CC BY
24ТРУДЫ КАФЕДРЫ БОГОСЛОВИЯ
Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии Русской Православной Церкви
№ 4(8) 2020
Священник Димитрий Лушников
О «новом» методе современной философской теологии
Отзыв на монографию: Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. London, New-York: Routledge, 2016. 242 pp.
DOI 10.47132/2541-9587_2020_4_139
Аннотация: статья представляет собой отзыв на научную монографию Чарльза Талиаферро и Чеда Мейстера «Современная философская теология» (2016). Философская теология — сравнительно молодая наука, входящая в семейство рационально-теологических дисциплин. В связи с этим в статье сначала дается определение указанного теологического дискурса, определяются задачи, предметное поле и отличие философской теологии от других родственных ей рациональных теологий, главным образом — от основного богословия. Далее анализируется предложенное авторами монографии понимание современной философской теологии, согласно которому данная наука должна приспосабливаться с целью соответствовать требованиям толерантности и политкорректности. Делается вывод о несостоятельности и непоследовательности осуществления подобного подхода для теологической дисциплины, пусть даже философской по своему методу.
Ключевые слова: рациональная теология, философская теология, основное богословие, Чарльз Талиаферро, Чед Мейстер, толерантность, религиозный плюрализм.
Об авторе: Священник Димитрий Юрьевич Лушников
Кандидат богословия, доцент, заведующий кафедрой богословия Санкт-Петербургской духовной академии.
E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7985-1371
Ссылка на статью: Лушников Д., свящ. О «новом» методе современной философской теологии. Отзыв на монографию: Taliaferro C, Meister C. Contemporary Philosophical Theology. London, New-York: Routledge, 2016. 242 pp. // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. №4 (8). С. 139-154.
PROCEEDINGS OF THE DEPARTMENT OF THEOLOGY
Scientific Journal Saint Petersburg Theological Academy Russian Orthodox Church
No. 4 (8) 2020
Priest Dimitri Lushnikov On the "New" Method of Modern Philosophical Theology
Review of the Monograph: Taliaferro C., Meister C.
Contemporary Philosophical Theology. London, New York: Routledge, 2016. 242 pp.
DOI 10.47132/2541-9587_2020_4_139
Abstract: The article is a review of the scholarly monograph by Charles Taliaferro and Chad Meister Modern Philosophical Theology (2016). Philosophical theology is a relatively young science that belongs to the family of rational-theological disciplines. In this regard, the article first gives a definition of the specified theological discourse, defines the tasks, the subject field and the difference between philosophical theology and other related rational theologies, mainly from fundamental theology. Further, the author analyzes the understanding of modern philosophical theology proposed by the authors of the monograph, according to which this field should adapt in order to meet the requirements of tolerance and political correctness. The conclusion is made about the inconsistency of the implementation of such an approach for theological disciplines, even if it is philosophical in its method.
Keywords: rational theology, philosophical theology, basic theology, Charles Taliaferro, Chad Meister, tolerance, religious pluralism.
About the author: Priest Dimitri Yurievich Lushnikov
Candidate of Theology, Associate Professor, Head of the Department of Theology of St. Petersburg
Theological Academy.
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7985-1371
Article link: Lushnikov D., priest. On the "New" Method of Modern Philosophical Theology. Review of the Monograph: Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. London, New York: Routledge, 2016. 242 pp. Proceedings of the Department of Theology of the Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 4 (8), pp. 139-154.
Философская теология как самостоятельная богословская дисциплина, с соответствующей системой познания, появилась сравнительно недавно, окончательно институциализируясь в западном гуманитарном пространстве лишь к концу первого десятилетия XXI века. Философская теология, также как и аналитическая философия религии, будучи исконным продуктом англо-американского философствования, в настоящее время быстро развивается, распространяясь и за пределы указанного ареала. Определение рамочных параметров этой новой рационально-теологической науки представляет собой непростую задачу, поскольку лишь совсем недавно аналитические теологи приступили к осмыслению места философской теологии среди других философских и теологических дисциплин, таких как фундаментальная теология, естественная теология и аналитическая философия религии1.
Профессор В. К. Шохин, ведущий представитель отечественной философской теологии, немало потрудившийся над ее легитимацией в России2, определяет данную науку как «теоретический дискурс, субъект которого ставит и решает теологические проблемы с исходным и преимущественным использованием философских ресурсов»3. Заметим — преимущественным, поскольку это вовсе не означает, что философский теолог никак не опирается на «авторитетно-конфессиональный» ресурс, иначе он перестал бы быть теологом, пусть даже и философским. При этом особое значение для специалиста по философской теологии имеет разработка собственных авторских решений теологических проблем и сохранение тонкого баланса между сферами индивидуального разума и «разума соборного», т. е. церковного4.
1 См. напр.: Meister C. Stephen T. Davis Christian Philosophical Theology // Religious Studies. 2007. Vol. 43. No. 4. P. 487-492; O'Collins G. The Philosophical Theology of Stephen Davis: Does It Coincide with Fundamental Theology? // Christian Philosophy of Religion: Essays in Honor of Stephen Davis / Ed. by C. P. Ruloff. Notre Dame, 2015. P. 345-353.
