CC BY
107
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 4 (49). С. 93-95.
УДК 347
О НОВЕЛЛЕ ЗАЛОГОВОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА - ДОБРОСОВЕСТНОМ
ЗАЛОГОДЕРЖАТЕЛЕ
NOVEL ABOUT COLLATERAL LAW - BONA FIDE PLEDGE Е. А. ГРЫЗЫХИНА (E. A. GRYZYKHINA)
Исследуется одна из существенных и актуальных новелл российского законодательства о залоге -норма о добросовестном залогодержателе.
Ключевые слова: залог; добросовестный залогодержатель; новелла законодательства о залоге.
The article is devoted to one of significant and important novels of the Russian legislation on pledge of the right of bona fide incumbrancer
Key words: pledge; a bona fide pledge; innovation legislation on pledge.
Отечественное законодательство о залоге постсовеского периода многократно обновлялось. При этом абсолютное большинство принятых за последние более чем 20 лет изменений направлены на совершенствование инструментов защиты интересов залогодержателя. Этим обусловлены характеристики нашего законодательства о залоге в качестве «прокредиторского» [1].
И с таким подходом законодателя следует согласиться, поскольку зачастую, желая избежать обращения взыскания на предмет залога, залогодатели используют многообразие правовых схем - заявляют требования о признании сделки недействительной по самым разным основаниям, заключают с продавцом соглашение о расторжении договора купли-продажи вещи, заложенной впоследствии. Не редки ситуации, когда лицом, полагающим себя собственником вещи и даже в действительности являющимся таковым, инициируется иск о признании договора о залоге недействительным или об оспаривании сделки по отчуждению вещи, впоследствии заложенной, и истребовании вещи у залогодержателя и т. п.
В подобных ситуациях остро встаёт вопрос о защите прав залогодержателя и вместе с тем о поиске оптимальной модели защиты
интересов собственника. В отсутствие законодательной определённости проблема решалась судебной практикой в зависимости от обстоятельств дела.
При наличии бесспорных оснований для признания сделки отчуждения недействительной (например, случаи продажи вещи, в том числе недвижимой, по поддельной доверенности или с поддельными подписями в договоре) и применении последствий недействительности признавался недействительным и договор о залоге.
В несколько иных обстоятельствах суд вставал на защиту интересов залогодержателя, действовавшего добросовестно [2]. Так, в одном из дел суд установил, что при заключении договора о залоге банк располагал документальным подтверждением обеспечения предоставляемого обществу кредита за счёт имущества, выступающего предметом залога на законном основании (залогодателем банку были представлены необходимые документы, и в договоре о залоге отражен факт подтверждения залогодателем титула собственника имущества, переданного в залог, не обремененного иными обязательствами). Суд, применил ст. 353 Гражданского кодекса РФ, согласно которой в случае перехода права собственности на заложенное имущество
© Грызыхина Е. А., 2016
Е. А. Грызыхина
от залогодателя к другому лицу право залога сохраняется, правопреемник становится на место залогодателя и несёт все обязанности залогодателя, если соглашением с залогодержателем не установлено иное. В результате этого, несмотря на расторжение договора купли-продажи и возврат недвижимости продавцу в связи с неоплатой по договору, суд сделал вывод о сохранении залога. И таким образом, интересы добросовестного банка-залогодержателя, разумно полагавшегося на представленные документы и не знавшего об обстоятельствах, послуживших основанием утраты титула, были защищены. Правда в этой ситуации остаются сомнения в справедливости такого решения в отношении продавца, продавшего вещь в рассрочку или кредит, не получившего выкупной цены либо получившего не в полном объёме и потребовавшего возврата переданной и неоплаченной вещи. Поскольку обратно он вещь получил уже обремененную залогом.
Проблема защиты интересов добросовестного приобретателя была обозначена в «Концепции развития гражданского законодательства РФ» (одобренной Решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.).
В частности, в п. 8.5 отмечено: «Следует предусмотреть в ГК правила о защите добро -совестно приобретенного вещного права залога. Необходимо установить, что зарегистрированное (учтенное) право залога не может прекратиться вследствие признания третьего лица собственником заложенной вещи, при условии, что залогодержатель не знал и не мог знать о принадлежности вещи третьему лицу в момент заключения договора залога. В этом случае договор залога является ничтожной сделкой, но право залога сохраняется, а собственник вещи должен рассматриваться как залогодатель в силу закона».
Однако в текст Гражданского кодекса РФ эти предложения вошли в несколько ином формате.
