли не две (простые и сложные), а три категории вещей: простые, составные и собирательные.
Несомненно простыми являлись вещи, созданные из единого материала, в составе которых не выделялось отдельных составляющих - corpora unita или continua. Составные, или сложные, вещи (universitates rerum cohaerentium) представляли собой вещи искусственно сложенные. Они состояли из нескольких соединенных между собой составных частей и представляли собой единое целое. Примером вещи, относимой к данной категории, может быть любой механизм или здание. Собирательные вещи, или совокупности вещей (universitates rerum distantium), представляли собой хозяйственное, но не телесное целое, состоящее из многих не связанных между собой вещей. Классическим примером этой категории является стадо.
В определённом смысле и universitates rerum cohaerentium, и universitates rerum distantium являются сложными вещами и состоят из других вещей. Однако между правовым режимом составляющих universitates rerum cohaerentium и universitates rerum distantium вещей имеется принципиальная разница. В первом случае самостоятельные вещи при вхождении в состав universitates rerum cohaerentium утрачивают свою самостоятельность. В случае же universitates rerum distantium вопрос о самостоятельности вещей, их образующих, как правило, не ставится, напротив, на протяжении многих десятилетий обсуждалась проблема, являются ли сами universitates rerum distantium вещью и объектом права. В науке римского права этот вопрос решался различно. Одни полагали, что universitates rerum distantium это самостоятельный объект гражданских прав, другие - что оно представляло совокупность вещей, хозяйственную, но не телесную, в связи с чем отказывали ему в праве считаться объектом права. Третьи указывали на него как на объект права, но обладающий значительными особенностями [5].
В дореволюционной литературе категории простой и сложной вещи получили подробное толкование, несмотря на то, что на законодательном уровне они не выделялись. Особенностью данного вопроса при этом всегда являлось то, что обычно соответствующие вопросы рассматривались в разделах, посвящённых правовому режиму вещей, однако при этом universitates rerum distantium практически никогда не рассматривались как вещи. Даже признавая их объектами гражданских прав, обычно отмечали, что universitates rerum distantium это «... совокупность вещей, физически не связанных, но объединённых общим собирательным именем и выступающих в юридических отношениях как целое...» [6].
Активно обсуждалась проблема universitates rerum distantium и в зарубежной доктрине. Так, например, Гирке выделял телесные совокупные вещи, которые он описывал как ряд единичных телесных вещей, который, не утрачивая свойства единичных вещей (die Eigenschaft von Einzelsachen), соединён в одно единое целое, признанное в качестве предмета прав [7]. Регельсбергер, напротив, полагал, что мысленные единства не являют-
102
О перспективах включения единого недвижимого комплекса в гражданский оборот
ся едиными вещами (Sacheinheiten), но своеобразная хозяйственная связь между отдельными вещами, как она проявляется, например, в стаде, принадлежащем одному господину, придаёт известным юридическим отношениям специфическое содержание [8]. Л. Эннекцерус так же полагал, что совокупность вещей как единое целое не может быть признано вещью, однако такая совокупность вещей может быть предметом обязательственной сделки [9].
Сам Д. Д. Гримм, подробно анализировавший взгляды немецких цивилистов по данному вопросу, пришел к выводу о том, что «... говорить о стаде, библиотеке и т. д. и т. д. как о самостоятельных вещах - значит только прибегать к известной удобной facon de parler, не больше, что реально существуют только отдельные животные, отдельные книги и т.д...» [10].
Во французской доктрине фактические совокупности, по-видимому, так же признаются лишь объектами обязательственных сделок. Так, Жюллио де ла Морандьер описывает фактические совокупности (например, библиотека) как создаваемые для определённого юридического отношения волей частных лиц [11].
Гражданский кодекс РФ до внесения изменений в ст. 133 и 134 несколько иначе подходил к делению вещей на простые и сложные, хотя и недостаточно последовательно. Давая определение сложной вещи, Гражданский кодекс РФ с одной стороны указывал, что они состоят из разнородных вещей, а с другой - именовал эти разнородные вещи составными частями. Однако само понятие составной части если и применимо к вещам, образующим сложную вещь, то в самом широком смысле. Составные части вещей в римском праве противопоставлялись вещам как не имеющие самостоятельного существования, что совершенно не свойственно вещам, образующим совокупные (или в современной терминологии сложные) вещи.
Со вступлением в силу ФЗ № 142-ФЗ, из ст. 134 ГК РФ было исключено упоминание о составных частях сложной вещи, а её составляющие совершенно обоснованно стали именоваться вещами. Теперь к понятию «составная часть» законодатель обращается в ст. 133 ГК РФ, при этом, как и ранее, оно в
Гражданском кодексе РФ не раскрывается. Между тем в Концепции 2009 такое определение содержалось. Составная часть сложной вещи (хотя, очевидно, имелась ввиду неделимая вещь, поскольку речь шла о необходимости внесения изменений в ст. 133 ГК РФ) определялась разработчиками Концеп-
ции 2009 как всё то, что относится к её составу согласно представлениям участников гражданского оборота и не может быть отделено от вещи без её разрушения, повреждения или изменения функционального назначения. Практически то же определение содержалось и в проекте ФЗ о внесении изменений, внесенного в Государственную Думу, однако в окончательную редакцию Федерального закона не вошло.