2 См. прежде всего две монографии автора: Шохин В. К. Философская теология: дизайнерские фасеты. М.: ИФ РАН, 2016; Его же. Философская теология: канон и вариативность. СПб.: Нестор-История, 2018; также ряд статей: Шохин В. К. Философия религии и разновидности рациональной теологии // Философия религии: альманах 2010-2011. М.: Наука, 2011. С. 15-30; Его же. Теология как служанка философии, или современная версия традиционной метафизики // Оксфордское руководство по философской теологии. М., 2013. С. 9-28; Его же. Философская теология и основное богословие // Вестник ПСТГУ. Сер. 1: Богословие. Философия. Религиоведение. 2014. № 1 (51). С. 57-79.
3 Шохин В.К. Философская теология: канон и вариативность... С. 7-8.
4 Там же. С. 8.
На основании данного определения главное отличие философской теологии от основного богословия или фундаментальной теологии, по мнению В. К. Шохина, носит коммуникативный характер. Если «духовно-академическое основное богословие рассчитано на обеспечение пастыря, катехизатора и миссионера определенной суммой готовых общебогословских и апологетических знаний (желательно и навыков), которые можно в готовом же виде применять по назначению, то философская теология решает «диалогические задачи» — вовлечения и "внешних", и "невнешних" в совместное исследование — и должна исходить не из того, что она имеет уже совершенно готовые ответы на все возражения "неверных" и "сомневающихся", а из того, что она призвана вместе с ними сопоставлять все pro et contra по поводу конкретных топосов путем "взвешивания аргументов", и именно предполагает прилагательное в словосочетании "Философская теология"»5.
Однако следует отметить, что опыт современного западного, преимущественно католического основного богословия показывает, что различие по этому диалогическому принципу двух смежных рационально-теологический дисциплин постепенно стирается. Дело в том, что вторая половина XX — начало XXI вв. ознаменовались существенной сменой парадигм основного богословия, коснувшейся как его методологии, так и внутренней структуризации. Исходя из двух главных функций основного богословия — первично фундированной (фундаментальной) и апологетической, — было предложено выделять внутри дисциплины «основное богословие» (или — фундаментальная теология (Fundamenaltheologie)) собственно фундаментальную или основополагающую теологию (fundamentale Theologie) и апологетическую (apologetische Theologie)6. При этом, если первая посвящена разработке фундаментального понимания веры и рационального основания самого богословия, то вторая — выявлению достоверности и рациональной защите веры. Однако видеть суть апологетической теологии только в том, что в ней осуществляется аргументированное изложение и защита христианских позиций во внехристианском пространстве, оказалось недостаточным. Когда в апологетической теологии говорится о разумности, речь идет о пребывании в разуме и обоснованной истине, о герменевтическом освоении и аргументированном опосредовании христианского логоса как универсальной по своей природе истины, которая непременно желает всех коснуться и поразить. Поэтому апологетическая теология определяется как такой вид веро-учительно-научной теологии, в которой через аргументативно устроенное разумное мышление обретается истина христианского логоса веры для передачи ее в нехристианский мир разума, т. е. «наружу». По этой причине и в самой апологетической теологии стали выделять две частичные задачи
5 Шохин В.К. Философская теология и основное богословие... С. 76-77.
6 См., напр.: Neuhaus G. Fundamentel-theologie. Zwischen Rationalitäts- und Offenbarungsanspruch. Regensburg: Verlag Friedrich Pustet, 2017. S. 13; Schmidt-Leukel P. Grundkurs Fundamentaltheologie. Munchen: Don Bosco, 1999. S. 17; Seckler M. Aufgaben und Aufbau, Begriff und Namen // Handbuch der Fundamental-Theologie. Tübingen: Franke Verlag, 2000. Bd. 3. S. 367; Seckler M. Theologie als Glaubenswissenschaft // Glaubenswissenschaft und Glaube. Bd. I. Tübingen: Francke Verlag, 2013. S. 37.
и функции. Выражением этих двух несущих и частичных функций апологетики, которые описываются понятиями «самоутверждения» и «опосредования», стали, соответственно, т. н. «адверсативная или противительная апологетика» и «транспозитивная или референтная апологетика». Именно транспозитивная апологетика решает задачи диалога с инакомыслящими, имея более открытый характер и будучи направленной не на споры с нападающими, не на проведение критических дискуссий с их позициями, а на опосредованную передачу смыслового содержания христианства. Речь идет о том, чтобы потенциал познания и истины христианского благовестия сообщать (транспортировать) в нехристианские сферы познания в степени, необходимой для приобретения там когнитивной убедительности.
В то же время появились новые направления современного основного богословия, ориентированные во многом на решение именно референтивных задач. Например, Фрэнсис Шюсслер-Фиренца (F. Schüssler Fiorenza) рассматривает основное богословие в рамках критики фундаментализма, элементы которого он находит в господствующих вариантах основного богословия. Ф. Шюсслер-Фиренца видит главную задачу науки, с одной стороны, в том, чтобы «раскрыть значение и истину своей религиозной традиции», а с другой, — через установление «рефлексивного равновесия» различных элементов, взаимосвязанных между собой, но не составляющих неизменного фундамента друг для друга, избежать уклонения в фундаментализм. Для него обоснование христианской веры может быть концептуализировано тем, что основное богословие в состоянии начать с различных религиозных, культурных и общественных традиций, поскольку оно пересекается с современными интерпретациями человеческого опыта7.