Положения о добросовестном залогодержателе включены в ст. 335 «Залогодатель», где предусмотрено, что залогодателем вещи может быть только собственник. А далее в абз. 2 п. 2 говорится, что если вещь передана в залог залогодержателю лицом, кото-
рое не являлось её собственником или иным образом не было надлежаще управомочено распоряжаться имуществом, о чем залогодержатель не знал и не должен был знать (добросовестный залогодержатель), собственник заложенного имущества имеет права и несёт обязанности залогодателя, предусмотренные настоящим Кодексом, другими законами и договором залога.
Данные правила не применяются, если вещь, переданная в залог, была утеряна до этого собственником или лицом, которому вещь была передана собственником во владение, либо была похищена у того или другого, либо выбыла из их владения иным путём помимо их воли.
В данном случае законодатель основывается на выработанных судебной практикой положениях о залогодержателе, действовавшем добросовестно, а сама конструкция заимствована в ст. 302 ГК РФ, дословно воспроизводя формулировки о добросовестном приобретателе и условия невозможности их применения (аналогичные условиям невозможности виндицировать вещь). Норма, безусловно, направлена на защиту интересов кредитора-залогодержателя, но насколько она обеспечивает защиту прав собственника, чье имущество без его воли и уж явно не в его интересах было обременено залогом? И какие способы защиты можно предложить такому собственнику - «невольному» залогодателю?
Прежде всего оговорка о неприменимости положений о добросовестном залогодержателе при неправомерном выбытии из владения оставляет только ситуации, когда третье лицо получило вещь во владение правомерно. Согласно действующей системе гражданско-правовых договоров это может быть передача по договорам аренды, ссуды, перевозки, экспедиционных услуг, хранения, комиссии, поручения, агентирования, доверительного управления, простого товарище -ства и по иным непоименованным договорам. Возможна передача имущества в рамках наследственных правоотношений (душеприказчик). В любом случае лицо должно владеть чужим имуществом на законных основаниях и передать это имущество в залог «как своё», при этом ничто не должно «выдать» или дать основание полагать обратное.
О новелле залогового законодательства - добросовестном залогодержателе
Только в этом случае залог сохранится. С учётом того что третье лицо получило имущество правомерно от собственника, спор собственника и этого лица необходимо решать в рамках правоотношения, сложившегося между ними. И рассматривать его следует, основываясь на нормах о том договоре, которым их отношения регулировались. Эти же нормы будут определять и права собственника, пострадавшего от неправомерных действий контрагента, в любом случае это будет возмещение убытков.
Рассматриваемая новелла действует с 1 июля 2014 г., и обширной правоприменительной практики пока не сложилось. Незначительные примеры свидетельствуют о том, что норма применяется буквально, и необходимость оценить обстоятельства дела на предмет выявления добросовестности в действиях залогодержателя со ссылкой на абз. 2 п. 2 ст. 335 ГК РФ и решения в связи с этим вопроса о сохранении залога является основанием для пересмотра дела (например, Определение Верховного Суда РФ от 28 апреля 2016 г. № 301-ЭС15-20282 по делу № А43-5100/2014) [3].
В другом деле Верховный Суд РФ пересмотрел решения нижестоящих инстанций в деле по иску единственного участника общества о признании договора ипотеки недействительным по ст. 169 ГК РФ на основании того, что он заключен директором общества по подложным документам с нарушением порядка одобрения, и указал, что приоритет в данном случае нужно было отдать контр -агенту как лицу добросовестному, положившемуся на комплект документов, представ-
ленный директором общества, сведения о котором имелись в ЕГРЮЛ. Действия истца, направленные на аннулирование выданного таким директором залога, идут в ущерб интересам контрагента и свидетельствуют о попытке переложить негативные последствия на третье лицо, что не согласуется с принципом добросовестности [4]. Однако примечательно, что в данном деле суд, сделав акцент на защите интересов добросовестного залогодержателя, не применил абз. 2 п. 2 ст. 335 ГК РФ. Решение было основано на ст. 1 и 10 ГК РФ - принципах добросовестности.
В целом новелла будет способствовать определённости в залоговых отношениях, предопределяя эффективность использования залога как способа обеспечения обязательств.
1. Гучков В. Обращение взыскания на квартиру // Жилищное право. - 2016. - № 5. - С. 101108 ; Зябликов А. А. Новеллы Российского залогового права: глобальное обеспечение и отдельные виды залога // Опыты цивилистиче-ского исследования : сборник статей / Д. В. Гудков и др. ; рук. авт. кол. и отв. ред. А. М. Ширвиндт, Н. Б. Щербаков. - М. : Статут, 2016.
2. Определение Верховного Суда РФ от 28 апреля 2016 г. № 301-ЭС15-20282 по делу № А43-5100/2014. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
3. Определение Верховного Суда РФ от 28 апреля 2016 г. № 301-ЭС15-20282 по делу № А43-5100/2014. - Доступ из справ.-право-вой системы «КонсультантПлюс».
4. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 6 июля 2016 г.). -П. 5. - Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