Таким образом, с внесением в ст. 133 и 134 ГК РФ изменений, вступивших в силу 1 октября 2013 г., констатировавших самостоятельность вещей, образующих сложную вещь, проблема правовой природы сложной вещи стала ещё более очевидной. Традиционно любая коллизия между правом на совокупную вещь и единичную вещь, входящую в её состав, решается в пользу последнего. Из аналогичных предпосылок исходит и действующее законодательство. Статья 134 ГК РФ закрепляет лишь общее правило о том, что правовая судьба вещи, входящей в состав сложной, следует её судьбе. Однако соглашением сторон (и, очевидно, в любой момент по усмотрению собственника) составная часть сложной вещи может быть изъята из её состава, не затрагивая при этом судьбу сложной вещи. Представляется, что с учётом современного состояния законодательства universitates rerum distantium, или сложные вещи, не могут признаваться вещами. Сложные вещи представляют собой лишь фикцию вещи, совокупность вещей, которым законодатель придаёт правовой режим вещи для включения их в гражданский оборот как единого целого.
Очевидно, что единый недвижимый комплекс, как его описывает ст. 133.1 ГК РФ, не может представлять собой universitates rerum cohaerentium, так как состоит из зданий, сооружений и иных вещей, ни в коей мере не утрачивающих своих свойств самостоятельной вещи от включения в состав такого комплекса. Такое положение вещей
103
Ю. Ф. Дружинина
более свойственно составным universitates rerum distantium, или сложным вещам. Единый недвижимый комплекс более отвечает признакам сложной вещи как соединения вещей, предполагающего их использование по общему назначению, поскольку фактически единственным обстоятельством, позволяющим его образовать из самостоятельных объектов, является то, что они объединены общим назначением. Второй признак единого недвижимого комплекса физическая или технологическая связь либо расположение на одном земельном участке позволяет лишь определить границы комплекса, но не его состав.
То обстоятельство, что фактически единые недвижимые комплексы не являются вещами, так же говорит о том, что они не могут быть и недвижимыми вещами. В литературе высказана точка зрения, что единый недвижимый комплекс могут образовывать только недвижимые вещи, поскольку движимая вещь при присоединении к недвижимой последней поглощается [12]. Однако действующее законодательство не даёт оснований для такого вывода. Статья 133.1 ГК РФ не ограничивает состав единого недвижимого комплекса недвижимыми вещами, а линейные объекты, по большей части для упрощения оборота которых была разработана данная норма, как правило, включают в себя большое количество объектов, имеющих самостоятельное значение, но не являющихся недвижимостью в первую очередь в силу относительной легкости их перемещения. Единые недвижимые комплексы являются недвижимостью не более, чем ей являются подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космиче-ские объекты. Они являются недвижимостью в силу закона.
Указывая на то, что к единым недвижимым комплексам применяются правила о неделимых вещах, законодатель, по-видимому, не подразумевает, что такие комплексы являются неделимыми вещами, а лишь распространяет на них соответствующий правовой режим. Очевидно, что сложная вещь не может одновременно быть и неделимой, в первую очередь потому, что сложные вещи всё же вещами не являются, а критерий делимости присущ только вещам. Распространение на единые недвижимые комплексы правового
режима неделимых вещей носит сугубо практический характер. В частности, ещё в Концепции 2003 отмечалось, что введение в законодательство технологического имущественного комплекса будет способствовать упрощению имущественного оборота объектов недвижимости, входящих в технологический имущественный комплекс. Кроме того, это ограничит их разделение, например, при обращении взыскания на имущество собственника единого недвижимого комплекса. Здесь законодатель преследовал ту же цель, которую преследовало и дореволюционное законодательство, указывая на неделимость заведомо делимых объектов, а именно сохранение целостности объекта при переходе прав на него как в порядке универсального правопреемства, так и в результате совершения сделок.
С этой точки зрения законодатель, несомненно, достиг поставленной цели. Юридически неделимый единый недвижимый комплекс будет невозможно разделить без его уничтожения, он не будет дробиться при переходе прав на него в порядке универсального правопреемства, а при обращении взыскания на имущество его собственника он будет реализовываться как единый объект.