Другой представитель современного основного богословия, Ганс Валь-денфельс (H. Waldenfels) в разработанной им концепции «контекстуальной фундаментальной теологии», в отличие от Ф. Шюсслер-Фиренцы, предлагает ориентироваться не столько на проблемы теории аргументации и философской критики фундаментализма, сколько на изменившееся положение христианства в эпоху модерна. Для него задача фундаментальной теологии состоит в том, чтобы освоиться в сегодняшнем контексте, и, при сохранении собственной идентичности христианского благовестия, актуализировать последнее, сделав его понятным для современного мира. При этом Г. Вальден-фельс подчеркивает, что усилия по контекстуализации не означают ниспаде-ния в релятивизм, «необходимое стремление к все новой контекстуализации христианской вести должно вести одновременно к постоянному стремлению сохранить христианскую идентичность»8. Он называет основное богословие «богословием на пороге», которое «находится одновременно вовне и внутри ... с одной стороны, делает своим то, что люди вовне знают и видят — в философии, в исторических и общественных науках, — что они думают о Боге, Иисусе из Назарета и Церкви, но также о самих себе, о мире и обществе,
7 См. Knapp M. Die Vernunft des Glaubens. Eine Einführung in die Fundamentaltheologie. Freiburg: Herder, 2009. S. 87.
8 Waldenfels H. Contextual Fundamental Theology. Paderborn: Ferdinand Schöningh, 2018. P. 24.
в котором живут. С другой стороны, оно приходит со знанием извне как приглашение всем ближним и дальним (курсив мой. — свящ. Д. Л.)» 9.
Что касается отличий в предметной составляющей основного богословия и философской теологии, то они весьма незначительны — в четырех традиционных разделах основного богословия10 мы не найдем тем, посвященных божественным атрибутам, а в публикациях по философской теологии абсолютно исключены тематики религиоведения и философии религии, также не всегда можно встретить разделы, рассматривающие обоснования существования Бога. Поэтому, по мнению В. К. Шохина, соотношение философской теологии и основного богословия может быть представлено в виде пересекающихся окружностей11. Дж. О' Коллинз, размышляя над «Христианской философской теологией» Стивена Дэвиса, считает, что последняя похожа на основное богословие из-за ее интереса к способам самооткровения Бога в истории и когерентном установлении и защите некоторых центральных утверждений христианского мировоззрения12. Сопоставляя проблематику двух предметов, он определяет их соотношение в виде концентрических кругов, из которых второй (основное богословие) может быть вписан в более богатый первый (философскую теологию)13.
От другой, смежной с ней, естественной теологии, теология философская — при сходстве в общем философском методе, состоящем в анализе и аргументации, а также решении общей задачи по защите рациональности теизма, — отличается своими посылками и следующим за ними более широким содержанием. Если естественная теология ограничивается утверждениями, которые соответствуют только природным когнитивным способностям человека, то философская теология принимает и те, которые изначально превосходят последние, т. к. своим источником имеют Откровение. Поэтому содержание философской теологии распространяется и на обоснование
9 Ibid. P. 98.
10 Исторически сложившаяся структура предмета основного богословия предполагает его трехчастное деление. Впервые она была предложена Пьером Ша-ронном (1541-1603) и соответствует определенной последовательности шагов, которая требуется для выполнения главной задачи — обоснования христианской веры. Речь идет о т. н. demonstrationes доказательствах, лат.): «demonstratio religiosa», «demonstratio christiana», «demonstratio catholica». В соответствии с ними сформировались и современные разделы основного богословия, которые также называют «трактатами»: «Религия», «Откровение» и «Церковь». Впоследствии данные три раздела были дополнены четвертым — «de locis theologicis», посвященным научной теории богословия, учению о принципах и познании, и об источниках богословского познания, получившим современное название «Вера и разум» или «Теологическое учение о познании». Первоначально данный раздел являлся частью второго и третьего, и лишь приблизительно в начале XIX века становится самостоятельным (См.: Reikerstofer J. Fundametaltheologische Modelle der Neuzeit // Handbuch der Fundamentaltheologie / Hrsg. von W. Kern, H.J. Pottmeyer, M. Seckler. Bd. 4. Tübingen und Basel: Francke Verlag, 2000. S. 243).
11 Шохин В.К. Философская теология и основное богословие... С. 76.
12 O'Collins G. The Philosophical Theology of Stephen Davis: Does It Coincide with Fundamental Theology?. P. 347.
13 Ibid. P. 352.
и прояснение основных доктринальных утверждений христианства: догматов о Св. Троице, Боговоплощении, Искуплении, Воскресении и совоскресении. В целом, соотношение естественной и философской теологий можно рассматривать как концентрические круги, при этом «второй представляет собой круг больший, в который первый может быть вписан в качестве его своеобраз-
ч « « "14
ной локальной проекции » .
Наибольшие трудности в решении вопроса об идентификации философской теологии возникают при рассмотрении ее отличий от уже общепризнанной дисциплины — аналитической философии религии. В. К. Шохин выделяет здесь несколько модусов соотношений, которые сформировались в последние три десятилетия в западной рациональной теологии: простое тождество, часть и целое, две части третьего целого и один предмет — два подхода15. Подводя итог своего скрупулезного исследования в определении рамочных параметров молодой философской теологии, В. К. Шохин приходит к выводу, что данная наука «мыслится в аналитической традиции как двуединый проект, складывающийся из философского исследования топосов "общего теизма" и философской реконструкции специфических для христианской религии оснований веры»16. Более точная или усредненная предметная структура философской теологии может быть выявлена на основании наиболее репрезентативных антологий и сборников, имеющих соответствующие названия: «философская теология» или «христианская философская теология». К таким изданиям, образующим некую «внутреннюю каноническую территорию» философской теологии, В. К. Шохин относит сборники статей Роберта Адамса (1987)17, Томаса Мориса (1991)18 и Стивена Дэвиса (2006)19, антологии Майкла Рея и Томаса Флинта (2009)20, Оливера Криспа и Рея (2009)21 и двухтомную Рея (2009)22, а также путеводитель Чарльза Талиаферро и Чеда Мейстера (2010)23.
14 Шохин В.К. Философская теология и основное богословие... С. 63.
15 См.: Шохин В.К. Философская теология: канон и вариативность. С. 42-54.
16 Там же. С. 59.
17 Adams R. Virtue of Faith and Other Essays in Philosophical Theology. Oxford: Oxford University Press, 1987. Русский перевод: Адамс Р.М. Добродетель веры. Очерки по философскому богословию. М.: Изд-во ББИ, 2013.
18 Morris T Our Idea of God. An Introduction to Philosophical Theology. Notre Dame, London: University of Notre Dame Press, 1991. Русский перевод: Моррис Т. Наша идея о Боге. Введение в философское богословие / Пер. с англ. М.: Изд-во ББИ, 2011.
19 Davis S. T Christian Philosophical Theology. Oxford: Oxford University Press, 2006.
20 The Oxford Handbook of Philosophical Theology / Eds. by T. P. Flint and M. C. Rea. Oxford: Oxford University Press, 2009. Русский перевод: Оксфордское руководство по философской теологии / Сост. Т. П. Флинт, М. К. Рей, пер. М. О. Кедровой. М.: Языки славянской культуры, 2013.
21 Analytic Theology: New Essays in the Philosophical Theology / Eds. by O. D. Crisp and M. C. Rea. Oxford: Oxford University Press, 2009.
22 Oxford Readings in Philosophical Theology. Vol. 1: Trinity, Incarnation, and Atonement. Vol. 2: Providence, Scripture, and Resurrection / Ed. by M. C. Rea. Oxford: Oxford University Press, 2009.
23 The Cambridge Companion to Christian Philosophical Theology / Eds. by C. Taliaferro and C. Meister. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.
К разделам, которые так или иначе присутствуют в большинстве изданий и формируют предметную структуру философской теологии, можно отнести следующие:
- Теологические пролегомены, где речь идет о разнообразных аспектах рациональности религиозной веры (возможностях, правах и методе религиозного разума), о проблемах религиозного языка (т. е. когнитивного значения религиозных утверждений);
- Богооткровение, богодухновенность и библейская критика — раздел, посвященный дискуссиям о природе Откровения и богодухновенности Священного Писания и ответам на вызовы т. н. библейской критики;
- Божественные атрибуты — традиционный для естественной теологии раздел, в котором рассматривается божественная природа, т. е. осмысление Бога-в себе, Его метафизических атрибутов (простота, необходимость, вездесущие, вечность) и т. н. теистических предикатов (всеведение, всемогущество и всеблагость);
- Осмысление божественного присутствия в мире — здесь рассматриваются проблемы Промысла, существования зла и теодицеи, а также вопрос бессмертия человека;
- Заключительный раздел — догматический, посвящен обсуждению основных вероучительных истин христианства: Триединства, Боговоплощения, Искупления и Воскресения Христова и учения о совоскресении сотворенных Богом разумных существ24.
Вышедшая в свет в 2016 г. «Современная философская теология»25 Чарльза Талиаферро и Чеда Мейстера — результат многолетнего научного сотрудни-честв двух известных представителей рациональной теологии. Первый — профессор колледжа Св. Олафа (Нортфилд, Миннесота), признанный специалист в области аналитической философии религии, философской теологии, этики и эстетики, уже известен отечественному читателю прежде всего своим фундаментальным исследованием по истории формирования философии религии в Новое и Новейшее время26. В этом масштабном, многогранном и всеобъемлющем труде Ч. Талиаферро рассматривает проблематику соотношения разума и религиозной веры в различных направлениях философской мысли. Чед Мейстер — профессор колледжа Бетел (Северный Ньютон, Канзас), видный христианский апологет, аналитический теолог и философ религии, автор и редактор более двадцати научных монографий и сборников, известен прежде всего как исследователь проблемы зла.
24 См.: Шохин В.К. Философская теология: канон и вариативность. С. 60-61.
25 Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. London, New York: Routledge, 2016. 242 pp.
26 Талиаферро ^Доказательство и вера: философия и религия с XVII века до наших дней / Пер. с англ. С. С. Пименова, Т. В. Малевич; науч. ред. А. Р. Фокин. М.: Языки славянской культуры, 2014. Русскоязычному читателю также доступны следующие публикации автора: Талиаферро Ч. Проект естественного богословия // Новое естественное богословие / Пер. с англ. М., 2014. С. 1-26; Его же. Троица и естественный разум: уроки кембриджского платонизма // Материалы международной богословско-философской конференции «Пресвятая Троица». М., 2020. С. 197-209.