Однако обеспечив целостность единого недвижимого комплекса в ситуации, когда он является объектом обязательственного правоотношения, законодатель оставил открытым вопрос о способности и необходимости единого недвижимого комплекса быть объектом абсолютных прав. По нашему мнению, без отнесения нового объекта к недвижимому имуществу это было бы невозможно, как невозможно это в отношении предприятия, так как единый недвижимый комплекс, состоящий из самостоятельных объектов прав, никак не обособляется в составе имущества его собственника. Единственное, что предоставляет такую возможность, это внесение информации о его составе в ЕГРП. Однако регистрация используемой по единому назначению совокупности вещей в качестве объекта недвижимого имущества ничего не меняет в имущественной сфере собственника. Исходя из понимания объекта гражданских прав как блага, способного удовлетворять потребности людей, можно сделать вывод о том, что единый недвижимый комплекс не способен удовле-
104
О перспективах включения единого недвижимого комплекса в гражданский оборот
творять иных потребностей человека, возникающих вне связи с намерением распорядиться его составными частями, чем те, которые могут быть удовлетворены с помощью его составляющих и без придания им режима единой вещи. Таким образом, его способность быть объектом абсолютных гражданских прав крайне сомнительна. Более того, представляется, что регистрация единого недвижимого комплекса будет иметь и серьёзные негативные последствия.
Как правило, выбытие какой-либо из составляющих сложных технологических объектов не влечёт неизбежного прекращения деятельности всего технологического комплекса, более того, такое выбытие зачастую обусловлено естественными производственно-технологическими причинами. В случае если единый недвижимый комплекс представлял бы собой обычную сложную вещь, такое выбытие одной из её составляющих не имело бы принципиального значения постольку, поскольку оставшиеся составляющие могут быть использованы по общему назначению. Однако в ситуации, когда законодатель придал ему свойства неделимой вещи, выделение из состава единого недвижимого комплекса любой из его составных частей без адекватной замены приведет к уничтожению вещи и возникновению новой, что вряд ли на практике будет служить достижению тех целей, которые ставились при введении этого объекта в оборот, а именно его упрощению. Более того, временные и финансовые издержки, связанные с регулярной регистрацией вновь возникающих после выбытия отдельных составных частей или добавления новых единых недвижимых комплексов, в скором времени превысят стоимость аналогичных мероприятий при регистрации каждого из образующих комплекс объектов в отдельности.
Таким образом, новый объект гражданских прав - единый недвижимый комплекс представляет собой сложную вещь, которой законодателем придан режим недвижимости и неделимой вещи, однако фактически является лишь совокупностью вещей, объединённых общим назначением. При этом приданный единому недвижимому комплексу правовой режим неделимой вещи может на практике привести к тем же негативным последствиям, к которым привело отнесение
предприятия к недвижимому имуществу, а именно к практическому выбытию из оборота и, как следствие, не достижению тех целей, которые ставились при включении единого недвижимого комплекса в число объектов гражданских прав.
1. Хвостов В. М. Система римского права : учебник. - М. : Спарк, 1996. - С. 131.
2. Анненков К. Система русского гражданского права. - Т. 1 : Введение и общая часть. -СПб., 1894. - С. 275 ; Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. - М. : Статут, 2003. - С. 120 ; Мейер Д. И. Русское гражданское право : в 2 ч. : по испр. и доп. 8-му изд. 1902 г. - Ч. 1. - М. : Статут, 1997. - С. 135 ; Победоносцев К. П. Курс гражданского права.
- Ч. 1: Вотчинные права. - М. : Статут, 2002.
- С. 96 ; Синайский В. И. Русское гражданское право. - М. : Статут, 2002. - С. 134 ; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права : по изд. 1907 г. - М. : СПАРК, 1995. - С. 103.
3. Дернбург Г. Пандекты: Общая часть. - Т. 1. -М. : Унив. тип., 1906. - С. 205 ; Эннекцерус Л. Курс Германского гражданского права. -Том 1. - Полутом 2 : Введение и общая часть.
- М. : Изд-во иностранной литературы, 1950; М. : Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1944. - С. 20.
4. См. напр.: Гражданское право : учебник. -Т. 1 / под ред. М. М. Агаркова и Д. М. Генки -на. - М., 1944. - С. 82.
5. Дождев Д. В. Римское частное право : учебник для вузов. - М., 1996. - С. 317 ; Дормидо-нов Г. Ф. Система римского права. - Казань, 1910. - C. 139 ; Иоффе О. С., Мусин В. А. Основы римского гражданского права. - Л. : Изд-во Ленинградского ун-та, 1975. - С. 67 ; Санфилиппо Ч. Курс римского частного права : учебник / под ред. Д. В. Дождева. - М. : БЕК, 2002. - С. 60 ; Хвостов В. М. Указ. соч. -С. 126.
6. Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. - С. 96.
7. Deutsches Privatrecht. Т. II. § 104. Пр. 1. Цит. по: Гримм Д. Д. К учению об объектах прав // Вестник Гражданского права. - № 1. - 2007. -Т. 7. - С. 231.
8. Pandekten. I. Цит. по: Там же. - С. 234.
9. Эннекцерус Л. Курс Германского гражданского права. - Том 1. - Полутом 2 : Введение и общая часть. - М. : Изд-во иностранной литературы, 1949. - С. 13, 16.
10. Гримм Д. Д. Указ. соч. - С. 236.
11. Морандьер Л. Жюллио де ла Гражданское право Франции. - М., 1958. - С. 64.
12. Дмитриев М. А. К вопросу о комплексах недвижимого имущества. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс» (дата обращения: 14.01.2014).
105