Следует отметить, что данная книга — не первый опыт совместной работы двух ученых. Кроме авторства уже упомянутой «Христианской философской теологии» (2010)27, Ч. Талиаферро и Ч. Мейстер также выступили редакторами совсем недавно изданной Рутледжем монументальной шеститомной серии «История зла»28.
Рассматриваемая в отзыве научная монография состоит из Введения и девяти глав, каждая из которых завершается списком использованной литературы. Также книга снабжена объединенным тематическим и авторским указателем.
В сравнении с составленным ранее кембриджским путеводителем по христианской философской теологии современная философская теология мыслится авторами уже не как преимущественно христианская, а скорее, как межрелигиозная. Если в первом случае, решая проблемы рационального обоснования религиозной веры и соотношения ее с научным знанием, они лишь признавали специфику иудейских, христианских, мусульманских, индуистских и даже буддийских философско-религиозных проектов, то во втором — идут далее, утверждая, что теологический дискурс необходимо должен осуществляться в рамках религиозного плюралитета, причем допускающего возможность абсурдной и немыслимой «а-теологической теологии».
Обратимся к определению философской теологии, которое авторы предлагают во Введении. Изначально — и вполне оправданно — Талиаферро и Мейстер предлагают понимать философскую теологию как «критическое, дисциплинированное размышление над концепцией Бога или божественного»29, которое включает как исторический аспект, состоящий в критическом изучении священных текстов, так и современный, посвященный изучению различных понятий о Боге или божественном. Отличие же философской теологии от общефилософского изучения религии авторы видят в том, что первая рассматривает религиозные традиции с внешней и внутренней стороны. При этом изучение религиозной традиции изнутри «предполагает наличие некой практической философии с точки зрения данной теологической традиции»30. Однако далее авторы задаются вопросом: действительно ли практика христианской или мусульманской теологии требует, чтобы человек обязательно был христианином или мусульманином? Тут же отвечают, — ни в коем случае, утверждая далее, что вполне можно быть даже атеистом и при этом философски рассуждать о том, что следует думать о Боге или Аллахе с христианской или мусульманской точки зрения31. Такую
27 The Cambridge Companion to Christian Philosophical Theology / Eds. by C. Taliaferro and C. Meister. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.
28 The History of Evil. Vol. I. The History of Evil in Antiquity: 2000 BCE — 450 CE; Vol. II. The History of Evil in the Medieval Age: 450-1450; Vol. III. The History of Evil in Early Modern Age: 1450-1700; Vol. IV. The History of Evil in the 18th and 19th Centuries: 1700-1900; Vol. V. The History of Evil in Early Twentieth Century: 1900-1950; Vol. VI. The History of Evil from the Mid-Twentieth Century to Today: 1950-2018 / Eds. by C. Meister and C. Taliaferro. London, New York: Routledge-Taylor & Francis, 2018.
29 Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. P. 2.
30 Ibid. P. 3.
31 Ibid.
философскую теологию Талиаферро и Мейстер считают «открытой и всеобъемлющей»32. Кроме традиционных для любого философского исследования инструментов, таких как оценка валидности аргументов, определение последовательности суждений и т. п., авторы особо важными считают «чуткое воображение и то, что можно назвать методологическим плюрализмом»33.
Эмпатическое воображение, о котором идет речь, состоит в необходимости для философского теолога поставить себя на место практикующего ту или иную религию с ее метафизическим учением, вне зависимости от принятия или отвержения последнего самим теологом в действительности. Поэтому «золотое правило» теологии состоит, по мнению авторов, в том, чтобы относиться к философии других как к своей собственной34.
Методологический плюрализм состоит в оценке различных философских методов, включающих посылки, которые отвергаются самим исследователем-теологом. В качестве примера Ч. Талиаферро и Ч. Мейстер допускают возможность для философского теолога отрицать веру в Божественное Откровение, считая ее «несущественной в практике философской теологи-и»35. Этим они обосновывают возможность существования особых проектов философской теологии, когда последней, к примеру, занимается атеист. Таким, по их мнению, «продемонстрировавшим необычайную способность к философской теологии»36, является «дружественный атеист» Уильям Роу37. При этом авторы утверждают, что практикующие философскую теологию атеисты не должны все до единого оставаться дружелюбными38. Более того, они настаивают на том, что нехристиане не только могут заниматься христианской теологией, но и быть даже более преуспевающими, чем собственно христианские философы39.
Таким образом, Ч. Талиаферро и Ч. Мейстер приходят к выводу, что практическая философская теология может осуществляться без того, чтобы ее участники раскрывали свою собственную теологическую приверженность и теологическую традицию. В то же время предпочтение они отдают т. н. «смешанному набору», когда «в зависимости от уровня комфорта, некоторые участники могут раскрывать свои прошлые и текущие взгляды, а некоторые могут и не раскрывать»40.
В конечном итоге авторы определяют философскую теологию как «прочную, широкомасштабную и увлекательную дисциплину, состоящую из нескольких
32 Ibid. P. 4.
33 Ibid. P. 5.
34 Ibid.
35 Ibid.
36 Ibid.
37 Другим дружественным атеистом авторы называют Майкла Тули: Ibid. P. 5. Оценить, насколько М. Тули является «дружественным», читатель может, посмотрев статью: Лушников Д., свящ. Критика современного доктринального атеизма в полемике А. Плантинги и М. Тули // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2019. № 1 (3). С. 78-97.
38 Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology... P. 5.
39 Ibid. P. 9.
40 Ibid. P. 5.
предметов и достоинств. Применяемая на практике, она, кроме глубокого понимания своей традиции, необходимо должна включать и чуткое воображение, и методологический плюрализм со стремлением понять и серьезно отнестись к аргументам и опытам других людей, а также к критике собственных
41
суждений» .
Во-первых, такое скорее размытое и практически лишенное определенности, нежели «открытое и всеобъемлющее» понятие философской теологии значительно уступает предложенному В. К. Шохиным, и делает ее некоей наукой «о чем-то или обо всем религиозном», лишенной какого-либо конкретного положительного содержания.
Во-вторых, представляемая в таком виде, она значительно отличается от настоящей философской теологии, в которой ученый, хотя и предлагает личные авторские постановки и решения теологических проблем, все же исходит из авторитетно-конфессиональных ресурсов, поскольку в противном случае он просто перестает быть теологом. Более того, складывается впечатление, что Талиаферро и Мейстер как будто бы все время извиняются за то, что они христианские теологи.
В-третьих, такая «современная» философская теология или, лучше сказать, «теология толерантности» безмерно отдаляется от родственного ей изначально основного богословия, которое, несмотря на свою близость к философии и философским формам мышления, с ее необходимыми задачами фундирования, все же предстает как позитивная теологическая дисциплина. Основное богословие радикально отличается от других нерелигиозных наук (собственно, как и настоящая философская теология), имеющих дело с феноменом религии: религиозной философии, философии религии, истории религии или религиоведения. Поэтому христианская «наука о вере», каковой является основное богословие, не есть некое отвлеченное теоретизирование, но, — специфическое делание, являющееся жизненной функцией самой христианской веры, а никак не воображением, как «современная» философская теология Талиаферро и Мейстера.
Наконец, в-четвертых. Заключение авторов о том, что атеисты — это неплохие философские теологи, просто не выдерживает никакой критики, ибо является абсурдным42.
Вместе с тем отметим, что, несмотря на свое желание быть предельно «политкорректными», авторы, при изложении традиционных для философской теологии тем, все же остаются высококлассными философскими теологами. Так, например, в первой главе своего труда «Наука и философская теология» они достаточно квалифицированно полемизируют с представителями т. н. «натурализма», согласно которому естественно-научное знание и научные объяснения устраняют какую бы то ни было необходимость позитивной роли божественной реальности в естественном мире, и, соответственно, как утверждает Стивен Хокинг, если «нельзя доказать, что Бога нет, то в любом случае наука
41 Ibid. P. 8.
42 Старое правило логики, закон исключенного третьего, заставляет одно из двух противоположных суждений считать ложным. Поэтому и занимается атеист а-теоло-гией, а теист — теологией.
делает Его ненужным»43. Стратегия натуралистов заключается в утверждении «здравого смысла» и научно обоснованного понимания физического мира, которые противопоставляются всему сверхъестественному. Теология при этом оказывается изучающей множество ложных конструкций. Опровергая позицию натуралистов, Талиаферро и Мейстер отмечают — утверждения, что естественные науки могут заменить философию и теологию, являются самоопровергающимися по двум причинам: 1) утверждение о том, что естественные науки должны быть единственной отправной точкой нашего познания реальности, само по себе является философским и не может быть сделано в рамках практических физики, химии или биологии, т. к. ни одна из этих областей науки самостоятельно не изучает и не делает выводы о том, что может быть или не может быть нам известно о действительности в целом. Такое утверждение о науке является философским, а не естественно-научным44; 2) сама практика наук связана с философскими обязательствами. Например, «без предварительной веры в порядок устройства мира невозможно будет судить о том, построена ли наука на реальных закономерностях и реальных космических процессах, или же на серии локальных совпадений, которые дают обманчивый вид регулярности и порядка»45.
В других традиционных для философской теологии главах, посвященных возможности религиозного познания, соотношению разума и Откровения, божественным атрибутам, проблеме зла, мы также можем обнаружить взвешенную философско-теологическую аргументацию авторов. Однако, вместе с этим, нельзя не заметить и некую извинительную готовность авторов не настаивать на собственных выводах.
Это особенно отчетливо просматривается в нетрадиционных для философской теологии третьей и девятой главах монографии: «Плюрализм и философская теология» и «Философская теология и открытое общество». Так в третьей главе, рассматривая основные категории межрелигиозного диалога — эксклюзивизм, инклюзивизм и плюрализм, Ч. Талиаферро и Ч. Мейстер склоняются к последнему, мифологизируя его идеологией политкорректно-сти как новейший модус межрелигиозного сознания46. Оценивая эксклюзивизм «как наивный и близорукий взгляд», неразрывно связанный с радикальным религиозным фундаментализмом, подрывающим религиозные убеждения47, авторы, признавая ценность инклюзивистского и плюралистического подходов48, хотя и не без критических замечаний, явно симпатизируют все же плюрализму Джона Хика (1920-2010), считая его подход идеальным для решения вопроса о религиозном многообразии49. Так, авторы
43 Цит по: Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. P. 15.
44 Ibid. P. 22.
45 Ibid. P. 23.
46 См. подробнее: Шохин В. К. Основные категории межрелигиозного диалога: от мнимой самоочевидности к проблематизации // Христианское чтение. 2018. № 3. С. 184.
47 Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. P. 62.
48 Ibid. P. 63.
49 Напомним, что для Хика все мировые религии воплощают разные восприятия Реального, и, соответственно различные ответы этому Реальному, построенные
утверждают: «не исключено и то, что божественную реальность можно было бы понять по-разному в различных культурных контекстах, учитывая наши эпистемические ограничения и наши общие обычаи и формы жизни»50. Отвечая же противникам религии, исходящим в своем отрицании как раз из многообразия религиозных убеждений, Ч. Талиаферро и Ч. Мейстер добавляют: «хотя мы и не отрицаем, что некоторые формы религии устарели, а некоторые даже вредны и опасны, мы все же полагаем, что большая часть ценностей будет утеряна, если у нас не будет доступа к учению и биографиям таких духовных светил, как Моисей, Будда, Рамануджа, Иисус, Мухаммед и гуру Нанак»51. На это хочется заметить, что философский теолог, придерживающийся плюралистического подхода, перестает быть теологом — религиозным субъектом, укорененным в определенной традиции, гораздо более походя на религиоведа или философа религии. Плюралист же, «если следовать в принципе правильной аналогии Хика между "увлеченным верующим" и наивным влюбленным, скорее напоминает евнуха в богатом гареме, который "объективно" оценивает жен своего господина, никак не претендуя на особые отношения ни с одной из них»52.
В заключительной, девятой главе Ч. Талиаферро и Ч. Мейстер пытаются обосновать «жизненно важную роль» философской теологии для утверждения основ демократического общества, а также видят ее «располагающей ресурсами для решения одной из самых насущных проблем для нынешнего и будущего поколений этой планеты — изменения климата»53. Авторы полагают, что философская теология способствует становлению открытого демократического общества, в противовес антидемократическому — закрытому, «которое характеризуется племенной и коллективной идентичностью и приверженностью традициям и практике, которые не позволяют развивать и процветать индивидуальному мышлению и личной ответственности»54. Для достижения этих целей, по их мнению, в философской теологии должен соблюдаться принцип открытости, состоящий в «честных и правдивых обменах», когда точки зрения других могут быть признаны обоснованными и способными восполнить собственные позиции, даже если они ведут к потере последних55. Подобную открытость должны проявлять именно христиане, реализуя таким образом принципы христианской любви к ближнему. «Мы должны быть не только открытыми для других, но и ценить других ради них самих, желая им блага, разделяя их ценности. Такая философская теология будет немного
на определенных культурных традициях человеческого бытия. «Большинство форм религии, — пишет Хик, — подтверждают скрытую реальность, которая выходит за пределы людей и мира — эта реальность по-разному воспринимается, как личный Бог или неличный абсолют или, как космическая структура, процесс или основание вселенной» (См.: Hick J. An Interpretation of Religion. London; New Haven: Yale University Press, 1989. P. 6).
50 Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. P. 66.
51 Ibid. P. 68.
52 Шохин В.К. Основные категории межрелигиозного диалога. С. 188.
53 Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. P.213.
54 Ibid. P.213.
55 Ibid. P. 222.
богаче и даст больший потенциал для практического продвижения в познании»56, — утверждают авторы.
Указанные рассуждения Ч. Талиаферро и Ч. Мейстера — которые не могут быть названы иначе как демагогическими — на самом деле только дискредитируют философскую теологию, вызывая, в том числе, ряд недоумений чисто рационального характера. В их требовании быть готовыми изменять своим взглядам во имя христианской любви заключена категориальная ошибка: одно дело — любовь к человеку, пусть он даже и атеист, и совсем другое — любовь к его взглядам.
Неясно также, как можно восполнить религиозное мировоззрение нерелигиозным — когда они, вообще-то, взаимно исключают друг друга — без того, чтобы вовсе отказаться от веры в Бога? Стоит ли вообще тогда заниматься защитой и рациональным обоснованием теизма, чтобы в угоду неким демократическим принципам быть готовым в любой момент отказаться от своих религиозных убеждений?
В заключение отметим, что попытка Ч. Талиаферро и Ч. Мейстера «стерилизовать» философскую теологию выглядит, по меньшей мере, неуместной и непоследовательной. Предложение авторов явно противоречит самой цели данной теологической дисциплины — рационально обосновать достоинство религиозной веры, когда апологетическая задача является неустранимой, а значит, принадлежность к конкретной религиозной традиции неизбежной. Навязчивое же стремление Талиаферро и Мейстера соответствовать современным требованиям толерантности и политкорректности, когда они все время извиняются за то, что являются христианами, тогда уж должно быть доведено до логического предела — им следует просто перестать называть себя христианскими философскими теологами, а представленный текст — философской теологией.
Источники и литература
1. АдамсР.М. Добродетель веры. Очерки по философскому богословию. М.: Изд-во ББИ, 2013. 376 с.
2. Лушников Д., свящ. Критика современного доктринального атеизма в полемике А. Плантинги и М. Тули // Труды кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2019. № 1 (3). С. 78-97.
3. Моррис Т. Наша идея о Боге. Введение в философское богословие / Пер. с англ. А. Васильев. М.: Изд-во ББИ, 2011. VIII + 201 с.
4. Оксфордское руководство по философской теологии / Сост. Т. П. Флинт, М. К. Рей, пер. М. О. Кедровой. М.: Языки славянской культуры, 2013. 873 с.
5. Талиаферро Ч. Доказательство и вера: философия и религия с XVII века до наших дней / Пер. с англ. С. С. Пименова, Т. В. Малевич; науч. ред. А. Р. Фокин. М.: Языки славянской культуры, 2014. 584 с.
6. Талиаферро Ч. Проект естественного богословия // Новое естественное богословие / Пер. с англ. М., 2014. С. 1-26.
56 Ibid. P. 223.
7. Талиаферро Ч. Троица и естественный разум: уроки кембриджского платонизма // Материалы международной богословско-философской конференции «Пресвятая Троица». М., 2020. С. 197-209.
8. Шохин В. К. Основные категории межрелигиозного диалога: от мнимой самоочевидности к проблематизации // Христианское чтение. 2018. № 3. С. 183-191.
9. Шохин В. К. Теология как служанка философии, или современная версия традиционной метафизики // Оксфордское руководство по философской теологии. М., 2013. С. 9-28.
10. Шохин В. К. Философия религии и разновидности рациональной теологии // Философия религии: альманах 2010-2011. М.: Наука, 2011. С. 15-30.
11. Шохин В.К. Философская теология и основное богословие // Вестник ПСТГУ. Сер. 1: Богословие. Философия. Религиоведение. 2014. № 1 (51). С. 57-79.
12. Шохин В.К. Философская теология: дизайнерские фасеты. М.: ИФ РАН, 2016. 147 с.
13. ШохинВ.К. Философская теология: канон и вариативность. СПб.: Нестор-История, 2018. 496 с.
14. Adams R. Virtue of Faith and Other Essays in Philosophical Theology. Oxford: Oxford University Press, 1987.
15. Analytic Theology: New Essays in the Philosophical Theology / Eds. by O. D. Crisp and M. C. Rea. Oxford: Oxford University Press, 2009.
16. Davis S. T. Christian Philosophical Theology. Oxford: Oxford University Press, 2006.
17. Hick J. An Interpretation of Religion. London; New Haven: Yale University Press, 1989.
18. Knapp M. Die Vernunft des Glaubens. Eine Einführung in die Fundamentaltheologie. Freiburg: Herder, 2009.
19. Meister C. Stephen T. Davis Christian Philosophical Theology // Religious Studies. 2007. Vol. 43. No. 4. P. 487-492.
20. Morris T. Our Idea of God. An Introduction to Philosophical Theology. Notre Dame, London: University of Notre Dame Press, 1991.
21. Neuhaus G. Fundamentel-theologie. Zwischen Rationalitäts- und Offenbarungsanspruch. Regensburg: Verlag Friedrich Pustet, 2017.
22. O'Collins G. The Philosophical Theology of Stephen Davis: Does It Coincide with Fundamental Theology? // Christian Philosophy of Religion: Essays in Honor of Stephen Davis / Ed. by C. P. Ruloff. Notre Dame, 2015. P. 345-353.
23. Oxford Readings in Philosophical Theology. Vol. 1: Trinity, Incarnation, and Atonement. Vol. 2: Providence, Scripture, and Resurrection / Ed. by M. C. Rea. Oxford: Oxford University Press, 2009.
24. Reikerstofer J. Fundametaltheologische Modelle der Neuzeit // Handbuch der Fundamentaltheologie / Hrsg. von W. Kern, H. J. Pottmeyer, M. Seckler. Bd. 4. Tübingen und Basel: Francke Verlag, 2000. S. 242-264.
25. Schmidt-Leukel P. Grundkurs Fundamentaltheologie. Munchen: Don Bosco, 1999.
26. Seckler M. Aufgaben und Aufbau, Begriff und Namen // Handbuch der FundamentalTheologie. Tübingen: Franke Verlag, 2000. Bd. 3. S. 331-398.
27. Seckler M. Theologie als Glaubenswissenschaft // Glaubenswissenschaft und Glaube. Bd. I. Tübingen: Francke Verlag, 2013. S. 3-74.
28. Taliaferro C., Meister C. Contemporary Philosophical Theology. London, New York: Routledge, 2016. 242 pp.
29. The Cambridge Companion to Christian Philosophical Theology / Eds. by C. Taliaferro and C. Meister. Cambridge: Cambridge University Press, 2010.
30. The History of Evil. Vol. I. The History of Evil in Antiquity: 2000 BCE -450 CE; Vol. II. The History of Evil in the Medieval Age: 450-1450; Vol. III. The History of Evil in Early Modern Age: 1450-1700; Vol. IV. The History of Evil in the 18th and 19th Centuries: 1700-1900; Vol. V. The History of Evil in Early Twentieth Century: 1900-1950; Vol. VI. The History of Evil from the Mid-Twentieth Century to Today: 1950-2018 / Eds. by C. Meister and C. Taliaferro. London, New York: Routledge-Taylor & Francis, 2018.
31. The Oxford Handbook of Philosophical Theology / Eds. by T. P. Flint and M. C. Rea. Oxford: Oxford University Press, 2009.
32. Waldenfels H. Contextual Fundamental Theology. Paderborn: Ferdinand Schoningh, 2018.
